24 декабря 1996 года.
Принес ему альбом Малевича. Подарок на Рождество. Он небрит, на голове бело-красная шапка петушком. Листает альбом:
— Иллюстрации дерьмо. Все наоборот. Ты же видел Малевича на выставке. У него главное — цвет. Фигуры — ничто. — Показывает на изображение крестьянина, — тут густо написано. Не кистью, а шпателем. Московское издательство. Тогда понятно!
Я спокоен. Шестьдесят лет, вполне достаточно. Если Тот следит, все будет в порядке. Если перестал — ничего уже не поможет. Фью. Страха смерти у меня нет. С детства я попадал в опасные положения и никогда не пытался уклониться. В разведку ходил к немцам — семилетним ребенком. И всю войну с отцовской дивизией. Служба в армии, разгрузка снарядов. Взрывались каждый день. Можно было отказаться. Не отказывался. Зачем?
Алкоголь — то же самое. Самоуничтожение. А удовольствия никакого. Никогда. Какое там! Ничего, кроме ужасов. У меня есть только страх людей. В том смысле, что — гнетут. Мне никогда ничего не было интересно, кроме этого, — показывает на пишущую машинку с листом. — Ни женщины, ни путешествия, ни алкоголь. Женщины сами шли на меня сомкнутыми рядами.
Только литература. Это для меня необходимость. Как воздух. И дается мне это совершенно легко.
Вот как Кришнамурти. Сверхчеловеческие способности, второе воплощение Христа. Он думал, что и все могут быть такие и делать так же: чистая голова и прочие чудеса. Грандиозный
чудак. Он забыл: то, что легко ему, другим — немыслимо.
Вот смотри: рукопись в триста страниц. А осталось — тридцать. Десятая часть. «Книга простых чисел». Есть девять человеческих полов. Определение человека в идеальном, космическом смысле неизвестно. Кто, что, откуда? Простые числа. Они даны — кем-то, когда-то. И все тут. Гадай как хочешь. Есть только их свойства. А что они такое сами по себе? И какое число было первым? Это не определение. Чисто интуитивно пытаюсь понять. Напрягаюсь сверх меры. Отпадают число за числом. Остается единственная — девятка. Из сложных чисел, из формул создали все это чудовищное оружие, арсенал жуткого всеистребления. И всю эту отвратительно бюрократическую, крайне запутанную, витиеватую, иерархическую цивилизацию. Машину убийств и неслыханного гнета. Слежка за каждым движением каждого человека. Чем сложнее формулы, тем чудовищнее порабощение. Уничтожение всего и вся. Из простых чисел можно создать только меч. Это нормально и необходимо.
Он смотрит в окно. Снег вьется. Кошка на ковре играет с катушкой ниток.
— Ну, перечитал «Тимея»? — спрашивает он. — Разве там есть хоть что-то реальное? Все выдумал, все сотворил сам. Грандиознейший поэт! Космическая поэма! И никто его не превзошел. В восемьдесят лет! До этого — так, диалоги, человеческое, блистательно, свободно, но и не больше. А тут он перешел к космосу и стал крутить этим шариком, как ему вздумается. Гигант!
______________________
Сама бумажная книга по цене издательства: http://skifiabook.ru/store/hudozhestvennaya-literatura/klassicheskaya/item_237.html

Овсянников В. Прогулки с Соснорой
	Цена: 480 руб.   Книга В. Овсянникова «Прогулки с Соснорой» — литературное произведение в форме дневника, который автор вел на протяжении тридцати лет. Тема дневника — записи бесед с выдающимся русским поэтом и прозаиком Виктором Александровичем Соснорой. Подробнее

Многие из Финских и Латышских народов, по словам Нестора, были данниками Россиян: должно разуметь, что Летописец говорит уже о своем времени, то есть о XI веке, когда предки наши овладели почти всею нынешнею Россиею Европейскою. До времен Рюрика и Олега они не могли быть великими завоевателями, ибо жили особенно, по коленам; не думали соединять народных сил в общем правлении и даже изнуряли их войнами междоусобными. Так, Нестор упоминает о нападении Древлян, лесных обитателей, и прочих окрестных Славян на тихих Полян Киевских, которые более их наслаждались выгодами состояния гражданского и могли быть предметом зависти.
Люди грубые, полудикие не знают духа народного и хотят лучше вдруг отнять, нежели медленно присвоить себе такие выгоды мирным трудолюбием. Сие междоусобие предавало Славян Российских в жертву внешним неприятелям. Обры или Авары в VI и VII веке господствуя в Дакии, повелевали и Дулебами, обитавшими на Буге; нагло оскорбляли целомудрие жен Славянских и впрягали их, вместо волов и коней, в свои колесницы; но сии варвары, великие телом и гордые умом (пишет Нестор), исчезли в нашем отечестве от моровой язвы, и гибель их долго была пословицею в земле Русской.
– Скоро явились другие завоеватели: на юге – Хазары, Варяги на Севере.

Хазары, современная художественная реконструкция

Хазары, единоплеменные с Турками, издревле обитали на западной стороне Каспийского моря, называемого Хазарским в Географиях Восточных. Еще с третьего столетия они известны по Арменским летописям: Европа же узнала их в IV веке вместе с Гуннами, между Каспийским и Черным морем, на степях Астраханских.
Аттила властвовал над ними: Болгары также, в исходе V века; но Хазары, все еще сильные, опустошали между тем южную Азию, и Хозрой, Царь Персидский, должен был заградить от них свои области огромною стеною, славною в летописях под именем Кавказской и доныне еще удивительною в своих развалинах.
В VII веке они являются в Истории Византийской с великим блеском и могуществом, дают многочисленное войско в помощь Императору (который из благодарности надел диадему Царскую на их Кагана, именуя его сыном своим); два раза входят с ним в Персию, нападают на Угров, Болгаров, ослабленных разделом сыновей Кувратовых, и покоряют всю землю от устья Волги до морей Азовского и Черного, Фанагорию, Воспор и большую часть Тавриды, называемой потом несколько веков Хазариею. Слабая Греция не смела отражать новых завоевателей: ее Цари искали убежища в их станах, дружбы и родства с Каганами; в знак своего к ним почтения украшались в некоторые торжества одеждою Хазарскою и стражу свою составили из сих храбрых Азиатцев.
Империя в самом деле могла хвалиться их дружбою; но, оставляя в покое Константинополь, они свирепствовали в Армении, Иверии, Мидии; вели кровопролитные войны с Аравитянами, тогда уже могущественными, и несколько раз побеждали их знаменитых Калифов.
Рассеянные племена Славянские не могли противиться такому неприятелю, когда он силу оружия своего в исходе VII века, или уже в VIII, обратил к берегам Днепра и самой Оки. Жители Киевские, Северяне, Радимичи и Вятичи признали над собой власть Каганову. «Киевляне, – пишет Нестор, – дали своим завоевателям по мечу с дыма и мудрые старцы Хазарские в горестном предчувствии сказали: Мы будем данниками сих людей: ибо мечи их остры с обеих сторон, а наши сабли имеют одно лезвие». Конечно это - басня, изобретенная уже в счастливые времена оружия Российского, в Х или XI веке!
По крайней мере завоеватели не удовольствовались мечами, но обложили Славян иною данию и брали, как говорит сам Летописец, «по белке с дома»: налог весьма естественный в землях Северных, где теплая одежда бывает одною из главных потребностей человека и где промышленность людей ограничивалась только необходимым для жизни.
Славяне, долго грабив за Дунаем владения Греческие, знали цену золота и серебра; но сии металлы еще не были в народном употреблении между ими. Хазары искали золота в Азии и получали его в дар от Императоров; в России же, богатой единственно дикими произведениями натуры, довольствовались подданством жителей и добычею их звериной ловли.
Иго сих завоевателей, кажется, не угнетало Славян: по крайней мере Летописец наш, изобразив бедствия, претерпенные народом его от жестокости Обров, не говорит ничего подобного о Хазарах. Все доказывает, что они имели уже обычаи гражданские. Ханы их жили издавна в Балангиаре, или Ателе (богатой и многолюдной столице, основанной близ Волжского устья Хозроем, Царем Персидским), а после в знаменитой купечеством Тавриде.
Гунны и другие Азиатские варвары любили только разрушать города: но Хазары требовали искусных зодчих от Греческого Императора Феофила и построили на берегу Дона, в нынешней земле Козаков, крепость Саркел для защиты владений своих от набега кочующих народов; вероятно, что Каганово городище близ Харькова и другие, называемые Козарскими, близ Воронежа, суть также памятники их древних, хотя и неизвестных нам городов.
Быв сперва идолопоклонники, они в осьмом столетии приняли Веру Иудейскую, а в 858 [году] Христианскую… Ужасая Монархов Персидских, самых грозных Калифов и покровительствуя Императоров Греческих, Хазары не могли предвидеть, что Славяне, порабощенные ими без всякого кровопролития, испровергнут их сильную Державу.

Кроме народов Славянских, по сказанию Нестора, жили тогда в России и многие иноплеменные: Меря вокруг Ростова и на озере Переславском; Мурома на Оке, где сия река впадает в Волгу; Черемиса, Мещера, Мордва на юго-восток от мери; Ливь в Ливонии; Чудь в Эстонии и на восток к Ладожскому озеру; Нарова там, где Нарва; Ямь в Финляндии; Весь на Белеозере; Пермь в Губернии сего имени; Югра или нынешние Березовские Остяки на Оби и Сосве; Печора на реке Печоре. Некоторые из сих народов уже исчезли в новейшие времена или смешались с Россиянами; но другие существуют и говорят языками столь между собой сходственными, что можем несомнительно признать их, равно как и Лапландцев, Зырян, Остяков Обских, Чуваш, Вотяков, народами единоплеменными и назвать вообще Финскими.
Уже Тацит в первом столетии говорит о соседственных с Венедами Финнах, которые жили издревле в полунощной Европе. Лейбниц и новейшие Шведские Историки согласно думают, что Норвегия и Швеция были некогда населены ими – даже самая Дания, по мнению Гроция. От моря Балтийского до Ледовитого, от глубины Европейского Севера на Восток до Сибири, до Урала и Волги, рассеялись многочисленные племена Финнов.
Не знаем, когда они в России поселились; но не знаем также и никого старобытнее их в северных и восточных ее климатах. Сей народ, древний и многочисленный, занимавший и занимающий такое великое пространство в Европе и в Азии, не имел историка, ибо никогда не славился победами, не отнимал чуждых земель, но всегда уступал свои: в Швеции и Норвегии Готам, а в России, может быть, Славянам, и в одной нищете искал для себя безопасности: «не имея (по словам Тацита) ни домов, ни коней, ни оружия; питаясь травами, одеваясь кожами звериными, укрываясь от непогод под сплетенными ветвями».

реконструкция образа и одежды древних латышей

В Тацитовом описании древних Финнов мы узнаем отчасти и нынешних, особенно же Лапландцев, которые от предков своих наследовали и бедность, и грубые нравы, и мирную беспечность невежества. «Не боясь ни хищности людей, ни гнева богов (пишет сей красноречивый историк), они приобрели самое редкое в мире благо: счастливую от судьбы независимость!»
Но Финны Российские, по сказанию нашего Летописца, уже не были такими грубыми, дикими людьми, какими описывает их Римский Историк: имели не только постоянные жилища, но и города: Весь – Белоозеро, Меря – Ростов, Мурома – Муром.
Летописец, упоминая о сих городах в известиях IX века, не знал, когда они построены. – Древняя История Скандинавов (Датчан, Норвежцев, Шведов) часто говорит о двух особенных странах Финских, вольных и независимых: Кириаландии и Биармии.
Первая от Финского залива простиралась до самого Белого моря, вмещала в себе нынешнюю Финляндскую, Олонецкую и часть Архангельской губернии; граничила на Восток с Биармиею, а на Северо-запад – с Квенландиею или Каяниею. Жители ее беспокоили набегами земли соседственные и славились мнимым волшебством еще более, нежели храбростию.
Биармиею называли Скандинавы всю обширную страну от Северной Двины и Белого моря до реки Печоры, за которой они воображали Иотунгейм, отчизну ужасов природы и злого чародейства. Имя нашей Перми есть одно с именем древней Биармии, которую составляли Архангельская, Вологодская, Вятская и Пермская Губернии. Исландские повести наполнены сказаниями о сей великой Финской области, но баснословие их может быть любопытно для одних легковерных.
Первое действительно историческое свидетельство о Биармии находим в путешествии Норвежского мореходца Отера, который в девятом веке окружил Норд-Кап, доплывал до самого устья Северной Двины, слышал от жителей многое о стране их и землях соседственных, но сказывает единственно то, что народ Биармский многочислен и говорит почти одним языком с Финнами.

Между сими иноплеменными народами, жителями или соседями древней России, Нестор именует еще Летголу (Ливонских Латышей), Зимголу (в Семигалии), Корсь (в Курляндии) и Литву, которые не принадлежат к Финнам, но вместе с древними Пруссами составляют народ Латышский.
В языке его находится множество Славянских, довольно Готских и Финских слов: из чего основательно заключают Историки, что Латыши происходят от сих народов. С великою вероятностию можно определить даже и начало бытия их. Когда Готы удалились к пределам Империи, тогда Венеды и Финны заняли юго-восточные берега моря Балтийского; смешались там с остатками первобытных жителей, т. е. с Готами; начали истреблять леса для хлебопашества и прозвались Латышами, или обитателями земель расчищенных, ибо лата знаменует на языке Литовском расчищение.
Их, кажется, называет Иорнанд Видивариями, которые в половине шестого века жили около Данцига и состояли из разных народов: с чем согласно и древнее предание Латышей, уверяющих, что их первый Государь, именем Видвут, Царствовал на берегах Вислы и там образовал народ свой, который населил Литву, Пруссию, Курляндию и Летландню, где он и доныне находится и где, до самого введения Христианской Веры, управлял им северный Далай-Лама, главный судия и Священник Криве, живший в Прусском местечке Ромове.

Глава II О славянах и других народах, составивших Государство Российское.

Нестор пишет, что славяне издревле обитали в странах Дунайских и, вытесненные из Мизии болгарами, а из Паннонии волохами (доныне живущими в Венгрии), перешли в Россию, в Польшу и другие земли. Сие известие о первобытном жилище наших предков взято, кажется, из Византийских летописцев, которые в VI веке узнали их на берегах Дуная; однако ж Нестор в другом месте говорит, что Св. Апостол Андрей – проповедуя в Скифии имя Спасителя, поставив крест на горах Киевских, еще не населенных, и предсказав будущую славу нашей древней столицы – доходил до Ильменя и нашел там славян: следственно, они, по собственному Несторову сказанию, жили в России уже в первом столетии и гораздо прежде, нежели болгары утвердились в Мизии.
Но вероятно, что славяне, угнетенные ими, отчасти действительно возвратились из Мизии к своим северным единоземцам; вероятно и то, что волохи, потомки древних гетов и римских всельников Траянова времени в Дакии, уступив сию землю готам, гуннам и другим народам, искали убежища в горах и, видя наконец слабость аваров, овладели Трансильваниею и частью Венгрии, где славяне долженствовали им покориться.
Может быть, еще за несколько веков до Рождества Христова под именем венедов известные на восточных берегах моря Балтийского, славяне в то же время обитали и внутри России; может быть андрофаги, меланхлены, невры геродотовы принадлежали к их племенам многочисленным. Самые древние жители Дакии, геты, покоренные Траяном, могли быть нашими предками: сие мнение тем вероятнее, что в Русских сказках XII столетия упоминается о счастливых воинах Траяновых в Дакии, и что славяне российские начинали, кажется, свое летосчисление от времени сего мужественного императора.
Заметим еще какое-то древнее предание народов славянских, что праотцы их имели дело с Александром Великим, победителем гетов. Но историк не должен предлагать вероятностей за истину, доказываемую только ясными свидетельствами современников.
Итак, оставляя без утвердительного решения вопрос: «Откуда и когда славяне пришли в Россию?», опишем, как они жили в ней задолго до того времени, в которое образовалось наше государство.
Многие славяне, единоплеменные с ляхами, обитавшими на берегах Вислы, поселились на Днепре в Киевской губернии и назвались полянами от чистых полей своих. Имя сие исчезло в древней России, но сделалось общим именем ляхов, основателей государства Польского. От сего же племени славян были два брата, Радим и Вятко, главами радимичей и вятичей: первый избрал себе жилище на берегах Сожа, в Могилевской Губернии, а второй на Оке, в Калужской, Тульской или Орловской.
Древляне, названные так от лесной земли своей, обитали в Волынской губернии; дулебы и бужане по реке Бугу, впадающему в Вислу; лутичи и тивирцы по Днестру до самого моря и Дуная, уже имея города в земле своей; белые хорваты в окрестностях гор Карпатских; северяне, соседи полян, на берегах Десны, Семи и Сулы, в Черниговской и Полтавской Губернии; в Минской и Витебской, между Припятью и Двиною Западною, дреговичи; в Витебской, Псковской, Тверской и Смоленской, в верховьях Двины, Днепра и Волги, кривичи; а на Двине, где впадает в нее река Полота, единоплеменные с ними полочане; на берегах же озера Ильменя собственно так называемые славяне, которые после Рождества Христова основали Новгород.

Иллюстрация: условная реконструкция древнейшего Киева

К тому же времени летописец относит и начало Киева, рассказывая следующие обстоятельства: «Братья Кий, Щек и Хорив, с сестрою Лыбедью, жили между Полянами на трех горах, из коих две слывут по имени двух меньших братьев, Щековицею и Хоривицею; а старший жил там, где ныне (в Несторово время) Зборичев взвоз. Они были мужи знающие и разумные; ловили зверей в тогдашних густых лесах Днепровских, построили город и назвали оный именем старшего брата, т. е. Киевом.
Некоторые считают Кия перевозчиком, ибо в старину был на сем месте перевоз и назывался Киевым; но Кий начальствовал в роде своем: ходил, как сказывают, в Константинополь и принял великую честь от Царя Греческого; на возвратном пути, увидев берега Дуная, полюбил их, срубил городок и хотел обитать в нем; но жители дунайские не дали ему там утвердиться, и доныне именуют сие место городищем Киевцом. Он скончался в Киеве, вместе с двумя братьями и сестрою».
Нестор в повествовании своем основывается единственно на изустных сказаниях: отдаленный многими веками от случаев, здесь описанных, мог ли он ручаться за истину предания, всегда обманчивого, всегда неверного в подробностях Может быть, что Кий и братья его никогда в самом деле не существовали и что вымысел народный обратил названия мест, неизвестно от чего происшедшие, в названия людей.
Имя Киева, горы Щековицы – ныне Скавицы – Хоривицы, уже забытой, и речки Лыбеди, впадающей в Днепр недалеко от новой киевской крепости, могли подать мысль к сочинению басни о трех братьях и сестре их: чему находим многие примеры в Греческих и Северных повествователях, которые, желая питать народное любопытство, во времена невежества и легковерия, из географических названий составляли целые истории и биографии.
Но два обстоятельства в сем Несторовом известии достойны особенного замечания: первое, что славяне киевские издревле имели сообщение с Царемградом, и второе, что они построили городок на берегах Дуная еще задолго до походов Россиян в Грецию. Дулебы, поляне днепровские, лутичи и тивирцы могли участвовать в описанных нами войнах славян дунайских, столь ужасных для Империи, и заимствовать там разные благодетельные изобретения для жизни гражданской.
Летописец не объявляет времени, когда построены другие славянские, также весьма древние города в России: Изборск, Полоцк, Смоленск, Любеч,Чернигов; знаем только, что первые три основаны кривичами и были уже в IX веке, а последние в самом начале X; но они могли существовать и гораздо прежде. Чернигов и Любеч принадлежали к области северян.

Позволил себе подготовить небольшую подборку анекдотов о русских народных героях Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне. Улыбну ли? Но уж что есть, сам ничего не придумываю...
***
Холмс и Ватсон идут по улице и догоняют двух дам, которые едят мороженое. Одна его кусает, другая лижет.
Холмс спрашивает:
- Ватсон, как вы думаете, которая из этих дам замужем?
Ватсон подумал и говорит:
- Вероятно, та, которая лижет мороженое.
- Нет, Ватсон. Та, которая кусает.
- Как вы догадались, Холмс?
- Элементарно, Ватсон! У нее на руке обручальное кольцо.
***
– Вы знаете, Холмс, – сообщил доктор Ватсон, – инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда обозвал вас наркоманом.
– Хорошо хоть не гомосексуалистом, – равнодушно отозвался Холмс, покуривая свою любимую трубку и глядя на огонь в камине. «А ведь действительно хорошо!» – с изумлением осознал Ватсон, в который раз восхищаясь умом своего знаменитого друга.
***
Шерлок Холмс и доктор Ватсон отправились путешествовать пешком. В лесу их застает ночь. Поставив палатку, путники легли спать. Ночью оба просыпаются, Холмс спрашивает Ватсона:
- О чем вам говорят звезды над нами?
- Они мне говорят о том, что завтра будет прекрасная погода, а вам?
- А мне они говорят о том, что у нас украли палатку.
***
– Ботинок, Ватсон, – спросил как-то Холмс, вертя в руках темно-коричневый ботинок и внимательно рассматривая его через лупу. – Что мы можем сказать о владельце этого ботинка?
– М-м... – неуверенно промычал Ватсон.
– Это худой мужчина, курит трубку, иногда ставит химические опыты и играет на скрипке...
– Но позвольте, Холмс! – воскликнул Ватсон. – Это же ваш ботинок!
– Ну и что? – невозмутимо парировал детектив. – Когда под рукой нет ничего другого, тренировать дедуктивные способности можно даже на собственных ботинках!
***
- Миссис Хадсон, я просто жить не могу без вашего кофе!
- Еще бы, мистер Холмс - в нём ведь столько морфия.
***
Когда леди Хаксли пристрелила Милвертона, она, поскользнувшись на гильзе, упала на столик; вляпалась в кровь, оставила отличные отпечатки. Достала платочек со своими инициалами, вытерла руку и спешно удалилась, обронив пистолет и забыв платок на столике. За портьерой Холмс восхищённо прошептал Ватсону:
– Леди... Леди во всём!
***
- Бэримор, что это у меня хлюпает в ботинке?
- Овсянка, сэр.
- Овсянка?!! Что она там делает?
- Хлюпает, сэр...
***
- Ватсон, а что это вы курите? Дайте угадаю - табак "Королева Вирджиния" с листочками вишни, из юбилейного выпуска в бархатной упаковке?
- Поразительно, Холмс! Как это вы угадали?
- Ей-богу, Ватсон! Ну не миссис Хадсон же украла из моей комнаты
последнюю пачку!
***
- Холмс, как вы думаете, почему страшное фиолетовое лицо, которое плавает по воздуху в нашей гостиной, корчит мне такие страшные рожи?
- Я думаю, Ватсон, оно сердится потому, что это был МОЙ кокаин.
***
Шерлок Холмс доктору Ватсону:
- Слушайте Ватсон, а почему у вас такое странное имя — ДОКТОР?
***
Холмс, кто это так зловеще воет на болотах?
- Это Собака Баскервилей, Ватсон.
- Холмс, кто это так зловеще мяучит на болотах?
- Это Кошка Баскервилей, Ватсон.
- Холмс, какая зловещая тишина наступила!
- Это Рыбка Баскервилей, Ватсон.
***
Тихими зимними вечерами Шерлок Холмс любил играть на своей скрипке. Музыка разносилась по пустынным улицам ночного города и от неё у грабителей опускались руки,у хулиганов отнимались ноги, насильники тоже были недовольны...

Когда-то один знакомый бербер (за нацию, впрочем, не поручусь), имеющий официальную награду "Лучший ди-джей Магриба", сказал мне:
- Вы, белые, слишком отдалились от природы. Чтобы жить долго и хорошо, нужно помнить три вещи: "релакс", "позитив", "саботаж".
- "Не делай того, что не считаешь правильным делать", "не парься", "будь счастлив" - перевел я с французского, и мы согласно чокнулись розовым тунисским. Бутылками.

Уже анты, богемские чехи, моравы служили аварскому хану; но собственно так называемые дунайские славяне хранили свою независимость, и еще в 581 году многочисленное войско их снова опустошило Фракию и другие владения имперские до самой Греции.
Тиберий царствовал в Константинополе: озабоченный войною Персидскою, он не мог отразить славян и склонил аварского хана отмстить славянам впадением в страну их. Аварский хан Баян назывался другом Тиберия и хотел даже быть римским патрицием: он исполнил желание императора тем охотнее, что давно уже ненавидел славян за их гордость.
Сию причину злобы его описывают византийские историки следующим образом. Смирив антов, хан аваров требовал от славян подданства; но Лавритас и другие вожди славянские ответствовали: «Кто может лишить нас вольности? Мы привыкли отнимать земли, а не свои уступать врагам. Так будет и впредь, доколе есть война и мечи в свете». Посол ханский раздражил их своими надменными речами и заплатил за то жизнию.
Баян помнил сие жестокое оскорбление и надеялся собрать великое богатство в земле славян, которые, более пятидесяти лет громив империю, не были еще никем тревожимы в стране своей. Он вступил в нее с шестьюдесятью тысячами отборных конных латников, начал грабить селения, жечь поля, истреблять жителей, которые только в бегстве и в густоте лесов искали спасения.
– С того времени ослабело могущество славян, и хотя Константинополь еще долго ужасался их набегов, но скоро хан аварский совершенно овладел Дакиею. Обязанные давать ему войско, они лили кровь свою и чуждую для пользы их тирана; долженствовали первые гибнуть в битвах, и когда аварский хан, нарушив мир с Грециею, в 626 году осадил Константинополь, славяне были жертвою сего дерзкого предприятия. Они взяли бы столицу империи, если бы измена не открыла их тайного намерения грекам: окруженные неприятелем, славяне бились отчаянно; немногие спаслися и вместо благодарности были казнены ханом.
Между тем не все народы славянские повиновались аварскому хану: обитавшие за Вислою и далее к северу спаслись от рабства. Так, в исходе VI века на берегах моря Балтийского жили мирные и счастливые славяне, коих он напрасно хотел вооружить против греков и которые отказались помогать ему войском.
Сей случай, описанный византийскими историками, достоин любопытства и примечания. «Греки (повествуют они) взяли в плен трех чужеземцев, имевших, вместо оружия, кифары, или гусли. Император спросил, кто они? Мы – славяне, ответствовали чужеземцы, и живем на отдаленнейшем конце Западного океана (моря Балтийского). Хан аварский, прислав дары к нашим старейшинам, требовал войска, чтобы действовать против греков. Старейшины взяли дары, но отправили нас к хану с извинением, что не могут за великою отдаленностию дать ему помощи. Мы сами были 15 месяцев в дороге. Хан, невзирая на святость посольского звания, не отпускал нас в отечество. Слыша о богатстве и дружелюбии греков, мы воспользовались случаем уйти во Фракию. С оружием обходиться не умеем и только играем на гуслях. Нет железа в стране нашей: не зная войны и любя музыку, мы ведем жизнь мирную и спокойную.

иллюстрация: славянский праздник урожая - Закрытие Сварги. Современная реконструкция

– Император дивился тихому нраву сих людей, великому росту и крепости их: угостил послов и доставил им способ возвратиться в отечество». Такое миролюбивое свойство балтийских славян, во времена ужасов варварства, представляет мыслям картину счастия, которого мы обыкли искать единственно в воображении. Согласие византийских историков в описании сего происшествия доказывает, кажется, его истину, утверждаемую и самыми тогдашними обстоятельствами севера, где славяне могли наслаждаться тишиною, когда германские народы удалились к югу и когда разрушилось владычество гуннов.
Наконец богемские славяне, возбужденные отчаянием, дерзнули обнажить меч, смирили гордость аваров и возвратили древнюю свою независимость. Летописцы повествуют, что некто, именем Само, был тогда смелым Вождем их: благодарные и вольные славяне избрали его в цари. Он сражался с Дагобертом, королем франков, и разбил его многочисленное войско.
Скоро владения славян умножились новыми приобретениями: еще в VI веке, как вероятно, многие из них поселились в Венгрии; другие в начале VII столетия, заключив союз с Константинополем, вошли в Иллирию, изгнали оттуда аваров и основали новые области, под именем Кроации, Славонии, Сербии, Боснии и Далмации.
Императоры охотно дозволяли им селиться в греческих владениях, надеясь, что они, по известной храбрости своей, могли быть лучшею их защитою от нападения других варваров, – и в VII веке находим славян на реке Стримоне во Фракии, в окрестностях Фессалоники и в Мизии, или в нынешней Болгарии. Даже весь Пелопоннес был несколько времени в их власти: они воспользовались ужасами моровой язвы, которая свирепствовала в Греции, и завоевали древнее отечество наук и славы. – Многие их них поселились в Вифинии, Фригии, Дардании, Сирии.
Но между тем, когда чехи и другие славяне пользовались уже совершенною вольностию отчасти в прежних, отчасти в новых своих владениях, дунайские находились еще, кажется, под игом аваров, хотя могущество сего достопамятного азиатского народа ослабело в VII веке.
Куврат, князь болгарский, данник хана, в 635 году свергнул с себя иго аваров. Разделив силы свои на девять обширных укрепленных станов, они еще долгое время властвовали в Дакии и в Паннонии, вели жестокие войны с баварцами и славянами в Каринтии, в Богемии; наконец утратили в летописях имя свое.
Куврат, союзник и друг римлян, господствовал в окрестностях Азовского моря; но сыновья его, в противность мудрому совету умирающего отца, разделились: старший, именем Ватвай, остался на берегах Дона; второй сын, Котраг, перешел на другую сторону сей реки; четвертый в Паннонию, или Венгрию, к аварам, пятый в Италию; а третий, Аспарух, утвердился сперва между Днестром и Дунаем, но в 679 году, завоевав и всю Мизию, где жили многие славяне, основал там сильное государство Болгарское.
Представив читателю расселение народов славянских от моря Балтийского до Адриатического, от Эльбы до Мореи и Азии, скажем, что они, сильные числом и мужеством, могли бы тогда, соединясь, овладеть Европою; но, слабые от развлечения сил и несогласия, почти везде утратили независимость, и только один из них, искушенный бедствиями, удивляет ныне мир величием. Другие, сохранив бытие свое в Германии, в древней Иллирии, в Мизии, повинуются Властителям чужеземным; а некоторые забыли и самый язык отечественный.
Далее обратимся к истории государства Российского, основанной на преданиях нашего собственного, древнейшего летописца.

Уже лет 30 славяне свирепствовали в Европе, когда новый азиатский народ победами и завоеваниями открыл себе путь к Черному морю. Весь известный мир был тогда театром чудесного волнения народов и непостоянства в их величии. Авары славились могуществом в степях Татарии, но в VI веке, побежденные турками, ушли из земли своей.
Сии турки, по свидетельству историков китайских, были остатками гуннов, древних полунощных соседей Китайской империи; в течение времени соединились с другими Ордами единоплеменными и завоевали всю южную Сибирь. Хан их, называемый в византийских летописях Дизавулом, как новый Аттила покорив многие народы, жил среди гор Алтайских в шатре, украшенном коврами шелковыми и многими золотыми сосудами; сидя на богатом троне, принимал византийских послов и дары от Юстиниана; заключал с ним союзы и счастливо воевал с персами.
Известно, что россияне, овладев в новейшие времена полуденною частию Сибири, находили в тамошних могилах великое количество вещей драгоценных: вероятно, что они принадлежали сим алтайским туркам, уже не дикому, но отчасти образованному народу, торговавшему с Китаем, Персиею и греками.

иллюстрация: конные авары со вспомогательной славянской пехотой (художественная реконструкция)

Вместе с другими ордами зависели от Дизавула киргизы и гунны-Огоры. Быв прежде данниками аваров и тогда угнетаемые турками, огоры перешли на западные берега Волги, назвались славным именем аваров, некогда могущественных, и предложили союз императору византийскому.
Народ греческий с любопытством и с ужасом смотрел на их послов: одежда сих людей напоминала ему страшных гуннов Аттилы, от коих мнимые авары отличались единственно тем, что не брили головы и заплетали волосы в длинные косы, украшенные лентами. Главный посол сказал Юстиниану, что авары, мужественные и непобедимые, хотят его дружбы, требуя даров, жалованья и выгодных мест для поселения. Император не дерзнул ни в чем отказать сему народу, который, бежав из Азии, со вступлением в Европу приобрел силу и храбрость.
Угры, болгары признали власть его. Анты не могли ему противиться. Хан аварский, свирепый Баян, разбил их войско, умертвил посла, знаменитого князя Мезамира; ограбил землю, пленил жителей; скоро завоевал Моравию, Богемию, где обитали чехи и другие славяне; победил Сигеберта, короля франков, и возвратился на Дунай, где Лонгобарды вели кровопролитную войну с гепидами. Баян соединился с первыми, разрушил державу гепидов, овладел большею частию Дакии, а скоро и Паннониею, или Венгриею, которую лонгобарды уступили ему добровольно, желая искать завоеваний в Италии.
Область аваров в 568 году простиралась от Волги до Эльбы. В начале седьмого века завладели они и Далмациею, кроме приморских городов ее. Хотя турки, господствуя на берегах Иртыша, Урала, – тревожа набегами Китай и Персию – около 580 года распространили было свои завоевания до самой Тавриды – взяли Воспор, осаждали Херсон; но скоро исчезли в Европе, оставив земли черноморские в подданстве аваров.

Вероятно, что некоторые из славян, подвластных Эрманариху и Аттиле, служили в их войске; вероятно, что они, испытав под начальством сих завоевателей храбрость свою и приятность добычи в богатых областях империи, возбудили в соотечественниках желание приближиться к Греции и вообще распространить их владение.
Обстоятельства времени им благоприятствовали. Германия опустела; ее народы воинственные удалились к югу и западу искать счастия. На берегах Черноморских, между устьями Днепра и Дуная, кочевали, может быть, одни дикие малолюдные орды, которые сопутствовали гуннам в Европу и рассеялись после их гибели. От Дуная и Алуты до реки Моравы жили немцы лонгобарды и гепиды; от Днепра к морю Каспийскому угры и болгары; за ними, к северу от Понта Эвксинского и Дуная, явились анты и славяне; другие же племена их вступили в Моравию, Богемию, Саксонию, а некоторые остались на берегах моря Балтийского.
Тогда начинают говорить об них историки византийские, описывая свойства, образ жизни и войны, обыкновения и нравы славян, отличные от характера немецких и сарматских племен: доказательство, что сей народ был прежде мало известен грекам, обитая во глубине России, Польши, Литвы, Пруссии, в странах отдаленных и как бы непроницаемых для их любопытства.
Уже в конце пятого века летописи Византийские упоминают о славянах, которые в 495 году дружелюбно пропустили чрез свои земли немцев-герулов, разбитых лонгобардами в нынешней Венгрии и бежавших к морю Балтийскому; но только со времен Юстиниановых, с 527 года, утвердясь в Северной Дакии, начинают славяне действовать против империи, вместе с угорскими племенами и братьями своими антами, которые в окрестностях Черного моря граничили с болгарами.

иллюстрация: "Посвящение славянского юноши в воины" (художественная фантазия) (совр.)

Ни сарматы, ни готы, ни самые гунны не были для империи ужаснее славян. Иллирия, Фракия, Греция, Херсонес – все страны от залива Ионического до Константинополя были их жертвою; только Хильвуд, смелый Вождь Юстинианов, мог еще с успехом им противоборствовать; но славяне, убив его в сражении за Дунаем, возобновили свои лютые нападения на греческие области, и всякое из оных стоило жизни или свободы бесчисленному множеству людей, так южные берега Дунайские, облитые кровию несчастных жителей, осыпанные пеплом городов и сел, совершенно опустели.
Ни легионы римские, почти всегда обращаемые в бегство, ни великая стена Анастасиева, сооруженная для защиты Царяграда от варваров, не могли удерживать славян, храбрых и жестоких. Империя с трепетом и стыдом видела знамя Константиново в руках их. Сам Юстиниан, совет верховный и знатнейшие вельможи должны были с оружием стоять на последней ограде столицы, стене Феодосиевой, с ужасом ожидая приступа славян и болгаров ко вратам ее.
Один Велисарий, поседевший в доблести, осмелился выйти к ним навстречу, но более казною императорскою, нежели победою, отвратил сию грозную тучу от Константинополя. Они спокойно жительствовали в империи, как бы в собственной земле своей, уверенные в безопасной переправе чрез Дунай: ибо гепиды, владевшие большею частию северных берегов его, всегда имели для них суда в готовности.
Между тем Юстиниан с гордостию величал себя Антическим, или Славянским, хотя сие имя напоминало более стыд, нежели славу его оружия против наших диких предков, которые беспрестанно опустошали империю или, заключая иногда дружественные с нею союзы, нанимались служить в ее войсках и способствовали их победам. Так во второе лето славной войны Готской (в 536 году) Валериан привел в Италию 1600 конных славян, и римский полководец Туллиан вверил антам защиту Лукании, где они в 547 году разбили готского короля Тотилу.

Конец четвертого века ознаменовался важными происшествиями. Гунны, народ кочующий, от полунощных областей Китая доходят чрез неизмеримые степи до юго-восточной России, нападают – около 377 года – на алан, готов, владения римские; истребляя все огнем и мечем. Современные историки не находят слов для описания лютой свирепости и самого безобразия гуннов. Ужас был их предтечею, и столетний герой Эрманарих не дерзнул даже вступить с ними в сражение, но произвольною смертию спешил избавиться от рабства. Восточные готы должны были покориться, а западные искали убежища во Фракии, где римляне, к несчастию своему, дозволили им поселиться: ибо готы, соединясь с другими мужественными германцами, скоро овладели большею частию империи.
История сего времени упоминает и об антах, которые, по известию Иорнанда и византийских летописцев, принадлежали вместе с венедами к народу славянскому. Винитар, наследник Эрманариха, Царя Готского, был уже данником гуннов, но хотел еще повелевать другими народами: завоевал страну антов, которые обитали на север от Черного моря (следственно, в России), и жестоким образом умертвил их князя, именем Бокса, с семьюдесятью знатнейшими боярами. Царь гуннский, Баламбер, вступился за утесненных и, победив Винитара, освободил их от ига готов.

Иллюстрация: Реконструкция образа Аттилы в музее гуннов (Венгрия)

– Нет сомнения, что анты и венеды признавали над собою власть гуннов: ибо сии завоеватели во время Аттилы, грозного царя их, повелевали всеми странами от Волги до Рейна, от Македонии до островов Балтийского моря. Истребив бесчисленное множество людей, разрушив города и крепости дунайские, предав огню селения, окружив себя пустынями обширными, Аттила царствовал в Дакии под наметом шатра, брал дань с Константинополя, но славился презрением золота и роскоши, ужасал мир и гордился именем бича Небесного.
– С жизнью сего варвара, но великого человека, умершего в 454 году, прекратилось и владычество гуннов. Народы, порабощенные Аттилою, свергнули с себя иго несогласных сыновей его. Изгнанные немцами-гепидами из Паннонии или Венгрии, гунны держались еще несколько времени между Днестром и Дунаем, где страна их называлась Гунниваром; другие рассеялись по дунайским областям империи – и скоро изгладились следы ужасного бытия гуннов. Таким образом сии варвары отдаленной Азии явились в Европе, свирепствовали и, как грозное привидение, исчезли!
В то время южная Россия могла представлять обширную пустыню, где скитались одни бедные остатки народов. Восточные готы большею частию удалились в Паннонию; о роксоланах не находим уже ни слова в летописях: вероятно, что они смешались с гуннами или, под общим названием сарматов, вместе с язигами были расселены императором Маркианом в Иллирике и в других римских провинциях, где, составив один народ с готами, утратили имя свое: ибо в конце V века история уже молчит и о сарматах. Множество алан, соединясь с немецкими вандалами и свевами, перешло за Рейн, за горы Пиренейские, в Испанию и Португалию.
– Но скоро угры и болгары, по сказанию греков единоплеменные с гуннами и до того времени неизвестные, оставив древние свои жилища близ Волги и гор Уральских, завладели берегами Азовского, Черного моря и Тавридою (где еще обитали некоторые готы, принявшие Веру Христианскую) и в 474 году начали опустошать Мизию, Фракию, даже предместия константинопольские.
С другой стороны выходят на театр истории славяне, под сим именем, достойным людей воинственных и храбрых, ибо его можно производить от славы, – и народ, коего бытие мы едва знали, с VI века занимает великую часть Европы, от моря Балтийского до реки Эльбы, Тисы и Черного моря.

Сарматы (или савроматы Геродотовы) делаются знамениты в начале христианского летосчисления, когда римляне, заняв Фракию и страны Дунайские своими легионами, приобрели для себя несчастное соседство варваров. С того времени историки римские беспрестанно говорят о сем народе, который господствовал от Азовского моря до берегов Дуная и состоял из двух главных племен, роксолан и язигов; но географы, весьма некстати назвав Сарматиею всю обширную страну Азии и Европы, от Черного моря и Каспийского с одной стороны до Германии, а с другой до самой глубины севера, обратили имя сарматов (подобно как прежде скифское) в общее для всех народов полунощных.
Роксолане утвердились в окрестностях Азовского и Черного моря, а язиги скоро перешли в Дакию, на берега Тисы и Дуная. Дерзнув первые тревожить римские владения с сей стороны, они начали ту ужасную и долговременную войну дикого варварства с гражданским просвещением, которая заключилась наконец гибелию последнего. Роксолане одержали верх над когортами римскими в Дакии; язиги опустошали Мизию.
Еще военное искусство, следствие непрестанных побед в течение осьми веков, обуздывало варваров и часто наказывало их дерзость; но Рим, изнеженный роскошию, вместе с гражданскою свободою утратив и гордость великодушную, не стыдился золотом покупать дружбу сарматов. Тацит именует язигов союзниками своего народа, и сенат, решив прежде судьбу великих государей и мира, с уважением встречал послов народа кочующего. Хотя война Маркоманнская, в коей сарматы присоединились к германцам, имела несчастные для них следствия; хотя, побежденные Марком Аврелием, они утратили силу свою и не могли уже быть завоевателями: однако ж, кочуя в южной России и на берегах Тибиска, или Тисы, долго еще беспокоили набегами римские владения.
Почти в одно время с язигами и роксоланами узнаем мы и других – вероятно, единоплеменных с ними – обитателей юго-восточной России, алан, которые, по известию Аммиана Марцеллина, были древние массагеты и жили тогда между Каспийским и Черным морем. Они, равно как и все азиатские дикие народы, не обрабатывали земли, не имели домов, возили жен и детей на колесницах, скитались по степям Азии даже до самой Индии северной, грабили Армению, Мидию, а в Европе берега Азовского и Черного моря; отважно искали смерти в битвах и славились отменною храбростию.
К сему народу многочисленному принадлежали, вероятно, аорсы и сираки, о коих в первом веке Христианского летосчисления упоминают разные историки и кои, обитая между Кавказом и Доном, были и врагами и союзниками римлян. Алане, вытеснив сарматов из юго-восточной России, отчасти заняли и Тавриду.
В третьем веке приближились от Балтийского к Черному морю готы и другие народы германские, овладели Дакиею, римскою провинциею со времен Траяновых, и сделались самыми опасными врагами империи. Переплыв на судах в Азию, готы обратили в пепел многие города цветущие в Вифинии, Галатии, Каппадокии и славный храм Дианы в Ефесе, а в Европе опустошили Фракию, Македонию и Грецию до Мореи.
Они хотели, взяв Афины, истребить огнем все книги греческие, там найденные; но приняли совет одного умного единоземца, который сказал им: «Оставьте грекам книги, чтобы они, читая их, забывали военное искусство и тем легче были побеждаемы нами». Ужасные свирепостию и мужеством, готы основали сильную Империю, которая разделялась на восточную и западную, и в IV столетии, при Царе их Эрманарихе, заключала в себе не малую часть России европейской, простираясь от Тавриды и Черного моря до Балтийского.
Готский историк VI века Иорнанд пишет, что Эрманарих в числе многих иных народов победил и венедов, которые, обитая в соседстве с эстами и герулами, жителями берегов Балтийских, славились более своею многочисленностию, нежели искусством воинским. Сие известие для нас любопытно и важно, ибо венеды, по сказанию Иорнанда, были единоплеменники славян, предков народа российского.
Еще в самой глубокой древности, лет за 450 до Рождества Христова, было известно в Греции, что янтарь находится в отдаленных странах Европы, где река Эридан впадает в Северный океан и где живут венеды. Вероятно, что финикияне, смелые мореходцы, которые открыли Европу для образованных народов древности, не имевших о ней сведения, доплывали до самых берегов нынешней Пруссии, богатых янтарем, и там покупали его у Венедов.
Во время Плиния и Тацита, или в первом столетии, венеды жили близ Вислы и граничили к югу с Дакиею. Птолемей, астроном и географ второго столетия, полагает их на восточных берегах моря Балтийского, сказывая, что оно издревле называлось Венедским. Следственно; ежели славяне и венеды составляли один народ, то предки наши были известны и грекам, и римлянам, обитая на юге от моря Балтийского.
Из Азии ли они пришли туда и в какое время, не знаем. Мнение, что сию часть мира должно признавать колыбелию всех народов, кажется вероятным, ибо, согласно с преданиями священными, и все языки европейские, несмотря на их разные изменения, сохраняют в себе некоторое сходство с древними азиатскими; однако ж мы не можем утвердить сей вероятности никакими действительно историческими свидетельствами и считаем венедов европейцами, когда история находит их в Европе.
Сверх того они самыми обыкновениями и нравами отличались от азиатских народов, которые, приходя в нашу часть мира, не знали домов, жили в шатрах или колесницах и только на конях сражались: Тацитовы же венеды имели домы, любили ратоборствовать пешие и славились быстротою своего бега.
______________
иллюстрация: реконструкция поселения венедов.

Летом 1953 года девятнадцатилетний водитель грузовика Элвис Аарон Пресли зашел в дом номер 706 по Юнион-авеню в городе Мемфисе, штат Тенесси и в небе не грянул гром, а реки не потекли вспять. Хотя могли бы.

Будем честны: запись песни на день рождение маме — это был только предлог, подхваченный следующими библиографами. Это был только повод, не для мамы шофер записывал песни. Парень просто хотел стать звездой, потому что чувствовал, что для этого рожден.

За четыре доллара Элвис напел в микрофон пару песенок якобы для мамы и владелец студии Sun пригласил его записать еще пару песен уже за счет фирмы. Вместе с басистом Биллом Блэком и гитаристом Скотти Муром были напеты парочка баллад, напеты на весьма среднем уровне паршивости. Владелец студии, Сэм Филипс, горько вздохнул и пошел обедать...

Начальнег типа ушел, пацаны начали баловаться, взяли негритянский блюз, ускорили его до чертиков, начали изображать страстное негритянское исполнение и чувственно брутально кривляться... Вернувшийся владелец офигел — мальчик выглядел как мачо-ковбой, пел, попадая в ноты, как белый и интонировал как заправский чОрный-непритворный блюзмен. Хозяин нажал на кнопку запись. Так появилась первая пластинка Элвиса, так начался рок.

Подробнее

Что касается собственно до Скифии российской, то сия земля, по известию Геродота, была необозримою равниною, гладкою и безлесною; только между Тавридою и днепровским устьем находились леса. Он за чудо сказывает своим единоземцам, что зима продолжается там 8 месяцев, и воздух в сие время, по словам скифов, бывает наполнен летающими перьями, то есть снегом; что море Азовское замерзает, жители ездят на санях чрез неподвижную глубину его, и даже конные сражаются на воде, густеющей от холода; что гром гремит и молния блистает у них единственно летом. – Кроме Днепра, Буга и Дона, вытекающего из озера, сей Историк именует еще реку Днестр, при устье коего жили греки, называемые тиритами), Прут, Серет, и говорит, что Скифия вообще может славиться большими судоходными реками; что Днепр, изобильный рыбою, окруженный прекрасными лугами, уступает в величине одному Нилу и Дунаю; что вода его отменно чиста, приятна для вкуса и здорова; что источник сей реки скрывается в отдалении и неизвестен скифам.
Таким образом Север восточной Европы, огражденный пустынями и свирепостию варваров, которые на них скитались, оставался еще землею таинственною для истории. Хотя скифы занимали единственно южные страны нашего отечества; хотя андрофаги, меланхлены и прочие народы северные, как пишет сам Геродот, были совсем иного племени: но греки назвали всю нынешнюю азиатскую и европейскую Россию, или все полунощные земли, Скифиею, так же как они без разбора именовали полуденную часть мира Эфиопиею, западную Кельтикою, восточную Индиею, ссылаясь на Историка Эфора, жившего за 350 лет до Рождества Христова.
Несмотря на долговременное сообщение с образованными греками, скифы еще гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, Философ Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы афинские, был жертвою сего несчастного опыта. В надежде на свою храбрость и многочисленность, они не боялись никакого врага; пили кровь убитых неприятелей, выделанную кожу их употребляли вместо одежды, а черепы вместо сосудов, и в образе меча поклонялись богу войны, как главе других мнимых богов.
Могущество скифов начало ослабевать со времен Филиппа Македонского, который, по словам одного древнего историка, одержал над ними решительную победу не превосходством мужества, а хитростию воинскою, и не нашел в стане у врагов своих ни серебра, ни золота, но только жен, детей и старцев.
Митридат Эвпатор, господствуя на южных берегах Черного моря и завладев Воспорским Царством, утеснил и скифов: последние их силы были истощены в жестоких его войнах с Римом, коего орлы приближались тогда к нынешним кавказским странам России.
Геты, народ фракийский, побежденный Александром Великим на Дунае, но страшный для Рима во время Царя своего, Беребиста Храброго, за несколько лет до Рождества Христова отнял у скифов всю землю между Истром и Борисфеном, т. е. Дунаем и Днепром.
Наконец сарматы, обитавшие в Азии близ Дона, вступили в Скифию и, по известию Диодора Сицилийского, истребили ее жителей или присоединили к своему народу, так что особенное бытие скифов исчезло для истории; осталось только их славное имя, коим несведущие греки и римляне долго еще называли все народы мало известные и живущие в странах отдаленных.
___________________
иллюстрация: Митридат VI (Евпатор), царь Понтийский. скульптурное изображение

Скифы, называясь разными именами, вели жизнь кочевую, подобно киргизам или калмыкам; более всего любили свободу; не знали никаких искусств, кроме одного: «везде настигать неприятелей и везде от них скрываться»; однако ж терпели греческих поселенцев в стране своей, заимствовали от них первые начала гражданского образования, и царь скифский построил себе в Ольвии огромный дом, украшенный резными изображениями сфинксов и грифов.
Каллипиды, смесь диких скифов и греков, жили близ Ольвии к Западу; алазоны в окрестностях Гипаниса, или Буга; так называемые скифы-земледельцы далее к Северу, на обоих берегах Днепра. Сии три народа уже сеяли хлеб и торговали им. На левой стороне Днепра, в 14 днях пути от его устья (вероятно, близ Киева), между скифами-земледельцами и кочующими было их Царское кладбище, священное для народа и неприступное для врагов.
Главная Орда, или Царственная, кочевала на восток до самого Азовского моря, Дона и Крыма, где жили тавры, может быть единоплеменники древних киммериан: убивая иностранцев, они приносили их в жертву своей богине-девице τη Παρθένω, и мыс Севастопольский, где существовал храм ее, долго назывался Παρθένιον.
Геродот пишет еще о многих других народах не скифского племени: агафирсах в Седмиградской области или Трансильвании, неврах в Польше, андрофагах и меланхленах в России: жилища последних находились в 4000 стадиях, или в 800 верстах, от Черного моря к Северу, в ближнем соседстве с андрофагами; те и другие питались человеческим мясом.
Меланхлены назывались так от черной одежды своей. Невры «обращались ежегодно на несколько месяцев в волков»: то есть зимою покрывались волчьими кожами. – За Доном, на степях Астраханских, обитали сарматы, или савроматы; далее, среди густых лесов, будины, гелоны (народ греческого происхождения, имевший деревянную крепость), – ирки, фиссагеты (славные звероловством), а на восток от них – скифские беглецы орды Царской.
Тут, по сказанию Геродота, начинались каменистые горы (Уральские) и страна агриппеев, людей плосконосых (вероятно, калмыков). Доселе ходили обыкновенно торговые караваны из городов черноморских: следственно, места были известны, также и народы, которые говорили семью разными языками.
О дальнейших полунощных землях носился единственно темный слух. Агриппеи уверяли, что за ними обитают люди, которые спят в году шесть месяцев: чему не верил Геродот, но что для нас понятно: долговременные ночи хладных климатов, озаряемые в течение нескольких месяцев одними северными сияниями, служили основанием сей молвы.
– На восток от агриппеев (в Великой Татарии) жили исседоны, которые сказывали, что недалеко от них грифы стрегут золото, сии баснословные грифы кажутся отчасти историческою истиною и заставляют думать, что драгоценные рудники южной Сибири были издревле знаемы. Север вообще славился тогда своим богатством или множеством золота. Упомянув о разных ордах, кочевавших на восток от моря Каспийского, Геродот пишет о главном народе нынешних киргизских степей, сильных массагетах, победивших Кира, и сказывает, что они, сходствуя одеждою и нравами с племенами скифскими, украшали золотом шлемы, поясы, конские приборы и, не зная железа, ни серебра, делали палицы и копья из меди.
______________________________
иллюстрация: реконструкция скифского воина (4 век до н.э.)

Неожиданно для всех, наверное, начну новую рубрику. Причины объяснять долго, но у меня от них, этих причин, иногда волосы шевелятся на голове.
По поводу выбора источника для этой рубрики. Да, я знаю плюсы и минусы 12-томника Карамзина, но все-таки остановился именно на этой истории, а не на Соловьеве, не на Ключевском, не на (ох) Акунине.
Были соблазны проводить параллели со Всемирной историей Оскара Егера, были соблазны дополнительно использовать курсы лекций исторического факультета МГУ, но это была бы слишком трудоемкая работа, которая вскоре бы захирела из-за недостатка времени.
Поэтому, все-таки - Николай Карамзин с его монументальным трудом, с его романтическими вкраплениями в сухие факты истории.
Кто-то возможно захочет выдвинуть альтернативную версию тому или иному событию - что же, для этого есть комментарии.
Может быть интересно, по прежнему комментарии полагаю едва ли не самой интересной частью моего журнала. Общайтесь, высказывайтесь, буду только рад.
Свою же задачу вижу в том, чтобы эта рубрика была интересной самой широкой массе моих читателей, не только профессиональным любителям истории - они и без меня читали это издание.
Начну я со списка источников первого тома этого исторического труда, на которых Карамзин строил свою Историю государства Российского.
Все, включаю Николая Михайловича:

Об источниках Российской истории до XVII века

I. Летописи. Нестор, инок Монастыря Киевопечерского, прозванный отцом Российской Истории, жил в XI веке: одаренный умом любопытным, слушал со вниманием изустные предания древности, народные исторические сказки; видел памятники, могилы Князей; беседовал с Вельможами, старцами Киевскими, путешественниками, жителями иных областей Российских; читал Византийские Хроники, записки церковные и сделался первым летописцем нашего отечества. Второй, именем Василий, жил также в конце XI столетия: употребленный Владимирским Князем Давидом в переговорах с несчастным Васильком, описал нам великодушие последнею и другие современные деяния юго-западной России. Все иные летописцы остались для нас безыменными ; можно только угадывать, где и когда они жили: например, один в Новегороде, Иерей, посвященный Епископом Нифонтом в 1144 году; другой в Владимире на Клязьме при Всеволоде Великом; третий в Киеве, современник Рюрика II; четвертый в Волынии около 1290 года; пятый тогда же во Пскове. К сожалению, они не сказывали всего, что бывает любопытно для потомства; но, к счастию, не вымышляли, и достовернейшие из Летописцев иноземных согласны с ними. Сия почти непрерывная цепь Хроник идет до государствования Алексея Михайловича. Некоторые доныне еще не изданы или напечатаны весьма неисправно. Я искал древнейших списков: самые лучшие Нестора и продолжателей его суть харатейные, Пушкинский и Троицкий, XIV и XV века. Достойны также замечания Ипатьевский, Хлебниковский, Кенигсбергский, Ростовский, Воскресенский, Львовский, Архивский. В каждом из них есть нечто особенное и действительно историческое, внесенное, как надобно думать, современниками или по их запискам. Никоновский более всех искажен вставками бессмысленных переписчиков, но в XIV веке сообщает вероятные дополнительные известия о Тверском Княжении, далее уже сходствует с другими, уступая им однако ж в исправности, – например, Архивскому.

II. Степенная книга, сочиненная в царствование Иоанна Грозного по мысли и наставлению Митрополита Макария. Она есть выбор из летописей с некоторыми прибавлениями, более или менее достоверными, и названа сим именем для того, что в ней означены степени, или поколения государей.

III. Так называемые Хронографы, или Всеобщая История по Византийским Летописям, со внесением и нашей, весьма краткой. Они любопытны с XVII века: тут уже много подробных современных известий, которых нет в летописях.

IV. Жития святых, в патерике, в прологах, в минеях, в особенных рукописях. Многие из сих Биографий сочинены в новейшие времена; некоторые, однако ж, например, Св. Владимира, Бориса и Глеба, Феодосия, находятся в харатейных Прологах; а Патерик сочинен в XIII веке.

V. Особенные дееписания : например, сказание о Довмонте Псковском, Александре Невском; современные записки Курбского и Палицына; известия о Псковской осаде в 1581 году, о Митрополите Филиппе, и проч.

VI. Разряды, или распределение Воевод и полков: начинаются со времен Иоанна III. Сии рукописные книги не редки.

VII. Родословная книга : есть печатная; исправнейшая и полнейшая, писанная в 1660 году, хранится в Синодальной библиотеке.

VIII. Письменные Каталоги митрополитов и епископов. – Сии два источника не весьма достоверны; надобно их сверять с летописями.

IX. Послания cвятителей к князьям, духовенству и мирянам; важнейшее из оных есть Послание к Шемяке; но и в других находится много достопамятного.

X. Древние монеты, медали, надписи, сказки, песни, пословицы : источник скудный, однако ж не совсем бесполезный.

XI. Грамоты. Древнейшая из подлинных писана около 1125 года. Архивные Новогородские грамоты и Душевные записи князей начинаются с XIII века; сей источник уже богат, но еще гораздо богатейший есть.

XII. Собрание так называемых Статейных списков, или Посольских дел, и грамот в Архиве Иностранной Коллегии с XV века, когда и происшествия и способы для их описания дают Читателю право требовать уже большей удовлетворительности от Историка. – К сей нашей собственности присовокупляются.

XIII. Иностранные летописи: Византийские, Скандинавские, Немецкие, Венгерские, Польские, вместе с письменными известиями путешественников.

XIV. Государственные бумаги иностранных Архивов: всего более пользовался я выписками из Кенигсбергского.

_____________________________
Иллюстрация: Николай Карамзин (художник: Д.Б. Дамон-Ортолани, 1805 г.)

Из книги:

30 ноября 1996 года.
Принес ему книжку «Карты Таро». Он надел синюю американскую куртку, черную шапку с наушниками. Пошли в мебельный магазин. Промозгло, грязь, лужи. Долго выбирал тахту, вертел и щупал стулья, проверяя на крепость. Наконец купил табуретку. Несем домой.

— Деньги на голову свалились, — говорит он. — Аванс за «Книгу пустот». Издает разбогатевший казах, поклонник моего творчества. «Книгу простых чисел» я написал уже 130 страниц. Хорошо, если останется 13. Древние не пользовались четными числами, квадратом, кругом. Мертвые числа и мертвые фигуры — нет движения. Совершенство, значит — смерть. Пользовались только остроугольными треугольниками и нечетными числами до десяти — в них жизнь.

Христос несовершенен — поэтому живой. Жизнь — это простое, способное быть отдельным, далеко отстоящим друг от друга, свободным. Сложное — это смерть, распад, деградация. Образование групп, систем, закабаление, иерархия, многоярусность, запутанное управление, политика, войны империй. Немцы — самый бюрократический народ, ничего человеческого. Об этом Кафка и писал.

Что такое Наполеон, как ты думаешь? Это первый и единственный за всю историю человек из низов, который сам сделал себя императором, сам, только своими силами поднялся на вершину власти. Этим-то он и потряс весь мир. Люди увидели, что царская власть, передаваемая из рода в род, богоданная — совершеннейшая чепуха. Зачем мне об этом писать? Я интересуюсь только тем, что ничем никогда не подтверждается. Только уникальным, единственном в своем роде.

Перечитай Платона «Тимей». Как он строит космос. Огонь — из треугольников. Что ж, весьма изящно. А человека? Берет кости. В космосе! Откуда они там взялись — ничего не объясняет. Берет голову, жилы. Они откуда — тоже не объясняет. И привязывает каким-то образом голову к позвоночнику. Как тебе такое понравится? Фантазер жуткий. Поэт из поэтов. Что хотел, то и делал. Построил космос — как ему заблагорассудилось. Собственно говоря — первый научно-фантастический роман, и самый сильный, яркий и непревзойденный. Гениальный. Конечно, он шокировал всю Грецию. Буквально потряс. Недаром они и назвали его божественным. Ну а кто же он, как не бог? Делал, что хотел, сам строил миры. Со здравым умом у него было абсолютно покончено. Фантазер непревзойденный, поэт высший. Не зря же его запрещали во многих странах, столетиями и тысячелетиями. Еще бы — опрокидывает все системы, всю логику, все построения. Ни крупицы рационального в нем нет.

сама книга: http://skifiabook.ru/store/hudozhestvennaya-literatura/klassicheskaya/item_237.html

Овсянников В. Прогулки с Соснорой
	Книга В. Овсянникова «Прогулки с Соснорой» — литературное произведение в форме дневника, который автор вел на протяжении тридцати лет. Тема дневника — записи бесед с выдающимся русским поэтом и прозаиком Виктором Александровичем Соснорой. Подробнее

Колесо или гусеница? строительная техника и оборудование давно озабочены этим вопросом. Такая альтернатива стоит и перед специалистами сельскохозяйственного тракторостроения. Дело в том, что нынешние тяжелые трактора изрядно калечат почву своими гусеницами, прикатывают ее, будто дорогу. Это не устраивает как фермеров и других тружеников сельского хозяйства, так и разработчиков сельскохозяйственной техники. И кое-что для исправления положения они уже придумали. 

 

Трактор в «галошах»
Он резко выделялся в ряду других на выставке сельскохозяйственных машин, прошедшей в Москве на Красной Пресне. Прежде всего необычной формой гусениц. Они были… треугольными.
 

Трое математиков и трое физиков собираются ехать на поезде в другой город на конференцию. Они встречаются перед кассой на вокзале. Первой подходит очередь физиков и они, как все нормальные люди покупают по билету на человека. Математики же покупают один билет на всех. «Как же так?» — удивляются физики — «Ведь в поезде контроллер, вас же без билетов оттуда выгонят!». «Не волнуйтесь» — отвечают математики — «У нас есть МЕТОД».
Перед отправкой поезда физики рассаживаются по вагонам, но стараются проследить за применением загадочного «метода». Математики же все набиваются в один туалет. Когда контроллер подходит к туалету и стучит, дверь приотворяется, оттуда высовывается рука с билетом. Контроллер забирает билет и дальше все они без проблем едут в пункт назначения.

После конференции те же вновь встречаются на вокзале. Физики, воодушевившись примером математиков, покупают один билет. Математики не берут ни одного. — А что же вы покажете контроллеру? — У нас есть МЕТОД.
В поезде физики набиваются в один туалет, математики — в другой. Незадолго до отправления, один из математиков подходит к туалету, где прячутся физики. Стучит. Высовывается рука с билетом. Математик забирает билет и возвращается к коллегам.

МОРАЛЬ: Нельзя использовать математические методы не понимая их!

В Иерусалиме уже более 100 лет стоит деревянная лестница!!!
И никто её не может убрать. Дело в том, что деревянная лестница, приставленная к правому окну фасада Храма Гроба Господня опирается на карниз, принадлежащий Греческой православной церкви, и приставлена к окну, находящемуся во владении Армянской апостольской церкви.

Нахождение лестницы на своём месте означает соблюдение соглашения между шестью христианскими конфессиями, владеющими храмом, - не двигать, не ремонтировать и не изменять ничего в храме без согласия всех шести конфессий. Лестница является одним из символов разногласий в христианстве.

А поставил её туда какой–то каменщик. Никто не знает его имени.

Что еще более важно, никто не знает к какому вероисповеданию он принадлежал..

Сегодня мы начинаем серию публикаций по правилам этикета. Многие из перечисленных пунктов знает далеко не каждый. Статья из 10 частей по 10 пунктов в каждой. Каждый пункт следует прочесть и запомнить! Итак:

1. Цветы, которые можно подарить мужчине: хризантемы, розы, гвоздики, дельфиниумы, орхидеи, бамбук, каллы, лилии, антуриумы, гладиолусы, тюльпаны, ирисы, герберы, плюмерии, геликонии, маргариточки, подсолнухи.

Не забывайте о цветовой гамме, когда дарите мужчинам цветы. Приветствуются такие цвета в цветах: фиолетовый, бордовый, белый, синий, зеленый.

Случаи, когда цветы мужчине дарить принято:
1) Фильмовая премьера;
2) Концертная премьера;
3) Издание книги;
4) Публикация статьи;
5) Серьезное открытие;
6) День Рождения;
7) Вручение какой-либо премии;
8) Спортивный рекорд.

Считается, что начальнику лучше дарить каллы зеленого или изумрудного цвета. Композицию и ее составление лучше дарить флористам – профессионалам.

2. Рукопожатие
С женщинами не принято здороваться за руку, но если она протягивает руку первой, следует пожать ее, но не так крепко как мужчинам. Но твое рукопожатие не должно быть слабее, чем женщины или она решит, что ты слабак.

Старший по возрасту подает руку первым, учитель или наставник – ученику, начальник — подчиненному. Не стоит менять правила игры, хоть касты в нашем обществе и отсутствуют, вы можете вызвать неприятие и непонимание у окружающих.

6 августа 1915 года, произошло то, что вошло в мировую историю под названием «атака мертвецов». 60 русских солдат обратили в бегство 7-тысячное немецкое войско.

На западных рубежах Российской Империи было всего три крепости, одну из которых, Осовецкую, в шутку называли «игрушечной» - настолько скромно она смотрелась даже на фоне своих соседей – Брест-Литовской и Новогеоргиевской.

В случае перехода германской армии в наступление командование просило Осовецкую крепость продержаться 48 часов. Крепость держалась полгода…

В сентябре 1914 г. немецкая армия с марша попыталась взять крепость (40 батальонов ландвера против одного российского пехотного полка) и понесла такие потери (только убитыми и ранеными — 6000 человек), что спешно откатилась на исходные позиции.

Оправившись и подготовившись, в январе 1915г. немцы начали осаду крепости уже по всем правилам. Для этого были доставлены знаменитые «Большие Берты» — осадные орудия 420-мм калибра, 800-кг снаряды которой проламывали двухметровые стальные и бетонные перекрытия. Воронка от такого взрыва была 5 метров глубиной и 15 в диаметре.
Под Осовец привезли четыре «Большие Берты» и 64 других мощных осадных орудия - всего 17 батарей.

Вредные советы для непослушных детей 

(послушным детям читать запрещается )

1
Если друг на день рожденья
Пригласил тебя к себе,
Ты оставь подарок дома -
Пригодится самому.
Сесть старайся рядом с тортом.
В разговоры не вступай.
Ты во время разговора
Вдвое меньше съешь конфет.
Выбирай куски поменьше,
Чтоб быстрее проглотить.
Не хватай салат руками,
Ложкой больше зачерпнешь.
Если вдруг дадут орехи,
Сыпь их бережно в карман,
Но не прячь туда варенье -
Сложно будет вынимать.

2
Начиная драку с папой,
Затевая с мамой бой,
Постарайся сдаться маме,
Папа пленных не берет.
Кстати, выясни у мамы:
Не забыла ли она -
Пленных бить ремнем по попе
Запрещает Красный Крест.

читать дальше

"порой кажется, что храп надо воспринять как должное" - вкрадиво мне бормочет спам-письмо. "Электронная сигарета не только обеспечит вам все потребности курильщика, но и заставит вас бросить курить" - оптимистично кричит другой спам. "Настоящие швейцарские часы за двести рублей - это реально" - убеждает третье письмо. "Рассылки-рассылки, полтора миллиона адресов за 150 рублей. Наши рассылки не попадают в спам" - хвастается еще одно письмо, которое я вытаскиваю из папки "Спам"... "Горячие сученки ждут только тебя тут" - это понятно, а вот "автокраны в аренду по низким ценам" - это уже что-то новенькое...
Сегодня в спаме никто не оставил наследства, жаль, пара миллионов долларов от доброго самаритянина из Конго вполне могло поднять мне настроение.

ПИСЬМА ПРО САМЫЕ ПОМИДОРЫ

Девушка ожидала свой рейс в большом аэропорту.Ее рейс был задержан, и ей придется ждать самолет в течение нескольких часов. Она купила книгу, пакет печенья и села в кресло, чтобы провести время.

Рядом с ней был пустой стул, где лежал пакет печенья, а на следующем кресле сидел мужчина, который читал журнал.Она взяла печенье, мужчина взял тоже! Ее это взбесило, но она ничего не сказала и продолжала читать. И каждый раз, когда она брала печенье, мужчина продолжал тоже брать. Она пришла в бешенство, но не хотела устраивать скандал в переполненном аэропорту.

Когда осталось только одно печенье, она подумала: "Интересно посмотреть, что сделает этот невежа?".
Как - будто прочитав ее мысли, мужчина взял печенье, сломал его пополам и протянул ей, не поднимая глаз . Это было пределом, она встала, собрала свои вещи и ушла. Позже, когда она села в самолет, полезла в сумочку, чтобы достать свои очки и вытащила пачку печенья...

Она вдруг вспомнила, что она положила свою пачку печенья в сумочку. И человек, которого она считала невеждой, делился с ней печеньем, не проявляя ни капли гнева, просто из доброты. Ей было так стыдно и не было возможности исправить свою вину.

Прежде чем гневаться...
Задумайтесь..

Книга, которую рекомендуем:

Василькова А. Душа и тело куклы. Природа условности куклы в искусстве XX века: театр, кино, телевидение

До сих пор практически никто не занимался одновременно куклами в театре, кино и других видах искусства и настоящее издание является одним из первых опытов в этом направлении. Специальной литературы об искусстве играющих кукол существует немного. Больше всего написано о куклах театральных, меньше о кинокуклах, совсем мало о куклах на телевидении. Но даже и в относительно благополучной области истории и теории театра кукол, как правило, либо преобладает исторический подход, либо кукол делят по национальной принадлежности. Автору данной книги более интересен другой подход, основанный на отношениях между куклой и человеком. Подробнее

вспомнился мой любимый писатель Момо Капор. Уже пожилым человеком он пошел на войну между двумя нациями, которые - по сути - один народ. На войну между сербами и хорватами. Ходил в каске и с блокнотом, записывал то, что видел, из этого потом создал пронзительную книгу "Смерть - это не больно".
Не знаю - почему вспомнил, мир же за последние десятилетия очень изменился... Или нет?
Вот одна маленькая зарисовочка:
***
По пыльной проселочной дороге шагает старик с ружьем на плече. Он несет с собой на плече аккуратно свернутую брезентовую палатку, сельскую сумку и топорик, чтобы рубить ветви для палатки и дрова для костра. Возвращается на передовую, потому что уже скосил траву со своего бедняцкого поля.

- Помоги вам Господи! Как дела, люди?

Это «как дела» не только простая вежливость. Его действительно интересует, как живут люди, которых он встречает в своем небольшом мире, ограниченном горами и враждебностью. Он развязывает кисет и предлагает нам угоститься домашним зеленоватым табаком. Я чувствую себя виноватым, имея пачку «Кента» в кармане.

— А как у вас дела? – спрашиваем его, а он сворачивает сигарету и отвечает:

- Потихоньку…

Это «потихоньку» содержит в себе какую-то тихую скромность живого существа, брошенного в вихрь истории, в нем скрывается и боязнь сглаза, зазнайства, хвастовства, которые могли бы привлечь зло. «Потихоньку».

- Как дела? – спрашивает двенадцатилетний босоногий мальчишка в порванных штанах. Он самый старший из девятерых детей одинокой вдовы, живущей в деревянной постройке над Двором на реке Уне. Он серьезен и вежлив, потому что заменяет мертвого отца, торжественно пожимает руку каждого из нас в пустом, с выжженной травой, заброшенном поле.

- Как дела? – спрашивает потрепанный жизнью солдат и протягивает руку полковнику Войничу. Они земляки, родом из одного села. Здесь вообще никто никому не отдает честь. За два года войны я ни разу не видел построения. «В колонну по два, шагом марш!» — здесь никому не известная команда. Впрочем, как же построить в одну шеренгу стариков, которые пришли заменить погибших сыновей, и безбородых юношей? Эта армия с самого своего создания истинно народная: немного гайдуков, немного родственников. Той формальной армейской дисциплины, без которой, как думается, армия не может состоять, здесь не существует. Но как только неожиданно прогремит выстрел, все на месте как один.

И одеты они по-разному: кто-то военных рубашках старой армии, кто-то в трофейных комбинезонах от Кикаша, кто-то в маскировочной форме. На головах можно увидеть какие угодно головные уборы: от сербских шайкач и беретов до кепок, ушанок и пилоток… Обувь тоже разнообразна: у кого сапоги, у кого опанки, можно увидеть и американские ботинки со шнуровкой, и, конечно же, кроссовки всех видов от простых бедняцких до фирменных спортивных «Рибок» для теннисистов и бегунов. «Когда наталкиваюсь на группу одинаково одетых солдат, тут же открываю огонь», — рассказывает офицер в черной майке. – «Это точно не наши»…

— Как дела? – спрашивает баба Даница Обрадович на самой высокой высоте западного православного мира в селе Дивосело недалеко от Госпича . Она сидит за замаскированным листьями тяжелым пулеметом «Браунинг» и беспомощно разводит руками, извиняясь, что кроме воды нечем угостить. Баба Даница – вышедшая на пенсию повариха семидесяти лет, в пенсне, какое обычно носят бабушки, в форменной военной рубашке, но в тапочках, которые называют домашними туфлями. Именно она обучила своих односельчан стрельбе из миномета и пулемета. Старушка расположилась на вершине, с которой далеко просматриваются позиции неприятеля и опасно открытые фланги позиций обороняющихся сербов, куда часто проникают диверсионные группы, прячась за густым кустарником. Почти каждую неделю она теряет двоих-троих товарищей по борьбе. Этот красивый зеленый край пахнет смертью. У человека возникает ощущение, что на него со всех сторон смотрят глаза убийц и что он совсем не может защитить себя. Мужчины из отряда бабы Даницы заросли двухнедельной бородой, они разговаривают, держа палец на курке автомата. Я был много где, видел многое, но мне кажется, что никогда в своей жизни я не был так близок к смерти, как на этой высотной позиции в Дивоселе, а ведь эта местность (какая ирония!) называется Великий край!

- Пришлите хоть какую-то помощь, кого найдете! – постоянно просит нас старушка, которую намного легче представить себе рядом с плитой, чем с «браунингом».

- Пришлите добровольцев, армию, хоть кого-то! Мы здесь не протянем…

Перебежав простреливаемое пространство, спрашиваю у одного из ее людей, что он думает о неприятелях, которые находятся с другой стороны луга и рощи:

- Эх… какие они могут быть?... Такие же несчастные, как и мы здесь… Бедняки, брат, но, как и мы, здесь родились и знают каждый камень…

Прошло 20 дней после этой встречи. Дивосело сравняли с землей, всех оборонителей села убили. После продолжительной артиллерийской подготовки, длившейся 16 часов, хорватская армия под предводительством международных псов войны и наемников вошла в Дивосело и уничтожила все живое. Пришедшие позже военные ООН не могли найти ничего живого – ни кота, ни собаку, ни даже овцу!

Баба Даница была зарезана прямо за своим пулеметом, из которого выпустила все пули. Я могу себе представить, как из кустов на маленькую полную старушку добродушного вида выскакивают легионеры в черном с ножами в руках. Эта сцена преследует меня. Может, я сделал не все, что мог? Может, надо было стать посреди белградских площадей и кричать изо всей силы, просить помощи для бабы Даницы и ее людей. На белградских рынках я вижу женщин ее возраста, которые жалуются на цены при покупке перца на зиму: у них та же самая походка, те же вены выступают на ногах, такие же веснушки на руках, тонкая оправа очков… У бабы Даницы не было привилегии заготовить что-то на зиму – сидя за пулеметом, иногда за минометом, она защищала урожайное обилие золотой осени на белградских рынках и покупателей, которые думают, что пришел конец света из-за высоких цен на перец.

Хорватия отпраздновала великую победу своих воинов в Дивоселу над бандитами, бунтовщиками и сербскими террористами, участники битвы получили награды. Оркестры исполняли марши. Красавицы телеведущие с улыбкой на губах рассказывали о последнем хорватском подвиге. В село Медак возвращены обнаженные тела людей: горла перерезаны, головы разбиты пополам… Многие тела сожжены. Хорватской общественности никто не объяснил, что главой «бандитов, бунтовщиков и террористов» была одна добродушная старушка, которая защищала свой дом, кошку и курицу. Одежда оборонявшихся была сожжена, она была настолько бедной, что никто на нее не позарился. Военные ООН не нашли ни единого личного предмета. Плохо смотрели. В тени дерева, под которым когда-то стоял «браунинг», в увядшей траве остались очки бабы Даницы (плюс три с половиной), левое стекло было разбито. В этих разбитых очках, в маленьких кусочках стекла умножается небо, которое все видит и все помнит.

(Перевод Марии Патрашко)

Текст из книги:

Капор М., Лукин Е., Всеволодов Р. Три слова о войне

Повесть «Немецкая девушка» показывает тихий ужас опустошенных территорий. Состояние войны не только снаружи, но и в душе каждого человека. Маленькие рассказы, из которых состоит произведение, написаны современным языком, позволяющим почувствовать реальный запах войны. Повесть «Танки на Москву» отображает чеченскую кампанию без громких слов и морализаторства. Столкновение со смертью — как проверка человечности... Сборник рассказов выдающегося сербского писателя Момо Капора — о боевых действиях в Боснии и Герцеговине. Автор, не расставляя акцентов, просто фиксирует события и истории; получается пронзительная картина жизни современного человека в абсурдной нелогичной атмосфере войны. Подробнее

Вспомним начало 80-х, посмотрим архивные фотки — как всё это было…

Это называлось «ресторан»

Было время, когда опера была важнейшим из искусств. За оперными либретто зорко следила цензура. Премьеры опер могли вызвать народные волнения. Каждый уважающий себя джентльмен имел абонемент в оперу. Мелодии только что сочиненных оперных арий тут же пополняли репертуар шарманщиков.

Лучшая в мире опера — итальянская. Так считали все до…, ну, скажем, 1850 года. Беллини, Россини, Доницетти, Верди! Почти в каждой европейской столице были театры итальянской оперы, где пели итальянцы. Но национальное самолюбие в европейских странах было уязвлено, и на волне подъема интереса к отечественной культуре появились национальные оперы в Польше, Венгрии, России, Чехии. Особенных успехов добилась немецкая опера, давшая миру Вагнера «Лоэнгрин» был создан раньше «Травиаты». Мощное наступление немцев не сразу поменяло вкусы публики, но итальянские композиторы поняли его опасность. Верди реформирует свой стиль, расширяя и усложняя роль оркестра, динамизируя музыкальную драматургию. Под этим знаком написана «Аида», и, особенно, последние оперы Верди «Отелло» и «Фальстаф». Верди не стал вторым Вагнером, но это был достойный ответ старого маэстро.

читать полностью

1. 
2. 

   B

3. 
4. 
5. 
6. 
7. 
8. 

В качестве иллюстрации - современный украинский живописец Иван Марчук
***
AgSpect memo
В среднем человек съедает 3201 огурец в течение жизни. (с) Смоленская дешевая газета
***
Юлия Дмитриева @ylubka
"Он шизофреник,эпилептик и наркоман, т.е. человек, которому я полностью доверяю, потому что именно такие люди всегда попадают словами в цель"
***
Miri Tararam @Drragina
Три дня думали над именем для хомяка. Сегодня она наконец проявилась, со всей дури вцепилась в руку, воюя за территорию. Назвали Палестиной.
***
Владимир Ленин @LeninRussia
Всё время понедельник, да что ж такое.
***
nastina @nastinaa
он позвонил, чтобы утешить, но случайно наорал
***
Коржик @Kulybyshev
- Дорогая, это не то, что ты думаешь! - Конечно не то! Я думала, прийду с работы пораньше и приму душ, а тут эта девка!
***
pas_de_trois Ира Грибоедова
Желаю водки выпить и валяться сиськами ввысь
***
podakuni Anton Martynov
"Всё думал, отчего интернет такой тупой, а оказывается — ему только двадцать!"
***
yasviridov Ярослав Свиридов
В графе «Чем занимаетесь в настоящее время» я честно написал: «Заполняю идиотскую анкету».
***
yugagashenki
Идет колонна Института табака и табачных изделий. Там есть кафедра махорки, между прочим
***
Hagnir Hagnir Adharson
"Если смотреть титаник наоборот, то это фильм о корабле, который спасает людей"
***
tolstoy_lev Лев Толстой
Слишком хорошо, легко бы было жить, если бы не было того, что тревожит, огорчает, испытует.
***
Hagnir Adharson @Hagnir
"Женщина – слабое, беззащитное существо, от которого невозможно спастись"
***
Max Burtsev @McSimba
Меня очень пугают люди, которым бывает скучно. Пожалуй, они меня пугают даже больше, чем зомби.
***
Chenzana Стася
Нил пил чернила и мрачнел.Из чулана выскочила пчела и прикончила Нила. Нил гнил. Пчелу пучило. Вечерело.