Колготится моя колготень (примерно год назад, июль 2002 г.)
Виват! Пленки на вывод. Так кончается номер. Раньше самые сладостные моменты жизни приходились на поездку в метро домой после сдачи номера. Благодать, знаете ли. Преисполненная приятным сознанием выполненного долга странника, сознающего, что он дошел-таки куда-туда, и что еще приятнее, что доходяга его ненапрасна, мощи будут освящены и толпы верующих будут пускаться в паломничество к месту их захоронения.
А теперь. А что теперь? Везу номер на вывод пленок сам. За что боролся. Прикинь, а? А там их так системные шрифты - брыкаются. Статик-объекты юлой заводятся: буква норамально - буква в парандже, поимаешь. Окна, поимаешь, заданы прозрачными, а они за собой все белой простыней пеленают. А виноват кто? А виноват все он - слон. Вот тебе мама и писишный вывод. А я губы раскатал. А он мне. Вафлей в зубы. Звоню - вдругорядь. Со следующим номером. Едем с писишным выводом? Постскрипты - спрашивает, готовы? Я говорю - готовы. И думаю, что это шрифты постскриптовские. А оказалось, когда я приехал, что это и не шрифты вовсе. Едить. Да и шрифты - гм,.. Дора Пеш, Кондишн Ред(заметки на полях) Короче, не петрил он в писишной верстке. Другой мужик. Приехал я вечером, диск ему оставил - и домой. Сказал звонить в 10 часов утра, будет верстальщик. На сам деле этот так называемый верстальщик - там и есть хозяин. Ну это так, к слову.
Глава2. День сурка.
Эпиграф. Посылали меня, посылали... (Автор)
Звоню. В пол-одиннадцатого. Йок. Звоните...
Звоню. В одиннадцать. Йок. В типографии. Звоните...
Звоню. В двенадцать. Трубку сняла женщина. Йок. Запишите мобильник. Записал.
Звоню. Здрасьте, сам-сем. Когда перезвонить, чтобы ясность уже была? Диск вчера оставил. - Перезвоните через 40 минут.
Звоню. Опять в контору. Здрасьте... - в трубке молчание - сам сем, значит... - Что-то с выводом - перезвоните через полчаса.
Звоню... Сам-сем... Шрифты не читаются... Перезвоните через два часа. - А я не нужен? - Я сейчас уезжаю. Звоните...
Звоню... Сам-сем... Пауза. Я нарушаю. - Ну как, читается? - Что "читается"? - Ну там, шрифты... - Гм, нет. Шрифтов не видно. - Я в недоумении. (Ведь писал, сам писал.) - Там только Пфд. А шрифт постскриптовский - это Пмд и Пфд. - Тогда буду, - гм, через два часа. (К ним я конечно не поеду, поеду на работу, запишу, мать их, шрифты, на новый диск, и - на вывод.) Ту-ту-у-у-у. Чух-чух-чух. Пфд - это я, вроде, записал. Пмд я там не нашел. Но нашел Амд. Сойдет. Так сойдет. Ну есть там еще какие-то типа текстовые - да фиг с нимиж. Приезжаю. Шеф. Ставит. - Ну как? Не видно. - Как так не видно? Это уже перебор, поимаешь. Шеф ушел продолжать рандеву за компьютером с дамой. Я нарушаю их покой. - Можно посмотреть? - Смотрите... - Я пыркаюсь, но не знаю, в какой папке. Опять нарушаю. - А где? - Тым-ты-дым-ды-дым... - Ок! Ту-ту-у-у-у. Хрен! - Опять нарушаю. - А можно перегрузиться? - Грузитесь. (Дескать, загрузили уже так, что хуже не будет). Хрен! Я уже не прощаюсь. Загрузился пудингом и сырком. Пришел и устроил себе обед. Не хлебом единым. А то ж. Поимаешь. Посидел. Вроде как остыл. Переварил. Ну да ладно, пошел писать. Эти самые текстовые. А без них тайп-менеджер шрифтов не сечет. Написал. Ту-ту-у-у-у. Хай-дзе! Мужик ставит диск. С отсутствующим видом. Пауза. - А здесь какой-то аудио. - Я в шоке. Как, аудио? Захожу за стол. Смотрю. - Трек1. Трек2. Трек3... Пошли за другой компьютер. Эффект тот же. Мне уже смешно. Союз нерушимый погиб под машиной. И лопает кашу за родину нашу. Ту-ту-у-у-у. Пришед на работу, поставив и убедившись, решил вздремнуть. Утро вечера мудренее. Может я сплю. Какой-на-фиг-аудио, извиняюсь, вашу мать? Откуда. Я ж писал на первоначальный диск, где номер записан? Утро вечера мудренее. Пришел в себя. Взял новый диск. Записал все. Солнце к закату. Все.