Северус блаженно потянулся, не открывая глаз, и протянул руку, чтобы обнять ненаглядного оборотня… Рука нащупала только пустоту. Люпина рядом не было. Снейп в ужасе распахнул глаза и сел в кровати.
Неужели сон?! Нет, быть не может! Хотя, сколько таких снов и фантазий приходило к нему за прошедшие три года? Не сосчитать.
Но вчера, вчера-то все было по-другому! Слишком хорошо! Слишком реально!
Но тогда, куда делся из постели его оборотень?
Тут со стороны кухни послышался шум.
Северус вскочил с кровати, как ужаленный, накинул халат и бросился вон из спальни.
«Мерлин, спасибо тебе!» - зельевар, едва дыша, замер на пороге кухни. Его собственный оборотень никуда не пропал. Он был здесь, рядом. Самый настоящий – не галлюцинация, немного растрепанный со сна, стоял возле плиты, наливая в чашку свежесваренный кофе.
На столе стоял пузатый заварочный чайник, убранный Северусом с глаз долой еще три года назад, потому что пить из него чай стало некому, еще одна чашка и тарелка, накрытая полотенцем.
Ремус обернулся, и его лицо осветила мягкая улыбка.
- Доброе утро, Северус, я сделал тебе кофе и булочки, вот, с маком, как ты любишь.
Зельевар уже хотел было сказать, что единственный интересующий его и любимый им предмет сейчас стоит перед ним и протягивает ему кофе. И что этот предмет должен сейчас, немедля все бросить и идти обратно в постель, потому что одной ночи, пусть и такой замечательной ему, Северусу, было мало.
Но он не издал ни звука, потому что горло вдруг пересохло и его охватило чувство всепоглощающей нежности. Поэтому он просто молча взял чашку с дымящимся напитком и сел за стол, не сводя глаз с Люпина.
Ремус сел напротив и, все так же улыбаясь, налил себе чаю.
Северус вдруг подумал, как хорошо все-таки Люпин смотрится в его доме, в его жизни. Как естественно.
- Ты надолго? – зельевар наконец выдавил мучавший его вопрос.
Ремус как-то хитро взглянул на него.
- Я надеюсь, что навсегда.
«Что?»
- Ты серьезно? – Северус позволил надежде проскользнуть в этих словах. – А как же твой сын и Андромеда?
Ремус снова улыбнулся и накрыл его ладонь своей.
- Она непротив.
Северус вцепился в его руку, и эта безмолвная мольба была красноречивее всяких слов.
- То есть, она, конечно, вряд ли позволит Тедди жить с нами, - Люпин грустно вздохнул, - да и сама она в Англию возвращаться не собирается. Но она определенно непротив, чтобы у меня кто-то был.
- Люпин, - так Северус называл оборотня, только когда злился или находился в крайней степени раздражения, - неужели ты не понимаешь, что между «кем-то» и «Северусом Снейпом» существует огромная пропасть? И что она никогда…
- Северус, - мягко перебил его Люпин, - Андромеда прекрасно знает, что под «кем-то» я всегда подразумевал тебя и никого другого. Она понимает это и готова принять.
Злость зельевара исчезла в одно мгновение, словно ее волной смыло.
- Поэтому ты здесь? А как же Поттер?
- Скажем так, в том числе благодаря Гарри и твоей своевременной ему помощи мы с тобой почти получили благословение моей тещи.
Снейп фыркнул. Уж он точно не нуждался ни в чьем благословении. Была б его воля, он бы просто выкрал Ремуса и уехал с ним на край света. Вот только вряд ли в таком случае Люпин простит ему разлуку с обожаемым сыном. Поэтому пришлось ждать…
Андромеде Тонкс понадобилось целых три года, чтобы понять, что чувства Люпина тоже следует уважать и считаться с ними. И если Поттер прямо или косвенно приложил к этому руку, то Снейп готов был в благодарность еще лет семь учить его зельеварению. Хотя вряд ли это поможет. Парень был почти также глух к восприятию этой науки, как и Лонгботтом.
«Вот, значит, как! Значит, все, конец безнадеге и одиночеству! И теперь каждое утро будет таким же светлым и счастливым, наполненным запахами черного чая, свежесваренного кофе и аппетитных булочек! О, кстати, булочки!..»


Рон зевнул и уставился в потолок. Занять себя, находясь в этой палате, ему было решительно нечем. К тому же настроение было донельзя паршивым. Причиной тому являлась, как ни странно, Гермиона. Вернее, ее полное отсутствие. Нет, по словам матери, она, конечно, пару раз заходила навестить его, но почему-то ее краткие визиты выпадали на те часы, когда он спал. Ну и что, что спал он практически все время?! Ачто еще здесь делать? К тому же, когда еще выпадет возможность безнаказанно поотлынивать от работы? Слова «книга – друг человека явно Рону Уизли ни о чём ни говорили, поэтому, чтобы с пользой провести время вдали от «любимой» работы и не сдохнуть от скуки, ничего не делая, он спал.
Гермиона приходила, так говорила мама, и причин ей не верить у Рона не было. Но маленькая заноза обиды на равнодушие невесты к его боевым ранам появилась.
Его навестила за время пребывания в больнице целая толпа народу, не говоря уже о матери, которая готова была здесь поселиться, если б колдомедики ей разрешили.
Приходили близнецы, к чести которых следует сказать, что они в кое-то веки не пытались скормить ему никаких экспериментальных товаров своего магазина. Хотя, существовала вероятность, что принесенные ими конфеты имеют отсроченый эффект. С них станется, пожалуй.
Заглядывали отец и Чарли, приходили Билл и Флер, которая, как всегда, сияла неземной красотой. Если честно, в последнее время это сияние стало его порядком раздражать. Рону нравились девушки простые и земные, как Гермиона, Джинни или та же Лаванда. Хотя Герм сравнение с Браун вряд ли обрадовало бы. Из своего сравнительно небогатого любовного опыта Рон почему-то вынес сомнительное утверждение о том, что «все женщины одинаковы (если они женщины, а не вейлы, конечно), и нечего тут мудрствовать».
Джинни, кстати, тоже нашла время между соревнованиями, чтобы его навестить. Ребята-мракоборцы заклядывали, рассказали, что Малфой, Марвел и Мерри лежат в соседних палатах.
Блин, да даже Снейп заходил, не к ночи он будет помянут. Правда, бывший хогвартский профессор зельеварения все больше орал, вернее шипел на них за шум, мешающий спать другим пациентам. Ясное дело, за хорька, Малфоя, то есть, беспокоился. Но факт в том, что заходил и про самочувствие его, Рона, спрашивал.
Рон размышлял, а Гермиона все не приходила. Нет, конечно, она занята: университет и все такое, но навестить раненого в бою героя, без пяти минут мужа, она, по разумению Рона, была просто обязана. А желательно, чтобы при этом она принесла с собой что-нибудь вкусненькое собственного приготовления и вообще осталась сидеть у его постели до полного выздоровления.
Рон поморщился: готовить Гермиона не умела и желания денно и нощно находиться у постели выздоравливающего героя не выказывала.
В чем же дело?
Может, обиделась за что-то? Черт, их, женщин, разберет! Сегодня собираются за тебя замуж, а завтра выгоняют взашей. Замуж… замуж…
Точно! Вот оно!
Еще с момента окончания школы считалось как-то само собой разумеющимся, что они с Гермионой поженятся. Она, правда, хотела сначала закончить университет, но потом-то точно. Поэтому ему даже в голову не пришло вставать на одно колено и, протягивая ей кольцо, в лучших традициях просить ее руки. Он считал, что дело уже в шляпе.
Может, ошибся? Может, она ждала от него красивого, обставленного по всей форме предложения руки и сердца?
Ну, это без проблем. Это он может. Хоть сегодня, прям здесь, когда Гермиона придет его навестить.
На душе у рыжего полегчало. Все-таки хорошо голову на плечах иметь! И нет в этих женщинах ничего сложного (если, конечно, она женщина, а не вейла какая-нибудь).

***

Странными были его сны.
В них появлялись люди, много людей. Друзья, знакомые, лица, видимые когда-то лишь мельком, и совсем неизвестные. Насчет этих последних он точно знал, что, по крайней мере, Гарри Поттер их никогда не встречал. А вот тот, другой, что частичкой сознания теперь всегда присутствует в его голове, возможно, знал их.
Самое интересное, он понимал, что не бодрствует, но и полноценным сном это нельзя было назвать. Какое-то пограничное состояние, когда осознаешь себя, но тело свое не чувствуешь. Ну а сны с посторонними людьми… что ж, за последние три года он их видел немало, и бояться их не следовало. Кажется, ему досталась та самая маленькая дружелюбная частица души Волдеморта, не испорченная оголтелой ненавистью и жаждой убийства. Хотелось на это надеяться. Во всяком случае, за прошедшие три года такого соседства доказательств обратного он не находил.
Кстати, может, ему показалось, но за время его «сна» у него в голове был «посетитель». Незванный и осторожный «гость» аккуратно перебирал его воспоминания, как библиотечные карточки, словно ища что-то. Судя по тому, что в какой-то момент вторжение стало чуть грубым, «гость» увидел что-то, что его очень заинтересовало. Но этот загадочный «посетитель» исчез прежде, чем Том смог его опознать.

Он проснулся, когда Лондон мягким покровом окутали вечерние сумерки. Судя по спартанской обстановке, светлым стенам и минимуму мебели, проснулся он больнице.
Том прислушался: рядом, в этой же комнате, раздавалось мерное дыхание спящего человека. Однако соседа своего он увидеть не смог, их кровати разделяла ширма.
Внезапно дверь в палату открылась, и вошла колдосетра. Она тихо, чтобы не разбудить другого пациента, подошла к его кровати.
- Наконец-то вы проснулись, мистер Марвел, - доброжелательно проговорила сестра, - мы все за вас очень беспокоились.
Он улыбнулся ей. Эта женщина напоминала ему Андромеду.
- Можно мне… воды, - голос плохо слушался, язык ворочался с трудом, в горле пересохло, видно он проспал не один день.
Сестра мгновенно протянула ему стакан воды и подержала голову, пока он пил. Хотел было сам, но руки и ноги словно весили целую тонну.
- Сейчас вас осмотрит врач, и можете себе спать спокойно дальше.
- По-моему, мне уже хватит, - усмехнулся Том.
Вошел еще один человек, и глаза Тома непроизвольно расширились в удивлении – в дверях палаты стоял ни кто иной, как мрачный ужас хогвартских подземелий и по-совместительству профессор зельеварения (бывший) школы колдовства и ведьминских искусств Северус Снейп.
Том моргнул, на лице Снейпа появилась легкая улыбка, которую можно было трактовать в диапазоне от нежного: «ну вот и проснулся наш спящий красавец» до более привычного: «ну вот вы и попались, Поттер». Зная Снейпа, Том склонялся ко второму.
Бывший мастер зелий Хогвартса подплыл к его кровати.
- Как вы себя чувствуете,.. мистер Марвел? – осведомился он.
Перед тем, как зельевар произнес его нынешнее имя, Тому почудилась легкая заминка. Парень взглянул на Снейпа и понял: «Знает. Точно, знает. И дал мне это понять. Вот кто у меня в голове побывал. Ладно, поглядим, что дальше».
Взмахом палочки Снейп произвел диагностику его состояния.
- Прекрасно, - заявил он негромко и в ответ на удивленные глаза Тома пояснил, - много лучше, чем три дня назад, когда я осматривал вас в первый раз.
- Сеть?
- Верно. У вас истощение, которое достаточно быстро проходит. Раны затянулись… все, - зельевар сверкнул глазами, и Том понял, что шрам он тоже видел.
«Интересно другое: кто еще, кроме Снейпа, видел этот шрам?»
- … так что, вполне возможно, что дня через четыре вы уже сможете выписаться из больницы.
- Отличная новость, спасибо вам,.. доктор, - он сделал намеренную паузу перед словом «доктор», говоря Снейпу: «Я знаю, что ты знаешь. И меня это нисколько не беспокоит».
Зельевар, кажется, понял.
- А кто мой сосед? – «только не…».
- Мистер Драко Малфой.
«Черт!»
Сообщив имя, Снейп впился в него взглядом, как коршун в добычу.
Том попытался изобразить каменное лицо.
- Что случилось?
- Ничего непоправимого, - ответил зельевар, - собственно говоря, я порекомендовал выписать его уже завтра.
Играя друг с другом в «гляделки», они не заметили, как колдосестра удалилась.
- А как Рон? – в отсутствие сестры притворяться смысла не было.
- В результате укуса вампира он потерял довольно много крови, но быстро идет на поправку. – Снейп ухмыльнулся, - семья Уизли мерещится сотрудникам отделения за каждым углом. Хотя, учитывая их многочисленность, может и не мерещится.
Том не сдержался и улыбнулся: что-то в этом мире всегда остается неизменным, например, Снейп и его скептически-ироничное отношение к рыжеволосому семейству.
Что-то в этом мире остается неизменным, но не все… Он не мог припомнить, чтобы Снейп ему когда-либо улыбался. Вообще, на его памяти, улыбка на лице зельевра появлялась только по одной причине:
- Вы видели Ремуса, - Том не спрашивал, утверждал.
Зельевар глянул на него.
- Видел, - сознался он.
Судя по взгляду Снейпа, он чего-то ждал.
- Это хорошо, - сказал Том.
Мастер зелий заметно расслабился.
- Андромеда… - начал было он.
- Она не будет против, - перебил его Том, - не теперь. А если и будет, я сделаю все, чтобы ее переубедить.
- С чего вдруг такая забота обо мне? – несмотря на звучавшие в голосе Снейпа знакомые ехидные интонации, чувствовалось, что он обеспокоен.
Том улыбнулся.
- Я, прежде всего, забочусь о Ремусе, - он посерьезнел. – И потом, я слишком многим обязан вам. – Он помолчал, решаясь. – Есть еще кое-что, о чем вы должны знать. Это касается Рема.
Снейп мгновенно напрягся.
- Я думаю, что он серьезно болен.