Уголек  

Вера Васильевна Чаплина.

Уголёк был самый маленький, самый слабый и самый чёрный лисёнок. Вот за этот чёрный цвет и прозвали его «Уголёк». Когда его братья и сёстры подползали к матери, чтобы пососать молока, он всегда оказывался последним, и ему доставалось еды меньше, чем остальным лисятам.

Недоедавший лисёнок худел всё больше и больше. Первой это заметила юннатка Галя. Галя вела за лисьим семейством наблюдения. Она аккуратно записывала всё, что происходило с лисятами, и каждые три дня взвешивала малышей.

Новорождённые лисята совсем не походили на свою мать — взрослую лису. Скорей всего, они напоминали котят: такие же маленькие, мордочки тупые, а крохотные уши плотно прижаты к голове.

Когда Галя в первый раз открыла крышку домика, чтобы взять и взвесить лисят, они лежали плотной кучкой, тесно прижавшись друг к другу. Но едва Галя дотронулась до них рукой, как они сразу закопошились, запищали и стали толкаться своими ещё слепыми мордашками.

Через три дня Галя снова проверила малышей. За эти дни они успели подрасти. Стали кругленькие, пушистые. Уголёк тоже стал пушистый и ещё больше потемнел. Но он почти не прибавил в весе и так ослаб, что еле двигался. Чтобы лисёнок не погиб, его пришлось взять от матери и поместить на площадку молодняка. 

На площадке молодняка Галя положила лисёнка в плетёную корзину, на мягкую, чистую подстилку, и поставила около печки. Потом Галя налила тёплого молока в пузырёк, надела на него соску и поднесла к самой мордочке лисёнка. Но ослабевший зверёк не смог даже пить. Он жалобно пищал, открывал рот. Галя осторожно пробовала влить ему немного молока, и опять ничего не получилось. Лисёнок молоко не стал глотать.

Как же теперь поступить? Отнести малыша обратно к матери — это значит дать ему погибнуть. Оставить здесь — он не берёт соску.

Не знаю, что решила бы Галя, но тут её раздумье прервал телефонный звонок. Галю вызывали в контору. Она пододвинула корзину ближе к печке, слегка прикрыла лисёнка подстилкой и вышла. 

Не успела за Галей закрыться дверь, как из-под стола показалась Мурка.

Мурка — это кошка. Там, под столом, у неё лежали два маленьких, ещё слепых котёнка. Мурка давно прислушивалась к писку лисёнка. Этот писк её заметно беспокоил. Она то нежно лизала своих малышей, то поднимала голову и насторожённо поглядывала в сторону лисёнка. Теперь, когда Галя положила его в корзину и ушла, Мурка тут же вышла из своего убежища.

Осторожно, крадучись, подошла она к стоявшей корзине, долго, старательно её обнюхивала, потом вытянула шею и заглянула внутрь. Лисёнок опять закопошился и пискнул. Кошка вытянулась ещё больше и вдруг, мгновенно схватив лисёнка за шею, потащила к себе.

Через некоторое время пришла Галя. Каково же было её удивление, когда лисёнка в корзине не оказалось! Куда же он мог деться? Галя окинула взглядом комнату и только тут заметила Мурку. Ужасная догадка промелькнула у неё в голове. Неужели… Мурка… Галя подбежала к кошкиному гнезду, наклонилась, и… там, на мягкой подстилке, среди котят, лежал и жадно сосал свою приёмную мамашу лисёнок, а та нежно прилизывала его взъерошенную шёрстку. 

Теперь Гале уже не приходилось опасаться за его жизнь. Мурка была очень хорошей матерью. Скоро Уголёк поправился, окреп. Через две недели у него открылись глазки, поднялись ушки, а когда исполнился месяц, то он уже отлично бегал и ел мясо. К этому времени Муркиных котят отдали, и она с ещё большей заботой стала относиться к своему приёмышу.

Лисёнок тоже привык к кошке. Он всюду за нею бегал и, если Мурку выпускали гулять, царапался в дверь и старался выскочить.

Тогда Галя, боясь, как бы лисёнок не выбежал и не пропал, перевела его вместе с кошкой в клетку. Там им было гораздо лучше, чем в помещении: клетка весь день освещалась солнцем и было где побегать, поиграть.

К зиме лисёнок сильно вырос, изменился: стал пушистый, красивый, сам весь чёрный — настоящий Уголёк, а кончик хвоста ярко-ярко-белый.

Уголёк так перерос свою мамашу, что она свободно проходила у него под животом. Но это им не мешало дружить по-прежнему. Они спали, как и раньше, всегда вместе. Бывало, лежит, свернувшись в пушистый клубок, Уголёк, а на нём, словно на пуховой подушке, устраивалась пёстрая Мурка.

Хотя Мурке и неплохо жилось в клетке, она всё же была не прочь погулять. Выпускала её обычно Галя, и, когда она приходила, Мурка уже заранее подбегала к двери, мяукала и просилась из клетки. Гуляла Мурка недолго. Походит немного около клетки и быстро возвращается обратно.

А как радовался её приходу Уголёк! Он бросался навстречу кошке, визжал, ползал около неё на брюхе или хватал кусок мяса и мчался с ним к Мурке, как бы желая её угостить. 

Но как-то раз получилось так, что Мурка не вернулась. Поблизости её не оказалось, а следы, которые хорошо отпечатались на свежевыпавшем снегу, вели к забору.

Убедившись, что кошка ушла дальше, чем обычно, Галя не стала её искать. Она была уверена, что, нагулявшись, Мурка вернётся, и спокойно пошла домой.

Однако не так спокойно отнёсся к уходу своей кормилицы Уголёк. Оставшись один, он жалобно тявкал, метался по клетке. Утром, когда служительница пришла убирать клетку, в ней Уголька не оказалось. Сетка была разорвана, а лисьи следы на снегу говорили о том, что Уголёк ушёл в том же направлении, что и кошка.

Кошка на следующий день вернулась, а Уголька, сколько ни искали, так и не нашли.

Прошло несколько дней. И вот однажды в Зоопарк позвонили из одной подмосковной мастерской и сообщили, что в машинное отделение заскочил какой-то зверь. Он спрятался под машину, рычит и никого к себе не подпускает.

За неизвестным зверем поехал зоотехник. Каково же было его изумление, когда в этом звере он узнал убежавшего Уголька! Как он очутился там, сказать трудно. Очевидно, слишком далеко отошёл от Зоопарка, заблудился, попал за город, а потом заскочил в помещение, где и был обнаружен.

Зоотехник знал, что Уголёк ручной. Он хотел его взять, но тот забился ещё дальше и никак не давался в руки. Положение создавалось довольно затруднительное. Поскольку Уголёк находился под машиной, её не могли включить. Суточный график работы срывался, и мастер ругал зоотехника, что тот не может вытащить виновника простоя — Уголька.

Пришлось звонить в Зоопарк и вызывать Галю. Зоотехник надеялся на то, что Уголёк узнает Галю и выйдет к ней сам.

Однако его расчёты не оправдались: приехала Галя, звала и манила Уголька, бросала ему мясо, но напуганный лис упорно не желал выйти.

Тогда рассерженный мастер решил действовать по-своему. Он схватил стоявшую в углу половую щётку, засунул под машину и пытался вытолкнуть ею лиса. Но не помогло и это. Уголёк испугался ещё больше, забился за какой-то выступ, и теперь его даже нельзя было достать палкой.

— А что, если съездить в Зоопарк и привезти Мурку? Может, он к ней выйдет? — предложила Галя.

Зоотехник и мастер безнадёжно махнули рукой. Они совсем не верили в возможность этой затеи, но всё же согласились. Другого выхода не было.

Галя быстро поехала в Зоопарк. Обратно она вернулась с корзиной, в которой сидела Мурка. Галя попросила всех отойти в сторону, поставила корзину на пол и выпустила Мурку. Мурка осмотрелась, мяукнула и пошла вдоль помещения. Но не успела она сделать и десятка шагов, как из-под машины стремительно выскочил Уголёк. С пронзительным визгом бросился он к кошке, вилял хвостом, ползал около неё и всё визжал, визжал и визжал…

Уже спокойно, без всякой опаски Галя взяла беглеца на руки и отнесла в машину. Туда же сел и зоотехник с Муркой.

— Простите за невольный простой, — извинился он, прощаясь с мастером.

— Ничего, наверстаем, — уверенно ответил тот, крепко пожимая руку Гале и зоотехнику.

Он уже больше не сердился на них и обещал обязательно зайти в Зоопарк, чтобы проведать Уголька с Муркой.

Всю обратную дорогу Уголёк спокойно сидел на Галиных коленях. Он поглядывал то в окно, на мелькавшие мимо дома, то на Мурку, как бы боясь, чтобы опять куда-нибудь не делась его четвероногая воспитательница.

Приехав в Зоопарк, Галя снова посадила Уголька с Муркой в прежнюю клетку. Порванная сетка была в ней уже заделана, но Уголёк больше не интересовался ею. Мурка находилась с ним, и он от неё никуда не отходил.

Почти три года прожил Уголёк вместе со своей воспитательницей — кошкой. Потом Мурку взяли, а вместо неё к Угольку посадили красную лисичку Рыжку.

Уголёк с Рыжкой очень подружились. И всё-таки, если даже и сейчас к клетке Уголька подойдёт Мурка, он бросается к ней навстречу, ласкается и всё старается лизнуть через сетку свою приёмную мамашу.