Острова Джерси и Гернси на карте

Российская историческая наука посвятила многочисленные и серьезные исследования знаменитым походам Суворова 1799 г., но почему-то оставила в тени секретную экспедицию в Голландию в том же году, а финальная часть этой военной хитрости Павла I до сих пор покрыта вуалью таинственности и малоизвестна российскому читателю.

Дело в том, что Итальянский и Швейцарский походы нашего самого почитаемого генералиссимуса были как всегда победоносны и славны, а кампания в Голландии провалилась; посему о ней старались много не писать.

Наиболее полным и достоверным российским историческим исследованием по данной теме является, пожалуй, книга Д. Милютина «История войны 1799 г.» Однако и здесь вы не найдете почти ничего о многомесячном пребывании гатчинских гренадер на Британских островах…, но не на тех, о которых вы подумали.

Речь пойдет о двух маленьких Нормандских островах, расположенных в проливе Ла Манш, в непосредственной близости от берегов Франции и находящихся под британским протекторатом. Это острова - Джерси и Гернси. Именно здесь 212 лет тому назад были расквартированы остатки русского экспедиционного корпуса после неудачной кампании в Голландии осенью 1799 г.

А.В.суворов

Фрагмент знамени армии принца Конде, французского эмигранта, сражавшегося на стороне коалиции. Вышито воспитанницами Смольного института благородных девиц по просьбе Павла Петровича

Дело было так.
В конце 1798 года была создана вторая антифранцузская коалиция в составе Англии, Австрии, России, Неаполитанского королевства и Оттоманской Порты. Новый альянс серьезно угрожал безопасности молодой французской республики.

Летом 1799 года в военных планах союзников заметное место занимал проект совместной англо-русской экспедиции в Нидерланды под общим командованием герцога Йоркского. По замыслу лондонских стратегов, англо-русский корпус в Голландии должен был играть роль вспомогательной силы по отношению к русским войскам, которые, освободив Швейцарию от французов, через Франш-Конте направили бы главный удар на Париж. Таким образом, Франция оказалась бы в кольце: с севера наступал англо-русский корпус, с востока шел Суворов; на западе - восставшая Вандея; на юге - Пиренеи и ненадежная Испания. А спасителя отечества - генерала Бонапарта - во Франции нет. Он с армией в Египте. Положение дел могло стать критическим.

Действительно, первые успехи Суворова не на шутку встревожили французов. Альберт Вандаль писал по этому поводу: «Наши пограничные департаменты чувствовали опасность. Эльзас, Дофинэ, Прованс начинали бояться. Суворов и русские страшно действовали на народное воображение; их представляли себе гигантами-варварами, непобедимыми, неотразимыми, великим резервом юга, обрушившимся на Францию…в Марселе женщины ввели в моду уборы «а ля Суворов», ленты и шляпки «а ля Шарлот», в честь эрцгерцога Карла (австрийский главнокомандующий - А.З.); в совете пятисот один оратор с трибуны обличал марсельцев, которые обучались русскому языку, чтобы удобнее беседовать со своими избавителями».

Так выглядел Ревель через 90 лет после описываемых событий. Литография 1890 г.

Таллинн, современное фото

В июне 1799 г. между Англией и Россией была подписана конвенция, которая была целиком посвящена совместной экспедиции в Голландию. Она определила силы русской части экспедиционного корпуса в 17 593 человека, английской - в 8 000 -13 000. Общую численность позднее предполагалось довести до 30 000. Командующим русским экспедиционным корпусом был назначен генерал-лейтенант Иван Иванович Герман, из лифляндских дворян и военачальник весьма посредственный. Герман никогда не находился на каком-либо ответственном посту, к тому же был для солдат человеком новым. Адмирал П.В. Чичагов (позднее «прославившийся» под Березиной в 1812 г.), писал о Германе так: «Это был немец по выбору императора и солдатам неизвестный».

Адмирал П.В.Чичагов

Вице-президент Военной коллегии И.Б.Ламб

Хотя соглашение о совместной экспедиции в Голландию было достигнуто только 11 июня 1799 года, подготовка к ней началась задолго до этой даты и растянулась до начала августа. Приготовления шли трудно, начальствующие лица с энергией, достойной лучшего применения, пытались переложить на другие ведомства обременительные заботы по экипировке и снабжению войск продовольствием. Павел I, со свойственной ему подозрительностью, тщательно скрывал сроки сбора и отправки русского корпуса из Ревеля. О них не знал ни государственный казначей барон А.И. Васильев, ни даже вице-президент Военной коллегии И.Б. Ламб.

За время подготовки экспедиционного корпуса трижды менялось место его дислокации.

Еще 16-го марта 1799 г. лейб-гвардии Павловский гренадерский или по новому уставу - гренадерский Эмме полк (по имени полковника Эмме) выступил из Гатчины, 21 апреля прибыл в Ригу. 20-го июля в Ревель. Во все это время полк был в непрерывном марше, располагаясь, согласно маршруту, по квартирам.

Корпусный командир, генерал Герман, осмотрев гренадер, так рапортовал Императору: «полк Эмме прибыл к Ревелю, весьма поспешно и я его на другой день прибыв, осмотрел, нашел людей здоровыми и почти неизнуренными, хорошо выученных и содержанных, всем удовольствованных и хозяйство хорошо устроенное. В полку на лицо состояло 5 штаб-офицеров, 40 обер-офицеров, 96 унтер-офицеров и 1375 нижних чинов»

Капитан Хоум Пофам

Однако для вездесущих западных журналистов подготовка столь масштабной экспедиции не могла пройти незамеченной. В то время вести распространялись сравнительно медленно: из России в Европу от 3 - до 6 недель. Новости доставлялись морским или сухопутным путем, а иногда и воздушным (через почтовых голубей). Прибытие корабля или фельдъегеря с почтой всегда было ярким событием для жителей любого города. Особо интересным источником информации служили частные письма. Шпионские донесения, как правило, между строк содержали фразы, написанные невидимыми чернилами с применением лимонного сока. Однако эти документы были недоступны для широкой публики.

И, тем не менее, все тайное когда-нибудь становится явным.

Так, например, лондонская газета The Lloyd’s Evening Post уже 19 июля 1799 г. сообщала, что «численность русских войск, предназначенных для совместных с британскими частями действий в предстоящей экспедиции, превышает 16 000 чел. Британский морской офицер капитан Пофам прибыл в Санкт-Петербург для обсуждения порядка погрузки. Он был весьма радушно принят русским императором Павлом I, с которым имел честь дважды отобедать. В связи с тем, что не удалось найти достаточного количества морских транспортных средств для перевозки войск, Его императорское величество согласился выделить 13 военных кораблей для этой цели - случай невиданный доселе в русском военном ведомстве. 11 из означенных судов уже прибыли в Ревель, где весь день 28 июня шла погрузка».

20 июля 1799 г. «The Whitehall Evening Post» информировала: «Шестнадцатитысячный русский корпус был погружен на русские военные корабли в Ревеле в конце прошлого месяца. Погрузкой руководил капитан Пофам. К ним должны присоединиться 8 000 шведов на 8 линейных кораблях, выделяемых королем Швеции по соглашению с императором Павлом I.
 

Британский линейный корабль Ramillies

Эти силы предназначены для совместных действий с британскими войсками в предстоящей экспедиции в Голландию».

The St.James Chronicle от 1 августа 1799 писала: «20 июля. Английский 64-х пушечный военный корабль «Диктатор» прибыл из района Северного моря в Копенгаген 17-го сего месяца; и в тот же день вышел в Балтийское море, взяв курс на Ревель, с задачей погрузить оставшиеся русские войска, сосредоточенные в этом городе. Ожидается, что еще 19 линейных кораблей британского королевского военно-морского флота проследуют за ним в скором времени.»

31 июля The Evening Mail информировала своих читателей: «письма из Копенгагена сообщают о прибытии большого английского флота, состоящего из двадцати одного 64-х и 72-х пушечных линейных кораблей…задача флота - забрать русские войска из Ревеля. Кроме того, из частного письма от 8 июня с.г. из России стало известно о сосредоточении в Ревеле множества татар и казаков, собранных здесь для погрузки на корабли. Пункт назначения - неизвестен.»

Учитывая, что транспортировка войск в Голландию должна была осуществляться на кораблях небольшого водоизмещения, вес багажа был максимально ограничен для всех воинских чинов: офицеры и солдаты вынуждены были продать свое имущество, оставив лишь самое необходимое.

Вид Копенгагена в 1795. Худ. Петер Балке. Лувр

В пособие офицерам были выданы порционные деньги вперед за два месяца, а нижние чины во время переезда получали морское содержание. Чинам всех русских полков предписывалось перед походом все ассигнации разменять на золотую или серебряную монету.

Накануне отправки везде царила полная неразбериха. Часть корпуса - дивизия генерал-майора Эссена 1-го - перебралась на эскадру контр-адмирала П.В. Чичагова 15 июля 1799 г., В рапорте Павлу I генерал Герман докладывал: «Все люди генерально с большим удовольствием и веселым духом сели на корабли и тем обещают выполнить высочайшее вашего императорского величества повеление с твердым и непобедимым духом». Через две недели, 28 июля, Герман уже без ликования пишет Ламбу: "По сие время из готовленной трехмесячной провизии для корпусу моего начальства я не получил ничего и не знаю где она находится; дивизии генерал-майора Эссена отправилась в море более уже недели, взяв с собой провизии не более как на полтора месяца и то заимствуюсь у адмиральства Ревельского... Первого или второго августа при благополучном ветре думаю выйти в море со второй частью корпуса, не имев провизии своей вовсе и даже при Ревеле довольствуются войски аглинскою..."

В письме от 3 августа 1799 г. Герман сообщает о том, что во многих полках солдатские мундиры до того обносились и обветшали, что в таком виде "едва пристойно показаться чужим народам...".

Англичане с подготовкой тоже не преуспели. Свободных регулярных воинских частей в Англии не было, и британские организаторы экспедиции набирали в войско необученных новобранцев из состава милиции графств, т.е. из народного ополчения. 11 июля британская газета The Craftsman разместила объявление о наборе добровольцев из народной милиции в регулярные полки. Добровольцев готовы были принять:

Корабли типа Гавриил, Рига

15-й Восточно-йоркширский полк в Ньюкасле,
31-й и 35-й Гренадерские дорсетширские полки в графстве Йорк,
3-й Нортумберлендский и 17-й Лестерский полки в Норидже,
4-й и 9-й Королевские восточно-норфолкские полки,
46-й Южно-девонширский, 82-й Добровольческий принца Уэльсого полк и многие другие.

Русская эскадра включала 14 кораблей, на борту которых находилось 8270 чел, не считая команды. Контр-адмирал Чичагов на флагманском 74-х пушечном линейном корабле Александр Невский взял на борт один батальон численностью 949 чел., Глеб - 750 чел., Иона - 985 чел., и т.д. В эскадру входили корабли, составлявшие гордость русского Балтийского флота: Александр Невский, Глеб, Иона, Январь, Михаил, Пантелеймон, Венера, Рафаэль, Ревель, Константин, св. Николай др. В среднем на борту находилось от 500 до 1000 чел. Получалось, что для транспортировки одного полка требовалось 4-6 кораблей. Можно себе представить, какая теснота царила на деках и в трюмах. Гренадеры Эмме, два батальона Арбенева, батальоны Огарева, Осипова, Шутова и др. погрузились на корабли. Плюс к тому везли лошадей, артиллерию, зарядные ящики и даже ядра.

Британский флот взял на борт 8 509 чел. На корабли Inflexible, Experiment, Dictator, Expedition, Diadem, Ramillies, Tromp, Blond, Niger, Calcutta, а также на трофейные суда Coromandel, Espion, Braakel, Hebe, Wassenaar, Ulysees и др. были посажены гренадеры Фриксена, Жеребцова, Бенкендорфа, Ферсона, батальоны Тимофеева, Огарева, Митюшина и др. части.

Кроме того, 13 транспортов взяли на борт 2 075 солдат, 136 лошадей и много военного снаряжения. Таким образом, всего в Ревеле было погружено около 19 000 чел.

Замок Кронборг. Эльсинор. Дания, пролив Зунд

Русская эскадра под командованием П.В. Чичагова вышла из Ревеля 29 июля 1799 г. и 20 августа прибыла в датский город Эльсинор (пролив Зунд), прославившийся знаменитым замком, где обитал шекспировский Гамлет. 28 августа эскадра снялась с якоря и вышла в направлении Хелдера (Голландия). Британская эскадра под командованием капитана Ферриса вышла из Ревеля 17 августа и прибыла в Эльсинор 13 сентября. Меньше чем через месяц обе эскадры высадились на побережье Нидерландов.

Здесь следует напомнить читателю, что даты из европейских источников указаны по новому стилю, данные из русских - по старому. Не забудем и французский республиканский календарь с его декадами вместо недель, странными названиями месяцев - мессидор, жерминаль, нивоз, и пр. и дополнительными днями в году. Можно представить какая путаница царила из-за этого в штабах коалиционных армий.

Но вернемся к началу экспедиции.

Граф С.Р. Воронцов

В донесении из Лондона Павлу I от 13 августа 1799 года граф С.Р. Воронцов сообщал: "Сего дня первое отделение секретной экспедиции, известной Вашему Императорскому Величеству, выступило в море».

Пребывание на кораблях сухопутных войск доставляло последним много неудобств.

Вот любопытный отрывок из воспоминаний Дубянского - одного из участников экспедиции, опубликованных в журнале «Сын отечества» в 1824 г.:
«8-го августа началась посадка на суда: ружья, сумы и патроны были отобраны еще на рейде и сложены порядком в трюмах в свертках, причем каждая рота сделала на своей амуниции наскоро особые знаки. В этот же день эскадра подняла паруса и отправилась в путь. Во время плавания был установлен следующий порядок: все солдаты разделены на три смены, из которых одна должна была оставаться на палубе для того, чтобы дышать чистым воздухом, а две остальные помещались внутри судна; каждый день на корабли наряжался на дежурство старший капитан для наблюдения за порядком; дежурный этот обязан был наблюдать, чтобы около 9 часов утра ежедневно все солдаты проходили мимо него рядами по верхней и нижней палубе для осмотра чистоты и здоровья; к этому времени они должны были сами убраться, вымыться, если надо выстирать белье, вымыть палубу и вытереть каюты теплым уксусом. Для предупреждения болезней дежурный капитан приказывал: как можно чаще открывать нижние порты, чтобы очистить воздух, в хорошую погоду выносить постели и сундуки проветривать, а солдатам ни под каким видом не ложиться спать в сыром платье. На палубе не дозволялось курить и носить зажженные свечи, не иначе, как в фонарях».

Суворовские казаки. 1799. Худ. Карл Гесс

В инструкции И.И. Германа на переезд находим:
«На каждом корабле полагалось около 10 постов, а так как полк перевозился на 4 кораблях, - то от него ежедневно приходилось выставлять до 40 постов.

Часовые стояли с заряженными ружьями и должны были зорко смотреть, чтобы не подходили к кораблю никакие суда без донесения о том вахтенному офицеру и без предварительного оклика его; стоящие у люков воспрещали входить в трюм, кому не следует, а находящиеся в кают-компании наблюдал за песочными часами. Солдатские ружья были расположены между пиллерсами, в нарочно для того сделанных местах, и офицеры ежедневно осматривали ружья своей роты…»

Относительно порядка учений на кораблях, инструкция гласила: «офицеры должны употреблять всевозможный меры для содержания солдат в движении, подавая им во всяком случае пример; поэтому должно учить как можно чаще солдат экзерциции, как без пальбы, так и с пальбою, и делать примерные переходы оных с одного места корабля на другое, дабы они могли к сему привыкнуть, и во время самого сражения исполняли бы оные без замешательства. При чем во время сражения гренадер должно распределять по марсам, чтобы они могли оттуда успешнее бросать гранаты. Вообще все офицеры должны быть в совершенном подчинении у корабельного капитана, и каждый день о состоянии солдатской команды ему рапортовать».

Офицер л-гв конного полка в виц-мундире. 1799

На двух деках (палубах) солдаты лежали рядом один возле другого; так что едва возможно было пошевелиться; в ногах оставался узкий проход. Над головами каждых двух рядов висела койка, в которой помещался один солдат. Нагруженный таким образом корабль, можно было уподобить бочке, набитой селедкой.

Дубянский вспоминал: «Пока попутный ветер нес корабли на всех парусах, наши гренадеры распевали веселые песни, прохаживались по шканцам. Но вскоре ветер переменился и, постепенно усиливаясь, поднял пенистые волны так, что они ходили поверх дека. Тогда люки на корабле поспешили опустить, деки скрыть, и всякий полез в свою койку; пение смолкло и сменилось храпом.

У острова Борнгольма ветер перешел в шквал и расстроил линию нашего флота, бросая корабли то к шведским берегам, то назад, к острову».

Наконец буря утихла, и эскадра достигла Зунда (узкий пролив, разделяющий Балтийское и Северное моря; принадлежит Дании, - сейчас там построен великолепный вантовый мост, связывающий датский и шведский берега).

Военный журнал Павловского гренадерского полка сообщает: «Это первое, хотя и недолгое морское путешествие, с непривычки страшно утомило и офицеров и солдат. Каждый спешил наверх насладиться чистым воздухом. Это время, как раз, совпало с часом выхода солдат на палубу. Они шли веселыми толпами друг за другом, наверху - умеющим плавать разрешалось купаться. Все на кораблях приободрилось, потому что на небе не было ни одной тучи.

Весь Зунд оглашался песнями повеселевших солдат. Эхо повторяло то на датских, то на шведских берегах, - перекаты родных русских песен и громогласное русское ура.

Более месяца продолжалось путешествие. В сентябре транспортные суда прибыли в Голландию, на Тексельский рейд, и немедленно стали перевозить высадку…»

Сражение англо-русского корпуса с французской армией генерала Брюна

После пяти сражений, прошедших с переменным успехом, кампания была проиграна. Тем не менее, англичанам удалось захватить почти весь голландский флот. Материальный успех был налицо. Но только для англичан. Русские солдаты остались заложниками глупости высшего военного командования и многих старших офицеров. Французский генерал Брюн - оппонент Германа - сказал пленному русскому офицеру: «Ваши солдаты дерутся, как львы,… они готовы погибнуть на месте, чем сдаться в плен».

Потерпев окончательное фиаско, англо-российское командование приняло решению отступать за пределы Голландии. Британская The Mirror of The Times хорошо осведомленная о положении дел в Нидерландах писала 6 октября 1799 г., ссылаясь на 5-ю статью соглашения между Англией и Россией: «…в случае возникновения непредвиденных обстоятельств, в результате которых Его величество король Великобритании будет вынужден прекратить войну, …стороны договариваются, что при неуспехе экспедиции в Голландии 17 000 русских солдат будут зимовать в Англии. Это положение однако не обязывает нас принимать упомянутых иностранцев именно в Англии, поскольку они, скорее всего, будут отправлены на о-ва Джерси и Гернси, если вдруг злая судьба прибьет их к нашим берегам… Имеется еще одно небезынтересное обстоятельство, о котором следует упомянуть. Англо-русское соглашение обязывает российского императора предоставить 17 000 солдат для экспедиции в Голландию. Однако оно не обязывает его поддерживать первоначальную численность. Сейчас, когда в результате неудачной кампании, личный состав его войска уменьшился до 12 000 чел., российский император не в состоянии сэкономить (чтобы потом вернуть Англии - А.З.) примерно треть от 40 000 фунтов ежемесячно перечисляемых Петербургу на содержание первоначальной численности корпуса. Кроме того, в приложении к соглашению имеется отдельная статья, обязывающая императора всероссийского предоставить корабли для транспортировки наемных войск».

Брюн

Вот это заявление! Здесь мы впервые узнаем, что русские оказывается были наемниками, а не союзными войсками, объединенных одной целью и действовавших в интересах коалиции. Действительно, Англия в то время была готова на все лишь бы уничтожить республиканскую Францию и не гнушалась элементарным приличием в прессе. Позднее Павел I скажет, что он «подает помощь своим союзникам, а не торгует наемными войсками и не продает своих услуг».

Отступление было начато вечером 26-го сентября. Но не все части одновременно покидали Голландию. Гренадерам Эмме пришлось еще на некоторое время остаться в этой стране, где «непрерывная служба на аванпостах причиняла много тревог и лишений.

Главные караулы, из-за частых наводнений, были удалены друг от друга и солдатам, при смене с поста, приходилось сильно страдать. Особенно тяжело было патрулям, которым для поверки часовых нужно было проходить большие пространства по пояс в воде. Закутанный в шинель, промокшую насквозь, прохватываемый сильным северным ветром, наш гренадер неукоснительно исполнял свою обязанность и заслужил завидную честь - служить «образцом порядка.... Возвратившись со службы на бивуак, он выпивал порцию рома, съедал 1/2 фунта говядины с белым сухарем и, закутавшись в ту же шинель, валился спать под открытым небом, на мокрую землю, на липкую грязь. Таких дней было много в течение почти месячной стоянки. Мелкие стычки на аванпостах были единственным развлечением» - вспоминал Дубянский.

Трубач конной гвардии Тарелка из маршальского сервиза Севрская мануфактура 1829

Английская газета The London Packet от 4-6 ноября 1799 г. сообщала: «…наши читатели уже знают, что русские войска, находящиеся в Голландии, будут отправлены на острова Джерси и Гернси. Предполагается, что они предназначены для диверсионных действий на западном побережье Франции, в Нормандии и Бретани, где роялисты вновь обрели силу. Принц Оранский намерен присоединиться к экспедиции».

Наконец 18 октября 1799 г. русским приказано выступить в Хельдер. Перед отправкой в Англию, по распоряжению корпусного командира, офицерам выдали деньги. 20 октября началась посадка на суда. Павловский гренадерский полк разместился на 6 кораблях, с назначением в каждом особого начальника.

Военный журнал полка сообщал: «На судах оказалось мало места; на них нужно было уместить и казенное, и частное имущества, так что пришлось бросить в море или сжечь значительную часть запасов, обоза и багажа, принадлежащих офицерам и нижним чинам. К полудню 20 октября полк разместился на кораблях, и они вышли на рейд, но поднялась буря и начался шторм: на судах невозможно было поднять паруса. С кораблей Лотона, Выдьба и Ревонда гренадеры снова были высажены на берег, из-за недостатка продовольствия и пресной воды; а на других кораблях люди по несколько дней не получали продовольствия. Только 5 ноября отплыли в Англию; но здесь ничего не было готово для приема русских гостей».

 

Карта о. Джерси Меркатора

Британцы, как уже отмечалось, опасались высаживать русских непосредственно в Англии и для зимовки, как уже отмечалось, назначили острова Джерси и Гернси. Д. Милютин в своей книге История войны 1799 г. пишет: «…эти острова были недоступны для больших кораблей, а малых транспортных судов не хватало, да и поместиться на островах было негде: только по прибытии полка к великобританской территории начали строить казармы».

Очевидец событий вспоминал:
«…поневоле пришлось запереть полк в кораблях на 6 недель. Эскадра наша, в течение этого времени, находилась в виду Портсмута. Положение нашей пехоты было в высшей степени безотрадно: и солдаты и офицеры много терпели от тесноты и недостатка необходимых вещей и провианта, которого англичане не выдавали согласно морскому положению, а только - в уменьшенном размере; на некоторых кораблях солдатам отпускали всего-на-всего 4 фунта белых сухарей в день. Само собою разумеется, что в половине декабря число больных в полку увеличилось, Когда начиналась высадка на Джерси, больных уже было 324 человека. А для освежения на твердую землю солдат ни под каким предлогом не спускали, боясь столкновения с англичанами, даже офицерам строго было запрещено ездить на берег без разрешения корпусного командира. В это время Эссен, по недоразумению с нашим английским послом, графом Воронцовым, был отозван в Россию, и Воронцов занял его место».

Только с конца 1799 г. русских постепенно начали перевозить для зимовки на неприспособленные для этого острова. Британская газета The London Packet от 1 января 1800 г. сообщала о том, что: «несколько мелких судов под конвоем вышли утром из Портсмута с русскими войсками по направлению к островам Джерси и Гернси.»

Граф де Виомениль

Гренадеры Эмме расположились в г. Сент-Эмьере, на острове Джерси, во временных бараках, где и пробыли до середины 1800 года. Полком в то время командовал подполковник Цвиленев, а шеф полка, генерал Эмме, был начальником русского госпиталя, расположенного в Ярмуте, Англия.

Кстати история со строительством бараков для русских заслуживает упоминания. Дело в том, что к моменту прибытия наших солдат на острова многие казармы не были построены. Английская The Mirror of The Times от 2 ноября 1799 г. еще только сообщала «о наборе 500 плотников и мастеровых для строительства временного жилья для русских на островах». Первые бараки, построенные на скорую руку, стали появляться здесь лишь в декабре.

Прибытие первых российских войск на о. Джерси вызвало у англичан смешанные чувства. Вот что писала по этому поводу лондонская газета The Times от 10 декабря 1799 г.:

«Частное письмо из Джерси от 5 декабря с.г. сообщает: …
на прошлой неделе на этом острове высадились 750 русских солдат, а вчера прибыли еще 1700. В основном это крепкие мужчины, бледного цвета лица и с маленькими глазками. Хотя большинство из них имеют много долларов (в то время долларами анличане называли любую серебряную монету, например талер, созвучный доллару - А.З.), они покупают дешевые и грубые продукты питания, которым, похоже, отдают предпочтение. Сельдь, сардины, соленую треску, лосось они поедают сырыми и с величайшей жадностью. Мыло является одним из их лакомств, они не отказываются и от свечей; бренди же пьют обильными глотками. Судя по тому короткому времени, что они находятся среди нас, русские соблюдают строгую дисциплину, и не выходят за рамки дозволенного. Никого из них не видно на улицах после заката.

Трубач и унтер-офицер Кавалергардского корпуса

Субординация доведена до высшей степени и никто из солдат не смеет просить офицера о чем-либо, не встав на одно колено даже у всех на виду посреди улицы. Из русской кавалерии у нас расквартирована одна казачья сотня. Казаки все высокие, статные, грозные мужчины, вооружены длинными пиками, на ногах - высокие сапоги. Они носят длинные свободные синие накидки и синие шаровары. Рубаха подпоясана кожанным ремнем, на котором висит широкая сабля, и два пистолета - за поясом. Лошади у них небольшие и выглядят измученными, вероятно из-за долгого морского путешествия.

Местные жители вначале испугались такому наплыву невиданных доселе иностранцев, но дружелюбность последних вскоре рассеяли неприятные впечатления».

Если это не преувеличение, то, наверное, все так и было. Однако утверждение о том, что русские употребляли в пищу мыло и свечи, наводит на некоторые размышления....

Британская газета The Oracle от 2 ноября 1799 г. сообщала, что на островах Джерси и Гернси имеется 10 английских пехотных батальонов (около 8 000 чел. по штату военного времени - А.З.) и 25 вспомогательных рот милиции. Русских же на Джерси было около 6 000, а на Гернси - 5 500.

Донесение полковника Дурново от 29 декабря 1799 г. гласило: «Казармы, в которых помещался полк, были выстроены чрезвычайно небрежно: они были сыры, текли от дождя, сквозной ветер гулял по ним совершенно …скамеек вовсе не было, так что приходилось садиться прямо на пол; огня раздуть тоже было нечем. Квартиры для офицеров были так плохи, что им приходилось жить вместе с денщиками, и по неимению кроватей спать на полу. Вдобавок все без исключения чины полка терпели крайнею нужду: они остались почти без белья и платья и носили совершенно обветшалую одежду, давно выслужившую законные сроки, выжидая новой, которую получить должны были еще за год до того».

Офицер лейб-гусар. 1799

Такое положение дел было вызвано неудовлетворительным снабжением всех войск на островных территориях из-за чрезмерно удлиненной коммуникационной линии и доставкой всего необходимого на судах малого тоннажа. Из донесения графа С.Р. Воронцова от 14 марта 1800 г. следует: «…три купеческие корабля, отправленные из Петербурга с комиссариатскими вещами, были долго задержаны в море, а один из них совсем погиб; остальные два пришли, наконец, в Ярмут, откуда вещи были перевезены сухим путем в Портсмут, а потом отправлены на о. Джерси. Но тут - новая беда: вещи оказались на половину подмоченными и негодными».

Генерал Капцевич, сетуя, что Павловский гренадерский полк на всю зиму остался без одежды и обуви, позднее напишет: «Солдаты носили изодранное белье и сирые шерстяные чулки с множеством дыр и заплат. В таком же состоянии была и одежда. И это происходило в стране, которая страдала от недостатка сбыта продуктов, своей громадной мануфактурной промышленности».

В деньгах тоже был крайний недостаток: «штаб и обер-офицеры и нижние чины нуждаются весьма в деньгах», доносил Императору Павлу граф С.Р. Воронцов, «особливо офицеры, и нужды их час от часу умножаются - и офицеры просят прислать оные в золоте или серебре, так как ассигнации в здешней стране цену не имеют». Пища тоже была плохой: «…солдат кормили свиным соленым мясом, да и офицеры принуждены были питаться тем же». Утвержденная графом С.Р. Воронцовым раскладка на 6 человек показывает, что не особенно сытно жилось русским в то время в Англии.

Так, в воскресенье полагалось 9 фунтов хлеба, 2 штуки свинины, каждая по 2 фунта и 1 кварта гороху (т.е. 675 г. хлеба, 150 г. свинины, 189 г. гороха на 1 чел. в день - А.З.).

Понедельник: 9 фунтов хлеба, 1/2 фунта масла, фунт сыру, 4 полукружки толокна (675 г. хлеба, 38 г. масла, 75 г. сыра, 570 г. овсянки на 1 чел.).
Вторник: 9 фунтов хлеба, 2 штуки мяса, каждая в 4 фунта (т.е. 675 г. хлеба, 150 г. мяса на 1 чел.).
Среда: 9 фунтов хлеба, 1/2 фунта масла, 1 фунт сыру, 4 полукружки толокна, 1 кварта гороху (т.е. 675 г. хлеба, 38 г. масла, 75 г. сыра, 570 г. овсянки на 1 чел.).
Четверг: 9 фунтов хлеба, 2 штуки свинины, каждая в 2 фунта и 1 кварта гороху.
Пятница: 9 фунтов хлеба, 1/2 фунта масла, 1 фунт сыру, 4 полукружки толокна и 1 кварта гороху.
Суббота: 9 фунтов хлеба, 2 штуки мяса каждая 4 фунта

Вот так «заботились» англичане о своих русских союзниках, которых в душе считали наемниками.

Все эти обстоятельства привели к тому, что число больных в Павловском гренадерском полку с каждым днем увеличивалось. Офицеры, находившиеся в госпитале в Ярмуте (Англия), не знали, на какие средства существовать, и только «с 18 января 1800 года стали отпускать: на каждого генерала по 40 фунтов стерлингов, полковникам 25, майорам 16, капитанам 10, поручикам 8, подпоручикам 8, прапорщикам 7» (Приказ графа С.Р. Воронцова от 18 января 1800 года).
 

Скала Эрмитаж на о.Джерси 1853

Доктора не выпускали слабых из госпиталя за неимением теплого платья, «в коем они себя сберечь могли» (Донесение графа Воронцова от 20 декабря 1799 года).

Русские офицеры, знающие английский или французский язык, назначались посредниками между больными и английскими медиками. «Английские медики лечили русских, не понимая их языка (Письмо генерала Эссена графу Воронцову от 11 ноября 1799 г.).

Число больных зимой 1799-1800 г. увеличивалось значительно. Так, в декабре 1799 г. было налицо: 2 штаб-офицера, 20 обер-офицеров, 45 унтер-офицеров, 515 рядовых; больных: 1 штаб-офицер, 4 обер-офицера, 17 унтер-офицеров, 302 рядовых. За январь 1800 г. больных: 1 штаб-офицер, 4 обер-офицера, 28 унтер-офицеров, 409 рядовых. С февраля 1800 г. число больных стало уменьшаться и налицо уже имелись: 1 генерал, 3 штаб-офицера, 26 обер-офицеров, 74 унтер-офицера, 876 рядовых, а в апреле в строю уже было: 1 генерал, 4 штаб-офицера, 35 обер-офицеров, 90 унтер-офицеров, 1047 рядовых.

Уже цитированный нами современник вспоминал: «Все эти бедствия не мешали, однако ж, нашему полку заниматься службою. Ученья шли своим чередом; для той части, которая занимала в городе караул, ежедневно назначался вахт парад; зоря, сбор, учения производились согласно уставу». Войска как на гатчинском плацу отрабатывали марш de la pas oblique (облическим шагом, когда правая нога выносится вперед и вправо на 45 град.)

Комендантское управление, устроенное в городе Сент-Эмьере, строго следило за исполнением военных постановлений всеми чинами. Тут бывали разборки по дракам с англичанами, которых русские не особенно жаловали. Весной и летом полк выходил из города, и там производил ученья, стрельбу и маневры: на стрельбище часто лопались деревянные ложа у ружей, вероятно из-за сырого климата и долгого морского путешествия. На стрельбу и ученья отпускался старый порох или требовался новый, который был только у англичан. Маневры производились очень часто. В военно-учетном архиве сохранилось несколько планов этих маневров, произведенных корпусным командиром, графом де Виоменилем, сменившим графа С.Р. Воронцова в качестве командира корпуса. Генерал, граф де Виомениль был французским эмигрантом, бежавшим от революции в Россию. Он состоял на русской службе с 1797 г.; до экспедиции в Голландию являлся шефом Сибирского драгунского полка. Кстати, о его назначении несколько иначе писали английские газеты, утверждая, что граф де Виомениль назначен на смену генералу И.И.Герману, попавшему в плен еще в Голландии. Так, The Friday’s Mail от 30 января 1800 г. сообщала, что: «генерал от кавалерии на русской службе граф де Виомениль получил назначение покинуть Ригу и выехать в штаб генерала Корсакова, откуда он прибыл в Прагу и вскоре собирается в Англию, где заменит генерала Германа, командующего русскими войсками на островах».

Граф де Виомениль вскоре был принят английским королем, после чего проследовал к месту своей новой службы.

Порт Сент-Обен на о.Джерси

С развалом второй коалиции и резким изменением внешней политики Павла I в отношении Великобритании весной 1800 г. всем русским войскам было приказано вернуться на родину. Не без издевки британская газета The London Packet от 23-26 мая 1800 г. писала: «Русские на Джерси и Гернси получили новое обмундирование. Надеемся за счет Петербургского двора».

В июне русский флот уже стоял на якоре в английском Спитхеде, ожидая прибытия корпуса Виомениля с островов Джерси и Гернси. The Morning Gerald от 17 июня 1800 г. сообщала: «В Спитхеде стоят следующие русские военные корабли, готовые принять на борт войска с островов Джерси и Гернси: Константин, Январь, Александр Невский, Венера, Северный Орел, Пантелеймон, Орнкетен, Минерва, Мстислав, Магдалена, Елизавета, Ростислав, Иона, Рига, Европа, Петр, а также несколько зафрахтованных судов и военных транспортов».

После назначения Виомениля смена начальства произошла и в Павловском гренадерском полку. «8-го апреля 1800 года, вместо генерала Эмме, назначен шефом генерал Кербиц и полк получил название Гренадерский, Кербица полк. Под этим именем гренадеры, к великой своей радости 26-го июня сели на суда, и 22-го августа прибыли на свои постоянные квартиры в Павловск и Гатчину, пробыв заграницею почти полтора года» (Военный журнал Павловского гренадерского полка).

Однако память о пребывании русских войск на островах Джерси и Гернси осталась на века. Свидетельством тому служит реестр государственных актов местного правительства.
 

О. Джерси. Порт и замок. Наши дни.

О. Джерси. Государственный акт от 7 июня 1800 г.
«Его Превосходительство британский главнокомандующий, проинформировал власти о. Джерси о том, что войска Его Величества императора всероссийского, союзника Его Величества короля Великобритании, покидают остров. Пользуясь случаем, власти желают засвидетельствовать свое глубокое почтение и уважение всем русским офицерам и солдатам, за их в высшей степени достойное поведение и образцовую дисциплину в ходе пребывания на нашей земле. Понимая заботу и чувство долга, которые проявили русские офицеры в целях поддержания мира, законности, порядка, устранения любых причин для жалоб и споров, а также сохранения спокойствия между российскими войсками и местным населением, власти острова просят Его Превосходительство генерала графа де Виомениля, командующего вышеназванными войсками, принять их искреннюю благодарность, а также поблагодарить от лица властей всех командиров воинских подразделений, офицеров и солдат за их безупречное поведение. В целях увековечения памяти столь счастливого пребывания русских войск на острове, власти издают ордонанс о включении настоящего акта в государственный регистр острова Джерси и просят Его превосходительство главнокомандующего вручить экземпляр настоящего акта, скрепленный гербовой печатью Его Превосходительству генералу графу де Виоменилю».

Государственный акт о. Джерси от 28 июня 1800 г.
Его Превосходительство главнокомандующий имеет честь сообщить властям острова о том, что благодарственный акт о безупречном поведении русских войск, принятый правительством 7 июня с.г. передан в штабе Его Превосходительству графу де Виоменилю, командующему войсками Его Величества императора всероссийского. Его Превосходительство передал ответное письмо графа де Виомениля, которое власти постановили включить в Реестр государственных актов о. Джерси.

Пушка у русских казарм (бараков)

Вот это письмо.
«г-н Генерал,
Я передал всем полкам, находящимся под моим командованием на этом острове, свидетельства Вашего глубокого уважения, а также благодарственное письмо правительства, которое Вы мне любезно вручили вчера и в котором говорится о высокой дисциплине и об исключительном поведении господ офицеров, унтер-офицеров и солдат Российской империи в ходе пребывания на острове под Вашим главным командованием. Эти свидетельства уважения, одинаково лестные и почетные, глубоко прочувствованы всеми воинами вверенного мне корпуса. Как его командиру мне поручено от лица русского корпуса передать Вам, Ваше Превосходительство, самые искренние и теплые слова благодарности, и просить Вас выразить нашу самую искреннюю благодарность властям о. Джерси.

«Мне трудно выразить Вам, господин генерал, как мы чувствительны к Вашей отеческой доброте и заботе. Смею Вас заверить, что воспоминания эти останутся навсегда в наших сердцах, не менее тронутых примерами учтивости, порядочности и честности со стороны офицеров английских войск и жителей этого острова».

"Позвольте мне, господин генерал, воспользоваться этой возможностью, чтобы лично выразить Вам мою глубокую признательность за все доказательства доброты и милосердия, которые Вы проявили к моим соотечественникам, проживающим на этом острове. Ваш авторитет, высокое покровительство и защита уже бесконечно облегчили их страдания. Продолжайте, господин генерал, оказывать им свою милость - за это я буду у Вас в долгу, залогом которого является моя неизменная привязанность и самое высокое уважение, с которыми я имею честь оставаться Ваш скромный и покорный слуга,
граф де Виомениль».

Бараки Джерси

Кстати британское правительство проявило особую меркантильность в отношении бараков для русских. Как только последний солдат покинул острова, эти временные сооружения были немедленно разобраны и перевезены в Англию, где вновь смонтированы, утеплены и покрашены с тем, чтобы принять на постой свои, заслуживающие гораздо большего внимания полки.

На месте, где жили русские воины, позднее возведут каменные казармы, которые стоят на островах и поныне.

Павел I был взбешен столь пренебрежительным отношением английского правительства к русским войскам. Проживание, питание и снабжение обмундированием были организованы из рук вон плохо или не были организованы вовсе. Все это поразительно контрастировало с положением русских пленных, числом 6 000, отпущенных Наполеоном в родные пределы со знаменами, начищенными ружьями и в новых мундирах.

Павел Петрович не простит своих союзников с туманного Альбиона. Через месяц он станет первопроходцем континентальной блокады, которая принесет Англии серьезные экономические убытки, а упущенная прибыль в десятки раз превысит те жалкие 40 000 фунтов, что она ежемесячно тратила на содержание русских войск в продуваемых всеми ветрами бараках на крошечных островах Джерси и Гернси, затерявшихся в чистых водах пролива Ла Манш.

А. Зотов

отсюда