23 марта 1926 года, в далеком грузинском городе Читаура, в семье слушателя Московской школы Красной профессуры Михаила Гомиашвили родился сын, названный Арчилом. Спустя некоторое время отец закончил учебу, и его отправили в Донбасс, где назначили председателем профсоюза угольщиков. Но когда Арчилу исполнилось чуть больше 10 лет, отца арестовали и отправили в «места, не столь отдаленные». Это сослужило плохую службу и подростку, так как с ярлыком «сын врага народа» устроиться в жизни было куда труднее, чем простому смертному.

Шпана тифлисская

С началом войны Гомиашвили перебрались в Тбилиси, где «безотцовщина» Арчил большую часть времени проводил на улице с такими же, как и он, пацанами. Из-за отсутствия контроля со стороны старших они жили в свое удовольствие, а когда на удовольствие не хватало денег, не гнушались прибрать к рукам все, что плохо лежит. Несколько раз Арчил попадал в поле зрения милиции, но авторитет его отца срабатывал, кое-кого из дружков посадили, но его на скамью подсудимых не посадили, посоветовав по-дружески забыть шпану и уехать. Лучше в Москву, где легче начать новую жизнь.

Парень послушался доброго совета и отправился покорять столицу. Так как он всегда мечтал о карьере артиста, пришел в школу-студию МХАТ, где своим темпераментом и импульсивностью сумел поразить приемную комиссию. Проучившись несколько лет здесь, обаятельный Арчил стал пользоваться немалым успехом у представительниц прекрасной половины человечества. А где подружки, там обязательное столкновение интересов с другими парнями. Иногда все заканчивалось разговорами на повышенных тонах, но однажды Гомиашвили не выдержал. Завязалась драка, причем шумная. Соперников разняли, но родители избитого парня потребовали, чтобы дело закончилось судом. В общем, с чего начали, тем и закончили, пришлось Гомиашвили срочно возвращаться в родной Тбилиси.

Все начиналось с мюзикла

Его сразу приняли в один из Тбилисских театров, где он проработал порядка 10 лет, пока не уехал в портовый город Поти. Здесь он играл то в грузинском театре, то в русском, начал сниматься в эпизодических ролях в кино. Они были то маленькие, то чуть побольше, но все было не то. Хотя в Поти очень уважали Гомиашвили. И прежде всего за то, что он никогда не гнушался никакими ролями, а сразу после приезда побаловал зрителей мюзиклом «Похождения Остапа Бендера», который он поставил вместе с режиссером Юрием Любимовым.

Это был, как бы его назвали сейчас, моноспектакль, где единственному актеру Гомиашвили приходилось играть абсолютно все роли: и Остапа, и Корейко, и Паниковского, и даже Зоси Синицкой. Само собой, с роскошными усами пришлось расстаться. Где это видано, чтобы юная девушка в исполнении мужчины средних лет была еще и усата.

Сочный юмор, мягкий, а иногда и нарочито подчеркнутый южный акцент, завораживали публику. Этот спектакль пользовался большой популярностью не только на Кавказе, но и во многих городах СССР. Премьера состоялась в 1958 году, а дальше Гомиашвили гастролировал с «Похождениями…» как минимум 13 лет. Он и думать не думал о муках известного комедиографа Леонида Гайдая, который раз за разом вычеркивал из списка претендентов на роль своего Остапа безусловно талантливых артистов.

Их список, думаю, следует перечислить: Владимир Басов, Владимир Высоцкий, Алексей Баталов, Олег Борисов, Валентин Гафт, Евгений Евстигнеев, Андрей Миронов, Спартак Мишулин, Михаил Ширвиндт, Михаил Козаков, Николай Рыбников и другие. Но кто-то показался чересчур интеллигентным: например, тот же Басов, у кого-то, как у Рыбникова, явно прорывалось «сталеварское» прошлое, Высоцкий был резковат, Миронов создал-таки Остапа на экране и, честно говоря, Гайдай оказался прав, Гомиашвили смотрится куда интересней и загадочней.

Преступление и наказание

Однако не все оказалось так просто. Когда Гомиашвили в первый раз появился на съемочной площадке в своей знаменитой белой фуражке (между прочим, на грузине она смотрелась очень гармонично), вся творческая группа не смогла скрыть восхищения. И только Гайдай оценивал Арчила слишком уж долго и не спешил с телячьим восторгом! Это настолько возмутило актера, что он развернулся и выскочил из студии.

Гайдай пожал плечами и продолжил поиски, а 44-летнему Арчилу было не до съемок, он только-только женился на своей 20-летней избраннице, переживал вторую молодость и купался в удовольствиях медового месяца. И лишь спустя пять месяцев актера удалось уговорить вернуться на съемочную площадку. Хотя и здесь та кошка, которая пробежала когда-то между актером и режиссером, караулила за углом, и никогда не упускала случая прошмыгнуть между ними.

В результате ни тому, ни другому работа в первое время откровенно не понравилась. Но это не мешает нам, зрителям, по-прежнему наслаждаться и игрой Гомиашвили, и режиссерским мастерством Гайдая. Хотя, как можно понять с высоты прожитых лет, не окажись у Гомиашвили 13-летнего «бендеровского» опыта, фильм бы вряд ли бы имел такой успех. Кстати, Марк Захаров в свою версию фильма взял тех актеров, которых забраковал Гайдай. Конечно, это очень уязвляло Леонида Иовича. Он даже переступил через себя, позвонил Арчилу Михайловичу и сказал: «Через полчаса можете включить телевизор и увидите уголовное преступление – «Двенадцать стульев», снятые Захаровым».

Это были первые слова, которые Гайдай сказал своему «Остапу». Сразу после выхода фильма они не разговаривали несколько лет…
Остается добавить, что талантливый актер ушел из жизни в последний день мая 2005 года, не дотянув до своего 80-летия каких-то 10 месяцев. Сгорел от рака…