Последняя страница дневника Роберта Скотта |
Сегодня, когда изучение и знание иностранных языков переходит из области экзотики в обыденную жизнь, по крайней мере, образованных людей, интересно узнать, что на самом деле думали, какими словами выражали, воспринимали действительность известные люди, знаменитые капитаны особенно в критических ситуациях. Без однозначной интерпретации переводчика – вот мол именно так и никак иначе.
Одно дело, когда нам преподносят причесанную и прилизанную (отредактированную) историю, другое дело, как это было на самом деле.
У меня на книжной полке стоит книга Treasures of the British Museum – «Сокровища Британского музея» (путеводитель по Британскому музею в Лондоне). Иногда (редко) я в него заглядываю, чтобы посмотреть картинки. И вот однажды в 1998 году я случайно раскрыл его и увидел изображение листка бумаги с какой-то надписью. Я заинтересовался. Из подрисуночной подписи следовало, что это последняя страница дневника Роберта Скотта. А стало быть, надпись – это последние слова написанные им. Надпись читалась плохо. Как всякий почерк, как все написанное на иностранном языке. При том в экстремальной ситуации. Но это были слова известного (и уважаемого) человека. Стоило попробовать прочитать.
Дальнейшее расследование пошло по двум направлениям.
Что я и сделал.
К вечеру 19 марта (1910 года) они находились в 11 милях от склада «Одна тонна» (это меньше одного однодневного перехода!), но на следующий день сильная пурга продержала их в лагере целый день и, судя по всему, она не собиралась кончаться.
К этому времени Эванс и Отс уже погибли. Оставались Скотт, Уилсон и Бауэрс. Все трое были измотаны почти до предела. У всех были обморожены ноги. Лучше всего дело обстояло у Уилсона. Хуже всего – у Скотта. Особенно с правой ногой. Лечить не было никакой возможности, пока не появится горячая пища. Продовольствия оставалось на два дня, топлива – всего на один. Температура опустилась до минус сорока градусов по Цельсию (и так уже на протяжении месяца).
21 марта (два дня в лагере) Уилсон и Бауэрс собирались предпринять отчаянную попытку достигнуть склада, а затем вернуться с керосином и продовольствием к палатке, где вынужден был лежать Скотт из-за сильно обмороженной ноги. Однако вылазка эта не состоялась. Пурга все не унималась.
Кончилось топливо. Пищи оставалось на день – два. Конец, видимо, близок. Решили умереть естественной смертью – идти к складу и умереть в пути.
Однако непрекращающийся буран продолжал держать их в плену. Бауэрс и Уилсон написали прощальные письма.
29 марта (девять дней в лагере) они лежали в своей палатке окоченевшие, голодные и совершенно беспомощные перед лицом стихии. Скотт написал свое «Послание общественности», где четко и просто были изложены причины катастрофы; и прежде всего, неожиданно тяжелые метеорологические условия.
Видя, что пурга продолжает свирепствовать и последний шанс на спасение утрачен, он закончил прощальные письма: жене и матери, жене Уилсона и матери Бауэрса, своему зятю – сэру Уильяму Макартни, своим начальникам по службе Барри, Шпейеру и Кинси, вице-адмиралу сэру Френсису Бриджмену, а также мистеру и миссис Реджинальд Смит.
В этот же день он сделал последнюю карандашную запись в дневнике.
В книге Г.Ладлема «Капитан Скотт» дается такая трактовка последней дневниковой записи Роберта Скотта.
После шестидневного перерыва он сделал свою последнюю карандашную запись в дневнике:
Четверг, 29 марта. С 21-го непрерывный шторм с З-Ю-З и Ю-З. 20-го у нас было топлива на две чашки чаю и на два дня - сухой пищи. Каждый день мы собираемся отправиться к складу, до которого осталось 11 миль, но за палаткой не унимается метель. Не думаю, чтобы мы могли теперь надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем и смерть, конечно, близка.
Жаль, но не думаю, что смогу писать еще.
Р.Скотт
Последняя запись. Ради бога, не оставьте наших близких.
На последней странице у нас 12 строк.
Так что вышеприведенная книжная интерпретация последней записи Роберта Скотта у нас будет не полной, только окончание.
Выпишем построчно все, что вроде бы понятно.
Поскольку здесь явно нет цифр, можно предположить, что мы находимся где-то после запятой после слов 11 миль - … но за палаткой не унимается метель. Не думаю, чтобы мы могли надеяться на лучшее…
В конце 2-ой строки и в начале 3-ей хорошо читаются (2) but we (3) are getting weaker – но мы слабеем. (Варианты слова but см. рис. 02).
Тогда в 1-ой строке и начале 2-ой должно быть будем терпеть до конца. В начале 1-ой строки хорошо читается we shall – мы будем. Следующее слово shck не читается. (Варианты букв sh см. рис. 03)
(Варианты k см. рис. 04).
Явно какая-то буква пропущена. Должно быть слово терпеть. По-английски это могут быть слова suffer, endure, undergo. Целиком ни одно из этих слов не подходит. Можно только предположить начало endu… от слова endure. (Варианты буквы E см. рис. 05)
(Варианты буквы d см. рис. 06).
It – его, out – (снаружи, наружу?).
В начале 2-ой строки вроде бы буква h. Но одна h в английском языке никакого слова не представляет. Возле этой h справа вверху горизонтальная черта. Эта черта явно от буквы t. Далее по записи Роберт Скотт почти все горизонтали буквы t писал правее (далеко правее) от вертикали. (Варианты буквы t см. рис. 07).
Так что первая буква здесь t. А вторая, вероятно, о. Получается предлог to – to the. Далее слово, которое мы предположили Sud. Но в английском языке нет такого слова. По-английски юг – south. С другой стороны, в 10-ой строке есть слово entry, в нем первая буква e написана почти также. (Варианты буквы E см. рис. 05).
Если и в этом слове первая буква Е, то получается слово End – конец (смерть). To the end – до конца. (Варианты артикля the см. рис. 09).
Тогда перевод 1-ой строки и начала 2-ой – мы будем (терпеть?) до конца.
Итак, начало мы прочитали – мы будем (терпеть?) до конца, но мы слабеем…
В конце 3-ей строки непонятное слово. Похоже на if – если. (Варианты буквы f см. рис. 10).
4-ая строка. Конец строки понятен …and the end - …и смерть. Первое слово должно быть существительное и чем-то сродни «смерти». Слово вроде бы читается по буквам – c o r u o e. (Варианты буквы r см. рис. 11)
(Варианты буквы e см. рис. 12).
Но такого слова нет. Подходит по смыслу и по ситуации corvee – барщина, тяжелая, подневольная работа. Получается если тяжкий труд и смерть.
5-ая строка. Ясно читается cannot be far – не может быть далеко. Вместе с предыдущей строкой – если тяжкий труд и смерть не могут быть далеко. Получается коряво. Уж если смерть недалеко, то ничего равнозначного ей в жизни быть не может. Тогда союз и соединяет не однородные члены предложения, а предложения – мы слабеем (окончательно?) и смерть не может быть далеко (не далека). Здесь мы немного разошлись с литературным переводом.
Можно предположить, что последнее слово в 3-ей строке не if, а of. Тогда первое слово в 4-ой строке должно быть course. И вместе of course – конечно. Тогда вместе с 5-ой строкой получится …мы слабеем, конечно, и смерть близка. Что почти согласуется с литературным переводом. (Здесь мы, конечно, слабеем, а в переводе и смерть, конечно, близка…) Но буквы s в слове course явно нет и сомнительно, чтобы перед смертью человек расходовал последние силы на вводные слова.
6-ая строка. По-английски жаль - it is a pity. Здесь можно прочитать первое слово It, второе слово не читается и далее a pity but. (Реставрацию слова pity см. рис. 13).
Второе слово должно быть всего лишь is, но это явно не is. Может быть что-то (серьезно) жаль, (мучительно) жаль, но…
7-ая строка читается хорошо. I do not think I can… - я не думаю, (что) я смогу… (Варианты буквы I см. рис. 14).
8-ая строка тоже читается. Write more… - писать больше. Вместе с 7-ой строкой – я не думаю, что смогу писать еще. (Варианты буквы e см. рис. 15).
9-ая строка – подпись. Р.Скотт.
10-ая строка. Вполне читается Last entry – последняя запись. Как далеко отнесена горизонталь от буквы t. Можно даже подумать, что это подчеркивание подписи. Но под ней стоит точка. Значит, окончание строки здесь и это все-таки горизонталь от буквы t.
11-ая и 12-ая строки. For God sake look after our people – Ради бога, позаботьтесь о наших близких.
В правом нижнем углу страницы, где должна быть нумерация, непонятный значок – крестик в кружочке. Может быть, так Роберт Скотт отмечал исписанную страницу дневника.
Таким образом, понятное прочтение у нас получилось следующее:
…мы будем (терпеть?) до конца, но мы слабеем (конечно?) и смерть близка. (Мучительно?) жаль, но не думаю, что смогу писать еще.
Р.Скотт
Последняя запись.
Ради бога, позаботьтесь о наших близких.
Три слова остались не расшифрованными (см. рис. 16).
Есть продолжение этой статьи "Еще раз о дешифровке записи на последней странице дневника Роберта Скотта".
| Рубрики: | литературные расследования |
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
