С каждым прожитым днем жить становится еще на один день меньше. Но мы не ценим ни одного дня, до определенного времени не обращаем внимания на моменты, и уж тем более не придаем значения доле секунды. К сожалению, в нашем мире людей так заведено, что ценить самое дорогое мы начинаем лишь тогда, когда его потеряем. И мало кому выпадает шанс обрести потерянное вновь.

Суббота
     Очередное лето подходило к завершению. Утренний город, утопавший в первых солнечных лучах, был покрыт дымкой, и, казалось, уже готовился к осенним холодам, укутываясь плотнее в рассветный туман. Этим утром я стоял на балконе, выкуривая свою первую сигарету за день, слушал крики птиц и сонным взглядом изучал линию горизонта. Идиллию разрушил звонок телефона, раздавшийся в глубине квартиры. Сначала короткий, а потом как обычно. Межгород. Я не задавался вопросом на тему, кто бы это мог быть в такую рань, ведь ответ я знал наверняка. Моя сестра Исмена возвращалась домой на Итаку. Завтра.
     За почти месячное отсутствие Исмены я успел так сильно по ней соскучиться, что появись она сейчас в дверях, я даже не дал бы ей перевести дух и распаковать дорожную сумку, набросившись на нее с объятиями. Пусть многие и говорят, что я люблю свою младшую сестру чрезмерно сильно, а иные же вообще подразумевают, что я в нее влюблен, но нет. Безусловно, Исмена красива, и мы дружны с детства, однако мои чувства к ней похожи, скорее, на отцовские, нежели на какие-то другие. Дело в том, что Исмена и я – сводные по матери. Своих отцов мы, признаться, никогда не видели, мать большую часть времени пропадала на работе, чтобы вырастить нас, потому о младшей сестре приходилось заботиться мне. С тех пор прошло много времени. Теперь Исмена живет со мной, а я по-прежнему о ней забочусь. И вот завтра она возвращается из отпуска. Я окончательно проснулся, услышав эту новость по телефону из ее уст. Прилив радостных эмоций, казалось, заполнил все клетки тела, и потому начавшийся день просто обещал быть прекрасным, а завтрашний – тем более. Еще и по радио закрутилась любимая песня. Как мало мне иногда нужно было для счастья.
     Пока на плите грелся чайник, я вернулся в спальню и привел в порядок кровать, сложив одеяло и подушки в шкаф, краем глаза взглянул на портрет Исмены…. Какая она? Боюсь, одного слова не хватит, чтобы рассказать об этом. У нее длинные пшеничные волосы, которые золотом переливаются на солнце, когда она идет по побережью. Губы нежные, будто суфле. То, которое я покупаю по дороге на работу. Да…, должно быть, у нее именно такие губы, и на вкус похожи. Исмена с легкостью могла бы стать фотомоделью. Во всяком случае, так мне всегда казалось, да и ее высокий рост к этому располагал. Однако сестра выбрала другой путь.
     Её глаза зеленые, цвета лайма. Поймать ее взгляд – равносильно экзотике. Потому что…, ну где вы еще увидите такой взгляд? Правда, она любит прятать взор и больше молчит, предпочитая, по мере возможности, заниматься построением несложных фраз жестами и кивками головы.
     Ее руки – это крылья ангела. И когда она утром выходит на кухню в одной ночнушке, мне кажется, что она упала с небес. А я ведь помню ее еще совсем маленькой. И частенько задаю себе вопрос: когда же мы успели так быстро повзрослеть? Но сегодня главное не в этом, сегодня не хочется задавать вопросов, ведь на них уже есть ответ. Исмена приезжает завтра. Ее непременно нужно встретить и приготовить что-нибудь особенное по случаю её приезда.
     – Что это ты сегодня такой довольный? Необычно видеть тебя таким.
Это соседка Сара окликнула меня с соседнего балкона.
     – Исмена возвращается на Итаку! – ответил я и затушил сигарету.
     В обед Сара принесла мне ведро клубники, сказав, что муж привез с работы несколько ящиков. Мол, на разгрузке корабля в порту, остались несколько коробок…. Я не уточнял всех обстоятельств. Сара знала, что Исмена любила клубнику со сливками. И вот завтра… она будет как обычно сидеть на диване, смотреть в экран телевизора или в монитор ноутбука и, насадив на вилку ягоду, выдавливать на нее сливки или шоколадную пасту.

Воскресение
     Утро выходного дня. На улице уже не так жарко, и в воздухе пахнет сыростью, предвещающей дожди. Проснувшись утром, я, как всегда, первым делом потянулся к пачке сигарет, что лежала на тумбочке у кровати, вышел на балкон, почувствовав холод кафельной плитки, на которую я ступил босыми ногами. Розовое небо исцарапано желтыми полосками от первых лучей восходящего солнца, а ветер приносит с моря прохладу. В такие дни мы с Исменой любили ходить в уютное кафе на побережье и подолгу сидели там, глядя на обеспокоенную волнами воду. После обеда я отправился туда один. Сидел за столиком, считал волны, курил, думал и ждал. Завтра Исмена возвращается на Итаку. А мне нужно будет вновь спешить на работу, и, наверное, я не смогу ее встретить. Мне бы очень не хотелось, чтобы она расстроилась, не увидев меня в аэропорту. Быть может, стоит отпроситься со службы?
     Исмена уехала в отпуск месяц назад и вот, наконец, завтра возвращается домой. Ощущение, будто прошла целая вечность. Но главное – она возвращается, а я даже не смогу ее встретить. Из аэропорта Исмену заберет такси, и когда я вечером вернусь домой, она уже будет сидеть на диване и смотреть вечерние новости, готовить ужин или что-то печатать на своем компьютере.
     Мы живем в однокомнатной квартирке, и, бывает, волей-неволей наблюдаешь за действиями Исмены. И порой, когда я смотрел на сестру, мне казалось, что если она когда-нибудь выйдет замуж и переедет из нашего дома в чужую обитель – я не перенесу этого. Ведь тот, кто встречает Исмену в первый раз: видит её чарующую улыбку, слышит её мягкий голос, смотрит в её глубокие глаза – он ещё совсем ничего не понимает и немного изумлён тем, как постепенно падает в пропасть её красоты. Не нужно даже ничего делать, чтобы завоевать чей-то интерес, и случайный встречный, оказавшийся рядом с ней, недоумевает и наслаждается мерцанием золота на её прядях, движением рук и блеском глаз. И люди готовы уже забыть свое прошлое, хоть и нет ещё сказанного и сделанного – ни одного шага в её сторону. В такие моменты у них есть только возможность смотреть на небо, наблюдать за взмахом женской руки, видеть улыбку, которую Исмена дарит просто так. Улыбку…, никому не предназначающуюся и ничего не означающую. Потому что глубина выросла только между нами, и хрупкость этого совместного настоящего, сделай лишь один неверный шаг, может быть растрачена без сожаления. Впрочем, и Исмена вряд ли могла бы себе представить линию жизни, на которой я мог бы оказаться женатым и вдали от неё. Называйте это как хотите, но нам хватало нас самих. Было достаточно уже того, что, глядя в глаза друг друга, мы видели счастье.

Понедельник
     Каждый раз, просыпаясь утром рабочего дня, когда все уже в детских садах, школах и на работах, создается впечатление, что ты остался в этом мире один. За окнами не слышно ни звука. Все, словно вымерли. Меня вновь потянуло в сон, но нужно было вставать и собираться на работу. Сегодня меня ждало много дел, много разъездов, а из-за дикой бессонницы я до вечера не могу в себя прийти. И я никак не мог смириться с тем, что… Исмена так и не вернулась. Но я знал…. Знал, что она возвращается завтра.
     Я лежал с открытыми глазами, уставившись в безоблачное летнее небо за окном: там, на проводах, тянувшихся к телевизионным антеннам на соседнем доме, сидели две черные вороны. Они сидели вместе. Они были не одиноки. Поднявшись с тихо скрипнувшей подо мной кровати, я свесил ноги вниз, посидел так немного, и направился в ванную комнату. Из зеркала на меня смотрели сонные покрасневшие глаза с лопнувшими сосудами. Глаза, в которых давно уже не было жизни, но еще оставались проблески надежды. И эти глаза принадлежали мне, предательски выдавая почти отчаявшегося человека, живущего внутри меня. Отражение в зеркале шмыгнуло носом. Немного помятое, чуть небритое лицо – лицо самого обычного человека, представителя обычного среднего класса общества обычного города. Из крана брызнула холодная вода. Я умылся и провел мокрыми холодными руками по застывшим волосам. Кое-как причесавшись, вытер лицо махровым полотенцем и вернулся в комнату. Сегодняшний день был хуже всех прошлых.
     Неделю назад Исмена уехала в отпуск. Самолет, на котором она летела домой, разбился. Мой психотерапевт звонит мне каждое утро, но мне так хочется, чтобы это была Исмена. И мне кажется, что это она. Потому я каждый раз с надеждой хватаюсь за трубку телефона, но слышу совершенно другой голос. Чужой голос, который принадлежит не Исмене. Кто же еще, кроме нее может позвонить? – спрашиваю я себя. Это ведь какой-то обман! Игра! Непременно звонит она! Мне хочется, чтобы все так и было, но меня разубеждают в обратном. А я упрямо продолжаю верить в то, что завтра она возвращается на Итаку. Правда, говорят, что возвращаться – плохая примета. Быть может, именно поэтому Исмена до сих пор не вернулась?
     Местный священник сказал мне, что если во что-то сильно веришь, то это обязательно существует. Именно поэтому…. Нет, еще не конец. Надежда умирает последней. Даже на грани разочарования мы всё ещё надеемся. На чудо? На случай? Когда уже ничего нельзя сделать, мы надеемся и верим. В то, что всё будет хорошо? Или в то, что всё не так уж плохо? Это просто необходимо. Свет в конце туннеля. Надежда поддерживает волю к жизни. Порой надеяться – единственное, что нам остаётся….

Вторник
     Как незаметно становишься частью того, что ощущаешь душой, плотью и кровью, и уходящая синева неба не раз делала меня пустым изнутри. Но я чувствовал и верил, пронизанный солнцем сквозь открытые оконные ставни. Время, которое я проводил с Исменой, было для меня чем-то особенным, и я помнил каждый миг, мог перечислить любые мелочи из калейдоскопа минут нашей совместной жизни, тысячи деталей, которые кажутся важными. Я могу забыть свой возраст и свое имя, не вспомнить почтового индекса и номера квартиры при заполнении документов, но всегда буду помнить её любимые цветы, пыль на её ежедневнике и прочие ненужные элементы. Это была моя бессмысленная вселенная, как и весь этот город у моря.
     Пронзительный звонок в дверь раздался с самого утра, а за ним последовал быстрый стук, будто кому-то не терпелось войти в квартиру. Кому-то родному и близкому, забывшему ключи, но…, должно быть, меня ждала встреча с ритуальным агентом. Дверной замок сухо щелкнул, впуская в темный коридор свет с подъездной площадки. В ярком свете солнца, льющегося на лестничную клетку из больших окон, вырисовывалась женская фигура в строгом костюме. На пороге стояла моя сестра… Исмена. Живая и здоровая, со своей завораживающей улыбкой, добрым взглядом и…. Восторг со слезами счастья, который я испытал в тот момент, трудно передать словами. Мне думалось, что это сон, но я уже чувствовал, как нечто будто вдохнуло в меня жизнь снова. Словно душу вернули обратно в тело.
     Свежий воздух ударяет в лицо, словно после долгой комы. Некоторое время я пытаюсь сообразить, что происходит, дрожащими руками вынимаю из пачки сигарету и закуриваю. Едкий дым проникает в ноздри, вызывая новые слезы на мокрых глазах. Я вижу, как падают из рук конфеты и шуршащие фантики. Падают и тонут в кафельном полу. Её руки пахнут яблоками и ромашками. Она прижимает меня к себе, и в этот миг я понимаю, что мир становится спокойнее.

Среда
     Она пахла осенним дождём, ароматными травами и сухой листвой. Я сидел на кровати рядом с Исменой, а ее длинные волосы рассыпались по моим ладоням. Утро. Она уже не спала. Лежала и слушала, как в изумрудном небе, расплескавшимся над городом, кричат первые птицы. Сжимая пальцы, Исмена сминала простыню, оставляя на белом полотне неровности. Потом откидывала прочь одеяло, вставала с кровати, ступая на мягкий ковер, и подходила к окну, отдергивая в сторону занавески. Солнечный свет наполнял комнату, и помещение заполняли звуки радио. Шагая по скрипучему паркету, она направлялась в кухню, варила себе кофе и, пока он закипал, стояла без движения, облокотившись на подоконник, и смотрела на улицу. Потом мы сидели за столом, молча тянули горячий напиток. «Дождь», – сказала Исмена, и по стеклам кухонного окна начали сбегать первые капли воды. Очертания города за окном постепенно стали размытыми, и вскоре часы пробили полдень. Я уходил на работу.
     Что бы потом ни случилось, я уже знал наверняка, что этот день будет не просто днем, в который на улицы города пролилось много воды. Ведь этим утром мы начали жить снова. И это состояние…, оно почти как любовь.

© Copyright: Сергей Лис, 2010.
© Копирование и распространение данного материала без ведома автора запрещено.
© www.zhurnal.lib.ru