ломала монетку. монетка таяла в руке, проходила сквозь пальцы, сквозь жилки.
некто стоял напротив, видела его детство.
он стоял и трясся, звенел, голова его сияла красным, сам он бесформенно пылал и медленно приближался.
земля под его ногами становилась прозрачней, и были видны подземные звери, подземные птицы.
когда я сломала монетку, он вспыхнул свечой.

я помню этого человека. Миша Векшин был весьма болезненным юношей и приставал к девушкам с какими-то невнятными, но вполне ясными требованиями.
умер он от таблеток. жажда к таблеткам у Векшина проявлялась закономерно. "Хоть что-то нужно в себе взорвать", - говорил он. в последний раз Векшин бегал по подъезду вверх-вниз и вниз-вверх, крича, будто у нас пожар. он говорил, что видел ад. лестницы растекались в бесконечные, кипящие воронки, и отовсюду звенели другие пространства, и чужой, настоящий мир поглощал его, хлестал маленькое существо, как чешуйку. однажды я позволила ему поцеловать меня в шею, ему очень хотелось.