Автор: blot


Ты не любишь рисовать. Просто потому что не умеешь. Такой уж у тебя характер: все, что ты делаешь должно быть идеальным, а если нет… то лучше и не начинать. Тогда почему вот уже три недели при каждой свободной минуте ты тянешься к карандашу? У тебя нет времени искать ответ на этот вопрос, потому что твоя голова занята совсем другими проблемами, а когда ты сосредотачиваешься на белом листе бумаги, все остальное исчезает. Люди, предметы, ощущения, остаются только образы в твоей голове. Они бывают разными: веселыми, грустными, сложными, простыми, однообразными, многоликими. Они завораживают тебя, зовут за собой, вытесняют привычные мысли. Сначала ты психовал, что на бумаге получаются сплошь кривые линии, а того очарования нет и в помине, потом забросил альбом в стол и не прикасался к нему несколько дней. Ломка. Самая настоящая ломка. Ты срывался на всех: на отце, на Сергее, на музыкантах, на прохожих. Покоя не было и дома, взгляд, как заводной, все время останавливался на закрытом ящике. Что бы ты не делал, о чем бы ни думал, альбом все равно стоял перед глазами. И ты сдался, в конце концов, это сильнее тебя. Ночью, чтобы никто не видел, ты вытащил его: пыльный, серый, невзрачный, но вместе с тем, такой притягательный. Ты глубоко вздохнул и взял карандаш. Несколько минут ты просто сидел с закрытыми глазами. Ничего. Пустой лист… Мертвый карандаш… Непрошеные слезы навернулись на глаза. Ты так долго ждал этого, так сопротивлялся, и, наконец, уступил… но… Бессонную ночь ты провел, сидя на подоконнике, в компании с сигаретами. А когда солнце позолотило купола церквей, ты положил альбом с карандашами в сумку и закрыл за собой дверь квартиры. Начинались гастроли.

Аэропорт. Толпы спешащих куда – то людей. Разрывающиеся громкоговорители, объявляющие очередной рейс. Ты ненавидишь самолеты, потому что ты любишь сам управлять своей судьбой, а не вверять ее в руки бездушной машины. Автомобиль в этом плане куда предпочтительнее, но не всегда у нас есть выбор. Вернее, сделав его раз, ты лишаешься этого права на всю оставшуюся жизнь. А все остальное… выбор верных дверей, правильных дорог… просто иллюзия. Необходимая, но все же иллюзия. И этого ты тоже не любишь. Вот и ваш рейс. Твой и Сережки. Он всегда рядом. Каждый день, каждую минуту. Как бы ты себя не вел, как бы не отталкивал его, ты можешь быть уверен, что он придет к тебе, когда ты будешь в нем нуждаться. Ты бы уже давно все послал к чертовой матери, но единственное, что сдерживает тебя - это он. Глядя на него, ты просто не можешь так поступить. Ему ведь тоже хочется убежать, отдохнуть, вот именно в такие моменты, он берет машину и мчится через весь город к тебе, твердо зная, что ты сразу же, после первого звонка, откроешь ему дверь и вы всю ночь просидите на диване, глядя друг другу в глаза, оставляя слова на потом. Шасси отрывается от взлетной полосы. Ты судорожно сглатываешь, уши закладывает и он, успокаивающе улыбаясь, протягивает тебе тянучку. Он все предусмотрел, он хорошо знает тебя, знает, что ты не любишь летать, знает, что ты терпеть не можешь зависеть от кого – то, знает, что ты никогда не признаешься в собственной слабости. И за это ты ему благодарен. Облака, сплошные облака… Мир разделился на две половины: внизу время течет по – старому, а здесь, над облаками, оно замедлило свой ход. Сейчас вы между прошлым, которое осталось в аэропорту, и будущим, которое ждет вас в точно таком же аэропорту. И ты не знаешь, готов ли ты к будущему, хочешь ли ты, чтоб оно стало частью тебя. Лететь еще довольно долго и ты достаешь альбом, сосредотачиваешься на музыке, льющейся из наушников, и закрываешь глаза. Пять минут… Десять… И образы возвращаются. Ты счастлив, как ребенок, которому купили долгожданную игрушку. Его взгляд тревожит тебя. Ну конечно, он ведь еще ни разу не видел тебя рисующим, для него это в диковинку. Ты смущенно жмешь плечами, а он забирает у тебя листы. Ты не хочешь отдавать, боишься, что он будет смеяться над твоими неуклюжими рисунками, но он настойчив, и ты уступаешь. Он листает альбом, изучая рисунки по несколько минут, но в глазах нет никакой насмешки, только что – то неуловимое. Последний рисунок, который ты начал неделю назад и никак не закончишь. Дерево без листьев, волны, разбивающиеся о скалу, тяжелые облака и… глаза. Хитрые, прожигающие насквозь, рвущие душу, до боли знакомые… Немой вопрос. Ты не знаешь, что ему ответить. Самолет идет на посадку, вам пора становится более собранными, более сдержанными. Он отдает тебе альбом, ободряюще улыбаясь. Ему понравились твои рисунки, он рад, что ты открыл ему частичку себя, которую прятал ото всех за семью замками.
Недели… Концерты… Города… Безличные номера… А ты так и не можешь понять чьи глаза на твоем рисунке. Ты уже не рисуешь ничего, ты просто открываешь листы и смотришь в эти глаза. Только ради этого ты просыпаешься, этого ты ждешь целый день, с мыслью об этом ты поешь на концерте, не задерживаясь в гримерке, ты мчишься в номер, к ним. Так было две недели… До сегодняшнего дня. Сегодня в машине ты посмотрел на него, а на тебя смотрели… глаза с твоего рисунка. Хитрые, прожигающие насквозь, рвущие душу, до боли знакомые…