HHHHHHHHHHHHHHHHHHH

Love is more than a life….

Концерт. Первый сольный концерт Раду, он очень волнуется, так как этот концерт положит начало его свободному плаванию, сольной карьере. Он по несколько раз смотрелся в зеркало, поправлял прическу. Отключил мобильник. Его мысли были полностью посвящены концерту. Вот его позвали на сцену…
Раду вышел на сцену, он увидел, насколько набит людьми клуб. Ему стало слегка не по себе, хотя он видел и большие залы. Он начал петь, первая песня была очень веселой, зажигательной, легкой. Вторая песня была про несчастную любовь, взгляд Раду начал скользить по залу и вдруг…. Он увидел за одним из столиков до боли знакомый, прожигающий взгляд таких близких ему глубоких темных глаз. Раду узнал бы этот взгляд из тысячи… Хотя он и продолжал петь, но он постоянно чувствовал на себе этот взгляд, он как бы ласкал его, прощупывал…
К большой радости Раду, концерт закончился, он получил свои заслуженные аплодисменты от преданной публики, и отправился в гримерку. Он хотел побыстрее убежать от этого взгляда, и одновременно какая-то непонятная сила притягивала его к нему…
Раду зашел в гримерку, с облегчением вздохнул.. И вдруг почувствовал, как чьи-то руки легли ему на талию, а губы прижались к шее. Раду вначале испугался, пытался отпрянуть, но сильные руки держали крепко, а губы не отпускали шею. Раду почувствовал знакомый ему запах парфюма, он перестал сопротивляться, расслабился, и повернулся. Да это был Дан. Раду почти не сомневался, что это он. Дан смотрел на Раду виновато. Раду хотел что-то сказать, но Дан не позволил, он приложил свой палец к его губам, Раду поцеловал его. Раду необыкновенно устал после концерта, вспотел, был на взводе, волосы его были взъерошены. Дан не мог больше смотреть на такого обворожительного и соблазнительного Раду. Он со страстью приник к его губам, было видно, что они оба очень долго этого ждали. Дан начал стягивать с Раду майку, быстрее прикоснуться к желанному телу. Кожа была слегка липкой, очень жарко. Дан провел ладонью по груди Раду. Его рука двигалась сверху вниз, дразня и лаская. Раду выгибался на встречу ласке. Они перебрались на диван.
Дан прикоснулся к его животу, Раду не мог больше терпеть, он чуть слышно прошептал:
- Пожалуйста… Дан.
Дан расстегнул ремень на брюках Раду. Стянул его нижнее белье. Раду необыкновенно устал после концерта, мокрый, волосы взъерошены. Дан Взглянул на Раду, он был так соблазнителен, глаза были покрыты поволокой. Дан прикоснулся к возбужденной плоти Раду, как же долго он этого ждал. Он начал нежно ласкать Раду, который постанывал в такт движениям языка Дана. Раду обхватил голову Дана, и еще сильнее прижал его к себе, заставляя того двигаться сильнее. Раду изогнулся и понял, что недолго сможет выдержать пытку пламеневшим ртом.
Раду судорожно вцепляется ему в плечи, закусывает губу, но всё равно мучительно и низко стонет, а по его телу проходит горячая, почти болезненная судорога оргазма.
Он сглатывает, ещё несколько движений, отстраняется, ещё раз проводит там горячим языком, переводит дыхание и отпускает Раду.
Раду переворачивается на живот, Дан ласкает рукой влажную гладкую спину, медленно входит в него, пытаясь причинить Раду как можно меньше боли. Раду стонет. Дан понимает, что больше не сможет сдерживать себя, входит до основания. Раду находится на вершине блаженства, стоны все чаще вырываются из его груди. Дан еще сильнее притягивает Раду к себе, и их губы сливаются в жадном поцелуе. Раду слегка прикусывает нижнюю губу Дана, тот протяжно стонет от боли и наслаждения. Дан делает несколько движений и кончает, бессильно упав на грудь Раду. Тот начинает гладить Дана. Перебирать его черные пряди, как бы благодаря его за то наслаждение, которое он подарил ему. Дан поднимает голову с груди Раду, долго, внимательно смотрит на него. Завораживающая улыбка Раду, его сверкающие глаза. Дан понял, чего именно не хватало ему целый год, после того как группа распалась, и их отношения с Раду прекратились. Он приподнялся на локте, его лицо оказалось на уровне лица Раду:
- А знаешь, чего мне так не хватало все это время?- спросил Дан.
- Ну… не знаю..- расслабленно прошептал Раду.
- Мне не хватало твоей улыбки, твоих смеющихся глаз, а больше всего....
- Что больше всего....- Раду приподнялся на кровати и с любопытством придвинулся к Дану.
- Твоих мягких губ и стона срывающегося с твоих губ…, а…
Раду не дал ему договорить, он слишком сильно хотел ощутить снова прикосновения таких желанных губ и сильных мускулистых рук.
Через некоторое время… Расслабленные и счастливые. Голова Раду лежит на плече Дана, а его рука. Лежит на талии Раду.
-Раду..-тихо позвал Дан.
-Да, любимый- чуть хрипло ответил Раду.
- Я очень скучал, я больше не хочу расставаться с тобой, прости, что тогда бросил тебя...
- Я уже все забыл, успокойся, я не смогу без тебя- Раду провел своими пальчиками по щеке Дана, и прильнул к его губам. Дан разорвал поцелуй. Раду с удивлением посмотрел на него.
- Что-то не так, тебе не нравится....
- Нет, ну что ты, как мне может, не нравится- Дан провел указательным пальцем по губам Раду, очерчивая их контур.
- Ну, тогда что? -нетерпеливо спросил Раду, недоуменно смотря на Дана.
- Ты кое - о чем забыл. У тебя же есть Анна. Она твоя жена и у вас есть ребенок. Как же она, ты ведь ее любишь?
- Да, я люблю ее, но не так как тебя, я не могу без тебя, пока тебя не было рядом со мной, я пытался жить, но это было лишь жалкое подобие жизни. Анна не знает о нас и не узнает. Мы будем встречаться как раньше. Она думает, что ты лишь мой друг.
- Раду, поклонницы думают, что ты романтик, любишь лишь одну Анну, а ты.....
- Да, я плохой мальчик - прошептал Раду Дану прямо в губы и уселся верхом на него. Дан не смог ничего сказать, а лишь поддался ласкам того, ради кого бьется его сердце.

- Ну доста-а-али… - протянул Дан, устало откидываясь на сиденье машины.
- Ага-а-а… - протянул в ответ Арс, задумчиво глядя в окно.
- Это ты о той журналистке? – на мгновение проснулся Раду, дождался утвердительного кивка Дана и снова закрыл глаза.
Тишина длилась пару минут.
- С другой стороны, не надо было тебе Раду обнимать, - внезапно, как будто продолжая давно начатый разговор, сказал Арс.
- Да… да я же недолго! И… по-дружески! Что мне теперь, за сто метров от вас на интервью сидеть?! – возмутился Дан.
- И при встрече друг друга сразу в рожу – БАЦ! – чтобы никто ничего в следующий раз не заподозрил… - не открывая глаз, сонно проговорил Раду.
- Всё равно заподозрят!.. Интересно, чем, всё-таки, мы так на голубых похожи, что все нас постоянно об этом спрашивают? – задумался Дан.
- А ты наши фотки хоть раз видел? – улыбнулся Арс.
- Ну… Мы же не виноваты, что нам такие гримёры попадаются…
- А песни свои слышал? «Я буду твоим, ты будешь моим, и всё лето: «А-а!»»… Гы-гы…
- Может, я эту песню девушке посвятил, - с каменным лицом произнёс Дан.
- Но пел её с парнями…
- Слушай, ты на что это намекаешь, а?!
Арс вместо ответа тихо заржал. Раду во сне улыбнулся.
Дан, переводя взгляд с одного на другого, вдруг сам ухмыльнулся.
- Ладно, зато… Зато вы в DDT отличились!..
Мерзкое хихиканье обоих собратьев по группе подсказали Дану, что этим их не проймёшь, поэтому он просто с достоинством фыркнул.
Всю оставшуюся дорогу озонята молчали. Только иногда кто-нибудь из них вдруг пытался сдержать смех, вспоминая различные инциденты, по которым и впрямь можно было подумать, что что-то у группы с ориентацией не в порядке.


- Что значит «только два свободных номера»?! – с негодованием уставился Дан на менеджера. Тот развёл руками.
- Вот то и значит. Вам ещё повезло – из всех городских гостиниц только в этой есть холодная вода…
- А горячая? – вздохнул Дан.
Менеджер, пытаясь изобразить сожаление, покачал головой.
- А отопление? – клацая зубами, к ним подошёл Арс.
Менеджер ещё раз покачал головой.
- Хорошо, остаёмся здесь… - чуть поразмыслив, принял решение Дан.


- Итак, господа артисты, два номера и три человека. Что будем делать? – поинтересовался Дан после ужина.
- Давайте кинем монетку – если орёл, то я буду в одном, а ты и Раду – в другом. Если решка – Раду в одном, а я и ты – в другом, – предложил Арс, шаря по карманам.
- А вариант, при котором я в одном, а вы все – в другом? – нахмурился Дан.
- А это – если монетка на ребро встанет! – Арс и Раду одновременно сверкнули ослепительными улыбками.
- Сволочи, - констатировал Дан.
Арс наконец-то отыскал монетку и высоко подбросил её. Вот она упала и покатилась между столиков…
- Пойду посмотрю, - вызвался Арс.
- Ну уж нет! Я с тобой! – поднялся Дан.
Раду тоже пошёл – интересно же! К счастью, монетка закатилась под столик, за которым никого не было. Дан и Арс, встав на четвереньки, окружили её…
- Орёл!!! – раздался радостный вопль Арса.
- Ты это специально подстроил… - проворчал Дан, принимая вертикальное положение.
- Ха! Итак, право провести незабываемую райскую ночь в номере для двоих… - серьёзным, комментаторским голосом начал Арс, но тут же согнулся пополам от хохота.
- …Без горячей воды и отопления, с совмещённым санузлом… - подхватил Раду.
- Идиоты, - вставил реплику Дан, пытаясь под многочисленными взглядами остальных постояльцев сделать вид, что он к этим двоим никакого отношения не имеет.
- …Предоставляется… Внимание… ДАНУ И РАДУ!!!!! Аплодисменты, пожалуйста!!! – завершил фразу Арс.
- Кошмар… - Дан прикрыл глаза ладонью, дабы не видеть, как Арс и Раду, опираясь друг на друга, чтобы не грохнуться на пол, помирают от смеха.


- Вот ведь… Здесь ОДНА кровать… - недоумённо уставился Дан на двуместное чудо. Вдруг он поймал красноречивый взгляд Раду и испуганно замотал головой. - Э-э… Я на полу буду…
- Не глупи! – повелительно оборвал его Раду. – Зима давным-давно, отопления нет, завтра концерт, а ты будешь с температурой под сорок градусов в больнице валяться?!
- Но я бы мог… ну-у… свалить, к примеру, сюда кучу подушек… - начал быстро отговариваться Дан.
- Да не съем я тебя! – раздражённо закатил глаза Раду.
- Нет, я не… я просто… - Дан замолчал, пытаясь подобрать слова и объяснить, что ему очень и очень не хочется оставаться с ним на всю ночь в одной… кхм… постели, к тому же когда о них ходят такие слухи…
- В чём дело, Дан? – строго спросил Раду, требовательно глядя на него.
- Ни в чём, просто…
- Вот и всё, - пожал плечами Раду, невозмутимо роясь в багаже и затем идя в ванную.
Дан растерянно остался стоять посреди комнаты.
- А-а!!! Горячую воду дали!!! – донёсся до него радостный возглас.
- Здорово… Эй, ты там недолго будь, а то снова отключат, и я не успею!!! – спохватился Дан.


Раду и впрямь был в душе не очень много времени – минут через двадцать он вышел, заметно приободрившийся и посвежевший, с улыбкой глядя на Дана. Тот не смог сдержать ответной улыбки.
- Подарок Анны на день рождения! – пояснил Раду, с любовью разглядывая пухленького мишку у себя на груди.
- Симпатичная пижамка, - согласился Дан и, достав свою, потопал в душ. – А вот мне никто такие не да-а-арит…
- Это намёк? – весело спросил Раду.
- М-м… Может быть…
Раду о чём-то задумался… Потом улыбнулся своим мыслям, поёжился и забрался под одеяло.


Дан отогревался в душе до тех пор, пока горячая вода и впрямь внезапно не кончилась. Поэтому, нежданно-негаданно облитый ледяной водой, Дан решил погреться феном.
Поблаженствовав минут десять, Дан осторожно, потому что Раду, судя по всему, уже спал, лёг под одеяло... и тут же сильно пожалел об этом – у него создалось впечатление, что это не одеяло, а миленький такой сугробик.
Дана сразу же охватила не просто дрожь, а настоящая судорога, и он непроизвольно подвинулся в сторону Раду. Потом подвинулся ещё… И ещё немного… Пока, стараясь не дышать, чтобы ненароком не разбудить спящего товарища, не придвинулся к нему почти вплотную.
Новая проблема – левой стороне тела, которая была ближе к Раду, было тепло, а правая покрывалась инеем…Прислушиваясь к мерному дыханию соседа, Дан медленно-медленно лёг на бок, как и он; прижался к его спине и, замирая от собственной наглости, правой рукой обнял его за талию. На случай, если Раду проснулся бы, Дан надеялся оправдаться тем, что во сне видел недавнюю пассию… Наивный.
Дану наконец-то стало тепло, но уснуть он никак не мог – правой руке было удобно на мягкой пижамке, а левой, совсем не в тему лежащей вдоль тела, - не очень. Поразмышляв, что же делать теперь, Дан начал потихоньку подсовывать её под Раду. Тот вдруг повернулся на спину, существенно облегчив Дану задачу – теперь Раду лежал в его объятьях.
А ему всё равно не спалось. Не слишком соображая, что и зачем он делает, Дан аккуратно приподнял краешек фланелевой рубашки Раду и легонько заскользил пальцами по его груди, животу… Спроси Дан самого себя сейчас, зачем ему это надо, он вряд ли бы ответил. Ему просто нравились собственные ощущения, нравилось слышать, как постепенно дыхание Раду становится учащённым и прерывистым, нравилось сознавать, что это именно от его прикосновений Раду чуть вздрагивает во сне…
Дан сам не заметил, как, мягко массируя бархатную кожу, спускался всё ниже… В реальность он вернулся только тогда, когда услышал, как Раду издал какой-то непонятный полувздох – полувсхлип.
«У него есть девушка, они хотят пожениться…» - всплыло в голове Дана, и он, отрезвлённый этой мыслью, просто бережно обнял Раду и… и всё. Он по-детски наслаждался его теплом и обезоруживающим сопением, был счастлив чувствовать невесомый аромат яблочного шампуня и вновь понимать, что в его руках не кто-то, а именно Раду…
Дан начал уже засыпать и видеть во сне горы спелых краснощёких яблок и мягких плюшевых мишек, как его резко вывел из дрёмы голос Раду, неуверенно позвавшего:
- Дан?
Дан постарался дышать как можно расслабленней. Раду какое-то время напряжённо вслушивался, а потом подался чуть назад, чтобы поплотнее прижаться к Дану, и накрыл его руки своими. Дан мысленно улыбнулся и заснул окончательно.


Дан, абсолютно разнесчастный, поднялся на второй этаж гостиницы, где группа жила уже третий день, и пошёл по коридору до своего номера.
Конечно, глупо было бы надеяться, что эти два придурка придут на его день рождения не просто, чтобы нажраться и повеселиться, но… Чтобы уж совсем без подарка?!
Естественно, Дан и словом не намекнул им об этом. Очень надо, ага!.. И чего вообще расстраиваться, когда у него столько поклонниц, что им и не снилось?!..
Дуясь на весь белый свет, Дан открыл дверь, зашёл внутрь, включил свет и собирался было уже бухнуться на кровать и предаться своему горю, как обнаружил, что кровать уже занята… симпатичной коробочкой с бантиком на крышке.
Дан крепко зажмурился, с детской верой в чудеса надеясь, что это не очередной сюрприз от фанаток, а подарок именно от Арса или от Раду. Открыл глаза. Вздохнул. Подошёл к коробочке. Поднял валявшуюся рядом записку… И счастливо улыбнулся. «Данику от Арси и Радика!» - прочитал он вслух, боковым зрением видя, что Арс и Раду стоят на пороге номера.
Нарочито медленно он распаковал подарок и извлёк на свет… замечательную тёплую пижаму, исперещрённую всякими надписями!
Минуты две Дан разглядывал произведение искусства, потом старательно свернул его и обернулся к друзьям.
- Ах вы, сволочи… - ласково улыбаясь, Дан приближался к ним.
- Мы тебя тоже любим, Дан! – хором ответили Арс и Раду, с опаской отходя назад.
- Значит, «Хайдучи & Габри Понте форева!», да? «Гонорары всегда выплачиваю вовремя!», да? «Айм блю, дабу-ди дабу-дай!», да?!
- Ты забыл про сердечки, в которых написано «Арсичек» и «Радусик», и про…
- НУ ВСЁ… - прорычал Дан, бросаясь на них.
Арс и Раду, готовые к этому, кинулись бежать в разные стороны…

Этой миниатюрой хочу я хочу обратить ваше драгоценное внимание на то, что я не безразлична к проблемам группы O-zone, что я не являюсь убежденной фанатичной девицей, записывающих всех молодых парней в геи. Я слышу, вижу, понимаю…Я тоже человек…

… и солнце радостным потоком лилось в окна, шаловливыми солнечными зайчиками играло на блестящих предметах, на стенах. Было хорошо, уютно и радостно.
Раду, растрепанный, еще несколько сонный, забравшись с ногами на диван, лениво читал утреннюю газету. По его полуприкрытым глазам было видно, что он ни слова не понимает. Из коридора доносился приглушенный голос Дана, изредка его счастливый смех и милый ласковый шепот.
Не прошло и пяти минут, как в дверь позвонили. Послышался радостный возглас, быстрое неразборчивое бормотание девушки, в комнату медленно вплывал аромат ее духов… Они прошли вдвоем, нежно целующиеся, приобнимающие друг друга - светло-русая длинноногая девушка, с поразительной по своей красоте улыбкой и высокий брюнет (по имени Дан, конечно) со взглядом дьявола-искусителя. Они широко и искренне улыбались друг другу и всему миру в частности, в их глазах горела жизнь, пылал огонь любви. Они кивнули в сторону Раду, так и не удостоив его своим драгоценным вниманием, и, увлеченные созерцанием друг друга, исчезли на кухне, откуда тут же стали доносится мягкие звуки поцелуев, и неразборчивые нежные речи.
Казалось, от их энергии, от их любви расцветут на окнах цветы, на ветках запоют птицы, не обращая внимания на то, что на дворе осень, а по улицам будут ходить беспечные улыбающиеся люди. Раду самому становилось легче, когда он видел счастливого друга с девушкой, видел радость и обожание в его глазах…
В комнате мелькнула фигура Дана, выхватившая из бара бутылку вина и тут же исчезнувшая.
Звуки льющегося вина и звон бокалов…
Звонок в дверь. Раду опередил Дан, в очередной раз покинувший кухню. Возня в коридоре, минутное затишье, и в комнате появляется сонный, счастливо улыбающийся Арсений. Он перебрасывается парой фраз с Раду и неторопливо шествует по направлению к кухне, дабы проверить содержание холодильника, он, само собой, еще не завтракал.
Девушка мило ему улыбается, протягивает руку, чтобы поздороваться. Арс весело шутит, легко пожимая тонкую девичью ладонь.
В дверном проеме показывается Дан. Он дружески приобнимает за плечи Арса, кладя голову ему на плечо: ему приятно видеть своих друзей, непринужденно беседующих друг с другом. Взгляд серых глаз девушки падает на руку Дана, резко меняется. Глаза становятся холодными и злыми. Она встает, высказывая свои претензии. С ее губ слетает жестокое оскорбление, как пощечина, бьющая по лицу, как тонкое лезвие, пронзающее сердце: «Геи».
Взгляд Дана тоже меняется. В нем быстро, безвозвратно гибнет любовь, съедаемая болью и отчаянием, скрытым ото всех злостью. Он не кричит на девушку. Он неотрывно смотрит ей в глаза, ловит ее слова, получая какое-то мазохистское, извращенное наслаждение. Его губы приникают к щеке Арса, медленно движутся вверх и вниз, слегка потягивая кожу, спускаются почти к самому кончику рта.
Лицо девушки искажается гримасой злости и отвращения, она кричит громче, топает ногой, но тем лишь распаляет злость.
Раду нарочно утыкается в газету, чтобы не видеть очередного скандала. Его почти не видно за разложившимися черно-белыми листами.
Руки Дана, несколько минут назад ласкавшие ее тело, принадлежавшие ей, теперь гуляют под пестрым джемпером Арса, позволяя себе очень многое. И тот не сопротивляется! Она кидает последнее оскорбление и убегает за дверь.
Дан метнулся следом, всем своим видом показывая решимость… Решимость чего? Накричать? Вытолкнуть ее за дверь, сказав, чтобы она не возвращалась никогда? Остановить и попытаться примириться?..
Громко хлопает входная дверь, громким звоном отзываются стекленные предметы, падает на полке книга.
Дан возвращается усталый и измученный.
Он опирается спиной о стену и медленно сползает на пол, обхватывая руками голову.
Что-то постоянно не так. Где та любовь, о которой сложено столько стихов? Почему всем нужны его деньги, его слава, его имя? Почему на нем клеймо гея?
В темных красивых глазах надежда и непонимание.
… и солнце радостным потоком льется в окна, шаловливыми солнечными зайчиками играет на блестящих предметах, на стенах.
Арс потирает щеку, на которых еще чувствуется тяжелое горячее дыхание Дана, потирает грудь, по которой так легко и не принужденно, по-хозяйски, гуляла рука его друга. Он ухмыляется, глядя на отчаяние Дана. «Смех сквозь слезы» - так это называется. У Раду тоже появляется печальная улыбка. В пору писать анекдот.
Арс протягивает руку, предлагая Дану встать, предлагая забыть об очередной неудаче, вспомнить, что у него еще есть друзья, что еще не все потеряно…
И Дан опирается на протянутую руку, лучезарно улыбаясь, веря друзьям…

«Чертов ЖЭК с его самовольными правилами! Он будто знал, что этот вечер я проведу дома! И его обязательно надо сделать незабываемым!» - ругался про себя Раду, зажигая свечу и аккуратно ставя ее на стол. Обычно спокойный, уверенный и невозмутимый, сейчас он кипел от злости и негодования. «Ну в кой-то веке удалось разобрать все дела на неделе и разгрузить выходной, чтобы потом темным уютным вечерком, растянувшись на большом мягком диване с чашкой кофе и бутербродом, посмотреть телевизор, представить, что ты дома. Но нет! Мать Россия, т. е. Молдавия, хотя, в общем-то, родство весьма ощутимо, не даст своим детям спать спокойно!»
Зимний день кончился быстро, а ночь обещала быть о-очень длинной.
- Это все, что ты нашел? – низкий голос вырвал его из своих мыслей.
- Скажи спасибо, что я вообще что-то нашел! – зло огрызнулся Раду и тут же быстро добавил, опомнившись, - Извини. Это я не на тебя злюсь…
- Да ладно, - меланхолично отмахнулся Арс, бесшумно шагая босыми ногами по ковру.
То ли ночь действовала на этого парня успокаивающе, то ли просто вымотался за неделю, то ли сам по себе утих – но Арсений не шутил, не смеялся до упаду, не бросался подушками и вообще вел себя тихо, будто это ему было 26.
И вновь угнетающая тишина и полумрак.
Пламя свечи мерно колышется, наполняя комнату причудливыми тенями. Они пляшут в своем диком танце, заставляя озираться с непривычки.
Тихое, неподвижное пламя, наклоняющееся то влево, то вправо… Ярким, ослепляющим контуром устремленное вверх, с синей полупрозрачной сердцевиной, в которой живет фитилек…
Смотришь на огонь и успокаиваешься… Пошел он к черту этот ЖЭК…
Как интересно осматривать комнату сквозь пламя свечи… Все выглядит совершенно по другому. Шкафы и кресла становятся громоздкими, чересчур темными, зло-черными, с удлинившимися устрашающими тенями, слишком старыми для этой квартиры. Торшер и люстра теряются на фоне свечи, она горит, а они, друзья ночной жизни, дети двадцатого века – нет. Комната сжимается и в тоже время утопает, теряет всякие границы, становясь сплошной черной дырой.
Восковые слезинки сползают по ровному стволу свечки, оседая и остывая на подставке… Совсем как человечекие…
Арс на диване, подпирая одной рукой висок, другую облокотил на подставленное колено в полузакатанных штанах, выгодно подчеркивающих стройность и красоту его ног. И полурастегнутая рубашка, обнажающая его красивую грудь… Свеча и его рисует по другому…
То он похож на бога, задумавшегося о чем-то важном, с темными пронзительными глазами, суровыми чертами мужественного, грубого лица, обвитого черными тенями, то на спокойного, устало улыбающегося человека, утонувшего в приятных воспоминаниях… Тени скрывают часть его фигуры, опутывают манящей тайной, ярко подчеркивают черты лица, вырез груди и ноги…
Мерное огненное пламя отражается в шоколадных, бездонных глазах, неотрывно следящих за другом… Пламя незаметно проникает внутрь, собираясь поделиться своим буйством…
«А Арс красив… У него очень красивые губы… И грудь…»
Он приникает к полным чуть приоткрывшимся в ожидании губам, лаская мягкими пальцами могучую грудь, падая в теплые сильные объятия. «Какие вкусные губы… какие страстные губы…» Раду бьется с напором, с которым Арс впивается в него, хочется отступить, чтобы полностью не утонуть в этом омуте, не поддаться искушению серо-голубых глаз, но нет возможности…
С радостным восторгом слышишь сиплое дыхание над ухом, чувствуешь чуть влажные дрожащие пальцы на плече, в то время как твои губы ласкают его грудь… приникают к затвердевшим темным соскам, как язык скользит по рельефным, напрягшимся мышцам…
Поднимаешь взгляд, чтобы увидеть безумную дымку, заволакивающую его глаза… Прильнуть к покрасневшим приоткрытым губам, в сотый раз открывая для себя этот вкус…
Ощущать его сбившееся хриплое дыхание в себе, чувствовать его сердце на губах, ловить волну дрожи, бьющего его тело – именно для этого твои губы скользят к животу, приведенному в совершеннейший порядок.
Изучить до последней мелочи, покрыть плотным полотном поцелуев, до тех пор пока крики желания не будут вырываться из его уст!
Пламя разгорается, обжигает сильнее, заставляя воздух вокруг накаляться и трепетать, огненные языки бессердечно стирают яркость его образа, размывают картинку…Но они не в силах забрать его голоса, его хриплых стонов, его молящего шепота, его страстных криков…
В его глазах огонь, в его теле пожар… Он делится им, ты чувствуешь это через поцелуй, через крепкие облетающие тебя объятия… Ты счастлив, что горишь в одном с ним огне…
Твои пальцы исследовали, узнали много, но они жаждут большего… Губы горят, но хотят того же…еще ниже…
Горячей, возбужденной плоти, его сока…
Он что-то бессвязно шепчет, его пальцы зарываются в твои волосы, нервно их перебирают…
Он вкусен… он вкусен вдвойне, когда так кричит… когда на всем его теле роспись желания и блаженства…
Вдыхать его аромат, пьянеть от его запаха, вкуса, его желания… кидать свое сердце в огонь, чтобы пожар не утих… чтобы еще раз увидеть возбуждение и желание на его лице… Он изгибается, кричит и изливается, крепко прижимая тебя к себе, заталкивая себя в тебя до конца не для того, чтобы причинить боль, просто рефлекторно…
Все, до последней капли, до последнего вздоха твое, в тебе…
Это уже не пожар, это уже не просто разгоревшаяся свеча, это настоящее адское пламя, жестокое и беспощадное, съедающее все без остатка, не дающее шанса отступить, повернуть назад, забирающее жизнь в обмен на наслаждение, смешанное с зловещим смехом дьявола, преданно служащее ему…
Больше… еще больше криков, стонов, просьб… ты хочешь, чтобы он кричал под тобой, чтобы выгибался в страстных стонах, чтоб мышцы, как тетива лука – до предела… до края!
Незаметно в этом бушующем пламени ты проникаешь в него, с головой окунаясь в огонь… Ты видишь его лицо, чуть подрагивающее, влажное от пота, который ты сейчас же слижешь языком, украшенное сладкой болью, страхом и восторгом…
Ты часть огня, ты его движение, его неотъемлемое целое, ты безвозвратно горишь… Горишь, чтобы стать пеплом на его теле навсегда…
И он выгибается, прижимаясь к тебя, впуская тебя до конца, страстно желая быть частью тебя… И от этого еще жарче, еще лучше, хотя воздуха почти не осталось, легкие съел дым и кислота…
Дым застилает глаза, заставляет слезы появляться на глазах Арса, старается спрятать вас друг от друга… не выйдет!
Ты вновь и вновь целуешь его, пробуждая в нем желание, раздувая горячие угли возбуждения, чтобы вновь превратить их в неистовый огонь… чтобы он двигался вместе с тобой в этом бесконечном убыстряющемся огненной вихре…
Собственный стон звенит в ушах, его яростные радостные крики раздирают тело на части, скручивают в бесконечной дрожи… тело словно гитарная струна, натянутая до предела…
Жизнь – за один лишь вздох…
Твой…
Мир – за один лишь взгляд…
Твой…
Смерть – за один лишь поцелуй…
Только твой…

Что-то метнулось по стене, вернув грани реальности и брада на место… Это резкий выдох потревожил пламя свечи, и то создало странную тень, юркнувшую в угол…
«Что было? Сон или явь?..»
Раду пробежался дрожащей рукой по влажным от пота волосам, с ужасом наблюдая за тем, как бешено бьется сердце, как тело отзывается каждому его удару, как оно напряжено…
Он кинул взгляд на Арса…
Тот по прежнему сидел на диване, исчезнув в собственных мыслях, с взглядом, полным задумчивости…
ДА, этот вечер действительно не забудется долго…

Темнота мягко скрадывала очертания тел, гасила их в себе. Время от времени, так, что если захотеть, то можно вполне высчитать последовательность, сумрак прорезал яркий свет. Зеленый...белый...синий... Сигаретный запах, казалось пропитал все вокруг: мебель, одежду, волосы, лица... Даже кожа, казалось, была разъедена им. Музыка уже не звучала, она создавала шум, грохот, бьющий по нервам, вызывающий боль в голове. Алкоголь уже не мог заглушить музыки, боли.
Раду смотрел на всех этих людей вокруг, танцующих, живущих сейчас одними битами, для которых не существует мир вне этой комнаты. Так часто кажется: выключи музыку – и они умрут, просто и мгновенно, упадут на пол, как марионетки без кукловода. Музыка, бит захватывал, гасил все прочие ощущения. Он даже не сразу почувствовал руку на своем плече. Длинные пальцы чуть сжались, заставляя обернуться. Уставшая, но как всегда светлая улыбка, добро карих глаз. Дан.
- Ты как?- голос причудливо вплетается в звуки музыки, смеха, жизни. Он кричит, а его едва слышно.
- Скучаю!- натянуто улыбается в ответ, пытаясь унять боль в голове. Дан присаживается рядом, тянется к стакану.
- Я хотел тебе сказать...- прерывается, отворачиваясь. Какой-то мужик, вроде один из новых знакомых, из клипмейкеров. Подвыпивший, пытается что-то объяснить Дану. Кажется, они что-то придумали насчет новой песни.
- Я сейчас,- и исчезает в темноте, становясь одним из десятков двигающихся тел.
Раду решительно выпивает остатки огненной жидкости и поднимается. Голова просто раскалывается, хочется выйти на воздух, вдохнуть что-то кроме дыма и пота. Сквозь тела к дверям... Зеленый..белый...синий...
И свежий прохладный ветер в лицо, пробирает сквозь толщину одежды. Вдох, выдох...вдох, выдох... Голова начинает проходить, замолкает боль, остается только ощущение пустоты и легкости.
И неожиданно писк мобильного телефона.
После нескольких минут поиска в свете неона поблескивает серебристая коробочка. Сообщение от Дана, надо же...
Я давно хотел тебе сказать, что... я тебя люблю.
Какое-то неожиданно яркое чувство поднимается в душе, ударяет в голову как пузырьки шампанского. Сказал, наконец-то. Больше полугода и никакого намека, что отношения – что-то кроме секса. Все началось случайно, впрочем, как и все важные вещи в мире. Полгода... И тридцать четыре буковки на светлом дисплее телефона.
Раду разворачивается и ныряет назад, в дым комнат, в поисках своего адресата.

Я ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной!
Сначала он только тихо смотрит на экран телефона. Мысли никак не могут выстроиться в правильном порядке. «Так вот, почему он не пришел... и не позвонил...»...
Как пощечина, больно до безумия. Только больно где-то в груди...
А потом разум затопляет ярость, слепая, жестокая. Стул, повинуясь удару Дана, отлетает, покорно, с глухим треском ударяется о стену и с грохотом падает. Хорошо, что рядом сейчас никого нет, иначе человеку бы не поздоровилось. Хватает со столика какую-то глупую фарфоровую статуэтку, подаренную одной из бывших девушек, и бьет ее о пол. Вслед за ней летит стакан с водой, затем книга - но уже в стену. Несколько осколков стекла отлетают в него, а он и не замечает. Со всей силы бьет кулаком о стену...
И внезапно оседает, обессиленно сползает по стене. На смену ярости пришла злость, тихая и молчаливая, более страшная. «Что я с ним сделал! А что ОН со мной сделал?!...»...
На губах Дана возникает почти истерическая, какая-то безумная улыбка, злые слезы на глазах...
А через минуту он уже поднимается, спокойный и холодный. Ни одной эмоции на лице, никакой злости во взгляде. Никакой ярости. Он совершенно спокоен, даже непривычно спокоен и расслаблен. В сущности, ведь не произошло ничего особо важного, все равно это все было глупостью.
Дан наклоняется и спокойно начинает выбирать осколки из толстого ворса ковра.
Только больно где-то в груди...

Когда каждый день – словно отражение прошедшего, то жизни не замечаешь. Когда тебя терзает постоянная боль, тихая и непрерывная, то в итоге она становится непереносимой. «Что со мной?»- Дан смотрит на стакан с темно-янтарной жидкостью. Ты просто любишь... «Я и раньше любил! Множество девушек!»- проводит пальцем по слегка запотевшему стеклу. А мужчин?... А любил?... Множество?... Залпом допивает все и поднимается, вынужденный тут же вцепиться в спинку стула. Глаза застилает приятный сизый туман, все-таки он выпил слишком много, явно перебрал. Это тот же клуб, те же тела в том же сигаретном дыме, тот же грохот вместо музыки... Только вот почему-то видится все по-другому...
Он идет, осторожно ступая, пытаясь не задеть никого из танцующих. Нет, все равно наталкивается на кого-то...
- Извините,- хрипло, тихо, не поднимая головы. Отступает, идет дальше.
- Дан...- знакомый, удивленный голос. Кто-то хватает за руку.
Он приостанавливается и чуть оборачивается. Раду. Стоит и смотрит, удивление на лице, жалость, в глазах что-то такое... Странно знакомое что-то.
- Дан, я...
- Пошел вон!- глухое рычание, он сам не узнает собственного голоса. Вырывает руку, отворачивается и медленно, осторожно продолжает движение. Его никто не останавливает.
Выходит из дверей и застывает на месте. Снова злость. Только она сродни страху, заставляет убегать. Вибрация мобильного...
Ты мне нужен. Ты моя жизнь. Я слишком люблю тебя! Прости меня...
Неожиданно ЕГО руки, узнаваемые всегда, обнимают сзади, утыкается лбом в спину.
- Прости меня...- повторяет эхом, прижимается сильно-сильно, боится, что оттолкнут.
Дан молчит. Молчит, пока у него не вырывается тяжелый вздох.
- Я всегда буду прощать...- и оборачивается...

Раду улыбается – от уха до уха, как редко бывает, когда он один, не на публике. Сейчас ему просто хорошо: вечер за окном и счастье где-то рядом. Набрасывает на влажное тело халат и, машинально затягивая пояс туже, идет в комнату. Все вещи разбросаны: никто и никогда не мог приучить его к порядку. Улыбается, поднимая одежду с пола и дивана. Неожиданно из брюк вываливается мобильный, падает на пол. Какое-то сообщение...
Я тебя люблю, люблю, люблю, люблю! Извини, приступ нежности...
«Идиот!»- Раду улыбается, глядя на время отправления. 15:39...
«Идиот! Он же должен был в это время быть на совещании! Идиот! А он чем занимался? Любовные письма строчил... Хороший мой... Идиот...»- а пальцы уже пархают по светящимся кнопочкам, набирая очередное сообщение жизни...

«Тяжелый день. Устал безумно»- Дан переводит взгляд с девушки, стоящей напротив, на безразличное стекло. Там как раз проплывает какой-то пейзаж, уже поздний вечер, народу вокруг много, толкают друг друга. За окном единственное, что привлекает внимание – небо. Темно-синее, пурпурное, горящее алым от огромного колличества газов и ядовитых выбросов. Вроде бы настроение нормальное – не супер, но и не плохо. Совсем не плохо. Только устал ужасно, правда больше морально, чем физически.
Дан хмурится - странно, показалось, что сработал мобильный. Наверно, показалось, хотя его вибрацию спутать с чем-либо сложно. Расстегивает карман, достает телефон, чтобы удостовериться. Ничего себе, сразу два сообщения! Оба от Раду. Открывает первое...
Дай бог каждому то, что имеют те, кто имеет НАС!
Настроение осторожно переступает на несколько ступенек выше. Легкая, нерешительная улыбка возникает на лице.
Открывает воторое, и улыбка становится абсолютно, сумасшедше счастливой.
Желание женщины – закон, желание мужчины – статья. И я тебя люблю!
От усталости не остается и следа – кажется, что сейчас возможно все: свернуть горы, высушить море, взобраться на Эверест. А улыбка необыкновенно яркая, как солнце, освещает все вокруг, забирает в себя окружающие сумрак и усталость. «Наверно, я выгляжу как идиот – конец дня, все устали, до дома бы добраться, а я стою тут и улыбаюсь во все сорок четыре зуба. Жаль Раду здесь нет – так хочется расцеловать его. Сильно-сильно»...
А улыбка не хотела сходить с лица. Да и сгонять ее не хотелось. Душа словно пела...

Снова поругались. Пятый раз за полгода. И снова виноват Раду. Но это, наверно, даже хорошо, что мирно ничего не бывает. Как говорится, нужно уходить, чтобы возвращаться...
«Ведь все равно я каждый раз извиняюсь. А он каждый раз прощает. Зато потом хорошо... А я за время ссоры снова понимаю, что люблю его... Глупо как-то – нужно ссориться, чтобы понять, как дорог тебе этот человек...»- Раду садится и снова застегивает ремень безопасности, сам не понимая, что делает, просто автоматически. Уже три дня... Три дня он не видел его, не слышал его голоса. Хотя нет, слышал. Вчера, когда шел по пляжу, услышал их песню, играющую в каком-то ночном кафе. Так странно слушать себя вот так, когда не надо двигаться в такт, открывать рот, выводя несуществующие слова. Непривычно.
Ну, ничего – как только приземлится, пошлет сообщение с мольбой о прощении. И, конечно, со словами своей любви, которая действительно настоящая. Раз ее даже разлукой не изменишь. Даже изменой не разлучишь. «Люблю. Люблю больше жизни. Даже отпуск прервал ради него, чтобы помириться! А ведь еще было целых четыре дня... Он мне возместит моральный ущерб!»- улыбается своим мыслям.
- Дамы и господа, прошу прощения за вынужденные неудобства, но поступило указание от пилота нашего самолета,- голос стюардессы вырывает его из зоны мечтаний.- Мы находимся в зоне сильной турбулентности. Пожалуйста, пристегните ремни и приведите ваши столики в вертикальное положение.
Раду морщится – начало трясти уже около двадцати минут назад, а они только побеспокоились. Словно в подтверждение его мыслям самолет сильно встрахивает еще раз. Люди вокруг недовольно поглядывают на бедную девушку, нехотя выполняя просьбу. Еще бы – первый класс, такая публика. Общим летать уже не безопасно для его нервов и внешности. Неожиданно встряхивает еще раз, только намного сильнее, приходится вцепиться в ручки кресла. «Черт! Ну и пилот...»- он не успевает додумать, самолет начинает падать.
Вы никогда не думали, как это бывает? И он не думал. А на самом деле все вокруг становится необыкновеено медленным, столько мыслей возникает в голове, что... Трясет непереставая, вещи падают с полок, некоторых людей начинает рвать. Стюардесса не успевает дойти до своего места, падает, вся голова в крови, больше не поднимается...
«Не сказали... Не захотели паники... Черт...»- дрожащая рука отрывается от ручки кресла, пробирается в карман... Едва удается оставаться в сознании... Вытаскивает на свет мобильный, пальцы лихорадочно начинают бегать по кнопкам, ошибаются, срываются, снова, упрямо начинают...
Я
Первые стекла салона лопаются, вода врывается, сильная, неудержимая, смертоносная...стихия... И пальцы успевают лишь нажать на подтверждение, а затем...
Все исчезает в темноте. Наверное, что-то случилось с миром.

Дан улыбается, широко и солнечно, ярко, как светило над его головой. «Он не выдержал!». И SMS такое необычное, придумал что-то новое, так он еще не извинялся.
Я
Улыбается, быстро набирает, пальцы словно выводят какой-то таинственный и причудливый танец.
Что – любишь?
И нет ответа...

Жизнь на SMS.

Темнота мягко скрадывала очертания тел, гасила их в себе. Время от времени, так, что если захотеть, то можно вполне высчитать последовательность, сумрак прорезал яркий свет. Зеленый...белый...синий... Сигаретный запах, казалось пропитал все вокруг: мебель, одежду, волосы, лица... Даже кожа, казалось, была разъедена им. Музыка уже не звучала, она создавала шум, грохот, бьющий по нервам, вызывающий боль в голове. Алкоголь уже не мог заглушить музыки, боли.
Раду смотрел на всех этих людей вокруг, танцующих, живущих сейчас одними битами, для которых не существует мир вне этой комнаты. Так часто кажется: выключи музыку – и они умрут, просто и мгновенно, упадут на пол, как марионетки без кукловода. Музыка, бит захватывал, гасил все прочие ощущения. Он даже не сразу почувствовал руку на своем плече. Длинные пальцы чуть сжались, заставляя обернуться. Уставшая, но как всегда светлая улыбка, добро карих глаз. Дан.
- Ты как?- голос причудливо вплетается в звуки музыки, смеха, жизни. Он кричит, а его едва слышно.
- Скучаю!- натянуто улыбается в ответ, пытаясь унять боль в голове. Дан присаживается рядом, тянется к стакану.
- Я хотел тебе сказать...- прерывается, отворачиваясь. Какой-то мужик, вроде один из новых знакомых, из клипмейкеров. Подвыпивший, пытается что-то объяснить Дану. Кажется, они что-то придумали насчет новой песни.
- Я сейчас,- и исчезает в темноте, становясь одним из десятков двигающихся тел.
Раду решительно выпивает остатки огненной жидкости и поднимается. Голова просто раскалывается, хочется выйти на воздух, вдохнуть что-то кроме дыма и пота. Сквозь тела к дверям... Зеленый..белый...синий...
И свежий прохладный ветер в лицо, пробирает сквозь толщину одежды. Вдох, выдох...вдох, выдох... Голова начинает проходить, замолкает боль, остается только ощущение пустоты и легкости.
И неожиданно писк мобильного телефона.
После нескольких минут поиска в свете неона поблескивает серебристая коробочка. Сообщение от Дана, надо же...
Я давно хотел тебе сказать, что... я тебя люблю.
Какое-то неожиданно яркое чувство поднимается в душе, ударяет в голову как пузырьки шампанского. Сказал, наконец-то. Больше полугода и никакого намека, что отношения – что-то кроме секса. Все началось случайно, впрочем, как и все важные вещи в мире. Полгода... И тридцать четыре буковки на светлом дисплее телефона.
Раду разворачивается и ныряет назад, в дым комнат, в поисках своего адресата.

Я ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной!
Сначала он только тихо смотрит на экран телефона. Мысли никак не могут выстроиться в правильном порядке. «Так вот, почему он не пришел... и не позвонил...»...
Как пощечина, больно до безумия. Только больно где-то в груди...
А потом разум затопляет ярость, слепая, жестокая. Стул, повинуясь удару Дана, отлетает, покорно, с глухим треском ударяется о стену и с грохотом падает. Хорошо, что рядом сейчас никого нет, иначе человеку бы не поздоровилось. Хватает со столика какую-то глупую фарфоровую статуэтку, подаренную одной из бывших девушек, и бьет ее о пол. Вслед за ней летит стакан с водой, затем книга - но уже в стену. Несколько осколков стекла отлетают в него, а он и не замечает. Со всей силы бьет кулаком о стену...
И внезапно оседает, обессиленно сползает по стене. На смену ярости пришла злость, тихая и молчаливая, более страшная. «Что я с ним сделал! А что ОН со мной сделал?!...»...
На губах Дана возникает почти истерическая, какая-то безумная улыбка, злые слезы на глазах...
А через минуту он уже поднимается, спокойный и холодный. Ни одной эмоции на лице, никакой злости во взгляде. Никакой ярости. Он совершенно спокоен, даже непривычно спокоен и расслаблен. В сущности, ведь не произошло ничего особо важного, все равно это все было глупостью.
Дан наклоняется и спокойно начинает выбирать осколки из толстого ворса ковра.
Только больно где-то в груди...

Когда каждый день – словно отражение прошедшего, то жизни не замечаешь. Когда тебя терзает постоянная боль, тихая и непрерывная, то в итоге она становится непереносимой. «Что со мной?»- Дан смотрит на стакан с темно-янтарной жидкостью. Ты просто любишь... «Я и раньше любил! Множество девушек!»- проводит пальцем по слегка запотевшему стеклу. А мужчин?... А любил?... Множество?... Залпом допивает все и поднимается, вынужденный тут же вцепиться в спинку стула. Глаза застилает приятный сизый туман, все-таки он выпил слишком много, явно перебрал. Это тот же клуб, те же тела в том же сигаретном дыме, тот же грохот вместо музыки... Только вот почему-то видится все по-другому...
Он идет, осторожно ступая, пытаясь не задеть никого из танцующих. Нет, все равно наталкивается на кого-то...
- Извините,- хрипло, тихо, не поднимая головы. Отступает, идет дальше.
- Дан...- знакомый, удивленный голос. Кто-то хватает за руку.
Он приостанавливается и чуть оборачивается. Раду. Стоит и смотрит, удивление на лице, жалость, в глазах что-то такое... Странно знакомое что-то.
- Дан, я...
- Пошел вон!- глухое рычание, он сам не узнает собственного голоса. Вырывает руку, отворачивается и медленно, осторожно продолжает движение. Его никто не останавливает.
Выходит из дверей и застывает на месте. Снова злость. Только она сродни страху, заставляет убегать. Вибрация мобильного...
Ты мне нужен. Ты моя жизнь. Я слишком люблю тебя! Прости меня...
Неожиданно ЕГО руки, узнаваемые всегда, обнимают сзади, утыкается лбом в спину.
- Прости меня...- повторяет эхом, прижимается сильно-сильно, боится, что оттолкнут.
Дан молчит. Молчит, пока у него не вырывается тяжелый вздох.
- Я всегда буду прощать...- и оборачивается...

Раду улыбается – от уха до уха, как редко бывает, когда он один, не на публике. Сейчас ему просто хорошо: вечер за окном и счастье где-то рядом. Набрасывает на влажное тело халат и, машинально затягивая пояс туже, идет в комнату. Все вещи разбросаны: никто и никогда не мог приучить его к порядку. Улыбается, поднимая одежду с пола и дивана. Неожиданно из брюк вываливается мобильный, падает на пол. Какое-то сообщение...
Я тебя люблю, люблю, люблю, люблю! Извини, приступ нежности...
«Идиот!»- Раду улыбается, глядя на время отправления. 15:39...
«Идиот! Он же должен был в это время быть на совещании! Идиот! А он чем занимался? Любовные письма строчил... Хороший мой... Идиот...»- а пальцы уже пархают по светящимся кнопочкам, набирая очередное сообщение жизни...

«Тяжелый день. Устал безумно»- Дан переводит взгляд с девушки, стоящей напротив, на безразличное стекло. Там как раз проплывает какой-то пейзаж, уже поздний вечер, народу вокруг много, толкают друг друга. За окном единственное, что привлекает внимание – небо. Темно-синее, пурпурное, горящее алым от огромного колличества газов и ядовитых выбросов. Вроде бы настроение нормальное – не супер, но и не плохо. Совсем не плохо. Только устал ужасно, правда больше морально, чем физически.
Дан хмурится - странно, показалось, что сработал мобильный. Наверно, показалось, хотя его вибрацию спутать с чем-либо сложно. Расстегивает карман, достает телефон, чтобы удостовериться. Ничего себе, сразу два сообщения! Оба от Раду. Открывает первое...
Дай бог каждому то, что имеют те, кто имеет НАС!
Настроение осторожно переступает на несколько ступенек выше. Легкая, нерешительная улыбка возникает на лице.
Открывает воторое, и улыбка становится абсолютно, сумасшедше счастливой.
Желание женщины – закон, желание мужчины – статья. И я тебя люблю!
От усталости не остается и следа – кажется, что сейчас возможно все: свернуть горы, высушить море, взобраться на Эверест. А улыбка необыкновенно яркая, как солнце, освещает все вокруг, забирает в себя окружающие сумрак и усталость. «Наверно, я выгляжу как идиот – конец дня, все устали, до дома бы добраться, а я стою тут и улыбаюсь во все сорок четыре зуба. Жаль Раду здесь нет – так хочется расцеловать его. Сильно-сильно»...
А улыбка не хотела сходить с лица. Да и сгонять ее не хотелось. Душа словно пела...

Снова поругались. Пятый раз за полгода. И снова виноват Раду. Но это, наверно, даже хорошо, что мирно ничего не бывает. Как говорится, нужно уходить, чтобы возвращаться...
«Ведь все равно я каждый раз извиняюсь. А он каждый раз прощает. Зато потом хорошо... А я за время ссоры снова понимаю, что люблю его... Глупо как-то – нужно ссориться, чтобы понять, как дорог тебе этот человек...»- Раду садится и снова застегивает ремень безопасности, сам не понимая, что делает, просто автоматически. Уже три дня... Три дня он не видел его, не слышал его голоса. Хотя нет, слышал. Вчера, когда шел по пляжу, услышал их песню, играющую в каком-то ночном кафе. Так странно слушать себя вот так, когда не надо двигаться в такт, открывать рот, выводя несуществующие слова. Непривычно.
Ну, ничего – как только приземлится, пошлет сообщение с мольбой о прощении. И, конечно, со словами своей любви, которая действительно настоящая. Раз ее даже разлукой не изменишь. Даже изменой не разлучишь. «Люблю. Люблю больше жизни. Даже отпуск прервал ради него, чтобы помириться! А ведь еще было целых четыре дня... Он мне возместит моральный ущерб!»- улыбается своим мыслям.
- Дамы и господа, прошу прощения за вынужденные неудобства, но поступило указание от пилота нашего самолета,- голос стюардессы вырывает его из зоны мечтаний.- Мы находимся в зоне сильной турбулентности. Пожалуйста, пристегните ремни и приведите ваши столики в вертикальное положение.
Раду морщится – начало трясти уже около двадцати минут назад, а они только побеспокоились. Словно в подтверждение его мыслям самолет сильно встрахивает еще раз. Люди вокруг недовольно поглядывают на бедную девушку, нехотя выполняя просьбу. Еще бы – первый класс, такая публика. Общим летать уже не безопасно для его нервов и внешности. Неожиданно встряхивает еще раз, только намного сильнее, приходится вцепиться в ручки кресла. «Черт! Ну и пилот...»- он не успевает додумать, самолет начинает падать.
Вы никогда не думали, как это бывает? И он не думал. А на самом деле все вокруг становится необыкновеено медленным, столько мыслей возникает в голове, что... Трясет непереставая, вещи падают с полок, некоторых людей начинает рвать. Стюардесса не успевает дойти до своего места, падает, вся голова в крови, больше не поднимается...
«Не сказали... Не захотели паники... Черт...»- дрожащая рука отрывается от ручки кресла, пробирается в карман... Едва удается оставаться в сознании... Вытаскивает на свет мобильный, пальцы лихорадочно начинают бегать по кнопкам, ошибаются, срываются, снова, упрямо начинают...
Я
Первые стекла салона лопаются, вода врывается, сильная, неудержимая, смертоносная...стихия... И пальцы успевают лишь нажать на подтверждение, а затем...
Все исчезает в темноте. Наверное, что-то случилось с миром.

Дан улыбается, широко и солнечно, ярко, как светило над его головой. «Он не выдержал!». И SMS такое необычное, придумал что-то новое, так он еще не извинялся.
Я
Улыбается, быстро набирает, пальцы словно выводят какой-то таинственный и причудливый танец.
Что – любишь?
И нет ответа...

Здорово! Потрясающе! Великолепно! Раду зажмурился, глядя на яркое белое солнце, расположившееся над крышами белоснежных домов. Это действительно лучшее, что может случиться с человеком, работающим по двадцать три часа в сутки, четыреста дней в году. И слово-то какое - отпуск… Черт с ним, что всего две недели, главное, что эти недели абсолютно свободные. Только твои дни.
- Раду!
«Ну, или почти только твои»,- юноша обернулся, улыбаясь быстро приближающемуся к нему высокому брюнету. Синяя футболка трепалась легким ветерком, джинсы были новенькими, только недавно купленными, но уже сильно чем-то испачканными, кроссовки выглядели довольно старыми, но, видимо, были нежно любимы владельцем. Раду почувствовал себя немного…точнее, очень глупо - Дан явно собрался на длительную и увлекательную экскурсию, включающую в себя лазания по достопримечательностям и камням, общение с местной кухней в виде жутко пачкающихся соусов и пешие прогулки вдоль автомобильных трасс с обязательным покрытием себя дорожной пылью. Раду же рассчитывал на спокойную прогулку по городу, возможно с заходом на небольшой цивилизованный пляж, заглядыванием в небольшой бар и распитием небольшой порции спиртных напитков, после чего нахождением небольшого ночного клуба, где можно познакомиться с красивой девушкой и достойно закончить день. Именно поэтому на нем красовались белые брюки и легкая белая рубашка, чистенькие, выглаженные, только что из чемодана. Дан окинул его крайне удивленным взглядом.
- М-да… По-моему, кто-то из нас чего-то не понял…
- Да ладно, я тебя не виню,- яркая ехидная улыбка.- А Сева где?
- Где, где…- брюнет поморщился,- Велел ждать его. Обещал выйти через пять минут.
- А… Ну и чем займемся в ближайшие полчаса?- Раду растерянно оглянулся вокруг.
Подъезд отеля выходил на небольшую, вымощенную светлым булыжником площадь, в центре которой красовался просто потрясающий фонтан. Кроме отеля, в котором они остановились, здесь располагалось еще несколько магазинчиков и пара кафе. Есть не хотелось. Деньги тратить тоже, тем более, что из представленных здесь магазинов подавляющее большинство было бутиками. Самым привлекательным оказался фонтан.
Большой и очень красивый, сделанный из белого мрамора. Центральной его частью являлась изящная витая колонна, заканчивающаяся голубем, сидящим на небольшой плоской площадке, из которой и вырывались струи воды, рассыпающиеся в воздухе маленькими бриллиантовыми звездочками. В свете раскаленного белого солнца фонтан, со своей прохладой и серебристым сиянием воды, выглядел чудесным оазисом посреди пустыни. Не поддаться его очарованию казалось невозможным.
Через десять минут напряженного ожидания и мысленного проклинания привычки Арсения собираться по два часа даже просто на пляж, Дан потянулся за третьей сигаретой. Уже когда он подносил к ней зажигалку, предвкушая втянуть в себя сухой и чуть горьковатый дым, его руку абсолютно неожиданно перехватили уверенные и чуть более светлые, чем у него, пальцы. Он удивленно поднял взгляд и тут же наткнулся на темные и очень серьезные глаза Раду.
- Не надо. Побереги голос, а? Хрипотца - это, конечно, хорошо, но сплошной хрип - это уже ни в какие ворота не лезет. А нам, как вернемся, еще песню записывать.
- Слушаюсь, мамочка,- скорбный вздох вырвался из груди, глаза грустно следили за возвращающейся в пачку сигаретой.
Еще двадцать минут прошли в молчании, а Арса все еще не было. Обстановка накалялась, и жаркое итальянское солнце не способствовало успокоению. Дан, которому, во-первых, безумно хотелось курить, а, во-вторых, уже стало неуютно в темной одежде, начал беспокойно оглядываться вокруг, не зная, куда себя деть. Раду ехидно улыбнулся, на его лице отразилось явное самодовольство. Типичное «я был прав, я всегда прав». Ну, скажите, зачем в жаркий солнечный день одеваться во все темное? И все-таки он отвернулся, не давая Дэну возможности увидеть выражение своего лица. Зачем раздражать его еще больше?
Из состояния задумчивого разглядывания какой-то крашенной блондинки, усердно строившей ему глазки, его вывело ощущение чего-то холодного, неожиданно попавшего ему на лицо и рубашку. Раду удивленно заморгал, смахивая капли воды, и, наконец, повернулся к Дану.
- Эй!
Брюнет чуть повернул голову и, увидев крайне недовольное выражение его лица, широко ухмыльнулся. Он сидел лицом к фонтану, закатав джинсы до колен и опустив узкие загорелые ступни в воду. Кроссовки вместе с носками сиротливо стояли у края бордюра.
- Не хочешь искупаться?- ухмылка стала чуть лукавой, темные глаза весело блеснули.
Раду тут же оказался на ногах, пристально глядя на друга. Когда Дан так ухмылялся, это означало опасность. Безусловно, только для окружающих. И на удивление часто в число этих окружающих попадал Раду, даже Арсению доставалось реже. В последний раз, когда он видел эту ухмылку, он потом неделю не мог говорить. Конечно, это получилось случайно - кто же знал, что от подложенного в бутерброд Чили-перца его горло превратиться в сплошной отек? Но почему-то от осознания случайности произошедшего легче не становилось.
Дан пожал плечами и поднялся на ноги.
- Не хочешь - не надо… А я, пожалуй, соберу немного денег.
Дно фонтана действительно было усеяно самыми разными монетами. Местный мальчишка, бестолково слоняющийся неподалеку и явно ожидающий, когда народу на площади станет поменьше, чтобы самому залезть в фонтан, застыл на месте, встревожено поглядывая на незнакомца. Правда, Дан и не собирался отбирать у него деньги, он только с интересом разглядывал некоторые монеты. Казалось, здесь собрались кусочки железа из всех стран мира, побывавшие в руках тысяч людей и увидевшие сотни самых разных мест. Раду, более-менее успокоившись, все-таки не спешил садиться и поэтому стоял, засунув руки в карманы и бестолково оглядываясь по сторонам, шагах в трех от фонтана. Блондинка все еще не сводила с него глаз, и он улыбнулся ей, подмигнув. Та, хихикнув, отвела взгляд, но уже через мгновение снова посмотрела ему в глаза.
- Раду! Эй, Раду! Иди сюда, посмотри!- в голосе Дана слышался явный восторг.
Слабо отдавая себе отчет в том, что делает, и не отрывая взгляд от очень милой девушки, Раду снял свои светлые сандалии и только тогда посмотрел на друга. Тот увлеченно рассматривал что-то на дне фонтана. Вроде все нормально, да и освежиться не помешает, тем более, что он уже снял обувь и идти на попятную было бы глупо. Закатав брюки и глубоко вздохнув, он перешагнул через бордюр и тут же поежился - вода оказалась довольно холодной. Через несколько шагов он остановился прямо позади Дана.
- Ну, что здесь?- он наклонился, стараясь рассмотреть что-нибудь из-за его плеча.
В течение следующих нескольких секунд все проиcходило так быстро, что Раду не успел даже опомниться. Дан, резко развернувшись, крепко схватил его за талию и изо всех сил толкнул под струи. В первое мгновение Раду застыл, открыв рот и судорожно пытаясь вдохнуть воздух не слушающимися легкими. Вода была не просто холодной. Она была ледяной. Ледяные струйки бежали по шее, забирались под рубашку, моментально ставшую мокрой, морозными каплями стекали за пояс брюк, на которых уже появились влажные дорожки. Все тело покрывали мурашки.
Первым, что Раду увидел, медленно приходя в себя, была невероятно довольная улыбка Дана.
- Убью,- обычно спокойный и мягкий голос сейчас больше всего напоминал медвежье рычание.
Он бросился на брюнета, собираясь если не точно выполнить свое обещание, то хотя бы как следует покалечить. Но тот был начеку и в самый последний момент сделал обманное движение в сторону, заломив его руки за спину. Вообще-то, за это его стоило поблагодарить, потому что продолжавшее двигаться по инерции тело Раду, не найдя цели, могло очень сильно пострадать, столкнувшись с мраморным дном фонтана. А так ему все-таки удалось немного смягчить падение, так что юноша просто упал на колени, а не уткнулся лицом в отполированный водой камень. Ну, подумаешь, останется на коленях пара синяков.
- Тихо, успокойся! Я же пошутил!
Вместо ответа, Раду изо всех сил пнул его по ноге. Дан охнул и, не удержав равновесие, завалился назад, на локти, подняв фонтан брызг и в очередной раз окатив друга. Тот, морщась от боли, стремительно развернулся и, с силой впившись в плечи Дэна, опустил его голову под воду. Брюнет же вцепился в него, пытаясь вырваться из неожиданно крепкой хватки.
- Эй, парни! Брэйк!- громкий и очень знакомый голос подействовал отрезвляюще. Уже в следующее мгновение «парни» сидели друг напротив друга и безуспешно старались отдышаться.
- Что произошло-то?- Арсений с искренним любопытством разглядывал промокших до нитки и сильно запыхавшихся друзей.
- Ничего, просто Дану захотелось пошутить!- Раду метнул на него сердитый взгляд.
- А нечего так долго собираться! Я чуть со скуки не подох!- сердитый взгляд на Арса.
- А! Так значит, это я во всем виноват!- Арсений возмущенно уставился на Дана, а потом отвернулся.- Вы как хотите, а я пошел на пляж.
И ушел. А друзьям только и осталось, что провожать удивленными взглядами фигуру мужчины, одетого только в темно-зеленые шорты и кроссовки. Даже без носков.
- И что он делал больше получаса?- Раду осторожно поднялся, одновременно стягивая тяжелую от воды рубашку через голову.
- Это великая тайна вселенной. Скорее всего, искал левую кроссовку или что-то еще в этом роде.
Дан уже вылез из фонтана и сейчас тщательно осматривал раны у себя на локтях, время от времени морщась от боли.
- Что ж, видимо, мы сегодня гуляем по отдельности,- Раду устало забросил рубашку, с которой не переставая капала вода, себе на плечо.
Брюнет поднял на него глаза, пройдясь взглядом по всему телу - от широких ступней в небрежно накинутых сандалиях до кончиков мокрых, растрепанных волос, и на секунду юноше стало сильно не по себе. Что-то странное было в этом взгляде - необычное и смутно знакомое одновременно. Но Дан уже отвернулся, вновь обратив внимание на свои локти.
- Видимо, так. Знаешь, я не пойду переодеваться - думаю, мне так будет легче осуществить запланированное на сегодня. Счастливо.
И они разошлись в прямо противоположные стороны.

Было тихо. Раду осторожно открыл дверь и прошел внутрь, скинув по пути уже темные от дорожной пыли сандалии. Сейчас было еще только раннее утро, около пяти часов, но на улице уже начинало медленно светать, окутывая дома чудесным серебристым сиянием. Это сияние создавалось мириадами пылинок, парящих в лучах еще холодного солнца. Сам не замечая того, Раду двигался по узкому коридору, тихо напевая какую-то услышанную им сегодня песню.
- Доброе утро,- знакомый голос настиг его, как только он перешагнул порог небольшой комнатки, выполнявшей здесь функцию гостиной.
Дан стоял у бара и, чуть улыбаясь ему, вертел в руках бокал с чем-то, очень сильно напоминающим алкоголь. Выглядел он довольно усталым и необычно помятым, одетый в те же джинсы, что были на нем утром, и чистую темно-зеленую футболку.
- Привет. Ты чего не спишь?- Раду отбросил бумажник на журнальный столик, все еще не сводя с него взгляд. Растерянное пожатие плечами.
- Просто не смог заснуть. Я тебе кофе заказал,- кивок на стойку бара, где действительно стоит изящный посеребренный кофейник на тонком подносе.
- Спасибо!- юноша в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее его от бара, и, проигнорировав стоящие рядом маленькие кофейные чашечки, взял со стола свою кружку, белую, с нарисованным на ней медведем.
Дан тем временем прилег на диван, закинув на него ноги и опершись спиной на подлокотник. Он любил видеть Раду таким - спокойным и уставшим, расслабленным и невероятно растрепанным, насквозь пропахшим сигаретным дымом и потом. Смотреть, как он закрывает глаза и с невероятным удовольствием вдыхает пар, идущий от черного напитка. Ради этого он был готов даже таскаться вместе с ним по всем этим ночным клубам. Сегодня он так и не смог заснуть, не смог позволить себе пропустить эти редкие и потому еще более ценные секунды.
Раду шагнул в направлении дивана, и Дан машинально подтянул ноги, освобождая ему место. Тот неожиданно весело хмыкнул, залез на диван и буквально лег спиной на согнутые в коленях ноги Дана. Чуть поерзал, стараясь устроиться поудобнее, и снова расслабился, осторожно заглатывая огненный кофе. Брюнет удивленно приподнял брови и чуть отпил из своего стакана.
- Удобно?- странно, но в его голосе кроме усмешки проскользнули нотки настоящего интереса.
- Просто чудесно!- Раду едва заметно улыбнулся, даже и не подумав изменить положение.- А где Сева?
- Спит. Кстати, уснул совсем недавно, около часа назад. Он сегодня обгорел.
- О…- юноша расслабил шею, голова удобно улеглась на чужие колени.
Действительно, именно этим усталым «о» исчерпывалось все. Арсений никогда не мог нормально загореть: он или становился красным после нескольких недель упорного пребывания на солнце, или обгорал за один день, причем последнее происходило достаточно болезненно и часто. Его слишком светлая кожа доставляла ему огромное количество проблем.
После последнего заявления в комнате воцарилась тишина, но не натянутая и тяжелая, а мягкая, дружественная, бережно укутывающая собой все углы и изгибы. Полумрак старательно скрывал все неровности, размывал и сглаживал очертания предметов. Дан невольно смотрел на светлые, совсем недавно выкрашенные волосы Раду, ярко контрастирующие с темной джинсой. Казалось, они мягко светятся в этой полутьме, притягивая взгляд, вызывая желание прикоснуться. Уже в следующее мгновение, толком не поняв, что делает, он медленно перебирал неожиданно мягкие пряди, едва касаясь пальцами кожи. Раду сделал глоток кофе и чуть повернул голову, делая доступ более удобным. Дан осторожно касался мягких волос, иногда зарываясь в них пальцами и приводя их этим в художественный беспорядок, иногда, наоборот, приглаживая. Едва заметно дотрагивался до мочки уха и маленького кусочка нежной кожи за ним, обводил ушную раковину кончиками пальцев и снова зарывался рукой в волосы. Пустая чашка, впрочем, как и наполовину полный стакан, уже давно стояли на полу, забытые, потерянные в ощущениях. Взгляд не отрывался от кусочка загорелой кожи, который манил, притягивал, обещал. Рука поднялась, не в силах противиться желанию, но пальцы испуганно замерли в сантиметре от цели, не смея дотронуться. И тут Раду подался навстречу прикосновению, сильные пальцы прошлись по скуле, изучая, лаская. И уже в следующее мгновение исчезли, Дан неожиданно, но очень аккуратно приобнял Раду, резко поднимаясь на диване, оказываясь с ним лицом к лицу. Темные, невероятно темные глаза, едва подернутые дымкой желания, столкнулись с чуть золотистыми, горящими и обжигающими. Брюнет с трудом подавил желание с силой впиться в эти, еще несмело сомкнутые губы, влажные, чуть поблескивающие в полумраке, ласкать, врываться, кусать их, со всей страстью, даря и отбирая одновременно. Осторожно он прикоснулся к ним своими губами, ловя неожиданно сбившееся дыхание, лаская легкими, мягкими прикосновения, целуя с невероятной нежностью, словно пробуя необыкновенно редкое лакомство. Затем язык игриво дотронулся до нижней губы и тут же исчез, только чтобы появиться вновь через несколько секунд. Раду продержался чуть меньше двух минут. Потом он, окончательно сдавшись, едва слышно застонал и изо всех сил вцепился в плечи Дана, усилив поцелуй, впуская чужой язык к себе в рот, сильнее прижимаясь губами. Брюнет обнял его еще крепче, прижимая к себе, и осторожно опустил на диван. Через несколько минут он, наконец, заставил себя оторваться от этих губ и, не давая себе опомниться, спустился вниз по шее, лаская ее припухшими губами, слегка касаясь горячей кожи языком, чтобы почувствовать вкус. Дэн разрывался между двумя чувствами, бушующими внутри: желанием и страхом. Чего он боялся в этот момент? Всего. Лучше спросить, чего он сейчас не боялся… Наверно, только Апокалипсиса.
Сильные руки проникли под рыжую футболку, мягко, но уверенно дотрагиваясь до огненной кожи. Раду весь горел, из груди вырывалось сбитое дыхание, сердце совершало какие-то совершенно безумные скачки. Требовалось невероятное усилие, чтобы просто заставить себя не закрывать глаза.
Дан стянул с него футболку и бросил куда-то на пол, мгновенно припадая губами к обнаженной груди, вычерчивая на ней одному ему понятные знаки. Когда чужие губы накрыли сосок, окутывая горячим воздухом, втягивая внутрь влажного рта, Раду неожиданно хрипло застонал. Дан уже не смог этого выдержать, приподнявшись и впившись в его рот жестким, но аккуратным поцелуем, втягивая, сминая губы, врываясь языком. Раду моментально ответил, руки, до этого беспомощно вцепившиеся в плечи брюнета, начали двигаться, забрались под футболку, лаская едва заметными прикосновениями, разминая загорелую кожу и снова возвращая легкость, словно прикосновение крыльев бабочек. Чужие прикосновения оставляли на коже маленькие язычки пламени. Зеленая футболка тоже вскоре присоединилась к рыжей.
Когда руки Дана начали судорожно расстегивать пояс на джинсах Раду, тот замер, с пугающей ясностью осознав, что должно сейчас произойти. Это было необычно, неожиданно, ново и невыносимо страшно.
- Д-дан…- голос заметно дрогнул, руки снова вцепились в плечи брюнета.
Тот, моментально почувствовав страх друга, снова приподнялся и обнял его, прижимаясь всем телом, закрывая, обволакивая, защищаю.
- Тихо, тихо,- губы быстро шептали, едва дотрагиваясь до мочки уха.- Все хорошо, все хорошо, тихо, не бойся, все хорошо, расслабься…
Странно, но почему-то эта бессмыслица действительно успокаивала. Раду постепенно расслабился и, когда Дан снова начал расстегивать его джинсы, следил за ним сквозь полуприкрытые ресницы. Когда же губы брюнета коснулись его члена, он задохнулся, выгнувшись, ища более тесного контакта. Даже сквозь темные ресницы он видел ухмылку Дана, наблюдающего за ним.
- Тихо. Лежи смирно,- слова, на которые в ответ очень захотелось выплюнуть что-нибудь обидное.
А затем губы вернулись. Обхватили головку, язык слизнул выступившую соленую капельку, затем прошелся по всему члену, лаская и поглаживая нежную кожу… Когда Дан снова отстранился, Раду подумал, что умер - ему оставалось еще совсем чуть-чуть. Но почувствовав на своем бедре руку Дана, быстро обхватил его ногами за талию, притягивая к себе. Брюнет застонал, изо всех сил стараясь сдержаться, но когда Раду приподнял бедра, прижимаясь к его члену, и подался ему навстречу, это стало невыносимым. Он резко, одним движением вошел в него. В ту же секунду Раду застыл от невыносимой боли, слезы прочертили блестящие дорожки на его щеках, последовал судорожный вдох, но Дан упорно продолжал двигаться, крепко сжав зубы, с каждым движением входя все глубже. Неожиданно для Раду боль, на которой он сконцентрировался, отступила на второй план, когда брюнет задел что-то внутри него, вызвавшее взрыв наслаждения. Затем еще и еще… Затем он сам начал просить, тихо, потому что голос отказывался повиноваться. Постепенно огонь разрастался, заполняя каждую клеточку тела, сжигая все на своем пути, пока стало уже невозможно сдерживаться. Они кончили почти одновременно, вцепившись друг в друга изо всех сил.
Раду лежал на груди у Дана, сонно поглаживая кончиками пальцев чуть влажную кожу. Неожиданно он почувствовал, как чужие губы осторожно прикоснулись к его шее, нежно лаская.
- Как же давно я об этом мечтал…
Эти слова заставили Раду вывернуться и удивленно посмотреть ему в лицо.
- Ты?!
В ответ ему послышался чуть хриплый смех.
- Я. А ты не замечал?
Раду удивленно мотнул головой и снова улегся на груди брюнета. Через несколько секунд молчания Дан буквально почувствовал, как по лицу юноши расползлась улыбка.
- Что?
- А когда ты понял, что я тебе нравлюсь?
- Как только я тебя увидел.
Последовало мгновение молчания, пока Раду судорожно переваривал информацию. Затем он громко хмыкнул, уткнувшись носом в грудь Дана.
- Извращенец!- и, подтянувшись на руках, мягко поцеловал его в губы.

Я люблю девушек. Честное слово, не мальчиков, мужчин, мужиков, парней и дедушек, как большинство уверены, а именно девушек. Красивых и не очень, ухоженных и нарочито растрепанных, понятных и загадочных, светлых и опасных… Я люблю именно их, как бы это странно не звучало. Точнее, я люблю всех людей, а вот влюбляюсь только в девушек. Иначе бы я просто физически не смог писать все эти чертовы песни! Люди что, не понимают того, что я изо всех сил стараюсь передать свои чувства как можно ярче, рассказать им о том, что они, может быть, еще не испытали или не испытают никогда. Того, что я рассказываю им о том, что было на самом деле и будет еще много тысяч лет после их смерти.
Да, я люблю Арсения и Раду. Именно ЛЮБЛЮ, а не влюблен, хотя не думаю, что так уж много людей смогут понять разницу. К сожалению, эти двое уже стали мне намного ближе, чем обычные друзья-знакомые, которых в каждом городе у нас по огромной толпе. Что-то вроде братьев, только не родные, но такие же близкие. Это здорово, намного лучше, чем всякая влюбленность.

Я люблю девушек. Нет, честно! Я люблю их глаза и улыбки, смех и слезы, люблю зарываться в их волосы или приводить их в полнейший беспорядок. Я люблю обнимать их. Прижимать к себе, чувствуя их нежное тепло, и просто сидеть, уставившись в телевизор. Однажды я в шутку заявил, что ищу девушку с зелеными глазами. Фигня. Главное совсем не глаза, и даже не ноги, и не грудь. Главное, чтобы рядом с ней хотелось жить и чувствовать каждую секунду.
А ребята… Они… Они еще два дополнительных солнца в моем мире, два очень родных человека, без которых жизнь была бы координальо другой.
Дан, опасный и непобедимый, как гроза или ураган, и Арсений, мягкий, резкий и неуловимый одновременно, как колючий морозный воздух в конце декабря. Я даже готов признать, что они достаточно красивы, потому что абсолютно бессмысленно оспаривать очевидное и делать из себя идиота. Я наверное, их… Они мне очень дороги, скажем так.

Я люблю этих двоих! Нет, я их просто обожаю! Правда, только тогда, когда они на меня не орут, мы не записываем очередную песню или не снимаем клип, или нас не селят в одном номере, потому что объяснять Дану, где заканчивается «общее» и начинается «мое», бессмысленно. Да, и то, что в ванной нормальные люди не живут, а только моются. А в остальное время я их очень люблю. И плевать мне на всех!
Знаете, зато я точно уверен, что они меня любят не меньше. Это видно, хотя и не столько обычному глазу, сколько на уровне чувств. Это ощущается, когда мы все вместе или встречаемся после небольшого отдыха. Или когда кому-нибудь из нас плохо. И может быть я самый младший, но я это прекрасно понимаю, а иногда мне кажется, что даже лучше этих двоих чудовищ. Но я никогда не видел в них объект желания или влюбленности. А знаете почему? Потому что любовь - это самое драгоценное, что у нас есть…

«Господи, как же хорошо! А теперь - в душ!»- Арсений зашел в номер, довольно улыбаясь, и сбросил куртку прямо на пол.
День сегодня выдался на удивление солнечный и теплый, так что он просто не смог усидеть в душном гостиничном номере и с утра пошел на прогулку. Осень уже вступила в свои права, деревья окрасились во множество теплых оттенков, и свет, проскальзывая сквозь их листья, исполнял свой странный, пугающе-безумный танец на покрытой редкой травой земле и редких прохожих. Ветер играл с яркой листвой, выплетая из нее причудливые узоры или, желая пошалить, бросал ее в лица людям. Утром в воскресение на улицах было довольно пустынно, и Арсений получил истинное наслаждение от прогулки по парку, специально уйдя подальше от асфальтированных дорожек. Он вообще часто ловил себя на мысли, что любит одиночество, особенно после неожиданно приобретенной известности, когда каждый поход по улице сопровождался парой автографов.
В душе кто-то был, о чем любезно сообщал шум воды, слышимый из-за двери. Взгляд автоматически метнулся к дорогим часам на руке, подарку отца: 12.30. «Значит, это, скорее всего, Дан, потому что Раду собирался встретиться с кем-то в полдень. Интересно, с кем?»- размышляя таким образом, он сел на свою кровать, одновременно потянувшись к бутылке с минералкой, которая валялась где-то на полу. Затем, откинувшись на жесткую гостиничную подушку и полоща рот водой, обвел взглядом комнату. Небольшая, но довольно свободная, оформленная в песочных тонах. Одно большое окно, чуть прикрытое золотистыми шторами. Из мебели в номере лишь три кровати, три маленьких столика и большое прямоугольное зеркало на стене в деревянной раме. Более чем скупо, но в любом случае они здесь не жить собираются, а лишь переночевать две ночи.
Неожиданно его взгляд привлекла лежащая на кровати Дана довольно толстая папка, сделанная из простого картона, уже изрядно потертого в нескольких местах. Арсений, скорее всего, даже не заметил бы ее, сливающуюся цветом с обстановкой комнаты, если бы не ярко-алая шелковая лента, перехватывающая ее наискосок. С секунду посомневавшись, он поднялся с кровати и осторожно взял ее.
Немногие знали, что Дан очень любит, а главное, хорошо умеет рисовать. В его дорожной сумке сменяли друг друга вещи, появлялись разные мелкие безделушки и сувенирчики, исчезали, выкидывались и покупались какие-то книги, но там всегда можно было найти папку для рисунков и пять простых карандашей самых разных фирм и типов мягкости. Рисовал он очень часто: во время переездов и перелетов, дождливыми вечерами в гостиничных номерах, а иногда даже доставал папку, сидя в каком-нибудь кафе или ресторане. Но он никогда и никому не показывал своих рисунков, ровно как и никогда не оставлял папку без присмотра.
Именно поэтому Арсений не смог перебороть любопытства и, прислонившись к подоконнику и чуть поправив штору, чтобы солнечный свет падал точно на папку, раскрыл ее. И увидел себя. Рисунок еще не был закончен, но уже поражал своей реалистичностью. Это было сегодня утром, момент, когда он уже собирался уходить и одевался. Пустые стены, одинокая дверь, взгляд, остановленный на руке, застегивающей куртку. И в наклоне головы, глазах, общей позе сквозило…одиночество. И даже не само одиночество, а упоение им, граничащее с упоением свободой. «Странно, именно так я сегодня себя и чувствовал… А еще я думал, что никого не разбудил».
На следующем листе был изображен Раду, улыбающийся как-то бесшабашно, совсем по-детски, развалившийся на диване и с интересом смотрящий мультики. Здесь было веселье и непосредственность. Потом шел автопортрет: Дан сидит на кровати в своей квартирке, прислонившись спиной к подушке и положив папку на колени, а напротив - огромное зеркало, в котором это все отражается. Он рисует, спокойно, с каплей вдохновения и азарта, который выдают его горящие глаза. Умиротворение и увлеченность. Затем Раду, изображенный крупным планом - только голова, шея и руки. Еще сонный и встрепанный после сна, в своем любимом сером халате, греющий в руках кружку с кофе. Спокойствие и защищенность. Дальше шла совершенно незнакомая девушка, которую Дан заметил в каком-то кафе. Волнение, беспокойство. Снова Арсений, Раду, какие-то незнакомые люди… И в каждом портрете, в каждой зарисовке ярко видны самые различные чувства: ожидание, нежность, страдание, счастье, ненависть, лицемерие, жадность… Последней была изображена нищая старуха, быстро уводящая с глаз людей маленького искалеченного ребенка, одетого в какие-то лохмотья. Гордость и страх. Арсений помнил эту старуху, которую ребята видели на улице какого-то небольшого городка, где были с концертом. Дан рисовал великолепно, передавая все чувства людей в запечатленный им момент.
Он уже собирался закрыть папку, но неожиданно заметил еще один листок с карандашными штрихами, едва видневшийся из-за совершенно чистых листов. Снедаемый любопытством, он перевернул белую бумагу и застыл, не в силах оторвать взгляд от тонких, уверенных линей, складывающихся в законченный рисунок.
На него с бумажного листа смотрел Раду. Но этот портрет отличался от предыдущих, нет, не качеством исполнения, он поражал своей страстностью. Мужчина был одет лишь в джинсы, верхняя пуговица которых была расстегнута, на губах играла лукавая улыбка, позаимствованная явно у дьявола, а в глазах - предложение, вызов… Арсений помнил этот день - Раду тогда решил изобразить рекламу джинсов, на которую они напарывались уже пару недель, как только включали телевизор. Получилось очень весело, но здесь… Дрожащими пальцами он перевернул лист. Он сам, только что из душа, тело не прикрыто ничем, кроме небольшого полотенца, повязанного на бедрах, на теле поблескивают капельки влаги, мокрые волосы растрепаны, немного усталый и соблазняющий взгляд, устремленный на зрителя. Вызывает желание прикоснуться, выпить каждую капельку воды с теплой кожи. На следующей странице… «Господи!»- Арсений не удержался и провел пальцами по четким линиям, то ли желая стереть, то ли... Он, склонившийся над лежащим на кровати Раду, опирается на руку у него над головой, другая осторожно касается его груди, а в глазах - обещание… Затем портрет Раду - лицо искажено желанием, губы открыты на полувздохе, капельки пота на чистом лбу… Его собственное лицо, преображенное страстью, волосы разметались в беспорядке, зубы плотно сжаты, но через приоткрытые губы наверняка прорывается чувственный стон…
- Ну что, нагулялся? С семи часов?- насмешливый, такой знакомый голос ворвался в мысли, путая их и заставляя оторвать взгляд от четких, очень четких линий.
Дан, одетый в белый гостиничный халат, быстрыми, чуть озорными движениями вытирал голову полотенцем, остановившись в дверном проеме. Неожиданно его взгляд упал на папку в руках друга, и улыбка моментально исчезла с губ, лицо словно окаменело.
- Ты… Что ты видел? Кто тебе разрешил?- голос чуть подрагивал, в глазах застыл страх.
- Зачем ты это рисуешь? Нет, не может быть…- Арсений стоял замерев, только глаза горели лихорадочным огнем, сквозь который проскальзывала надежда. Последняя попытка:- Откуда у тебя эти рисунки?!
«Ну скажи, что это прислали поклонницы, что ты не выкинул их просто так, ради прикола, что собирался нам показать… Я поверю, поверю…».
- Это мои. Не говори Раду, пожалуйста,- голос тот же, только в глазах теперь спокойная просьба.
Последняя попытка провалилась. Дан не захотел ухватиться за спасительную веревку.
- Зачем?- тихо и как-то безнадежно заданный вопрос.
Художник только пожал плечами, отведя взгляд.
- Это красиво.
Арсений перевел взгляд назад на портрет. Да, красиво, несомненно, красиво, даже слишком красиво. А еще - чувственно, желанно, по-животному притягательно, так, что невозможно оторваться... Он снова поднял глаза и отшатнулся от неожиданности, потому что Дан стоял почти вплотную. Тот взглянул на него, удивленный и чуть смущенный такой реакцией, а потом протянул руку и решительным движением вырвал папку, резко закрыв. Повисла тишина.
Ее прервал стук закрываемой двери. Еще через секунду в дверном проеме возник как всегда растрепанный и весело улыбающийся Раду, не подумавший даже снять ботинки, отчего на светлом ковре тут же образовались темные подтеки.
- Привет! Чем занимаетесь?
Дан тут же повернулся к нему, широко улыбаясь в ответ.
- Вас ждем, Ваше высочество! Ты случайно ничего не забыл сделать?
- А? Да, сейчас разуюсь. Арс, а с тобой что? Ты как-то странно выглядишь.
Арсений только кивнул и, пробормотав что-то вроде «отвратительно себя чувствую», выскочил из комнаты.



С того дня прошло уже больше двух месяцев, но он никак не мог забыть те рисунки. Он не расслаблялся ни на минуту, вздрагивал, видя, как Дан вроде бы по-дружески прикасается к Раду, лохматит его волосы, и испытывал ужас, видя в руке бывшего лучшего друга карандаш. Теперь он выходил из душа только полностью одетый, часто надевал свитера с высоким горлом, изо всех сил старался избегать Дэна. Он начал больше курить, правда, от этого его голос звучал только лучше. А еще ему начали сниться странные сны, от которых он просыпался в холодном поту. В них он видел сильные пальцы, сжавшие карандаш, листающие чистые листы, на которых неожиданно появляется черно-белое изображение. Снова и снова восставали в его сознании увиденные картины…четкие, четкие линии…
Он уже второй день не мог найти свой сотовый. После того, как они с ребятами отпраздновали Новый Год в каком-то супер-модном ночном клубе, он его не видел. И вот сейчас он как раз валялся на кровати, только что из душа, хорошо отдохнувший после праздника, и размышлял, во сколько же обойдется покупка и подключение нового телефона. И какой дурак работает третьего января в воскресенье. В этот момент под подушкой, на которой покоилась его голова, раздалась громкая резкая трель домашнего телефона. Лениво засунув под нее руку, он с трудом нашарил темную трубку.
- Алло?
- Салют, Арс!- смеющийся голос Раду резко вырвал его из полусонного состояния.
- Салют.
- Я звоню сказать, что насчет сотового можешь не волноваться, мы его нашли! Ты его оставил на столике, когда ушел с той девицей…
- Раду, ты даже не представляешь, как я тебе благодарен! Слушай, когда я могу за ним заехать?
- А он у Дана. Я ведь на неделю с родителями застрял, так что отдал его ему.
- У Дана?- голос прозвучал как-то потерянно и даже немного испуганно.
- Ага. Он сказал, что сегодня весь день будет дома, поэтому можешь заехать, когда хочешь! Кстати, тебе уже несколько раз кто-то звонил! Ну ладно, пока, меня мать зовет!
Как он добрался до дома Дана, Арсений не помнил. За весь путь он не обратил ни малейшего внимания на снежные сугробы, поблескивающие, словно звезды, на деревья одетые в белоснежные шубы, на птиц, самоотверженно сражающихся за рябиновые ягоды и хлебные крошки, на синее небо, наполовину скрытое сероватыми облаками. Каждая ступенька до квартиры была пройдена с огромным усилием, как, наверно, идут осужденные на смерть до палаты, где им будет сделана инъекция «лекарства». Даже в теплой вроде бы кожаной куртке прошибает холодный озноб. Рука с трудом поднимается, пальцы надавливают на кнопку звонка. Через несколько слишком долгих секунд дверь открывается.
Дан, увидев гостя, мгновенно посерьезнел, улыбка исчезла с его лица. Он был одет в темно-синий махровый халат и, как всегда, босиком. Арсений быстро кивнул, пытаясь скрыть неловкость.
- Здравствуй. Я за телефоном.
Художник только кивнул в ответ и, пошире открыв дверь, пропустил его внутрь. На несколько слишком долгих минут тот остался один, ожидая, пока друг найдет его вещь. «Вот и все. Все хорошо. Он даже не собирается ничего…предпринимать. Он все тот же Дан. А эти рисунки… Они не его. Точно, они не его»- он так глубоко ушел в свои мысли, что даже не заметил, что Дан уже стоит рядом, протягивая ему маленький серебристый прибор.
- Арс!- тихий, но настойчивый голос вывел его из состояния задумчивости.
Слишком тихо. Слишком настойчиво. Всегда слишком. Арсений не успел сдержать первый порыв и, вздрогнув, чуть подался назад, увидев его всего в шаге от себя. Мужчина нахмурился, заметив эту непроизвольную реакцию, и сделал шаг назад.
- Послушай, я не собираюсь ничего тебе делать. Понимаешь? Хватит так себя вести. Я не собираюсь ничего тебе делать,- спокойный голос. Да нет, скорее, успокаивающий. Слишком успокаивающий.
Арсений поднял на него взгляд, полный какого-то голодного отчаяния.
- А я собираюсь.
Шаг вперед, и вот уже Дан был прижат к стене, в губы впились настойчивым и почти злым поцелуем, кусая, причиняя боль, врываясь. Он попытался вырваться, оттолкнуть, но пальцы Арсения с силой вцепились в его талию, не позволяя прервать поцелуй. И Дан ответил на поцелуй, ворвавшись в его рот языком, сминая малейшее сопротивление и подчиняя. Руки Арса рванулись к поясу халата, но были остановлены уверенным движением чужих и, в то же время, необыкновенно знакомых рук.
- Тише, тише,- успокаивающий шепот, пока ловкие пальцы быстро расстегивали кожаную куртку.
Когда эти же пальцы, неожиданно прохладные, проникли под черную рубашку, он снова вздрогнул, но уже от резкого наслаждения, и с шумом втянул в себя воздух. Казалось, что все его чувства были сосредоточены лишь на тех сантиметрах кожи, которых они касались.
- Пойдем,- тихий, но властный голос.
И он пошел, вцепившись в его ладонь. Они пришли в комнату, где Арсений был до этого ужасающее множество раз, но никогда он не испытывал ничего, подобного сегодняшним чувствам. Вся его одежда, повинуюсь чужим сильным пальцам, оказалась на полу. Дэн, толкнув его на кровать, лег поверх, слегка придавливая разгоряченным телом. Тело инстинктивно начало совершать движения, касаясь другого, что содрогалось от желания…
И горячий шепот в плечо:
- Я хочу тебя.
И учащенное, сбивавшееся от каждой страстной ласки дыхание…
Дан осторожно положил его стройные ноги себе на плечи и, целуя чуть солоноватую, гладкую кожу груди, резко вошел в него, до конца насаживая тело.
Казалось, что мир вокруг застыл. Или разбился. На миллиард осколков, которые, впиваясь в тело, дарили боль напополам с неземным наслаждением. И возносили к небу. И бросали на землю. И убаюкивали на морских волнах. Огонь желания и ледяные острые искры боли.
Дан шумно выдыхал горячий воздух ему в лицо, прикусывая в наслаждении губу. Он зажмурился и соленый пот капнул с его взмокших волос. Иногда он открывал глаза и всматривался помутневшими глазами в лицо Арсения и снова удовлетворенно жмурился и урчал, видя полный восторга взгляд безумных глаз и сладостную муку на лице.
Пальцы Арса, сжимаемые судорогой, чертили красные жгучие полосы на спине и плечах Дана. Плотно сжатые зубы скрежетали друг о друга, борясь с громки криками и пропуская сквозь себя лишь сдавленные хриплые стоны…
Дан тяжело дышал, почти опустившись на Арса, и чуть замедлил движения, растягивая удовольствие.
Наконец-то можно коснуться его смуглых плеч, шеи, на которой в безумстве бьется синенькая жилка, солоноватой кожи, груди и услышать неразборчивый горячий шепот возле самого уха…
Дан кончил неожиданно с хриплым криком, заставив Арса выгнуться дугой и вцепиться руками в скомканную простыню…
Через несколько минут, наполненных молчаливым ожиданием и покоем, Дан оторвался от груди Арсения и чуть приподнялся. Он уже потянулся к папке и карандашу, лежащим на полу рядом с кроватью, но неожиданно замер на половине пути.
- Можно? - он вопросительно посмотрел на мужчину, лежащего на его кровати.
Арсений кивнул и, сонно потянувшись, чуть улыбнулся. Он уже не боялся.

Серый вечер незаметно накрывал город. Становилось все холоднее… Зажигались яркие ночные огни. Но они казались какими-то неживыми, ненастоящими, неискрененними…
Раду шагал по людной улице, пониже надвинув на лицо бейсболку, исчезнув в серой массе людей. Руки были спрятаны в карманах, левая беспокойно мяла клочок бумажки, бог знает сколько времени здесь провалявшееся…
Он думал о Дане. О их жизни, о их прошлом…о их будущем…
«Сколько раз приходилось его успокаивать после злополучных интервью! Эти слова его так ранят! А меня ранят его крики!!! Ну что такого, если любовь однополая? Чем они хуже? Чем я хуже тебя, Дан?..»
Но ответов упорно не было.
Вновь и вновь Раду мысленно возвращался в прошлое… Когда все было спокойно, когда он крутил пластинки на дискотеках, когда учил детей, с восторгом, радостью и любовью на него смотрящих…
А потом кастинг…
«Ведь прошел, черт! Захотелось славы! А зачем она? Она… Она как смертельный яд, проникает сквозь поры и медленно отравляет организм. Появилось раздражение, недоверие и… любовь…
Любовь, как яд…
Любовь, как гильотина, как острое лезвие над шеей…и веревку, держащую это лезвие я перерезаю сам… Потому что хочу хоть на мгновение почувствовать ответ…
Только под лезвием две головы… Его и моя… А он должен жить…»
Юноша мотнул головой, прогоняя темные мысли. Улыбнулся, себе и другим. Проходящая мимо девушка, кокетливо улыбнулась ему в ответ. Раду усмехнулся…
«Глупая… Ведь хорошо жить в мечтах?»
Что-то вновь заставило вернуться к мыслям о Дане. Наверное, стоило к нему зайти. Рядом с ним легче дышится…

Раду позвонил в дверь. Довольно долго никто не подходил, но наконец дверь открылась.
- О, привет, - хмуро, без энтузиазма отозвался Дан.
Его все труднее было узнать. Он сильно похудел. Под глазами пролегли темные круги… Исчезло и искреннее, живое очаровательное сияние, покорявшее миллионы. Оно сменилось глухой болью и усталостью.
- Я похож на гея? – вдруг спросил Дан, падая в кресло возле компьютерного стола.
- Нет, – как можно увереннее произнес Раду. «Ну вот, опять…»
- Ты врешь! – крикнул Дан, - ты врешь… Смотри…- сказал он уже тише, - интервью, фото, комментарии, коллажи… Все!
- Да ладно, Дан, людям просто нечем заняться…
- Есть куча других увлечений! – Он подкинул листы вверх, и те, кружась, с легким шелестом посыпались на пол- Зачем говорить неправду? Зачем распространять лживые слухи? Даже история с кольцом всем стала известна, будь она неладна…
Он налили себе в бокал виски.
- Неужели, тебя это не задевает? – искренне изумился Бэлан.
- Задевает, - нарочно спокойно отозвался Раду. - А ты предлагаешь бить всем в морду за эти сплетни?
- С удовольствием бы, - Раду легко заметил как напряглись и побелели тонкие пальцы, сжимавшие бокал.
- Все кулаки сотрем. Брось, Дан, так было всегда…
- Да ты откуда знаешь?! Когда, всегда?! С кем?
- Ты придаешь этому слишком много значения, - Раду устало опустился на диван, - всегда про хоть мало-мальски знаменитых людей существовали слухи. Они пьют, курят травку, употребляют наркотики и т. д. Может, тебе съездить куда-нибудь, отдохнуть?
Вопрос повис в воздухе. «А я все хочу рассказать ему о чувствах… Да ни за что! Лучше сразу нож в сердце! Ему…или себе…»
Дан налегал на виски. Движения становились ломаными, нехорошая ядовитая усмешка кривила губы…
- А может, ну его все… Стану геем, - он засмеялся, тихо и несколько нервно, рассматривая плещущуюся в стакане жидкость… В этой жидкости искрились, отражались лучики слабого искусственного света. Лучи преломлялись, создавая удивительную гамму золотисто-коричневых оттенков, что-то напоминающих… - А, Раду? Как я тебе в роли гея?
Он повернул свое лицо с пустыми, какими-то чужими глазами к Раду.
- Ты меня как профессионала или как любителя спрашиваешь?
«Удивительно, но еще остались силы шутить…»
- Знаешь, наверное, ничего… - Раду тщательно подбирал каждое слово, - стройный, красивый…
- Спасибо, - устало отозвался Дан, на миг став прежним.
Вдруг он вскочил со своего места, одним махом осушил бокал и, покопавшись в столе, поставил какой-то диск.
Легкая ритмичная музыка залила комнату. Дан прикрыл глаза, вслушиваясь в мотив, слегка притоптывая босой ногой по ковру… Затем, он начел пританцовывать, покачиваться в такт музыке, все еще не открывая глаз…
- Раду, геи танцуют стриптиз? – поинтересовался Дан.
- А я откуда знаю! – поспешил возмутиться Сарбу.
- Ты все знаешь… - легко ответил Бэлан.- Смотри, так? У меня получается?
Он сделал несколько шагов в сторону друга, обжигая его горящим страстным взглядом, извиваясь всем телом…
Раду тяжело сглотнул. Почему-то становилось все жарче и все труднее дышать…
И уже не видно было ничего, кроме пронзительных темных глаз, кроме сладких манящих губ, по которым хотелось провести пальцем, чтобы убедиться, что они реальны, к которым хотелось прикоснуться языком, чтобы почувствовать их дразнящий вкус…
И стройное тело, отзывающееся на каждый звук, так соблазнительно выгибающееся… И вырисовывающийся рельеф мышц… Который тысячу раз был изучен Раду во сне, который он покрывал своими горячими жадными поцелуями, срывая, как цветки, стоны с его губ…
Светлая рубашка не скрывала почти ничего… А Дан неторопливо стал ее расстегивать, лаская тонкими чуть влажными пальцами собственную грудь… Прикрывая в наслаждении глаза…
Раду жадно ловил каждое движение, каждый томный вздох, каждый поворот головы, не веря своим глазам… Взмокли ладоши… И в нервном напряжении пальцы сжимались в кулак… И грохот крови в висках…
И бешенная борьба сердца с ребрами, будто с прутьями клетки, словно бедная птица пытавшаяся вырваться на волю, к ногам любви…
«Нет, я точно сплю… Такого просто не может быть…»
- Дан, - Раду сам удивился собственному неожиданно севшему голосу, - с тобой все в порядке?
- Да-а… - тихо выдохнул тот. И нежное дразнящее дыхание едва коснулось щеки Сарбу, - у меня получается?
- …и при том весьма профессионально. Где научился?..
Дан был очень близко… Приоткрытые влажные губы кричали о поцелуе, полуобнаженное тело ждало ласки, блаженно трепетало в предвкушении наслаждения… Граница сна и реальности медленно и неотвратимо исчезала… И так же исчезала комната, растворяясь в мутном подрагивающем сером тумане, оставляя лишь лицо Дана, с полуприкрытыми, чуть помутневшими глазами…
Раду уже потянулся к этим губам, пришедшим к нему из мечты, как вдруг ясно понял, что произойдет… Что он прочтет в глазах друга… Какую муку он ему причинит…
Это слишком злая игра…
Раду продолжил свое движение, без труда заметив, как напрягся Дан, но неожиданно прильнул к щеке, чуть шершавой и солоноватой от щетины и выступившего пота. Дружеский поцелуй в щеку – все…
Сарбу вскочил с дивана, бросившись в спасительную прохладу вечера… На балкон…
Холодный ветерок освежал, нежно ласкал горячую кожу… Внизу мерно шуршали листья… И серая тень скрывала бледное, измученное, такое новое лицо Раду…
«Я же Раду-солнце, я – бесконечное счастье, мальчик-ангел… мне нельзя… Нет, нельзя…»
Кривая жесткая усмешка, ни разу не запечатленная на пленке фотокамер, исказила лицо Раду, крепкие пальцы до боли сдавили перила… скрипнули в мучительной борьбе зубы…
Раду застал Дана полулежащим на диване.
- Ну, как представление? – поинтересовался Дан, кладя голову на грудь Раду.
- В тебе умирает непризнанный гей… Да, еще не поздно все изменить… - Раду аккуратно приобнял Дана, все еще боясь, как бы друг не услышал бешеного ритма его сердца.
- А ты будешь моей пассией? – подхватил Дан.
- Может, ты моей? – хмыкнул Раду, запуская пальцы в черные шелковые волосы Дана.
«Дружба крепче любви, ведь так?..»
«Любовь неизбежно несет муки… Ведь так?»
И нестерпимое желание поскорей окунуться в сон, пока еще свежи воспоминая от прожитого вечера, пока еще чувствуется хриплое неровное дыхание на щеке…

«Идиллическая картина, - подумал Арс, неслышно открывая входную дверь.
На диване, тесно прижавшись друг к другу, мирно спали Дан и Раду, нежно его обнимавший. Лучи солнца чуть освещали их спокойные умиротворенные лица.
Раду, проснувшись, захлопал глазами. Арсений улыбнулся ему, Раду улыбнулся в ответ.
- Эх, жаль фотографов здесь нет, - усмехнулся Арс, - такой кадр упускают! Это ж какой компромат…
Бурная речь была прервана полетевшей в Арса подушкой…

.

Опять интервью. «Долго еще журналисты будут спрашивать про одно и тоже?» — думал Дан, глядя на толпу, ощетинившуюся микрофонами и напирающую безжалостно прямо на них.
– Когда образовалась группа? Сколько вам лет? Что означает название? Есть ли у вас девушки? — сыпал град однообразных вопросов. И вдруг прозвучал насмешливый голос.
– В каком самом экзотическом месте вы занимались любовью? — наступила внезапная тишина в лагере журналистов, и тысячи любопытных глаз уставились на застигнутых врасплох участников группы O-Zone.
– Я на крыше… с любимой, — первым ответил Раду, как самый старший и опытный он решил взять инициативу в свои руки. На лице Раду появилось мечтательное выражение, как будто он ударился в воспоминания.
– А я на небе, в облаках… в общем, в самолете, — весело улыбаясь, подхватил Арс, при этом он так посмотрел в глаза журналистке, стоявшей около него, что та быстро опустила взгляд.
Дан, пока отвечали друзья, лихорадочно соображал. Он понимал, что если промолчит, то будет выглядеть очень глупо.
– Под липами, — неожиданно даже для себя самого выпалил он, широко улыбаясь так вовремя пришедшей спасительной мысли.
– Да, ведь и песня об этом, — загомонили журналисты.
Тишина снова взорвалась потоком вопросов о клипе и других песнях, но ничего нового или оригинального больше не последовало. Вскоре интервью закончилось, и, раздав автографы, ребята катили на машине в гостиницу по вечернему городу. Наконец-то одни. Арс и Раду сидели напротив Дана, изучавшего мелькающие за окном огни.
– Послушай, Дан, — нарушил молчание Раду, заглядывая прямо в глубину темно-карих глаз друга. — Что это ты такое сморозил про липы, под которыми чем-то занимался? Ты же нам совсем другую историю рассказывал. Что спрятался от жаркого солнца под липой, а песню сочинил после того как два раза подряд ошиблись номером и попали на твой мобильник. Ты ведь говорил, что именно так написал Dragostea Din Tei.
Раду сидел развалившись на сиденье и продолжал внимательно вглядываться в лицо Дана, который смотрел в окно и упорно делал вид, что ничто его не касается.
– А помнишь, Дан, как ты сказал, что секс — это для тебя спорт? — встрял Арс, желая подзадорить и растормошить Дана, — хотя, по-моему, СПОРТ — это для тебя секс!
Арс рассмеялся своей шутки, ожидая ответной издевательской реакции Дана. И Дан отреагировал: он резко развернулся, в глазах появился недобрый блеск, руки, сжатые в кулаки, побелели. Его взгляд мог бы испепелить друзей, если бы обладал такой силой.
– Да пошли вы… — с трудом сдерживаясь, процедил сквозь зубы Дан, косясь на заинтересованно поглядывающего в зеркальце шофера. — Я не обязан рассказывать, где и с кем я что делал.
– Ну, ладно, Дан, — попытался превратить все в шутку Раду, — мы не хотели тебя злить, просто ты нечасто рассказываешь о своих похождениях, — Раду немного помолчал. — Однажды ты проговорился, что первый раз у тебя был в 13 лет, вы тогда пришли домой с девчонкой, когда родителей не было. Может еще разок расскажешь эту историю? — Раду расположился поудобней, положив голову на плечо Арса и предвкушая приятные минуты.
Дан почувствовал, что злость неожиданно отступила и сменилась безразличием. Он махнул рукой и тихо произнес.
– Не занимались мы тогда ничем… Альбом с картинками смотрели, а потом моя сестра пришла…
Это прозвучало так, что не возникало и тени сомнения в том, что это правда, Дан снова отвернулся к окну. Раду и Арс были слегка удивлены и, разочарованные, решили больше не приставать с расспросами.

* * *
В громадном гостиничном номере было неуютно, но зато всем троим с избытком хватало места. И это свободное пространство друзья довольно быстро заполнили своими вещами, даже не стараясь создать хотя бы видимость порядка.
Дан, как самый пробивной и лидирующий, раньше всех успел заскочить в душ, и теперь оттуда доносилось его довольное мурлыканье. Раду и Арс завозились в дверях, снимая кроссовки, и им пришлось расположиться в мягких креслах около журнального столика, ожидая своей очереди. Арс сморщил лоб, его явно беспокоила какая-то мысль, которой он тут же и поспешил поделиться с Раду.
– Знаешь, а, по-моему, Дан девственник, — сам удивившись своим словам, сказал Арс.
– Ха-ха-ха! — Раду залился смехом, и как будто колокольчики зазвенели в воздухе, — Да ты вспомни, как он Липу обнимал, и вообще… Ха-ха-ха! — Раду не мог успокоиться.
– А вдруг он прикидывался, чтобы никто не догадался, — продолжал развивать свою мысль Арс. — Ты хоть раз видел, чтобы кто-нибудь с утра из его номера…
Но закончить ему не удалось, из душа вышел Дан в махровом пушистом халате.
– Дан, ты девственник? — подскочил Раду к нему и игриво дернул за пояс халата.
Блаженная улыбка мгновенно улетучилась с губ Дана, он отшатнулся.
– Да нет, — удивленно глядя на Раду, ответил он.
Но Раду заметил в этом взгляде что-то такое, что вызвало у него большие сомнения в последних словах. Раду даже немного растерялся и продолжал стоять, пытаясь сообразить, что именно заставило его усомниться в этом быстром и уверенном ответе. Может, быстрота и уверенность? Арс, с интересом наблюдавший эту сцену, вдруг сообразил, что пока Раду задумался, он может проскочить в душ раньше своей очереди, ведь ему, как самому всегда во всем виноватому, вечно приходилось ждать дольше всех, пропуская Дана и Раду вперед. Поэтому он, не долго думая, вскочил с кресла и ринулся в ванную, уверенный, что Раду, опомнившись, тоже кинется к заветной двери. Однако, Раду думал совсем не об этом. Глядя снизу вверх испытующим взглядом на лидера группы, он тихо, но четко произнес:
– Так да или нет?
Дан ухмыльнулся, обошел Раду и, швырнув рубашку и брюки на кресло, растянулся на своей кровати поверх одеяла.
– Молчание означает согласие? — спросил Раду, следя взглядом за Даном, но тот, не выказывая никаких эмоций, преспокойно закрыл глаза.

* * *
Ночь. Темно, тихо и жарко.
«Какого черта здесь так топят в начале октября», — думал Дан, обливаясь потом. Он так и лежал в халате. Сна не было совершенно. «И чего Раду ко мне пристал? Я что, повод дал? Наоборот, всегда вел себя как мужчина или…»
«Черт! Не может быть!! Дан — этот лось двухметровый — и девственник!!!» — Раду вспотел, хотя куда уж больше. Когда он при этой жаре залез под одеяло, то сразу почувствовал, что время, проведенное в душе, было потрачено зря.
Арсений ничего не думал, потому что спал и видел красивые сны про облака…
Раду, помучавшись немного в душной, невыносимо плотной и тяжелой темноте, решил еще разок принять душ, но на этот раз прохладный и освежающий. Нащупав рукой возле кровати большое полотенце, в котором он вышел из душа, потому что халатов оказалось всего два и ему не хватило, Раду накинул его на плечи и ощупью стал пробираться в ванную, поминутно натыкаясь на разбросанные вещи. Вдруг он больно ударился коленкой. «Что это? Кажется, справа была кровать Дана. Я, наверное, повернул в темноте», — подумал Раду, потирая ушибленное место. С предполагаемой кровати раздался вздох. Раду вздрогнул.
– Дан, — в полголоса позвал он.
– Отвали, — послышался сдавленный шепот.
Раду двинулся на голос.
– Эй, Дан, не сердись на меня, это была шутка. Мы прекрасно знаем, что у тебя было много женщин.
Раду развел руки в стороны, стараясь сориентироваться в темноте.
– Нет, ты прав, — послышался грустный смешок, — я девственник.
– Что? Ты… — наткнувшись обеими ногами на острый бок кровати, Раду негромко вскрикнул от неожиданности и повалился куда-то вперед, подминая под себя что-то мягкое и накрываемый сверху злополучным махровым полотенцем.
Дан застонал от боли — Сарбу хоть и маленький, но не легкий.
Раду немного побарахтался в махре, наконец, вынырнул из нее и с удивлением обнаружил, что лежит на обнаженной груди Дана, а рядом раздается его дыхание.
– Ты де… Да ладно, — Раду заерзал, подползая ближе к дыханию.
Снова стон, полный неги и кайфа, так показалось, во всяком случае, Раду. У него кружилась голова от жары и слова «девственность». Это было, пожалуй, единственное слово, которое заводило его с пол-оборота, а сегодня оно звучало слишком часто. «Девственник» — это нетронутое, не знавшее никогда ничьей любви тело… Сердце Раду стучало, отдаваясь в висках, заставляя все холодеть внутри и сжиматься внизу живота.
– Раду… Ты делаешь мне больно, — произнес, срывающимся шепотом Дан, пытаясь сдвинуться в сторону.
– Хочешь я сделаю тебе по-настоящему больно, — прошептал Раду, приникнув губами к самому уху Дана и не давая ему никуда двинуться, зажимая ногами и руками с обеих сторон, пробираясь под распахнувшийся халат и прикасаясь к телу, которое никогда не…
– Ненормальный! Отпусти меня! — Дан начал решительно сопротивляться, упираясь руками в грудь Раду, но жара и пот делали свое дело — руки соскальзывали с груди вниз по ребрам, по животу к ногам, неосторожно касаясь возбужденной плоти, производя противоположный эффект. Снова и снова. Сопротивление разжигало Раду вдвойне.
– Дан, — Раду понял, что окончательно теряет контроль над собой, — прости, но я не могу… — дыхание не слушалось его.
Дан, пытаясь хоть как-то избавиться от этого кошмара, немного приподнялся на локтях и… наткнулся на губы Раду. Он упал обратно на кровать, но Раду уже не отпуская его губ, ворвался языком на чужую территорию, силой отнимая ласки у недоступных и желанных губ. Убирая рукой все то, что еще мешало полному контакту двух тел, Раду начал плавные движения вперед-назад, скользя по верху, словно игривая морская волна. Сначала медленно и нежно, чувствуя каждой клеточкой тело друга и ощущая дрожь наряженных мышц.
Дан обхватил руками голову Раду, зарывшись пальцами во взмокшие волосы. Он хотел хотя бы так оттащить его от себя, но потом только крепче прижал к себе, позволяя углубить страстный поцелуй и отозваться на зов разгоряченной плоти.
Движения Раду становились все более быстрыми, гостиничная кровать жалобно скрипела, вторя его безумному напору. Он с силой прижимал себя к Дану, его грудь касалась слегка мохнатой груди и родинок возле шеи, живот — накачанного пресса друга… Раду оставил уже покорившиеся ему губы, скользнул чуть-чуть ниже и заставил, мягко, но настойчиво, войти Дана в себя. Тот неожиданно закричал, его пальцы вонзились в махровые складки сброшенного халата, мышцы превратились в стальные канаты.
– Да ты что, и в самом деле… — остановился на секунду Раду, удивление сквозило в прерывающемся шепоте.
– Что случилось? Что происходит? — проснулся Арсений и, сонно моргая, попытался что-нибудь разглядеть в темноте.
Раду, послав к чертям все и вся, с остервенением продолжил неудержимую гонку к желанному финишу, ускоряя движения, почти вставая и снова опускаясь, прижимаясь и отстраняясь на доли секунды от наэлектризованного страстью тела. Дан не кричал, стиснув зубы, он издавал душераздирающие стоны.
Арсений, напуганный жуткими звуками, встал с кровати и двинулся вперед, нащупывая дорогу руками. Вскоре он наткнулся на кровать Раду, провел рукой — пусто! Звуки уже рядом. Арс сделал пару шагов, его рука опустилась на чью-то обнаженную мокрую спину.
– Раду?! Дан?! — Арсений даже не услышал своего голоса.
Стоны Раду становились все резче, как выкрики. Дан со страшной силой впился руками в его предплечья — боль и кайф — адский коктейль! Захлебнувшись воздухом, Раду кончил на живот Дана. Продолжая двигаться, он почувствовал, как партнер сделал резкий толчок и кончил в него, конвульсивно дернувшись, изогнувшись и издав какой-то отчаянный вопль.
Шокированный Арсений попятился, споткнулся и сел на кровать Раду. В темноте затихали два шумных дыхания. Потом наступила тишина. Дан осторожно выбрался из-под Раду и неверным шагом побрел в ванную.
– Ты представляешь, он действительно был девственник, — сказал Раду, повернув голову к Арсу. Он слышал, как тот проснулся и звал их, почувствовал, когда Арс прикоснулся к нему.
– Был? — по голосу было слышно, что Арс немного удивлен.
Вскоре шум воды в душе затих, и послышались шаги.
– Поздравляю, ты стал мужчиной, — серьезно и даже как-то официально сказал Арсений.
– Всю жизнь мечтал, — усмехнулся Дан и, сев на свою кровать, нежно положил дрожащие руки на плечи Раду.

*****
Они познакомились еще в первом классе, подружились, так как были очень схожи характерами. Лера и Вика везде были вместе, никогда не расставались. Вся школа считала их закоренелыми подругами. Так продолжалось на протяжении девяти классов, пока Вика не начала общаться с Лизой, их одноклассницей, с которой у них тоже было что-то общее.
Лера и Вика были схожи по характеру, но их внешность была разной. Вика была крупной, полной девушкой для своих 14-ти лет, Лера-наоборот худая, нескладная, высокая девушка. Лиза же была «Золотой серединой». Лиза была стройной, симпатичной девушкой, невысокого роста, хорошо училась. Лера заметила, что Вика начала отдаляться от нее и очень забеспокоилась. Лиза вначале ничего не замечала, но когда заметила, то было поздно, Лера была настроена очень враждебно, не желала ничего слушать, вообщем ревновала. Вика же была «меж двух огней», ведь она всю свою жизнь во всем подчинялась Лере, не имела своего мнения, стала тенью Леры. Лиза хорошо относилась и к Лере и к Вике. Ссоры между Викой и Лерой стали частыми. Вика искала утешения у Лизы. Одноклассники думали, что они ссорятся из-за какого-нибудь парня, но это было не так. Истинную причину их ссор не знал никто. Лиза знала, что Вика была влюблена в одного парня, и вроде в этого же парня была влюблена и Лера. Этот парень не обращал на них внимания. Было трудно, безответная любовь в жизни подростка не прошла бесследно. Вика стала странной, очень странной…

*****
Прошел учебный год. Лера, Вика, Лиза хорошо сдали экзамены. После 9-ого класса, классы заново набрали, Лера и Вика оказались в разных классах. Это был ужасный удар для обеих девочек, которые не могли существовать по отдельности. Вика рыдала, но не могла ничего сделать, это было волей ее родителей. Лера вела себя спокойнее, но, узнав, что в одном классе с Викой будет учиться ненавистная ей Лиза, она взбесилась. В ее душе зародились чувства, которые по началу были непонятны и ей самой. Началось ужасное время для Лизы, которая никому не желала зла. Лиза терпела нападки со стороны Леры, которая постоянно пыталась рассорить Вику с ней. Лиза не лезла в чужую личную жизнь, а думала о своей.
*****
Л и з а.

До 10-го класса у Лизы не было парня, да и никто из парней не уделял ей внимания. Но в 10-м началось. Она подружилась с девятыми (точнее они с ней). Пацаны из девятого были ничем не хуже чем ее одноклассники, даже лучше. Все они были разными: тихони, плэйбои и середнячок. Все они были для Лизы лишь временем провождения, всю свою жизнь она любила Влада (своего одноклассника), с которым еще в первом классе сидела за одной партой. Он был лидером в классе. В него были влюблены многие девчонки.. Но он был просто плейбоем, ни одна девушка не смогла пленить его сердце.. Он, хотя и был лидером, но общался как и Лиза с девятыми, только с девчонками. Влад в душе всегда уважал Лизу, ценил ее, берег, даже от самого себя. Но сейчас он заметил перемену в ней, она стала более открытой, веселой. Влад потянулся к ней, но он был не уверен зачем ему это, не понимал. Лиза же не знала ничего о намерениях Влада. Она просто чувствовала, что он не равнодушен к ней.
Лера, увидев, что Лиза не одна , не обделена вниманием со стороны парней, стала завидовать. Ведь она считала, что Лиза не ровня ни ей ни Вике. Вика, видя отношения Лизы с парнями, постоянно осуждала ее во влюбчивости, непостоянности. Смеялась, что Лиза общается с «сопляками». Лиза вначале молчала, т.к. эти слова никак не влияли на нее , но потом спросила : «Вик, почему ты грустная? Что с тобой?» Вика призналась Лизе, что она грустит потому что у нее нет парня. Лиза не будь дурой сказала Вике: «Ну,


общаюсь я с девятыми, тебе же они не нравяться. Они тебя не устраивают.» Тут Вика вдруг заявила, что она не отказалась бы с ними общаться.

*****
Вика и Лера.

Лиза все еще общалась с Викой. Стала замечать, что отношения между Викой и Лерой стали очень странными, слишком близкими. Куда Лера, туда и Вика. На уроках, переменах Вика скучала по Лере, в коридорах ее взгляд искал лишь ее Леру. Она стала называть Леру своей красавицей, сажать ее к себе на колени, обнимать , чуть дольше чем предполагается просто подругам. Можно подумать ничего странного в таком поведении двух подруг, так и думала Лиза. Но после такого сближения с Лерой вот что было странным. Вика отдалилась от Лизы, она никогда уже не смела приобнять, поцеловать при встрече Лизу, а когда и делала так, то со стороны Леры ее встречал полный презрения взгляд. Вика боялась как-либо обидеть Леру, во всем была с ней согласна. Многие смотря на странное поведение девочек сказали Лизе о своем предположении, что девочки лесби. Лиза отказывалась в это верить, ведь как сложно осознать то, что тебя обнимала, с тобой общалась и была близкой тебе подруга- лесби. Лиза даже не стала заморачиваться на эту тему.
Однажды Вика не пришла в школу, а Лизу попросили зайти к ней домой, узнать что с ней. Лиза конечно же не могла отказать, да ей и самой хотелось узнать что с подругой. Когда Лиза подошла к дому Вики она увидела Вику и Леру, входящих в подъезд дома Вики. Лиза решила не окликать их, а пойти за ними. После того как Вика с Лерой скрылись за дверью, Лиза тихо последовала за ними. Поднявшись на нужный этаж Лиза увидела такую картину: Лера и Вика стояли на лестничной площадке, обнимались и целовались. Можно подумать, что это нормально, но они целовались не просто, а со страстью, плохо скрываемой вырывающимися стонами. Они были так увлечены, что не заметили Лизу. Лиза была ошарашена, она выбежала из подъезда, ей хотелось быстрее оказаться на свежем воздухе подальше от этого места…

*****
На следующий день Вика пришла в школу. Лиза никому ничего не сказала, о том что видела, она молчала. Вчера, когда это произошло, она вернувшись домой заперлась у себя в комнате до самого вечера и ни с кем не разговаривала, думала о всем, что произошло и как быть дальше. Родители были очень обеспокоены поведением Лизы но решили ее не доставать расспросами. Отношения Вики и Лизы почти не изменились, только Лиза стала вести себя наедине с Викой отчужденно. Вика, конечно же это заметила. И однажды она просто спросила Лизу знает ли она об ней и Лере. Лиза ответила «да», она сама удивилась после ,как просто ей далось сказать это . Вике стало неловко, но позже она спросила: « Ну, и что ты об этом думаешь?» Лиза сказала, «что никогда не лезла в ее личную жизнь и сейчас не собирается это делать. Вика может делать все что ей угодно». Вике не понравился, тот тон которым все это сказала Лиза, и она спросила не обижена ли этим Лиза. Тут Лиза не выдержала и вспылила « Да на что мне обижаться, ты что мой парень, который изменил мне, и сейчас оправдывается за измену. Успокойся и живи своей жизнью. Я не собираюсь тебя осуждать. Это твое личное дело и Леры. У меня своя жизнь, у тебя своя!!» С этими словами Лиза ушла от разговора и от Вики. Видимо, содержание этого разговора дошло и дл Леры. Которая после рассказа Вики, восприняла реакцию на увиденное со стороны Лизы, как ревность. Вообщем, Лера решила, что Лиза тоже такая, как и они, это ее насторожило, он сказала Вике, что если она продолжит общаться с Лизой, то она ее бросит. То, что Лера может ее бросить, было для Вики смертным


приговором, она не могла существовать без Леры, она была нужна ей как воздух. Вика согласилась на условия Леры. Лера, поспешно поцеловав Вику, довольная своим превосходством скрылась за дверью.


*****
Лизе было поначалу трудно осознать, что ее близкая подруга лесби. Но она смирилась с этим. Кстати она сама отдалилась от Вики, как будто заведомо знала об условии , которое поставила Лера Вике. Вика была удивлена, как на следующий день, прийдя в школу за партой рядом с собой не увидела Лизу. Лиза пришла позже и не одна. По пути в школу она встретила друга Мишу и они прогулялись перед уроками. Вика не могла поверить той перемене, что произошла с Лизой. Она стала весела, постоянно с парнями, а главное с теми с которыми хотела быть и сама Вика до того как поняла что она другая. Чувство зависти и ревности проснулось в душе девушки. Она не понимала этого. Думала, зачем я ей завидую, ее парням, ведь я же люблю Леру, мне нужна только она. Вика запуталась в своих чувствах, не знала что ей делать, к кому обратиться за помощью, за советом. Она не могла признаться в своих сомнениях Лере, боялась, что та, узнав о таких мыслях ,бросит ее. Она была одинока в отличии от Лизы, которая была не обделена вниманием.
Совсем сбившись с толку, Вика решилась пойти и рассказать о своих мыслях Лизе. Лиза не отказалась выслушать ее, все-таки были же раньше подругами.
Лиза, выслушав ее рассказ, спросила
«А ты все еще любишь Леру?»
Вика удивилась вопросу, но все же ответила:
«Люблю, а что?»
Лиза:
«и тебе при этом нравятся парни, так, я права?»
Вика:
« ну права,..»
Лиза: « Тогда тут все кристально, что ж тут думать. Вик, знаешь, ты не лесби, ты би..»
Вика, удивилась почему эта мысль не посещал ее голову раньше, ведь это же очевидно. Вика поблагодарила Лизу за то, что та помогла ей расставить все точки над «и».
Но, узнав о том что она «би», ей не стало легче, ведь оставалось одно препятствие- Лера.
И устранить это препятствие казалось невозможным…

******
Шло время, происходили изменения. В жизни Вики все было так же неопределенно, она не могла

Тысячи вопросов роятся в голове. «Что делать? Куда бежать?» Смятение парализует все тело. «Зачем я влез в его комнату? Зачем рылся в его вещах?»
В руках Сергей крутит темно - красный блокнот с потрепанными краями. Маленькая мысль разрастается до глобальных размеров: «Зачем я это читал?» Сергей проклинает свое любопытство, проклинает момент, когда взял блокнот в руки, проклинает, что не смог оторвать взгляд от исписанных страниц, проклинает Влада, в конце концов.
Хлопнула входная дверь и Сергей вздрогнул. Страх и смущение нахлынули с новой силой. «Господи, где я это взял? Где оно лежало?» Столько вариантов: прикроватная тумбочка, письменный стол, под подушку, в крайнем случае. Именно это разнообразие и сковывает движения. Влад решительно открывает дверь и застывает на пороге. «Что я ему скажу? Что я вообще здесь делаю?»
-Сергей?! – удивление и легкое подозрение смешалось в его голосе.
Сергей закрывает глаза, отчаянно желая, растворится в тишине квартиры. «Молчу… молчу… а что мне сказать? Топа, я рылся в твоих вещах и, кажется, нашел твой дневник?» - Сергей мимо воли усмехается.
-Что ты тут делаешь? – подозрение скользит в его голосе. Взгляд Влада падает на блокнот, который Сергей теребит в руках. Сергей шумно сглатывает «Заметил…»
-Мне лист бумаги нужен был, а у себя я не нашел. Вот и решил у тебя позаимствовать, - тупая отмазка, но больше на ум Сергею ничего не приходит.
-И все? – Влад протягивает руку и Сергей покорно вкладывает в нее блокнот.
- Да, все. Я тут порылся, думал, найду что, но вот… только это…, - под пытливым взглядом Влада Сергей путается в словах.
-Надеюсь, ты его не читал, – Влад вкрадчивым голосом констатирует факт, другой ответ вызовет цепную реакцию.
- Нет, - фыркает Сергей, прячась за своей маской безразличности. - Не читал. Я же не литературу искал, а всего лишь чистый листок бумаги, – Владу не нравится тон и ответ, он сжимает губы и обида проскальзывает в глубине зрачков. «Тупо, тупо», - бьется о кору головного мозга. - «А что я должен тебе сказать? Владик, солнышко, я прочитал твой дневник от корки до корки?» - Сергей из – под темных ресниц выжидающе смотрит на Влада. «Ну, что ты на меня смотришь?» - Сергей хочет крикнуть в лицо Владу. - «Да, прочитал я твой дневник. Да, нашел там свои фотки, да, я – таки прочитал три слова адресованных мне, твои яростные высказывания по поводу моих флиртов, твои рыдания по поводу моего отношения к тебе», - Сергей улыбается своим мыслям, а Влад снова принимает это на свой счет.
«Если бы ты знал, что мои хождения на все четыре стороны, мои обидные слова, что это все ради того, чтобы меньше встречаться с тобой взглядом. Чтобы не видит тебя рядом, я забываюсь в объятиях очередной «девицы на час», чтобы не слышать твой голос, я болтаю без остановки.
И те три слова, которые я говорю этим блондинкам, брюнеткам, рыжим, адресую тебе. Слышишь меня?»,- кажется, что сейчас голос сорвется. – «Нет, конечно, ты меня не слышишь. Но если бы я мог это произнести вслух… Если бы… Если бы не боялся.»
-Ты его прочел. –Влад листает блокнот, в только ему известной системе произошел сбой. Глаза начинают блестеть.
-Да, прочел – Сергей бросает ему вызов. - «А, что?» - невинность смешивается с нахальством.- «Что я должен был делать, если оно попалось мне на глаза? Пройти мимо? Нужно лучше прятать такие вещи»
-Вон из моей комнаты, – шипит Влад.
Сергей не двигается. По лицу Влада катятся слезы, и не понятно отчего: от осознания, что Сергей прочел, узнал страшную тайну или от обиды, что не отреагировал. «Не уйду», - злость и упрямство берет верх. – «Сначала, «золотая рыбка», я узнаю, что именно из того, что написано в блокноте, правда…». Влад за руку тащит Сергея к двери, вне его комнаты, вне его святыни.
-Скажи это правда? То, что ты писал это правда?? – Сергей вырывается из мертвой хватки.
-Пошел на все четыре. – Начинает злиться Влад.
-Скажи мне. Мне нужно знать. Это правда? – взгляд Сергея прикован к дневнику, который все еще в руках Влада. - «Cкажи «нет», - мысленно умоляет Сергей. - «Скажи, что это полный бред, это не твое, и я успокоюсь, я снова спрячу это в себе и буду дальше любоваться тобой на расстоянии, зная, что ты не будешь моим».
-Да. Доволен? А теперь убирайся, – но Сергей неожиданно, даже для себя, прижимает Влада к двери.
- Отвали, – вырывается Влад и растерянно замирает под нежными поцелуями Сергея «Если бы ты знал, что я чувствую, когда смотрю на тебя, как я давно хотел поцеловать тебя, назвать своим… но я боялся», - кипело в крови у Сергея. - «А ты сам дал мне эту возможность, положив свой дневник на видном месте»
-Не надо, пожалуйста, – умоляет Влад, глотая соленые капельки слез.
-Что не надо? Разве ты не этого хотел? – Сергей ищет в глазах Влада ключи от своего непонимания. «Ты же писал, что хочешь меня, что любишь, а сейчас молишь, чтобы я оставил тебя? Я ничего не понимаю»
–Ты этого не хочешь, не надо, мне так не надо, не играй со мной – всхлипывает он.
-Владик, солнышко, – от нежных слов Влад сжимается в комок. - Да, что с тобой?
-Не надо. Сереж, пожалуйста, уйди, не делай мне больно. Ты ведь ничего не чувствуешь ко мне, не давай мне надежды, – закрыв глаза, ожидая приговора, выпалил Влад
- Чувствую, – уверяет Сергей, боясь, что он не поверит. «Чувствую уже давно, но я боялся того, чего боишься и ты. А теперь ты сам признался в этом, пусть не мне, пусть бездушной бумаге, но я видел, я прочитал. Так почему же не воплотить наши желания в реальность, не соединить кусочки наших сердец воедино?»
Влад открывает глаза. Во взгляде читается неуверенность, желание поверить, что он не ослышался.
– Влад, я говорю, что чувствую к тебе тоже, что ты описывал в своем дневнике, – Сергей проводит рукой по щеке Влада, вытирая слезы. «Глупый», - ласковая улыбка трогает губы. – «Я так долго этого ждал, а теперь ты сам попался в сети и теперь я не отпущу тебя ни под каким предлогом Влад, закрыв глаза, тянется в поцелуе к губам Сергея…

Стою обнажённый в дверном проёме. Ты изучаешь меня взглядом.
- Нравлюсь?
- Да...
- Хочешь?
- Чего?
- Косяк дверной, блин!
- Нет, его не хочу, а вот тебя даже очень...
- Хотеть не вредно.
Улыбаюсь, подхожу к кровати, сажусь верхом на тебя. Ты тут же обхватываешь ладонями мои бёдра, смотришь мне в глаза.
- Чем займёмся?
- А что, есть предложения? – ты вопросительно смотришь на меня.
- Есть... предлагаю включить вентилятор и поспать! Умираю от жары...
- Я думал ты предложишь нечто более занятное.
Вновь улыбаюсь, склоняюсь к твоим губам, легко касаюсь их своими, ты тут же перемещаешь руки на мою спину, прижимаешь меня к себе.
- Отпусти... и так жарко...
- Ладно, как хочешь.
Я встаю с тебя, подхожу к столу, беру свои бриджи и выхожу из комнаты. Иду на кухню, надеваю их на себя по дороге. Останавливаюсь в коридоре.
- Так, где у него этот вентилятор? – задаю вопрос сам себе. Тут же приходит ответ. – В шкафу конечно, у него всё там – всё так же тихо сам с собой.
Отношу вентилятор в комнату, ставлю на тумбочку, включаю, направляя его в сторону постели. Ты наблюдаешь за мной с интересом, пытаясь предугадать моё следующее движение. Я опять выхожу, иду на кухню, до которой так и не дошёл. Там беру высокие стаканы, на половину наполняю их холодной водой, всё остальное пространство заполняется кубиками льда. Беру стаканы и возвращаюсь в комнату.
- Держи, – протягиваю тебе один, ты берёшь запотевший стакан, подносишь к губам и жадно глотаешь воду. Сажусь рядом на постель. – Так что делать будем?
- Не знаю, можно сходить погулять.
- Я ещё жить хочу. На улице сорок градусов, а он гулять... Может потом, часов так в одиннадцать сходим, а? Щас лучше дома посидеть.
- Можно на озеро съездить.
- Нет, если ехать так опять же вечером.
- Ну, тогда у меня больше нет предложений. – Ты ставишь стакан на тумбочку, и откидываешься на подушки.
- Может, всё-таки поспим? Всё равно в комнате темно как ночью, спасибо тяжёлым бардовым шторам.
- Да уж... ну ладно... давай спать...
Я ставлю свой стакан рядом с твоим и переползаю через тебя на своё место. Вентилятор приятно обдувает тело прохладным потоком воздуха, и становиться уже не так жарко. Я быстро расслабляюсь, становиться так спокойно...
Ты переворачиваешься на бок, и подперев одной рукой голову, второй трясёшь меня за плечо.
- Ну что тебе? – неохотно открываю глаза.
- Я не хочу спать...
- Ну, пойди, посмотри телевизор, или включи комп и послушай музыку.
- Не хочу...
- Ну, тогда чего ты хочешь?
- Тебя...
Я понял, что от него мне уже не отвязаться. Если Димка хочет, значит, он это получит.
- А потом ты уснёшь?
- Усну...
- Ну, тогда ладно.
Обнимаю твою шёю и тяну на себя, ты приникаешь к моим губам в нетерпеливом поцелуе, наваливаешься всем телом, вдавливаешь меня в матрас. Твои руки тянуться к молнии на моих бриджах, расстегнув, её ты отстраняешься и стягиваешь их. Ты садишься между моих ног. Просто гладишь их, наслаждаясь зрелищём.
- Тебе что особое приглашение надо?
- Отвали, меня может на нежность прёт.
- С чего это вдруг?
- Если ты не замолчишь, я тебе по другому рот заткну.
- Так сказать найдёшь более полезное применение, да?
- Мать твою, ты меня, когда ни-будь выведешь!
Ты наклоняешься, и с силой впиваешься в мои губы, властно целуешь, кусаешь их. Пальцы так же беспощадно впиваются в мои ягодицы, я изгибаюсь на встречу жестоким ласкам, мне это нравиться. За всё то недолгое время, что мы вместе, ты уже успел сделать из меня мазахиста. Ты оставляешь в покое мои губы, спускаешься ниже, сильно кусаешь меня за плечо, от боли я вцепляюсь ногтями в твою спину. Интересно кому из нас сейчас больнее?
- Твою мать, я тебе, когда ни-будь обстригу на фиг эти когти!
- Если ты это сделаешь, я от тебя уйду!
- Шантажист хренов...
- Займись лучше делом!
Ты поцеловал меня в шею, прочертил дорожку от ключицы до пупка, а потом мягкими поцелуями дошёл до своей цели. Стон вырвался из моей груди, когда ты осторожно прикусил головку члена. Дьявольская улыбка застыла на моих губах.
- Тебе надо этим профессионально заниматься... – я облизнул губы. Тихий смех.
Я выгибаюсь как кошка, руки вцепляются в простыни. Стон. И снова эта улыбка... Открываю глаза смотрю в потолок.
Ты возникаешь у меня перед глазами.
- Не расслабляйся! Это ещё не конец... малыш...
- Ммм... для кого как...
Ты переворачиваешь меня на живот, раздвигаешь мои ноги, облизываешь один палец, вводишь его в меня. Я поддаюсь назад, насаживаясь на него, я чувствую твою довольную улыбку, ты начинаешь двигать им в нутрии меня, склоняешься, целуешь мои ягодицы, поднимаешься вверх, к пояснице... проводишь языком по позвоночнику, прикусываешь кожу у лопатки, и вновь спускаешься вниз.
- Демон... возьми меня...
- Погоди чуть-чуть.
- Я уже не могу... ммм....

Ты вынимаешь палец, прижимаешься ко мне сзади, я чувствую, как твой член упирается в меня, но ты медлишь, ты хочешь меня помучить, ты не сдерживаешься и начинаешь тереться об меня...
- Демон...
И, наконец, я чувствую, как ты проникаешь в меня, я вновь поддаюсь назад, принимая в себя твою плоть... Из моей груди вырывается громкий стон, когда ты членом задеваешь простату, и я выгибаюсь, сильнее прижимаясь к тебе.
- Да... ну давай же... двигайся...
Ты тут же выполняешь мою просьбу, сначала медленно и аккуратно двигаешься во мне, но с каждой секундой ты становишься всё безумнее... Резкие, грубые толчки... Я закусываю уголок подушки, что бы ни кричать...
***
(справка: Затерянный рай – это озеро с очень чистой водой, а на берегу пляж, между прочим платный !=) Так что содержится этот рай в полной чистоте, и никаких придурков там нет, находится в 15 км от города )

- Дим...
- Чего тебе?
- Пошли, погуляем?
- Зачем? Чего тебе дома не сидится?
- Ты мне вообще сказал, что мы поедем в «Затерянный рай»!
- Ну ладно, собирайся, поедем. Я тоже хочу поплавать.
Уже в Раю:
- Классно, народу тут вечером мало, никаких малявок. Пошли плавать?
- Ну, пошли – нехорошая улыбка на твоих губах заставила меня пожалеть о своём предложении.
- Димка, только вот этого не надо!
- А что? Нас ведь никто не увидит, озеро то большое.
- А с другого берега?
- Наплевать, они ничего не поймут даже.
- Ох, Дим, мне эта идея не очень нравиться...
- Не трусь – ты взял меня за руку и потащил в воду.
- Может, с начала просто поплаваем а?
- Ладно, но тебе от меня всё равно не отвертеться!
Ты был не прав, я всё-таки сумел от тебя сбежать, просто пока мы плавали, я дождался того момента, когда ты далеко заплывёшь, и вылез на берег.
- Думаешь ты тут самый хитрый да? – Недовольно смотря на меня спросил ты.
- Я не хочу этого делать на людях!
- Ну тогда... – ты кивнул на машину.
- Что?
- Пошли, умник!
Положение моё было безвыходное. Ты затащил меня в машину, на заднее сиденье, усадил меня к себе на колени. Раздеваться нам почти и не надо было. Я не знаю, что подумали люди, смотря на машину, но мне в тот момент было наплевать.
- Ты домой?
- Угу. Я сказал отцу, что вернусь сегодня.
- Позвони и скажи, что не придёшь.
- Нет, он завтра со своей дамой поедет в Шадринск к бабушке моей, я наверное тоже поеду... Джо давно не видел, соскучился уже.
- Нет. Останься со мной... лето ведь ещё только началось, потом съездишь.
- Не знаю, в любом случае мне сегодня домой надо.
- Ну ладно, садись, поехали.
Ехали мы молча. Ты наверное опять думал о том что рядом со мной будет Пашка, и что я еду туда вовсе не из-за своего коня, а именно из-за Паши. Я и сам не знал кого больше хочу увидеть. Да может, я туда и не поеду вовсе, ещё ведь только первые дни лета, не раз успею там побывать. Если бы не ты Дима, я бы вообще на всё лето туда уехал, потому что в городе мне было бы нечего делать. Но теперь ты со мной, и я не хочу тебя оставлять.
Я даже не заметил, как мы подъехали к нашему дому.
- Ну давай, пока. – повернулся ты ко мне.
- Пока – я притянул тебя к себе и поцеловал.
- Позвони мне, если не сегодня тогда утром, хорошо?
- Ладно.
Я вышел из машины и поднялся на крыльцо. Твоя машина тронулась с места и скрылась за углом. Зайдя, домой я понял, что отец уже дома.
- Привет пап.
- Здорова. А ты что мокрый такой? У фонтана был?
- Нет, на озеро ездил.
- С кем?
- Пап, ты опять? С друзьями я ездил.
- Да ладно, чего отмазываешься то? С девчонками поди ездили?
- Нет! Пап перестань... И вообще я устал и голодный.
- Я там мяса пожарил, и макароны сварил, иди поешь.
Я пошёл на кухню, согрел себе еды в микроволновке и снова вернулся в зал. Мы с отцом почти всегда едим у телевизора, на кухне скучно сидеть.
- Ты к бабушке то собираешься?
- Не знаю, я вот думаю, может попозже.
- А что так? Чего в городе то делать? Давай съездим, всего то на два дня едим.
- Я подумаю ещё... утром скажу.
- Ну, как хочешь, а я бы на твоём месте с удовольствием съездил бы.
«Но ты не на моём месте» - подумал я. Что то я пока ещё ничего решить не могу...

Ты помнишь, потому что памяти нельзя приказать забыть, ее нельзя убить…

Ты помнишь все так ясно, как будто это было вчера. Закрываешь глаза и видишь, как все случилось. Ночь и то кошмарное утро, когда мир рухнул. Ты старше, мудрее, опытнее. Зачем ты позволил случиться тому, что разрушило ваши жизни: твою и его… Ты поддался соблазну губ, тебе нужна была нежность, что излучали его глаза, тепло его тела. Ты совершил ошибку, ее теперь не исправить.

Его уже не вернуть.

Осенний вечер. Темно, лишь неяркий свет фонарей на улице освещает фигурку юноши. Он сидит на полу, одной рукой обнимая колени, в другой – бутылка мартини. Она почти пуста, лишь на дне еще бултыхается “спасительная” жидкость. Глоток. Все, пусто. Пусто как в душе, потому что больно, непривычно. Ты оскорблен, обижен, унижен, что еще… Да в конце концов ты может быть даже любил ее. Может быть. Или это только взыграло самолюбие. Да как это могло случиться, Сергея Лазарева, самого Сергея Лазарева, мечту миллиона девчонок, бросили. Она просто позвонила и сказала: “Сереж, прости, не могу так больше, не хочу. Нам надо расстаться. Прощай.” И никаких объяснений, просто “прощай”. Обидно, тяжело, непривычно. И ты сидишь в одиночестве, пытаешься утопить свою боль в алкоголе, потому что душевные раны надо чем-то лечить. Не помогает.

Телефон, доползти, дотянуться, набрать номер... Сейчас ты позвонишь ему, и он приедет, потому что любит, потому что дорожит тобой, потому что ближе тебя у него нет никого, потому что…
Гудки.
- Влад, Влад…
- Серый, что с тобой, что случилось?
- Мне плохо, мне так – почти детский всхлип - больно.
- Еду, подожди, потерпи, сейчас, я уже скоро.
У него был первый за последние полгода ужин с семьей, а он убегает, на ходу натягивая куртку, спешит к тебе, потому что настоящая семья для Влада – это ты, ты, чертов эгоист. Он вбегает к тебе в квартиру и находит все там же на полу, к компании бутылки и сигарет. Он падает на колени рядом, обнимает.
- Что, что случилось?
- Она ушла, она сказала, что все кончено.
Пьяные рыдания. Ты уткнулся носом в шею брата и плачешь, от обиды, наверное, или это просто, истерика, “пьяные слезы”.
- Ну, хватит, все наладится, я ведь с тобой, я всегда буду с тобой.
Влад обнимает тебя еще крепче, зарывается в твои волосы лицом, гладит по спине. Что ему чувствовать, он и сам не знает. Должна быть радость, потому что эта девица ушла, а вместе с ней исчезла преграда между вами. Она ведь раскусила Влада, читала все его взгляды в твою сторону, потому что они говорили о многом. Она все поняла, она, но не ты. Ты дурак, слепец, потому что погубил человека, который любил тебя больше всего на свете. Он боготворил тебя, ты был старше, был ему примером для подражания, эталоном, его мечтой. Но ничего кроме боли Влад не чувствует, потому что ТЫ страдаешь, а твое счастье важнее собственного.
- Серый, вставай, пойдем спать.
Влад уложил тебя на кровать и накрыл пледом. Тебе надо поспать, а он будет охранять твой сон. А завтра с утра принесет аспирин, тебе станет легче и вечером ты найдешь себе другую, потому что самолюбие не позволяет быть брошенным. Так должно было быть, так было бы лучше для всех. Но ты позволил себе играть с чужими чувствами…
- Влад, обними меня, мне так холодно.
Конечно, он выполнил твою просьбу, как могло быть иначе. Влад забирается под плед и прижимает тебя к себе, гладит по голове, ты дрожишь, озноб. Ему так хотелось сцеловывать твои слезы, но он не делает этого, он просто лежит и смотрит на тебя. Он не раскрыл бы своей тайны. Ты сам сделал первый шаг. Поцелуй, быстрый, лишь легкое касание губами. Пауза. Мимолетное сомнение. Ворох мыслей. Опять поцелуй. Уже долгий, сначала робкий и нежный, потом страстный, наполненный желанием. Ты подлил масла в огонь, и огонек, тихо горящий в сердце Влада, превратился в бушующее пламя. Сплетение рук, ног, языков. Его губы изучали твое тело, давно желанное, такое близкое и до этого момента недоступное. Он любил тебя, ты позволял любить себя. Ты, как замерзший путник греется у костра, грелся у огня его любви. Он был такой теплый, такой… ты ищешь слова, но находишь только одно – “потрясающий”. Ты хотел, чтобы ему было хорошо, и ты доставлял ему удовольствие. Вы были вместе, и все было прекрасно. Эта ночь стала счастьем Влада и твоей ошибкой, которую уже не исправить.
***

Утро. Как же тогда болела голова. Теплое тело рядом, ты прижимаешься к нему и называешь ЕЕ имя. Нет ответа. Открываешь глаза и видишь перед собой спящего Влада (он всегда был соней). Удивляешься, оглядываешься, понимаешь, что вчера случилось.
-Влад, быстро просыпайся. Что вчера было?!
Трясешь его за плечо, Влад что-то пытается сказать спросоня.
- Нет, нет молчи. Молчи. Я не хочу ЭТОГО слышать. Запомни – ничего не было, ничего. Точка
Он смотрит на тебя, в его глазах смятение, отчаяние, непонимание. Ты сделал ему больно, очень больно, надругался, использовал.
- Но… те слова… что ты говорил… вчера
- Ничего не знаю, я был пьян. Все, тема закрыта. Влад, мне надо побыть одному.
Ты струсил. Ты испугался, но не того, что случилось, а себя, ты боишься себя, черт подери, своих чувств.

Он ушел так быстро. Он ушел навсегда.

Влад вылетел из квартиры. Серый не должен видеть его слез и боли в его глазах, что предстоит пережить. Он выдержит, он сильный, иначе бы он не добился всего. Вот только ничего не будет как раньше. Потому что все было стерто за одну ночь, за это утро. Остались только руины, пепелище, обломки жизни. Теперь не будет дуэта SMASH!! Ничего не будет между ними. Теперь есть только Сергей Лазарев и Влад Топалов, отдельно. Точка.
Он выбежал из парадной, ему что-то кричала консьержка, дорога…

Ты сидел на кухне, пил кофе, чашку за чашкой, пытаясь понять себя, его, все то, что случилось. Ты был старше, ты всегда (теперь уже обычно) думал, ты пытался анализировать. Какого черта, что там на улице еще происходит!!! Скорая, милиция, вздыхающие женщины, репортеры, камеры. Любопытство и желание подышать свежим воздухом вытащили тебя из дома. Натянув капюшон, в темных очках, ты пробираешься через толпу, хочешь узнать, что случилось. “Авария, такой молодой, наехали, бежал, машина, как жаль, из-за поворота, знакомое лицо, насмерть “ - звучала толпа, окутывала своим беспокойством, все смешалось, твое сердце забилось сильнее, нервничаешь, боишься. На дороге лежит человек, накрытый простыней. Спрашиваешь врачей, кто это. Тебя отталкивают, не мешай. Кто это????? Тебе не говорят, не дают посмотреть. Ты кричишь, уже в истерике, что, возможно, знаешь этого человека. Пропустили, показали руку, лицо не разрешили, сказали, что оно сильно “испортилось” от удара. Цепочка, такая же, как у тебя. Вы когда-то в детстве поклялись, что будете всегда вместе, и надели одинаковые цепочки на шею, теперь она была на запястье. Он носил ее. До сих пор носил!!! И от этого становится еще хуже. Ты падаешь на колени, сердце разрывается, что-то кричишь, просишь прошение, целуешь его руку.
- Не уходи, прошу, не оставляй меня, мы же клялись друг другу, ты мне обещал, прости, я идиот, я люблю тебя, вернись…
Его хотят увезти, ты не отдашь его никому, потому что он твой. Кто-то хватаеттебя за руки. Дальше все как в тумане: что-то вкололи в руку, куда-то повезли, потом были врачи, вопросы, допросы… и горечь утраты.

-Прости.
Но кому нужны сейчас слова. Все кончено, для тебя и для любившего тебя человека, чья прописка теперь на Новодевичьем кладбище.
Конец.

Ты будешь его в полночь. Он сонно протирает тыльной стороной ладошки глаза и смешно зевает. Ты так не хочешь подниматься с кровати, когда это чудо рядом. Хочется лечь обратно и потискать это милое существо, заставить его смеяться.
- Ну, вот чё ты меня разбудил? Мне такой сон хороший снился. – мило поджав губки пробормотал Владик.
- Вставай солнышко. Мы кое-куда собирались.
- А, точно. Ладно, щас проснусь. Вот поваляюсь ещё немного и проснусь.
- Если ты ещё поваляешься, то ты опять уснёшь. Вставай зайка. Мы ведь за одеждой для тебя вредины идём.
- Угу...
- Ты что хочешь как в прошлый раз, под холодный душик?
- Нет! Всё встаю. – Влад соскакивает с постели.
- Вот чем тебя по утрам будить то надо.
- Садист.
Вы выходите из дома и садитесь в машину.
- Так куда мы поедем?
- В Benetton.
- Но это же самый дорогой магазин в городе!
- А тебе что, платить за эти шмотки? – вопросительно поднимаешь бровь.
- Да нет, просто...
Весь остальной путь вы провели в тишине. На крыльце магазина тоже были видеокамеры. Двери оказались открытыми, видимо кто-то из персонала ещё не ушёл. Вы вошли через эту самую дверь. И спрятались в одной из примерочных кабинок. (прим Ав: Здание магазина имеет сложное строение, что-то в роде длинного широкого коридора с множеством комнат по бокам, где и находятся отделы одежды, магазин довольно большой.)
Слышались голоса, шаги и стук двери. У вампиров очень хороший слух, поэтому вы слышали любой шорох.
- Похоже, все ушли, пойдем – шепотом сказал ты.
Вы выходите из своего укрытия и направляетесь к кассе, где вальяжно расселся охранник.
- Каково? А вы что тут делаете?
Ты подходишь к нему, смотришь ему прямо в глаза. Разум охранника засыпает, и теперь ты теперь можешь использовать его как хочешь.
- Сколько людей ещё в здании?
- Я один...
- Где здесь подсобка?
- По лестнице, первая дверь направо...
- Ты нас проводишь!
Охранник с остекленевшими глазами направляется к лестнице. Вы поднимаетесь вслед за ним. Он останавливается у двери.
- Отдай всё своё оружие и ключи – он следует твоему приказу - Открывай и заходи внутрь.
Ты запираешь за ним дверь.
- Круто – произносит Влад – ты меня научишь.
- Малыш всему своё время. Надо выключить свет, и будем веселиться.
- А зачем свет выключать?
- Меньше подозрений. Мы прекрасно видим в темноте.
- Тогда ладно.
Вы находите рубильник, и гасите свет во всех помещениях.
- Ну, пошли.
- Сначала в отдел с рубашками.
Владька вприпрыжку направляется туда. Ну, прям как ребёнок.
- Офигеть, сюда, похоже завезли новую коллекцию. – Слышишь ты его голос из-за стенки.
- Ну ладно, выбирай что хочешь. Ты подходишь к одной из вешалок и начинаешь просматривать всевозможные майки, футболки и рубашки.
- Вот чёрт! – Разочарованно произносит Влад.
- Что?
- Я в зеркале не отражаюсь!
- Ну а ты как думал!
- И как же мне теперь подбирать шмотки?
- Ну, на этот случай у тебя есть я.
Он подходит к тебе в футболке на которой стразами написано Disco.
- Ну и как?
- Ну и куда ты её надевать будешь?
- Ты прав... – он стягивает с себя футболку и снова идёт к полкам.
- Ну-ка, а если эта?
- М-м-м, нет. Давай, что ни будь попроще.
- Ладно, тогда может быть вот эта – он достает красную футболку без рукавов с замысловатым рисунком.
- Ну-ка примерь!
Он натягивает футболку на себя.
- Не плохо смотрится, бери.
Влад откладывает вещь на рядом стоящую тумбочку. И снова принимается рыться в одежде. Ты нашёл довольно симпатичную рубашку с коротким рукавом и примерил.
- Владька, посмотри.
- Серёнька. Ты такой сексуальный в этой рубашке.
- Я воспринимаю это как да.
Вы понабрали себе кучу футболок и рубашек.
- Так это всё к кассе неси. И пошли в отдел джинсов.
- ОК.
В отделе джинсов вы порезвились не меньше.
- Обувь брать будем?
- Ну раз уж затариваемся, то давай сразу всем.
- Настоящий грабёж.
После того как вы прошлись по всем отделам, вы сгрузили вещи в багажник и отправились домой.
- Мы их обули тысяч на 50 не меньше.
- Мда, теперь нужно смотреть новости.
- Точно, а то мало ли что. Кстати а что с охранником будет.
- Полагаю, его найдут утром без сознания. Он ничего не вспомнит, да и кассеты с видеокамер мы забрали. Так что у них нет абсолютно ничего.
- А отпечатки пальцев?
- Чьих? Моих вообще в их базе данных не существует, а на счёт твоих не знаю.
- Вот именно!
- Ладно, если что мы всегда сможем без препятствий смыться из страны.
- Ты так говоришь, как будто мы банк ограбили.
- А мы что сделали неделю назад?!
- Ладно, замяли. Рас ты говоришь, что всё будет хорошо, то я тебе верю.
- Спасибо.
Дома вы разобрали шмотки, распихали их по шкафам и пошли на кухню.
- Знаешь что самое смешное? – спросил Владька, открывая дверцу холодильника.
- ......???
- У нас тут кровь всех групп и резусов! Выбирай на любой вкус!
- Мне больше нравиться первая – подходишь и целуешь его в шею.
- Ну, правильно, если только вспомнить в какие моменты ты пьёшь эту кровь, её уже полюбить можно.
- И не напоминай, а то щас озверею...
- А может мне нравиться, когда ты неуправляем. – Владька заскакивает на тебя и обхватывает ногами.
Утро.
Вы лежите в постели и разговариваете.
- Влад, а как на счёт того чтоб пересечь Америку на автомобиле?
- Что???
- Ну, понимаешь, когда я тебя искал то большую часть, временя я ездил на машине по городам. Просто скучаю я по скоростным трассам.
- Это как моряк на суше, да?
- Точно.
- Ну, я не против, только как ты собираешься пересечь Атлантический на машине?
- Нет, мы до Канады на самолете, а потом машину купим и вперёд.
- Ты меня заинтриговал! Когда летим?
- Ну, собирай вещи.
- Как у нас с тобой всё просто. Захотели новые шмотки, пошли грабанули магазин. Захотели в Канаду, собирай вещи, полетели. Офигеть.
- Ну, я же сказал, привыкай.
- Ладно, я в душ.
Канада. Три дня спустя. Авто рынок.
- Я могу вам предложить вот эту модель: купе-кабриолет Volkswagen Concept C. Он одинаково хорошо подходит для роли и купе, и кабриолета благодаря своей жёсткой складной крыше. Она устанавливается и убирается при помощи электрогидравлического привода. В сложенном виде верх отбирает 200 литров полезного объёма багажника, оставляя свободным такой же объём. По своей длине кабриолет составляет 4,41 м. Низкая посадка. 150-сильный 2-литровый двигатель с технологией впрыска FSI, в пару которому инженеры дали 6-ступенчатую механическую коробку передач. Стоит это чудо ********. Ну так как? (прим. Ав. Этот автомобиль поступит в серийную продажу только в 2006 году. Вся инфа взята из журнала Авто-панорама за апрель 2004г. )
- Можно опробовать?
- О, конечно! Прошу вас.
Через два часа.
- Ну, как тебе наша новая машина?
- Я обалдеваю! Слушай, как она поёт, сказка.
- Ты птенчик водить то умеешь?
- Спрашиваешь! Вот только прав у меня нет. Менты отобрали гады.
- А забрать было слабо...
- Так бензином мы запаслись, теперь надо думать куда двинем.
- Куда глаза глядят. Столько дорог, зашибёшься выбирать.
- Подними верх.
- Сейчас.
Владька заворожено смотрел, как плавно убирается металлическая крыша, делясь на сегменты. Он надел солнечные очки. И начал что-то творить с сиденьем: Он убрал подголовник, пододвинул сиденье как можно ближе к бардачку и опустил спинку, получилось так, словно заднее сиденье полностью сливалось с сиденьем пассажира.
- Ну, ты выдумщик!
- Так спать удобнее, мы, когда с друзьями ездили на озеро так всегда делали.
- Прикольно.
Владька вытянулся вдоль получившегося лежака. Он нацепил на мордочку довольную улыбку, от этого он выглядел как кот, который нализался валерьянки.
Ты улыбнулся этим мыслям и вернул свой взор на дорогу. Ну вот ты снова вернулся к этой жизни, которая тебя устраивала больше всего. Только теперь рядом с тобой любимый «человек». И вам не куда спешить. У вас впереди много лет.
- Я хочу есть. – Пожаловался Владик. – Мы с тобой уже третий день не пили кровь.
- Подожди. Тут много городков вдоль всех дорог может, кто ни будь, голосовать будет, или копы остановят. Кто ни будь, попадётся. Потерпи малыш хорошо?
- Ладно.
Попутчик встретился на вашем пути очень скоро. Это был парень лет 25 на вид. Он попросил вас довезти его, до ранчо его друзей.


-Я Билли – представился попутчик, он сел рядом с Владом. – Классная тачка.
- Били, били и не добили – по-русски пробурчал Влад.
- Что? – не понял Бил.
- Ничего, он просто немного нервничает.
- Слушай, давай уже съедим его, скорее – всё ёщё на русском – чего мы ждём?
- Нет, у меня возникла идея.
- Ну что там ещё тебе в голову пришло?
- Я предлагаю, довезти его на это ранчо к друзьям.
- И остаться голодными!?
- Да, от голода твои мозги потихоньку начинают атрофироваться. Влад я предлагаю, довезти его дотуда, а потом поужинать его друзьями.
- А-а-а.
- Ага – передразнил его ты.
- Ребята, о чем разговариваем? Вы откуда?
- Из России. А разговариваем так не о чём.
- Далеко едите?
- Да нет, мы вообще-то никуда не едим. Так путешествуем.
- На машине?
- Ну, просто нам так нравиться.
Влад, посмотрел на тебя, мол, не нам а тебе. Ты только улыбнулся.
- А твои друзья далеко живут?
- Да нет, тут километров тридцать. У них дом стоит на холме, отдельно от остальных. Да и с соседями у них нелады.
- Да нет, тут километров тридцать. У них дом стоит на холме, отдельно от остальных. Да и с соседями у них нелады. А сколько дней вы уже в пути.
- Ну, в пути вообще, три дня.
- Может, останетесь у Джерри. Он парень хороший.
- Ну если он согласиться ,то можно.
Через, десять минут вы свернули, и направились куда-то в глубь деревьев. Скоро показались дома. Ещё чуть-чуть и вы подъезжаете к большому дому. Из дома выходит пожилой человек, по-видимому хозяин, он открывает ворота перед машиной. Вы въезжаете в ограду.
- Билли, привет!
- Джерри, познакомься, это Vlad и Sergey.
- Ну что ж, приятно познакомиться, – мужчина пожал вам руки – это твои друзья?
- Они подкинули меня до сюда, парни три дня в пути, может, оставишь их на ночь?
- Ну, если такое дело, то добро пожаловать. – Этими словами человек подписал себе, и всей своей семье смертный приговор. Теперь только дождаться ночи, и вы удовлетворите свои инстинкты и желания сполна.
Ночь.
Вы покидаете комнату, бесшумно крадётесь по коридору. Первая комната, детская. Открываете дверь, две девочки четырнадцати лет, они спят на одной большой кровати. Заходите с разных сторон кровати. Хватаете девчонок, зажимаете им рты и вонзаете клыки в их тела. Одинаковая кровь, одинаковое наслаждение, одинаковая боль двух одинаковых девочек. Всё одно на двоих. И смерть у девчонок тоже будет одна. Вы пьёте с минуту, потом ты отрываешься от девочки и сворачиваешь ей шею, Влад делает тоже самое. Идёте в следующую комнату, там спит ваш попутчик. Вы решили оставить его на потом. Дальше, комната Джерри с его супругой, лежат, обнявшись в кровати. Вы проделываете это снова.
Возвращаетесь к Билли. Парень спит, обняв подушку. В доме, в живых, больше никого нет. Ложитесь по обе стороны парня.
- Эй, Билли... – шепчешь ты.
Он открывает глаза. Непонимающе смотрит на тебя.
- Sergey, что ты тут делаешь?
Ты затыкаешь ему рот поцелуем. Он пытается высвободиться, но ты сильнее. Влад пододвигается к вам, он обнимает Билли сзади, и целует в шею. Парень дергается, просит отпустить его. Ваши руки блуждают по его обнажённому телу, задевая чувствительные точки. Вы тоже раздеваетесь и уже со всем безрассудством прижимаетесь к вашей жертве. От такого коктейля чувств: страха, непонимания и возбуждения, парень довольно быстро заводиться. И вот он уже смело отвечает на ваши ласки и поцелуи.
Через час вы убиваете попутчика, осушив его тело. Но вам захотелось продолжить, кровавая жажда убийства овладела вами. Вы довольно быстро оказываетесь возле ближайшего дома. Врываетесь в дом, разнося двери на щепки. Эффектное появление, все с непониманием и ужасом смотрят на вас. В комнате находиться трое людей.
Влад, оскалив клыки, даёт понять людям, что ничего хорошего и не светит. Женщина в ужасе закричала, и бросилась к соседней двери, но ты молниеносно закрываешь ей проход своим телом. Она вовремя остановилась, иначе просто бы налетела на тебя. Вы стоите и смотрите друг другу в глаза. Тебе в голову приходит жуткая идея: ты загипнотизировал женщину, она подошла к камину и сняла со стены один из мечей.
- А теперь, покажи нам, что такое харакири! – приказываешь ты. Женщина встает на колени, заносит меч над животом, держась обеими руками за рукоять. Ты решил сделать всё еще жестче, ты освободил её разу, и теперь она понимала что делает. Но было поздно что-то менять, и в следующий миг она пронзает себя насквозь. С конца меча, вышедшего из спины, побежала на пол кровь.
Владька восхищённо смотрит на тебя, ему это понравилось. Но запах свежей крови, заставляет зверей внутри проснуться, и вы с животным рычанием набрасываетесь на мужчин.
Вы убили всех. Затем вернулись в столь любезно предоставленный вам дом. Смыли с себя кровь, сели в машину и вновь отправились в путь.
- Серёж, ты также жил пока меня искал?
- Да, а что?
- Просто вот думаю, скольких ты убил за свою жизнь.
- Много, очень много.
- Я так и думал. – Влад посмотрел назад, на удаляющиеся огни пусты домов, которые стали склепами для своих хозяев. - А представляешь, что будет, когда их найдут. Что-то вроде города мертвых. Загадочное массовое убийство.
- Их не найдут, ты забыл про падальщиков. Если кто-то туда приедет, они найдут только пустые дома и следы крови в них.
- А вот это будет уже куда интереснее. Наверное, на инопланетян свалят, массовое похищение.
- Ой, бросай уже голову всякой фигнёй забивать.
- Да ладно, чё с тобой? Расслабься.
Влад, сел и придвинулся ближе к тебе.
- Я люблю тебя. - Он поцеловал тебя в щёку, потом лёг лицо к тебе, и взял твою руку в свою.
Ты только нежно улыбнулся ему, и продолжил смотреть на дорогу.

ЧАСТЬ 2.


- Сёрый, там что-то шевелится? – Влад оторвался от твоих губ и прислушался к шуму из-за куста – по-моему, там кто-то скулит!
- Да перестань, Влад! Ну, кто тут может скулить, иди лучше сюда.
- Нет, я хочу посмотреть! – он вылез из машины и пошел к кусту – Ой! – Владька застыл на месте и что-то разглядывал.
- Ну что там? – ты подошёл к нему, посмотрел вниз и тоже замер.
В кустах лежал раненый волчонок. Он жалобно смотрел на вас, и тихонько попискивал от боли.
- Какая лапа, Серёнь, гляди какая прелесть! – Владька нагнулся, что бы дотронуться до него, но ты перехватил его руку.
- Не стоит его трогать.
- Но почему? Надо забрать его с собой, ему надо помочь!
- Влад это может быть ловушка, он может претворяться.
- О чём ты говоришь? Это же безобидный волчонок.
- Это оборотень!
- Что? О... оборотень? Но я думал, что они страшные, не как не думал, что они могут быть такими милыми!
- Влад перестань! Пошли отсюда.
- Нет! Ты делай что хочешь, но я его здесь не оставлю! – Влад взял волчонка на руки и понёс к машине.
- Хорошо, хорошо! Но если у нас будут из-за него проблемы, не говори, что я не предупреждал!
- Я тебе обещаю, что присмотрю за ним, нам надо обработать его рану... – он положил волка на капот.
- Достань аптечку из багажника.
- Сейчас!
- Господи, если ты что ни будь, натворишь, я обещаю что прибью тебя! – шикнул ты на волчонка. Он сделал такие глаза вроде «Я не такая, я жду трамвая!», и улыбнулся тебе глазами.
- Вот держи! – Влад протянул тебе аптечку. – Слушай, а почему он не превращается в человека?
- Ты когда ни будь, слышал выражение: «На мне, всё как на собаке заживает!»?
- Ясно, тебе помочь?
- Нет, сам справлюсь.
Ты обработал рану волчонка, и перевязал её.
- Ну вот, так то лучше. Теперь ответственность за него, лежит на тебе! Понял?
- Да! – Владька поднял волчонка на руки и погладил – А он тяжёлый!
- Ну, дак не малыш уже, хотя ещё и не волк.
- Пошли, сладенький. Наверное, надо его накормить!?
- Ага, ну поймай ему белку! Если угонишься!
- Очень смешно! Ну, просто уржаться! Надо заехать в какой ни будь магазин, и купить ему еды.
- Угу, чипсы с пивом!
- Перестань!
- Или с солёными орешками?! Ты как волчонок на это смотришь? – волк лишь посмотрел на тебя удивлённо, и поморгал глазками.
- Серый если ты сейчас же не заткнёшься, я скормлю ему тебя!
- Ладно, садись в машину, поехали уже, а то ещё на кого ни будь, напоремся.
Вы сели в машину и выехали из леса. Владька рядом сюсюкался с волчонком, а ты, как в прочем и всегда, вел машину.
Волк перевернулся на спину, и дрыгал лапками, пока Влад чесал его живот. Язык его вывалился изо рта, и он громко пыхтел.
- Мда, а если бы не ты, на этом месте сейчас лежал бы я! И почему ваши раны не затягиваются как у вампиров! – вздохнул ты - Так Влад, мы можем найти, кого ни будь, выпить его кровь и за одно накормить нашего волка.
- Хорошая мысль, а то я уже проголодался.
- Ты вечно голоден!
- Да ладно тебе, всё равно я не смогу уже потолстеть.
- Но лопнуть в полнее!
Влад дал тебе подзатыльник и надул губки. Он перебрался тебе за спину и потянул за собой волчонка. Тот с радостью последовал за ним, и удобно пристроил голову не его ногах. Через десять минут оба крепко спали. Ну а тебе, ни чего не оставалось, как позавидовать их безмятежному сну.
И угораздило же вас заехать именно в этот лес, и свернуть именно на эту дорогу. Судьба, что её черти драли. Но с другой стороны, у оборотней должны быть очень резкие причины, что бы оставить раненного детёныша, одного, умирать. Надо будет его расспросить обо всём. Но это потом, когда он поправиться.
- А вот и наш обед. – Сказал ты в слух сам себе.
Вы проезжали мимо какого-то городишки, ты даже названия не заметил. Как и всегда, халявщики американцы толпами стояли вдоль дорог и голосовали.
- Влад! Владька проснись.
- Ну, чего?
- Если не хочешь остаться голодным, спрячь, куда ни будь этого волка!
- Ладно. – он разбудил волчонка – Малыш, тебе придется посидеть немного в багажнике.
Волчонок зевнул, далеко высунув язык, и потянулся.
- Слушай, Серега, какой у него потенциал!
- Зоофил хренов! Спрячь его, вон гляди, какая девчонка стоит. Щас мы полакомимся!
- Сам ты зоофил, шуток не понимаешь. – пробурчал Влад. Он положил волчонка между водительским сидением и своим, для чего тебе пришлось подвинуться, и накрыл его покрывалом.
- Сиди тихо малыш.
Вы подъехали к девушке. Она нагнулась к окошку, и её грудь четь не выпала из низкого декольте.
- Привет, - она улыбнулась во все 64 зуба – не подкинете меня до ****?
- С удовольствием. – «Мда, это будет весело» подумал ты.
Девушка открыла дверцу, и села поджал под себя ноги, рядом с тобой.
- Как у вас тут здорово.
- Нормально – пробурчал Влад, он явно питал к этой блондинке антипатию, потому что она противоположное, испытывала к тебе.
- Ой, я так устала стоять, можно я тут немного обнаглею. – она села на заднею сидушку и вытянула длинные ноги вперёд.
- Наглей сколько влезет только нечего моему парню глазки строить! – уже чуть ли не крикнул Владька.
- Парню? – она непонимающе захлопала пышными ресницами.
- А ты что-то имеешь против? Если да, то можешь проваливать!
- Влад, угомонись! – по-русски.
- Она меня бесит, давай её уже убьём скорее!
- Погоди несколько километров, и она в твоём распоряжение!
- Ладно, только ты жми на газ, пока я её не прибил, прямо в машине!
Девушка смотрела на вас удивлённо, она пыталась вслушаться в слова, но явно ничего не понимала. Тут подал голов ваш волчонок. Он зашевелился, и заскулил. Девушка уставилось на покрывало.
- Что это?
- Щенки. – На ходу придумал ты.
- Ой а можно посмотреть?
- Нет! – отрезал Влад.
- Ну ладно, я ведь просто так спросила. – Она села на место.
- Всё Серый я не могу больше!
- Ладно, сейчас сверну, куда ни будь.
Вы проехали ещё пару километров и остановились.
- Что-то случилось? – спросила блондиночка оглядываясь по сторонам.
- Сейчас посмотрю, а вы пока прогуляйтесь с Владькой, такое уже было как-то, займёт не меньше 10 минут.
- Ладно. – Она вылезла, вслед за Владом, и взяв его за руку потащила в лес, погулять.
Ты остался рядом с машиной, волчонок, почувствовав, что все ушли, заскулил и попытался выбраться из неудобного прикрытия. Ты залез в машину и помог бедняжке.
Выпрыгнув из машины, он потянулся и посмотрел на тебя, мол, куда это они ушли. Ты поманил его к себе.
- Так, сейчас мы пойдём за ними, ты только веди себя тихо, хорошо?
Волчонок понимающе посмотрел на тебя, и вы отправились вслед за ними. Ты увидел эту парочку метрах в десяти от дороги. Влад развернул девушку к себе спиной, и зажав ей рот, впился клыками ей в шею. Ты подошёл к ним. Посмотрел, как наслаждается тем, что высасывает из неё жизнь, Влад. Посмотрел, как девушка пытается уцепиться за тебя в надежде, что ты поможешь ей, но ты лишь безразлично смотрел, как трепещет эта мышь, в лапах льва.
- Влад, не будь жадиной – после этих слов Влад отпустил девушку, и передал её тебе. Ты тоже с большим наслаждением впил клыки в эту блонду. Она тебе успела порядком поднадоесть своей болтовнёй.
Волк терпеливо ждал своей очереди. И когда девушка упала на землю, он подошёл к ней, и начал рвать её тело на куски, и почти не пытаясь их жевать, заглатывал. Влад присел рядом и начал снимать с трупа одежду, что бы волчонку было удобнее есть.
- Ну вот, сегодня падальщики останутся голодными – усмехнулся ты. Но ты был не прав, волк объедал только самые нежные и вкусные места на туше. Он быстро расправился с ягодицами и бедрами.
О да, у него хороший вкус, ты тоже предпочитал, есть только ноги, не важно, была то курица или поросёнок. Но ты уже забыл их вкус, сотни лет ты не пробовал вкуса человеческой пищи. Ты грустно вздохнул и пошёл обратно.
- Ты куда? – спросил Влад.
- К машине, я оставил её там без присмотра, сиди тут, как он наесться возвращайтесь. Только вытри ему морду прежде этого, а то выйдет из леса волк с кровавой мордой. Да и в машине грязь не к чему.
Сказав это, ты ушёл. Ты залез в машину, поднял крышу, лёг, и начал думать. Думать о том что будет дальше. Куда вы денете этого волчонка, когда тот поправиться и превратиться, наконец, в человека. Хотя, раз он станет человеком, то он сам решит, куда ему идти.
Твои мысли опять беспардонно прервали. Волк заскочив в машину чуть не прошёлся по тебе, перебрался в угол за водителем, и уселся рядом с твоей головой. Влад сел за руль, и машина поехала вперёд.
- Ну что? Наелся? – спросил ты волка.
Он, свернувшись клубком, лёг рядом, мордочкой к тебе, и благодарно смотрел на тебя.
- Видимо да.
Ты почесал его за ушком, и улыбнулся. Всё таки он милый.
Две недели спустя.
Вы остановились, в каком то мотеле у дороги. Небольшая удобная комнатка с кроватью, диваном и телевизором.
Вы мирно спали, когда услышали получеловеческие стоны. Вы сели на кровати и смотрели туда откуда раздавался звук, но кресло закрывало обзор. Тогда ты поднялся, и подошёл к креслу. За ним лежал... мальчик, ему было лет 16 на вид. Ты посмотрел на большой шрам, на его теле, и понял что это волчонок. Мальчик лежал, сжавшись в комочек.
- Влад иди сюда.
- Что там? – он подошёл к тебе, и тоже увидев «волчонка» стал его разглядывать.
Ты присел рядом с «волчонком», погладил его по плечу.
- Эй, малыш ты нас узнаёшь?
Он поднял на тебя глаза.
- Да... – тихий шёпот.
- Так, вставай. – Ты помог ему подняться, но как только ты его отпусти, он чуть снова не упал на пол, тогда ты поднял его не руки и понёс в постель. Влад последовал за вами.
- Как тебя зовут? – спросил Влад.
- Макс.
- Симпатичный мальчик, правда?
- Да – ответил ты.
Макс выглядел очень усталым, поэтому вы не стали его допрашивать сейчас. Вы легли по обе стороны волчонка и снова заснули.

- Ну ладно, спи так, если хочется…
Ты лёг рядом и обнял Владьку. Тебе захотелось поцеловать его, и ты прижал его крепче к себе. Вдруг он застонал от боли, тебя как молнией пронзило. Ты тут же вскочил, и насильно содрал с него злополучную водолазку и… и застыл… ты с ужасом разглядывал его тело, такое красивое, и такое ужасно сейчас. Всё его тело было в ужасных фиолетовых синяках и полосах.
- Что это… о-откуда… - только и смог сказать ты.
- Отец избил меня.
- За что? Почему?
- За то что я идиот и пидор к тому же! Доволен! А теперь отстань от меня! – он отвернулся к стене и натянул одеяло до подбородка.
Ты всё ёще был в небольшом шоке. Вот почему он сбежал из дома. А то что он украл деньги лишь месть отцу за побои.
Ты смотрел на него, так хотелось прижать его к себе, успокоить… Но ему будет только больнее от этого. Поэтому ты тихонько лёг рядом и начал слушать его дыхания, ожидая когда он заснёт.
Наконец его дыхание стало ровным и глубоким. Ты ещё немного полежал, а потом отправился на охоту. Лучше всего было охотиться в парке. Туда
Отправлено: 14.08.2004 15:33 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


Ты лёг рядом и обнял Владьку. Тебе захотелось поцеловать его, и ты прижал его крепче к себе. Вдруг он застонал от боли, тебя как молнией пронзило. Ты тут же вскочил, и насильно содрал с него злополучную водолазку и… и застыл… ты с ужасом разглядывал его тело, такое красивое, и такое ужасно сейчас. Всё его тело было в ужасных фиолетовых синяках и полосах.
- Что это… о-откуда… - только и смог сказать ты.
- Отец избил меня.
- За что? Почему?
- За то что я идиот и пидор к тому же! Доволен! А теперь отстань от меня! – он отвернулся к стене и натянул одеяло до подбородка.
Ты всё ёще был в небольшом шоке. Вот почему он сбежал из дома. А то что он украл деньги лишь месть отцу за побои.
Ты смотрел на него, так хотелось прижать его к себе, успокоить… Но ему будет только больнее от этого. Поэтому ты тихонько лёг рядом и начал слушать его дыхания, ожидая когда он заснёт.
Наконец его дыхание стало ровным и глубоким. Ты ещё немного полежал, а потом отправился на охоту. Лучше всего было охотиться в парке. Туда то ты и направился. Тебе приглянулась девушка, она шла по пустой аллее которая с обоих сторон была плотно засажена кустами и деревьями. Ты зашел за кусты, бесшумно подкрался к ней сзади, резко выпрыгнул, девушка аж отшатнулась от неожиданности, зажал ей рот рукой и затащил в кусты.
Она пыталась вырваться, но человек слишком слаб чтоб тягаться с вампиром. На ней была кофточка с высокой горловиной, ты разодрал её. Ты пристально смотрел на её шею, вот она, сонная артерия, там бьется её пульс. Предвкушение убийства заводит тебя. Ты отклоняешь её голову ещё сильнее и наконец пронзаешь плоть клыками. Боже, как же прекрасен этот нектар. Ты пьёшь в запой, чуть ли не разрывая клыками её шею. Ты чувствуешь её страх, он влияет на вкус крови, он становиться более приятным… В прочем на долго её не хватило.
Поужинав ты вернулся домой, малыш крепко спал. Ты оставил тело девчонки там в кустах, ты не волновался за её труп. Падальщики всё равно найдут его в течении десяти минут и раздерут тело на куски, после них даже косточек не останется.
Однажды ты наблюдал как они пожирали труп. Зрелище не для слабонервных! Они отдирали зубами куски плоти. Вспарывали когтями брюхо и вытаскивали кишки наружу. Видно для них это деликатес. Они дрались за кишечник, а потом разорвали его на куски и начали жевать его вместе со всем содержимым. Тебя чуть не вырвало. Они выдрали глаза и язык, отдали это вожаку племени. Потом оторвали нижнею челюсть и добрались до мозга. Их не смущало ни чего, ни зубы, ни волосы, ни ногти, ни кости. Они поглощали всё, без остатка.
Тебе стало плохо как только ты это вспомнил. Ты опять лёг рядом с Владькой и заснул. Завтра будет тяжёлый день…


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:34 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


С утра у Владьки не ладилось с настроением. Это только усложняло твою задачу. Ты должен рассказать ему. Ведь только это и осталось решить. И больше между вами не чего не будет стоять. Вы снова будете вместе. Надо только лишь добраться, дотерпеть до осени. И ваша мечта сбудется… Вы будете вместе… Вечная жизнь, вечная любовь. Некоторые бояться становиться вампирами именно из-за того, что им не с кем будет её прожить. Одиночество ведь так жестоко. Где-то ты слышал стих:

Одиночество-это дорога
К бесконечному морю тоски.
Это храм позабытого Бога
Без единой иконной доски.

Одиночество-это рана,
На которую сыпят соль.
Этот бездна за краем дивана,
И застывшая в сердце боль.

Тогда ты не предал ему значения. Но после понял, что если б не Влад, с кем бы ты провёл эту самую вечность? Что бы делал? Наверно просто умер от тоски, как это бывает с многими из вас.
Влад слишком изменился, что бы просто так взять и поверить в то то ты ему собирался сказать. Это была ещё одной проблемой. Ведь раньше люди верили во многое: в пророчества, в магию, в духов и призраков. А теперь у них находятся на всё только научные объяснения. Наверно если б ты попался их учёным, то они сказали бы, что в твоём организме произошла мутация. Ну конечно, а как ещё они смогут объяснить то что, «человек» не может существовать без крови другого человека.
Ладно, сейчас или некогда. Иначе ты загрузишь себя этими мыслями и так и не решишься.
- Влад, иди сюда мне надо с тобой поговорить.
- Только не надо давать мне нравоучения, на счёт курения и всего прочего. То, что я у тебя живу, ещё не значит, что ты должен обо мне заботиться!
- Слушай, перестань, ничего такого я говорить не собираюсь!
- Тогда что тебе от меня надо?
- Слушай, чё ты с утра набычился? Нет, так дело не пойдёт.
Ты хватаешь его за воротник, резко тянешь на себя и целуешь в губы, заглушая тем самым все возражения. Целуешь, пока не начинаешь задыхаться. Отрываешься. И не давая ему опомниться:
- Влад, я вампир!
Вот оно, сейчас он осознает сказанное тобой и вынесет свой приговор.
- Ну и что…
Бросает он и снова целует тебя. Он на столько тебя ошеломил этим своим «ну и что», так что ты впал в полный ступр. Ты ожидал чего угодно но только не этого. Отрываешь его от себя:
- Как это «ну и что»? Ты что не понял? Я ВАМПИР!
- Ну, чего кричишь, я всё понял и с первого разу.
- Тогда может я, чего-то не понимаю…
- А чего тут понимать? Я не имею ничего против того чтоб иметь парня вампира.
- Так ну всё, я вообще запутался…
Минута молчания, он смотрит на тебя, так словно ты не чего ему и не говорил.
- Слушай, а мама тебе, что в детстве не рассказывала, что монстров не существует? И что, всё это полная чушь?
- Рассказывала.
- Тогда объясни мне твою реакцию!?
- А ты что хочешь, чтоб и орал от страха и начал от тебя бегать по квартире?
- Нет…
- Ну, так в чем, собственно говоря, проблема?
- Просто ты ещё не разу так спокойно не реагировал…
Теперь он, похоже, не понимает о чём ты, ну хотя в его реакции есть и свои плюсы. Ведь тогда твои опасения оказываются напрасными, и он должен поверить и в эту историю…
- Я сейчас тебе кое-что расскажу, только ты не перебивай хорошо?
Влад согласно кивает.
Ну, поехали…
Он слушал молча, словно впитывая в себя информацию, которую ты ему давал. Иногда его брови сходились вместе, а порой взлетали от удивления. Он смотрел прямо тебе в глаза. Ты рассказывал ему обо всём, а закончив свой рассказ замолчал и смотрел на него некоторое время.
Потом он встал, подошёл к кровати и упал на неё. Молчание… Ты понимал, ему надо всё это переварить, по этому ты заварил себе кофе и вышел на балкон. Ты так ушёл в себя что снова не заметил его.


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:35 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


- Значит, ты всё это время меня искал? Снова и снова?
- Да.
- И ты сделаешь меня вампиром после моего дня рождения?
- Да.
- А если я не хочу быть вампиром!?
- …?
- А может, я не хочу бессмертия! Ведь вечность это так много, чем мне заниматься всё это время?
И снова этот вопрос. Ты мысленно улыбнулся.
- Любить меня. Тебе такой вариант подойдёт.
- Какой же ты самоуверенный!
- Но тебе ведь это всегда нравилось…- подходишь к нему и обнимаешь - А ещё тебе всегда нравилось, как я целуюсь.
- Ну, ещё бы, столько лет практики…
Влад целует тебя, прижимается ещё плотнее.
- Пойдём в кроватку…- шепчет он сквозь поцелуй.
Как всегда до ужаса дерзок и откровенен. Садиться на кровать, стягивает футболку. Не замечая его синяков, ты проводишь губами вдоль его тела, до ремня джинсов. Он сладостно стонет в предвкушении, притягивает тебя к себе и откидывается на спину. Подминаешь его пот себя, он шипит от боли, когда ты задеваешь большой синяк на его руке.
- Осторожнее нельзя?
- Прости, постараюсь быть мягче.
Целуешь его шею, проводишь языком до ушка, прикусываешь нежную, мочку чуть оттягивая, обхватываешь губами. Шепчешь в ушко, прикасаясь к нему губами: «Малыш…». Ухо всегда было его эрогенной зоной. Стягивает твою футболку, проводит пальцами по соскам. Вы переворачиваетесь, и теперь уже его губы ласкают их. Он лизнул левый сосок и подул на него. Стон непроизвольно вырвался у тебя из груди, когда он прикусил его. Его губы заскользили вниз. Руки расстёгивали ремень и скоро твои джинсы были отброшены куда-то в угол. Зубами он стащил с тебя плавки, его язык сразу принялся ласкать твой член, руки скользили по бёдрам.
- М-м-м, малыш… да, вот так… возьми его целиком… м-м-м… господи Влад…
- Ты такой сладкий… Серёжка…
- Нет, не останавливайся, прошу тебя…
И Влад продолжал, он вбирал в себя твой член до основания, ласкал его, иногда прикусывал. Щекотал языком яички. Долго ты не смог этого выдержать. И скоро ты кончил ему в рот.
Влад отпустил тебя. Тяжело дыша, он подтянулся и поцеловал тебя. Его уже трясёт от перевозбуждения. Он стягивает свои джинсы, и ложиться на тебя, обхватываешь его ногами. Без какой либо подготовки он начинает проникать в тебя. Это больно, но ты не издаёшь и звука. Что эта боль для тебя, если потом будут реки удовольствия, море страсти, океаны стонов и вскриков. Ты можешь и потерпеть. Он с ходу берёт резкий ритм, проникает до конца. Сплетаете пальцы, Влад склоняется и целует тебя. Впиваешь ногти в его спину, хрипло стонешь.
Влад не выдерживает, замирает, и ты чувствуешь, как он изливается в тебя. Дух разочарования уже доходит до тебя, но Влад не остановился. Он снова продолжает двигаться. В твоей голове возникает вопрос «Как», но вскоре и он покидает твою голову. Волна наслаждения вновь подхватывает тебя и уносит с собой.


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:36 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


Потом вы лежите рядом.
- Я хочу есть.
- Но ведь день!
- Дурачок, ты опять забыл, что я ещё человек – он улыбается, целует тебя в кончик носа и встаёт с постели.
- Человек… это не надолго…
- Да, да, да. Я уже понял.
Быстро натягивает на себя одежду и берёт деньги.
- Ты куда?
- Куда, куда. Ты что совсем от жизни отстал? В магазин.
- Зачем?
- О, господи! Не тупи! Ты вообще в свой холодильник хоть раз в год заглядывал?!
- Нет, зачем мне это. Для меня он просто неотъемлемая часть интерьера кухни.
- Ну, вот и всё.
Он ушёл. Мда, ты сам должен был позаботиться о пище для него. Но рядом с ним у тебя всё начисто вылетает из головы.
Опять хочется курить, господи, сколько лет ты уже куришь? Как многому ты научился у людей. Ты даже перепробовал все наркотики. Но не что не влияло на тебя. Ты вампир. А ваша кровь имеет иммунитет на всю эту дрянь, твой организм просто игнорирует наркотики. Даже сигареты не как на тебя не влияют, но ты уже привык к этому дыму. Так почему же ты всё-таки куришь? Ответ напрашивался сам собой: что бы быть похожим на людей.
Скрежет ключа в замке. Стук обуви об пол. Шаги.
- Всё ещё валяешься. Вставай, ещё рано спать. Всего пять часов.
- Ну и что. За этими чёрными шторами солнца не видно…
- Его то не видно. Но ещё есть часы на стене!
- Их можно снять…
- Нет! Если ты всегда такой зануда, то я отказываюсь с тобой жить!
- Кто-то тебя спрашивать будет!
- Что это значит? Я свободная личность!
- Ага, а я как дурак гонялся за тобой по всему миру столько лет, и вдруг вот такой облом!
- Ладно, надоел ты мне со своим занудством. Я пошёл на кухню!
Ты лежишь и смотришь в потолок. Глубоко дышишь. И почему все потолки белые? Наверное, люди думают, что он будет напоминать им небо. Но ведь небо не белое…
Ты чувствуешь в воздухе запах дождя. За окном прогремел гром. Капли начали стучать по стеклу. Вспышки молний видны даже сквозь эти тяжёлые шторы. Всё как раньше. Только звуки, раздающиеся с кухни, дают тебе понять, что ты не один. И от этого становиться светлее на душе.
Хм, душа.… А есть ли она у тебя? Ты так часто задаёшь себе этот вопрос и не как не можешь на него отв.…
- Ну, чего опять в себя ушёл?
- Почему ты всегда так не вовремя!?
- О чём задумался?
- О мире…
- У-у-у, это серьёзно! – Стучит пальцем по твоему лбу.
- Перестань! – смеёшься. Притягиваешь его к себе. Лежите рядом.
Слушаешь его дыхание. Чувствуешь его взгляд.
- Ну не молчи! – не выдерживает Влад.
- Чёго ты хочешь?
- Я ненавижу тишину! Не привык к ней.
- Включи телик. У меня кабельное есть.
- Правда? Всё можешь снова погружаться в себя. Ушёл. Мешать не буду.
Снова улыбаешься. Всё конец твоему спокойствию и одиночеству. Влад – это ураган. Он всегда был заводным и любил беситься. На этот раз ты не позволишь отобрать его у себя.
Встаёшь, идёшь в зал. Владька сидит у телевизора и увлечённо наблюдает, как на экране забавляются две тёлки.
- Что интереснее нечего не нашёл?
- Ой, да ладно. Тебе разве не интересно?
- Насмотрелся, знаешь ли.
- Ну и не мешай другим…
- Пошли, погуляем?
- Сдурел что ли! Ливень на улице.
- Ну и чёрт с тобой! Смотри свою порнуху.
Уходишь. Оставляешь его одного. Сидишь и смотришь на окно, как капли стекают по стеклу.
День впустую! Хотя не совсем… Ты думал всё будет сложнее, но он сам упростил твою задачу. Теперь осталось только дождаться октября. Тогда посмотрим.


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:37 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


Завтра его день рождения. Он весь на взводе. Бегает из угла в угол, и планирует последние два дня его «нормальной» жизни.
- Да чё ты мечешься?
- Ну, как же. Ведь мне надо попробовать всё, что я ещё не пробовал. Обкуриться, уколоться, напиться до отвала, обожраться всего на свете, совершить преступление и ещё кучу всего!
- И это всё! Всё это пустяки – безразлично произносишь ты.
- Пустяки??? – его брови мгновенно взлетают вверх.
- Всё это ты сможешь сделать и будучи вампиром.
- Но эффект будет не тот!
- Мда, ты прав.
- Ну тогда пошли.
- Куда?
- Туда где можно напиться, обкуриться, уколоться и нажраться!
- О господи...
Вы собрались. И пошли в какой то его любимый клубешник. Это было довольно занимательная вылазка. Домой тебе пришлось тащить его на своём горбу. Этой самой походкой он испортил себе день рождение. Завтра начнёт ныть на то, что голова болит и вообще всё тело, что тошнит и ещё на море всякой гадости. Вёдь он не разу ещё не пробовал всю эту гадость. А в первый раз это просто чума, тем более всё сразу.
Как ты и думал, Влад очнулся где-то ближе к вечеру с ужасной головной болью, ты понял это по стонам, которые раздавались из спальни.
Ты нашёл его на полу. Он катался по всей комнате, держась за голову и за живот.
- О мой бог, как мне хреново... Боже как мне хреново, если б ты только знал...
- Ну, я примерно догадываюсь.
- Ё моё, Сереж, а у вампиров болит голова?
- Нет, если регулярно питаться.
- Господи, сделай меня вампиром хоть сейчас, я на всё согласен...
- Боюсь, ты немного не в состояние, и не в форме, что бы твой организм перенёс процесс перерождения.
- О-о-о, я щас с жизнью расстанусь...
- Только попробуй. Слушай, может тебя под душ?
- Ох, с удовольствием.
Ты поднимаешь его и тащишь в душ. Врубаешь воду и...
- А-а-а. Твою мать ты чё охерел!
- Не ори, перепонки лопнут!
- Блядь, выпусти меня отсюда! Или воду сделай нормальную!
- Ледяная вода тебе поможет освежиться!
- Сам твою мать освежайся! Выпусти!
Влад выскакивает из душа, хватает полотенце и пулей вылетает из ванны. Ты идёшь за ним.
- Спасибо за подарочек на день рождения. Я прекрасно провёл время.
- Ты сам его себе испортил. А подарок мой: вечная жизнь.
- Офигеть перспектива – проговаривает он, пытаясь справиться с дрожащими губами.
Ты подходишь к Владу, садишься ему на колени и крепко обнимаешь.
- Малыш, давай ты сегодня просто посидишь, дома и отдохнешь, тебе понадобиться много сил.
- Ладно... – Владька уткнулся носом тебе в грудь.
Ночь. Он опять нервничает. Искоса поглядывает на тебя.
- Ну что ты смотришь?
- Да так... – он опускает глаза – слушай, а это больно?
- Каму как.
Он снова садиться напротив. Стучит пальцами по подлокотнику, неровно дышит. Затем вскакивает, идёт на кухню, там гремит посуда и он возвращаться с чашкой кофе. Ты видишь, как треснуться его руки.
- Малыш успокойся.
Подходишь, забираешь из рук чашку кофе, прижимаешь Владьку к себе и целуешь в шею. Он вздрагивает.
- Не бойся, я не буду этого делать прямо сейчас.
- А когда?
- Ты хочешь знать точное время твой смерти заранее?
- Нет.
Берёшь его за руку и ведёшь в спальню.
- Ложись – он послушно лёг – сними рубашку, если не хочешь замарать её.
Ты тоже раздеваешься по пояс. Подсаживаешься к нему. Он не отрывая глаз, следит за тобой.
- Расслабься - Водишь по его шее рукой - Это как секс. Чем ты напряженнее, тем больнее...
Он откидывает голову на подушку, и закрывает глаза. Ты тянешься к тумбочке, достаёшь оттуда нож.


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:38 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


- А это зачем?
- Увидишь – ты смотришь в его глаза, в них царит паника – не бойся, это не для тебя, для меня.
- Но за... – прерываешь его на полуслове. Целуешь в губы, пытаешься отвлечь его. Смотришь на часы 23:59. Всё, время пришло.
- Я люблю тебя – шепчешь ему на ушко. Поцелуями спускаешься вниз. Выпускаешь клыки и вонзаешь их в его сонную артерию. Чувствуешь его кровь на губах, четь втягиваешь и начинаешь пить его кровь. Столь долгожданный нектар. Влад чуть постанывает, обнимает тебя. Пьёшь, пьёшь, пока он не начинает слабеть. Почувствовав это, отстраняешься, берёшь нож и глубоко разрезаешь себе запястье.
- Пей...
Он приникает к твоей руке и начинает жадно пить твою кровь. Это такое блаженство. Он раздвигает языком ткани, ласкает порез.
- Всё хватит. Остановись. – Но он не останавливается. - Владик прошу тебя, хватит.
Силой отрываешь его от своего запястья. Дикие глаза смотрят на тебя. Ты приникаешь к его губам. Кровавый поцелуй. Он слабеет, в конце концов падает на постель. Ты чувствуешь как его сердце делает последние рывки. Последний вдох.... Всё....
- Сладких снов любимый – шепчешь ты и ложишься рядом...

Просыпаешься, рядом с тобой ещё бездыханное тело Влада. Он так красив. Мертвые всегда прекрасны.
Когда он проснётся, ему нужен, будет нектар. Ты идешь в душ, чтобы смыть с себя кровь. Одеваешься, и отправляешься в клуб. Тебе нужно кого ни будь подцепить на ночь. Или придётся идти в парк и охотиться. Какое-то время ты танцуешь на танц-поле один, потом вокруг тебя начинают крутиться девчонки, заигрывать с тобою в танце. Ты выбираешь одну из них и начинаешь с ней знакомиться. В конце концов, она напивается, и в почти бессознательном состоянии ты выводишь её из клуба. Она без возражений соглашается поехать к тебе.
Кода вы приехали, она спала на заднем сиденье, ты вытащил её и, принеся, домой привязал к стулу.
Очнулась она только под утро. Всё это время ты был рядом.
- С добрым утром красавица.
- М-м-м!
Это пожалуй единственное, что ты мог ожидать от человека с кляпом во рту. Ты повернулся к телу Влада. Малыш лежал спокойно. Значит, очнётся ещё на скоро. Ты поцеловал его в лоб и снова посмотрел на девушку. Она ошалелыми глазами смотрела на вас.
- Да, ты права, он мертв.
Её глаза стали такими большими, что ещё чуть-чуть, и они бы выпали из орбит. Ложишься на кровать рядом с ним и проваливаешь в сон.
Ты просыпаешься оттого, что рядом что-то зашевелилось. Открываешь глаза. Тело рядом начинает шевелиться, но всё ещё не дышит. Оглядываешь, смотришь на девчонку, она вот-вот упадёт в обморок от страха. Слышишь хрип, вновь поворачиваешься к телу, грудь судорожно вздымается, он пытается дышать. Наконец вдохи становятся ровными, и он открывает глаза.
Ты знаешь, первый инстинкт вампиров: Убить.
Влад срывается с подушек и с рёвом дикого зверя накидывается на тебя, ты ловко перехватываешь его запястья и прижимаешь их обратно к постели. Он дёргается, извивается под тобой, пытается вырваться. Ты садишься на него с верху и ещё сильнее прижимаешь его. Его белые клыки сверкают в свете лампы, глаза дикие, он сейчас абсолютно не вменяем. Наконец он справляется с собой.
- Ты как? – спрашиваешь у него.
- Кровь... кровь... кровь... я хочу крови...
Ты знаешь, почему так происходит, он слышит биение сердца девчонки, чувствует её запах.
- Сейчас я тебя отпущу. Обещай, что не сдвинешься с места!
- Хорошо.


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:38 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


Ты отпускаешь Влада и он садиться рядом. Встаёшь и развязываешь девчонку. Она от страха даже не смеет сопротивляться.
- Инстинкты тебе подскажут, что делать и как.
Он кивает, притягивает девушку к себе и пронзает её плоть своими клыками. Она вскрикивает и вцепляется ему в плечи.
- Ты можешь пить до последней капли крови.
Он отрывается от девушки, она еле жива, обхватывает руками её голову и сворачивает ей шею. Тело, с приглушённым стуком, падает на пол
- Влад, ты что?...
Странными глазами он смотрит на тебя, и ты не можешь прочесть, что в них таиться.
- И всё же твоя кровь вкуснее.
Он приближается к тебе, рукой гладит твою щеку и заставляет чуть отклонить голову. Влад пододвигается ещё ближе, проводит языком по шее, и ты чувствуешь его острые клыки царапающие нежную кожу. Поцелуй, и в следующее мгновение легкая боль и расслабленность. Влад садится тебе на колени, нежно обнимая за плечи.
- Малыш... – довольно шепчешь ты и тоже обнимаешь его – я по тебе так скучал любимый...
Влад отрывается от тебя, по его подбородку скатывается капля крови.
- Правда?
- Конечно – ты чуть наклоняешь голову и слизываешь каплю собственной крови. От этого вкуса ты начинаешь заводиться. Ты целуешь его губы, и он охотно отвечает тебе.
Валишь его на постель, подминаешь под себя. Влад обнимает твою талию ногами, задирает твою футболку на спине, ты отрываешься от него, позволяя её снять. Сам тянешься к его поясу на джинсах, стягиваешь их вместе с бельём. Он проделывает тоже с тобой. И вот ты уже входишь в его тело. Влад стоне и изгибается навстречу тебе, он откидывает голову открывая доступ к своей шее. Ты не можешь не воспользоваться этим шансом. Наклоняешься к нему и с наслаждением впиваешься в его шею. Пить не удобно оттого, что приходиться двигаться. Ты замираешь, и чтоб не мучить Владьку, просовываешь между телами руку, и начинаешь ласкать его член.
- Да, волчонок... – стонет он.
Ты отрываешься от него, и снова начинаешь двигаться. Чувствуешь приближение оргазма. Ускоряешь темп. Владька извивается под тобой, за место стонов у него из горла вырывается приглушённое рычание, он приподнимает верхнею губу, обнажая клыки. В последнем порыве он прижимается к тебе, ты первым кончаешь, он не сдерживается и вгрызается в твою шею, через мгновение он следует за тобой и тоже кончает. Откидывает голову на подушку. Ты ложишься рядом. И вы засыпаете.
Ты проснулся примерно через час. Встаешь, и видишь на полу изуродованное тело.
- О, подруга. А я чуть не забыл про тебя, – сейчас глубокая ночь, поэтому ты без препятствий можешь вынести тело на улицу. Там от него быстро ничего не останется.
Вернувшись, ты слышишь голос диктора из зала. Идёшь туда.
Влад сидит и задумчиво курит, похоже, ему глубоко наплевать на то, что твориться на экране. Заметив тебя, он вздыхает и говорит:
- Дибилизм какой-то.
- Ты о чём? – садишься рядом.
- Раньше сигареты успокаивали, а теперь что куришь, что нет...
- Жалеешь? Но ведь пути назад уже нет.
- Нет, не жалею. После того, что я только что испытал с тобой в постели – приподнимает бровь – даже если б и можно было что-то вернуть, я бы не стал, не за какие коврижки.
- Мда, тебе киса ещё придётся многое узнать об этом мире. И о себе.
- А нас много?
- Уже нет. Понимаешь, идёт война между вампирами и оборотнями. Один вампир по силе равен двадцати оборотням, но они превосходят нас в сотни раз по количеству. В боях гибнут древнейшие из вампиров, в месте с ними умирают и наши корни. Наше происхождение. Возможно, лет через двести вампиры вообще не узнают, откуда они появились.
- И что нет надежды?
- Ну, мы конечно можем перекусать например весь Китай, и тогда оборотней вообще не станет, но с другой стороны, чем потом мы будем питаться?
- Мда, дилемма. Либо победить в войне и умереть от голода, либо проиграть и сдать позиции.
- Не так всё плохо как ты думаешь.
- ???
- У нас ещё есть Граф Дракула.
- Что, но он же мертв!
- Глупый! Ты же ничего не знаешь. Он не умер. Граф Дракула, жесточайший и величайший из вампиров, сейчас спит в своём замке, в Трансильвании. Так сказать до худших времён. И если наше племя будет на гране исчезновения, то мы его оживим.
Владька смотрел на тебя с распахнутыми глазами. И единственное что он смог выпалить это:
- Круто...
- Да, но нам незачем думать об этом. Боёв не было уже лет двадцать. Перемирие.
- Волчонок, а ты научишь меня охотиться?
- Да. А почему ты называешь меня волчонком?
- Не знаю. Просто это больше тебе подходит, чем зайка.
Ты смеёшься и прижимаешь его к себе.
- Ладно, следующей ночью мы пойдём грабить банк.
- Зачем нам деньги?
- Де не валютный банк. Банк крови!
Он с изумлением смотрит на тебя, но ты лишь загадочно улыбаешься.
Новости по телику закончились, и начался какой-то фильм. Вы с интересом уставились на экран.


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:39 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


На следующую ночь вы отправились на дело. Довольно быстро все, провернув, вы вернулись домой.
Выкидываете теперь уже бесполезную пищу из холодильника, и выкладываете из сумок кровь.
- А кто-то обещал научить охотиться...
- Научу, только чуть позже. Я хочу отдохнуть, первый раз за сотни лет просто расслабиться. Я добился своей цели. Больше нам не куда спешить.
- Ладно, как хочешь. – Владька берёт один пакетик отрезает краешек и разливает в стаканы- Ну, давай выпьем – протягивает один стакан тебе – за нас.
- За нас! - Вы поднимаете бокалы к верху и выпиваете содержимое.
- Фу что за привкус. – Владька делает щкодную мордашку.
- Привыкай! – улыбаешься – это вещество добавляют в кровь, чтоб она не сворачивалась. Оттуда и привкус.
- Какая гадость, нет консервы явно не для меня! Я предпочитаю живую пищу.
- Размечтался. Будешь, есть это, пока...
- Пока ты не заржавеешь от скуки, да? – перебивает он тебя.
- Ну, всё, допрыгался!
Подхватываешь его на руки и усаживаешь на стол.
- М-м-м, если ты каждый раз будешь сопровождать свои угрозы такими действиями, то готовься. Я буду тебя терроризировать, пока не сдохну.
- Не выйдет. У меня есть действенный способ заткнуть твой грязный ротик.
Ты впиваешься страстным и нетерпеливым поцелуем в выше указанный ротик. Обхватываешь его бёдра, притягивая ближе, и Владька обнимает тебя ногами.
- Ты собираешься оттрахать меня прямо тут?
- А ты хочешь терпеть до спальни?
- Нет...
Он снова впился в тебя поцелуем, расстёгивая рубашку. Ты оторвался от него, и провёл губами по шее, Влад покорно задрал голову, предоставляя свободу действий. Ты проводишь языком по линии подбородка, добираясь до аппетитного ушка. Обхватываешь мочку губами, слушаешь стоны наслаждения. Ты отрываешься, наконец, от его уха и протыкаешь желанную шейку клыками. Влад зарывает в твои волосы одну руку, прижимая твою голову ещё ближе, вторая подлазит под расстегнутую рубашку лаская напряжённую спину, и нагло сползая ниже. Его частое дыхание рядом с ухом, заставляет сходить с ума, вкус крови во рту возбуждает, хотя куда уж дальше.
Отстраняешься от него, тянешь вверх футболку и он, помогая тебе, поднимает руки. Ты надавливаешь руками ему на плечи, заставляя леч на стол, снимаешь с него джинсы. Сам ты лишь расстёгиваешь ширинку, чуть приспускаешь брюки, чтоб они не мешали проникновению. Медленно входишь в столь желанное тело, Влад стонет от дикого удовольствия, когда твой член достигает простаты. Сейчас, находясь в этой тесноте, ты понимаешь, что долго не продержишься. Через несколько мгновений ты кончаешь. Влад испускает разочарованный стон.
- Нет... Так не честно... И это всё?.. – задыхаясь, произносит он.
Ты выходишь из него, тут же опускаешься перед ним на колени и берёшь в рот его член. Владька закидывает ноги на твои плечи.
- Ну вот! Мы запачкали очередную футболку кровью. Скоро я голым ходить буду! – недовольно бурчал Влад, поднимая свою безнадёжно испорченную вещь с пола.
- Купим тебе новую. Только перестань ныть, у меня сейчас не то настроение, что бы всё это выслушивать.
- Ты мне это уже который раз говоришь?
- Малыш, я тебе обещаю, мы накупим тебе столько шмоток, что не сможешь их все переносить, даже, если будешь каждый день их менять!
- Я ловлю тебя на слове! – Он угрожающе указывает на тебя пальцем, и укоризненно поднимает бровь. От чего кажется, что он только что вылез из ада.
- Кис, когда ты злишься, ты меня жутко заводишь.
Владька вздыхает, и качает головой, мол, ну и придурок же ты Лазарев...


Вампиры - это жизнь!


Отправлено: 14.08.2004 15:40 Re: Вдвоём на вечно... (Ns-17) Вт/Сл.


Так проходят несколько дней. Вы мирно существуете, наслаждаясь любовью и спокойствием, которое, однако, длиться не долго, после того как вы в очередной раз испортили рубашку Влада.
- Ну, всё! Надоело! Ты можешь хотя бы снимать с меня вещи, прежде чем кусать?! – Взъелся Влад. – Это была моя любимая рубашка, и вообще кто-то, не буду показывать пальцем, обещал купить мне шмотки!
- Ладно, всё хватит орать. Ночью мы пойдём в самый модный бутик! И ты можешь его хоть весь себе загрести!
- Ночью? Интересно, какой это бутик работает ночью? – Удивился Влад.
- А нам и не надо что бы он работал.
- Так, очередное ограбление! – Безнадёжно опустил руки Владька.
- Нет не ограбление...
- А как же это по-твоему называется?
- Ночной поход в магазин.
Влад обалдел от твоей логики. Он устало упал на кровать, потирая лицо руками.
- Ну, как ты собираешься залезть в самый модный бутик? Там ведь наверняка охрана, видеокамеры, сигнализация, и прочие навороты.
- Ох, как де ты мало знаешь о своих возможностях. Охрану, под гипноз, она то нас и избавит от визга сигнализации. А на плёнку вампиров запечатлеть невозможно!
- Как всё просто... – устало выдохнул он – и как же ты собираешься гипнотизировать охрану? Ведь до них нужно ещё добраться.
- Предоставь это мне. – Ты садишься на него верхом. – Не волнуйся малыш, я уже делал это и не раз. Так что мой план уже проверен, и действенность его доказана.
- Хоть что-то мне в этой сумасшедшей идее утешает.
- Котёнок, привыкай. Отныне вся твоя жизнь будет непредсказуемой и дикой. – Ложишься рядом, обнимаешь его, целуешь в макушку.
- Но ведь ты всегда будешь рядом? – он смотрит на тебя грустными глазами, и от этого взгляда у тебя сжалось сердце.
- Конечно малыш, конечно. Я всегда буду рядом. Как в клятве у алтаря: И в горе, и в радости.
Он сворачивается клубочком и утыкается мордочкой в твою грудь.
- Я люблю тебя – шепчет он, прежде чем утонуть в объятиях морфея.
- Я тоже люблю тебя, котёнок – произносишь ты так тихо, что на врятли он услышит эти слова.

Он пробыл у тебя ещё два дня, но ты его всё же уговорил съездить домой. Когда вы подъезжали к его дому, Влад попросил тебя подождать его десять минут, на всякие пожарные. Тебе ничего не стоило выполнить его просьбу. Он поднялся домой, тут тебе стало как-то неспокойно за него. Ты чувствовал, что случиться что-то нехорошее! Скоро ты услышал что тебя кто-то зовёт. Ты вышел из машины и посмотрел наверх. Это был Влад, он выглядел очень возбуждённым и постоянно оглядывался. Тут он скину тебе сумку, потом по сетке второго этажа спустился вниз. Ты нечего не понимал.
- Увези меня отсюда – в его голосе слышалась мольба.
- Хорошо садись…
Вы тронулись с места, единственное что пришло тебе в голову, это отвезти его в центр.
- Останови здесь.
Ты затормозил, Влад уже взялся за ручку двери, но ты остановил его.
- Куда ты пойдёшь? И вообще может объяснишь, что всё это значит!?
- А разве не ясно?! Я сбежал из дому! Чего тут объяснять!
Он опять попытался выйти, но ты вновь остановил его.
- И куда ты сейчас?
- Не знаю… Перекантуюсь у друзей недельку, а там как получиться…
- Ты что не собираешься возвращаться?
- Я похож на самоубийцу? Я ведь не просто так из дома сбежал, я ещё и папочкины деньги из сейфа спёр! Господи, и зачем я всё тебе рассказываю!
- Да подожди ты! Может, ко мне поедешь? Тебе как я понял всё равно где быть.
- А я тебе нужен? – с сарказмом произнёс Влад.
- Нужен…
Он с удивлением посмотрел на тебя, но ты отвёл глаза и завёл мотор. Молча вы доехали до твоего дома и зашли в квартиру.
- Если тебе что ни - будь понадобиться, ты только скажи.
- Можно принять душ?
- Конечно, ты ведь знаешь где полотенце.
- Спасибо – сказал он и скрылся в ванне.
Ты всё думал что же произошло у него с предками. Почему он сбежал из дома, да вдобавок ещё и прихватил деньги из сейфа своего отца. Стоял на балконе, курил и всё никак не мог этого понять. Возможно просто в то время когда тебя воспитывали так не делали?! Ты уже забыл. Забыл как выглядели твои родители, забыл своих друзей. У тебя сейчас только одни друзья и братья – это вампиры. У тебя есть своя компания, вы отделились от последователей жестокого Влада Дракулы, и решили жить среди людей, в их мире. Вы периодически созваниваетесь договариваетесь о встречи.
Твои мысли прервал Владька, он взял из пачки сигарету и закурил.
- Уже оделся? Скоро спать ложиться, а ты в водолазке, тем более такая жара!
- Мне не жарко – отрезал он. Видно разговаривать он не настроен.
- Ладно. Есть хочешь?
- Нет.
- Ты же целый день ничего не ел, давай хоть перекусим немного.
- Я не голоден – он говорил как-то отстраненно, словно почти и не слушал тебя, а думал о чём-то своём. Да подумать то ему как раз есть о чём.
- Ну ладно, моё дело предложить.
Потом вы смотрели телик, и он засну на твоём плече. Ты выключил телевизор.
- Эй –шепнул ты, тихонько тряся его за плечо.
- М-м-м…
- Ложись спать нормально.
- Угу – Влад сполз с твоего плеча на подушку.
- Ты так и будешь спать в одежде? Давай сниму с тебя хоть водолазку…
- Нет! – он мгновенно проснулся – не надо!
- Почему? Жарко же – ты вновь попытался снять с него кофту.
- Серёж прошу тебя не надо!

Ты пришёл в клуб. Ты ищёшь новую жертву. Ты так давно не пил нектар. Протискиваешься в глубь переполненного зала. Тебе не нужна первая попавшаяся дичь. Ты ищешь кого-то особенного, кого-то кто смог бы привлечь твоё внимание. Ты пошёл к бару и заказал себе выпить. Тут ты увидел Его. Его лучезарную улыбку, его искрящиеся глаза, на тебя волной нахлынули воспоминания из прошлого. Ты продолжал изучать его, сравнивать с тем, кем он был сотни лет назад и кем он стал, он был поразительно похож на себя, на мальчика который покинул тебя так давно. Он словно почувствовав твой взгляд, посмотрел тебе в глаза, «да, они точно такие же как тогда». Тут его кто-то окликнул и затянул на танцпол. Ты остался у бара, вдруг к тебе кто-то подошел сзади.
- Чего ты на меня так пялился? – это он, он сам шёл к тебе в руки, на этот раз ты его не потеряешь, ты будешь держаться, чего бы тебе это не стоило.
- На симпатичных мальчиков всегда смотрят, почему и мне нельзя?
- Можно… - он отвёл взгляд – мы к тебе или ко мне?
Вот как его изменило время, с незнакомцами спит. Ты такого поворота не ожидал.
- Давай ко мне.
- Ладно, поехали.
Вы вышли из клуба. У тебя крутилась мысль в голове «Интересно как его теперь зовут», но ты так и не задал ему этот вопрос.
Ты открыл дверь своей квартиры, и он первый зашёл внутрь. Ты и глазом не успел моргнуть, как он уже оказался без рубашки.
- Что вот так сразу?
- А чего ждать?
Он прав, ждать нечего. Он подошёл к тебе, обнял за шею, и потянул на, так и не заправленный тобой, диван. Ты так давно ждал этого, с того момента, когда вы последний раз с ним занимались сексом, прошло шестьдесят с лишним лет. А теперь он снова твой, только в новом обличие.
Всё было быстро, но как то по дикому страстно, словно он хотел этого так же долго, как и ты. Потом ты обнял его, и вы заснули. Проснувшись под утро, ты вышел на балкон покурить, твой мальчик всё ёще спал. На тебя вновь нашло чувство облегченья, так было каждый раз, когда ты его находил.
- Привет – странно, ты не слышал, как он появился рядом.
- Привет…
- Можно сигарету?
- Конечно, чувствуй себя как дома.
- Как дома - усмехнулся он – а ведь я даже не знаю твоего имени.
- Сергей.
- А я Влад, будем знакомы…
- Уже похоже давно познакомились ближе чем надо… -задумчиво произнёс ты. Ты ведь не думал что всё будет так быстро, даже бегать за ним не пришлось. – Сколько тебе лет?
- В октябре будет 19. А тебе?
Ты усмехнулся про себя, а ведь если сказать что тебе 651 год он не поверит. И ты называешь те годы когда ты стал вампиром..
- Мне 21… - тут ты вспомнил что его, наверное, ждут родители – тебя подвести до дома?
- Так спешишь от меня избавиться?
- Нет, просто за тебя ведь волнуются дома.
- Кто? Мать? Или отец может быть? Не смеши меня! Они только и ждут, пока я свалю, чтоб потрахаться, и чем дольше меня не будет, тем для них же лучше. Они обо мне никогда не думают, словно меня нет! Я родился то случайно! У них просто не хватило денег на то чтоб сделать аборт! – он замолчал – прости, гружу тут тебя своими проблемами с утра пораньше.
- Ничего, все в порядке, если тебе не надо домой то оставайся тут, я буду только рад тому, что не придётся сидеть весь день в одиночестве.
- Спасибо – улыбнулся Влад – можно принять душ?
- Я же сказал, чувствуй себя как дома.
- А… ты не хочешь…ну, со мной?
- А я всё жду, пока ты предложишь.
Влад улыбнулся и поманил тебя пальчиком за собой. Он всегда умел соблазнять, каким бы он ни был: толстым, тощим, уродливым, или прыщавым подростком. Он всегда тебя притягивал. А сейчас, он наконец такой каким был, такой каким ты полюбил его 631 год назад. Такой каким ты увидел его в том королевстве, юным принцем.
Именно тогда всё и началось, именно тогда вы полюбили друг друга, именно тогда его проклял отец! «Ты не будешь с ним пока не достигнешь совершеннолетия » Ведь ему тогда было всего 16. Он покончил с собой от страданий, вам не позволяли видеться, ждать несколько лет было слишком тяжко для него, для такого юного и влюбленного. С тех пор всё и началось, скитания его души по телам, он каждый раз ничего не помнил. Ничего! Ты каждый раз рассказывал ему эту историю, он каждый раз в неё верил. Но он снова умирал, по той или иной причине так и не дождавшись, когда же ему будет 19.
И вот твой шанс, несколько месяцев и вы вместе на вечность…