ну ты проснулся , эта антикварная шотландская баллада, в переводе Маршака, в нашей стране известна минимум как с 1947 года.
С таким хорошим литературным вкусом, может быть тогда тебе и понравиться "Золотой осел" Макиавелли.... ну, а если читал уже, то прими мой восторг
....................................................
Смотрю я на тебя и не пойму,
Какое до зловонной лужи дело
Людскому благородному уму?


На невидаль взираю обалдело.
Но в эти земли, временно видать,
Того, чьей благодати нет предела,


Меня к тебе прислала благодать,
Чтоб мудрости у твоего корыта
Мне, неучу, немного преподать.


Но радуйся: и шкуру, и копыта
Ты можешь наконец оставить. Я
Возьму тебя обратно. Дверь открыта».


Но мне без отговорок и вранья
Стоявшая в блевотине и кале
Начистоту ответила свинья:


«Не знаю, ты пришел издалека ли,
Но я с тобой назад не побегу.
Напрасно вы засовы отмыкали.


Вот мой ответ. И больше — ни гу-гу.
К тому добавлю лишь, что вашей чаши
Испить не пожелаю и врагу.


А вы воображаете, что краше
Порядков ни во сне, ни наяву
Не может во вселенной быть, чем ваши!


Но ты меня послушай — и плеву
Подобных заблуждений, как радетель
Об истине, я с глаз твоих сорву.


Признаю, правы те — отцы ли, дети ль,
Коль осмотрительность им дорога
Как важная для жизни добродетель.


С ней отличаешь друга от врага,
Иначе обманули б, обобрали,
А то бы и наставили рога.


Что ж! Говорю, не будучи в запале,
Что с нашей осмотрительностью мы,
Животные, ушли намного дале.


К примеру, кто освободил из тьмы
И знаньем и люцерны, и цикуты
Образовал звериные умы?


И, ни бедой, ни хворью не согнуты,
Живем. И без боязни и возни
Меняем и стоянки, и закуты.


Да! В холоде разумнейше одни,
В тепле другие, ищем, где отрада.
Природа нам понятна и сродни.


Тогда как не от зноя не от хлада
Туда-сюда по свету мельтеша,
Вы рыщете, где надо и не надо.


И ваша надрывается душа,
Порвав необходимые оковы
Тепла и ласки ради барыша.


За золотом стремитесь далеко вы.
И к черту на куличики за ним,
Вы и туда отправиться готовы.


Мы лишь от непогод себя храним,
А вы и нег, и роскоши вкусили.
И погляди, как человек раним.


А не поговорить ли нам о силе?
Что скажем, коль начнем судить по ней?
Так что ж выносливее: люди или?..


Как дважды два понятно: не сильней
Вы ни гиппопотамов, ни тапиров.
И даже ни баранов, ни коней.


Да, ваш наряд узорчат и порфиров,
А что до благородства, вот уж ой!
Герои вы, другому яму вырыв.


Как римляне, и старший, и меньшой,
Благотворившие не славы ради,
Мы, звери, вас прекрасней и душой.


И гордый лев мечтает о награде
За подвиг свой, а зла не вспомянет —
На злоумышленника и не глядя.


Иные звери рвутся из тенет,
Не уступая никаким оковам,
И гибель выбирают, но не гнет!


Ведь непонятно только бестолковым,
Что для животных гнет невыносим.
До нас и в вольнолюбье далеко вам.


Скажу о воздержании засим.
Ведь наше поклоненье и Венере
Разумнее. И тут мы не форсим.


В любви умеренны и строги звери.
А посмотри-ка, люди каковы.
Не помнят ни о здравье, ни о мере.


Поев порою мяса иль травы,
Легки мы и подвижны в промежутке.
А что и сколько лопаете вы!


О до чего изощрены и жутки
Количеством и качеством харчи,
Которыми язвите вы желудки!


Нет, мало вам пекомого в печи —
Полезли в закрома и к океану.
Так кто умней, отсюда заключи.


А на счастливых и несчастных гляну —
Не знаю, что об этом скажешь ты,
Но я о вас заплачу и не спьяну.


Живя без сплетен и без маеты,
Мы от природы доблестны, как люди,
А вы неблагородны, как скоты.


Да тут и спорить не о чем. А буде
Ты истины еще не видишь сей,
Ее я поднесу тебе на блюде.


У всех без исключения зверей —
Чутье, слух, зренье и другие снасти.
Чем оснащен двуногий фарисей?


Ну, осязаньем. Но от глаз не засти
И очевидность, что добро, и то
У вас пособница порочной страсти.


А наше платье? Жадно нажито?
Нет, но закрыты мы от ветра или
От холода теплее раз во сто.


Ну, а у вас растительность на рыле,
А остальное вечно непутем.
Ни чешуя, ни мех вас не укрыли.


Родимся мы — спокойно и растем.
А ваша родилась и плачет кроха.
Не мило вам на свете и дитем.


И до последнего вопите вздоха
Вам, плачущим недаром и невдруг,
До гробовой доски живется плохо.


Природой, кроме пары жадных рук,
Вам дан язык — для вашего же блага.
Но, дуракам, вам и язык не друг.


Да, от природы ваше племя наго.
Но и фортуна не щедра к нему.
И для него не сделает и шага.


И я страстишек ваших не пойму,
В вас перемешанных единой кучей,
И вашему не поклонюсь уму.


Бессильный гад меж нами редкий случай,
А между вами чуть не все подряд.
Вы и слабее зверя и колючей.


Ответь: у тигров ли, у поросят,
У пеликанов, у слонов, у блох ли —
Кто был себе подобными распят?


Нет, пусть кажусь я апатичней рохли.
Ты о моем возврате не радей.
Давненько слезы у меня просохли.


Не верь, когда какой-то лицедей
Кричит, что жизнь ему отрада, дескать.
Отраднее, чем жить среди людей,


Со свиньями в хлеву помои трескать».