Без заголовка

Понедельник, 26 Декабря 2011 г. 20:15 + в цитатник

Цитата сообщения О_себе_-_Молчу

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Ткали Мойры судьбы полотно... / совместный пост

Совместный пост с

gold-a
М О Й Р Ы

Пост

gold-aТкали мойры судьбы полотно

John Strudwick, A Golden Thread, 1885

Мойры — в греческих мифах богини человеческой судьбы, дочери Зевса и Фемиды — Клото, Лахесис, Атропос. Первоначально считалось, что у каждого человека своя судьба — мойра. Позже стали считать, что все три сестры участвовали в жизненной судьбе каждого человека с самого его рождения:

Клото пряла нить человеческой жизни, Лахесис — разматывала и пропускала её сквозь жизненные невзгоды, а Атропос — перерезала нить человеческой жизни (обрывала жизнь). Боги, несмотря на их могущество, также подчинялись мойрам. Над ними также властвовала не знающая жалости судьба. Греки представляли мойр в виде суровых старух: Клото с веретеном в руке, Лахесис с меркой или весами, Атропос с книгой жизни и ножницами. В Риме мойры назывались парками. Вот стихи о мойрах, приписываемые Орфею:

... жилицы области мрачного моря, где тёплые волны ночные

Полным ключом пробиваются в гроте из дивного камня.

К области смертных слетаете вы, над землёй беспредельной

Мчитесь к кровавому роду людскому со тщетной надеждой,

В тонких багряных своих плащаницах выходите в поле

Смертных судеб — а там колесницу свою всеземную

Гонит тщеславие вечно, и мчится она постоянно

Мимо меты, что поставил уклад, упованье, тревога,

Издревле данный закон или власть беспредельно благая

Мойра одна эту жизнь наблюдает — из высших блаженных,

Снежный Олимп населяющих, — боле никто, кроме ока

Зевса, что всесовершенно, — и всё, что у нас происходит,

Ведают Мойра и всепостигающий разум Зевеса.

Дщери благого отца — о Лахесис, Клото и Атропа!

Неотвратимые, неумолимые, вы, о ночные,

О вседарящие, о избавители смертных в несчастьях...

Sodoma (Giovanni Antonio Bazzi)около 1525

Неотвратимая Клото расщипывает шерсть, судьбу прядет

И тянет нашей жизни нить, но на одежду нитка не пойдет

Ни богу ни царю ни женщине ни даже сыну и отцу.

Нанизаны на нить превратности судьбы, переплетения,

И нашу участь, долю, жребий мы получили при рождении.

Лису загонит пес сторожевой, как паранойя - память старую

Плутовку, огонь солому жгет, меняй хоть маски хоть пароль

Здесь тот чужой, кто весел, скорби не узнал или печали

Как не старайся ведь не мы веретено небесных сфер вращаем

И это значит что не нам судить кого то, лишь только самого себя.

Автор: Тень тень Ив

Alfred Agache (1843–1915)

Ткали мойры судьбы полотно,

Ни забот, ни печали не зная.

В растворенное настежь окно

Вдруг влетела пичуга малая.

Неказистая, вроде, на вид,

Завела она песню простую...

Светом солнечным терем залит,

И работа пошла вхолостую.

Уронила иголку на пол

От волненья седая старуха;

Нитей шелковых спутала тон

Вытирая слезу молодуха;

Третья мойра, забыв о делах, −

Что не свойственно жителям рая, −

Теребила свои рукава,

Об ушедшей любви вспоминая...

Растопляя сомнения лед,

Льется песней забытое скерцо -

Треволнения душ, знать, не в счет -

Заполняется нежностью сердце.

Но работу закончили в срок,

Спохватившись, безмолвные девы -

Предначертан суровый урок

Для потомка Адама и Евы.

Марлен Мэй

Jacek Malczewski (1854–1929)

Будь что будет – все равно.

Парки дряхлые, прядите

Жизни спутанные нити,

Ты шуми, веретено.

Всё наскучило давно

Трем богиням, вещим пряхам:

Было прахом, будет прахом,

Ты шуми, веретено.

Нити вечные судьбы

Тянут парки из кудели,

Без начала и без цели.

Не склоняют их мольбы,

Не пленяет красота:

Головой они качают,

Правду горькую вещают

Их поблекшие уста.

Мы же лгать обречены:

Роковым узлом от века

В слабом сердце человека

Правда с ложью сплетены.

Лишь уста открою – лгу,

Я рассечь узлов не смею,

А распутать не умею,

Покориться не могу.

Лгу, чтоб верить, чтобы жить,

И во лжи моей тоскую.

Пусть же петлю роковую,

Жизни спутанную нить,

Цепи рабства и любви,

Все, пред чем я полон страхом,

Рассекут единым взмахом,

Парка, ножницы твои!

(Дм.Мережковский)

Johann Gottfried Schadow (1764–1850)