Да есть ли друзья на земле,
Коль мир пребывает во зле?

К кому можно в горе воззвать?
Кого можно другом назвать?

Того, кто сочувствует мне,
В беде не стоит, в стороне,

Кто нежен, как любящий брат,
Кто светлым вниманьем богат.

Подобный небесным лучам —
Он к плачущим зорок очам.

Слезу он любовно отрет,
Добудет питательный плод.

Не зная усталости, друг
Своих не считает услуг.

За дружбу, вниманье и я
Откроюсь ему не тая,

Скажу, что и я для него
Не буду жалеть ничего.

Душой подражая лучу, Я тем же ему отплачу.

Но где средь широких путей
Найду я надежных друзей?

Растет себялюбья сорняк.
В сердцах — не светила, а мрак.

Во взорах — вражды огоньки.
Фальшиво пожатье руки.

Враждою душа занята,
Срывается с уст клевета.

И сердце тоскует: «Ужель
Не будет достигнута цель?»

А голос звучит в тишине:
«Усталый, приблизься ко Мне!

Где алчность, стяжанье и ложь,
Ты друга себе не найдешь.

Обитель просторна Моя,
Быть Другом могу только Я!»

Как сладок тот голос в тиши,
Он дивный бальзам для души.

Идет Говорящий ко мне,
Как будто плывет на волне.

Как снег. Его риза бела,
Трепещут лучи от чела.

— Кто? — зреет невольный, вопрос.
А мысль осеняет: ХРИСТОС!
Родион Березов