"С того момента, как человек задается вопросом,
есть ли у бога планы относительно него лично, он уже не статист.

События рифмуются. Я с детства очень хорошо знаю, что судьба готовит нам встречи, невстречи, соприкосновения, парные случаи... С годами это кружево - с рифмами, рефренами, повторами, предупреждениями и даже легкими издевками  делается все гуще, все рельефнее. Не знаю, зачем оно так спроектировано, но наблюдать за этим страшно увлекательно.

Личинка человека обладает всеми правами, которыми обладает взрослый человек. Она не обладает обязанностями.

Не думаю, что существует какая-то средняя, для всех приемлемая правда. Мы все видим только части целого - в силу разной широты взгляда, глубины ума, точности интуиции.

Неотения - способность недоразвившейся личинки к размножению - наблюдается в природе у некоторых видов насекомых и земноводных. Мне кажется, что это замечательная метафора -современное человечество напоминает именно личинок, которые не достигают взрослого состояния, но об этом не догадываются. Взрослый человек способен созидать, а личинка такой способностью не обладает, поскольку ее предназначение - потребление. В этом смысле современное общество кажется мне личиночным - оно ориентируется на всякого рода потребление: лучшей еды, лучших путешествий, одежды, гостиниц, секса. На этом пути невозможно достичь конечного результата. Где-то впереди мерещится что-то еще более вкусное или неопробованное...

Надо решить для себя вопросы: Кто я? Чего хочу? Нужна ли мне свобода? Готов ли я к ответственности? Могу ли я испытывать сострадание? Есть множество людей, которые совершенно созрели к тому, чтобы задать себе эти вопросы, но никто не сказал им, что такие вопросы задавать нужно, а сами они не догадались.

Мой университетский учитель, выдающийся генетик и человек безупречной нравственности, Владимир Павлович Эфраимсон, считал, что есть гены альтруизма. И есть какой-то фантастический отбор, который продвигает альтруистов. Идея прекрасная, но, боюсь, слишком уж идеалистическая. С другой стороны, выжил сам Владимир Павлович после всех лагерей, и писал, и учил, и эти самые альтруисты тянулись к нему, общались и воспитывали детей, как считали правильным.

С того момента, как человек задается вопросом, есть ли у бога планы относительно него лично, он уже не статист."