– Собирайся, – негромко произнесла Кая, ослабив хватку, после чего поднялась с колен и, кинув в меня куртку, удалилась к себе.
     А что мне оставалось делать?
     Натянув свитер, я глянул на термометр за окном и начал собираться на незапланированную прогулку по ночному лесу. Когда я вышел из комнаты, Цуруги уже ждала меня в коридоре. Стоило мне только показаться в дверном проеме, как она моментально приложила к губам указательный палец, намекая на то, что вести себя следует тихо и скрипеть дверями в столь поздний час не обязательно, после чего махнула мне рукой, приглашая следовать за ней.
     Парадные двери общежития после полуночи тетя Ноэль запирала в целях безопасности. Магазинов в округе всё равно не было, а автобус в город начинал ходить только с утра. К тому же на улице сейчас стоял такой холод, что вряд ли кто-нибудь еще отважился на подобную прогулку посреди ночи. Однако Кая, гостившая у тёти уже не первый раз, знала наверняка, как можно покинуть дом, миновав закрытую дверь: затащив меня в комнату, которая больше походила на хранилище инвентаря, Кая, осторожно ступая по скрипучему полу, подошла к единственному окну в помещении, выходившему на задний двор, а там, в лунном свете, раскинулась белая поляна и, темнеющий на горизонте, густой лес. Оконные ставни тихо скрипнули, в лицо подуло холодным ветром, ворвавшимся с улицы в узкое пространство кладовой.
     Кая вмиг перемахнула за окно и спрыгнула в сугроб, потом обернулась и замерла в ожидании, пока я вылезу следом. Ноги увязли в рыхлом снегу. Цуруги, прикрыв окно, двинулась в сторону лесного массива. Метель поутихла, и с ночного неба теперь ярко светила луна, так что можно было не бояться заблудиться. Впрочем, я целиком полагался на Каю, потому как здешние места были известны ей лучше, чем кому-либо из нынешних постояльцев общежития.
     – Куда мы направляемся? – спросил я, поравнявшись с Каей.
     – Хочу показать тебе твой волшебный холм, – монотонно ответила девушка, продолжая шагать вперед.
     Я не нашел, что ещё можно было спросить у Каи, потому как голову заполнили мысли. Чего она всё-таки добивалась? Хотела разрушить мою мечту, показать бесцельность совершенного путешествия? Или же, наоборот... В любом случае, мне это еще предстояло узнать.
     Какое-то время мы шагали молча. Поле закончилось и вывело нас к своеобразной тропинке, на которой можно было различить следы местной живности: Кая утверждала, что следы на снегу принадлежали лисицам, коих здесь водилось великое множество. Укутанный в белое лес, казалось, светился в бледном сиянии луны. Стволы неподвижных сосен уносились высоко вверх, отбрасывая синеватую тень на сугробы. Ни шороха. И только хруст снега под ногами нарушал царившую вокруг тишину.
     – Знаешь, – вдруг заговорила Кая, – многие приезжают сюда в поисках чего-то. Кто в поисках новой жизни, а кто-то..., как и ты, в поисках приключений. Но всех объединяет, как правило, побег от собственных проблем. Вот только при смене географического положения проблемы не решаются. Всё то, от чего бежишь, рано или поздно настигает... даже здесь.
     Внезапно Кая остановилась и, прислонившись спиной к дереву, подняла голову вверх, окинула взглядом небосклон и ветви деревьев, согнувшиеся над нами под тяжестью снега белыми арками, после чего посмотрела на меня и ни с того ни с сего спросила:
     – Восхитительный вид, не правда ли?
     Задрав голову к небу, я утвердительно кивнул.