Однажды Владимир Владимирович° Путин, Президент Российской Федерации Дмитрий Анатольевич Медведев и балбес, пишущий в интернете про них всякие гадости, сидели в одном кремлевском кабинете.
- Слышь, брателло, - говорил Владимир Владимирович°, - Ну ты-то че думаешь? Правильно мы их признали?
- Не поспешили? - спрашивал Дмитрий Анатольевич.
- Видите ли, брателлос, - отвечал им балбес, пишущий гадости, - Однажды я был молодой и любил одну девушку. Она меня вроде как не отталкивала, но особенно и не подпускала. И вот как-то раз я таки остался я нее ночевать. Просто потому, что домой далеко было ехать. И вот я, разумеется, залез к ней в постель, снял с нее майку, и она вроде бы не возражала. Но когда я полез дальше, она тихо сказала: Не надо, и отвернулась. Ну, я и остановился. А больше уже и случая не представилось.
- Как звали-то девушку? - спросил Владимир Владимирович°, пододвигая к себе блокнот.
- Неважно, - отвечал балбес.
- Да все равно же найдем, - улыбнулся Владимир Владимирович°.
- Не в этом дело, - пожал плечами балбес.
- А в чем же? - нетерпеливо спросил Президент.
- Мы дружим с ней до сих пор, - пояснил балбес, - И как-то, уже через много лет, когда она была замужем и у нее были дети, я сказал ей - ты единственная женщина, которой мне не удалось добиться.
- А она? - спросил Владимир Владимирович°.
- А она ответила мне, что я и не добивался, - ответил балбес.
- Как это? - не понял Президент, - Она же сама сказала - не надо!
- Вот и я ей сказал то же самое, - продолжил балбес, - Ты же, типа, сама сказала - не надо.
- А она? - спросил Владимир Владимирович°.
- А она мне ответила, - сказал балбес, - Что не надо слушать, что говорит женщина в такой ситуации.
- Не понял, - сказал Президент, - Она же сказала: не надо! Это что же - идти против воли? А вдруг бы она написала заяву? Тут дело такое.
- Понимаете, - тихо сказал балбес, - Может, и написала бы. А может и нет. Но я ведь всю жизнь живу теперь с ощущением, что мог тогда получить всё - и сам отступил. Понимаете? Вся жизнь бы сложилась иначе...
Владимир Владимирович° и Дмитрий Анатольевич посмотрели на балбеса внимательно.
- Вы не остановились перед "не надо", - сказал балбес, - И жалеть вам теперь будет не о чем.
За окном красиво забили кремлевские куранты.
Где-то летел самолет с министром иностранных дел Великобритании Дэвидом Милибэндом. Министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер лихорадочно думал, чтобы ему наложить нв Россию. Политтехнолог Ренди Шонейман убеждал сенатора Джона Маккейна что ни сегодня - завтра Москва нанесет ядерный удар по Тбилиси. Сенаторы Барак Обама и Хиллари Клинтон молча пили "Столичную" водку. Неподалеку супруг Хиллари Клинтон с интересом поглядывал на супругу Барака Обамы.
Президент Южной Осетии Эдуард Джабетеевич Кокойты мучался головной болью после выпитых накануне трех литров сухого вина. Президент Абхазии Сергей Васильевич Багапш сидел в шезлонге на набережной Сухуми и с удовольствием разглядывал в бинокль ракетный крейсер "Москва".
Президент Украины Виктор Андреевич Ющенко в Киеве боялся импичмента от Председателя Правительства Юлии Владимировны Тимошенко. Президент Грузии Михаил Николаевич Саакашвили судорожно перечитывал "Войну миров" Герберта Уэллса.
В порту Батуми американские моряки разгружали партию галстуков.

По зимнему лесу бежала Мышь. Декабрьский волшебный холод скукоживал и без того небольшие мышкины члены. "Бля, если не найду ночлега, совсем сойду на нет" - подумала она про себя. И в тот же миг, глядь, - Теремок! Или даже коттедж некий. Стоит себе по среди поля заснеженного, из окон льётся мягкий свет и приветливо веет водкой. - Тук-тук, кто в теремочке, бля, живёт? Ответом грызуну было молчание. Лишь пыльный патефон в углу отыгрывал Нагано - "Жора, ёбаный насос". Зашла мышь в теремок, смотрит - стол, а на столу - скатерть. Подумала, хули, сказка это или не сказка в конце концов. Хлопнула три раза по столу, обернулась вокруг себя три раза и завизжала: - Алкого-о-о-оля!!! Раз!... Смотрит, весь стол уставлен пивом, водкой русской, коньяками армянскими и самбукой. - Жратвы!!!! - завизжала Мышь и на столе мгновенно объявились свиная рулька, сельдь под шубой и предусмотрительный рассол. Обрадовалась Мышь, нажралась, напилась в говно и вырубилась спать. Бежал по тропке звериной Зайка-Однояйка(Ну хуле, в детстве на сук напоролся. Не тех, что девицы безнравственного поведения, а тот, что из дуба остро торчит. Пришлось ампутировать). Холодно Зайке, декабрь на дворе, единственное яичко скукожилось... Эх, думает, щас бы согрел кто. Смотрит, стоит в поле теремок, да сотрясается от храпа богатырского. - Тук-тук, кто в теремочке так храпит, как конь во время случки? - вопрошал Зайка. В ответ храп из окон вперемешку с добрым перегаром из окон лишь усилился. Зашёл в теремок, смотрит: Мышь пьяная развалилась на печи, ноги в пьяном угаре раздвинула и трели выводит. Ну, думает, этож сказка, все желания исполняются. Жахнул для храбрости стоявший как нельзя кстати на столе стакан с водкой и запрыгнул к Мышке под одеяло.

СКАЗКА

Старый медведь помер. Оставшийся хозяином в лесу медвежонок, был еще мал и поэтому многие звери почувствовали вольницу. Хряк, козел и плескавшиеся в речке шпроты, в полный голос перемывали покойному кости не забывая о наследнике. Из соседнего леса задумчиво щурился полосатый тигр - в отличие от остальных он хорошо помнил старую заварушку со стаей волков, в которой ему повезло оказаться с медведем на одной стороне и посмотреть косолапого в деле. И он понимал, что не просто так, теперешний волк старается не портить с медведем отношения. С другой стороны медвежонок еще маловат, а лес у него велик, ой велик.

Поэтому козлу, хряку и шпротам он на всякий случай дружелюбно пообещал свое покровительство, в обмен на травлю медвежонка - нехай сидит в берлоге и не высовывается. Те, поняв это по своему обнаглели в конец и подняли в лесу такой визг, о задавленных и съеденных медведем собратьях и порченной малине, что уши закладывало иногда даже у тигра. Плюс не особо успешная возня медвежонка с горным шакалом, в которой тот победил еле-еле и то по очкам, добавляло крикунам храбрости. И если хряк, по причине природной лени повизгивал только за компанию, а шпроты булькали меж собой и из-под воды, их особо слышно не было, то козел, в силу горячего темперамента, возбужденно тряс рогами и во всеуслышание грозился медведя забодать.

Гром грянул неожиданно - если раньше козел просто бродил вокруг берлоги и воинственно блеял, на что медвежонок только недовольно ворчал, то теперь он решил привести к порядку живущего возле берлоги бурундука, который давно мозолил ему глаза. Бурундук вроде как, по старой памяти, дружил с медвежонком, но того давно не было видно, тем более, что тигр одобрительно подмигивал из соседнего леса...

продолжение сказки

Когда случилось это необычайное и счастливое событие, все члены семьи выдвинули разные объяснения его причин. Донья КУКЛА_ЛУЧШАЯ, мать, считала, что ребенка в лоб ужалила золотая стрекоза; дон ПроКуратор, отец, полагал, что малыш проглотил несколько семечек радиоактивной айвы; бабушка mia-super-myau!, вдова, верила, что дело в статуе святого yasharа, при последних словах мессы упавшей на голову Goblin_Gaga; брат  ALEXRUS, дядя по матери, – целомудренный не только стыдными частями тела, но и всеми пятью чувствами, – настаивал, что начало этому положила чудесная облатка, съеденная мальчиком. И наконец, Любер дядя по отцу, упрямый выпивоха, твердил, что виной всему ангел-хранитель ребенка, закоренелый педераст. Что бы там ни было, правда заключается в том, что однажды утром Goblin_Gaga проснулся, плача золотыми слезами.

Дон ПроКуратор решил было, что это обычный гной, но твердость слез и отсутствие дурного запаха породили в нем сомнения. Он собрал их и отнес в ближайшую ювелирную лавку. «Двадцатичетырехкаратное золото, то есть чистое! – сообщил ему ювелир. – Я покупаю все». Черт, пачка банкнот от ювелира позволит ему внести трехмесячную плату за квартиру! И дон ПроКуратор побежал домой расспрашивать сына.

– Goblin_Gaga, что тебе снилось? Ночной кошмар? А если ты уснешь сейчас, то снова его увидишь?

Донья КУКЛА_ЛУЧШАЯ, бабушка и оба дяди (брат ALEXRUS, извещенный о чуде по телефону, сел на мотороллер и немедля примчался к родственникам), столпившиеся позади дона ПроКуратор, бросали на мальчика, как и он, озабоченные взгляды.

– Не знаю… не помню… Мне ничего не снилось… Отведите меня в школу…
– Непослушный мальчишка! Говорят тебе, ты должен снова заснуть!
– Но я спал всю ночь… Хочу встать…
– Нееет!

Ребенок попытался подняться, но десять рук удержали его в постели. Goblin_Gaga заплакал. Из его глаз хлынули две золотые реки!

Взрослые собрали драгоценный металл, кудахча от счастья. Малышу не надо было спать и видеть сны: каждый раз, когда было из-за чего плакать, показывались золотые слезы.

Любер захотел проверить это. Как только Goblin_Gaga успокоился, сытно позавтракал и собрал тетради и книги для занятий, дядя дал ему крепкую пощечину. Изумительно: снова золотые слезы! Ням! По одной пощечине в неделю – и они заживут как короли!

Настали четыре месяца блаженства. Если удар по щеке был правильно рассчитан – то есть так, чтобы не сломать зуб, – за ним следовали полчаса громких рыданий. Целое состояние! Семейство перебралось на девятый этаж, в квартиру площадью триста квадратных метров; обновило свой гардероб, от обуви до шляп; приобрело холодильник, набитый четырьмястами кило аргентинских бифштексов; могло хвастаться пикапом последней модели. Что касается Goblin_Gaga, жаловаться ему не разрешалось. Конечно, лицо его по временам покрывалось темными пятнами, но зато, запертый в своей комнате, он получал взамен вагоны игрушек.

Трудности начались на пятом месяце. Мальчик, привыкший к наказаниям, не только утратил страх вместе с удивлением, но даже пристрастился к боли. Чем сильнее была оплеуха, тем шире он улыбался.

– Что будем делать? – промурлыкал брат ALEXRUS. -  Этот шалопай сделался мазохистом! Глядите, я колю его в башку иголкой, а он и ухом не ведет! Не кажется ли вам, что с ним надо бы поступить, как с нашим Господом: взять три толстых гвоздя, пару деревяшек и распять?

– Святой брат, – обратилась к нему мать, – чтобы курица несла золотые яйца, не стоит делать из нее бульон. Лучше принести в жертву Аццкого_Сотону , его ангорского кролика.

В присутствии ребенка, привязанного к стулу, чьи веки были подняты и закреплены при помощи липкой ленты, зверька пригвоздили в стене, растянув ему лапки. За неимением копья бабушка вонзила ему в бок вилку. Кролика, истекающего кровью, оставили умирать, в то время как Goblin_Gaga кричал от ужаса. Золотые слезы текли безостановочно целую неделю. Чтобы утешить мальчика, родственники подарили ему – после того как приобрели прекрасный участок у моря – белую мышь… умерщвленную через полгода. (Рыдания по этому поводу позволили возвести на участке виллу). То же самое случилось и  собачкой чихуахуа. Но когда ребенку навязали полосатого кота, он выгнал того пинками. То же самое с белкой, шимпанзе и попугаем… Пришлось менять тактику.

Поначалу думали отрезать Goblin_Gaga фалангу пальца, но, вспомнив, что он стал нечувствителен к физической боли, решили истязать его морально. Дон ПроКуратор запачкал свою одежду и голову куриной кровью и растянулся посреди улицы – так, чтобы из-под рубахи виднелись коровьи кишки. При словах доньи КУКЛА_ЛУЧШАЯ: «Твоего отца задавили!» мальчик выбежал из дома, увидел лежащее тело, сделался белее своих носков и завизжал. Бабушка и дяди собрали в хрустальный рог все слезы до единой. А затем дон ПроКуратор со смехом поднялся, и все семейство тоже зашлось в хохоте. «Это шутка, дурачок!..» Однако Goblin_Gaga был не таким дураком. В следующий раз, когда брат ALEXRUS якобы разбился на мотороллере – его тонзура была облеплена телячьими мозгами, – мальчик, смеясь, подошел к «покойнику» и помочился ему на лицо.

Семейство в отчаянии – дела из-за отсутствия драгоценных слез шли под гору – потеряло рассудок и  пустилось на бессмысленные действия: мальчика пытались поразить зрелищем грязных порноснимков; нанимали актеров, загримированных под мумию, Дракулу и прочих чудовищ, чтобы они выли всю ночь и стучали в окна; грозили ребенку, что его бросят львам в зоопарке; и наконец мать припугнула Goblin_Gaga, что из-за вечно сухих глаз ему отрежут шею навахой. Без толку! Душа ребенка ссохлась, как кожа, и ничто больше не заставило бы его плакать.

Реальный мир, как и мир снов, является танцем, в котором события происходят всегда в нужный момент: слух о мальчике с золотыми слезами распространился, и его похитили. Семейство ждало у телефона, готовое заплатить столько, сколько потребуют бандиты, но в эти бесконечные дни не раздалось ни одного звонка. За неимением сырья на продажу, уверенные, что его источник закрыт для них навсегда, родственники с величайшей горечью уже решились на продажу всего, что досталось им с таким трудом.

Вышеназванные бандиты (на деле – почтенный аптекарь с женой), видя, что прижигание ступней серной кислотой не действует на мальчика, решили разжалобить его нищетой. Его привезли в беднейшую деревню и кинули сдобную булку в толпу оборванных, рахитичных детей. Первобытная схватка между ними – каждый старался заполучить кусок маленькой булки – так опечалила Goblin_Gaga, что внутри него открылись плотины, сдерживавшие злобу, и потекли слезы; но на этот раз не золотые, а медовые. То был мед, слаще, чем в лучших ульях. Счастливые дети бедняков стали облизывать ему щеки – одной капли хватало каждому, чтобы насытиться на день, – а он плакал и плакал. Сладкая жидкость вылечила бедняка, который еле дышал из-за легочной инфекции; у кого-то прошла чесотка; паралитик, помазавший себе ноги, встал и пошел; все болезни в деревне исчезли. Аптекарь с супругой, боясь быть растерзанными, не осмелились увезти похищенного обратно. Они послали анонимную записку семье с указанием, где он. Родители, бабушка, дяди приехали немедленно, прихватив взвод карабинеров. Те разогнали дубинками голодных босяков и вызволили чудесного ребенка.

Усевшись вокруг прочного семейного стола, родственники – воображая, как они будут собирать новые слезы в бутылку и продавать их втридорога, как безотказное средство, – слушали Goblin_Gaga, говорившего по-взрослому: «Дорогие мои, я поплачу в последний раз, и эти слезы даруют вам вечную жизнь!». И снова из его глаз покатились медовые слезы. Языки родственников жадно облизали его веки. Семейство впало в экстаз от такой сладости. Понемногу пища парализовала их – и, мертвые, они получили, как и обещал ребенок, страшную вечную жизнь.