Сергей Зирин

 

               

© С.Г. ЗИРИН

     Жизни тот один достоин

   Кто на смерть всегда готов

Девиз генерала Н.Н. Юденича[i]    

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 

Над смертью властвуй в жизни быстротечной

И смерть умрёт, а ты пребудешь вечно

Уильям Шекспи

В череде имён в ушедшем ХХ столетии несправедливо запятнанных современниками и оболганных советскими историками, пребывает поныне и образ талантливого русского полководца генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича.

Не смотря на публикацию в конце XX и в начале XXI столетия ряда значительных работ о генерале Н.Н. Юдениче[ii], отголоски старой травли живучи. И по сей день, некоторые современные авторы считают возможным использовать в своих работах старые труды советских историков, большинству из которых пригодное место на перерабатывающем писчебумажном комбинате.

Дошло до того, что современная российская писательница Марина Юденич (заявившая в телеэфире о своем родстве с генералом Юденичем) в одном из своих романов посчитала нужным вложить в уста своему герою северо-западнику следующие слова: «Осенью 1919 большевики разгромили нас напрочь, командующий наш, Николай Николаевич, бежал, Бог ему судья…»[iii].

Не являлась исключением и русская эмиграция. По воспоминаниям барона Э.А. Фальц-Фейна (с его дедом генералом Н.А. Епанчиным дружил во Франции Н.Н. Юденич) отношение русской эмиграции к генералу Юденичу разделилось: «Она была наполовину “за”, наполовину “против”, как это всегда бывает, но по моему больше “за”»[iv].  

На протяжении всей жизни Николая Николаевича в эмиграции нападки на него со стороны отдельных бывших чинов Северо-Западного Фронта и гражданских лиц не прекращались. Первым поспешил обвинить генерала Юденича его помощник генерал А.П. Родзянко: «Огромная ответственность за гибель армии лежит на самом генерале Юдениче, человеке безвольном и упрямом, которому были совершенно чужды стремления и желания борцов за правое дело. Этот дряхлый старик не имел права брать на себя столь ответственную роль; большими преступниками перед погибшими борцами являются те русские общественные деятели, которые выдвинули эту мумию на столь ответственный пост»[v].

Ему вторили некоторые бывшие министры Северо-Западного правительства и журналисты, совсем ещё недавно кормившиеся из рук генерала Юденича, называя его не иначе, как «чёрный генерал»[vi].

Некоторые молодые офицеры, бывшие северо-западники, проживавшие после Исхода Армии на территории Эстонии позволяли себе на печатных страницах крайне-оскорбительные высказывания в адрес своего бывшего Главнокомандующего, называя его «дегенератом Юденичем»[vii], которые можно объяснить лишь отчаянием и горечью неудачи Осеннего Петроградского похода, молодостью лет и скудостью информации.

Один из лучших боевых генералов СЗА Б.С. Пермикин писал: «У генерала Юденича было большое и блестящее прошлое, известное все нам. Но горечь против него понятна, так как он взял на себя всю ответственность, которая кончилась для нас всех катастрофой, непонятной для нас»[viii].   

В среде нескольких тысяч выживших после страшной эпидемии тифа северо-западников, влачивших получеловеческое существование летом и осенью 1920 года в Эстонии[ix], по причине отсутствия знаний бытовало несправедливое мнение о том, что генерал Юденич их предал, не сдержав своего обещания о выдаче полагавшихся им денег и переводе на другой фронт[x].

На самом деле истинными виновниками здесь являлись бывшие союзники по Первой Мировой войне и члены Ликвидационной комиссии СЗА, недобросовестно отнесшиеся к своим обязанностям, допустивших немало должностных злоупотреблений, тем самым непорядочно поступив с большей частью чинов расформированной Армии[1].

Морской офицер М.Ф. Гарденин оставил в своих воспоминаниях следующее мнение о генерале Юдениче: «Это был не имевший ни одного поражения генерал, разгромивший полностью турецкую армию, чисто русский и исключительной честности и правдивости человек, и его кандидатура была принята с полным сочувствием всеми оставшимися ещё русскими и генералами, командовавшими на юге России и Верховным Правителем Адмиралом Колчаком. К сожалению, генерал Юденич, будучи патриотом, был сильно потрясён произошедшими событиями и как военный, верный своему долгу и присяге, совсем не понимал политической обстановки, и, не смотря на решительность принимаемых решений на фронте, был часто наивен и даже боязлив при решениях Государственного значения и был немного уже стар и устал от ответственной работы, выпавшей на его долю на Кавказском фронте. Он, к сожалению, не оказался необходимым энтузиастом[2] для выполнения выпавшей на его долю задачи. Своими колебаниями и непониманием общей специальной обстановки и недоверием к окружению и нерешительностью в самые кардинальные моменты принять необходимые и крайне ответственные бескомпромиссные решения не было в его характере, что много повлияло на успех всего продуманного дела по захвату Петербурга и нашим идеям этим образом помочь свержению сатанинской власти, разрушающей Великую Россию»[xi]. 

Генерал не отвечал на критику и откровенные оскорбления недавних соратников по Белой Борьбе. Наверняка неоднократно друзья и близкие просили его выступить в русской печати, но генерал остался верен себе. Он себя виноватым не считал. Он принял, как всегда единственное верное решение: предложил своим сослуживцам по штабу Кавказской Армии генералу Е.В. Масловскому и генералу П.А. Томилову написать две пространные работы, основанные на документальной фактуре, чтобы дать разом ответ всем злопыхателям и оставить потомкам суждение о нём на основе этих двух работ. Первая книга о Кавказском фронте Первой Мировой войны благополучно вышла из печати в 1933 году и Н.Н. Юденич ещё успел получить экземпляр этой книги в госпитале[xii]. Второй труд, написанный П.А. Томиловым также при материальной поддержке Н.Н. Юденича о Белой борьбе на Северо-Западе России так и не увидел свет[xiii].   

Николай Николаевич скончался в Каннах 5 октября 1933 года на руках своей супруги Александры Николаевны, не оставив наследников[xiv].

Как следствие на его беломраморной надгробной плите на Русском кладбище в Ницце[xv] не была указана в эпитафии его последняя веха в военной карьере:

«Главнокомандующiй

Войсками Кавказскаго Фронта

1914 - 1917

Генералъ - отъ - Инфантерiи

Николай Николаевичъ

ЮДЕНИЧЪ

род. 1862 ск. 1933»

Александра Николаевна отошла ко Господу на 91 году жизни в год столетнего юбилея со дня рождения супруга и была погребена рядом с ним.

На плите позже выбили:

«Александра Николаевна

ЮДЕНИЧЪ

рожденная Жемчужникова

род. 1871 скон. 1962»[xvi].

В феврале 1957 года в Нью-Йорке на собрании участников вооруженной борьбы с большевиками было принято решение увековечить память Вождей Белого Движения на стенах Владимирского храма[xvii] в городке Кассевиль (совр. Джексон) в штате Нью-Йорк. При утверждении списка имен для помещения на мраморные доски имя генерала Юденича, как часто это уже бывало, не было оглашено присутствующими, явно находившимися под впечатлением оклеветанной личности вождя Белой Борьбы на Северо-Западе России. За честь имени своего бывшего Главнокомандующего вступился поручик Леонид Грюнвальд. Испросив согласие генеральши Александры Николаевны Юденич, заручившись поддержкой генерала А.П. Родзянко (явно пересмотревшего свой прежний негативный взгляд) князя С.К. Белосельского-Белозерского и полковника Д.И. Ходнева, он обратился в печати с воззванием к бывшим чинам Русской Армии Кавказского Фронта и Северо-Западной Армии о сборе пожертвований для  изготовления памятной доски и установке её на стене русского храма: для вечного поминовения воина Николая Николаевича генерала от инфантерии Юденича[xviii]. Имя генерала Юденича было выбито в 1958 году на мраморной доске последним. 

Через пятьдесят лет после кончины генерала Юденича в русской газете, издающейся в Нью-Йорке, о нём была напечатана достойная статья на целую полосу с воспроизведением портрета[xix]. А спустя семьдесят лет после его смерти вышла подробная благожелательная работа современного историка в двух выпусках российской учительской газеты[xx]. В 2009 году был поставлен московским режиссёром Андреем Кирисенко  документальный фильм о генерале Н.Н. Юдениче и петербургским режиссёром А.Н. Олиферуком документальный фильм о Северо-Западной Армии[xxi]. 

К сожалению, старые несправедливые обвинения и глубоко субъективные оценки личности генерала Н.Н. Юденича проникли и в XXI столетие.

Настоящая работа является новой попыткой влияния на прекращение поругания памяти Национального Героя России, генерала Н.Н. Юденича.

 

***

 

Николай Николаевич Юденич родился 18 июля 1862 года в Москве в семье директора Землемерного училища, коллежского советника, потомственного дворянина Минской губернии. Мать его урожденная Даль доводилась двоюродной сестрой почётному академику Петербургской Академии наук, автору общеизвестного авторитетного Толкового словаря живого великорусского языка В.И. Далю, которому Николай приходился троюродным племянником[xxii].

С первых гимназических классов он неизменно демонстрировал большие способности в науках. Из класса в класс Николай переходил с высокими баллами, окончив Московскую городскую гимназию “с успехами”[xxiii]. 

После окончания гимназии, достигнув совершеннолетия, он поступает в Межевой институт[xxiv], однако, проучившись в нём меньше года, 6 августа 1879 года он переводится в 3-е Александровское Военное училище[xxv] юнкером рядового звания, 10 февраля 1880 года производится в унтер-офицеры, оканчивает училище портупей-юнкером (командиром взвода)[3][xxvi].

Его однокашник генерал-лейтенант А.М. Саранчев вспоминал: «Николай Николаевич был тогда тонким худеньким юношей со светлыми вьющимися волосами, жизнерадостный и веселый. Мы слушали лекции Ключевского и других прекрасных преподавателей»[xxvii].   

Николай Николаевич единственный в роду Юденичей избрал военную стезю.

8 августа  1881 года после окончания курса наук он был произведён в подпоручики с зачислением по армейской пехоте и с прикомандированием Лейб-Гвардии к Литовскому полку[xxviii] (дислоцированном в Варшаве); с обязательством согласно 183-й статье устава о воинской повинности и статье 345-й проекта изменения статей книги 15 Сводных военных постановлений 1869 года, приложенного к приказу по Военному ведомству 1876 года за №228, прослужить на действительной службе три года[xxix].   

12 сентября 1882 года он прибывает к месту своей службы. Высочайшим приказом от 10 сентября 1882 года переводится в Лейб-Гвардии Литовский полк прапорщиком со старшинством с 8 августа 1881 года. С 8 по 26 июля 1883 года временно командовал 13-й ротой. 2 мая 1883 года находился в Москве в составе войск по случаю Священного Коронования Императора Александра III и Императрицы Марии Фёдоровны (урожд. датской принцессы Луизы Софии Фредерики Дагмары), 4 мая 1884 года был пожалован тёмно-бронзовой медалью “В память Священного коронования Их Императорских Величеств”[xxx].   

17 августа 1884 года Николай Николаевич командируется в Николаевскую Академию Генерального Штаба для держания вступительного экзамена. 30 августа того же года на основании приказа по военному ведомству за №244 он производится в подпоручики Гвардии. Блестяще выдержав экзамен, приказом по Генеральному Штабу от 1 октября 1884 года за №74 подпоручик Юденич зачисляется в академию. На вакацию[4] 30 августа 1885 года производится в поручики. За отличные успехи в науках в Николаевской Академии Генерального Штаба 7 апреля 1887 года Н.Н. Юденич производится в штабс-капитаны. По окончании Академии по 1-му разряду 13 апреля того же года приказом по Генеральному Штабу он получил назначение на службу в Варшавский военный округ. При выпуске из Академии ему было выдано 300 рублей на первоначальное обзаведение лошади со всей принадлежностью[xxxi].

Прибыв в Штаб Варшавского военного округа 1 июня 1887 года, штабс-капитан Юденич был прикомандирован к Штабу 14-го армейского корпуса для испытания по службе, где с 9 июня и начал свою новую службу. С 20 июля по 2 сентября 1887 года находился в прикомандировании к 18-й пехотной дивизии на время общих лагерных сборов. С 20 октября по 26 ноября этого же года временно исполнял должность старшего адъютанта штаба 14-го армейского корпуса по строевой части. Высочайшим приказом от 26 ноября 1887 года был переведён в Генеральный Штаб капитаном со старшинством с 7 апреля 1887 года[xxxii] с назначением старшим адьютантом Штаба 14-го армейского корпуса. Первым своим орденом Святого Станислава 3-й степени был награждён 22 мая 1889 года. С 6 июня по 1 сентября 1889 года находился на специальных общих лагерных сборах в 14-й кавалерийской дивизии[xxxiii].

Без поддержки семьи и какой-либо протекции Н.Н. Юденич упорным трудом самостоятельно добился в 25 лет привилегированного положения и почётного чина капитана Генерального Штаба, что являлось далеко не частым явлением в Русской Императорской Армии. 

На основании приказа по Военному ведомству 23 октября 1889 года он был прикомандирован к Лейб-Гвардии Литовскому полку, отбыв в нём со 2 ноября 1889 года по 12 ноября 1890 года цензовое командование ротой, 27 ноября вернулся к постоянному месту служения в Штаб 14-го армейского округа. Высочайшим приказом 9 апреля 1891 года был назначен обер-офицером для особых поручений при Штабе 14-го армейского округа. С 27 января 1892 года переведён исправляющим должность старшего адъютанта штаба Туркестанского Военного округа, 5 апреля 1892 года произведён в подполковники с утверждением в настоящей должности. Прибыл к месту новой службы 16 июля 1892 года. За свою службу подполковник Юденич 30 августа 1893 года был Всемилостивейше награждён орденом Святой Анны 3-й степени[xxxiv].    

С 14 июня по 24 октября 1894 года Николай Николаевич принял участие в Памирском походе в должности начальника штаба Памирской экспедиции и командира одного из отрядов, который на основании Высочайшего повеления, объявленного в приказе по Военному ведомству за №34 от 1895 года был признан за военный поход[xxxv]. Тяжесть похода обуславливалась вооруженными стычками с отрядами афганцев и борьбой с суровыми природными условиями: песчаные и снежные бури. Участник похода вспоминал: “Изнурительный горный марш, убийственный климат, когда жару столь быстро сменяет снег, что не знаешь в чём идти – в рубахе или полушубке. Ужасные дороги, загубившие половину коней отряда. Стычки с воинственными и дерзкими афганцами, вооруженными английским оружием и экипированными с ног до головы англичанами”[xxxvi].

Критическое положение сложилось у малочисленного отряда подполковника Юденича, блокированного превосходящим по силе отрядом афганцев на реке Гунт: «Против Юденича было два орудия и там афганцы подходили к нам за 300 шагов, но всё обошлось без боя»[xxxvii]. Подоспевшее вовремя подкрепление заставило неприятеля ретироваться. За Памирский поход 9 июня 1895 года подполковник Юденич был награжден орденом Святого Станислава 2-й степени. 24 октября 1897 года был пожалован редкой светло-бронзовой памятной медалью с бантом с императорскими вензелями Н I, А II, А III и надписью “В память походов и экспедиции в Средней Азии 1873-1895 гг. ”[xxxviii]. 

В 1895 году Николай Николаевич женился на Александре Николаевне, урождённой Жемчужниковой, разведённою женой штабс-ротмистра Сычева[xxxix], которая была младше его на девять лет[5]. Сослуживцы вспоминали, что пойти в гости к Юденичам было искренним удовольствием для всех, жили они очень дружно, живой энергичный характер супруги уравновешивал спокойную немногословность Николая Николаевича[xl]. По всей видимости, в этом году Н.Н. Юденич специально взял долгосрочный отпуск, чтобы совершить с женой «свадебное путешествие», длившееся с 12 марта по 11 июля 1895 года, за время которого супруги посетили Москву, Харьков, Петербург и совершили зарубежную поездку. Повторную четырёхмесячную поездку по Европейской России и за границу супруги Юденич совершили с 21 апреля по 21 августа 1902 года[xli].  

За отличие по службе в возрасте 34 лет Н.Н. Юденич 24 марта 1896 года был произведён в полковники. 2 ноября этого же года пожалован серебряной медалью на Александровской ленте ”В память Царствования Императора Александра III”[xlii].

Последующим Высочайшим приказом 6 декабря 1896 года он получил назначение штаб-офицером при управлении Туркестанской стрелковой бригады (получившей в 1900 году шифр 1-й Туркестанской бригады), но вступил в должность, прибыв к новому месту службы только 7 января 1897 года. В промежутке полковник Юденич приказом по войскам Туркестанского Военного округа с 29 апреля по 8 июля 1896 года находился в командировке в пределах Бухарского Ханства в качестве главного руководителя полевой поездки офицеров Генерального Штаба. За что был награждён Бухарским орденом золотой звезды 2-й степени, принять и носить который ему было Высочайше разрешено 9 июня 1897 года, о чём было объявлено в приказе по войскам Туркестанского военного округа за №266[xliii].

С 30 мая по 20 сентября 1900 года Н.Н. Юденич отбыл цензовое командование 4-м батальоном в 12-м гренадерском Астраханском Императора Александра III полку. 22 июля 1900 года был награждён орденом Святой Анны 2-й степени[xliv].

 Получив новое назначение штаб-офицером при Управлении 1-й Туркестанской стрелковой бригады, 15 ноября 1900 года прибыл к очередному месту службы. С 10 апреля по 19 июля 1901 года исполнял должность заведующего Ташкентскою подготовительною школою 2-го Оренбургского кадетского корпуса[xlv].   

Назначение на должность командира 18-го стрелкового полка, 5-й стрелковой бригады в Сувалках[xlvi] полковник Юденич получил 16 июля 1902 года, вступив в командование полком 9 октября 1902 года. 27 августа 1903 года назначается в Сувалкское губернское по воинской повинности присутствие, в качестве военного члена. С 10 октября по 17 октября 1903 года находился в секретной командировке в г. Гродно по направлению штаба округа[xlvii].                

С началом Русско-японской войны[xlviii] ему было предложено занять пост дежурного генерала в Штабе Туркестанского военного округа, что означало скорое производство в генеральский чин и спокойную тыловую службу, но Николай Николаевич отказался от столь выгодного предложения и выступил на фронт во главе своего полка[xlix]. До прибытия на театр военных действий 8 августа 1904 года полковник Юденич был награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени[l].

В походах и боях полковник Юденич находился на Дальнем Востоке в составе 2-й Маньчжурской армии с 10 ноября 1904 по 12 мая 1906 года. В битвах под Сандепу и в Маньчжурии под Чжантаньхенань и Янсынтунь полковник Юденич проявил незаурядные командирские способности и завидную храбрость. Командир 5-й бригады генерал М. Чурин, упав с лошади, сломал себе руку. Полковник Юденич был назначен и.д. командира бригады и повел её в первый бой. Этот бой вошел в историю, как сражение под Сандепу. В нем 13-17 января 1905 года русские войска отличились. Полковник Юденич, прибыв ночью в расположение 20-го полка, вызвал охотников для контратаки. В темноте таковых не оказалось. Тогда он воскликнув: «Я сам буду командовать охотниками!»,– вынул револьвер и двинулся вперед, увлекая за собой офицеров и солдат. Японцы отступили[li].

20 января 1905 года, при атаке на важный оборонительный участок японских войск на излучине реки Хунь-Хе, полковник Юденич возглавил атаку по открытому полю, невзирая на артиллерийский, пулемётный и ружейный огонь противника, деревня была взята с маху[lii].  

В ходе ожесточенных боев 4 февраля 1905 года под Мукденом полковник Юденич, вернувшись в свой 18-й полк, получил задание охранять подступы к железнодорожной станции. Наступающие японские войска начали заходить во фланг обороны 18-го полка, и тогда  Юденич решает атаковать неприятеля в штыки. В схватке командир полка наравне с солдатами работал винтовкой со штыком. Японцы не выдержав контратаки, бежали. Полковник Юденич был “ранен ружейною пулею при обходе позиции в левую руку (сквозная пулевая рана на внутренней стороне левого локтя без раздробления костей и суставов длиной около вершка)”, но остался в строю[liii].

В боях под Мукденом с 17 по 23 февраля 1905 года при упорной обороне редута №8 при деревне Янсынтунь, полковник Юденич был ранен ружейной пулей в правую половину шеи. По свидетельству старшего врача Либавского санитарного отряда Российского Красного Креста, где Н.Н. Юденич находился на излечении: «входная рана находится на палец выше правой ключицы, присоединяющейся к грудной клетке, а выходы на один палец направо от позвоночника, на высоте ¼ груди и позвонка». Сразу, по выздоровлении, вернулся в полк[liv].

«У Николая Николаевича были две сестры Александра (по мужу Лаврентьева) и Клавдия (по мужу Паевская). Обе они очень любили своего брата, в особенности Клавдия. Во время Маньчжурских боев, когда он был ранен в шею, у одной из его сестер Клавдии, сидя у себя дома, было видение: “Поле сражения, масса раненных, среди которых и Н.Н. (Николай Николаевич – С.З.), а над ним Пресвятая Богородица, покрывающая его Своим Омофором”. И было чудо, пуля прошла около сонной артерии, не задев её. Он был замертво доставлен на перевязочный пункт, а затем в госпиталь в Мукден»[lv]. 

В 1904-1905 гг. полковник Юденич семь раз временно командовал бригадой[lvi].

За отвагу и умелое руководство вверенными ему воинскими подразделениями на фронте Николай Николаевич был Высочайше награжден: 5 мая 1905 года Золотым Оружием “За храбрость” (с 1913 – Георгиевское Оружие – С.З.); 25 сентября 1905 года орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами; 11 февраля 1906 года орденом Святого Станислава 1-й степени с мечами. За отличие Всемилостивейше произведён 19 июня 1905 года в генерал-майоры с назначением командиром 2-й стрелковой бригады 5-й стрелковой дивизии с почётным вечным зачислением в списки 18-го полка (с 8 июня 1907), который был отмечен Георгиевским Знаменем, а чины полка удостоены особого памятного знака отличия с надписью “За Янсынтунь с 19 по 23 Февраля 1905 года” для ношения на головных уборах[lvii]. 23 января 1906 года был пожалован светло-бронзовой медалью на Александровско-Георгиевской ленте[6] с бантом «В память русско-японской войны 1904-1905 гг.». С 21 ноября 1905 по 23 марта 1906 года временно командовал 2-й стрелковой дивизией[lviii].  

10 февраля 1907 года генерал Юденич получает почётное назначение Окружным генерал-квартирмейстером[lix] Штаба Кавказского Военного округа с переводом в Генеральный Штаб, с 12 мая по 10 августа 1907 года исполняет должность начальника Штаба Кавказского Военного округа[lx], вскоре был утверждён в этой должности[7]. В 1909 году был Высочайше пожалован орденом Святой Анны 1-й степени, а 6 декабря 1912 года производится в генерал-лейтенанты[lxi].

Непродолжительное время с 6 декабря 1912 по 25 февраля 1913 года генерал Юденич исполняет обязанности начальника Штаба Казанского военного округа, но уже в марте 1913 года возвращается на Кавказ на свою прежнюю должность начальника Штаба Кавказского Военного округа. 24 апреля 1913 года награждается орденом Святого Владимира 2-й степени[lxii].

Весной 1914 года он добивается разрешения на создание у себя в Штабе самостоятельного оперативного отделения при управлении генерал-квартирмейстера. Генерал Юденич хорошо разбирался в людях и окружил себя молодыми талантливыми и храбрыми офицерами, что помогло ему в начавшейся Первой Мировой войне одержать блистательные победы. «Идея каждой операции зарождалась в разговорах Н.Н. Юденича с начальниками отделений. <…> Каждый из нас пользовался правом совершенно откровенно высказать своё мнение и мог вступить в спор с Юденичем, отстаивая свою точку зрения»[lxiii]. Из числа сотрудников его штаба вышли будущие известные военачальники Белых Фронтов Гражданской войны генералы Н.А. Букретов, Д.П. Драценко, Е.В. Масловский, П.Н. Шатилов, Б.А. Штейфон.

По общему мобилизационному расписанию с началом войны с Германией из трёх Кавказских корпусов мирного времени было взято на Запад два корпуса и часть Кубанских и Терских казачьих войск. Для защиты Кавказа остался лишь один регулярный корпус и начавшие формирование второочередные и ополченческие части. Пользуясь таким ослаблением, в декабре 1914 года турецкий флот внезапно нападает на наши черноморские берега, а верный ученик германского генерального штаба Энвер-паша с необычайной быстротой и энергией наступает на слабые русские силы в районе Саракамыша. Причём с двумя третями своей армии он обходит русские главные силы с фланга и тыла, что ставит Кавказскую Армию в критическое положение, близкое к катастрофе. Этот опасный момент и выдвигает с первых же дней войны с Турцией на роль Командующего Кавказской Армией генерала Юденича, под непосредственным талантливым командованием которого и проходит вся победная война с Турцией[lxiv]. 

В этот момент генерал Юденич получает временное назначение командовать 2-м Туркестанским армейским корпусом с сохранением обязанностей по должности начальника Штаба Отдельной Кавказской Армии. Вместо общего отступления, как было приказано генералом А.З. Мышлаевским (в то время состоящим помощником Командующего Кавказской Армией) генерал Юденич, заменив отбывшего в тыловой Тифлис слабовольного генерала Мышлаевского, взяв всю ответственность на себя, приказал всем частям Армии отстаивать свои позиции. Во главе вверенного ему 2-го Туркестанского корпуса он начинает сопротивление на подступах к Саракамышу наступающим превосходящим по численности турецким войскам. 

Боевой кризис разрешался крайне медленно и болезненно. Днём и ночью турки, пользуясь своим численным превосходством, вели на фронте ожесточённые атаки. Обстановка для русских сил почти не имела шансов на успех. Генерал Юденич сумел направить действия Саракамышской группы войск, окружённой противником, таким образом, что наши войска не только вышли из критического положения, но и одержали блестящую победу[lxv].   

Благодаря несокрушимой воле и выдающемуся воинскому таланту генерала Юденича русские войска изменили обстановку и в течение месяца нанесли сокрушительный разгром Турецкой армии под командованием Энвер-Паши, превосходившей наши войска вдвое. По данным неприятельского генерального штаба их армия потеряла 100 тысяч и после Сарыкамышской операции насчитывала 12400 человек! Причём 9-й турецкий корпус был взят в плен вместе с командиром Исхан-пашой, начальниками 17-й, 28-й и 29-й дивизий[lxvi].

13 января 1915 года Николай Николаевич Юденич “за твёрдую решимость, личное мужество, хладнокровие и искусство вождения войск” был награжден первым на Кавказе орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, произведен в чин генерала от инфантерии и назначен Командующим Отдельной Кавказской Армией[lxvii].

В июле 1915 года в ходе блестяще спланированной Евфратской операции войска под командованием генерала Юденича разбивают наголову 3-ю турецкую армию Абдул Керим Паши, подошедшую к нашей границе. За Евфратскую операцию Николай Николаевич был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени и орденом Белого Орла с мечами.

Сослуживец генерала Юденича генерал Б.А. Штейфон вспоминал: «Среднего роста, плотного телосложения, с большими “запорожскими” усами генерал Юденич был не словоохотливым. В своих привычках чрезвычайно скромный и воздержанный. Не курил, не пил. Столовался вместе с чинами своего полевого штаба и, не смотря на свою сосредоточенность, любил за столом шутки и смех. Не могу не вспомнить мелкого случая, очень характерного для Юденича. За Евфратскую операцию 1915 гола он был награждён орденом Св. Георгия 3-й степени. По Кавказским традициям командир 1-го Кавказского корпуса генерал Калитин, как старший Георгиевский Кавалер, прибыл с депутацией в штаб армии, чтобы поздравить Командующего Армией и поднести ему крест. Юденич был явно тронут. Кратко поблагодарил. Сел. Помолчал. Затем подошел ко мне, и сказал вполголоса: “Передайте, пожалуйста, заведующему столом, что у нас будут завтракать генерал Калитин с депутацией. Пусть заведующий подаст к столу что-нибудь лишнее. Ну, там сельтерской воды, что ли…” Так сельтерской водой мы и поздравили нового Георгиевского Кавалера!»[lxviii].     

Генерал Юденич часто объезжал войска. Говорил мало, но видел – угадывал всё. С солдатом он говорил просто, без ложного пафоса и только о повседневных нуждах – что сегодня ел? Есть ли тёплые портянки? Получал ли горячую пищу? Вопросы повседневные, но как раз такие, какие доходили до солдатского сердца. Поэтому в его руках измученные боями войска творили чудеса, возвышаясь в своих подвигах до высоты подлинного самоотречения[lxix].

В разгар суровой зимы 28 декабря 1915 года началось Азапкейское сражение. С первого дня бои приняли чрезвычайно ожесточённый характер. На восьмой день упорное сопротивление противника было сломлено и Кавказская Армия генерала Юденича, преследуя неприятеля 100 вёрст, дошла до Эрзерума. Крепость была расположена на высотах до 11 тысяч футов, с тремя линиями сильнейших фортов высеченных в граните, считалась всеми военными авторитетами неприступной. Тем не менее, генерал Юденич, понимая, что более благоприятного момента для штурма твердыни вряд ли представится, настаивал на подготовке к штурму. Прибывший из ставки Главнокомандующего генерал Ф.Ф. Палицын, хорошо начитанный об укреплениях крепости, назвал идею штурма Эрзерума – “безумием”![lxx]

По свидетельству сослуживцев генерала Юденича по Кавказскому фронту он не страдал “рискобоязнью”.

В январе 1916 года настойчиво предлагая Командующему Кавказским фронтом Великому Князю Николаю Николаевичу начать штурм турецкой крепости Эрзерум, он несколько раз получал отказ. Генерал Юденич упорствовал и тогда Великий Князь дал своё согласие, но с оговоркой, что в случае неудачи штурма Эрзерума вся ответственность падёт на него. На ходатайство генерала Юденича об отпуске в спешном порядке патронов и снарядов из тыловых запасов, последовал отказ Главнокомандующего. Операция по овладению турецкой твердыни по признанию генштабистов была рискованной, но генерал Юденич принял волевое решение и за пять дней штурма захватил Эрзерум[lxxi].         

В 8 часов вечера 29 января 1916 года начался легендарный пятидневный, воистину Суворовский, штурм. Днём и ночью в двадцатиградусный мороз, засыпаемые вьюгой и сметаемые турецким огнём, карабкались войска по обледеневшим кручам. Участник штурма вспоминал: «Полк поднимался по узкой тропе. Затем тропа исчезла. Приходилось карабкаться уже по скалистым горам. Поднявшаяся вьюга лишила всякой возможности ориентироваться. Люди выбивались из сил, пробивая кирками лёд и камень для прохода вьюков. К 2 часам ночи полк вышел на плато. Вьюга усилилась, и стало нетерпимо…». Полковник Пирумов с шестью ротами Бакинского полка овладел фортом Далангез. Отбил восемь атак неприятеля. Из 1400 бойцов осталось около 300 человек и то большей частью раненных. Елизаветпольский полк с большими потерями захватил форт Чобан-деде.

Мужество и героизм русских воинов были сродни суворовским солдатам.

Полковой священник Дербентского полка Смирнов, узнав о больших потерях в командном составе полка, вышел впереди цепи солдат с крестом и повёл за собой полк в неудержимую атаку. Под сильнейшим огнём, преодолевая упорное сопротивление противника, дербенцы овладели сильно укреплённой турками высотой. Полковой батюшка был тяжело ранен, и ему пришлось ампутировать ногу. За этот подвиг он был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени.

3 февраля 1916 года, после пятидневного штурма, хвалебно-неприступная крепость Эрзерум была взята.

Через три дня после взятия Эрзерума на имя Командующего Кавказской Армией была получена Высочайшая телеграмма: «В воздаяние высокого мужества и искусного руководства, проявленных Вами при взятии крепости Эрзерум, награждаю Вас орденом  Святого Великомученика и Победоносца Георгия II класса. Николай»[lxxii]. А ещё через два дня в Штаб Командующего прибыл фельдъегерь с небольшим пакетом. Это был сафьяновый футляр, в котором находились золотая Георгиевская Звезда и большой Георгиевский Крест на шею. По своей скромности Н.Н. Юденич долго не решался их надеть[lxxiii].    

Три степени офицерского Георгия, которыми был награждён генерал Н.Н. Юденич чрезвычайно редкое явление для всей истории статута ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия с 1769 по 1917 годы. Имя генерала Н.Н. Юденича выбито в золоте на беломраморной доске Георгиевского зала в Московском Кремле. Стоит заметить, что орденом Святого Георгия 2-й степени были награждены в Первую Мировую войну всего четыре русских и два французских генерала, а за весь период статута ордена 2-й степенью был пожалован 121 человек[lxxiv]. 

Со стороны союзников последовали награждения генерала Юденича орденами от Великобритании Святых Георгия и Михаила 1-й степени, от Франции Большим Офицерским Крестом ордена Почетного Легиона и Военным Крестом.

Сослуживец генерала Юденича вспоминал: «Его прямой, совершенно честной и на редкость цельной натуре были чужды и помпа и представительство, а тем более поза или реклама. Даже после Эрзерума, осенённый славой и награжденный Георгиевской Звёздой, он не мог пересилить себя и поехать в Ставку, чтобы представиться Государю и поблагодарить за высокую боевую награду; хотя  не мог не догадываться, что в случае поездки в Ставку, там, его ожидали генерал-адъютантские вензеля. Убеждённый монархист, он преданно служил своему Императору, не ища наград и поощрений»[lxxv].

Через неделю после взятия турецкой твердыни в Эрзерум прибыл Великий Князь Николай Николаевич. Он подошёл к выстроенным войскам, снял обеими руками папаху и поклонился до земли. Затем обнял и расцеловал генерала Юденича. Сверхдоблестным войскам, участвовавшим в штурме, даны были награды, превышающие все существовавшие тогда нормы и правила.

4 апреля 1916 года войска под руководством генерала Юденича овладевают турецкой крепостью Трапезунд и, продолжая борьбу с противником, который пытается овладеть потерянными крепостями, в июне 1916 года, уничтожают 3-ю Турецкую армию, а в сентябре того же года, генерал Юденич наносит поражение прибывшей с Галлиполи 2-й Турецкой армии.

За блестящие полководческие победы генерал Юденич Высочайшим приказом награждается редким почётным орденом Святого Благоверного Князя Александра Невского с мечами[lxxvi]. 

Сослуживец генерала Юденича по Кавказскому фронту генерал Б.А. Штейфон напишет о нём в эмиграции: «Личность генерала Юденича как полководца по праву может быть приближена к таким мастерам войны и боя, как Суворов и Наполеон. Он дорог нам как величественное отражение русского духа, как полководец, возродивший во всем блеске Суворовские заветы, а значит и наше национальное военное искусство. С верою в Бога и с преданностью своему Императору, всегда скромный, всегда благородный генерал Юденич преданно служил величию Российской Державы.

В истории Первой Мировой войны генерал Н.Н. Юденич был единственным полководцем, который не знал поражений»[lxxvii].

 

***

Генерал Юденич остался единственным из командующих армий верным присяге и преданный Государю Императору Николаю II.   

В критические февральские дни 1917 года на совещании у Главнокомандующего Кавказской Армией Великого Князя Николая Николаевича, последний обратился с вопросом к генералу Юденичу, может ли он ручаться за верность и преданность Кавказской Армии? Юденич ответил: «Кавказская Армия, безусловно, предана Государю и долгу службы!». Родной дядя Императора, проигнорировав ответ генерала Юденича и составленную генералом Н.Н. Янушкевичем верноподданническую телеграмму с выражением преданности Его Величеству, послал Императору Николаю II депешу с коленопреклоненной мольбой отречься от Престола![lxxviii]

Убежденный монархист, генерал Юденич после Отречения Государя трудно мирился с существованием Временного Правительства, оставаясь на своем посту лишь из любви к своей Кавказской Армии[lxxix]. 

Верховным Главнокомандующим Русской Армии Великим Князем Николаем Николаевичем 3 марта 1917 года[lxxx] генерал от инфантерии Н.Н. Юденич был назначен Главнокомандующим Отдельной Кавказской Армии, а после образования Кавказского Фронта 3 апреля назначается его Главнокомандующим. В марте 1917 года по причине плохого снабжения и усталости войск, генерал Юденич прекратил начавшееся наступление на Багдадском и Пенджабском направлениях, и отвёл 1-й и 7-й корпуса в районы базирования. Несмотря на требования Временного Правительства, он отказался возобновить наступление, обусловленное стремлением Временного кабинета министров оказать услугу Великобритании. 5 мая он был отозван с должности Главнокомандующего в Петроград. Официальная формулировка отстранения гласила “за сопротивление указаниям”[lxxxi]. На вопрос же военному министру А.Ф. Керенскому о причине своего снятия с должности, генерал Юденич получил ответ: «Вы слишком популярны в своей Армии!»[lxxxii]. На прощание чины Кавказской Армии преподнесли своему Командующему золотую шашку, осыпанную драгоценными камнями[lxxxiii].

 

***

В Петрограде чета Юденичей поселилась на квартире адмирала Хоменко в то время свободной в доме страхового общества «Россия» на Каменоостровском проспекте.

Посетив Государственный Банк, чтобы снять некоторую сумму денег из своих сбережений, генерал Юденич был восторженно встречен, как герой Русской Армии банковскими служащими, которые посоветовали ему снять все деньги, продать всю недвижимость и держать вырученные средства у себя. Супруги Юденич продали дом в Тифлисе и земли в Кисловодске. Всю ценность совета они поняли уже на чужбине, когда смогли сами нормально устроить быт и помочь многим русским беженцам

Вскоре генерал Юденич был направлен в казачьи области «для ознакомления с настроением казачества.      

Во время Октябрьского переворота Н.Н. Юденич находился в Москве. Вернувшись в Петроград, он предпринял попытку создания тайной офицерской организации из числа офицеров Лейб-Гвардии Семёновского полка, находившегося на службе у большевиков. Инициатива увенчалась успехом, в дальнейшем уже на Петроградском фронте летом 1919 года Семёновский полк в полном составе перешёл от красных на сторону северо-западников.

---

---