Я верю в приметы, в особые знаки, которые посылает судьба, мне не раз снились вещие сны. Золотухин — не мой человек. Не плохой и не хороший,

Первые три года мы действительно любили друг друга. Не так давно на антресолях нашла пачку писем Золотухина того времени. «Жить без тебя не могу. Мы с тобой, как по радуге, пойдем по жизни…» Радуга пропала быстро. И Валерий сделал для этого немало. Иногда казалось, что я его ненавижу. Но обиды забывались, наши отношения налаживались. Опять я в его дневниках фигурировала как «Зайчик», а не как «Шацкая». Семью надо беречь — так я была воспитана мамой, поэтому прощала, терпела… До следующей обиды. Но наши отношения только ухудшались, сходили на нет. Все отчетливее я понимала, что рядом чужой человек. Просила: «Валерий, уйди, пожалуйста». Сама подавала на развод. Не понимаю, почему он оставался. Наверное, правду говорят, что мужчинам тяжело развестись не с женой, а с привычной обстановкой. Валерий так меня допек, что я написала заявление на алименты. Материально мы жили тяжело. Хотя Золотухин и в кино снимался, и с концертами выступал. Денис был раздет, ходил в каком-то рванье. Я сама отвезла исполнительный лист на киностудию «Мосфильм». Стыдобища! Кстати, после нашего официального развода Валерий быстро купил квартиру, новую машину, дачу. Значит, правда, копил деньги, прятал…

Однажды со мной произошла жуткая, даже постыдная история. Как-то после спектакля ко мне в театр зашла подруга Лена, чтобы познакомить со своим возлюбленным. Вдвоем они уговорили меня посидеть в ближайшем ресторане — буквально полчасика. Выпитое на голодный желудок шампанское меня развеселило, расслабило, «полчасика» давно прошли — я потеряла счет времени. Прокутив имеющиеся в наличии деньги, мы решили не расходиться. Поехали занимать у друзей, оказались в другом ресторане.

 

Вечер. Оркестр заиграл мелодию из популярного тогда фильма «Генералы песчаных карьеров». Я расчувствовалась и попросила музыкантов сыграть еще раз, присела на край сцены. И ничего бы не случилось: послушала бы и вернулась к своему столику, но какая-то неряшливого вида тетка, работница ресторана, нарушила мое идиллическое состояние, бесцеремонно схватив за рукав: «Вы что тут расселись? Немедленно идите на место!» Но я идти отказалась, слово за слово, конфликт разгорелся нешуточный. И свой монолог о несовершенстве российской действительности и человечества в целом я заканчивала в отделении милиции. «Если бы у меня был пулемет, я бы всех вас здесь перестреляла!» — сказала я стражам порядка. Еще имела наглость попросить об экскурсии по этому заведению. Вид пьяных и орущих людей привел меня в чувство. «У вас муж есть? — спросил меня милиционер. — Звоните ему. Если он приедет, мы вас отпустим». И я позвонила. На счастье, Валерий оказался дома. Я, стараясь сохранить остатки самообладания, объяснила ему, где нахожусь и что, если он меня не заберет, мне придется ночевать в милиции. Золотухин за мной не приехал! Ну какой мужчина бросил бы в такой ситуации пусть и нелюбимую жену?! Наутро я, тихая и виноватая, просила милиционеров не сообщать в театр. Мое положение и так было непростым. Не хватало только скандала с милицией.

Любимов. Вместо декорации — два стула в его кабинете. Даже концертмейстер не пришла. Поэтому мы «в сухую», без музыки спели дуэт из какой-то оперетты: «Ах, Вася… Ах, Дуся...» И были приняты! Вскоре начались репетиции «Антимиров» — спектакля по произведениям Андрея Вознесенского. В новую постановку попали и мы с Валерием. И тут произошел казус. Я все ждала, когда мне скажут: «Приготовьте такое-то стихотворение». Но мне никто ничего не говорил. Потом выяснилось, что я просто не поняла: мы должны были сами выбрать себе стихотворение. И вот уже премьера, а я «урока» так и не выучила. Но на сцену вышла. Стою. Все по очереди читают стихи, а я, одна-единственная, молча перехожу с места на место: то так встану, то другим боком повернусь или на пандус присяду. В общем, ужас! Со стыда была готова провалиться сквозь сцену. Потом Алла Демидова рассказала: ее муж, сценарист Владимир Валуцкий, автор знаменитой «Зимней вишни», посмотрев спектакль, сказал, что Шацкая ему понравилась больше всех.

Моя актерская судьба на «Таганке» складывалась неровно. Однажды у меня произошел открытый конфликт с Любимовым. В театре проходило собрание, на которое в качестве жеста доброй воли дирекция выставила ящик шампанского. Довольно странно, потому что на «Таганке» работало немало пьющих актеров. Периодически Юрий Петрович грозил увольнением то Золотухину с Высоцким, то Бортнику. А тут шампанское. Возможно, руководство хотело вызвать артистов на откровенный разговор. Я была в депрессии. Только что Любимов не дал мне сыграть роль в спектакле «Деревянные кони». Да еще обидел на репетиции, после чего я, заревев,