Медлительность, тягучесть...Тут всё живёт по её законам, не смея ослушаться.
Аллея не торопясь, готовит обед, следя, чтоб и пар поднимался медленно, медленно.
Долго стынет суп, ровно столько Ранет идёт от печки к столу. Пыль часами опускается на предметы с тенями, растущими с неправдоподобно низкой скоростью.
Аллель не успевает её стирать, она танцует. А чтобы сделать хоть один поворот по законам дома, надо так много времени. И нехотя мелькают: вечно отстающие часы, осторожно летящие снежинки за окном, медленно открывающий глаза старый пёс, до которого, наконец, долетел смех танцующей девушки, парящая с печи подушка, задетая Ранетом, «спешащим» к обеду, лениво ползущая по пожизненно сохнущей картине муха.
Раз поворот, два поворот…
- Ох, как же долго!- протягивает Аллель. Да, вдруг выбегает на улицу, а её слова стукаются о захлопнувшуюся дверь и оседают пылью на полу.
Аллель бежит по улице, ошарашенная скоростью: своей, звуков, летящего в лицо снега, быстротой ответа встречных на её улыбку, жизни.
Молниеносно наполняются счастьем её легкие.
И наконец мгновенно влетает в чьи-то сильные объятия, которые подхватив уносят далеко, далеко от дома медлительности.