Ты - это тень. И я - лишь тень.
Чуть слышный шелест дуновенья.
И дольше века длится день,
Но век проходит, как мгновенье.

Среди прозрачной тишины
Струятся мысли сизым дымом.
Они тебе и мне видны.
Но мы глядим куда-то мимо... 

Смыслов нет,грошовые зарплаты,
Деприваций и фрустраций муть,
Дрязги,постоянные утраты-
Как же это все не помянуть.

Я уже политикам не верю,
Катехизис не читаю я,
Водка,средний возраст,психи,кризис
И еще какая то фигня.

<?>

Там, где неслышно вечность бродит
Среди величественных гор,
Усталой ночи на исходе
Я вел с монахом разговор.

-Что привело тебя, - спросил он, -
В наш край, далекий от страстей.
Благодаря небесным силам,
Встречаем редко мы гостей.

- Прости мне, коли я нарушил
Покой незыблемых святынь.
Мою давно терзает душу
Сомнений горькая полынь.

Пойми шальную дерзость эту.
Скитальца сердце успокой.
В бескрайних поисках ответа
Я здесь, мой отче, пред тобой.

- Вод безмятежных не нарушит
Ракиты падающий лист.
Всем нам опорой Небо служит.
Не извиняйся, если чист.

Не гаснут состраданья свечи
Во имя мира и любви.
Что ж, говори. Смогу, - отвечу.
Так в чем сомнения твои?

- Мир к пропасти спешит упрямо
Во зло и ненависть одет.
Так почему, скажи мне, лама,
Отвергла жизнь добро и свет?

-Ты хочешь знать? Ну что же, - слушай.
С улыбкой легкой на устах,
Пронзая взглядом мозг и душу,
Ответил тихо мне монах:

-Добро всегда для сердца мило.
И путь к нему не так уж труден.
Мой мальчик, глупость правит миром,
Пока умом кичатся люди.

Смотри на это мудрым взглядом
Жизнь – что? Падение и взлет
Кто яд несет, тот этим ядом
Себя когда-нибудь убьет.

Всё создано по божьей воле.
Всё так задумано, ты знай.
Любые радости и боли
Всегда спокойно принимай.

Сердца людские зло остудит
И спрячет в сумраке унылом.
И неотвратно это будет,
Покуда глупость правит миром.

Каким бы рок суровым не был,
Ты на удел свой не пеняй.
Не изменяй Законам Неба,
Душе своей не изменяй.
 

Подкралась неспешно жизни осень.
И, махнув на прошлое рукой,
Бросил я своё былое оземь,
Всё рассыпав по траве густой.

И, решив, что поступаю мудро,
Как рожденье встретил новый день.
Только, чу!.. Всё кажется мне, будто
За спиной маячит чья-то тень.

Обернулся – вроде бы не видно.
Ни души кругом, и тишина.
Но чего-то горько и обидно,
И необъяснимо жжёт вина.

Слышу, словно кто-то произносит
В сердце моём, воле супротив:
«Ты зачем меня так сильно бросил?
Разве я – один лишь негатив?»

Ах, то – ты. Отстань же. Ну, ей-богу!
Пригрожу и цыкну. Только вот –
Уцепилось, как дитя, за ногу,
И, гляди, заплачет-заревёт.

Вслед глядит и ноет в укоризне,
Мерно разум жалостью пленя:
«Мы ж с тобой завязаны по жизни...
Ну, куда ты, глупый, без меня?!»

Почему, душа, ты так нестойка?
Для тебя ведь в раз, судьбе назло,
Бросил я своё былое... Только
Оно встало снова и пошло.
 

Вот опять в моей душе
На четвертом этаже
Поселилась, блин, старуха
И гуляет в неглиже.
 
Не уходит за порог,
За пинком дает пинок
И кусается зубами,
И толкает меня в бок.
 
Нервы дергает струной -
Да так сильно, что хоть вой.
Не стыдясь скребет и лазит
По душе моей больной.
 
Бродит ночью и в обед:
Задолбала - мочи нет.
Что за бестия такая?
Дай мне, старая, ответ.
 
Ты мозги мне не утюж -
Раскрывай всю правду уж!
Ты почто обосновалась?
Разве мало других душ?
 
Смотрит бабка на меня:
- Что ж, раскрою, не тая.
Я ведь просто, милый, Совесть -
Не чужая, а твоя. 

Смотри, опять крадется вечер
Котенком рыжим по траве.
И солнца бронзовые свечи
Устало тают в синеве.
 
В уютных сумерках заката,
Средь впечатляющей тиши,
Мы ищем то, что сердцу свято,
Покой мы ищем для души.
 
И растворяясь в мирозданьи,
Узрим, оставив мир забот,
И ветра свежее дыханье,
И звезд чарующий полет. 

Прозреньем душу ранить,
уйти и не вернуться.
И, потерявши память,
в безумье окунуться.

Не двигаясь, прорваться;
не шевелясь, пройти.
Незыблемым остаться,
рассеявшись в пути.

Гнилую ветошь скинуть,
мрак сердцем разорвать.
Догнать, достать, не сгинуть;
рождаясь, умирать.

Упасть, терпеть умея;
разбиться, чтоб взлететь.
Погибнуть, не жалея;
обжечься, чтоб гореть. 

Ты неси меня река,
Золотые струги.
С-под волны, да в облака,
Да к моей подруге.
 
Чтоб дыханием своим
В душу грянул ветер,
Чтоб развеялись, как дым,
Злые скорби эти.
 
Чтоб кручина не брала,
Беды б не бороли,
Чтобы буйна голова
Не осталась в поле.
 
Распознаю явь и навь,
Растрезвоню людям,
Как ходил по небу вплавь,
Солнце ел на блюде.
 
Доставал рукой до звезд,
Шел, не зная броду,
И печальный Алконост
Посвящал мне оду.
 
Иж еси на небеси,
Околот да возле.
Ты, река, меня неси,
Разберемся после.
 
Годы древние мои,
Не ломайте спину.
В ополон уйду к любви,
Без возврата сгину.
 
Не ищите зря меня –
Не томите очи,
Выйду за пределы дня,
Растворюсь средь ночи. 

Мечтою призрачной согрета,
и не погрязнув в укоризне,
она печальным силуэтом
шла тихо по студеной жизни.

Туда стремилась, где темней -
уйти и потеряться чтобы.
А жесткий свет от фонарей
ложился радугой в сугробы.

Она надеялась: вдали
душа отыщет, что ей надо.
Но раздражали фонари
своим тупым холодным взглядом. 

В тиши полночного забвенья
Среди мерцающих свечей
По комнате усталой тенью
Он бродит, брошенный, ничей.

Я тщетно силюсь между нами
Порвать невидимую нить
Но он шипит: "Ты в этой драме
Не сможешь без меня прожить!"

Я дверь захлопну: "Баста, парень!
Гуляй один на три версты!"
И кровожадно подступали
К нему, охочие до мзды.

Но он в окно влетел и снова
Всё ноет, душу теребя.
Заткнись, ей-богу, и ни слова!
Я так устал, блин, от тебя.

Он замолчит лишь на мгновенье -
Растает будто, а затем
Вновь воспалит воображенье
Ненужной сворою проблем.

Ему плевать, что время душит
Его приют день ото дня.
И, нервы вывернув наружу,
Тайком косится на меня.

Он мечется от ада к раю,
Качаясь плавно взад-вперед.
Но я его не подбираю,
Хоть вижу, как того он ждет.

И он грустит, и тут же злится, -
Как в фильме пламенный герой.
И, как артист, меняет лица
Он, враг и друг мой, - Разум мой. 

В добре жить хочет умный и дурак,
Мот и скупец, богатый и бедняк.
И все мы, дружно проклиная тьму,
Стремимся к свету, вопреки всему.

Но ускользает свет из наших рук.
И мы глядим растерянно вокруг
И возмущаемся: ах, что же здесь не так?!..
Не замечая, как из душ сочится мрак.