Государственная дума Российской империи III созыва — представительный законодательный орган Российской империи, созванный после досрочного роспуска II Государственной думы. В отличие от двух предыдущих составов, она просуществовала весь отведенный ей законом срок — пять лет. Состоящая преимущественно из «правых сил», прозванная "помещичьей", III Государственная дума во многом поддерживала политику Петра Столыпина, однако не могла преодолеть межпартийные разногласия, что отрицательно сказалось на итогах её работы. III Государственная дума была избрана на основании Положения о выборах в Государственную думу 1907 года, принятого на основании статьи 87 Основных Государственных Законов после роспуска II Государственной думы. Смысл данной статьи заключался в том, что правительство, в случае чрезвычайной необходимости, имело право принимать законы без обсуждения с Думой, в периоды между роспуском одной Думы и созывом другой, или же в периоды прекращения занятий Думы. Однако та же статья прямо запрещала правительству применять указанный порядок для изменения постановлений о выборах в Думу. Таким образом, роспуск II Государственной думы и последующее изменение избирательного законодательства можно квалифицировать как государственный переворот (часто используется термин Третьеиюньский переворот). Результатом переворота было изменение распределения депутатов Думы нового созыва по партиям, увеличившее представительство центра и правых партий, что позволило III Государственной думе и правительству наладить конструктивную совместную работу. III Государственная дума была созвана 1 ноября 1907 года (по Указу от 3 июня 1907 года) и распущена 30 августа 1912 года (по Указу от 29 августа 1912 года), причем её деятельность была прервана 09 июня 1912 (по указу от 08 июня 1912 года).

Заседание комиссии по выборам выборщиков в Третью Государственную думу под председательством Фальброка в здании Сельскохозяйственного музея

В оглашенной 6.3.1907 правительственной декларации Столыпин заявил, что «в основу всех… правительственных законопроектов… положена… одна общая руководящая мысль, которую правительство будет проводить и во всей своей последующей деятельности. Мысль эта – создать те материальные нормы, в которых должны воплотиться новые правоотношения, вытекающие из всех реформ последнего времени». В частности, объявлялось о необходимости превратить Россию в правовое государство. Отстаивалась необходимость крестьянской реформы (проведенной в чрезвычайно-указном порядке), прежде всего отмены «насильственного прикрепления крестьянина к общине», а также других мероприятий, в т.ч. увеличения землевладения крестьян, получивших при отмене крепостного права т.н. «дарственные» наделы. Сверх того, говорилось о закреплении политических свобод, предстоящих реформах земства, местных управления и суда, др. политических, социальных и финансовых вопросах. В заключении Столыпин заявил о готовности правительства сотрудничать с Думой в деле «восстановления порядка и спокойствия». В произнесенной в тот же день в ответ на революционные выступления эсдеков импровизированной речи Столыпин заявил о желании правительства сотрудничать с Думой на началах «строгой законности», а не говорить на «языке злобы и ненависти» и объявил «власть» «хранительницей государственности и целостности русского народа», поставившей цель «сохранить те заветы, те устои, те начала, которые были положены в основу реформ императора Николая Второго». Министр, добивавшийся в то время компромисса с кадетами, заявил, что «та часть Государственной думы, которая желает… вести народ к просвещению… разрешить земельные нужды крестьян, сумеет провести тут свои взгляды, хотя бы они были противоположны взглядам правительства», а также призвал депутатов к разоблачению различных злоупотреблений. В заключении Столыпин заявил о неприятии революционных «нападок» на правительство и заявил, что они «сводятся к двум словам, обращенным к власти: «Руки вверх». На эти два слова, гг., правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: «Не запугаете». Пред. II Думы Ф.А. Головин (полит. противник Столыпина) так написал об этих речах: «Первое выступление Столыпина убедило меня в том, что это не только хороший оратор, но что это человек с темпераментом и сильной волей». Речи по декларации «дышали силой, благородством и готовностью забыть партийные распри и дружно работать с думой на пользу государства» и на стороне первого министра осталась «моральная победа». Его выступления было восторженно принято консервативными (в т.ч. октябристскими) кругами как доказывающее наличие сильной и авторитетной власти.

 Тут снова есть снимки, сделанные явно позже открытия Государственной Думы. Оставим это на совести питерских архивистов

Оригинал взят у в Короткая история российского парламентаризма. Часть 3. Разгон I Государственной думы