Любили провожать каждый вечер, сидя на подушках, за вафельном столом во дворе, с горячими чашками чая в руках. Она откидывая назад чёрные косы, вглядывалась в переливающиеся над крышей облака:
- Как странно… сколько Любопытная не носится по крышам, а потерявших вдохновение всё так же.
- Значит так должно…быть может потому что они вдохновляют нас? – отвечал, сидящий напротив.
-Да, да…ты прав.
Проводила пальцем по красной «Х», что нарисована была на столе, он же выводил «А» с конца, их руки встречались и, смеясь, они открывали, наконец, тетрадь.
- Что ты видишь сейчас?
-Чудо в цыганском платье, с любящим взглядом кареглазых глаз.
- Ну-ну, - мечтательно-грустно улыбнулась, - в небо смотри, в небо.
- Знаешь…сегодня будем не о небе, а о более земном.
Она удивлённо отрывается от начатого было рисунка.
- О коте. Вон том, огромном рыжем, с улыбкой во всё дерево. Как он появился, откуда?
- Хм, действительно, а откуда он взялся?
- А давай подумаем…Что мы о нём знаем?
- Рыжий, любит сидеть на дереве.
- Обожает яблоки, и петь при луне.
- Ага. А ещё подслушивать наши истории.
- Точно-точно! Видишь, как уши торчат, представь, как польщён.
Смеются.
- О да…И откуда мог взять этот зверь?
Окидывают кота взглядом, отчего тот ёжится.
- По-любому из сказки.
- Рыжей…и там наверняка оркестр лун.
- Бал на деревьях…
- Яблоневых.
- Гости шатаясь танцуют по веткам…
- Падают, а на них яблоки, яблоки…
- Бедняги…
- А потом танцуют деревья.
- Конечно, как не удержаться. И так трясут кистями- ветками, что скидывают гостей, типа Рыжего кота.
- Которого силой тряски(?) забросило аж к нам!
- Иначе и быть не могло!
Довольные собой сочинители идут гулять под всего одной луной.
А кот недовольно ворчит:
- Ну вот, выдумали мне прошлое, теперь ещё и его за собой тащить, а так легко было…
Кот без прошлого…Э-эх…

Медлительность, тягучесть...Тут всё живёт по её законам, не смея ослушаться.
Аллея не торопясь, готовит обед, следя, чтоб и пар поднимался медленно, медленно.
Долго стынет суп, ровно столько Ранет идёт от печки к столу. Пыль часами опускается на предметы с тенями, растущими с неправдоподобно низкой скоростью.
Аллель не успевает её стирать, она танцует. А чтобы сделать хоть один поворот по законам дома, надо так много времени. И нехотя мелькают: вечно отстающие часы, осторожно летящие снежинки за окном, медленно открывающий глаза старый пёс, до которого, наконец, долетел смех танцующей девушки, парящая с печи подушка, задетая Ранетом, «спешащим» к обеду, лениво ползущая по пожизненно сохнущей картине муха.
Раз поворот, два поворот…
- Ох, как же долго!- протягивает Аллель. Да, вдруг выбегает на улицу, а её слова стукаются о захлопнувшуюся дверь и оседают пылью на полу.
Аллель бежит по улице, ошарашенная скоростью: своей, звуков, летящего в лицо снега, быстротой ответа встречных на её улыбку, жизни.
Молниеносно наполняются счастьем её легкие.
И наконец мгновенно влетает в чьи-то сильные объятия, которые подхватив уносят далеко, далеко от дома медлительности.

В парке ночью шёпот...
Шёпоты летают, застревая в ветках, шлёпаются на скамейки, спешно царапая свои имена; катятся по траве, сталкиваются, образуя шорохи; строят из листвы домики, выдувают пушистые крылья, летают, летают до самой луны, хватают её и подкидывают, как монету, интересуясь: будет ли завтра?
И крутясь луна падает в небо лицом - "да".
"Когда ты упадёшь обратной-то?" - жмурятся шёпоты и смеясь прыгают по звёздам, а когда те начинают гаснуть, шёпоты паря спускаются в листву парка.
А с восходо солнца все уже попрятавшиеся в щелях, дырках, в несуществующем, незримом, ночном...

Стоит вся в краске с недоумевающей улыбкой. Только что ведь сидела на крыльце у своего дома и вот теперь…непривычно широкая улица и странно светло, а напротив парень и смотрит так непросто.
Разноцветная явилась перед ним настолько легко и мгновенно, словно чудным образом возникла из воздуха.
Да так оно и было…
Девушка жила в доме с красной крышей, неровной дверью и стенами непонятного цвета.
Однажды, когда Любопытная решила запечатлеть Город Вечного Вечера на листе, то сидящая у окна Разноцветная не была изображена на рисунке, но парень, что сейчас стоит рядом с ней каким-то чувством увидел за рисованным окном образ девушки. И вспоминал о ней всё чаще, всё ярче вставал перед ним её образ.
Создавался мост, соединяющий через картину два города и вот он достроился.
«Разноцветная» - долетела до неё тихая мысль-смешок.
Девушка, походя через картину запачкала рыжей листвой ноги, волосы окрасились цветными облаками, на лбу отпечатался обрывок фразы с карты: «мне всегда нравились», руки сжимали синий шарф Чудака, возможно самое настоящее из всего, - пронзительно подумалось и затихло.
Конечно, мост строился не только с этой стороны. Разноцветная своей тоской по чему-то неведомому, но зовущему особенно по вечерам, а у неё только они и были, упрямо создавала шаткий, но всё же достаточно прочный для прохода через «картину» мост.
И вот сошлись двое.
Зачем?
Не знаю, увидим…

5.11

*что-то совершенно бессмысленное без спросу зашло*

Чудак, так прозвали его соседи, каждое начало вечера выходил из своего маленького дома, замотанный по глаза в шарф и быстрой походкой скрывался в вечере.
А в самый поздний вечер шатающейся походкой приходил, уже без шарфа.
Садился на крыльце, закрывал ладонью глаза, стоял минуты, а потом резко срывался, прятался в дом. Проходило несколько часов, наступал очередной вечер, и дверь маленького дома распахивалась, Чудак выходил уже в новом шарфе и быстро скрывался, чтобы позже повторить своё возвращение.
Соседи недоумевали, откуда у него столько шарфов, но и вопросы задавать не решались, да и отвечать у Чудака времени-то не было, такой напряжённый график.
Он был просто влюблён. Угораздило же его… Однажды он увидел её, она скрылась за углом, а он влюбился. Вот так всё по-дурацки. Он встречал её каждый вечер, но не успевал догнать, незнакомка скрывалась за углом, а там столько вариантов новых улиц.
Чудак вздыхал, так что вокруг него наступала осень, кленовые мягко ложились, а он вязал свой шарф на ближайшем фонаре – памятнике не случившейся встрече.
Не знал Чудак в кого влюбился. В тень. В тень одной странной жительницы города Вечного Вечера. Она отпускала её погулять, а та во всю использовала завораживающее настроение своей хозяйки.
Эх…эта хозяйка была та ещё загадка.
Никто не знал её имени, но каждый вечер она появлялась (в обязательной полумаске), на одной из многочисленных площадей города. В центре площадей выступали все желающие, кто с чем.
Женщина в маске выступала с одним из самых притягивающих своей таинственностью номеров. «Незнакомка в маске! Все сюда!» - раздавались возгласы при её приближении
Выйдя на сцену, она легко взмахивала рукой, и перед зрителями появлялся огромный экран.
Он показывал небо. Высокое, совсем не такое, как привыкли жители. И солнце.
Женщина проводила рукой по облакам, а они пели. Теребила лучи солнца, оно подпевало, сначала не хотя, а потом звонко-звонко. Но экран уже перемещался вниз. Там города, улицы, дома, магазины, рынки, много людей. А от каждого человека исходили нити, соединяя с другими. Незнакомка в маске играла этими нитями, быстро перебегая от одной к другой, не замечая, что от этих прикосновений кто-то кого-то вдруг вспомнил. При всём своём искусстве женщина иногда рвала нити, и кто-то вдруг кого-то забывал.
А она играла уже на других. Как играла? А как можно играть на чём-то тонком, рвущемся при игре? А зрители. Зрители были в восторге. Эта музыка рассказывала им чужие тайны, а они их так любят. Собирают, чтоб, придя, домой запереть в сундуке, а если скучно, открывают и, смакуя, смотрят как кино.
Но никто никогда не смог бы проникнуть в тайны Незнакомки в полумаске.
Я и сама-то не до конца её знаю… Однажды она стала настолько настоящей, что сбежала с строчек, не забыв всё что видела и всё чему научилась.
Не знаю, почему она выбрала именно город Вечного Вечера. Возможно, почувствовала, что там самое место для недавней выдумки, чтобы обрасти какой-то настоящестью, набраться силы. Вон даже тенью обзавелась. Бедный, бедный Чудак.
Но что ему не грозит, так это потеря вдохновения, строчит, строчит стихи, такие пылкие, что они тут же сгорают, а он, не замечая, пишет новые.
Вот и сейчас…только что вернулся, оставив шарф на очередном фонаре, и что-то пишет у окна.
Я просто мимо прошла, проверить, может, шарфы к концу подходят.
Страшно представить, что будет если однажды он не найдёт в своём шкафу очередной шарф. Как бы на фонаре, простите, не повесился.
Знаете, наверно и за выдумки свои мы также в ответе.

А в городе вечного вечера никогда не выключают фонари, никогда не бывает рассвета, а солнце только в закате, там не бывает будильников, а рождаются только поэты, художники, сказочники, музыканты, создатели Миров и другой забавный народец.
Они любят прогуляться по улицам, тенями скользя, по Городу кажущемуся более материальным, чем его жители.
Город любит играть, меняя положения улиц, поэтому никогда не знаешь, когда вернёшься домой в городе вечного вечера. Правда, для части жителей дома не существует, они бродяги, ходят, слушают, что-то записывают на ладонях/стенах, в толстые тетради.
А однажды, завернув за очередной дом, исчезают навсегда из города вечного вечера, чтобы появится в другом, где глаза им будет резать утреннее солнце, а их записи вдруг станут чем-то ценным и важным для тех из города вечного утра, а может города, как твой.
Но это только рассказы, что происходит с ними исчезающими на самом деле, никто тут не знает. Я в том числе.
Я понимаете, живу тут любопытной. Хожу, смотрю, удивляюсь, напевая песенки из ни откуда. Люблю залезать с улицы на чужие подоконники ( все дома одноэтажные и довольно милые), заглядывать в чьи-то комнаты и смеяться, чтобы послушать смех. В разных комнатах он звучит по-разному. А иногда, если очень повезёт, то в ответ мне кто-то засмеётся. Вот тогда получается ещё чудесней.
Если бы кто-то об этом прознал, ну хотя бы вон тот слившийся сейчас с фонарём. то тут же прибежал, послушать. Это правда, красиво, хоть билеты продавай, нет, не на деньги, а так на безделушки. Безделушки самое то, потом что я бездельница и в моих дырявых карманах способны удержать только безделушки.
А ещё я постоянно танцую, чувствую, скоро разучусь ходить и буду путешествовать по городу, танцуя. Это смешно, потому что я частенько в танце не замечаю случайных, и врезаюсь. А случайные в зависимости от того, кто они, различно реагируют: фонари- осыпают маленькими разноцветными звёздочками. А люди короткими забавными словечками. Нет, не теми что вы быть может, подумали.
В городе вечного вечера есть примета, если в тебя кто-то врежется, то надо сказать какую-нибудь милую чушь и тогда вдохновение тебя будет очень любить.
А вдохновение для всех жителей это… это самое ценное. Если вдохновение долго не приходит, то человечек начинает страдать, закутывается в мрачность и никого к себе не подпускает, а если близко подходят, то кусает. А потом человечек начинает трястись. Если в это время он оказывается один и никто-никто не схватит его за руку, то человечек тает, тает, поднимаясь над городом облачком. Кто каким…
Знаете, я когда об этом не знала, смотрела на эти такие разные облака и любовалась ими. А теперь.. теперь мне их жалко.
Одним вечером я столкнулась с безумной, но замечательной идеей: а что если врезаться в облака? Они ведь скажут, обязательно скажут забавную чепуху и тогда, вот тогда вдохновение о них вспомнит. Единственное, мне как-то надо научится танцевать в воздухе, на высоте. Но я кажется, ещё не умею. Быть может для этого необходимо стать снежинкой? Не знаю…Хотя… некоторые облака совсем низко и если я буду танцевать по крышам, то врежусь. Да-да-да.
Это будет любопытно посмотреть, как облака, превращаясь в человечков, будут падать…
А ещё любопытно, они ушибутся? Но это не важно, главное, что они снова будут с вдохновением. А я к ним буду пританцовывать на чай, а они в благодарность, а может просто так, читать свои тетради. Там столько всего любопытного…Я как-то раз нашла на скамейке одну тетрадь. До сих пор ищу её хозяина. Он представьте про меня там написал. Мне было приятно очень-очень. Когда я его найду, то подарю самые ценные свои безделушки и…
Но это всё потом. А сейчас крыши. Крыши, я танцую к вам!

Буду долго намериваться спать.
Странное предчувствие, беспокойство будет мешать сосредоточиться даже на собирании рюкзака. Удивительно, но собирать я его буду не в путешествие. Хотя как сказать, и в школу можно путешествовать к неизведанным ещё знаниям.
И вдруг обнаружу в руке камешек, совершенно обычный, если бы…
Если бы не его тепло и умение рассказывать. Но он будет не таким уж безотказным. Услышать его я смогу всякий раз, но только для этого необходимо было, чтоб мелодия сказки, которую он заготовит, совпадала с моим настроение, мыслями, а может и всем вместе взятым. Так, чтобы наши мысли могли станцевать вместе и ни разу не запнуться.
А однажды так случится, что я его узнаю, узнаю на столько, что смогу слушать его сказки в любое мгновенье. Но тогда он будет наверно совершенно не нужен, все его сказки уже будут во мне. Возможно, я его выброшу…но это вряд ли. Мне грустно думать, что я так могу.
Всё-таки я его оставлю, потому что иногда необходимо с кем-то потанцевать мыслями. А ещё что б не забывать говорить спасибо, тому, кто научил думать так уютно, что б сказкам жилось.
Жил Ось…но это уже другая.

Настроение сейчас - =)

Так случилось, что я встретила Белого Мишку.
Уже была зима, и я возможно б не заметила, но у Мишки в глазах была весна, а она меня как магнитом.
А ещё у Белого Мишки были волшебные варежки.
Все любили, как он рассказывает (ведь даже часы замирали, чтоб послушать) и приглашали в гости. А ещё было известно, что, войдя в дом, Мишка обязательно снимет варежки, и из них посыплются конфеты, конфеты, конфеты… «Мишка на Севере».
И за это любили тоже.
Иногда Мишка летал, а люди удивлялись : «смотри, какая большая снежинка!» Белый Мишка летал к тем, кто ждёт на крышах.
А я вспомнила, сон осенний.
Мы гуляли с Мишкой. Под дорожным знаком «бы».
У меня был дырявый зонтик – ветеран звездопадов, а у Мишки гитара. Он на ней играл так… так, что звёзды падали, падали, а зонт всё дырявей, а в карманах много, ага…
И мы пили чай у костра, а нам играли уже звёзды.
А потом ждали снег.
Он засыпал «бы», чтоб весной, растаяв, показать – а «бы»-то больше нет.

*в продолжение к рыжему дому*
Это забавно заснуть на лестнице, а проснуться в актовом зале.
Да – да, по пробуждении я полусидела в кресле, а обстановка вокруг напоминала школьный актовый зал.
Но главное отличие было – синие и, как мне показалось бархатные шторы, скрывавшие сцену. Не просто так скрывавшие (я то знаю!), а ожидая моего пробуждения.
И вот заметив моё более менее вменяемое состояние, шторы эффектно раздвинулись, представив моему в некоторой степени ошарашенному взгляду огромное белое полотно. На котором вдруг появившееся перо вычертило « добро пожаловать»
- Гы, после добра запятую забыли, - конкретно издеваюсь, - добро это ж я!
Вообще люблю сама с собой поболтать, но в данном случае был и собеседник.
Чем сцена/перо/штора не собеседник? Всё пришёл ко мне маразм, поэтому решила его оставит на попечение тётушкам «перо», «сцена» и « штора», а сама собралась искать двери или, в крайнем случае, дверь.
Но моё желание предугадали и поступили кошмарнейшим образом…
Смотрите сами: полотно с надписью разлетелось на множество кусочков и, как я решила, напали, вихрем окружив меня - маленькую и беззащитную.
Но, хо-па! И я уже стою, в центре, окружённая бесчисленным количеством белых дверей.
Напомнили больницу…
Зрелище ещё-то. Везде двери, двери, двери, стены-то даже не было.
Спасибо, хоть на полу и потолке(хотя.. я ж там не посмотрела!) не было.
Итак, распахиваю ближайшую…
И что же вижу?
Да ничего необычного, кабинет врача.
Врач оказался психологом (или психотерапевтом – мы психи в этом не разбираемся).
Нет, в начале я могла только догадываться о специальности этого человека(?).
Но мы болтали, болтали, болтали о том какие мы бедные.
А потом у меня появилась метла.
Чёрт, как давно мы с ней не летали.
С тех самых пор, как я начала болтать по вечерам только сама с собой.
Знаете, это всё же важно болтать с не_собой.

я слушаю костёр, ночной лес, звуки гитары, дождя…
это замечательно…нет, не глюки, всего лишь программа.
а новая история уже началась…
самые безумные мысли любят вечер и ночь.

Идея жить по фразам из книг пришла поздним вечером, а уже ночью был начато гадание.
Итак, первой книгой стала «Алиса в стране чудес»…

«Она уже минуты две стояла в нерешительности, разглядывая дом, как вдруг из леса выбежал ливрейный лакей и изо всей мочи забарабанил в дверь.»

Дверь, дом., лакей…
Вспомнился рыжий дом, видимый только ночью. Накинув плащ, вышла во двор, рыжая крыша была хорошим ориентиром, а ещё не сгнившие листья высвечивались рыжей тропинкой.
Вот и дом…тот самый рыжий и казалось бы далёкий, однако, можно потрогать его тёплые стены и даже открыть дверь ( к слову, она была весёленькой, казалось её использовали и далеко не один раз в качестве мольберта, можно было бы бесконечно просматривать слой за слоем, но..не сейчас)
Всмотрелась в окна, каждое своего цвета и оттенка, семь этажей разноцветных квадратиков.
«Кто же тут живёт?... Да, а ещё должен быть «лакей»…»
Но выбегать и стучаться за меня никто не собирался, пришлось самой, даже не стучать, а открывать дверь. Она открылась легко, как - будто давно ждала, может так оно и есть.
А откуда-то уже было известно что будет там…
Ступеньки… (да-да это так "необычно " - ступеньки за дверью...)
Не привычные серые, бетонные и заплёванные, а….
я скажу своё любимое слово – волшебные.
По ним кто-то прошёлся талантливый и с красками в руках.
Представили? Ярко, солнечно и по-детски тепло - именно так.
Оказалось даже не просто ступеньки, а клавиши.
Стоило мне занести ногу над первой, как приятный голос осведомился:
- Что пожелаете, мадам, послушать?
- Я…а знаете моей любимой группе сегодня семь…
- Как же, как же знаю, - улыбается невидимо, но слышимо, - ступай, 213 ступенек не обещаю, а вот дорог…
И я медленно ступаю по клавишам, проживая каждую песню.
А получив где-то уже на двенадцатой ступени в руки краски (видно тут они, как награда), старательно вывожу «спасибо =)»


а теперь... теперь, я буду учиться спать. на ступеньках...

Лунный свет не даёт забыться, не отпуская мысли, сводящие босиком с кровати на балкон.
Чуть дрожа, шепчешь что-то луне, даришь пару смешков ветру, чуть расправляешь золотистые крылья, вдруг резко оборачиваешься со слезами и отчаяньем, вбегаешь в комнату, кутаешься в прозрачную занавеску, не шелохнёшься.
Но вот снова проносишься по ковру, хватаешь с полки чей-то томик, открываешь наугад, читаешь, кивая и мечтательно улыбаясь. И обняв книгу, как младенца вновь к луне на балкон; что-то напеваешь… позже садишься в кресло, закрываешь глаза и бредишь, бредишь…
- Что же, что же с тобой, малыш?
А ты бредёшь, да брёдёшь по своим бредовым…:
Я не умею для себя
Необходима мне ответность,
не чувство вечного
никто не понял.

Быть может я + бред
Не имеем правильно корня
Но разве заслужили изгоя,
Из списка трогающего
И такого близкого
Для многих?

Все устают, я не исключенье
Но усталость моя болезнь
с бредом и слезами
тяжестью мыслей,
рассыпающихся
прахом
на клавиатуру,
не долетят ни до кого.

Мне кажется жизнь
Хочет выбить из меня дурь.
Выбивают с пылью,
А я так не хочу.
Я буду подушкой…
Пока меня не выбили
На мне можно спать
Сны будут хорошими
Я так умею
для других…

- Маленькая, глупая девочка…
А ты в ответ шепчешь:
- Дурочка, уставшая танцевать.
И засыпаешь.

посвящается всем самым-самым...)

Карусель-вертушка. Огромная, проходит через несколько городов, даже стран.
Соединяя людей, которые гуляют по парку, собирают букеты кленовых листьев, смеются, подбрасывают их в небо, ловя мысли «что за псих», а иногда взгрустнут, что все те с букетами осени не рядом.
Есть у карусели центр – уходит куда-то в интернет. А ещё тень…она тоже соединяет людей, вроде как всё тех же. Но они живут в одном доме и не знают друг-друга. Хотя бывает, встретятся, словно узнают друг-друга, да и номер дома – 22 вызывал иногда какие-то странные воспоминания, а у некоторых и вдруг появившаяся хулиганская надпись на чердачной двери «приход», но столько дел, столько дел, никак не до поиска ответов на воспоминания и: «почему мне кажется, что…».
Крутится тень-карусель вокруг дома…как коротко и скучно…
И у тени есть тень-карусель. Там словно те же люди, живут в собственной королевстве, но нет ни радости, ни смеха, ни дружбы. Ни любви. Так случилось… Лишь однажды появился тут один человечек, поработал немного шутом, поулыбались жители, а потом закрутились дальше вокруг печали.
Да и тут есть тень. Но мне кажется достаточно, чем глубже в тень, тем страшней.
Давайте лучше на верхнюю карусель? Там ввысь летят листья- письма, и скоро будет пушистый хлопьями снег – радости, а с небес придёт ответ – всё будет, а как закажите.

Молниеносно уничтожаю шоколадки и вспоминаю.
Вспоминаю коридор. Каждую ночь на пушистом рыжем ковре бледно-розового коридора, мягко освещенного маленькими лампочками на потолке, появляется девочка, с длинными русыми волосами, любопытным взглядом серых глаз и в обязательно наброшенном на плечи синем в звёздах плаще. С недавних пор рядом с ней можно обнаружить рыжего в тон ковру котёнка. Вечный котёнок, девочка называет его Бродягой. И каждый раз, проходя по коридору, вглядывается в картины и временами, остановившись у той или другой, спрашивает:
-Бродяга, а ты помнишь эти места?
Котёнок довольно кивает. И они идут дальше, а на них с картин смотрят миры, в которых они уже когда-то побывали, войдя в дверь. Дверь в конце коридора деревянная, с, словно, позолоченной ручкой, открывается нажатием вниз, у порога лист кленовый, когда-то красивый. Сейчас он уже скорчился и почти рассыпался. Поэтому девочке бывает чуть грустно. Когда она подходит к порогу, то постоянно обещает, заменить этот лист чем-то новым, но почему-то забывает.
Наверное, слишком коротко это мгновение, между сном и ещё вроде бы как явью, чтобы беспокоится о приятности для взгляда.
А за дверью может быть что угодно. Чаще всего это бываю знакомые места, легче всего было оказаться в деревне, дома и в школе.
Но куда только не забрасывало. В начале осени девочка побывала в Египте, точнее ей так сказали. А сама она просто гуляла по улицам, стараясь не попасть под машину, так как машин там было больше, чем людей.
Часто снились кошки и котята, возможно, это был пролог к появлению Бродяги.
Волшебники любили залетать в её сны, подслушивать мысли и стоят в сторонке, наблюдая с полуулыбкой, а бывало, показывали чудеса.
Музыка… часто девочка слушала музыку. Стоя на корабле, находясь на концерте. Везде.
А потом просыпаясь, пыталась, вспомнит и попасть в те миры с музыкой, но увы, они для неё остались музыкальными шкатулками, которые можно прослушать только раз.
А сама она не пела, а кричала, не умеет петь. Зато, когда кричишь, то фразы мерцая, появляются перед глазами и их можно свернуть в трубочки, чтоб пронести в другой сон/мир.
Любила забавляться, глядя на людей катающихся с крыш, летающих на мётлах, разговаривающих с птицами и вот странно: они были ей безумно рады.
Часто приходили письма от знакомых/незнакомых. Иногда она даже успевала их прочитать.
А однажды была сказка. Про замок, принцессу, принца и маленьких, как гномы придворных, которые торопливо и неслышно сбегали из королевства, которое для них было не сказкой. Будет забавно обнаружить их в нашем мире, вполне станется, что он покажется им сказкой. Зарылся в листве, и никто не найдёт.
Совсем недавно девочка прочитала «они писали повести на
карточных колодах, рисовали тушью пейзажи на древесной листве, изобретали новые языки,
составляли гороскопы обитателей своих сновидений , записывали хронику текущих событий
в стиле скандинавских саг, учились предсказывать ближайшее будущее города по афишам
кинотеатров, - да чем только не занимались!» (Макс Фрай)
Ей очень захотелось,нет, не так, но с тем же духом.
Той же ночью войдя в дверь, она оказалась в своём несбывшемся.
С тремя друзьями девочка путешествовала по всему миру на электричках, они никогда не задумывались, куда их приведут те или иные рельсы, им было всё равно. Главное чтоб что-то новое и неизвестное. Всегда новые соседи, которые никогда не отказывались рассказать историю. У девочки возникало приятное подозрение, что все эти соседи были из разных миров. Да и сюжет за окном на каждой остановке разительно отличался от другой, так что всё может быть…
Всё это было настолько замечательно, что, однажды встретив у соседнего окна мастера меняющего жизнь на несбывшееся девочка решилась поменять свою жизнь.
И сейчас она наверняка, слушает очередную историю, любуясь рыжими фонарями, а может быть синим летом за окном. А впрочем, возможно она выходит на нашей станции…почему бы ей однажды не вернуться. Просто чтоб посмотреть как тут и что, она же всё ещё помнит свою прошлую жизнь и всех, кто был в ней.

6.10.08

Всматриваюсь в светящиеся окна, чаруют, ещё немного и меня унесёт в чью-ту квартиру…
- Фантастка…всё та же, это в тебе, пожалуй, никто не изменит, - смеющийся голос, лёгкое приобнимание за плечи.
- Фей! – вскрикиваю радостно, оборачиваюсь – он самый.
*на этой строчке неожиданно распахнулась балконная дверь…Мда, пора бы в привыкнуть)))*
- Совсем меня забросил! – шутливо – укоризненно.
- Тебе бы не знать, что я всегда рядом, но чаще невидимка, - на этих словах мгновенно поворачивает меня почасовой и мы уже на улице, сидим на лавке в тёплой и рыжей осени.
- Здорово…А ты ведь не просто так объявился видимым, - забавно звучит.
- Угадала, я с приглашением, на карнавал.
- Ого! – да-да, я вся горю и свечусь – сильное зрелище.
- Он будет на Третьей крыше, - лукаво улыбаясь, ждёт моей реакции.
- Что?! – взрыв эмоций,
- Ага.
- Но она же пропала, - всё ещё не веря.
- Уже нет, - самодовольно, - волшебник поверил, я с ним поболтал.
- Оу! Фейчик! - хлопая в ладоши и подпрыгивая, как и полагается получившему подарок ребёнку.
- А ты? Ты там будешь? – это правда важно.
- Да вряд ли, - туманно.
- Почему? – вот сейчас как обижусь.
- Что мне там делать? Ты без проблем найдёшь с кем потанцевать.
- Ну…- знаю-знаю, будешь…ещё как будешь, - но ты же мой хранитель, а вдруг на меня нападут…
- Ага, как же! На Третьей-то крыше… - хм, многозначительно.
- Ох, да ты меня этой крышей заворожил. Жаль не сегодня…
- Иди уж спать, мечтательница, - посмеиваясь, - вот только, - нагибается, подбирая кленовый лист, - держи ключ на Третью крышу.
Тут как водится меня, подхватывает рыжий вихрь листьев, доставляя прямёхонько в кровать.
Что ж, лист кленовый под подушку и спать ^_^

Силуэты гуляя по крышам
В городе заката ярко-алого,
В городе рассвета раннего,
Пересекались на крыше третьей.
И снимали с улыбкой маски,
Теребили друг-другу мысли
И макая в небо, как в краски,
Создавали свою палитру
Чувств, желаний и веры в где-то…
Напевали мотивы ветру,
Что, лаская, обоих гладил.
И уверена - резко скучали,
Когда солнце меняло их планы.
Но крича, исчезла та крыша –
Мастер в третью не поверил.
Силуэты крик тут же услыша,
Вдруг забыли о том, что ниже,
Под ногами раскинут город,
(Там, быть может, их кто-то ищет…)
И исчезли в туманной дымке,
Чтоб случайно вернуться вместе
В город осень, иль в город май,
Где влюблёнными силуэтами
Не мешают по крышам скользить.

Настроение было - сонно-улыбчивое

Семнадцатую весну жду…
Она придёт не одна, а с Бродягой…Бродяга…)
Ты достанешь из своего бездонного рюкзака лестницу, нарисуешь в потолке дверцу и мы будем сидеть на крыше.
Ты рассказывать долгие рассказы, а я запускать бумажные самолётики.
Немного поколдуешь *хоть никогда и не признаешься в этом*, и мыльные пузыри станут такими огромными, что, мягко присаживаясь на крыши домов, покроют их как колпаки, позже лопнут и образуют маленькие разноцветные лужицы, из них вырастут семицветики.
Чай с крекером, твои тетради с стихами, которые, если тебе верить могу разобрать только я. Сюрпризы из рюкзака, я, конечно, тоже что-то в ответ…
Как-то вечером неожиданно решишь, что пора, дорога ждёт.
А я проситься с тобой и слышать в ответ привычное: ещё рано, подожди…
Буду ждать, ждать, до следующей весны, перечитывая стихи, бредить дорогой и копить надежду.

Моя любимая маленькая фантастка, , мне почему-то захотелось написать что-то для тебя…Сказку.
Помню, как рассказывала ты, впрочем, у тебя, что не фраза, то сказка.
Если бы я была другой, то подходила бы к первому встречному с : расскажите мне сказку на ночь.
Тебя не надо и просить…Спасибо.
Вряд ли ты это прочитаешь, 7 лет, зрение, а я так странно устроена, что не расскажу в глаза,
но…
Помнишь, того волшебника, что появился у твоей кровати как-то утром?
Так вот, то был Чаевник, чуть не сказала Чайник)), но так его за глаза)
Он летает по мирам на большой чайной ложке *кстати, говорит довольно удобно, попробуем как-нибудь))*, и устраивает волшебные чаепития. Иногда можно выпить хоть десять чашек чая, но не почувствовать её волшебства. А порой с одной чашкой проведёшь чудесно время, поболтаешь с Вдохновением, насмотришься чудес и, как я люблю говорить, осчастливишься.
Как раз за такое чаепитие отвечает Чаевник. Он неслышно подкрадывается и легонько касается ложкой твоей чашки, затем совершает дикий танец *я почти уверенна, что чудак лишь из любви к танцам добавил этот ритуал* и резко подпрыгнув, звездой пролетает сквозь крышу, уносясь в небо, там вволю катается, хихикая и радуясь, что устроил очередное душевное чаепитие.
Затем спешно снижается для нового постукивания и танца.
Тогда к тебе почти спящей Чаевник залетел случайно, сны говорит чудесные.
Да, сны твои такие… не забуду твой сон, как я, ты, Гошка летаем по деревне.
Для меня ведь сбылось.
Но помимо снов у тебя имеется неудержимая фантазия, используй её во всю, придумывай, пиши, буду в восторге. А Вдохновенье обещал Чаевник.
Смех заразительный твой люблю.
И вообще удачи тебе, Ксюшик, учись хорошо, в музыкалке успехов * я грею мысль, что когда-то ты будешь играть на гитаре, превращая мелодией чай в душевный*
Хоть это и не всегда заметно *да-да всё та же странная устроенность*, я тебя очень люблю.

Настроение сейчас - забавно

Было дело я искала этот рассказ об осени в отправленных письмах почты, не нашла* я хорошо искала*, а сейчас сразу бросилось в глаза...
Тот самый для осеннего конкурса клаба) Читаю и словно написал кто-то другой, это не я. Это девочка из прошлого...


Осень…осень…время воспоминаний, прощанья…с летом, солнцем, зелёной
травой и голубым небом.
Днём ещё немного развлекают мельтешащие под ногами кленовые листья, в
каждом я вижу новую историю.
А когда сгущаются сумерки, становится грустно и тоскует душа по летним
гуляньям ночами до росы. Всё прошло. Давно прошло и нет нужды
вспоминать.
В тот вечер меня опять загнали в угол воспоминания, но не о летних
гулянках, а о другом сокровенном чувстве, которое я умудрилась потерять
по дороге в эту осень.
Поджав к подбородку колени, уютно устроилась в кресле. В тон моим мыслям
пела Земфира: «так ненавидеть на самом же деле нельзя».
Монитор мигнув, погас, колонки затихли, но слова песни уже упорно
поселились в моей голове, и я не сразу заметила тишину, заставшую меня в
хмурой темноте.
А, обнаружив, подошла к окну. За ним друг за другом, подмигивая мне,
гасли окна соседнего дома.
Тут я ощутила на себе чей-то пытливый взгляд…
Мне в лицо из-за насторожившегося стекла смотрела пара светлых глаз,
окружённых пушистыми ресницами, мягкие каштановые локоны чуть трепал
ветер.
- А ты похожа на меня, - заметила я, - отражение.
Фраза «случайно падали звёзды в мои пустые карманы и оставляли надежды…»
вполне соответствовала мои представлениям о чудесах и появившаяся копия
за окном лишь предупреждала: пришло твоё время, пройтись по дороге,
сотканной из непрочных со стороны нитей веры в чудо.
В руках девушка держала книгу, ветер быстро перелистывал страницы.
Кто-то мне сказал или я это знала с самого рождения, что это книга моей
жизни. А переворачивающиеся листки - проносящиеся дни моей жизни.
-Нет…нет, - не уверенная ещё в своей догадке прошептала я, тут девушка
из-за окна кивнула и я дрожащими руками, бросилась открывать окно.
«Втащить девушку в комнату, здесь ветра нет, жизнь не будет уноситься…
За окном никого не было, только ветер и ночь.
Изумлено, я взглянула на стекольное окно со стороны комнаты: девушка,
книга были там.
Мысли? Какие мысли? Мыслей уже не было, были эмоции и неосознанные
действия: я с силой бросилось на стекло, руки, а затем и всё тело
прошло сквозь ставшее вязким окно.
***
Со всех сторон кленовые листья. Они кружатся, вертятся, плавно
приземляясь на жёлто-красно-бардовый ковёр всё тех же кленовых…
Это было так неожиданно и красиво, что я о всём-всём забыла.
Несколько минут стояла под листопадом, сквозь который ничего нельзя
было разглядеть, кроме мелькавших изредка в просветах стволов деревьев.
А потом закружилась вместе с ними. Кружилась, пока не упала на землю,
мне было так весело и легко. Мне не двадцать три, нет мне шесть, семь,
ну десять максимум!
Вдруг рядом раздался смех, я резко села и увидела девушку-отражение.
Она стояла рядом, я вспомнила кто я и откуда. Листья исчезли, вокруг
была пустая земля.
Мираж…По щекам потекли слёзы, я бросилась к отражению, схватила книгу и
мгновенно оказалась в своей комнате. Она мне казалась такой угрюмой,
чужой.
А свет уже дали, и буковки на обложке я прочитала без труда.
Какие листья, какая комната, если в руках история симс2клуба.
Какие слёзы, какая грусть, какие сожаления?
Эта книга без сомнения самая весёлая и захватывающая. Эти ребята умеют,
так прожить жизнь, пусть даже и виртуальную что бы кто-то вверху сказал:
а ну-ка повтори!
Да, осень время воспоминаний, но они бывают и такими, которые хочется
испытать ещё раз, даже просто читая книгу о людях, событиях, в
конце-концов целом мире ставшем самым родным и милым!
12.10.07

Баpабанит по стеклам
Дождь как бyдто живой(с)

Где-то внизу мельтешили разноцветные пятна, вызываю у ворона неприязнь к спасавшимся от дождя людям.
«Глупые! Да неужели не видят, что этот дождь особый, чистейший, пытающийся достучаться. Неужели не слышат настойчивое: Люди, спасайте ветра…они умирают…в Ветрогоне….
Присев на карниз, ворон услышал разговор:
-Мама, дождь говорит: ветра в беде!
-Ох, Свет, не выдумывай, видишь какой ветер сильный, с нами ничего не может случиться.
- Да не тут, а в Ветрогоне!
-Всё хватит, сказочница, тебе уже пора спать…
А дождь не щадя себя лил и лил, каждая его капля кричала: Люди, ветра в опасности! Бесполезно.
Но жила в этом городе одна ведьмочка. Она любила сидеть на подоконнике и смотреть сквозь капли дождя на искажавшийся мир. В это раз дождь только усиливал яркость.
Ведьмочка выбежала на балкон, прислушалась к дождю и прошептала:
-Не помогут тут вам люди.
Схватила, стоявшую тут же метлу и вылетела в дождливые сумерки. Там она четыре раза облетела вокруг фонаря, против часовой стрелки, проговаривая про себя: Ветрогон, Ветрогон, Ветрогон, Ветрогон!», зажмурилась и упала на белые одуванчики Ветрогона.
В нескольких метрах начинался сам Ветрогон: сотни домиков с флюгерами и казалось бесконечное число мельниц, всё это купалось в белых одуванчиках, под нежно розовым небом. Ведьмочка подивилась явной заброшенности города, и взметая парашутики, зашагала к крайнему домику. На стук ответил мужской город:
-Войдите.
На кровати лежал загорелый мужчина, в костюме, напоминавшем национальный русский костюм.
-Здравствуйте, а где ветра?
-А…дождь всё-таки до вас дошёл, - улыбнулся мужчина, - так это ты нас выдумала?
-Так вы выдумка? Тогда ясно…А почему вы так выглядите, ветра всё таки.
-Привычные тебе ветра мы только за дверью, а в помещение мы самые обычные люди. Значит не ты выдумщица? Жаль.
- Подождите, как я понимаю, выдувшая вас перестала верить и вы умирает?
-Да.
- И эта девочка живут в мир людей, в моё городе?
-Именно так.
- Тогда я могу её найти, до свиданья.
Фонари в Ветрогон, к облегчению Ведьмочки были. Повторив свои четыре круга, но уже почасовой, она вновь вдохнула свежий после дождя воздух своего мира. Найти девочку было не трудно, надо было лишь уловить её отчаянье. Уже через десять минут Ведьмочка заглянула в окно квартиры выдумщицы. Дело было плохо, со всех сторон на девочку наступало одиночество, мечтая задавить, а сама она была опутана толстой паутиной своих горестных размышлений. Ведьмочка постучала в окно, в конце-концов выдумщица её услышала и удивлённо распахнула окно, машинально рвя на себе паутину.
- Здравствуй. Выдумщица. Что ж ты так? Ветра ведь умирают, - укорила Ведьмочка, спрыгивая в комнату.
- Ветра?...
- Ага, в Ветрогоне. Почему ты перестала в них верить?
-Так они есть? – Выдумщица уже совсем освободилась от паутины.
- Конечно! А ты как думала? Выдумала и забыть можно? Они же не давняя выдумка, ещё сильно от твоего настроения зависят. А ты развела: сказки дурь, я самая несчастная…
-Ох…Но, слушай, сейчас они должны быть в порядке. Я снова верю, хватило бы твоего появления, - рассмеялась Выдумщица, косясь на метлу.
- Отлично тогда полетели навестим их. Секунду…- Ведьмочка нагнулась и достала из-под кровати новенькую метлу, -держи. Да, что-то я могу – пояснила она на вопрошающий взгляд.
Четыре оборота и восторженно встречающий Ветрогон. Там всё уже были в порядке. Мельницы вырабатывали хорошее настроение, маленькие и большие, разноцветные ветра разносили парашутики. Которые, приземлившись за пару минут, вырастали деревом, чьи плоды показались девочкам похожими на яблоки. Ведьмочка и Выдумщица летали на перегонки с молодыми ветрами, а ближе к вечеру загорелись фонари, выпуская мыльные пузыри... А флюгеры под действием умелых ветров играли красивые мелодии.
Но поздно ночью Ведьмочка и Выдумщица вернулись в свой мир, у них там было столько дел…
Хотела бы я их найти.
А за свои выдумки я перепугалась, стало страшно. И с пол минуту шептала в темноту:
-Фейфейфейфейфей!

-Чебу-чебу…Чебурашка, - вниз по ступеням вихрем, меня ждал Чебурашка на нашей крыше, так было сказано в утреннем письме. Чебурашка, письмо, крыша – всё это чудесно по отдельности, а уж вместе! Нечего и говорить, что мир казался ярче, возможности безграничными… Мне предстояло найти ту самую крышу. «Жди на нашей крыше». А где она «наша» не уточнялось, зато были строчки всякой всячины, которая считается, мне когда-то пригодится, увидим. А крыша нашла меня сама, шурша пролетающая мимо крыша, то ещё зрелище, но стоило мне на неё запрыгнуть, как мир вновь приобрёл привычную картину – крыша, как крыша, обычного дома, внизу фонари, сверху звёзды и луна. То что это была моя крыша я не сомневалась. Посудите сами: летает, да ещё шуршит, шифером я полагаю. И, конечно, Чебурашка сидел уже тут, бодро улыбаясь. Маленький, плюшевый, но живой.
-Добрый вечер, Ника.
-И тебе, Чебурашка, - присела рядом и не удержавшись рассмеялась. Он понимающе улыбнулся.
-Че-бу-раш-ка…действительно смешно.
-Дело даже не этом, простоя вспомнила, когда последний раз про тебя вспоминала – на юге я была обладательницей огромного леденца –зелёного Чебурашки.
-Зелёный? Ну и фантазия у людей – протянул Чебураха.
-Ага.
Знаешь, я всё-таки не пойму почему ты объявился в моей жизни именно сейчас?
- Простоты соскучилась по прогулкам с Феем.
-Фей последний раз летали с ним наверное весной…Да, 26 мая. И где его носит…
-Заканчивай грустить! Лучше бери краски, будем раскрашивать крышу, - жизнерадостно сообщило это мохнатое существо.
-Раскрашивать крышу? Звучит привлекательно. Что-что, а каля-маля я умею. Такс…
Думаете, крыша стала синей? Фиолетовой, рыжей? Какие я ещё люблю-то…
Ничего подобного, она превратилась в самое настоящее каля-маля)) Да, Чебурашка оказался замечательным каля-маляйщиком. Его были: крокодил Гена (похожий на огурец в шляпе, только Чебурахе не говорите – он всё же старался), огромная жёлтая звезда –солнце, домик из разноцветных кирпичей и что-то ещё, надо будет получше рассмотреть.
Я же накалякала всё своё, что ношу в «кармане» - радуга, ымльные пузыри, рыжие человечки, в чьих глазах читалась сумасшедшинка, Фей, Ехо, шарики, салюты, счастье, кажется оно тоже было рыжим и ещё ряд милого мне.
О да, потрудились отлично, можно было и посидеть…( и не надейтесь, эта краска высохла вмиг, спасибо серебристому ветру)
- А вдруг Фей на Луне, мне бы туда…
-Если захочешь, Луна станет так близко, что достаточно будет шага и уже там.
-Забавно…но на сегодня с меня чудес похоже хватит.
«Неужели это правда – я сжимая лапу Чебурашки, сидя на нашей крыше, смотрю в небо, а это плюшевое чудо меня ещё и заверяет в могуществе? А хотя, какая разница. Вспомнить хотя бы известную фразочку Лойсо : а ведь вполне может быть, что ты -- обыкновенный овощ, и тебя давным-давно благополучно сожрало какое-то травоядное чудовище, желудочный сок которого способен вызывать совершенно правдоподобные галлюцинации у перевариваемой пищи, так что ты просто наслаждаешься сокрушительной иллюзией своей замечательной интересной жизни, напоследок...(с) »
Чем бы это не было, но закончилось всё утром (сон?). Я проснулась не в мягкой кровати, а на крыше. События прошедшей ночи ещё не успели выветриться, поэтому я сильно обиделась, обнаружив, что крыша стала опять серая, словно мы с Чебурахой ничего и не творили. Хотела было обратиться к нему за разъяснениями, Но на месте Чебуршки обнаружилась игрушка, которая на моё тормошение ничем не отвечала. Оперативно запаниковав, я всё же выяснила: во-первых я на пятом этаже, дома, что напротив моего, а во-вторых там есть пожарная лестница. Вспомнив, что совсем не боюсь высоты(правда что ли?), я спустилась, на ходу полюбовавшись восходом. Чебурашку я оставила на крыше, какая-та часть меня была совершенно уверенна: когда особо захочется(на столько, что мимо будет летать собственная крыша), всё будет вновь влшебно и ещё волшебней. Все любопытственнее и любопытственнее(с)

Р.С. А мои историю чаще всего смахиваю на разговор с самой собой)))
То-то же в фраевском гадание частенько выскакивает «раздвоение личности - кратчайший путь к душевному равновесию» ))