Как я могу усталость превозмочь,
Когда лишен я благости покоя?
Тревоги дня не облегчает ночь,
А ночь, как день, томит меня тоскою.
Уильям Шекспир

Вот уже полчаса она сидела, уставившись в окно, пока не начал лить дождь. Беллатрисса скрипнула зубами. Стена дождя лишила ее единственного развлечения – наблюдения за узкой дорогой, по которой они должны были вернуться. Аппарировать в замок, как и из него, было нельзя. Они понавтыкали сюда столько заклятий, что любого мага разорвало бы в клочья. Поэтому, с тех пор, как отряд отправился в деревню, она смотрела на дорогу, по которой к ней должна была прийти надежда.
Несколько раз к ней подходил Рудольфус, пытался что-то спросить. Она делала вид, что не слышит, впрочем, как всегда. В конце концов, что взять с одержимой, нравится ей без толку лупиться в окно, да ради Мерлина…
Ну да, она одержима. И не только она. Каждый из находившихся здесь сейчас захвачен собственным демоном: жажда мести, жажда власти, крови – много еще чего. У каждого в этом замке свои мотивы, это их разделяло. Зато объединяла одна общая идея, как добиться исполнения своих желаний…
Белла тоже была одержима. Осознание этой одержимости пришло к ней не вчера, не год назад и даже не в день гибели Темного Лорда, а гораздо раньше. Это случилось больше двадцати лет назад, в тот день, когда она впервые увидела Его.
Ооо, каким красивым был он тогда! Он показался ей самым великолепным существом на земле! Его глаза, в которых иногда появлялись и угасали безумные огоньки, излучали такую силу и уверенность, что она мгновенно утонула в их безжалостной глубине. С первой же секунды она готова была сделать для него все, что он захочет. Уничтожить любого, кто мешает ему достичь желанной цели. Он знал это и пользовался ее одержимостью, все больше подчиняя себе ее тело и душу. И это было прекрасно!
Но все кончилось в один момент. Она не могла понять, что произошло, а когда до нее дошли слухи, не поверила. Потом пришло осознание. В ту ужасную осеннюю ночь эти желанные цепи вдруг разорвались, и она ощутила такую пустоту, что хотелось выть. Она сорвала свое отчаяние на Лонгботтомах. Без жалости, ведь у нее отняли самое главное – смысл жизни.
Но странно, уже в тюрьме она поняла, что вместе с осознанием потери не прошла одержимость. Белла уверовала тогда, что это еще не конец, что он вернется к ней и все будет по-прежнему. Эта слепая вера помогла ей выжить в Азкабане и, вопреки всеобщему мнению, не сойти с ума, потому что одержимая не может стать сумасшедшей. Ха-ха, второму демону в ее голове просто не было места! Все ее мысли занимал он. Всегда.
И вот он вернулся!
Но торжество сменилось разочарованием. Существо, которое она увидела, совсем не было похоже на ее мечту. Бледный, со змеиными глазами безумный маньяк, одурманенный жаждой власти и чужой крови. Но Белле повезло, он был слишком уверен в ее безграничной преданности, чтобы заметить ее отвращение. Еще одно отличие – ее настоящий господин замечал все. Вот тут у Беллатриссы появилась новая одержимость – вернуть Его. Того, прежнего. Снова увидеть его глаза, любоваться его жестокой красотой, принадлежать ему без остатка. И эта мечта не умерла даже тогда, когда Темный Лорд в очередной и, казалось, уже в последний раз оказался повержен. Потому что теперь-то Белла точно знала: никто не уходит навсегда, и все еще можно исправить.

«Тень! Там, на дороге! Наконец-то они вернулись!» Беллатрисса бросилась в главный зал, не заметив, что к замку идет всего один человек. Ей в сущности было глубоко безразлично, все ли вернулись, главное, они должны были принести с собой средство для достижения ее мечты.



- Я один, - услышала Белла голос Дорана Берка. – Мы напоролись на засаду мракоборцев.
- Я не спрашиваю, как ты провел время! – заревел Рабастан Лестрейндж, - Меня интересует, принес ли ты Талисман?
Удар сердца…
- Нет, - устало ответил ирландец.
Рабастан, сжав кулаки, бросился на Берка. Тот отшатнулся.
- Не надо, Бастан, - крикнул Рудольфус, удерживая брата. – Я хочу знать, что случилось?
Тут Беллу словно прорвало.
- Какая разница, что случилось! – закричала она. – Они не выполнили свою задачу! Затраханные мудаки! – Белла пнула какой-то низкий табурет, попавшийся ей под ногу, так, что тот отлетел к противоположной стене, сбив с нее картину. – Зараза, мор, чума и проказа! Убью проклятых кретинов!
- Успокойся, Лестрейндж! – протянул ирландец. – Волноваться нет причин.
- Что? – задохнулась Беллатрисса. Братья Лестрейндж уставились на Берка.
- Я не принес талисман, потому что его не было в этой дыре, - мужчина усмехнулся и уселся в ближайшее кресло. – Что касается «этих кретинов» то они все равно уже мертвы, об этом позаботились мракоборцы.
- Ты уверен? – глухо спросил Рудольфус, - насчет Талисмана и остальных?
- Мы обыскали каждый закоулок тайника – пусто. Что касается остальных, - Берк пожал плечами. – Я лично видел, как умер Люк, а когда сматывал удочки, споткнулся о труп Эвертсена. И потом, мракоборцы Министерства слишком дорожат своими шкурами, легче убить противника, чем пытаться взять его живым. Но осторожность все равно не помешает, - добавил он.
Рабастан кивнул, соглашаясь.
- Нужно уходить немедленно, - сказал он, выходя из зала.
- Я отправлю сообщение Сивому, - Рудольфус Лестрейндж развернулся и покинул комнату вслед за братом.
Берк, казалось, уснул в своем кресле.
Беллатрисса стояла у окна, скрестив на груди руки и пытаясь успокойться.
«Если не в Коустоне, то где его искать? Давай же, Белла, думай!