Драко Малфой медленно приходил в себя. Размытое черное пятно перед его глазами приняло четкую форму человека.
«Крестный! А где Том?» Драко хотел сказать это вслух, но язык почему-то не слушался его, во рту пересохло.
Его пробуждение не осталось незамеченным. Северус Снейп наклонился к своему крестнику, аккуратно приподнял его голову, прислонил к губам стакан и чуть наклонил. В горло Драко полилась приятная живительная влага. Он пил жадно, выпил все до капли и откинулся на подушку. Резкое движение отозвалось в спине неприятным покалыванием.
- Тише, не делай резких движений, - голос мастера зелий был непривычно мягок и ласков. Если кто-то из бывших учеников в Хогвартсе мог бы его сейчас слышать, то уж никак не связал бы с образом мрачного и грозного зельевара. Тем не менее, к своему крестнику Северус Снейп всегда относился с заботой и вниманием.
- Что случилось? – голос Драко после долгого молчания был слабым и сиплым.
- Тебя задело темномагическим проклятьем.
- Сеть?
- Да. Тебе очень повезло, удар был остаточной силы и пришелся по касательной. Рубца не останется, я об этом позабочусь.
- Спасибо, крестный, - Драко вздохнул, - в первую очередь мне повезло, что ты есть.
Северус чуть заметно улыбнулся.
- А… а где Том? – Драко сделал попытку оглядеться.
Снейп как-то странно посмотрел на него.
- Тебе очень повезло с напарником, - вдруг заявил он. – Я знал мало волшебников, которые могут в одиночку за несколько минут почти обезвредить сеть Аэлда.
Драко схватил крестного за руку: - Что с ним?
Снейп кивнул вправо. Драко повернул голову туда, куда указывал крестный. Там стояла ширма, разделяющая палату надвое. За полупрозрачной тканью угадывались очертания человеческого тела.
- Он жив, - предугадал Снейп вопрос крестника, - сильно истощен, на плече рваная рана, которая заживает в три раза медленнее, чем должна, все из-за того же истощения, но он жив.
- И он… - Драко не договорил, со страхом глядя на крестного.
- Поправится, - закончил за него Снейп. – Через неделю, максимум полторы, он выйдет из Святого Мунго на своих двоих, - зельевар усмехнулся. - А если захочет, то и бегом.
Малфой облегченно вздохнул.
- Спасибо, крестный. Спасибо за все.
Северус Снейп скупо улыбнулся.
- Не благодари меня. Это все Люциус. Честно говоря, - тут зельевар наклонился поближе к крестнику и с заговорщическим видом прошептал. – Я еще никогда не видел твоего отца в таких растрепанных чувствах. Он был практически в предынфарктном состоянии от новости, что ты пострадал. Потом, когда я сказал, что тебе ничего не угрожает, он попросил посмотреть этого мальчика. – Снейп хмыкнул и добавил. – Люциус грозился разнести все Министерство и повесить голову Грюма над своим камином.
Драко улыбнулся: - Зная отца, могу сказать, что эта угроза вполне реальна.
- Думаю, твой отец – не единственный, кто недоволен Грюмом, - сказал вдруг зельевар, и добавил в ответ на непонимающий взгляд крестника. – Здесь был Министр. Он очень беспокоился за твоего друга. – Северус глянул на ширму.
Драко проследил взгляд крестного и дотронулся до его руки.
- Северус, - тихо попросил он, - могу я его увидеть?
- Тебе нельзя вставать, - отрезал Снейп.
- Пожалуйста, не мог бы ты отодвинуть ширму… хоть на минуточку, - голос Драко сделался умоляющим.
Крестный отец ожег блондина взглядом черных глаз.
- Да, - прошептал Драко, - да, крестный, ты все понял правильно.
Снейп едва заметно покачал головой, но встал и взмахом палочки подвинул ширму, разделявшую комнату.
Драко, едва дыша, впился взглядом в человека, лежащего на соседней кровати.
Грудь Тома вздымалась от мерного дыхания. Молодой человек спал, ему ничего не снилось.
Блондин смотрел на него и не мог насмотреться. Драко буквально ласкал Тома взглядом: точеный профиль, высокие скулы, темно-русые, немного растрепанные волосы…
Снейп без предупреждения поставил ширму на место.
Драко обиженно посмотрел на него: - Крестный…
- Тебе нужно отдыхать, - отрезал непреклонный зельевар. – На вот, выпей, – он подал Драко общеукрепляющее зелье.
Малфой обреченно вздохнул, одним махом осушил чашку и откинулся на подушки, успокоеный мирным видом Тома. Все, что его интересовало, он узнал. Драко закрыл глаза и через несколько минут уже спал спокойным сном счастливого человека.


Северус Снейп еще некоторое время наблюдал за своим крестником и, убедившись, что тот заснул, поднялся и неслышно скользнул к кровати Тома.
На самом деле он рассказал Драко об этом парне далеко не все. Не сказал хотя бы то, что лежащего сейчас перед ним человека зовут вовсе не Том Марвел (хотя имя выбрано с юмором, ничего не скажешь). Перед ним на больничной койке лежал никто иной как сам Гарри Поттер! О, да! Для того, чтобы признать в этом парне Поттера, Снейпу понадобилось ровно полчаса: осматривая мальчишку, он обнаружил, что на него наложен морок. И нет, эта жалкая попытка скрыть известную всему миру примету в виде молнии на лбу примитивным мороком могла обмануть колдомедиков Святого Мунго, но не Северуса Снейпа, который на притворстве и сокрытии чего бы то ни было собаку съел. Впрочем, не таким уж примитивным… Интересно, кто пытался уберечь тайну этого мальчишки? Уж не Драко ли?
Знает ли крестник, что рядом с ним лежит любовь всей его жизни? Или он увлекся этим мальчиком, не зная, кто он на самом деле?
Слишком много у Снейпа сразу возникло вопросов. И один из них: почему Поттер, а это, несомненно, он, выглядит сейчас так, как он выглядит? То есть, совершенно не похожим на самого себя. Хотя это лицо профессору зельеварения было знакомо. Пусть, когда Северус впервые встретил этого человека, он был много старше, чем парень, что лежал сейчас перед ним. Но сходство было почти идеальным. Словно это сам Том Марволо Реддл нарочно явился с того света, чтобы вновь потревожить весь магический мир и одного бывшего шпиона в частности.
И Снейп не удержался… он залез к спящему парню в голову. Осторожно, чтобы не принести вреда, покопался в его воспоминаниях. Чего там только не было! Совершенно дикий коктейль! Впрочем, он был без труда узнаваем. Воспоминания, обнаруженные Снейпом в голове парня, без сомнения, принадлежали Гарри Поттеру – герою всего магического мира, без вести пропавшему три года назад. Но было там и еще кое-что, то, что зацепило Северуса Снейпа и заставило его с нетерпением дожидаться пробуждения мальчишки и всеми силами приближать этот момент, практически днюя и ночуя в больнице. В голове парня он увидел воспоминания о Ремусе Люпине, всего лишь одна маленькая вспышка, словно кадр магловской кинопленки. В этом воспоминании Ремус выглядел помолодевшим и счастливым и держал на руках маленького мальчика, не старше трех лет, удивительно похожего на него самого. Снейп, забыв об осторожности, попытался ухватить это воспоминание снова, но оно ускользало. Тут Том чуть слышно застонал, и Снейп, испугавшись на секунду, что причинил парню вред, прекратил копание у него в голове. Очнется, сам все расскажет. Остается ждать. Это было трудно, невыносимо трудно, после трех лет поиска просто сидеть и ждать, завися от чьей-то воли: расскажет или не расскажет? Но что-что, а ждать Северус умел. Он ждал Ремуса двадцать лет, и мог потерпеть еще пару дней. Только не больше! Ради Мерлина и всех Могущественных, не больше, иначе он сойдет с ума!
Ремус Люпин – человек, чей образ преследует его вот уже двадцать лет. Его персональный ад, в который Северус загнал себя сам. Его любовь, его печаль, боль и счастье – все на свете сосредоточилось в одном человеке. И этот человек оставил его, исчез после той самой счастливой ночи в жизни Северуса. Еще никто и никогда не дарил ему столько любви и нежности. Люпин отдавался ему самозабвенно и неистово, как в последний раз, последний…
Ремус ушел, уступив требованиям Андромеды. Эта женщина все-таки могла быть истинной дочерью Блэков, когда хотела. Она поставила Люпина перед выбором: сын или любовник. Разумеется, Ремус, никогда не надеявшийся иметь детей, выбрал сына. Ведь он зависел от воли Андромеды, потому что оборотню, пусть и герою войны, не разрешат в одиночку воспитывать здорового ребенка-волшебника.
И Северус его понял. Понял, но принять это и смириться не смог. И он искал его, искал, но безрезультатно. Отчаянная надежда, не оставлявшая его даже во время, когда Волдеморт был у власти, начала таять, рассеиваясь словно дым. Уже три года он жил один, закрывшись в глухую раковину пренебрежения почти ко всему миру. Миру, в котором не было Ремуса. Он готов был выть от тоски на луну, как зверь, в которого раз в месяц превращается Люпин.
И вот сейчас перед ним человек, который, несомненно, знает, где найти оборотня. И маленький огонек надежды снова затеплился в измученном от тоски сердце зельевара. Он будет ждать, сколько нужно, но уж когда Поттер, или как он там сейчас себя называет, проснется, Северус добъется от него правды.
С этими успокоительными мыслями Снейп покинул палату спящих юношей.
В коридоре больницы было необычно для полудня тихо. И на удивление, здесь не наблюдалось ни одного Уизли. Мерлин, как же он устал от Уизли!
Одно из рыжих недоразумений снова попало в переплет, и он был вынужден, (слышите, вынужден!) оказывать ему помощь. И успокаивать истерику его всклокоченной мамаши, которая чуть не рыдала у него на плече, когда он сообщил, что перспектива стать ночным кровососом ее драгоценному «Ронни» никак не угрожает.

- Надо же, - расслышал Северус между всхлипами Молли Уизли облегченный вздох ее мужа. – Я всегда считал, что после укуса вампира укушенный сам становится таким же, ну, вампиром. – Артур поежился.
- Это одно из самых распространенных заблуждений магического мира, Артур, - зельевар старался говорить сухо и четко, так как уже понял, что появление в голосе малейшего, даже напроч фальшивого, сочувствия только подстегивает истерику Молли.
- Подумайте сами, - сказал Снейп, осторожно отцепляя от своей мантии руки миссис Уизли, - Если брать на веру исследования серьезных ученых в данной области, в настоящее время в мире существует около 150 высших вампиров и 600 нетопырей. – Зельевар решил привести последний, самый рациональный и сильный аргумент. - В год фиксируется в среднем 15 нападенй на человека. С момента первого свидетельства о появлении вампира на Земле прошло три тысячи лет. С тех пор их количество только уменьшается. Но, даже если брать в расчет нынешнюю цифру в 750 вампиров, умножить ее на 15 и умножить еще на три тысячи, то в настоящее время в мире должно обитать как минимум 33 миллиона 750 тысяч вампиров, а если учитывать геометрическую прогрессию, то…
- Не продолжайте, профессор, - Фред и Джордж синхронно подняли руки в останавливающем жесте, - мы поняли, что все легенды о заражении вампиризмом - полная ерунда.
- Да, да, мы поняли, - сквозь слезы просипела Молли, которая почему-то не вняла никаким аргументам колдомедиков, но безоговорочно поверила бывшему «ненавистному шпиону». – Но почему же тогда Ронни до сих пор не пришел в себя?
- Ну, во-первых, - быстро заговорил зельевар, пытаясь не допустить нового приступа истерики, - какая-никакая, а кровопотеря все же имела место. Но я думаю, что дело в другом. Просто мистер Уизли не менее вашего подвержен влиянию слухов о заражении вампиризмом, и, скорее всего, он просто не отошел от шока, вызванного внезапным нападением вампира. Я думаю, что он очнется в ближайшие несколько часов.
Словно в подтверждение слов Снейпа, в конце коридора показался молодой улыбающийся колдомедик, который явно спешил к ним.
- Мистер и миссис Уизли, мистер Уизли, мистер Уизли, мистер Уизли и мистер Снейп, - парень даже немного выдохся, перечисляя всех присутствующих, - мистер Уизли пришел в себя, его самочувствие стабильно нормальное. Вы можете его навестить, только не все сразу, пожалуйста.
Молли Уизли всплеснула руками и побежала вслед за колдомедиком к своему «ненаглядному Ронни», супруг и сыновья поспешили за ней.
- Спасибо, профессор, - искренне сказал задержавшийся Чарли Уизли и протянул руку для рукопожатия.
Снейп, успешно скрывая удивление, воззрился на драконовода.
- Не за что, мистер Уизли, - сказал он и, помедлив не более секунды, пожал протянутую руку.
Чарли Уизли кивнул, прощаясь, и направился вслед за членами своей семьи, а Снейп вернулся в палату Драко с мыслями о том, что, по крайней мере, один из многочисленных отпрысков Молли и Артура наконец-то повзрослел.

Честно сказать, воспоминания о Уизли («Уизли, Уизли, Уизли и Уизли») не доставляли ровным счетом никакого удовольствия. Снейп устало опустился в любимое кресло. Час назад Нарцисса сменила его у постели Драко, и он, наконец, получил возможность пойти домой, отдохнуть и поразмышлять.
«Итак, Поттер. Живой, значит. Для полного «счастья» не хватало только узнать, что Альбус Дамблдор не умер, уничтожая один из крестражей, а живет себе где-нибудь в Уэльсе, разводя кроликов и по вечерам попивая чай с лимонными дольками (тьфу ты, гадость какая!) у себя на веранде. Хотя нет, это вряд ли. Старый маг в своей жизни больше всего любил три вещи: многоходовые комбинации, зрелищные мероприятия и лимонные дольки, и уж Последнюю битву (которая дала сто очков вперед любому финалу Чемпионата мира по квиддичу) ни в коем случае не пропустил бы. Так что здесь можно не беспокоиться».
«Но Поттер… живой Поттер с лицом Темного лорда! Стоп! А Поттер ли? Ну да, воспоминания в голове парня его. Но лицо… Что же случилось?»
«Может, это какое-то новоизобретенное колдовство Волдеморта? Ублюдок, наверняка, цеплялся за жизнь до последнего и вполне мог что-то этакое выдумать. Но тогда война продолжалась бы до сих пор. Будь этот парень очередным воплощением Тома Реддла на Земле, последнее, что он сделал бы – пошел в мракоборцы. Значит, все-таки Поттер».
Сделав сей утешительный вывод, Северус поднялся с намерением выпить бокал хорошего вина или коньяка. «Да, коньяк будет в самый раз. Как же назойливы эти Уизли!». Но планам утомленного зельевара не суждено было осуществиться, потому что в дверь его дома постучали. Он открыл… и до утра следующего дня забыл обо всем окружающем мире вообще и о коньяке в частности.
На пороге его жилища стоял… Ремус Люпин! Северус забыл сделать новый вдох. Он закрыл и открыл глаза – видение не исчезло.
«Быть не может!»
Но нет, Люпин явно был настоящим. Он немного грустно и чуть виновато улыбнулся и произнес:
- Здравствуй, Северус. Могу я войти?
Снейп молча отступил, освобождая дорогу, а дверь за вошедшим оборотнем решительно запер на все замки, засов и заклинания, чтобы Люпин никуда не делся. «Надо бы и камин закрыть», - думал Северус, следуя за гостем в комнату.
Ремус, не спрашивая разрешения, опустился в кресло и, немного устало улыбнувшись, повторил: «Здравствуй, Северус». От его улыбки, звука его мягкого голоса, взгляда этих золотисто-карих глаз, знакомого и принадлежащего только ему, неповторимого аромата Люпина и собственного долгого воздержания у Снейпа «снесло крышу». Он стремительно оказался рядом с Ремусом, наклонился, беря его лицо в свои ладони, и с легким стоном приник к его губам в мучительно долгом, нежном и одновременно страстном поцелуе.
Ремус не отстранился, наоборот, вцепившись пальцами в воротник сюртука зельевара, он всем телом подался вперед, отвечая на поцелуй.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем они, задыхаясь, оторвались друг от друга. Но Снейпу этого мало. Мало после трех лет разлуки и одиночества. Он рывком выдернул оборотня из кресла и заключил того в жадные объятия. Он снова потянулся к губам Ремуса, но тот остановил его.
- Северус, подожди… Я пришел… у меня к тебе серьезный разговор, ах! – Люпин начал задыхаться, потому что зельевар добрался губами до чувствительной шеи оборотня. Ремус ахнул и запрокинул голову.
- Если ты… говоришь о Поттере,.. не трудись,.. я все знаю, - шептал Северус между поцелуями.
- Мерлин! Откуда!.. Ох, сделай так еще! – Люпину слова давались с трудом. – Он в порядке?
- В полном, - Северус уже стянул с оборотня дорожную мантию и пиджак и сейчас расстегивал пуговицы на его рубашке.
- Правда? – Ремус на миг поймал взгляд Снейпа.
- Клянусь! – ответил тот и снова захватил губы Люпина в плен неистового поцелуя.
Ремус прекратил всякое сопротивление и стал жадно отвечать на ласки любовника, попутно стягивая с него одежду, прикасаясь пальцами к оголенной разгоряченной коже.
Последней связной мыслью Северуса перед падением в объятия сладкого блаженства была: «И пусть весь мир подождет!».