Ощущение нарастающей тревоги, темнота. Это все только потому, что внезапно все потемнело. Почему же? Потому что будет гроза. Будет дождь.. Но ведь тогда будет холодно. Тогда можно будет промокнуть и замерзнуть. Тогда можно будет заболеть еще сильнее. И без того томит эта горячая голова. Да что да нее! Главное, что становится так вязко и тяжело. Слабость..
Под кофточкой неровно билось маленькое сердечко. Билось.. сжималось от страха. Нервно вздымалась грудь, в которой комочком сидела боль. А у ног плескалась мутная вода. Темная, с рыжеватым оттенком. Это потому что тут тонет всякое все время. И тут нельзя купаться. Впрочем, кого это волнует? Сейчас то, когда тут просто одиноко и все холоднее. Холоднее..
Тревога миновала. И сменилась спокойствием. Нервно бившееся сердечко вновь успокоилось. Белый всполох озарил карие глаза. Словно прорвал их таинственную темноту. Словно вскрывал их тайны, причиняя невыносимую боль. Еще один всполох.. а на губах застывает улыбка. Холодная и нервная, неподвижная, словно вот эта вот черная туча. Туча, что так просто могла бы поглотить его. И не заметить. Но туча далеко, в небе. А тут, на самом то деле, стало еще безопасней. Ведь людей то уже нет. Есть только он. Один.. совсем..
Он о чем то говорил с собой и смотрел, смотрел на всполохи молний. Пока это не казалось страшным, ведь еще не было дождя. Ни капельки дождя.
А потом капнула капелька.. на руку. Едва заметная капелька, на нее можно было бы и вовсе не обращать внимания. Но ведь вокруг так темно. И ветер так жутко гонит воду, на ней отпечаталась острая рябь. Теперь вода уже не ржаво-мутная, теперь она стала черной, словно чугун. Холодно.. Вот теперь стало на самом деле холодно, ведь ветер так треплет одежду, волосы.
Он потер глаза, болят они. Может быть, от высокой температуры..
В этот момент дождь начал усиливаться. И отданный в его власть человек стал подумывать о побеге. О возможности смыться отсюда. Ведь тогда скоро дождь совсем замочит маленькую шкурку. А под деревья вроде как нельзя, потому что гроза… Почему? Он не знает почему, он ни разу этого не видел. Только знает, что нельзя этого делать.
Поэтому он встает и уходит. Мимо зарослей травы, к храму Бориса и Глеба, что стоит на набережной. Несмотря на дождь, мальчик остановился возле храма. И перекрестился.. постоял немного. И только тогда направился дальше. Конечно, можно было бы попросится пересидеть непогоду в святом месте. Но, не факт. Не факт что мокрое создание пустили бы. Добрые души бывают очень жестоки и суровы в наше время. Неоправданно суровы к таким как он..
Поэтому мальчик отправляется дальше. По дорожке, что ведет вниз. Местечко, где по осени совсем не высыхает огромная лужа. Тут можно долго-долго забавляться, наблюдая, как люди не решаются ее перейти. Как уговаривают друг друга. А смельчаки промокают прямо таки по колено. Но сейчас этой лужи нет. Вряд ли она долго продержится и после дождя, ведь сейчас так жарко. Хотя теперь, я думаю, никто не прочь, чтобы стало жарко на мгновение-два. Ведь холодно.. Вот неблагодарный зверь этот человек! В жару он ищет тени, а в холод и ветер пытается согреться и просит солнца. Почему? Неужели нельзя радоваться всему вовремя? Тело? Ну, ведь можно и тело заставить радоваться тому, что есть теперь. А не тому, что уже было и тоже не принесло радости, когда было..
Старый парк.. Совсем пустой сейчас, когда льет дождь. Когда окружающую темноту разрывает резкий, заметный, как не стараешься его не замечать, сполох молнии. А потом.. через шаг.. еще шаг… раздается голос грома. Густой, бархатный рокот, заставляющий содрогаться и ужасаться силе природы. Ведь может же это убить мальчишку? Нет, не может. Люди жестоки.. а гроза.. она просто Стихия..
Чугунная решетка одного из элитных кварталов города.. И даже она закрыта с помощью электроники. Но есть тонкая щелочка, в которую могут протискиваться только кошки. Это так хозяева дома думают.. на самом деле он тоже может туда протиснутся..
Только…. Разве.. там…. Теплее?

Александр Волков


Беспокойное утро


Зеленый ковер разнообразных трав покрыл землю. Он был куда красивее тех ковров, что раскинулись на полу в королевских покоях. Ни один художник, ни один эльфийский ткач не сможет воспроизвести все богатство красок трав Средиземья. Как бы искусны и любвеобильны не были руки эльфов, насколько бы они не сливались с природой, все равно сама природа окажется краше во сто крат. Но при всей красоте это место было ничем иным, как лесом между Хоринисом и Минас-Тиритом. Конечно, места довольно мутные, непролазные леса, опасные животные. Разные твари, которые ищут кто крови, кто жертву для истязаний. Но только этот лес способен стать домом, способен стать таким местом, где можно и жить, и добывать травы. Травы для еды и изготовления элексиров, отваров. Свободному эльфу, обученному приемам алхимии это место могло бы стать вечным приютом. Но не мальчишке, который подневолен, став Учеником Алхимика, можно сказать, что он стал его рабом. Доверяя ему свою судьбу, душу и жизнь до самого конца, отдавая ему свои знания. А Учитель, в свою очередь, может, как угодно экспериментировать над телом ребенка. Так что это – взаимовыгодный контракт. Но, так то оно так, но в случае с этим мальчишкой все обстоит еще интереснее. Еще ребенком его отдала на воспитание одна эльфина. Этот ребенок – был плодом страстной любви ее к одному человеку, вернее полукровке эльфу. Но, как водится, они вдвоем пробыли лишь только день... Конечно, барды сложили множество баллад о том, как эльфина проводила ночи с человеком. Как страстно она любила его, как не хотела расставаться. Этот человек стал для нее всем.. Но эльфина была страстной натурой и когда у нее родился ребенок, ее любовь не распространилась на него. Хотя родился мальчик крепким и здоровым.. Бабка-повитуха, что помогала в родах, сказала «Хоть прямо сейчас меч в руки и защищать Минас-Тирит». И крик новорожденного подтверждал ее слова. Но то было лет двенадцать тому назад. И куда ж делись те задатки крепкого, воинского здоровья? Куда делось все то, что обещал крик, как у новорожденного дунадана?.. Куда пропали младенческие черты, прекрасные, как у маленького эльфа?
Все стало пропадать, как только он оказался в руках Учителя. А от роду ему было лишь два годика. Конечно же, сама эльфина не могла так просто принести ребенка к дряхлому алхимику. Она отнесла его ведьме, той самой повитухе, которая помогала в родах. А та уж, в свою очередь, принесла младенца к алхимику, когда сама пришла за зельями.
А теперь он сидит спиной к стволу молодого дерева, и словно полог младенческой кроватки, опустило дерево свои ветви. Мальчик наслаждается покоем и тишиной. Есть та крупица одиночества, которая не причиняет вреда и не ранит душу, а только лишь исцеляет сердце. Сердце, в котором Учитель лелеет тьму. Вероятно, ему хочется, чтобы ученик превзошел его самого и был достойной заменой. Мальчишка сосредоточенно грызет ногти на руке, покрытой ожогами. Со свежих, нагноившихся ран вязкой каплей на запястье, капнула какая то гадость. Вероятно, он совсем недавно работал и вот только теперь вышел на краткий отдых. А эти руки.. вероятно, были самыми больными руками во всем Хоринисе и Минас-Тирите.
На тихую полянку, нарушая покой и приминая траву, вышел оборотень. Несмотря на человеческий облик этого существа, не нужно было чутье алхимика, чтобы распознать в нем оборотня – он и не пытался скрыть свои блестящие на солнце, влажные от хищной слюны клыки. Тело хищного зверя прикрывал черный плащ из дорогой ткани. Видимо, в прошлом существо принадлежало к знатному роду. А, возможно что и теперь живет где-нибудь в верхнем городе Хориниса и прикидывается человеком. Оборотень – тварь подлая, с него станется так поступить. Скорей всего, этого оборотня мучит жажда крови, так болезненно и сухо смотрят его черные бусинки-глаза. Эти глаза до того черны, что в них не видно вертикального зрачка, характерного для оборотня, что, безусловно, помогает ему разгуливать спокойно по городу.
Ребенок не обратил ни малейшего внимания на оборотня, продолжая так же грызть ногти. Вероятно, появление твари его даже не сбило с хода мыслей. А тот же, напротив, заинтересованно остановился. Казалось, что он увидел, что- то такое, на что давно хотел посмотреть, да все не удавалось. Но мальчишка смотрел лишь на искрящуюся воду ручейка, и казалось, даже шептал кое то заклинание. И еще он смотрел на девочку лет шести. Она сидела, поджав коленки возле ручейка. Такая очаровательная, невинная кроха. Как же она забрела сюда, в край варгов? Наверное, увлеченная собиранием цветов и детскими играми уходила все дальше от стен города, пока не оказалась здесь… На ней было розовое платьице, коротенькое, открывавшее любопытным взорам хорошенькие линии тела еще не сформировавшейся девушки. Собственно, именно эти кругленькие бедра рассматривал Алхимик, чуть прищурив глаза.. Поймав себя за этим занятием, он мгновенно отвернулся. Ему запрещено думать о подобном. В противном случае, если его плоть раньше времени узнает женское тепло, случится что-то страшное. Что именно – он не знает..
А оборотень, что жаждал крови, наконец, перестал разглядывать Алхимика и заинтересовался девочкой. В один короткий, по-звериному мягкий, прыжок оказался за спиной ребенка и жадно схватил за плечи. В этом объятии было все, и мужская грязная похоть, и отцовская защита и жажда животного, давно переставшего быть человеком. Почувствовав внезапно сильное прикосновение, девчонка испуганно пискнула. Но этот тихий, будоражащий зло звук, конечно же, не помешал крепким, длинным зубам впиться в кожу. Клыки проткнули живую плоть. Девчонка страшно заорала, пронзительно призывая помочь ей. Оборотень продолжал свое дело.. впрыснул под кожу девчонке слюну, что мешала сворачиваться крови. Под крик малолетней жертвы все же было слышно, как хрипит от удовольствия оборотень, и видно как сладко и нежно он улыбается.
Презрительно вздернув верхнюю губку, Алхимик наблюдал омерзительную картину. У него даже не возникало мыслей помочь девчонке. Но вскоре это показалось неинтересным, скучным и обыденным и он встал с насиженного, сухого от росы места. Вставая, опирался на ствол дерева, видимо, встать все же было непросто. Но вот, он встал и, нежно прикрыв усталые серые глаза, двинулся прочь от наскучившего омерзительного зрелища. Он старался не концентрировать свой тонкий слух на визгах искусанной девчонки и чавканье довольного оборотня. Но вскоре его и так отвлек шорох в кустах, мальчик порывисто повернул голову, но ничего интересного не увидел. В том месте, откуда слышался шорох, даже не колыхалась трава. Он пожал плечами. Показалось?
А там, в кустах, сидел сумеречный эльф. Вот почему кусты не колыхались... Это особенность эльфов такая – идут они по лесу, не видно их, только если бок о бок столкнешься. Идут по снегу – следов не оставляют, по траве – былинка не согнется. А этот сумеречный эльф был воином, на что ярко указывал лежащий арбалет, полностью готовый к бою. Сам эльф припал на одно колено и напряженно высматривал что-то в травянистой мути. Вероятно, он искал дичь для ужина. Ворону, или какую то подобную экзотику, что входит в привычное меню сумеречных эльфов.
Алхимик не смог заметить эльфа, вероятно только лишь потому, что не хотел задумываться о нем. Ведь если бы он действительно хотел знать о том, кто шевелит кусты, он догадался бы, что это может быть только эльф. Ну а черные, густо подведенные, глаза эльфа зорко рассмотрели мальчишку. И, наконец, он достал пару мечей из-за спины. Мечник… может быть это часть королевской инквизиции? Ведь они давно пытаются убить алхимика, из за странной внешности. Хотя порой кажется, что не во внешности дело, и не в том, что собаки распознают его как оборотня. Порой, кажется, что они хотят убить специально и именно его. Причина этих догадок, это их странная упорность и настойчивость...
Тем временем, тот оборотень восполнил свой запас крови. Так сказать, вложил растраченное. Кроме того, он обладал странным запасом доброты.. хотя, возможно, это было своеобразное чувство юмора? Дело в том, что он оставил свою жертву, не допивая ее. Напротив, он выпил немного крови, ровно столько, сколько ему требовалось для восполнения сил. Поэтому девочка не только оказалась цела и невредима, но еще и могла спокойно двигаться. Правда, она не оценила доброты оборотня и убегала от него быстрее пущенной стрелы, горланя на весь лес проклятья. От ее крика даже проснулись спящие совы. встрепенулись отдыхавшие птицы..
А оборотень пропустил все мимо ушей и пошел вслед за мальчишкой-Алхимиком.
Скоро мальчишка устанет идти вброд по озеру травы. Это произойдет довольно быстро, он почти не отдалился от мерзкого места, где оборотень полакомился девчонкой. И снова местом для отдыха он выбрал ствол дерева. Вероятно, он делает так, чтобы не упасть, если внезапно уснет. Ребенок ощущает слабость.. у него часто кружится голова. Поэтому приходится искать подобные места для отдыха. Внезапно, он сухо закашлялся и схватился рукой за грудь. Стоило кашлю утихнуть, как он принялся облизывать израненные, в ожогах руки. Вкус еще пылающих, нагноившихся ран ужасен, но от слюны стихает боль. Хотя странно, почему он не лечит сам себя? Тренирует выносливость? Вряд ли, потому что тогда он бы не пытался облегчать свою боль столь примитивными способами.
И снова послышалось уже знакомое шуршание трав. Такое, будто ступает человек, но возможно это и зверь. То есть оборотень. Именно к таким выводам пришел тонкий, натренированный слух ребенка. И тут же, где-то в траве прозвучал тонкий звук, такой, который бывает когда спускаешь крючок арбалета. Вероятно, это эльф, наконец, подстрелил себе дичь.
Недовольный тем, что он не один, маленький алхимик вновь сорвался с места. Пошел назад, к ручью. И вновь мягкая, искрящаяся водная гладь, вновь тихие круги на воде от играющих мелких рыбок. А вода в ручье чистая, холодная.. Мальчишка присел возле ручья и опустил свои руки, горящие от боли, в воду. Вода успокаивала боль, холодила руки.. От холодного ключа даже сводило запястья. Но ладоням она дарила покой, как сладко это холодное успокоение для рук, что знают лишь огонь и боль. Мальчик ненадолго даже закрыл глаза, позволяя себе насладиться эффектом в полной мере. Лишь потом он начал отмывать руки от грязи и нагноений. Отмыв руки, он сложил ладошки ковшиком и зачерпнул воды. Давно пересохшее горло смягчила холодная вода.. и ощущение прохлады и покоя разлилось еще и изнутри тела. Почувствовав это облегчение мальчик посмотрел в небо.. тоскующими глазами потерянного волчонка. Казалось, сейчас он издаст тонкий, нежный вой.. Но вместо этого он начал жадно пить, захлебываясь и задыхаясь от воды. В эту минуту он забыл обо всем и просто утолял старое, измучившее его желание попить. А пить ему последнее время хочется часто. Он мучается от жара, но не понимает его причины. Обычный целебный эликсир не помог. Алхимик пьет..
И поэтому не заметил как за спиной, словно мерзкая тварь какая, возник оборотень. Поняв, что за спиной кто-то есть, мальчишка без страха развернулся и посмотрел зверю прямо в глаза. Взгляд карих, бездонных глаз с вертикальными зрачками мутанта.. этот взгляд вошел в бессмысленно-черные глаза оборотня.
- Что ты делаешь в этом лесу?
Произнес оборотень шипящим голосом и без малейшего выражения в нем.
- Ничего.. я … просто
Ответил мальчишка тихим голосом. Он был смущен, но не испуган. Смутил его не странный вид оборотня, и даже не тот факт что с ним заговорила подобная тварь, а то что с ним вообще кто то заговорил.. Обычно все проходят мимо, или просто смотрят с тихой ненавистью.
- Тебя томит жажда убийства, - продолжал он, - и я не против, чтобы ты утолил ее мной..
Только после этих слов он улыбнулся, обреченно и мрачно. Но красный камень на кольце запульсировал живой кровью, но в тот же миг стал, неподвижным.
А в мыслях, под загадочно-мрачной улыбкой ходили сложные аналогии на тему утоленной жажды и жажды крови. О том, что хотят они примерно похожих вещей. И как этот ребенок, не умер бы, не испей он сейчас воды, так и оборотень может жить без крови. Они оба лишь избавляются от неудобств.. Собственно жизнь это тоже неудобство. И еще, мелькнула мысль о девчонке, которую до того выпил оборотень.. Она ж совсем ребенок. И ему ничего не стоило спасти эту девчонку, а он что? Он просто смотрел. Получается, что и он тоже помог отнять ее жизнь?.. И поэтому по законам Алхимии, Премудрости из Премудростей, он лишится и своей жизни…
- Кто ты? - словно вздох старого пса, звучал голос оборотня.
Но глаза его смотрели не на ребенка, хищный взгляд существа был прикован к камню на пальце. Красному камню, что-то пульсировал, то вновь становился неподвижным.
- Никто. Это я.. Саурон зовут. А тебя? – наконец произнес вслух мальчишка свое мерзкое имя. Эльфы, слыша его просто убегают прочь, люди норовят избавится от человека, только лишь потому что он носит это имя. Потому что еще живы придания о Великой Тьме.. и о Сауроне, что пытался завоевать Средиземье.
- Если я не показываю своего лица тебе, то, как же я могу назвать мое имя?
Дал в свою очередь ответ оборотень. И в голосе его чувствовалось что то такое.. что говорило о том, что он зол на что то.
Глаза зверя хищно налились кровью, Алхимик был прав, он рассматривает его как жертву. Мальчишка насторожился – кроме злых намерений оборотня, он чувствовал какого то мага поблизости. И, кроме того, взгляд этого мага был направлен прямо на него. С мыслью «неприятно» он передернул носом.. Но это чувство омерзения было просто минутным, скоропреходящим чувством.
- Ты.. убьешь меня? Успокоившись, произнес он. Взгляд ребенка, невинный, ужасающе невинный, несмотря на его вид, впился в глаза оборотня. С мольбой и легкой тенью испуга смотрели эти глаза. А вертикальный зрачок стал по форме напоминать миндалинку.
Тут за спинами мальчишки и оборотня раздался звук доставаемых мечей. Но это только для обостренного слуха оборотня и алхимика этот звук был прямо за спиной. На самом деле мечи лязгнули довольно далеко.
- Ты же хочешь этого, - при этих словах оборотень открыл свое лицо, потому что нет смысла скрываться перед тем, кто скоро умрет, - не так ли?..
Даже сейчас, в минуту вспышки агрессии, глаза оборотня не были красны до предела. А лишь немного играла в них кровь, делая взгляд лишь красноватым. Мягкие, аристократичные черты лица не утратили былого благородства линий. Точно, человеком он мог быть бы графом, или лордом. Только шрам на губе портил это впечатление. Впрочем, такой шрам будет скорее привлекать дам, чем отторгать их. Следовательно.. не помеха это благородству и высокому положению.
- Я хочу.. но только.. разве тебе не причинит вреда больная кровь? – мальчишка чуть улыбнулся так, чтобы не обнажались клыки волчонка. Этот вопрос был настоящим беспокойством за жизнь оборотня. Ведь действительно, от такой крови как у него можно и умереть. Вредное влияние древних эликсиров, пробы новых зелий.. токсичные вещества, входящие в состав разных средств. Это все было внутри ребенка, его организм с детства отравлен, хронически.
Наконец на поляне появился эльф, тот самый, сумеречный, что сидел в кустах. Все произошло в единое мгновение, быстрее блеска зарницы. В руках эльфа был натянутый арбалет, и он выстрелил в оборотня. Но болт не достиг своей жертвы. Непонятно, какой древней силой, но болт остановился в воздухе. И завис, словно в твердом веществе. Оставалось только терзаться догадками о том, кто это смог сделать. Самое странное, что никакой магической силы в воздухе не чувствовалось. Ни в момент, когда это произошло никто не концентрировался, не произносит заклинаний, не доставал рун. Ни на месте случившегося не чувствуется присутствия силы.
Случившееся, было выше понимания эльфа. Глаз выходца из сумеречья нервно задергался и у него вырвался изумленный возглас «магия?». Лишь минутой позже, принюхавшись, он понял, что магией тут уж точно не пахнет.
- Мальчишка, зачем ты защитил меня? – раздалось возмущенное шипение благородного оборотня.
- Ты заговорил со мной. Вот и все.. А болт, - ребенок равнодушно посмотрел в сторону торчащего из толщи воздуха болта, - его не я остановил. Ничто не дрогнуло в лице маленького алхимика. Казалось его не заинтересовало ни то, что кто-то остановил болт, ни странное его зависание, - Так ты будешь пить больную кровь все равно? – продолжал он как ни в чем ни бывало начатую тему.
Но оборотень, видимо был обиженный тем, что его спасли, и к тому же, спас мальчишка, его добыча. Поэтому он завыл, спустя лишь мгновение на поляну стеклась стайка черных, альбионских оборотней: это такие мерзкие голые, короткошерстные животные. Их тело лишь совсем отдаленно напоминает человеческое. А возможность стать человеком, хотя бы на время у этих тварей пропадает очень быстро. Они скорее не оборотни, а просто мерзкие твари. Оборотнями их назвать можно лишь только потому, что они однажды обернулись этими тварями.
Они и накинулись на лучника. Готовые драть эльфийское мясо и попутно пить эльфийскую кровь.
- Хотя.. , - мальчик опустил глаза, - тогда я лишусь своей надежды..
Он с трудом подавил всхлипы, лишь только видно было, как всколыхнулась худая грудь под грубой мешковиной рубашки.
- Какой надежды, Саурон? – странное участие почувствовалось в голосе оборотня.
А битва продолжалась, битва бурлила, битва оборотней из Альбиона и эльфа из Сумеречья. Зверюги лаяли и выли от боли, когда их настигали удары эльфа. Эльф же был серьезен и лишь иногда вскрикивал, получая мощными лапами.
- Увидеть.. хотя бы раз..- губы мальчишки скривились, как от физической боли.. – моего отца, - он, словно не воспитанник алхимика, а просто маленький незаконный ребенок, мечтающий только о том, чтобы увидеть отца, нежно поцеловал медное колечко с прикрепленным детским зубиком, и закрыл лицо руками.
Эльф почти, что расправился с оборотнями, но все же пьет очередное зелье, чтобы не умереть от ран.
Ни слова, ни говоря, оборотень, вытащил без того торчавшие изо рта клыки. Они стали больше, где-то на треть.
Стискивая зубы, мальчик отогнул рукой край ворота рубашки. Другой рукой он прикрывал глаза, но все равно между пальцев изуродованной руки проступали детские слезы.
- отца? – казалось бы, готовый укусить оборотень, снова заговорил как человек. Возможно, он даже был удивлен кратким рассказом мальчика. Но он повернулся боком к нему, как бы давая понять, что прервал укус вовсе не из жалости или участия.
- А тут ты что искал, смерть, не так ли? – спросил он равнодушно.
Эльф на тот момент уже скинул с себя последнего оборотня. И дерзко атаковал главного, видимо, забыв, какую неудачу потерпела первая попытка. На этот раз он метнул в него короткий клинок, затем еще один, поскольку первый пролетел мимо. Он не стал этому удивляться, несмотря на хваленую эльфийскую меткость.
Раздосадованный неудачами эльф понесся в лобовую атаку мечом. Но где-то в зарослях сидели наготове, словно послушные псы, еще два альбионстких оборотня. Казалось бы, эта парочка выглядела так же, как и прочие оборотни. Но они не были реальны, это были лишь две синеватые тени. Поэтому эльф и не смог почуять их приближения, ведь они не пахли. Они лишь колышашиеся тени, сохранившие все свойства живого оборотня. Только живут ограниченное время, даже если их не убивать. Эльф ощутил их мертвую хватку, и боль такую же сильную, как если бы укусил настоящий оборотень. «Альбионское магическое заклинание», подивился про себя Саурон.
- Нет, я не искал смерти, - ответил он оборотню, - я просто доставал травы для Алхимика, мудрого человека из Хориниса, вот и все.
- Лишь это? – оборотень посмотрел на мальчишку еще раз и закрыл лицо балахоном.
- Да, лишь это, - кивнул головой ребенок.
Неожиданно оборотень всполошился, он почуял Стража Мрака, что ошивался неподалеку. Страж давно уже наблюдал за происходящим и явно собирался вмешаться. Странные они, эти Стражи Мрака, ни за что не поймешь, за свет они или за тьму. Если за тьму – то, о каком поддержании порядка может идти речь? И каким образом, простите, у Тьмы может быть «братство»? Абсурд, не больше.
- Похоже, мне стоит исчезнуть… этот Страж.., - оборотень взглянул на мальчишку, - вот эта тень, - от тени оборотня, что лежала на земле отделилась склизкая и жирная, как патока, неприятная черная масса, - Будет жить в твоем сердце пока я не найду твоего отца.. А после этого, я вкушу твоей крови..
И оборотень развернулся, уходя прочь.
Боль от этой липкой тени пронзила мальчишку. Тень вошла так, что можно было подумать о том, что оборотень не хотел причинять вред. Возможно, он просто хотел, чтобы было легче найти ребенка или что то вроде того. Но это постороннее вмешательство.. а тело этого ребенка плохо переносит подобное. На какую то минуту он потерял сознание. Но, самостоятельно придя в себя, схватился за левое предплечье и тихонько завыл, катаясь по траве. И вой этот напоминал вой волчонка, впервые угодившего неуклюжей лапкой в капкан. Камень на кольце пульсировал, словно живой..
А рядом с ним возник тот самый Страж Мрака, что спугнул оборотня. При ближайшем рассмотрении Страж оказался женщиной. Возможно, подчиняясь не корыстным целям, а простому женскому порыву она положила руку на лоб ребенка.
- Отойди, - прохрипел мальчик, вжимаясь в землю от боли. И скинул ее руку со своего пылающего лба..
Надменно хмыкнув, Страж Мрака, а точнее, подстилка кого-то из Стражей Мрака отошла в сторону. Тем самым, демонстрируя характер непокорный и капризный.
Где-то в сознании ребенка, возник голос того оборотня «послушай меня… ты знаешь своего отца?». Мальчишка не стал отвечать, старательно запирая свой разум от чужой воли. Чтобы оборотень, владеющий приемами тавматургии, не смог увидеть образ отца. Мальчик знал кто его отец, но никогда, ни с кем он не хотел бы делиться этим. Делиться своим, собственным горем, с которым он живет уже долгое время. Не стоит, конечно, не стоит никому доверяться. Особенно, если этот кто-то воздействовал на тебя магией. Он ничего не скажет оборотню и не даст проникнуть даже на самую малость в свое сознание..
Только теперь мальчик поднялся, тяжело дыша и судорожно хватаясь маленькой рукой за стволы деревьев. Правой рукой он с силой прижимал левую руку к телу, и тихонько подвывал, как волчонок.
Странно, но даже теперь он не остался один. По лесу, видимо совершенно растерявшись и заблудившись, брела та маленькая девочка, которую покусал оборотень. На глазах девчонки были слезы, сама мордашка вся распухла и покраснела от слез. Розовое платьице изорвалось от столкновений с кустами.
Не заметив этот шестилетний комочек боли, Саурон столкнулся с ней. Взгляд в глаза расширенными от собственной боли зрачками. Испугавшись, она даже вскрикнула. Еще бы, сначала один оборотень, а теперь странный мальчишка с зубами волчонка. Саурон стер с губ кровь и пошел дальше, все так же хватаясь рукой за деревья, стараясь дать не упасть обессилившему телу. Потому что если он упадет, если он упадет он так и останется лежать в траве. А там.. кто знает, что может случиться с беспомощным мальчишкой?..
А девчонка скрылась за дерево, думая, что это ее сможет уберечь от волчонка и от оборотня.
Мальчишка сворачивает на тропинку в сторону Хориниса. Хотя и рискует встетить на пути людей или еще кого то..
Окончанием его пути стало логово, в котором живет старик Учитель. Единственное место, которое мальчик может назвать своим домом. Но это темные стены и запах сырости – в такой обстановке становиться понятно, почему сильный, казалось бы здоровый ребенок в этом месте стал больным и слабым. Хотя, если подумать, то его дунаданское здоровье не пропало бесследно. Изначально слабый, маленький ребенок не смог бы выдержать эликсиров, снадобий, которые на нем пробовал алхимик. Не выдержал бы мутации, которая произошла в ходе неудачного эксперимента.
Войдя в логово он встретил трупик летучей мышки, хмуро посмотрел на него. Трупик раздавлен, это значит, что Учитель тоже выходил из логова. Конечно, возможно он ошибается, и это к нему заходил кто-то из магов, потолковать о судьбах Средиземья. Ведь высшие, сильные маги всегда считались с ним. Даже сам Гендальф Белый, и тот часто заходил на посиделки. Кроме того, считалось, что Гендальф, хотя он и Белый Маг, являлся крестным маленькому алхимику.
Войдя в темное логово, освещенное только лишь одной коптящей свечкой, мальчик упал на холодный, земляной пол. Силы покинули его, да он и не боялся уже упасть. Потому что это дом, в этом месте, защищенном щитами, есть только он да Учитель. Ну и летучие мыши, да и те только лишь местные, потому что не вылетают из подземелья, питаясь эликсирами и настоями. Учитель, который до его прихода читал огромный, запыленный фолиант, подошел к мальчику и грозно проговорил:
- Чего развалился то?
- Мне плохо.. чужое вмешательство… - прохрипел мальчик, обнимая свое тело руками.
- Сам снимешь, бездарь, - буркнул старик.
- Как же? – ребенок смотрел преданными глазами, - даже ваша печать не справилась с заклятием..
- Придумай как, мне все равно. Иди, сам разбирайся, - старик поднял его за плечи, встряхнул.
Мальчишке оставалось только одно – плестись в свой угол, скрывая, глотая слезы обиды.
Уголком Ученика была небольшая комната, отделенная от логова занавеской. Если ее отогнуть, проскальзывая внутрь, как сделал ребенок, то можно увидеть горку спрессованных от времени, грязных тряпок и небольшой столик, заставленный алхимической утварью. Столик ученика был низким, и работать за ним приходилось, преклонив колени. Как бы преклоняясь перед величием Премудрости из Премудростей. Кроме того, на стенах этого закутка не было надписей, присущих комнатам алхимиков. Это не оттого, что у ребенка не было потребностей увековечивать, делать наглядным учение. Это лишь потому, что он – ученик, и еще не имеет права оставлять своих следов.
В этот момент мальчик, носящий имя Саурон, преклонил колени, склонившись над ретортами и склянками. Взявшись за одну, он тут же ее отставил и снял с себя верхнюю одежду. Открылось худое, серовато-бледное тело, со следами побоев. С большими синяками и следами тупых ударов, с насечками от плети. Но главным украшением этого тела была печать. Сейчас, она стала заметна, хотя обычно это лишь небольшая синяя точка. Она располагалась на левом предплечье, именно в том месте, за которое он держался, пока шел в логово. Печать пульсировала красноватым и напоминала свежий синяк и окровавленными краями. Но если вглядеться, то видны были руны, по краю неровного круга. Какое то время мальчик пристально, внимательно разглядывал руны. Наконец, он взял небольшой рунический клинок, что лежал на столе. И вскрыл печать.. на лбу алхимика выступил пот, но он смог сдержать крик боли. Из центра печати потекла беловато-желтая жидкость, светлая и текучая. Эту жидкость он и хотел достать. Мальчик приложил ватку к печати и выжал ее в алхимический сосуд. Только потом вновь склонился над столом.. а печать сама собой закрылась, из раны не вытекло ни единой капли крови.
Проходили часы, сменялся день, а он все так и стоял на коленях, склонив голову над работой. Он смешивал свою кровь с разными эликсирами, вновь обжигал руки взрывавшимися склянками. Но ему ужасно хотелось спать.. иногда на глазах появлялись слезы, он плакал от усталости. Но эту работу нельзя оставить, это дело из тех, что нельзя прерывать, он знает это.
Лишь на третью ночь пота и крови занавеска его комнаты чуть отодвинулась и появилась рука Учителя. Он протягивал ученику небольшой пузырек с головой летучей мыши на пробке.
- Прибавь в эту свою ерунду. Кровь вампира и девственницы-жертвы.. Небось, не подохнешь тогда…
- Благодарю, Учитель, - склонил голову Ученик и поцеловал старческую руку, что протянула снадобье.
Кровавая жидкость в пузырьке была мутна. Но в ней четко просматривались две разных крови – одна мутная, почти черная, а другая светлая, без примесей. Мальчика полюбовался на плотный коктейль крови с минуту и вылил его в свою миску. Жидкость в плоской миске вмиг окрасилась в янтарный цвет, но тут же стала вновь красной. Изумленный ученый наблюдал…
И лишь после этого выпил, где то третью часть элексира..
- Элексир Теней, - прошептал он новое название средства, трижды и на трех различных языках, и после этого произнес на эльфийском формулу исцеления от посторонних магический вмешательств.
Как только он закончил говорить – почувствовал жуткую тошноту. Мальчик испугался, потому что столь мгновенными бывают лишь реакции на неправильные элексиры, на ошибки. Но тут же мысли прогнала страшная боль в области сердца, возникло ощущение, что там ковыряют холодным клинком. Ледяным клинком. Эти ощущения шли в сравнение, пожалуй, со знаменитыми Моргульскими клинками. А затем, от раздираемого, но все же бьющегося сердца, во все стороны стала расходиться холодная кровь. И как только этот тяжелый, мучительный ток крови дошел до горла, мальчишку вырвало. Темно-серой ничем не пахнущей массой..
Избавление от тени завершено. Теперь ребенок может спокойно заснуть…

Вернувшись домой я прилег поспать. Потому что замерз, немного устал. И к тому же моя крестница смотрела мультик, мне не хотелось мешать.
Юля, которая меня опекает увлеченно смотрела вместе с ней. Красавица и Чудовище. Это я принес, взял у Насти.
..
Нет. Не было ничего. Обман..
Я только вернулся с прогулки. Захожу в ванну, чтобы помыть руки. И вдруг..
Просто обнаруживаю что ванна полна тряпок и крови. Такой, размытой с водой. Мутной и грязного-грязного цвета. Противной кровью..
Оказалось все просто.. моя сестренка опять резала вены..
Мне оставалось только обреченно и привычно вздохнуть и пройти в комнату..
.....
И этого тоже не было..

В колонках играет - Опиум для никого

Настроение сейчас - суицидальное

Просто есть же все таки место такое..
Иногда кажется что это просто проедалка мозгов и все такое. Да, согласен от него действительно тупеют. Но все таки..
все эти друзья, виртуальные семьи, группы и прочие бракосочетания..
Ну да, я тоже женат в контакте, но я подходил к этому очень серьезно в отличие от многих. Ну.. жена тут где то, она подтвердит))
А вот сейчас случилось страшное. Удалил из друзей старую подругу.. любимую.. Бывшую любимую, но любимую..
Мы.. были вместе.. в реальной жизни, конечно же. Не полгода, не год. А.. годы.. Мы спали в одной постели. Но живем в разных городах и в этом главная боль. В очередной раз уехав в Петербуг она нашла парня.. Какого то там Дмитрия.. Мне было больно, я хотел убить его, хотел чтобы он сдох, но понимал, что ничего совершенно ничего не добьюсь этим всем.. Это были только мысли.. Выкуренные пачки сигарет, бессмысленные шатания по улицам.. Обезумевшие глаза уставившиеся в ночь. Это все ничего ни для кого не значит, я знаю это. Я.. просто.. Мне просто больно. А другого дневника у меня все равно нет..
Аделаида.. звезда.. нежная..
Но она и он. Они всегда старались сделать больнее, разбередить душу. Всегда.. ну да.. вот так по детски и скажу.. Обижали меня..
И вот и все.. я не выдержал, отступил и просто удалил ее из друзей.
Наверное, удалюсь совсем из конаткта, потому что регистрировался там только ради нее.. Ради общения с Ней.. Это было первое что я сделал.. когда вышел впервые в сеть у себя дома, этой осенью..
Хотя, конечно.. случались там и хорошие вещи.. в контакте то... Моя свадьба... один человек меня нарисовал.. другая девочка посвятила мне фанфик.. Очень красивый фанфик.. Он она..
Поддержите.. пожалуйста.. прошу..
я не хочу быть один..

Пока шел этот долгий разговор Коготь уснул. Спит он чутко и болезненно, его легко разбудить. Легкая, грустная улыбка играет на лице... А видит он грустный сон... Видит, как добрые руки подносят ко рту мокрые свежие вишни... Красные как кровь вишни. Он очень любит вишни. Когда-то он рвал их в монастырском саду и это лучшее воспоминание о детстве.
Но не сбудется этот сон. Не принесет добрый друг вишен, не будет кормить сидя на постели, не будет поить по капельке с пальца на губы.
По щеке Когтя ползет светлая горячая слезка. Пришла Марго и увидела... Равнодушно взглянула на нее и разбудила, грубо тряхнув болезненное тело за плечо. "Хватит плакать" - сказала и ушла. А он вздохнул и так и остался одиноко смотреть в потолок...

У Когтя во рту застыл вкус вишни-дикарки вперемешку со слезами. Изумительный вкус, который не описать словами. Вкус его детства... Благодатный вкус монастырской вишни, когда держишь во рту ее... не поранив корочки, но чудесная кровька вишенки все равно течет в ротик... Вкусно, вкуснее всего, что он знал на свете. Вкус этих кровавых плодов отдает болью... Если бы вдруг сейчас ему принести вишен, положить одну в рот... он заплачет, вспомнив лучшее, дорогое ушедшее. И маленькую сиамскую кошечку вспомнит, которая мило смотрела на то, как он ест. Коготь залезал когда-то на мощную яблоню и с нее доставал тонкие и изящные ветви вишни. О, прекрасные кровавые плоды, что плавали в тарелке! Даже вода после их промывания казалась вишневой. Прекрасный монастырь среди леса подаривший ему прекрасные воспоминания, что проносятся сейчас мимо бредом, грезой, вишневой песней. Так Коготь уснет... и приснится ему луна. Чуть обкусанная и раненая на синем небе. Дымкой бегут облачка, но не скрывают ее. Как рука, прикрывающая рану, не спасает от боли. Потом видел себя же, за старинным фортепиано в свете этой луны. Волосы стянуты черной нитью, как венчик. Тонкие пальцы, выхваченные из темноты лунным лучом, бродят по клавишам в тихой лунной сонате. Он поет ее душой, болью, всей прожитой жизнью. Болезненно она звучит в этих руках. На клавиши капают горячие слезы, по щекам плачет сама музыка. Играет он не разумом, но сердцем и сердце в те минуты на кончиках тонких пальцев.

Без чувств. Без мыслей. И даже без боли. Просто сердце, что пропиталось отчаяньем. Просто голос крови. Единственная связь, что заставит сделать ВСЕ.
Голосом крови я зову то особенное, что связывает только двоих. Моих сил не хватит, чтобы все вернуть назад, может воли не хватит чтобы терпеть. Отныне я могу только Мочать. Лишь бесконечное Молчание..
И взгляд под ноги, на снег. На грязную тушку снега под драной обувью. Под ноги... туда, где обычно скапливаются мысли, туда, где обычно их пытаются отыскать, если идут одни и немножко грустно.
Бесконечно.. бесконечно метаться от себя, но зная, что от себя, единственно от своих мыслей и собственного одиночества не уйдешь никогда.
Взгляд в небо.. остановка. Долгий.. долгий и влажный взгляд в бело-молочное небо... Туда, где кто-то ждет.. Он всегда верил, что там есть спасение, что есть путь, что есть смысл.. Просто нужно дотерпеть и дождаться.. Это словно трудная и темная ночная дорога, окруженная страхом, гопниками, напастями и болью... Но ее нужно пройти и будет ТЕПЛО и хорошо..
Красивая полуулыбка, грустная и детская.. " Я хочу к тебе.. возьми меня..." тихие слова одними губами, тихая вера в то, что и этот трудный путь останется позади... что будет Свет и ласковый голос. Любовь.. Любовь и Тепло, вот и все его мечты , все его желания. " Я хочу, чтобы стало тепло и тихо"... вот краткие слова, выражающие все его желания. Слова, возможно еще в раннем детстве прочитанные в романтической сказке П. Гелико "Томасина..".. Как слова смерти.. там кошкины мысли были "Стало темно и тихо. Я умерла". Но сколько мыслей этот мальчик скрывает за кратикими словами своих желаний.. "тепло и тихо.." Это не простые тепло и тишина..
Он немногословен. Тих и прекрасен.. Светлое лицо, темно-карие глаза с особым глубоким оттенком... Длинные, немножечко волнистые волосы до плеч. *вообще внешне он очень напоминает Хаку из Наруто... Он создан раньше, чем мне довелось посмотреть Наруто.. Так что у меня был просто шок*
Одну, две улицы промелькнет серенькое старое пальтишко.. Потом присядет во дворе отдохнуть. Прикроет глаза и уронит голову на ладони..
Без мыслей.. просто больно-пребольно станет в груди.. Закашлялся.. Кровь на ладошке.. Ничего, это ничего что кровь.. Это нормально. Для него давно уже нормой стало болеть, терпеть и никогда не доставлять никому проблем..
Снова уйдет, потому что холодно же так сидеть. Снова снег, грязный снег под ногами.. Мысли о друзьях, по предателях по большому счету, нечестных людях которых он по доброте сердечной считает друзьями.. О том, что кому то помочь нужно.. чтото сделать.. кто то в гости звал даже..
Но он знает, что не теперь, что сейчас нельзя просто придти и сказать "вот и я..", что так его никто не ждет.. К тому же он чувствует надвигающийся приступ болезни... Так нельзя. Нельзя никуда идти в таком состоянии..
Снова закашлялся, прикрыв рот ладошкой. На ладошки остался след крови.. возле рта тоже остались растертые следы.. На ладошке запеклась кровь.. Тонкая кисть, бледные пальчики.. ногти.. покрызанные и некрасивые.. Да уж, мало кто согласится пожать эту руку.. На левой руке розовый еще свежий шрамик.. сквозьной.. Однажды вскрывший насквозь эту руку.. Судя по шраму не далее как месяц тому назад.. Только представь, как цинично и грубо кто то требовал боли, требовал крика..
Прошел еще час бессмысленных скитаний без опоры на жизнь... Мальчишка вдруг улыбнулся знакомому дому и свернул во двор.. Так он здоровается с каждым значимым местом.. Видимо, помня.. что камни куда добрее и дружелюбнее людей..
Привалился спиной к серой шершавой стене.. Остался стоять, прикрыв глаза и приложив руку к сердцу... Без мыслей.. Почти без чувств.. замерзая...
Спокойствие ночного холодного воздуха разрубал только разгорающийся скандал.. Где то в подъезде, слышно сквозь открытую форточку.. Крики двух или трех человек. Ну да, обычное дело.. Быстрые убегающие шаги по подъезду.. Бессмысленный разум их фиксирует..
Появилась девчонка.. В готишной футболочке с домашних спортивках, без всякой шубки или курточки.. А холодно.. Удрала размазывая слезы.. А тот мальчишка узнал ее..
- Марго, постой..
Она остановилась недоуменно глядя и припоминая..
- Ты куда? Холодно же?
- Да не твое дело куда. Знаю уж
- Замерзнешь...
- Не твое дело сказала же, падаль..
Слезы резко высохли, взгляд мелькнул свирепостью и злобой..
Вдруг ей показалось что во всех ее бедах с родителями виноват этот парнишка.
- Ненавижу тебя, падаль!
И что было силы ударила в лицо.. Мальчик просто схватился за щеку.. Просто из угла губ показалась кровь..
- Марго, успокойся. На, держи..
Он просто снял с себя пальтушку.
- Коготь, ты чего?
- Ничего. Ты замерзнешь пока дойдешь до него. Одевай..
Марго приняла пальтушку. Ну правильно, она понимает что и правда может замерзнуть. Вот как зябко плечики сдвинула.. Ей холодно стало...
- Ну, спасибо
Бросила она равнодушно и ушла..

По собственной воле ребенок лишился даже пальтушки. Жалкой серенькой штучки которая хотя бы немножко защищала от холода. Холодно, но он не жалеет о том что отдал ее. Ведь все, что нам достается случайно, по чьей то доброте мы не должны себе присваивать. Именно так он об этом и думал.. Ведь эту пальтушуку ему тоже кто то когда то пожертвовал слегка.. Только все таки.. холодно стало. и себя поэтому жалко немного, если уж совсем честно..

Который час бушевала гроза. Казалось бы, ночное спокойствие
все должно улечься, но как назло молнии резали небо. Казалось, что небу больно, что эти прихотливые стрелы ранят его. Жутко рокотал гром, его раскаты заставляли содрогаться. Тяжесть минувшего дня усугубляла эта ночь, хотя от мрака ждали спокойствия. В комнате горели лишь две свечи, их мерцание напоминало о боли и смерти. От вспышек молний мрак казался гуще. За низким столом сидели готы. Остальная часть комнаты была погружена во мрак, лишь возле стола виднелась старая кровать, на которой кто-то лежал. Из соседней комнаты доносился детский плач и монотонное чтение молитв. Готы пили кроваво-красное вино. У того, что сидел спиной к окну, были темно-русые волосы легкой волной спадавшие на плечи. Уставшие глаза, которые смотрели в пол, бледное лицо при свете свеч казавшееся мертвецким. Эти глаза… задумчивые, озаренные мыслью непостижимою и странной… Рукава широкой кофты открыли до локтей худые бледные руки. Под кофтой легкой складкой выделился крестик. Его сжимают тонкие пальцы правой руки... Печальные складочки легли возле его тонких, нервных губ. Плащ он скинул и сейчас он лежит за стулом, упав с подоконника. Второй гот - это девушка. Она не казалась такой измученной как ее товарищ. Она смотрела в лицо сидевшему напротив. Ресницы ее, длинные и густые, загибались вверх, мрачной бахромой обрамляя глаза. Справа над губой покоилась родинка, губы крашены в черный цвет. Лицо бледное, но не естественно. На руках ее черные перчатки из тонкой кожи, на запястьях - серебряные браслеты. На шее поблескивал шипованный ошейник, а изящное тело одевала футболка HIM. Длинное готическое пальто аккуратно висело за спинкой стула. Вид у девушки торжествующий. Ты видел когда-нибудь торжествующих готов? Или ты думаешь, что они только печальные и замученные мыслями о смерти?
Вдруг парень посмотрел девушке в глаза, особенно посмотрел тоскующе и печально. Раздался особенно сильный раскат грома, девушка вздрогнула, а парень уронил голову на стол и тихо застонал до боли сжав крестик в пальцах, впрочем, он вскоре затих.... Девушка снисходительно взглянула на него и оскалилась в улыбке.
«Помоги», прошептал он одними губами и посмотрел куда-то вверх. «Дурной» - тихо сказала ему девушка. Хотя, подумав, крикнула куда-то за спинку стула «Можно, он на кровать ляжет?». «Нет, только на пол», ответили из темноты. «Что ж, давай хоть на пол, а? Легче будет, наверное…». Мальчишка тяжело рухнул на пол вниз лицом. Из темноты вылетела подушка, сопровождаемая криком «Возьмите это». Готичная девчонка поймала подушку и положила ему под голову, присела рядом, произнесла «Может, спинку тебе помять?». Он поднял на нее глаза и ничего не ответил, улыбнулся только непостижимою улыбкой.
Гроза по-прежнему грохотала, молнии сверкали, и ребенок не унимался. Молодой гот положил лицо на подушку, закрыл глаза, лежа вверх спиной. Девушка присела, рядом поставив на пол одну из свечей. Она осторожно стащила его черную кофту и посмотрела на эту худую спину... она была исполосована ножом, на ней же были свежие раны от плети. По-видимому, она не в первый раз видит это, поэтому не удивлялась и не жалела. Ее руки медленно разминали эту израненную плоть, иногда на руках оставались следы сукровицы, одна рана начала вновь кровоточить. Он тихонько стонал. Её свирепые черты лица разгладились, стали более женственными. Наконец, не прекращая своего занятия, она закрыла глаза и стала тихо мурлыкать песню:
Свет дневной иссяк
И вокруг меня пустыня
Звон звезд гонит прочь мрак…
Со временем песня сама собой оборвалась, девушка мечтала. И не мешали этой мечте непрерывные движения руки, не мешали раскаты грома, сверкания молний... Воображение унесло ее далеко-далеко, туда, где остались ее парящие желания. Туда, где жил любимый, который ее не любит и даже более того, почти не знает. Ей достаточно и того, что он есть на свете. Она счастлива и так. Девушка вспоминала, играя своим воображением, словно послушными струнами гитары. Кстати, на безкрайних просторах готических сайтов она и прозвалась Гитарой. Так звать ее и в жизни. Мало кто слышал ее настоящее имя. Да и зачем оно готам?
Гроза почти унялась и грохотала где-то подальше. Очнувшись, Гитара заметила, что прилегла головой на край кровати и дремала. Они встали и, взяв свечи (которые так рыдали воском, что почти погибли) двинулись к двери из комнаты. Комната немного выплывала из мрака, освещаемая мерцающим светом. На стенах висели плакаты Evanescence и Сергей Лазарев, но немного. Помимо кровати в комнате обнаружились этажерка и шкаф. Угол возле двери (которой не было) завален тряпками и всякой рухлядью. Когда готы вышли из дверного проема, им навстречу встала со стула девушка. Она была невысока ростом, но стройна, прямые волосы разложены по плечам. Профиль худой, но красивый, глаза карие. Одета в белую пижаму и синий халатик. Босая. Встав, она обратилась к девушке, мило улыбаясь роскошно белыми зубками:
-Ария Гитаровна, уже уходите?
- Да, нам пора.
- Но еще только четвертый час.
- Все равно.
Рита проводила их до двери по абсолютно темному коридору и долго смотрела в лестничный пролет. Давно уже скрылись Гитара и её спутник, а она все смотрит. Глаза ее затуманились слезами, и она тихо пропела:
Сон не сбылся...
закрыла дверь и ушла в квартиру