Почему Путин выбрал Ереван?

Станислав Тарасов

Россия не отделяет историю армян от своей собственной

Известный турецкий публицист Фарук Аккан на страницах газеты Zaman раскрыл некоторые детали комбинации, которую готовила Анкара по случаю столетней годовщины Геноцида армян 1915 года и визита в этой связи в Ереван президента России Владимира Путина. «Когда президент Эрдоган пригласил российского лидера посетить 24 апреля Турцию для празднования 100-летия победы в морском сражении при Чанаккале, тем самым Кремль поставили перед фактом, — пишет Аккан. — Ереван пригласил Путина задолго до Анкары. Если бы программа в Чанаккале состоялась на неделю раньше или в какой-нибудь другой день, вероятность участия российского президента была бы намного выше. Следует отметить, что заявление, в котором пресс-секретарь главы России Дмитрий Песков подтвердил участие Путина в мероприятиях в Ереване, было сделано только за неделю до этого визита. На позицию Путина могло повлиять и то, что наряду с упорством Эрдогана в вопросе Чанаккале турецкий лидер не ответил на приглашение Кремля принять участие в праздничных мероприятиях по случаю 70-летия Дня Победы в войне против нацистской Германии. В то же время то, что на официальном сайте правительства России была опубликована телеграмма в адрес армянской стороны с употреблением термина „геноцид“, показало, что Москва не намерена идти на уступки».

Так была выстроена интрига, развязку которой с напряжением ожидали в Турции и Азербайджане, где квалифицируют факт Геноцида армян как «вымышленный». Москва ещё в 1995 году в постановлении Государственной думы эти события назвала «Геноцидом». Но кое-кто в Анкаре рассчитывал, что Кремль, подобно американскому Белому дому в публичных оценках постарается избежать использования этого термина. Тем более после того, как Европейский парламент принял резолюцию «О провозглашении 24 апреля в Евросоюзе Днем памяти жертв Геноцида армян», к чему присоединились некоторые страны ЕС и Ватикан, а Турция отозвала своих послов. Источники ИА REGNUM в Стамбуле утверждали, что турецкая дипломатия якобы отрабатывала сценарий в качестве одного из предупреждений заявить о возможности отзыва своего посла «для консультаций» и из России или создать ситуацию, при которой Армения выглядела бы как разыгрываемая «карта» между Москвой и Анкарой. При этом ставка делалась на то, что Россия, получившая проблемы с Европой из-за событий на Украине, не будет рисковать своими отношениями с Турцией, которая отказалась присоединяться к западным санкциям. «Предоставляя Москве право на строительство АЭС „Аккую“ и дискредитируя турецко-азербайджанский проект TANAP через участие в „Турецком потоке“, призванном, по сути, защитить исключительно российские интересы, Анкара совершает большую ошибку», — писало авторитетное турецкое издание Uluslarası Politika Akademisi. — Прежде чем присоединяться к таким выигрышным для России во всех смыслах инициативам, нашим властям следовало бы задуматься о том, что она получит от Москвы и какова позиция последней по политическим вопросам".

Теперь же Эрдогана обвиняют в том, что ему «необходимо было развести даты празднования столетия битвы при Галлиполи с 24 апреля, тогда российский лидер оказался бы в Ереване после Турции». Тут есть своя интрига. Дело в том, что в Турции победу в морском сражении при Чанаккале принято отмечать 18 марта. Но в этом году и в этот день, пишет турецкая газета Milliyet, Путин на Красной площади праздновал «первую годовщину аннексии Крыма». Анкара перенесла дату своих торжеств на 24 апреля. Однако для турок этот день сакрального смысла не имеет. Его отмечают только австралийские и новозеландские граждане, чья воинская идентичность построена на участии в АНЗАК (корпус Австралии и Новой Зеландии), который был создан для участия в Первой мировой войне. Поэтому приглашение президенту России принять участие в этой церемонии слишком явно намекало на «замаскированные» цели Турции. Если бы обозначенная политико-дипломатическая комбинация Анкары состоялась, то определенные силы в Турции, Азербайджане, да и в Армении получили бы возможность поставить под сомнение политическую искренность Москвы, заявляющей, что она является стратегическим и военно-политическим союзником Еревана. А так Турцию посетил спикер Госдумы Сергей Нарышкин, а Армению — Путин. После этого Эрдоган заявил, что «огорчен» тем, что российский президент направился в Армению, хотя министр иностранных дел РФ заранее предупреждал, что визит Путина в Ереван «не может быть истолкован как повод портить отношения с третьими странами», явно намекая на Анкару и Баку.

В тактическом отношении в наиболее сложной ситуации оказался сам турецкий президент. Дело в том, что Турция, выстраивая отношения с Россией, делала это по известной фирменной для себя схеме «экономика отдельно от политики», что позволяло Анкаре без оглядки проводить региональные политико-дипломатические маневры. Zaman отмечает, что «раньше Турция действовала в обход направленных против Ирана санкций. Теперь же она предприняла такие же шаги и в отношении России, несмотря на разногласия по сирийской проблеме с расчётом получить определенные западные преференции в случае смены курса». Но приносить в жертву готовность довести турецко-российский товарооборот до $100 млрд, принять участие в энергетических проектах, включая строительство первой в Турции АЭС «Аккую», возможность перейти во взаиморасчетах на национальные валюты, вместе осваивать космос, Анкара не готова, поскольку не имеет альтернативных предложений со стороны Запада. Кстати, на этот фактор обращает особое внимание упомянутый выше Аккан, говоря о том, что Турция не использовала в России ресурсы турецкой диаспоры. «На российском рынке работает более трех тысяч турецких компаний. Они создают более ста тысяч рабочих мест, — пишет Аккан. — Есть организации, которые функционируют при активном участии турецкой диаспоры: Ассоциация российских и турецких предпринимателей (RTİB), Ассоциация российских и турецких организаций „Деловое сотрудничество“ (RUTİD), Российско-турецкий культурный центр. Могла быть проведена определенная работа в посольстве Турции в Москве. В то время как российские улицы и проспекты пестрили плакатами, заявлявшими о позиции Армении, не было ни одного разъяснения тезисов Турции, ни одной крохотной брошюры. Вылазка главы Великого национального собрания Турции (TBMM) Джемиля Чичека в Москву состоялась слишком поздно и не достигла своей цели».

Однако, на наш взгляд, всё обстоит значительно глубже, поскольку турецкие эксперты достаточно грамотны для того, чтобы предвидеть все последствия пассивных действий Анкары в проведении намеченных ранее контрдействий относительно 100-летия Геноцида армян. Турция вроде бы вышла на старт, но на финишной прямой оказался один только Азербайджан, потому что отказ от признания Геноцида, это выбор: в конце концов, Эрдоган с Европой или как, если в конкретной квалификации исторического события столетней давности Путин действует совместно с Европой? Ведь даже Германия, союзник Османской империи в Первой мировой войне, заявила о том, что будет поддерживать в Турции тех, кто признает Геноцид. Поэтому напряженность вокруг термина «геноцид» — это проблема не турецко-российских отношений, а возможностей Анкары выстраивать в дальнейшем многомерное партнёрство. В противном случае, как считает американское издание International Business Times, Турция будет терпеть одно пиар-фиаско за другим. «Представьте себе, как бы чувствовали себя евреи, если бы вся Германия, а не просто кучка невменяемых антисемитов, заявляла сегодня, что никакого геноцида против них она не совершала, — пишет издание. — Тогда вы поймете, какие чувства по отношению к Турции испытывают армяне и сочувствующие им люди. Если Анкара не понимает, насколько глупо она выглядит, продолжая отрицать совершенные зверства, то она вряд ли когда-нибудь сможет присоединиться к цивилизованному миру».

Если же возвращаться к визиту Путина в Ереван на траурные мероприятия, посвященные 100-летней годовщине Геноцида армян, он имеет стратегический характер. Именно потому, что Россия даёт открыто понять: она не отделяет историю армян от своей собственной, имеет общую логику действий как на глобальном, так и на региональном уровне. Это выбор в новых геополитических условиях, независимо от того, нравится это кому-то или нет.

Станислав Тарасов — шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM