*что-то совершенно бессмысленное без спросу зашло*
Чудак, так прозвали его соседи, каждое начало вечера выходил из своего маленького дома, замотанный по глаза в шарф и быстрой походкой скрывался в вечере.
А в самый поздний вечер шатающейся походкой приходил, уже без шарфа.
Садился на крыльце, закрывал ладонью глаза, стоял минуты, а потом резко срывался, прятался в дом. Проходило несколько часов, наступал очередной вечер, и дверь маленького дома распахивалась, Чудак выходил уже в новом шарфе и быстро скрывался, чтобы позже повторить своё возвращение.
Соседи недоумевали, откуда у него столько шарфов, но и вопросы задавать не решались, да и отвечать у Чудака времени-то не было, такой напряжённый график.
Он был просто влюблён. Угораздило же его… Однажды он увидел её, она скрылась за углом, а он влюбился. Вот так всё по-дурацки. Он встречал её каждый вечер, но не успевал догнать, незнакомка скрывалась за углом, а там столько вариантов новых улиц.
Чудак вздыхал, так что вокруг него наступала осень, кленовые мягко ложились, а он вязал свой шарф на ближайшем фонаре – памятнике не случившейся встрече.
Не знал Чудак в кого влюбился. В тень. В тень одной странной жительницы города Вечного Вечера. Она отпускала её погулять, а та во всю использовала завораживающее настроение своей хозяйки.
Эх…эта хозяйка была та ещё загадка.
Никто не знал её имени, но каждый вечер она появлялась (в обязательной полумаске), на одной из многочисленных площадей города. В центре площадей выступали все желающие, кто с чем.
Женщина в маске выступала с одним из самых притягивающих своей таинственностью номеров. «Незнакомка в маске! Все сюда!» - раздавались возгласы при её приближении
Выйдя на сцену, она легко взмахивала рукой, и перед зрителями появлялся огромный экран.
Он показывал небо. Высокое, совсем не такое, как привыкли жители. И солнце.
Женщина проводила рукой по облакам, а они пели. Теребила лучи солнца, оно подпевало, сначала не хотя, а потом звонко-звонко. Но экран уже перемещался вниз. Там города, улицы, дома, магазины, рынки, много людей. А от каждого человека исходили нити, соединяя с другими. Незнакомка в маске играла этими нитями, быстро перебегая от одной к другой, не замечая, что от этих прикосновений кто-то кого-то вдруг вспомнил. При всём своём искусстве женщина иногда рвала нити, и кто-то вдруг кого-то забывал.
А она играла уже на других. Как играла? А как можно играть на чём-то тонком, рвущемся при игре? А зрители. Зрители были в восторге. Эта музыка рассказывала им чужие тайны, а они их так любят. Собирают, чтоб, придя, домой запереть в сундуке, а если скучно, открывают и, смакуя, смотрят как кино.
Но никто никогда не смог бы проникнуть в тайны Незнакомки в полумаске.
Я и сама-то не до конца её знаю… Однажды она стала настолько настоящей, что сбежала с строчек, не забыв всё что видела и всё чему научилась.
Не знаю, почему она выбрала именно город Вечного Вечера. Возможно, почувствовала, что там самое место для недавней выдумки, чтобы обрасти какой-то настоящестью, набраться силы. Вон даже тенью обзавелась. Бедный, бедный Чудак.
Но что ему не грозит, так это потеря вдохновения, строчит, строчит стихи, такие пылкие, что они тут же сгорают, а он, не замечая, пишет новые.
Вот и сейчас…только что вернулся, оставив шарф на очередном фонаре, и что-то пишет у окна.
Я просто мимо прошла, проверить, может, шарфы к концу подходят.
Страшно представить, что будет если однажды он не найдёт в своём шкафу очередной шарф. Как бы на фонаре, простите, не повесился.
Знаете, наверно и за выдумки свои мы также в ответе.
