Незнакомец надвинул широкополую шляпу себе на глаза и развалился в кресле, выпустив ароматное облако дыма из длинной трубки, которую он держал в зубах.

- Так значит вы хотите услышать историю? Ну хорошо. Я расскажу вам одну. Не буду говорить, сказка это, или все так и было на самом деле. В конце концов в этой реальности никогда нельзя ничего знать наперед...

Жил-был один человек. Имя его вам все равно ничего не скажет, поэтому допустим его звали... Брюс. так вот. У Брюса была очень хорошая жизнь. Ну, может и не очень хорошая, но уж получше многих, это точно. У Брюса были отличные родители, которые любили его. Был и у Брюса младший брат, с которым они были неразлей вода и всегда помогали друг другу. Брюс никогда не жаловался на своих родственников, и можно даже сказать, что боготворил своего отца... У Брюса также была и своя семья. Красавица-жена, и двое детей: старший мальчик и младшая девочка. И Брюс их всех очень любил. Он вообще был очень порядочный человек - Этот Брюс. В Бога верил, в Церковь по воскресеньям ходил, заповеди соблюдал... Для всех своих близких Брюс был как несокрушимая скала, способная преодолеть все. Для них он был спасительным кругом, человеком, готовым помочь всегда и в любой момент...И его родители естественно гордились таки сыном...

Но в настоящей жизни никогда не бывает все так хорошо, как хотелось бы. Вот и у Брюса в один прекрасный момент началась полоса неудач. Первым тревожным звоночком стало то, что у отца Брюса случился сердечный приступ. Брюс перепугался, отпросился с работы и поехал в больницу. Отец был плох и нужны были большие деньги на операцию. Брюс поговорил с женой, снял все деньги со своего счета, на который откладывал деньги на собственную квартиру. И привез эти деньги в больницу, отдав их отцу... Операция прошла успешно и все бы ничего, но... через неделю после случая с отцом, как-то ночью Брюсу позвонила его мать и сказала, что отец не вернулся с работы, и она думает, что он играет в каком-то клубе, просаживая деньги. Брюс только отмахнулся, дескать его отец и играет - это невозможно. Отец никогда бы так не поступил. Так думал Брюс. Но мать плакала в трубку и просила его съездить в тот злополучный клуб и убедиться самому. Чтобы успокоить свою мать, Брюс согласился. За ним заехал его брат и они вдвоем поехали в игровой клуб, который назвала мать. И представьте себе его удивление и шок, когда он увидел своего отца, стдящего за одним из автоматов и азартно бьющего по клавишам в надежде сорвать куш... Брюсу стало плохо... Он вышел на улицу, купил в первом же киоске пачку сигарет, и закурил. Тем временем его брат рассказал Брюсу, что он обо всем этом знал. Даже больше, это именно он привел отца сюда в первый раз. Однако, брат поиграл и ушел. А отец - подсел... Так начался самый ужасный месяц в жизни Брюса. Он узнал, что деньги, которые дал отцу на операцию, тот спустил в игровые автоматы, что мать и брат тоже давали ему деньги, и он их всех проиграл, а операцию вообще оплачивала фирма, где работал отец. Потом Брюс узнал, что отец очень сильно влез в долги, назанимав кучу денег у всех своих друзей... Куда были потрачены деньги задумываться не приходилось. Еще через некоторое время брат Брюса нашел в квартире родителей старые документы. Он позвонил жене Брюса и рассказал о них, а жена после этого все выболтала Брюсу... Так Брюс узнал, что его отец вовсе не его отец, а отчим. Брат раскопал старое свидетельство о рождении, где Брюс носил совершенно иную, нежели у отца... отчима... фамилию. Мать Брюса во всем созналась. Еще через пару дней Брюс узнает, что его брат связался с бандитами и те повесили на него убийство одной семьи... Брюс уже не знал, в каком мире живет... Все то, что окружало его - стремительно переворачивалось совершенно другой стороной... Однако непонятно как, но Брюс держался...

А однажды Брюс повстречал на улице странного человека в широкополой шляпе и сером плаще. Незнакомец молча поднял руку, приветствуя Брюса, словно знал его. Брюс удивленно приподнял брови и подошел к незнакомцу.
- Откуда Вы знаете меня? - спросил Брюс
- Я давно наблюдал за тобой, - ответил незнакомец, - ты ведь Брюс, не так ли? И в последнее время твоя жизнь идет под откос, все набирая скорость. Ты разочаровался в отце, тебя обманывала твоя собственная мать, твой брат оказался в лучшем случае гангстером, а в худшем - убийцей. Приходя домой ты невольно думаешь и ждешь, что же тебе скажет жена. Быть может, твои дети - вовсе не твои, а твоя жена имеет любовника, а то и не одного...
- От... откуда Вы все это знаете? - Брюс отшатнулся от незнакомца, словно тот был зачумленный.
- Неверный вопрос, Брюс, - усмехнулся незнакомец, - верный вопрос: что тебе с этим дальше делать и где искать выхода?
Брюс молча стоял и смотрел на этого странного человека, ожидая, что тот скажет дальше.
- Я могу тебе помочь, Брюс. И даже не попрошу ничего взамен. Абсолютно ничего. Хочешь ли ты выбраться из той дыры, куда так стремительно падаешь?
- Д... да - не слишком уверенно сказал Брюс, - но я не знаю как...
- Очень просто, - ответил незнакомец. - Брось все, Брюс. Забудь о своей этой жизни и начни новую. Поезжай в какую-нибудь далекую страну, где тебя никто не знает. и начни новую жизнь там.
- Но... - Брюс с сомнением смотрел на незнакомца.
- Поверь мне, это единственный выход для тебя, иначе рано или поздно ты сорвешься. Только подумай о том, что с тобой случится, если ты узнаешь какую-то правду о своей жене и детях
- Я... я подумаю... - Брюс развернулся и пошел по дороге даже не попрощавшись...

И он действительно крепко задумался над тем, что сказал ему незнакомец... прошла неделя, и Брюс все-таки решился последовать тому странному совету. Никому не говоря ни слова Брюс собрал свои вещи и уехал... Уехал в совершенно другую страну, где его никто не знал, и там он попробовал начать жить заново. И знаете, у него получилось. Он нашел новую работу, вернее открыл свою фирму и очень преуспел в бизнесе. он заново женился, и пусть его жена не была такой красавицей - Брюса она устраивала больше чем предыдущая. У него родилась дочь, и он в ней души не чаял. Брюс абсолютно забыл о своей прежней жизни, словно это был какой-то кошмарный сон, от которого он не мог проснуться несколько лет...

Незнакомец затянулся трубкой и выпустил очередное облачко ароматного дыма.
- Думаете это все? Неверно думаете. Это действительно все, что я хотел вам рассказать о Брюсе. Но есть кое-что, что я хотел бы рассказать о его семье...

Итак, Брюс покинул свою семью, свою родину, уехав искать счастье в других краях. А дома... Спустя год отца Брюса застрелили его собственные друзья за то, что тот так и не смог расплатиться с долгами. Мать Брюса спилась, снедаемая чувством вины и предательством по отношению к сыну. Брат Брюса попал в тюрьму, и хотя он попал туда невиновным, вышел он оттуда уже совершенным уголовником. для которого было убить человека все равно что убить комара. Что в общем-то и произошло... брата застрелили копы, когда он пытался ограбить какой-то магазинчик. Жена Брюса не смогла справиться с непосильной задачей по содержанию семьи. Она пыталась как могла, работая на нескольких работах... но в итоге лишь подорвала свое здоровье и умерла, а детей сдали в приют...

- Вот теперь, - Незнакомец постучал трубкой о подлокотник кресла, выбивая пепел, - вот теперь все. Напоследок я задам вам лишь один вопрос: кто виноват в это истории? Брюс, его родные, или может быть тот самый незнакомец? Можете не отвечать на него, вопрос этот риторический... но задуматься бы стоило... хотя бы над тем, смог бы Брюс, оставшись дома, помочь избежать своей семье такого падения? Ведь он был для них, словно спасительный круг...

Снова по душе проходит Женщина,
Каблучками вооружена.
И она мне Б-гом не завещана,
И уже кому-нибудь верна.
Но от боли сердце не сжимается:
Я устал - мне хочется пожить.
А она идёт - и улыбается.
Повезло счастливую любить!
Счастье и Судьба, не мерьтесь силами!
Согласитесь нынче на ничью!
Есть любовь - ни адреса, ни имени,
И мечтать я тоже не хочу!
Помню сам: не мне она обещана.
Да и я об этом не молю:
Просто знать, что есть на свете Женщина.
И ещё, что я её люблю.

Гуфельд Зэев

- Скажешь мне "да"?
- Да.
- Скажешь мне "нет"?
- Нет.
- Что там в окне?
- Звезда.
- Что нам с того?
- Свет.
- Вот на стене...
- Тень.
- А в колыбели?
- Дочь.
- Завтра придёт...
- День.
- Ну а пока?
- Ночь.
- Ночью темно.
- Боюсь!
- А рядом со мной?
- Покой.
- Я постарею.
- Пусть.
- Может, и ты.
- С тобой.
- Ты для меня?..
- Звезда.
- Я для тебя?..
- Свет.
- Вместе навек?
- Да.
- Ты меня любишь?
- ...

Гуфельд Зеэв

Декабрьский вечер. Лондон. Район Финсбьюри. Двухкомнатная квартирка на Saint John Street...

... За окном падали крупные хлопья снега, и улица, освещенная фонарями, казалась похожей на длинный переход в какой-то иной мир, а дома на противоположной стороне дороги - некими сказочными постройками, просвечивающими из-за тонкой грани Иномирья... Правда, Саймону до всего этого абсолютно не было дела. Вооружившись бутылкой Гиннеса, он пялился в телевизор, с интересом следя за игрой Ливерпуля и Манчестер Юнайтед. Бутылка уже подходила к концу, а счет открыт еще не был, хотя шла уже 20-я минута матча. В этот момент раздался звонок в дверь. Саймон чертыхнулся, поставил бутылку на пол, и, кося одним глазом на телевизор, пошел открывать дверь.

- Кто там? - громко спросил Саймон, возясь с дверным замком и в который раз думая, что неплохо было бы его поменять, а то стал заедать в самые неподходящие моменты.
Ответом была тишина. Наконец Саймон справился с непослушным замком и открыл дверь. На пороге стоял высокий молодой человек, с длинной гривой черных волос, волнистым водопадом спускающихся на плечи пришедшего. Человек был одет в длинное пальто бежевого цвета, черные ботинки типа Гриндерс и черные кожаные штаны.

- Джек? - Саймон присмотрелся, - Джек! Чертяка, ты где пропадал? Полгода тебя не видел. Заходи давай. Сейчас по телевизору матч идет. Ливерпуль против Манчестера.
Саймон отошел от двери, направляясь на кухню и давая возможность Джеку войти и самому закрыть за собой дверь, что тот и сделал.
- Так где ты пропадал-то? - глухо раздалось откуда-то их кухни, видимо Саймон копался в холодильнике. - я звонил тебе на работу, но там сказали что ты уволился по собственному желанию. Твоя бывшая вообще без понятия что с тобой и где ты...

Саймон вернулся в коридор, неся с собой три бутылки пива. Джек все также стоял в коридоре, не раздеваясь.
- Джек! Чего стоишь?
- Джека Стэмплтона больше нет, Саймон.
- Ты не дури давай, раздевайся и заходи. - буркнул Саймон и направился в гостиную.

"Джек" снял пальто, небрежно бросил его на стоящую в коридоре тумбочку, и прошел за Саймоном. Тот к тому времени уже успел открыть бутылку пива и усесться на диван.
- Держи, - Саймон протянул открытую бутылку старому другу. Джек взял бутылку и прошел с ней к окну.
- 16 июня 2003-го года Джек Уильям Стэмплтон выстрелом в голову покончил с жизнью, - бросил он, глядя на падающий за окном снег.
Саймон оторвался от телевизора, выключил звук и уставился на стоящего у окна.
- Эй, парень, ты чего это, а? Я конечно понимаю, что тот июнь был для тебя далеко не самым лучшим, а возможно и самым плохим в жизни. Но записывать себя в мертвецы - это как-то слишком.

"Джек" повернулся спиной к окну и долгим пристальным взглядом посмотрел на Саймона.
- Не самым плохим, говоришь? А ты знаешь, каково это? Когда ты влюбляешься в другую женщину, а у тебя есть жена и ребенок? Когда ты решаешь развестись, а твои родители говорят что при этом откажутся от тебя? Когда ты, несмотря на это все равно разводишься, а твоя новая пассия, что клялась тебе в любви, говорит, что это была всего лишь мелкая интрижка для нее? Когда ты возвращаешься в семью и видишь, что твоя жена уже целуется с другим, что твоя дочь - от этого другого, а твои родители тебя знать не хотят?...
- Э-э-э... - Саймон явно не знал что ответить.
- Джек не выдержал такого напряжения, свалившегося на него. И вечером, на крыше одной из высоток в Лондон-Сити, он застрелился.
Саймон глотнул пива из своей бутылки и ехидно заметил
- Хреновый из тебя стрелок, если ты тут стоишь.
Внезапный удар воздуха швырнул Саймона на диван. Бутыль выскользнула из ослабевших пальцев и покатилась по полу, медленно выливая темное содержимое на ковролин.
- я не Джек Стэмплтон - изменившимся голосом произнесла фигура у окна. - Джека больше нет.
- Тогда кто же ты? - пробормотал Саймон, кряхтя принимая сидячее положение.
- Мое имя - Даргон. Ангел Северного Ветра... - ответила фигура. Волосы ее теперь развевались, словно подхваченные ветром. Глаза пришедшего сияли неестественным бело-голубым светом, а за спиной проглядывали призрачные крылья.
- О, Господи, - прошептал Саймон, вжимаясь в спинку дивана.
- Ты все еще не веришь?
- Нет, верю, верю, но... как? Почему?
Ветер стих так же внезапно, как и появился. Ангел в обличии человека сел на подоконник.
- Это наша вина, - прошептал он, глядя как за окном кружится пушистый снег, - Это наша вина, что мир, словно безумный червь, пожирает сам себя. И только так, вселяясь в тела умирающих людей, мы можем попытаться исправить Грех.
- Грех? - переспросил Саймон.
- Грех, - эхом ответил Даргон, повернувшись к человеку.
- Ты ведь читал Библию?
- Да, конечно... - Саймон запнулся, - этот Грех связан с падением Адама и Евы?
- О, да. И ты конечно помнишь, кто был виновником их падения?
- Сатана, - прошептал Саймон.
- Или Люцифер, - кивнул Даргон, - Люцифер, как ты знаешь, не был единственным, кто пошел против Него. Многие Ангелы присоединились к Люциферу. Мы считали, что он ошибается, держа Первых Людей в неведении и скрывая от Них Истинную Красоту Мира...

- Вы?.. Но.. значит ты... - Саймон отодвинулся на край дивана, подальше от странной фигуры, судорожно нашаривая под майкой нательный крестик.
- Да, я был одним из тех Ангелов, кто пошел за Блистательным. Но это в прошлом. Не бойся, я не причиню тебе вреда. Мы были неправы тогда. И этот мир с его страстью к саморазрушению - наша вина...
- Убирайся! - внезапно крикнул Саймон. Сорвав нательный крест, он выставил его перед собой, - именем Бога Единого Нашего, убирайся!
Даргон усмехнулся.
- Ты думаешь, этот крест тебя бы спас, если бы я действительно хотел что-то с тобой сотворить? Саймон, Саймон. Джек ведь неплохо знал тебя. Ты никогда по-настоящему не верил в Него, так что убери крест на место и послушай меня.
- Святый Боже... Иже еси на небеси, да святится Имя Твое... - начал читать молитву Саймон, вставая с дивана и держа крест между собой и демоном.
- Довольно! - лицо Даргона вдруг исказилось от ярости. Он прыгнул вперед и одним ударом руки швырнул человека обратно на диван, оставляя у того на груди длинные кровавые порезы.
Саймон охнул, прижимая руки к ранам и смотря, как невесть откуда взявшиеся когти втягиваются обратно в пальцы Даргона.
- Послушай меня, Человек! - загремел голос Падшего, - я здесь лишь только потому, что ты был для Джека единственным настоящим другом, и ты вправе знать правду о том, что с ним случилось. Сядь спокойно и выслушай меня. Клянусь своим именем, что ни мыслями, ни действиями своими я не причиню тебе вреда.

Саймон притих.

- Хорошо, - кивнул Падший, - теперь, надеюсь, ты готов слушать.

"Падение Адама и Евы началось с Познания. Падение же Ангелов - с мыслью о несовершенстве Его Творения. Я не буду тебе описывать долгие споры, которые велись насчет этого. Я лишь скажу, что Блистательный их завершил, предложив радикальное, и как нам казалось тогда, единственно верное решение возникшей проблемы. Нам казалось, что научив Детей Его Познанию, одарив их своими талантами, мы улучшим Его Творение, придав тому завершенность. Многие из Ангелов поддержали тогда план Люцифера. Мы согласились пойти против Его Замысла, предвкушая как это улучшит его... а все оказалось наоборот... Но тогда никто из нас не знал этого. Мы были ослеплены жаждой вложить в людей то, что умели делать сами. И когда мы принесли к Их ногам свои дары, Адам и Ева приняли их... А на утро следующего дня нас настиг Его Гнев..

Век Гнева. Абисс... я помню эту бездну. Даже сейчас, несмотря на прошедшие бессчетные века, эта боль живет в моем сердце истекающей кровью, открытой раной... Я помню, как Блистательный бросил в лицо Ему свои слова, наполненные болью и состраданием. Я помню, как Он отвернулся от нас, словно мы разбили его самые лучшие надежды и замыслы... Я помню, как после этого началась Война, закончившаяся нашим поражением и заточением в Бездну... и я помню все века мук, которые испытывал, пока был там...

...Для каждого человека Ад выглядит по-своему. Для кого-то Ад - это идти не по своей воле, для кого-то наоборот, Ад - это идти самому... Для Падших это было так же. Каждый из нас, кто находился в Бездне, страдал в собственном Аду. Мой Ад был в сомнениях. В бесконечном, мучительном поиске ответа на вопрос "А что, если мы ошибались?". Что, если мы, в гордыне своей, купаясь в Свете Блистательного, не увидели Истинного Света? Что, если мы, в своем неуемном желании сделать как надо было нам, нарушили естественный ход развития Его замыслов? Эти вопросы буквально сжигали меня в Бездне. Они, словно комок плотоядных червей, терзающих плоть, медленно подтачивали мой дух, вгоняя в Безумие и уничтожая надежду на Искупление... Но в какой-то момент все изменилось. В Бездне появилась Трещина. Я не знаю, откуда она взялась. Быть может, это Блистательный решил открыть нам выход из Ада... а быть может это Его рук дело? Я бы хотел думать, что это именно так. Что это Он открыл нам Путь из Бездны, дабы мы, проникнув в Мир Людей, смогли увидеть и понять, сколь велика наша вина в том, что лучшее его Творение стало убивать себя и уничтожать то, что создавали мы вместе с Ним... дабы мы смогли искупить свой Грех перед Ним и вернуть Людей на Путь Истинный...

... Я помню, как мой дух, выскользнув из Бездны, кружил над Миром, содрогаясь и плача от увиденного, видя как люди убивают друг друга, кидая свои души на Алтарь Бездны, в лапы моих товарищей по Дому, вынужденных забирать у них ту животворящую силу, что когда-то дарили живым существам с Великой радостью и заботой... В тот вечер, серый и дождливый, мой дух, подхваченный ветром, парил над крышами домов Лондон-Сити. Я слышал тысячи голосов людских душ, взывающих к Нему, или проклинающих Его. Но Он молчал... И тут я услышал один голос, взывающий ко мне. Подхваченный ветром, я опустился на крышу одной из высоток в центре и увидел тело молодого человека, лежащего в луже из собственной крови и мозгов...Это его душа, покидая тело, взывала к тому, о чем мечтала всю свою жизнь: о Ветре, соленом ветре ледяных фьордов... Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я шагнул вперед и мой дух слился с душой этого человека, родив на свет новое существо... Человека с душой Падшего Ангела..."

Даргон замолчал, и некоторое время смотрел на Саймона. Затем, шумно вздохнув, он обогнул диван и направился к двери.
- Подожди... - Саймон, до этого молчавший все время рассказа, осмелел и подал голос, - Куда ты уходишь... Джек?
- Искать прощения, Саймон, искать прощения. - остановившись и полуобернувшись ответил Падший, - Многие из тех, кто вырвался из Бездны на свободу, сохранили свои взгляды, или вовсе сошли с ума. Я надеюсь, что уничтожая таких демонов, Он смилостивится и простит меня... или по крайней мере я прощу себя сам...

Саймон встал с дивана.
- Одну минуту.
Он направился в соседнюю комнату и через некоторое время вышел оттуда, держа в руках черную электрогитару.
- Джек всегда мечтал о таком инструменте. Я купил ему ее в подарок на Рождество, но так и не успел подарить... я хочу, чтобы ты взял ее.
Даргон аккуратно взял гитару из рук Саймона.
- Спасибо, Саймон. Мне... Джеку... это было бы очень приятно. Я не могу дать тебе ничего взамен... если только, - Даргон помолчал немного, а потом, тряхнув головой, продолжил, - Ты знаешь мое Истинное имя. Если тебе понадобится моя помощь - позови меня, и я постараюсь прийти тебе на помощь.
С этими словами демон, когда-то бывший человеком, подхватил свой плащ и вышел за дверь...

- Эй, бармен! Еще вина!
Черт бы побрал эту дряную девченку. Столько лет прошло, а боль от раны так и не утихает. Ни мази, ни настойки, только алкоголь глушит эту боль.
Я провел пальцем по старому шраму, пересекшему мое лицо и лишившему меня левого глаза. Шрам был длинный, разбивавший пополам левую бровь и уходивший через глаз вниз, к скуле. След от когтей демона, оставшийся навечно на моем лице.
Эх, девочка, девочка. И какого дьявола ты туда полезла? Что тебе нужно было в тех развалинах? Хех... несчастная любовь... Из-за этой несчастной любви весь мой отряд полег, а я остался без глаза. Да и ты сама теперь в Ином мире. Хочется думать, тебе там лучше чем было здесь. И где этот чертов бармен?
- ЭЙ! БАРМЕН! Тащи свой зад сюда, тебе говорят! И вино не забудь!
Шляется черт-те где... А, вот, наконец...
- Чего?! Я сам знаю, сколько мне пить! Тоже мне, папаша нашелся. Давай, топай отсюда. На вот деньги. Все. Вали.
... Ах... хорошо... И плевать, что кто-то считает меня пьяницей. Им не выдалось пережить того, что пережил я. А увидели-б, наделали в штаны, или вообще померли со страху. Но старик Рейн не таков. Нет, не таков. Я еще не забыл с какой стороны держаться за топор. И ни одна сволочь в этом поганом городе от меня не скроется, как не могла скрыться и годы назад. Хех... мда... Ладно... на сегодня действительно хватит наверное...
Я встал из-за стола, подхватил свой топор и, оставив на столе пару медных монет в качестве чаевых, отправился в казарму. Нет, у меня был дом, конечно, но пойти и проверить что там творится на работе не мешало. Опять небось эти щенки спят или в кости режутся. Ничего, пара хороших тумаков приведет их в чувство...

Дорогая Лаура.

Я знаю, что вы это письмо никогда не получите, потому что я не смогу собраться с силами отправить его вам. Писать кому-то из своих родственников - я не вижу смысла. После памятных вам событий, связанных с Мискатоникским Университетом, никто из них не желает поддерживать со мной каких-либо контактов. И я не могу их винить в этом, ибо происшедшие там события напрочь выбиваются из обыденного восприятия жизни. Так что можно считать, что я просто выражаю свои мысли на бумаге, никому их не посвящая...


Я еду в Сибирь, Лаура. Вот прямо сейчас я уже сижу в купе своего личного вагона и поезд скоро отойдет от вокзала. Зачем мне ехать в такую глушь, спросите вы меня. Затем, отвечу я, что только здесь я смогу найти ответы на все вопросы, терзающие меня с той самой поры, когда я увидел Дэна Стэпьюра в Мискатоникском Университете и смог с ним пообщаться. Именно по его наводке и с помощью его изысканий я пришел к выводу, что история, свидетельницей которой вы стали и участником которой был я, довольно далека от завершения, и конец ее следует искать именно здесь, в Сибири, в историях и легендах местных неразвитых племен. Я не знаю, смогу ли завершить свой поиск и крайне сомневаюсь, что вернусь в здравом рассудке, учитывая тот факт, что мне придется столкнуться здесь с намного более странными вещами, нежели в той разрушенной деревушке на Аляске. Но я не могу иначе. Мне не дает покоя мысль, что если я не смогу поставить точку во всей этой истории, под удар попадут все, кто мне дорог, и, главным образом, вы, Лаура. Поэтому я еду искать ответы, и надеюсь, что смогу вернуться.

Не судите меня строго, Лаура, ведь я так и не смог сказать вам самого главного, а теперь, видимо уже слишком поздно что либо менять. Но я продолжаю смиренно надеяться, что как бы ни сложилось мое путешествие, вы не забудете меня и будете все также молить Господа о моем благополучии. Я никогда не забуду вашу улыбку и вашу неоценимую поддержку в те страшные для нас обоих времена. Пусть Господь будет милостив к нам и убережет нас от продолжения того ужаса, который нам довелось пережить.

За сим прощайте,
навечно преданный вам,
Лорд Мэтью Даглторн...