В гостях у слепого отшельника



Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей
Знаменитый исследователь неведомого и посвященный в тайны Тибета лама Лобсанг Рампа написал более двух десятков книг-бестселлеров, посвященных тайнам Мироздания, религии, мистическим загадкам прошлого, паранормальным явлениям. Путешествуя по Тибету, он посещал закрытые монастыри и общался с монахами. Наградой за многолетнее терпение и многочисленные лишения Рампе стали откровения монахов и одно из самых главных событий в его жизни – встреча с отшельником, поведавшим Лобсангу такое, что стоило потраченного времени и перенесенных невзгод….....


Отшельников можно условно разделить на два типа. Первые дают обет вечного молчания и ни с кем ни при каких обстоятельствах не разговаривают. Они живут замурованными в хижине, и лишь безмолвный слуга через крохотное окошечко передает им воду и хлеб (горох, чечевицу, просо). С теми же, кто не давал подобного обета, встретиться тоже очень трудно, ибо живут они в отдаленных пещерах высоко в горах; добраться до этих убежищ можно только с большим риском для жизни! С таким вот человеком и довелось встретиться Рампе.
Надо отметить, что проводящие десятилетия практически в полном одиночестве отшельники довольно дружелюбно встречают редких путников. Однако, чтобы добиться расположения монахов, необходимо запастись терпением. Годы одиночества настолько обостряют восприятие окружающего монахом-отшельником, что он отчетливо видит ауру гостя. Но, даже убедившись, что к нему пришел порядочный человек, ищущий лишь знаний, он долгое время испытывает его.
Проводя день за днем в обществе отшельника, Рампа вошел к старику в доверие. Старик же, хоть и был слепым, всегда знал, где находится лама и, что непостижимо, угадывал его намерения, потребности и желания!
И вот однажды старик велел Рампе приготовить чай, а затем начал свое совершенно невероятное повествование о Садовниках Земли…
«Заметим, – комментирует уникальный альманах «The Grack in the Cosmic Egg» («Трещина в космическом яйце», США), – что, путешествуя по Тибету, Рампа часто наблюдал в небе странные явления, которые современные ученые-уфологи назвали бы НЛО (дело происходило в 20-30 годах ХХ столетия)». Местные жители к этим аномалиям относятся совершенно спокойно, называя их «колесницами богов». Одну из таких «колесниц» Рампа несколько раз видел над пещерой отшельника. На его вопрос, что это такое, отшельник ответил: «Это Садовники Земли…»
Рампа не стал настаивать на разъ-яснении этой очередной загадки. Вскоре его терпение было вознаграждено: рассказывая о своей жизни, монах открыл исследователю великую тайну…
Судьбе отшельника не позавидовал бы никто. Еще юношей он попал в руки китайских солдат и подвергся ужасным пыткам: его искалечили и вырвали глаза. Повинуясь необъяснимому зову, потерявший много сил, с кровоточащими пустыми глазницами, молодой монах полз все выше и выше в горы. Он пил воду из ручьев, питался побегами растений и, наконец, высоко под небесами потерял сознание.
Очнулся монах уже в… постели. Слепота не позволяла ему видеть окружающий мир, однако обострившиеся слух, обоняние и осязание подсказали ему, что он находится в очень странном месте. Дружелюбный голос на родном языке сообщил, что его спасли Садовники Земли и он находится в безопасности. Затем голос добавил, что он избран представителем Земли и должен будет говорить от ее имени перед Лигой Объединенных Миров.

Тайники инопланетян

Отшельник с поражающей воображение точностью описал Рампе базу пришельцев. Причем о некоторых технических средствах, таких, как аппарат обеспечения жизнедеятельности (типа капельницы), не только в Тибете, но и в развитых странах того времени не подозревали! В 20-е годы подобное медицинское оборудование находилось еще только на стадии разработки.
Чтобы слепой монах мог видеть, пришельцы снабдили его специальным прибором. Дело в том, что зрительные нервы искалеченного монаха не были повреждены, и тогда настоящие глаза его были заменены специальной телекамерой, подключенной к зрительным нервам. Даже если предположить, что рассказ отшельника был полностью придуман Рампой, то как мог лама в 20-е годы знать о последних разработках в области хирургии конца ХХ века? Ведь только в 90-х годах учеными были разработаны подобные устройства, способные вернуть зрение полностью ослепшему человеку. Устройства эти стоят весьма дорого и даже сегодня доступны только очень богатым людям.
По словам отшельника, база пришельцев располагалась на одном из высокогорных плато в Тибете. Стратегически это очень удобное место. Во-первых, здесь много потухших вулканов, жерла которых весьма легко пристроить для размещения скрытой базы, а само плоскогорье – идеальная площадка для посадки межпланетных кораблей. К тому же, горы и плато постоянно затянуты облаками и заметить базу с самолетов или спутников не представляется возможным.
Попав на базу пришельцев, монах очутился в фантастическом мире, который создали существа, очень похожие на людей. Какими она были? «Почти как люди, – ответил отшельник. – Между людьми и ими различий не больше, чем между европейцами, азиатами и африканцами». Пришельцы рассказали ему о многочисленных контактах с землянами, и слепой отшельник был буквально сражен их словами: практически все их контакты оказались неудачными. Либо контактеры считали увиденное галлюцинацией, либо же им просто никто не верил и поднимал на смех, когда контактеры рассказывали о своих невероятных впечатлениях или представляли вещественные доказательства контакта. Тогда будущий отшельник спросил: «Почему вы не вступаете в контакт с правительствами Земли?» Ответ на этот вопрос вылился в целую историю. И это была сама история Атлантиды, жители которой тесно общались с пришельцами и даже вступали с ними в брак. Инопланетяне и люди могли иметь общих детей! Дети двух миров! Однако у правящей элиты были свои планы на то, как использовать пришельцев. И они получили доступ к ядерной энергии.
Напомним, что в 20-е годы ни буддийский монах, никогда не покидавший Тибета, застывшего в своем развитии на уровне средневековья, ни более просвещенный Рампа не имели никакого преставления о ядерной физике, а тем более о последствиях применения ядерного оружия. Однако всем нам знакомые описания ядерного взрыва сделаны с удивительной достоверностью. Взрыв был настолько мощным, что это вызвало Всемирный потоп! Атлантида затонула, а инопланетяне стали безмолвными наблюдателями ее гибели. Дабы избежать повторения трагедии, пришельцы решили передавать знания через мирных отшельников и других людей, достигших высокого уровня духовного развития. Это был долгий путь, но только так – постепенно – можно было подготовить человечество к полноценному контакту, дождаться, пока наша цивилизация будет готова к применению инопланетных знаний и технологий на благо мира.
Само описание технологий потрясло исследователей записей Рампы. Да, безусловно, были писатели-фантасты, которые за несколько десятилетий могли предугадать появление виртуальной реальности, но среди их коллег, творивших в 20-е годы, подобных описаний не встречалось, поскольку компьютеры в современном их виде еще не были изобретены. А у Рампы описывается один из самых новейших способов восприятия виртуального мира сознанием, который до сих пор находится в стадии разработки. Дело в том, что видеть трехмерное изображение с помощью шлема и осязать объекты с помощью «перчаток»-датчиков, прикрепленных к рукам, можно уже сейчас. Но эксперименты по проецированию виртуальной реальности на кору головного мозга пока только ведутся и существенных успехов здесь наука пока еще не достигла. Тем не менее Рампа, человек 20-х годов прошлого столетия, довольно подробно описал процесс подсоединения огромной компьютерной базы данных к человеческому мозгу еще задолго до появления примитивных прототипов современных компьютеров.
Подключенный к глобальной базе, содержащей информацию о многих мирах Вселенной, монах-отшельник узнал об устройстве галактических союзов, увидел первые дни нашей Земли, работу пришельцев, корректирующих эволюцию биосферы, чтобы она в итоге породила разумных существ, способствовавших развитию нашей цивилизации.
Кстати, средний возраст пришельцев, по их словам, составлял около 5 тысяч лет. Кажется, их жизнь невероятно длинна. Быть может, отшельник или Рампа придумали это?! Но нет, совсем недавно ученые подтвердили, что «использование всех ресурсов, заложенных в организм человека, позволит при определенных условиях продлить ему жизнь не менее чем до 3-3,5 тысяч лет!» (журнал «American Scientist», 2008 г., статья профессора Колумбийского университета Джекоба Мэлвилла – «Человек во Вселенной»). Данные исследований его команды были опубликованы в связи с расшифровкой генетического кода человека с последующим рядом опытов по его изменению посредством генной инженерии. Совпадение? Неужели бедный буддийский монах-калека, с которым беседовал Рампа, знал больше о биоинженерии, чем современные ученые-генетики?
Еще более поражает описание путешествий монаха по иным мирам. Он оперировал понятиями, соответствующими его запасу знаний. Однако свое путешествие между мирами старец описывал как мгновенный переход от одного окна к другому, в которых возникали непостижимые человеческому восприятию картины. Единственная аналогия, приходящая на ум: монах путешествовал по глобальной компьютерной сети, только, в отличие от нашей, она соединяла не разные точки одной планеты, а разные миры.
Эту догадку подтвердила реплика одного из пришельцев: «Многое из того, чем ты сейчас пользуешься, в свое время будет изобретено на Земле». По меркам пришельцев, живущих 5 тысяч лет, 70-80 лет до эпохи виртуальной реальности и глобального Интернета – это совсем немного, однако, повторим, придумать Интернет и ядерные взрывы даже просвещенному человеку 20-х годов ХХ века было практически невозможно.

Хранители знаний

C помощью прибора, подключенного к глобальной сети пришельцев, монах увидел планеты, населенные развитыми существами, живущими между собою в мире и согласии. Каждый «народ», вступавший в содружество миров, уничтожал перед этим на своей планете все стратегическое оружие. По мнению инопланетян, такого уровня нравственного развития человечество достигнет еще не скоро. Поэтому знания были переданы простому монаху, которому не только весьма бедные условия жизни, но и высокая мораль не позволяют использовать их во зло. Его задачей является лишь хранение и передача знаний – до тех пор, пока все человечество не научится жить таким образом, чтобы быть достойным вступить во вселенских союз цивилизаций.
Хранителей информации о пришельцах на Земле много, и одним из них стал Лобсанг Рампа. Он писал свои книги, не рассчитывая, что многие поверят ему. Но медленно и верно почва человеческого разума будет взрыхлена, чтобы принять семена знаний иных миров для вступления во вселенский союз.

Перевел с английского
Александр Евтеев
г. Киев

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 15 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 16 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
Часть 17 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей?
Часть 18 - Ваджра - оружие древних богов
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 20 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
Часть 21 - Реинкарнация и Христианство
Часть 22 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей?
Часть 23 - Великая Ночь Шивы
Часть 24 - Ваджра - оружие древних богов
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Культ богини Балдан Лхамо (санскр. Шри Дэви) распространен во всех школах тибетского буддизма и существует в форме культа, дхармапала. В гелукпа традиция ритуала была воспринята от сакьяских лам, которые, в свою очередь, получили ее от учителей ньингмапа. История восприятия культа дхармапала в Тибете ассоциируется с именем Падмасамбхавы (VIII в.) и первой волной переводов буддийской литературы на тибетский язык. Именно благодаря деятельности Гуру из Удияны, продолженной его ближайшими учениками, многие персонажи мифов и традиционных культов Тибета, Центральной Азии обрели новое функциональное значение — защитников и стражей буддийского учения и дополнили пантеон индийских буддийских божеств. Что касается дхармапалы Балдан Лхамо, то она, согласно тантрийским текстам Ганджура, уже входила в индийский пантеон буддийских божеств. Тексты Ганджура — священного канона тибетского буддизма, представляют прежде всего индийскую традицию; в содержится достаточно большое количество тантр, посвященных Дэви и ее эманациям. Однако, несомненно, свита Шри Дэви в тибетских реалиях существенно пополнилась.

Хотя Гой Лодзава Шоннубал (1392-1481) и говорит о том, что Сронцан Гампо (569-649) способствовал распространению Тантры Дэви в Тибете, однако в наше время в текстах активной практики культа богини указаний на тибетского царя не встречается. Возможно, что эта линия передачи учения не получила широкого распространения. Устная традиция свидетельствует о покорении Двенадцати богинь Тенма, хранительниц тибетских регионов, Гуру Падмасамбхавой, Пяти сестер Церинма — Миларайбой и т.д. Балдан Лхамо, согласно данным ритуальных текстов, была призвана в Тибет из страны дакинь —
Удияно, Сангбо Шерабом, известным также как Лавапа Марпо. От него Шераба учение распространилось по линии преемственности наставников ньигмапа.

Имя Лавапа Марпо довольно часто упоминается в тибетской литературе, особенно в ритуальных текстах. Знаменитый тибетский автор-ритуалист Туган Дхарма (1737-1802), правда, высказывает сомнение по поводу того, что речь всегда идет об одном и том же человеке. Лавапа Марпой звали одного из индийских махасиддхов, пандита Гаяхару. Гаядхара, однажды посетив Тибет, получил приглашение Дрогми (993-1074?) прибыть в монастырь в долине Мугулун, где он в течение пяти лет обучал Дрогми учению «Путь-Плод». Затем, пишет Туган Дхарма, «в последующее время [он] еще дважды бывал в Тибете и в последнее свое пребывание скончался в местности Кхарак. Прожил он триста пятьдесят лет. [Его] также называли другими именами: Тинкьи-Шукчэн („наделенный могуществом тучи") и Лавапа Марпо („Красный Лавапа"). Что касается Красного Лавапы, стоящего в линии преемственности учителей традиции Лхамо, то это пандиг Сангбо Шераб». Однако, продолжает Туган Дхарма, имя Красный Лавапа носил еще один человек, «который ввел в практику некоторые ритуалы — не следует принимать всех [их] за одно лицо» . В ритуальных текстах Лхамо Лавапа Марпо иногда называют Ачарья Марпо. Таранатха упоминает некого йогина Ачарья Марпо, бывшего прежде брахманом, но после поражения в диспуте обращенного в буддизм. При этом он получил новое имя — Гухьяпраджня (по-тибетски Сангбо Шераб), под которым он стал известен как проповедник буддизма в Тибете. Таким образом, даже если принимать во внимание сомнение Тугана по поводу идентичности Гаядхары и двух других Лавапа, сведения все же сходятся в том, что йогана, сыгравшего решающую роль в тибетской традиции Лхамо, называли несколькими именами: Ачарья Марпо, Лавапа Марпо, Гухьяпраджня, Сангбо Шераб, Ургьян Сангбо Шераб.

Дальнейшее развитие культа дхармапала в традиции «новых» переводов тантр, в частости в сакьяпа, косвенно излагается известным ученым гелукпа Туган Дхарма Ваджра Лобсан Чойкьи Нимой (1737-1802) в его знаменитом сочинении «Думга шелги мелонг». Род Кхон, давший начало школе сакьяпа, поколение за поколением, начиная с Кхон Луи Ванпо, который был учеником Падмасамбхавы, и до Кхон Рок Шераб Цультима, практиковал старое тантрийское учение — ньингма. Переход к практике новых тантр объясняется явлением особых знаков-символов, свидетельствовавших о деградации тайного учения ньингма и об исчезновении настоящих сиддхи среди тех, кто опирался на «старое тантрийское учение». Однако ритуальная практика почитания дхармапала была сохранена также по предзнаменованию. По совету старшего брата Рок Шераб Цультим решил спрятать в клады то, что касалось старого учения; для этого «он построил три большие ступы и вложил в них все, имевшее отношение к старому учению ньингма: изображения божеств, книги, ритуальные принадлежности; но вдруг появились признаки гнева дхармапалы — защитника [старого] учения, он вынул то, что касалось учения Ваджракилы, то, касалось ритуала почитания дхармапалы (курсив мой. — С.С.), кое-что еще и вручил это младшему брату. И последний, Кхон Кончок Гьялпо, отправился к гуру Дрогми и изучил новые переводы тантрийского учения». Таким образом, институт культа дхармалала, получивший утверждение в традиции ньингмапа, сохранился в сакьяпа и был передан далее в калампа и гелукпа.

Убедительных фактов, подтверждающих, что представители направления кадампа уделяли особенное внимание культу Лхамо, не обнаружено. Библиографические справочники почти не содержат произведений ученых этой школы, посвященных Балдан Лхамо или каким-то ее эманациям, если не принимать во внимание то, что Атиша, родоначальник школы, всю жизнь практиковал культ богини Тары и был признан ее воплощением (поскольку Балдан Лхамо иногда называют эманацией Тары). Во всяком случае, монголы исторически восприняли основные ритуальные практики от мастеров сакьяпа. Об этом свидетельствуют многие письменные исторические источники, в частности «История Эрдэни-дзу», историографический монгольский памятник начала XIX в.

Культ и литургия дхармапала Балдан Лхамо обрели канонизацию и всестороннее развитие благодаря деятельности Второго Далай-ламы Гендун Гьяцо (1475-1542), Пятого Далай-ламы Нгаван Лобсан Гьяцо (1683-1707), пятого Панчен-ламы Лобсан Баддан Чойкьи Дагба Танби Ванчуга, шестого Панчен-ламы Лобсан Чойки Нимы, а также Туган Дхарма Ваджры, Чанлун-пандиты и др. Эта линия передачи учения, судя по всему, связана и с ритуальной практикой монастыря Ташилхунпо в преемственности панчен-пам. Об этом можно судить благодаря известной работе «Тибетские художественные свитки» итальянского ученого Дж. Туччи, которая основывалась на коллекции танка из монастыря Ташилхунпо, резиденции панчен-лам, а в качестве текстовых толкований мандал и изображений Балдан Лхамо Дж. Тучи использовал труды пятого Панчен-ламы Лобсан Балдан Чойкьи Дагба Тенби Ванчуга. Линия Падма Карпо имеет глубокие связи с традицией сакьяпа, подтверждением чему служит факт признания Сакья-пандиты, одного из «Пяти Великих Сакья», его воплощением, поэтому его биография включается в намтар панченов.

Дж. Туччи утверждает, что культ Лхамо попал в гепукпа благодаря Гендун Дубу, который сделал ее главным божеством хранителей учения в монастыре Рибо Галдан; затем он был канонизирован и стал занимать все более и более важное положение благодаря деятельности Гендун Гьяцо и Пятого Далай-ламы. Это утверждение в целом соответствует данным из текста Гендун Гьяпо, который представил список учителей преемственности от Будды Ваджрадары к Лавапа Марпо и далее к адептам школы сакьяпа. Как пишет Чахар-гэбши Лобсан Цультим (1740-1810) в своем сочинении «История Балдан Лхамо», в Тибет Балдан Лхамо была призвана из Удияны пандитой Гангбо Шерабом. Ургьян Сангбо Шера известен также под другим именем, как ачарья Марпо; Гендун Гьяцо в своей «Садхане» называет этого учителя Лавапа Марпо. Он передал учение Ченаг Чанг Джунай Самбо, от него Нуб Гьялва Еше, который включил богиню в разряд хранителей династии Нубов. Праджнягуру впоследствии воспринял Лхамо как срунма последователей преемственности в династии Шан и поместил ее в разряд «гневных черных идамов». Затем богиня приобрела статус «красного идама».

Гендун Дуб (1391-1474), признанный первым воплощением Далай-ламы, написал текст «Краткий ритуал подношения тормы Лхамо Магсорме». Известно, что одним из основных идамов Гендун Дуба была богиня Тара, гневным воплощением которой, напомню, считается Балдан Лхамо.

Всеведуший Гендун Гьяио составил первый полный обрядник богини Лхамо под названием «Садхана богини Воительницы с оружием сор, Властительницы мира чувственных желаний, а также ритуалы подношения жертвенного балина и другие жертвоприношения, удовлетворяющие все ее желания, покаяние, восхваления, побуждение и прочее».

Гендун Гьяцо сыграл значительную роль в распространении и развитии буддизма в Тибете. Он был человеком влиятельным и, как пишет Г.Ц. Цыбиков, «отличался своей ученостью и пользовался большим почетом среди духовенства и народа; в 1518 г. китайский император даже повелел построить для него в Дрейпунге дворец Галдан-лобран». До недавнего времени сведения о нем были весьма скупы. Официальные тибетские намтары — жизнеописания крупных буддийских деятелей — посвящаются главным образом достижениям духовной практики. Сюжеты же их светской, повседневной жизни, обрастая легендами, обычно передаются в устной традиции. Чжа Каньян, современный исследователь из КНР, автор «Биографий Далай-лам» на старомонгольском языке, в главе о Гендун Гьяио говорит не столько о нем, сколько о бурных политических событиях, происходивших в то время в Тибете. В европейской литературе информационный пробел относительно исторических тибетских персоналий постепенно восполняется. Замечательны в этом плане работы Гленна Муллина, инициировавшего в 1980 г. серийное издание «Учения Далай-лам» для издательства «Сноу Лайэн». «Избранные сочинения Второго Далай-ламы» Из этой серии вышли наконец и на русском языке. Выходец из Северного Тибета, рода танаг, Гендун Гьяцо родился в восьмом рабджуне, в год Красной обезьяны — 1476 г. европейского летоисчисления. Отца звали Кунга Гьялиен, мать — Кунга Балмо. Отец был знаменитым йоганом ньингмапа, держателем многочисленных древних линий передачи учения различных школ тибетского буддизма, мать также была известной йогиней. Его рождение сопровождают различные чудесные истории и предания. Когда мать была беременна, отцу приснился сон, что он посетил в то время уже покойного Гьялва Гендун Дуба, т.е. Первого Далай-ламу. Гендун Дуб вначале предстал перед ним молодым юношей-монахом, затем превратился в старика-монаха и сказал ему: «Я долго пребывал в уединении, но ты не приходил навестить меня. Теперь ты пришел, и я этому рад. В третий день месяца „победоносный" я окончу уединение. Тогда я попрошу Арья Тару принести мое одеяние и чашу из монастыря Ташилхунпо». Когда Кунга Балмо родила сына, говорят, младенец обратил свой взор в сторону монастыря Ташилхунпо и произнес мантру Тары, что свидетельствовало о его кармических связях. В возрасте трех лет мальчик был признан воплощением великого Гендун Дуба. В одиннадцать лет был принят в монастырь Ташилхунпо и получил имя посвящения Гендун Гьяцо. В 1494 г. в результате разрыва отношений с настоятелем Ташилхунпо панченом Еше Цземо он по приглашению тамошнего настоятеля Жамьян Лингба Чойтара перешел в Дрейпунг для продолжения обучения. Там в 21 год принял обеты и посвящение гелонга.

Это был период активного распространения учения гелукпа в регионах Шиханг, Кукунор, Ари. Ученики Цзонхавы, начиная с Шераб Сэнгэ, будучи выходцами из Ари, после завершения обучения в Гандане возвращались на родину, что стало мощным фактором распространения взглядов Цзонхавы в этих соседствующих с Монголией регионах. Главные ученики Цзонхавы, Джебзун и Шераб Сэнгэ, возввели в Лхасе специальный тантрийский храм Росанг (Нижний тантрийский Росанг). Затем Гунга Доров возвел еще один храм (Верхний тантрийский Росанг).

Гендун Гьяцо проповедует учение в северных и южных регионах Тибета — Шан-Нань, Дагбу и др. В 1509 г. способствует строительству храма Налагра недалеко от оз. Лхамоилацо, примерно в 150 км к юго-востоку от Лхасы. Это было почитавшееся как особое и святое место традиционного паломничества тибетцев. Гендун Гьяцо в том году на берегу этого озера, в уединении совершил много тантрических ритуалов и пережил ряд пророческих видений. С тех пор озер Лхамоилацо стало источником ясновидения для тех, кто посещал медитировал на его берегах. В последующие столетия именно там стали определять места перерождения Далай-лам и других высокородных тулку. Говорят, озеро Лхамоилацо сразу же после освящения его Гендун Гьяцо приобрело пророческую силу и помогало решать государственные и религиозные вопросы. Многие исторически важные для Тибета решения принимались в зависимости от пророческих видений на озере Лхамоилацо.

Затем четвертый настоятель Ташилхунпо Панчен Еше Цземо приглашает его в Ташилхунпо в целях укрепления позиций буддизма. После нескольких лет пребывания там Гендун Гьяио вновь возвращается в Лхасу. Зимой и весной он пребывает в монастыре Дрейпунг, а лето и осень проводит в храме Калачакра.

По единогласному решению монахов монастыря Дрейпунг он становится десятым настоятелем монастыря. Одновременно его выбирают девятым настоятелем монастыря Сэра, и он совмещает обе обязанности. Будучи настоятелем Дрейпунга, возводит храм Галдан, который позднее становится резиденцией его преемников, Третьего, Четвертого, Пятого Далай-лам. И более того, Пятый Далай-лама свое правление на родине назвал Галдан. Гендун Гьяцо «ушел в нирвану» в 1542 г., в возрасте 67 лет20.

В истории развития и распространения культа Балдан Дхамо в тибетском буддизме вклад, внесенный Гендун Гьяцо, несомненно, имеет приоритетное значение. По словам Туган Дхарма Ваджры, Гендун Гьяио принадлежит основание традиции ритуала Лхамо, оформление его словесного выражения, призываний и их систематизация.

Тибетская школа гелукпа имела тесные религиозные и политические связи с Монголией начиная с конца XVI в., периода жизни и деятельности Третьего Далай-ламы, но не все ритуальные практики, принятые этой школой, были адаптированы монголами. Данные «Истории Эрдэни-дзу» указывают на то, что первоначально культы и религиозные службы старейшего в Халха-Монголии монастыря носили сакьяский характер. Главным покровителем Эрдэни-дзу был Гомбогур (одна из форм воплощения Махакалы), гений-хранитель тибетского монастыря Сакья.

По свидетельству А.М. Позднеева, культ и ритуальная практика докшитов в Монголии также были восприняты довольно поздно — в конце XVIII в., благодаря усилиям седьмого настоятеля монгольского монастыря Эрдэни-дзу номчи-цорджи Дагба Дорже (1734-1803). Как пишет русский ученый, «докшитские хуралы введены в Монголии гораздо позднее эпохи распространения в среде монголов буддизма, построения первых храмов и начала служений по отделу рабсалов. Что касается отправления докшитских хуралов в той блестящей форме, в которой совершается оно в настоящее время, то оно началось в Монголии не ранее 70-х годов прошлого столетия (имеется в виду XVIII век. — С.С.), и этот знаменательный в истории монгольского буддизма факт тесно связывается в преданиях лам с личностью седьмого наместника Эрдэни-цзу'ского монастыря, гэлуна Дагба-доржи». Однако строки, посвященные истории строительства монастыря Эрдэни-дзу, свидетельствуют о том, что в конце XVI в. Балдан Лхамо была одним из самых почитаемых божеств в Халхе. Строительство первого буддийского некочевого храма в Северной Монголии было инициировано Абатай-ханом в 1586 г. С этого времени и до конца XIX в. монастырь неоднократно реконструировался, ремонтировался, расширялся, в комплексе добавлялись новые храмовые и другие постройки. Но уже в первом храме, построенном Абатай-ханом, «наиболее почитаемыми святынями были: … мощи Будды, преподнесенные Далай-ламой; другие благословленные и нерукотворные святыни — статуя Будды Шакьямуни... будды трех времен Ваджрадара, Падмасамбхава, Сакья-панчен Гунгаджалцан, Карма-лама, восемь бодхисаттв и высшие бодхисаттвы — эти два изображения; гений-хранитель Гомбогур... а также четырехрукая Лхамо, четыре махараджи; кроме того — семь Будд трех времен, шестнадцать индийских старцев, тысяча будд небесного закона хорошей калпы». Святыни были установлены по окончании строительства первого храма в 1587 г. Таким образом, во второй половине XVI в. культ Лхамо уже существовал в Северной Монголии так как Эрдэни-дзу был первым стационарным храмом Халхи (ранее существовали кошмовые, кочевые молельни).

Несмотря на присутствие образов божеств, полное богослужение для хранителей учения долгое время не осуществлялось. Очень много для формирования и развития храмовой ритуальной практики в Монголии сделал седьмой настоятель Эрдэни-дзу номчи-цорджи Дагба Дорже (1734-1803), который, еще будучи послушником, начал там свою учредительскую деятельность в 1759 г. с ремонта обветшавшего храма Ваджрадары, построенного пятым настоятелем. Затем он предложил отремонтировать все храмы Эрдэни-дзу и расширить помещения для религиозных служб. Заслужив своими деяниями уважение, он был возведен на престол настоятеля Дзу и получил титул номчи-цоджи. Тушету-хан и номчи-цорджи «построили дуган для ста с лишним монахов и сделали его дуганом для ежедневной службы цогчин... Дагба Дорже установил порядок [служб и ритуалов]: с двадцать пятого числа двенадцатого месяца проводится старая служба Хангал, двадцать девятого совершается жертвоприношение сор, с первого числа Белого месяца по одиннадцатое число устраивается молебствие-благопожелание, пятнадцатого числа— круговращение Майдари, шестнадцатого — принятие обетов». При нем был основан храм Манлы — Будды медицины, созданы условия для отправления регулярных служб гневным божествам, хранителям буддизма докшитам.

В 1776 г. Дагба Дорже обратился с прошением к Тушету-хану о необходимости упорядочивания богослужений для хранителя монастыря Гомбогуру и обеспечения необходимой ритуальной и комментаторской литературой. Доклад был представлен Джебзун-Дамбахутухте, религиозному иерарху Халхи, на что последний ответил, что
поскольку таковых текстов в Монголии не имеется, то следует составить их самим либо же командировать людей в тибетские сакьяские монастыри для обучения и приобретения текстов и ритуальных атрибутов. В тот же год в Тибет было направлено посольство во главе с гэбгуем цогчен-дугана Эрдэни-дзу Лобсан Чойдубом. Лобсан Чойдуб получил наставления и все необходимое для отправления ритуалов докшитам от 35-го перерождения сакьяского гэгэна Нгаванг Гунга Лодой Санжей Темба Гьялиена. Кроме того, он привез изображения пяти иерархов Сакья, рисунки Чойжунов, Мила-лоцзавы, ритуальные тексты хранителей учения, колокольчик, ваджру, дамару и раковину, подаренную Пагба-ламе Хубилай-ханом. Таким образом, номчи-дарджи Дагба Дорже впервые ввел полное служение докшитам в Халхе, откуда этот порядок распространился и в Бурятии.

Трудно с определенностью сказать, какие именно тексты культа Балдан Лхамо были привезены на первоначальных этапах распространения традиции. Во всяком случае, в настоящее время метод отправления культа Балдан Лхамо в Монголии и Бурятии следует традиции Второго Далай-ламы Гендун Гьяцо.

О том, что ритуальный текст Балдан Лхамо, составленный Гендун Гьяцо, имел повсеместное распространение в Монголии, свидетельствует сочинение о Балдан Лхамо Чахар-гэбши Лобсан Цультима (1740-1810), известного автора оригинальных сочинений и перево-дов с тибетского языка. В лорчжуе «История Балдан Лхамо, а также разъяснение смысла маитры и дополнения к ритуалу умилостивления» Чахар-гэбши, говоря о «дополнениях к ритуалу умилостивления», имел в виду текст Гендун Гьяио. Именно его Чахар-гэбши комментирует и говорит о постоянно повторяющихся, на его взгляд, ошибках в изданиях текста.

Деятельность Чахар-гэбши Лобсан Цультима имела большое значение для просвещения, монгольского книгопечатания, освоения и распространения буддийской индийской и тибетской литературы в Монголии. Намтар-биография Чахар-гэбши написана на тибетском языке его учеником Лувсан Самдунявом и состоит из двух томов. Лобсан Цультим в семь лет обучился монгольской и тибетской грамоте от своих старших братьев и очень рано начал переводческую деятельность. В возрасте 15 лет в Долоноре принял обеты гецула от Ачиту номун-хана Лувсан Данзана. В 16 лет стал гелонгом, приняв обеты от настоятеля Долонорского монастыря Добсан Дамби Нимы. В возрасте 28 лет подготовил к изданию том собрания сочинений Акья Лобсан Темби Гьялцена. Лобсан Цультим приложил много усилий для перевода ритуального богослужения в монгольских храмах на родной язык. Он также инициировал перевод и печатное издание ритуальной литературы, необходимой для проведения ежедневных служб в монастыре Цагаан Уулын сумэ, в котором жил. Через 10 лет некоторые службы в этом храме проводились на монгольском языке. Кроме того,было организовано обучение мирян монгольской грамоте и поощрялось их участие в ритуальной службе. Широкой известностью пользовался его перевод «Субхашитаратнанитхи» Сакья-пандиты Гунга Гьялцена (1182-1251), изданный в 1779 г. под названием «Комментарий Субхашиты, так называемый Драгоценный ключ». В него вошли более 50 основных произведений тибетской, индийской литературы и фольклора. Он также перевел сочинение Нагарджуны «Капля нектара, питающая людей» и «Панчатантру» и издал их в виде текста с комментарием. Таким образом, ему принадлежит заслуга первого пропагандиста «Рамаяны» и «Панчатантры» среди монгольских народов. Затем он перевел на монгольский язык сочинения панчен-ламы «Наставления ученого ламы и царя Артасиди своим ученикам», «Тайные намтары ученых лам». Он является автором «Намтара Цзонхавы» на монгольском и на тибетском языках, переводчиком с тибетского языка «Наставлений двух религий», «Ожерелья из красного жемчуга» Лобсан Гьяцо, а также «Намтар Чжанчжа Ролби Дорже» Чанлун-пандиты Акья Лобсан Темби Гьялцена. Более всего он известен как автор комментариев к «Капле нектара, питающей людей» и к «Субха-шите». Общее наследие Лобсан Цультима — собрание его сочинений составляет десять томов. Кроме того, он, хотя и не был эмчи — лекарем, определил целебные свойства источника Душийн сумэ, южнее Эрдэнэ, и написал специальное сочинение о методах применения воды в лечебных и очистительных целях, а также руководство по применению лекарственных растений, которое широко использовалось в лечебной практике. Написал несколько сочинений по астрологии, магии. В работах по грамматике, поэтике основывался на принципах Дандина. Известна широта его интересов и глубина эрудиции. Исследователь из Внутренней Монголии С. Улзий считает, что полное собрание трудов Лобсан Цультима может составить 50 томов, так как он писал и на монгольском и на тибетском, много переводил с тибетского на монгольский и с монгольского на тибетский. Чахар-гэбши был замечательной личностью, обладал прекрасным художественным даром словесника, поэта, качествами просветителя и общественного деятеля. Он внес колоссальный вклад в распространение и буддизма в Монголии.

Однако, несмотря на все усилия монгольских просветителей активизировать монгольский язык в качестве языка буддийского ритуала сколько-нибудь значительных успехов добиться не удалось. И по сей день богослужения в монгольских и бурятских храмах проводятся на тибетском языке. Во Внутренней Монголии КНР в настоящее время только в одном монастыре служба ведется полностью на монгольском языке.

Наиболее раннее свидетельство о культовом почитании бурятами Балдан Лхамо в европейской литературе датируется 1772г., когда академик Петербургской Академии наук Петр Симон Паллас посетил первые бурятские буддийские монастыри — Гусиноозерский и Цонгольский (Хилгантуйский), и сделал описания их архитектурных особенностей и внутреннего убранства. Паллас сообщает, что в интерьере первого этажа Гусиноозерского храма нижняя часть стен была украшена изображениями самых почитаемых божеств, в небольшой часовне верхнего этажа «обычно висела картина бога Окин-Тэнгри, а по праздникам и других божеств». Гусиноозерский дацан был заложен в 1738 г., когда сюда приехал монгольский лама Ахалдай, который и основал в 1741 г. кошмовый храм. Первое деревянное здание монастырского комплекса было возведено в 1748 г., цогчен-дуган, вероятно, — в 1758 г. Однако еще до того, как в связи со слиянием двух маленьких озер и затоплением долины образовалось Гусиное озеро, в 1720 г. между озерами стояла буддийская молельня. Как утверждают местные жители, останки ее различимы под водой в ясную погоду и поныне. Кроме того, ничего не известно о «темном периоде» истории развития бурятских дацанов, «когда войлочные молельные юрты не учитывались и не фиксировались в бурятских хрониках и русских документах». Поэтому что-либо сказать о культовой практике хранителей учения, в том числе и о Балдан Лхамо, в период ранее начала XVIII в. довольно сложно.

Исторически сложившаяся в монгольском мире традиция предписывает совершать сахюусаны хурал в первой половине дня. Этого распорядка придерживаются все бурятские дацаны. В более-менее крупных монастырских комплексах, как правило, бывают специальные сахюусан-дуганы, которые возводятся к юго-востоку от главного цогчен-дулана. Исключением является Цугольский дацан, в котором ритуальная практика локшитов ведется по двум традициям: в системе мандал Ямантаки и Хаягривы. Поэтому по обеим сторонам иогчен-дугана находятся два храма Защитников Учения: в восточном — Чойжал, Лхамо, Шанлон, во главе с Чойжалом, в западном — Гонбо, Табан Хан и Таог Чойжал, во главе с Гонбо.

Монгольская традиция служения дхармапала дополнительно к тибетскому списку вводит культ Ваджрапани и выделяет отдельный культ Белого Махакалы. Введение культа Ваджрапани, вероятно, объясняется тем, что он признается покровителем монгольского этноса в триаде бодхисаттв Авалокитешвары, Манджушри и Ваджрапани, в то время как Авалокитешвара — покровитель тибетского народа, а Манджушри — китайского. Чем было вызвано выделение белой Формы воплощения Махакалы, не очень ясно без подробного исследования его культа. Известно, что буряты и монголы почитают и формы Махакалы — четырехликий (Гонбо Шалшива), шестирукий (Гонбо чагдуг).

Подтверждением того, что отправление культа Балдан Лхамо в бурятских дацанах совершалось и совершается по традиции Гендун Гьяцо, является то, что именно данный текст многократно тиражировался в типографиях бурятских дацанов. Это, в свою очередь, свидетельствует о большом спросе на текст и, следовательно, о широком распространении у бурят культа Лхамо.

Согласно информации канцелярии Бандидо Хамбо-ламы, в 1911 г. существовали следующие матрицы этого текста: Цугольского дацана на 34 листа, Чисанского дацана на 31 лист, Баргузинского дацана на 35 и на 24 листа. Экземпляры всех этих изданий присутствуют в тибетском фонде ОПП ИМБиТ. В числе их характерных особенностей — русская бумага, четкая, тщательно выписанная форма шрифта и формат средних размеров (бумаги — 35x9 см, матрицы - 29x6 см), т.е. более короткий, нежели обычный тибетский формат сумбумов, равный «длине стрелы». Кроме того, есть издание, вероятно, более позднее, судя по качеству и состоянию бумаги, на 45 листах, с очень крупным шрифтом и на бумаге более длинного формата 44x8,8 (37,5x6,5) см.

Как хранительница учения, Балдан Лхамо избиралась сахюусаном бурятских дацанов. Лхамо, наряду с другими чойжунами: Гонбо, Жамсараном, Шалши, являлась главным покровителем и хранителем Гусиноозерского, Чисанского, Худонского, Хохиуртаевского, Цолгинского, Кударинского, Тогчинского, Хужиртаевского, Иройского дацанов. Балдан Лхамо считается главным хранителем нового женского монастыря в г. Улан-Удэ.

Итак, повторим вкратце, что культ Балдан Лхамо исторически имеет древнеиндийские корни. В Тибете он был внедрен в XI в. благодаря проповеднической деятельности индийского ачарьи Лавапа Марпо, известного также под именем Ургьян Сангбо Шераб. Культ Лхамо имеет большое значение во всех школах тибетского буддизма. Наиболее значимый вклад в разработку ритуальной системы богини был внесен Гендун Гьяио (1476-1542), чья ритуальная традиция живет и функционирует в настоящее время в Тибете, Монголии и Бурятии. Монгольский период истории культа связан с именем седьмого настоятеля монастыря Эрдэни-дзу номчи-цордже Дагба Дорже (1734-1803).

Источник: Сыртыпова С.-Х. Культ богини-хранительницы Балдан Лхамо в тибетском буддизме (миф, ритуал, письм. источники) / С.-Х. Сыртыпова ; Ин-т монголоведения, буддологии и тибетологии. —М.: Вост. лит., 2003. С. 44-54.

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 14 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 15 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 16 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
Часть 17 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей?
Часть 18 - Ваджра - оружие древних богов
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 18 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 19 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 20 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
Часть 21 - Реинкарнация и Христианство
Часть 22 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей?
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

«Балдан Лхамо» — одна из основных защитниц веры и учения в традиции Гелугпа тибетского буддизма. Она единственная богиня среди 10 главных гневных божеств — защитников буддизма, является повелительницей демонов и искоренительницей ядов.


Бурджи Лхамо. Бурятия, начало ХХ в.

Молебны, посвящённые Балдан Лхамо, являются также днями Упосатхи (25-й день лунного календаря - в 2011 году это 2 февраля) и, так же как другие дни Упосатхи, проводятся каждый месяц.

Этот день наиболее благоприятен для совершения практик, посвященных Балдан Лхамо. Основой любых практик является произнесение мантр.


Троица Сарасвати, Мачик Бэл Лхамо (?).
Лавран XIX в.

Любая мантра — это сочетание звуков, порождающих вибрации определенного строя. Произнося мантру, человек «настраивает» себя на соответствующую волну, приобретая те качества, которые ему нужны, либо получая защиту. У каждой мантры есть свое значение.

Мантра Балдан Лхамо: Джо Ракмо, Джо Ракмо Джо Джо Ракмо Тун Джо Кала Ра Ченмо Ракмо Ажа Дажа Тун Джо Рулу Рулу Хум Джо Хум.


Балдан Лхамо. Бурятия, конец XVIII - начало XIX в.

Культ Балдан Лхамо исторически очень популярен на всех уровнях практик в буддизме: хуралы (службы), посвященные богине, проводятся и в дацанах, и у домашних алтарей. Хранительница учения, Балдан Лхамо часто избираетcя покровителем (сахюусаном-бур.) монастырей. По причине такой популярности Балдан Лхамо имеет множество образов и эпитетов, суть которых, тем не менее, всегда сводится к защите как философских воззрений, так и мирского благополучия.

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 13 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
Часть 14 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 15 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 16 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
Часть 17 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей?
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 17 - БАБАДЖИ- МАХАВАТАР ШИВЫ
Часть 18 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 19 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 20 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
Часть 21 - Реинкарнация и Христианство
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Дугжууба – это особый обряд очищения в канун нового года. С давних времен народы, исповедующие буддизм, очень трепетно и серьёзно относились к данному обряду.



Дугжууба проводится в 29-й лунный день (в этом 2011 году это 1 февраля) в канун первого весеннего новолуния. В это время в семьях идут последние приготовления к Новому году – самому главному празднику верующих. Стоит заметить, что, к примеру, у бурят и монгол Сагаалган (Новый год, «Белый месяц») - единственный праздник в году, в отличие от европейского календаря, праздник – как время веселья, официальных выходных дней, подарков и благопожеланий. Новый год является «всеобщим» днем рождения у китайцев, корейцев, японцев, монголов и тибетцев, именно с Нового года увеличивался возраст каждого.

В домах вовсю ведется уборка – не остается уголка даже в чулане, который не будет вычищен от пыли. В старину в эти дни доставалась и перетряхивалась вся одежда, готовились особые наряды из самого дорогого шёлка и парчи всем – от мала до велика. Готовили подарки – чистили и обновляли трубки, чтобы поднести старшим зажжённую трубку в праздник. В знак уважения также готовили хадаки – своеобразные прямоугольные платки из шёлка. Наверняка даже в самых бедных юртах в те дни очень вкусно пахло – начинали готовить специальные угощения, соответствующие празднику. Мужчины, выбирая лучших своих скакунов, расчесывали им гриву, готовили новые, с начищенными бляхами, сбрую и седло. Меняли на новые даже ошейник и привязь собаки.

Обряд Дугжууба - это также своеобразный обряд «уборки», очищения - специальный ритуал устранения всех помех, очищения от всего плохого для того, чтобы в новом году человек обрел благополучие, испытывал счастье, мир и спокойствие.

Итак, накануне праздника люди обтираются кусочком теста (только мука и чистая вода, никаких добавок!), затем лепят из него фигурку человечка (табалан), как бы передавая этой символической фигурке все свои болезни, беды, потери и возможную «порчу». Эти фигурки приносят в дацан (буддийский храм, монастырь) и складывают их в течение дня в специальный ритуальный костер, точнее, пока ещё особое ритуальное сооружение в виде пирамиды с острым «наконечником» - «Соор». После соответствующего молебна ламы освящают костер, зажигают его, а люди просят, чтобы с огнём ушло, сгорело всё плохое. Во время ритуала проводится церемония очищения и подавления злых сил с помощью огня. Верующие должны мысленно представить, как в этом огне сгорают все духовные препятствия и дурные помыслы.

Разжигание костра – обязательный ритуал Дугжууба. По-другому он называется «Соор залаха» в честь самого сооружения. Интересно, что сам процесс обтирания тестом действительно рождает ощущение, что вместе с мучным шариком в прошлое уходит все плохое и неприятное, а в теле прибавляется силы. Очень любят этот процесс маленькие дети. Но необходимо добавить, что нельзя совершать обряд Дугжууба на придомовом участке или в лесу, разжигая костер.

В буддийской традиции, очень давно синтезированной с верованиями анималистического толка, категорически запрещается приносить вред основным элементам природы, в том числе и огню - тем самым наносится вред самому себе и всему, что окружает человека. Огонь (костер) как символ очищения, в который бросают табаланы – находится только в монастырях и освящается ламами. Костер, который Вы разожгли сами, такой функции не несет, более того, Вы будете осквернять дух огня, бросая в костёр мусор, даже такой как табаланы. Поэтому обряд «по-домашнему» провести не удастся - необходимо посетить соответствующий молебен и ритуал в ближайшем дацане.

http://www.rian.ru

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 12 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 13 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
Часть 14 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 15 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 16 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 16 - Биофизики раскрыли секрет крещенской воды
Часть 17 - БАБАДЖИ- МАХАВАТАР ШИВЫ
Часть 18 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 19 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
Часть 20 - История распространения культа Балдан Лхамо в Тибете и Монголии.
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Акашагарбха (санскр. Akasagarbha, тиб. nam mkha'i snying po – Намкей Ньингпо, Namkhai Nyingpo, букв. "Сущность Пространства", "Источник Пространства") – бодхисаттва семейства Ратна (см. комментарий к Будде Ратнасамбхава). Его также называют Кхагарбхой. Тибетское слово mkha' и санскритские слова akasa и kha имеют общие значения: небо, пространство.Акашагарбха изображается жёлтого цвета, он стоит в монашеской одежде и держит меч, отсекающий беспокоящие эмоции.Акашагарбха изображается также сидящим в позе лотоса. В одной руке он держит все виды драгоценностей, в другой – драгоценность, исполняющую задуманное (санскр. cintama?i, тиб. yid bzhin nor bu).Акашагарбха символизирует осознание запаха, сознание обоняния.

http://dharmatuva.ru

Скачать текст в оригинале можно отсюда: http://hei-long.ucoz.net/load/tibetskij_tekst_quot_akashagarbkha_sutry_quot/3-1-0-17

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 11 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
Часть 12 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 13 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
Часть 14 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
Часть 15 - Балдан Лхамо - День защитника Учения
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 12 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
Часть 13 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 14 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
Часть 15 - Сегодня праздник Корочун!
Часть 16 - Биофизики раскрыли секрет крещенской воды
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутры".Полное название текста - на санскрите: Дхармачакра-правартана-сутра, на тибетском: Chos kyi 'khor lo rab tu bskor ba'i mdo. Текст предоставлен для свободного распространения в рамках проекта "Нектар Дхармы".

Скачать сутру в оригинале, на тибетском языке можно здесь: http://hei-long.ucoz.net/load/dkharmachakra_pravartana_sutra/3-1-0-16

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 10 - Буддийская притча
Часть 11 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
Часть 12 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 13 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
Часть 14 - Дугжууба - буддийский ритуал очищения
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 11 - В Одессе построена уникальная деревянная церковь без единого гвоздя
Часть 12 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
Часть 13 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 14 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
Часть 15 - Сегодня праздник Корочун!
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Семистрочная молитва (тиб. Tshig bDun gSol 'Debs) является одной из наиболее известных и распространённых практик, относящихся к Гуру Падмасамбхаве, великому Учителю из Уддияны. Особое место она занимает в традиции Ньингма, старейшей школы тибетского буддизма, чья линия преемственности идёт непосредственно от Падмасамбхавы и его учеников.

Согласно традиции, Семистрочная молитва – это дар дакини пандитам Наланды. Пандиты приготовили на крыше монастыря большое жертвенное подношение и стали петь Семистрочную молитву. Гуру Падма явился и помог одолеть врагов Учения Будды. Во многом благодаря славе великого чудотворца и защитника Дхармы, Падмасамбхава впоследствии был приглашён в Тибет, дабы усмирить враждебных богов и демонов, чинивших препятствия строительству первого в Тибете буддийского монастыря.

Являясь частью Гуру-йоги Падмасамбхавы, Семистрочная молитва включает обычный, внутренний и сокровенный уровни понимания и практики. Мипам Ринпоче (1846 – 1912), знаменитый учёный школы Ньингма, выделяет следующие уровни интерпретации: 1) обычный, то есть общедоступный, смысл текста; 2) путь толкования скрытого смысла (тиб. sBas Don), рассматривающий Семистрочную молитву в контексте a) пути освобождения (тиб. Thar Lam), b) стадии завершения (тиб. rDzogs Rim) тантрийского пути применения искусных методов (тиб. Thabs Lam), c) в контексте тайных практик Дзогчен Ньингтиг; 3) значение, относящееся к достижению окончательного результата.

Безусловно, в рамках данного краткого очерка уместно дать лишь общее представление об обычном, явном смысле молитвы Гуру Ринпоче. Подробное объяснение глубоких и сокровенных учений, содержащихся в Семистрочной молитве, должно быть получено непосредственно от квалифицированного Ламы. Но даже на общедоступном уровне практика Гуру-йоги и Семистрочной молитвы способна принести неисчислимые блага. Как сказал сам Гуру Падма:

Если у вас есть вера и преданность,
Постоянно молитесь мне,
Люди грядущих поколений,
И вы получите мои благословения.

СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА



ХУМ
Оргьен юл-гьи нуб-джанг цам
Пэма гесар донг-по ла
Ямцен чок-ги нгодруб нье
Пэма джунг-нэй шесу драг
Кхор-ду кхандро манг-по кор
Кхье-кьи джесу дагдруб кьи
Джингьи лабчир шегсу сол
ГУРУ ПЭМА СИДДХИ ХУМ
********************************
ХУМ
На северо-западном рубеже страны Уддияна,
На пестике цветка лотоса,
Ты обрёл чудесные высшие сиддхи.
Прославившийся под именем
Рождённый из Лотоса,
Окружённый сонмом дакини.
По твоим стопам я последую.
Прошу, приди и дай мне своё благословение.
ГУРУ ПАДМА СИДДХИ ХУМ

НА ТИБЕТСКОМ ЯЗЫКЕ



http://dharmatuva.ru

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 9 - Тибетское учение о совершенствовании повседневной жизни
Часть 10 - Буддийская притча
Часть 11 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
Часть 12 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 13 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 10 - Люй Дунбинь и восемь пьяных бессмертных
Часть 11 - В Одессе построена уникальная деревянная церковь без единого гвоздя
Часть 12 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
Часть 13 - Тибетский текст "Дхармачакра-правартана-сутра"
Часть 14 - Тибетский текст "Акашагарбха-сутры"
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Аконг Тулку Ринпоче "Укрощение тигра" - Тибетское учение о совершенствовании повседневной жизни: "Обычно мы настолько слепы, что не осознаём необузданности своего ума. Когда что-то идёт не так, мы склонны винить в этом других людей или обстоятельства, вместо того, чтобы искать причину страданий в самих себе. Однако если мы хотим найти истинные покой и счастье, эту необузданность необходимо побороть. Только тогда мы научимся использовать свою энергию в более позитивном и гармоничном направлении и перестанем причинять вред себе и другим. У человека на протяжении жизни возникает множество потребностей и привязанностей. Это может причинять страдание как ему самому, так и другим. Неудовлетворённая мечта делает нас несчастными. Даже получая желаемое, мы испытываем лишь временное счастье, потому что на смену старому желанию неизменно приходит новое. И так происходит постоянно: всё, что мы делаем, направлено на удовлетворение потребностей — безграничных, безмерных и необъятных как небо.." 

Этот процесс повторяется на протяжении всей нашей жизни. В детстве мы хотим много игрушек — одной недостаточно, — и они быстро надоедают нам одна за другой. Когда мы подрастаем, у нас появляются мечты, связанные с образованием или стремлением иметь множество друзей. Желание заставляет нас накапливать имущество, иметь много разнообразной одежды, автомобиль, радио- и видеотехнику, покупать деликатесы. Вне сомнения, мы хотим быть красивыми и никогда не болеть. Но мы готовы и заболеть, лишь бы привлечь к себе внимание, вызвать сочувствие и доброе отношение. И в то же время, заболев, сразу же хотим выздороветь. Так же происходит и с едой. Когда наш желудок полон, мы хотим, чтобы он был пуст, когда пуст — чтобы был полон. Мы постоянно стремимся к чему-то, мечтаем о том, чего у нас нет, никогда не находя при этом полного удовлетворения. Несмотря на все усилия, тяготы и расходы, наши желания постоянно остаются неудовлетворёнными. 

Ошибка в том, что мы стремимся найти счастье за пределами своего собственного мира, не осознавая, что оно может быть только внутри нас. Если мы восхищаемся понравившимся нам цветком и срываем его, через несколько дней его красота исчезает. Но пока он сохнет и увядает, желание любоваться им остаётся, и нам нужен другой цветок. Ясно, что это желание не может бесконечно удовлетворяться одним цветком, а требует их постоянной смены. Поэтому необходимо изменить сам подход к восприятию мира. Мы должны научиться принимать свои желания и в то же время не увлекаться ими. Только тогда мы сможем довольствоваться тем, что имеем, не стремясь постоянно получить большее. Желания безграничны. Считается, что желания, подобно уму, не имеют формы и пределов: по природе они бесформенные и бесконечные. Поэтому лишь путём укрощения ума можно прекратить неустанные поиски их удовлетворения и расширить своё понимание. В результате мы становимся немного более зрелыми и постепенно взрослеем. Конечно, в какой-то степени наш ум уже укрощён. Будучи младенцами, мы действуем, двигаемся и издаём звуки, повинуясь одному лишь внутреннему побуждению. По мере взросления мы приобретаем некоторый навык самоконтроля. Преодоление трудностей и общение с другими людьми даёт нам новые знания, и таким образом определённая зрелость достигается естественным путём. Поэтому можно сказать, что, развиваясь и взрослея день ото дня, мы немного усмирили тигра своего ума, но не укротили его полностью. 

Гурджиев сравнивал процесс укрощения ума с взаимоотношениями лошади и наездника. Диких лошадей нельзя объезжать, предоставляя им полную свободу или, наоборот, постоянно пользуясь кнутом. Обе крайности неизбежно приведут к неудаче. Необходимо найти серединный путь. С одной стороны, нельзя раз и навсегда сказать себе, что все попытки приручить дикую лошадь ни к чему не приведут. С другой — мы должны признать, что лошадь дикая, и проявить терпение при её приручении. Но, вероятно, самое главное состоит в том, что и она должна признать в нас своего укротителя. Зрелость возможна лишь тогда, когда человек согласится увидеть, что же он представляет собой на самом деле. Бесполезно оправдывать свою необузданность, обвиняя общество, семью или своих врагов. Следует прийти к согласию с самим собой относительно того, кем мы реально являемся, и рассмотреть любые возникающие у нас мысли, хорошие они или плохие. Необходимо добиться того, чтобы мысли могли свободно проходить через наше сознание, и мы не претворяли их в импульсивные действия, не пытались подавить их или заключить в темницу своих представлений. Например, если отделить все плохие мысли и вместо беспристрастного рассмотрения попытаться спрятать их в мешок для мусора, то он, в конце концов, переполнится и разорвётся. Это может привести к психическому расстройству, и в таком случае человек, как неукрощённый тигр, способен произвести значительные разрушения и причинить большой вред. Но мы можем, приложив усилие, преобразовать свои негативные мысли, и тогда нам, возможно, удастся направить энергию тигра на полезное дело. 

Очень важно принимать ситуацию такой, какая она есть. Независимо от того, верующие мы или нет, мужчины мы или женщины, молодые или старые, мы страдаем одинаково, различны лишь причины страданий. Так, пожилым свойственны страдания, связанные с возрастом; переживания человека средних лет связаны с работой и взаимоотношениями с людьми; молодёжи присущи проблемы, вызванные учёбой и взрослением. На протяжении всей жизни нас сопровождают непрерывные страдания сообразно развитию нашего организма и происходящим в нём изменениям. Но, несмотря на разнообразие самих страданий, их силы и формы проявления, существует единственно верный путь освобождения от них — это их принятие. Мы справляемся со своими повседневными проблемами, но не стремимся к тому, чтобы всё в мире согласовывалось с нашими желаниями и планами. В пожилом возрасте мы смиряемся со своей старостью; будучи молодыми, принимаем молодость; несмотря ни на что, мы просто принимаем всё, как есть. Если нам станет доступным такое восприятие мира, мы в значительной степени избавимся от страданий. Как только мы окажемся в состоянии отпустить своё страдание, оно немедленно отступит от нас. Однако это не означает, что решение проблем состоит в полном бездействии и пассивном отношении к окружающему миру. И в то же время нельзя вести бесконечную борьбу за совершенствование жизни. Мы выбираем середину между этими двумя крайностями. Признав ограниченность человеческих возможностей, мы довольствуемся тем, что делаем всё, что можем, при любых обстоятельствах, и проявляем гибкость сообразно нашему пониманию, принимая во внимание, как уровень своего развития, так и ситуацию, в которой оказались. Наша цель при этом — полностью освободиться от причин страданий и перестать создавать новые страдания для себя и других. 

Прежде всего, мы стремимся прекратить собственные страдания. Согласившись с тем, что причины страданий заключены, как правило, в неспособности ума удовлетворить свои желания, мы признаём тем самым, что эти причины находятся внутри нас, а не являются только лишь результатом внешних условий. К какому бы обществу мы ни принадлежали, являемся ли мы людьми духовными или нет, понимание того, что желания возникают внутри нашего собственного ума, позволяет нам двигаться дальше. Мы начинаем осознавать, что другие также страдают, и это непроизвольно вызывает в нас сострадание. Кроме того, для нас становится очевидно, что они, подобно нам самим, тоже хотят быть счастливыми. Сострадание означает желание принести благо всем живым существам и освободить их от страданий. Однако, когда мы «обвиняем» себя за те трудности, что возникают в нашем уме, может показаться, что нам не хватает сострадания к самим себе. А если это так, то как мы можем развить его в себе по отношению к другим? По существу, дело вовсе не в «виновности», и не следует пытаться истязать и наказывать себя. Мы просто должны признать, что желание возникает в нашем собственном уме, и нигде больше. Понимание этого пробуждает уверенность и мудрость, и мы начинаем осознавать, что в умах других людей желание возникает так же, как и в нас самих. В этот момент мы способны поставить себя на их место, и наше сострадание к ним возрастает. Затем приходят истинно дружеские чувства. 

Понимание того, как происходит укрощение ума, полезно всем, а не только начинающим. Мы можем думать, что наши познания жизни огромны, но перед всеми нами стоит одна самая главная задача — укрощение ума. Преодолеть страдание можно, только развив по отношению к себе и окружающим сострадание и дружеские чувства, а не вражду. Тибетская пословица гласит, что нажить себе врагов не составляет труда, но для приобретения друзей требуется очень много времени и сил. Путь без страдания — это путь дружбы в наших семьях, обществе и между всеми нациями. Мы стремимся быть добрыми ко всем, всегда. Следует перестать воображать себе, что всё вокруг и внутри нас постоянно и прочно. В своих представлениях мы постоянно стремимся сделать вещи всё более и более прочными, а когда приходят неизбежные изменения, испытываем страдания. Слишком большая зависимость от симпатий и антипатий заставляет нас привязываться к одному и отвергать другое. В результате мы отказываемся принимать происходящие изменения и сопротивляемся им. В результате этих заранее проигранных сражений наши эмоции постоянно поднимаются и падают, что лишает нас внутренней стабильности. Самое главное — осознать, что всё меняется, и не привязываться излишне к тому, что мы делаем. Не укротив свой ум, мы неизбежно будем страдать, и потому, пока есть возможность, нам следует встать на путь духовного развития. Нельзя терять время. Хотя нам нравится думать, что мы будем жить вечно, но, честно и серьёзно посмотрев на действительность, мы ясно увидим, что завтра может оказаться слишком поздно. Всё вокруг меняется, а также изменяемся и мы сами. 

Непостоянство пронизывает весь внешний мир и все наши внутренние переживания. Его нельзя ни избежать, ни предотвратить. Его можно только признать. При таком подходе мы сможем правильно оценить то, что уже имеем, и одновременно уменьшить свою вовлечённость в круговорот вещей и событий. Осознание непостоянства помогает нам не уклониться с пути в бесполезные блуждания. Вместо этого мы можем привести свой ум к состоянию зрелости, просто понимая и применяя этот закон в своей повседневной жизни. Всякий раз, сталкиваясь в своей жизни с трудностями или испытывая страдания, мы стремимся обвинить в этом окружающих или обстоятельства, неподвластные нашему контролю. Нам проще проецировать собственные отрицательные свойства на подходящий внешний объект, вместо того чтобы увидеть внутреннюю чистоту других людей. Как правило, мы думаем, что причиной нашего гнева, зависти или иных отрицательных чувств, являются поступки, мысли или манера поведения других людей. Следует понять ошибочность этого взгляда на мир и на самих себя. Необходимо также попытаться разобраться в собственных проблемах и недостатках. И тогда обнаружится, что трудностей на самом деле гораздо меньше, чем нам казалось прежде, а с теми, что действительно имеются, можно легко совладать. 

Согласно традиции буддизма, правильное поведение оценивается с точки зрения десяти вредных и десяти полезных действий на основании рассмотрения всех видов своей активности с точки зрения тела, речи и ума. Эти ориентиры поведения успешно используются уже на протяжении двух с половиной тысячелетий. Буддизм учит избегать десяти недобродетельных поступков. Три из них относятся к телу: нельзя отнимать жизнь у любого живого существа; красть или брать то, что не отдаётся добровольно; принуждать, кого бы то ни было к сексу против его желания или склонности, а также вынуждать кого-либо нарушать религиозные обеты и обязательства, связанные с родственными отношениями. Другие четыре недобродетельных деяния относятся к речи: нельзя вводить людей в заблуждение; лгать; вызывать своими словами ссору друзей или партнёров; плохо говорить о других, очерняя или оскорбляя их,задевая их чувства, грубо указывая на их ошибки. Наконец, следует избегать говорить о том, что не является полезным или благотворным. Наиболее же важно то, что касается ума. Ведь он является источником всей нашей деятельности. Если мы позволим негативной мысли сейчас укорениться в нашем уме, позже, когда она созреет и выразит себя в поступке, неизбежно возникнет страдание. Поэтому нам следует избегать трёх душевных склонностей. Первая из них зависть, означающая стремление завладеть богатством, собственностью, а также партнёрами других людей. Вторая — порождение недобрых чувств по отношению к окружающим, желание им зла в любой форме. И, наконец, мы не должны сомневаться в истинности закона причины и следствия, управляющего всеми действиями, как добрыми, так и злыми. Необходимо осознать, что дурные поступки порождают лишь страдания и препятствуют обретению мира и счастья. Не надо быть религиозным человеком, чтобы понять это. Если мы сажаем семена подсолнечника, то вырастут именно подсолнухи. Причиняя вред другим, мы сразу уменьшаем их счастье, но и наше счастье в конечном итоге тоже уменьшится. Воздержание от десяти вредоносных действий автоматически приносит благо, однако никому из нас не удалось полностью избежать их в прошлом. Поэтому необходимо быть очень аккуратными во всём, что мы делаем, говорим или думаем. 

Следует стараться практиковать десять полезных действий, каждое из которых является противоядием от противоположного ему. Вместо того чтобы убивать, мы должны беречь и защищать жизнь во всех её формах. Вместо того чтобы забирать то, что не отдаётся добровольно, мы должны делиться собственным имуществом, как бы мало оно ни было. Надо также стремиться к тому, чтобы всегда, во всех своих взаимоотношениях, придерживаться моральных норм поведения. На уровне речи необходимо быть всегда правдивыми и честными, делать всё возможное для улаживания ссор и заделывания «трещин» между людьми, говорить о других только хорошее и вообще стараться, чтобы вся наша речь была полезной и осмысленной. Внутренне мы должны радоваться удачам других, а не думать: «Вот если бы у меня было то же самое!» — и неизменно питать добрые чувства ко всем людям, желая им счастья. Наконец, мы должны ясно понимать и полностью принимать истинность закона причины и следствия. Перечисленные десять вредных и десять полезных действий — это те ориентиры, которым должны следовать как буддисты, так и последователи других религий. Наше расположение к добру улучшит отношения между людьми и сделает мир более счастливым. Если следовать этим советам, не нарушатся законы и никто не будет обижен. Мы можем быть уверены, что наши действия не причинят никому вреда или страданий. 

Независимо от того, насколько совершенно наше собственное поведение, нам необходимо воздерживаться от осуждения или выискивания ошибок у других. Чрезмерное внимание к тому, что они делают, говорят или думают и сопоставление их поведения с нашим собственным, могут породить либо гордость, либо неуверенность в себе. Вместо этого следует делать всё возможное, чтобы укротить свой ум, ориентируясь на высокие нормы Учения. Для того чтобы увидеть признаки своего прогресса или указания на то, что ещё предстоит усовершенствовать, необходимо больше смотреть внутрь себя, а не вовне. Для определения степени своего развития стоит подумать о нашем отношении к ошибкам, наблюдаемым у других. Чем больше укрощён ум, тем меньше ошибок мы будем у них находить, и наоборот. Когда отношение и мотивация действительно позитивно, в нас преобладает радостное и здоровое отношение к жизни; если же мотивация загрязнена неведением и себялюбием, это сказывается на восприятии, и результатом становится неудовлетворённость. Чистота, как и красота, рождается в глазах и в сердце самого смотрящего. 

Очень важно то, как мы относимся к постигающим нас неудачам. Спокойно воспринимать успех относительно легко, но неудача любого рода становится для нас серьёзным испытанием. Некоторые люди должны проявить к себе определённую жёсткость, если они хотят чему-то научиться на уже сделанных ошибках и предотвратить их повторение в будущем. Другие извлекают пользу из более мягкой и вдумчивой реакции на своё неадекватное суждение или неправильное поведение в той или иной ситуации. Ясно, что нам необходимо очень хорошо познать себя, если мы хотим использовать самые совершенные средства для развития положительных качеств своего тела, речи и ума. Вначале следует хорошенько понять, что все мы без исключения—богатые или бедные, одарённые или нет — так или иначе переживаем страдания, связанные с рождением, старостью, болезнями и смертью. Без освобождения мы подобны узникам, ожидающим казни в темнице: некуда бежать и негде укрыться от неизбежности непостоянства и смерти. Никто не хочет страдать, но, тем не менее, мы все, каждый по-своему, подвержены страданиям и, в равной степени, не в силах их избежать, как бы ни старались. Богатые тоже страдают, несмотря на свою счастливую судьбу: часто они живут в страхе потерять своё богатство или дружбу и доверие тех, кто им дорог. Бедняк может голодать, быть лишённым крова или постоянно переживать за любимых людей, которых он должен обеспечить. Умные люди страдают, несмотря на свои способности, а может быть, из-за них, тогда как менее одарённые сталкиваются с более простыми проблемами, которые они также не 
в состоянии решить. Поскольку все существа страдают, независимо от того, признают они это или нет, мы не можем никого исключить из сферы своего сострадания. Полностью осознав данный факт, мы переходим ко второй стадии, к оторая состоит в развитии сильного желания избавить всех живых существ от их страданий и причин страданий. 

Скачать книгу: http://www.onlinedisk.ru/file/278852/ 

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 7 - Випассана
Часть 8 - Буддийская мифология
Часть 9 - Тибетское учение о совершенствовании повседневной жизни
Часть 10 - Буддийская притча
Часть 11 - СЕМИСТРОЧНАЯ МОЛИТВА ГУРУ РИНПОЧЕ
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Религия":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Самайн (Samhain)
...
Часть 5 - Секретные пещеры и храмы Непала и Тибета
Часть 6 - Архангелы
Часть 7 - Тибетское учение о совершенствовании повседневной жизни
Часть 8 - Архангел Гавриил
Часть 9 - Классификация ангелов
...
Часть 29 - Многоликая Богиня Тара
Часть 30 - Свастика и Христианский Символ Веры
Часть 31 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Буддийская мифология, комплекс мифологических образов, персонажей, символики, связанных с религиозно-философской системой буддизма, возникшей в 6-5 вв. до н.э. в Индии, в период централизованного государства, и широко распространившейся в Южной, Юго-Восточной и Центральной Азии и на Дальнем Востоке. Буддизм принято разделять на три течения: ханаяну ("малая колесница"), махаяну ("большая колесница"), ваджраяну ("алмазная колесница"), которые не представляют собой трех стадий развития буддизма (как утверждалось некоторыми европейскими буддологами кон. 19 - нач. 20 вв.); по-видимому, они имели общие истоки в первоначальном буддизме непосредственно, но впоследствии развивались относительно самостоятельно. Письменно зафиксированные каноны хинаяны и первые сутры махаяны появились примерно в одном и то же время (1 в. до н.э.), а первые известные тексты ваджраяны в 3 в.н.э. Эти течения, акцентировавшие разные аспекты первоначального буддизма, не различаются между собой в основных принципах. Общность сюжетов и образов их мифологий даёт основание говорить о существовании общебуддийской мифологии.
Возникновение и развитие Буддийской Мифологии исследованы недостаточно, особенно её начальная стадия, ибо почти полностью тексты, которые можно бесспорно отнести к временам т.н. первоначального буддизма.



Источниками для изучения Буддийской мифологии служат многочисленные тексты, создававшиеся и оформлявшиеся в течение многих веков главным образом в Индии, а также в других странах распространения буддизма. Основной источник общебуддийской мифологии и мифологии хинаяны - "Типитака" - свод канонических текстов на языке пали хинаянской школы тхеравады, зафиксированный письменно в 1 в. до н.э. на Шри-Ланке (Цейлоне) (согласно традиции, устный вариант был в окончательной форме изложен непосредственно после смерти Шакьямуни, однако до письменной фиксации "Типитака" претерпел переработки и переосмысления). Из трёх т.н. корзин (питак) "Типитаки" с точки зрения мифологии наибольший интерес представляют собой "Винаяпитака" ("Корзина дисциплины") и "Суттапитака" ("Карзина сутр"). Каноническая литература махаяны огромна. Создание канона махаяны (на санскрипте) продолжалось длительное время, возможно с 1 в. до н.э. до 9-10 вв. н.э. Однако на санскрите сохранились лишь некоторые сутры, основная часть канона дошла до нас в переводах на китайский и тибетский языки. Наиболее важным для мифологии махаяны "Сутра благого лотоса" ("Садхармапундарика"), "Описание счастливой земли" ("Сукхавативьюха"), "Вступление на Ланку" ("Ланкаватара"), "Восьмитысячник" ("Аштасахасрика"), "Стотысячник" ("Шатасахасрика"), "Алмазная сутра" ("Ваджрачхедика"), "Наставления Вималакирти" ("Вималакиртинирдеша") и др. Источниками по мифологии ваджраяны служат прежде всего канонические тексты этого направления - т.н. тантры, основные - "Гухья - самаджа - тантра" (по-видимому, 3 вв.) "Хеваджра-тантра" ( 6-8 вв.), "Ваджрабхайрава-тантра" (7-8вв.) и др. Много данных о Буддийской Мифологии содержится также в неканонических текстах буддизма (комментарии к сутрам и тантрам, трактаты, жизнеописания видных деятелей буддизма и т.д.)
Буддийская мифология в основных чертах сложилась в Индийской в течение примерно 1,5 тысячи лет (от 6 в. до н.э. до начала 2-го тыс. н.э.). Шакьямуни, на основе проповедей которого возник буддизм, оказал, по-видимому, на формирование мифологии гораздо меньшее влияние, чем на некоторые другие отрасли буддизма (философию, психологию, этику), но, несомненно, много из того, что составляет содержание Буддийской мифологии, восходит к временам Шакьямуни. Степень мифологизации буддизма в течение всей его истории постоянно возрастала: тексты конца 1-го тыс. н.э., например, гораздо больше насыщены мифологическими сюжетами и образами, чем тексты кон. 1-го тыс. до н.э. Однако нельзя утверждать, что первоначальный буддизм был совсем свободен от мифологии (подобные идеи высказывались европейскими буддологами в кон. 19 - нач. 20 вв.)
По своему отношению к мифологии буддизм резко отличается от других религий. Это связано с основной концепцией буддизма, по которой человек (и только человек) занимает особенное место в иерархии всех (в т.ч. и мифологических) существ, т.к. он один имеет возможность спастись от оков безначальной сансары и достичь нирваны (т.н. стать архатом или буддой). Все другие существа, в т.ч. боги и другие мифологические персонажи, не могут непосредственно достичь нирваны (для этого они должны родиться людьми), и в этом смысле они находятся на более низком уровне, чес человек, хотя и могут иметь качества, которые ему недоступны (будды и некоторые бодхисатвы и в этом отношении превосходят все остальные существа). Своеобразно и отношение буддизма к реальности существования мифологических персонажей. Если в народном буддизме они считались вполне реальными, то философский буддизм рассматривал из как создания человеческой психики и тем самым по существу снимал сам вопрос о их реальности или нереальности. Такая установка открывала возможности для неограниченного расширения, буддийского пантеона и обогащения его мифологического содержания. В буддийский пантеон было включено чрезвычайно большое число богов, полубогов и других мифологических существ из мифологии всех народов, народностей и племён, среди которых распространился буддизм; они сохранили свои функции, хотя и были подчинены принципам буддизма. Так, из мифологии брахманизма и индуизма вошли в Буддийскую мифологию боги (Брахма, Индра (буддийские Шакра), Вишну, Ганеша и др.), локапалы, гандхарвы, из тибетской мифологии Гесер, Талха и др. Буддийский пантеон расширился и благодаря мифологизации реально существовавших людей. По-видимому, уже на довольно раннем этапе в мифологические персонажи превратились сам Шакьямуни и его главные ученики (Ананда, Кашьяпа, Маудгальяяна, Субхути, Шарипутра и др.). В последующие века этот процесс мифологизации затронул всех более знаменитых учителей, настоятелей монастырей, отшельников. Но самым уникальным способом увеличения буддийского пантеона следует считать искусственное (и вполне сознательное) создание мифологических образов и персонажей. Этот процесс, который начался, возможно, уже в кон. 1-го тыс. до н.э., достигли кульминационного момента во 2-й половине 1-го тыс. н.э., когда были образованы основные идамы ваджраяны. Созданные в качестве антропоморфные символы для медитативной практики созерцания, эти персонажи в скором времени наполнились мифологическим содержанием и прочно вошли в пантеон Буддийскую мифологию. Динамизм и возможность расширение и обогащение характерны для Буддийской мифологии в целом, они свойственны и отдельным мифологическим образам и персонажам. Так, бодхисатва Авалокитешвара превратился в Китае в женское божество Гуань-инь, вокруг идама Ямантаки в Тибете возникли легенды, пытавшиеся объяснить его возникновение.



Своеобразно в буддизме и отношение между философской теоретическим и мифологическим планами. Буддийские философы, сознававши различие между абстрактными теоретическим и мифопоэтическим мышлением, не отрицали важность последнего, т.к. видели в нём средство достижения нирваны. Поэтому нередко теоретические идеи и концепции буддийской философии и психологии наполнялись мифологическим содержанием (что, в частности, должно было облегчить и их восприятие) и, с другой стороны, некоторые особенности мифологии (напр. телосложение идамов) объясняли как символическое изображение того или иного теоретического положения. Так, девять голов Ваджрабхайравы (одна из форм Ямантаки) символизируют девять разделов буддийского канона, два рога - абсолютную и относительную истины, шестнадцать ног - шестнадцать аспектов концепции пустоты и т.д.
Общебуддийская мифология, во многом близка брахманистской и индуистской, по-видимому, испытала влияние прежде всего неарийских мифологий Индии; возможно, что в Буддийской мифологии отразились и некоторые мифологические представления времён расцвета индской цивилизации. В пользу этой гипотезы склоняется всё большее число буддологов. Некоторые элементы брахманистской мифологии были в Буддийской мифологии переосмыслены: это касается прежде всего космологии и отношения к богам. Так, для космологических представлений Буддийская мифология характерны широта охвата и стремление умножить все элементы мироздания до бесконечности. Неисчислимое количество миров группируется в огромные мировые системы (сахалока), которых, по образному сравнению из буддийских текстов, больше, чем песчинок в реке Ганга. Каждый отдельный мир представляет собой плоский диск земли, он лежит на воде, та покоится в воздухе, а воздух - в пространстве (акаша). В центре мира стоит огромная гора Мери (Сумеру), вокруг которой вращается солнце, луна и звёзды. Меру окружают концентрические семь горных хребтов (они отдельны друг от друга кольцевидными озёрами). За ними расположены четыре континента: на востоке - Пурвавидеха, на юге - Джамбудвипа, на западе - Апарагодана, на севере - Уттаракуру. Каждый из них окружён 500 островами, омываемыми огромным мировым океанам. Мировой океан окружён скалистой стеной Чакравала. У людей, живущих на четырёх континентах, жизнь неодинакова: в Джамбудвипе - самая короткая, в Уттаракуру, где нет частной собственности, зерно созревает само собой и люди не работают, - наиболее счастливая; более удачливым считается рождение в Джамбудвипе (которая сопоставляется с Индией), где люди отличаются мужеством, острым умом и благочестием. Только в Джамбудвипе появляются будды и чакраватины. На континентах живут и животные, глубоко под поверхностью земли находятся преты, ещё глубже - различные ступени ада. Асуры обитают главным образом в пещерах горы Меру. Отчасти на Меру, но преимущественно над ней живут боги, которые в Буддийской мифологии разделены на иерархические группы. Ниже всех находятся "четыре великих царя" (Чатурмахараджа) - Дхритараштра, Вирудхака, Вирупакша и Вайшравана, которые правят соответственно гандхарвами, кумбхандами, нагами и якшами. Над ними, на вершине Меру, расположено "небо 33 богов" (траястринса), возглавляемое богом Шакра (Индра). Ещё выше, в воздушных дворцах (вимана) находятся небеса - яма, тушита, нирманарати и паранирмита-васавартин. Боги, которые живут в названных небесах, а также люди, животные, преты, асуры и обитатели нараки составляют т.н. сферу желаний (камавачара или камадхату), ибо главным мотивом их действий является стремление удовлетворить свои желания. Остльные боги и живые существа обитают в двух других сферах. В "сфере, имеющей форму" (рупавачара или рупадхату), находятся шестнадцать (иногда упоминается и семнадцать) низших небес Брахмы ; расположенная над ними "сфера, не имеющая формы" (арупавачара или арупадхату), разделяется на четыре высших неба Брахмы. Боги, как и все другие существа, подчинены, по Буддийской мифологии, законами кармы. Они могут оказывать определённое влияние на ход событий в мире, но мир изменяется в первую очередь под влиянием всеобщего закона кармы. Существование в качестве бога является лишь одной из преходящих форм существования в безначальной сансаре.
Несмотря на то что сансара в целом не имеет начала, каждый отдельный мир возникает, развивается и гибнет во времени. Существование одного мира продолжается в течение одной махакальпы, которая разделяется на четыре неисчислимые кальпы (асанкхьея кальпа), каждая из них приравнивается к миллионам лет. Махакальпы бывают двоякими - "буддакальпы", когда в мире появится будды, и "пустые кальпы" (шуньякальпы), когда в мире не появляется ни одного будды. Современная кальпа является, по Буддийской мифологии, буддакальпой и считается чрезвычайно счастливой, т.к. в течение всей кальпы должна появиться тысяча будд. Общебуддийская мифология называет шесть будд, которые появились до Шакьямуни - Вишвабху, Випашьина, Шикхина, Кракучханду, Канакамуни, Кашьяпу - и одного будду, который появиться в будущем - Майтрею.



Образ будды является основной темой Буддийской мифологии Будды появляются во всех мирах (хотя не во всех кальпах) и таким образом их количество тоже неисчислимо. Будды начинают свой путь к просветлению как бодхисатвы, в течение многих кальп (нередко и здесь употребляется слово "неисчислимые") они воплощаются в образы разных существ и совершают добрые деяния. Наконец, после достижения совершенства, они пребывают долгое время на небесах (по разным версиям, или в тушите, или в акаништхе). Их рождение в мире в образе человека сопровождается многими чудесными явлениями (происходят землетрясение, с неба падают цветы). Все будды имеют махапурушалакшану, они обладают такими силами и способностями, что превосходят все другие существа, в т.ч. и богов. Лишь будды имеют возможность оказать влияние не только на ход событий в своём мире, но и в других мирах. После достижения нирваны они проповедают свою дхарму (т.е. учение, при помощи которого люди могут достичь нирваны). Дхарма не является вечной, она имеет особую силу в течение первых 500 лет, после чего постепенно исчезает. Наконец, когда мир погрузится полностью во тьму неведения, назреет время для появления нового будды. Путь бодхисатвы и состояние будды описывается в буддийской литературе в основном на примерах Шакьямуни, будды настоящего времени.
Наряду с буддами и бодхисатвами Буддийская мифология упоминает ещё некоторые категории людей, достигшие совершенство (в смысле наивысшего предела своего личного развития). В общебуддийской мифологии этих категорий две - архаты и пратьекабуббы.
Важное место в Буддийской мифологии занимает описание и объяснение чудотворных сил, которыми обладают будды и другие лица, достигшие совершенства или стремящиеся к нему. Эти силы являются или психическими (понимание намерений и мыслей других людей, знаний прошедших и будущих перерождений - своих и чужих), или физическими (способность летать, ходить по воде, превращаться в невидимое и т.д.)
Определённое место в Буддийской мифологии занимают и элементы флоры и фауны. Среди цвеьтов чаще всего упоминается лотос, считающийся символом чистоты, а также чудесного рождения, духовного просветления и сострадания. Из цветов лотоса рождается боги ( по мифологии махаяны, также обитатели сукхавати т других раёв), а по мифологии ваджраяны, - даже некоторые выдающиеся люди в этом мире. Из деревьев в Буддийской мифологии вошло прежде всего дерево бодхи (просветления) - представитель вполне реально существующего вида ficus religiosa, под которым Шакьямуни, согласно буддийскому мифу, достиг просветления (бодхи). Дерево бодхи становится неотъемлемым атрибутом всех будд всех времён и во всех мирах - достижение просветления считается возможным только под ним. Но Буддийская мифология знает и чисто мифологические деревья - это прежде всего т.н. кальпаврикши, которые находятся на всех четырёх континентах и существуют в течение всей кальпы. Во владениях асуров растёт дерево Читтапатали, объект раздора между асурами и богами, ибо из-за огромной высоты этого дерева плоды достаются только богам.



Из представителей фауны в Буддийской мифологии первое место занимают наги (мифологические змеи, драконы), которые нередко частично или полностью антропоморфизируются. Наги проявляют интерес к учению будд, охраняют священные тексты и дарят, охраняют священные тексты и дарят их людям, когда те созрели для понимания этих текстов. Из индуистской мифологии в Буддийской мифологии вошли также мифологические птицы гаруды, морское животное макара и др. В качестве зооморфных символов у разных будд и божхисатв выступают павлин, черепаха, конь, бык, слон, лев. Излюбленными животными являются газели: считается, что две из них оказались первыми слушателями проповеди дхармы Шакьямуни (поэтому над дверями буддийских храмов часто находится изображение двух газелей, между которыми изображено колесо дхармы). Образ животного могут принимать также бодхисатвы, которые имеют при этом цель проповедовать дхарму среди животных. В буддийском мире широко распространились легенды, повествующие о прошлых рождениях Шакьямуни в образе животного (обезьяны, птицы, оленя и т.д.)
Общебуддийская мифология выступает как обобщение мифологий различных течений буддизма, но она, видимо, не представляет т.н. первоначальный буддизм, степень мифологизации которого была довольно низкой.
Мифология хинаяны. Как особое направление в буддизме хинаяна оформилась в окончательном виде к 1 в. до н.э. Слово "хинаяна" не самоназвание направления, этим словом сторонники махаяны обозначали те буддийские школы, учения которых им казались ограниченными (напр., в хинаяне путь бодхисатвы не считается универсальным и достижимым для всех). Тем не менее этот термин прочно вошёл, наряду с терминами "махаяна" и "ваджраяна", в терминологию буддологии. По некоторым данным, число школ хинаяны достигло восемнадцати, к настоящему времени продолжает существовать лишь одна школа - тхеравада. Об особенностях мифологии хинаяны можно делать лишь самые общие выводы, т.к. каноны индийских школ хинаяны сохранились только в фрагментах (целиком дошёл до нас лишь конон школы тхеравады - "Типитака"). Различия мифологии хинаяны и общебуддийской мифологии относительно малы и сводятся в основном к деталям описания разных персонажей, образов и сюжетов. По всей вероятности, мифология первоначального буддизма отличалась открытостью и динамизмом, способностью к изменению и обогащению своего содержания. В мифологии хинаяны проявились, напротив, консервативные тенденции, стремление сохранить уже сложившуюся систему мифологических представлений (но, как показывает история буддизма хинаяны на Шри Ланке и в странах Юго-Восточной Азии, это удалось далеко не полностью).
Мифология махаяны. Как самостоятельное направление в буддизме махаяна сложилась, вероятно, в первые веках до н.э. на основе раннебуддийской школы махасангиков. В отличие от хинаяны, махаяне присущ универсальный характер идеи освобождения: возможность достигать состояние будды даётся всем существам, т.к. они имеют изначально сущесть будды. Центральное место в махаяне занимает образ бодхисатвы, который заботится не только о своём спасении, но и об освобождении всей сансары.
Мифология махаяны принадлежит к наиболее богатым мифологиям в истории культуры человечества. Стремление к созданию мифологических образов и сюжетов, столь характерное для буддизма в целом, проявляется в махаяне с особенной силой. Почти каждая махаянистская сутра (а канон махаяны содержит их тысячи) предлагает в каком-то смысле свою отличающуюся от других сутр, мифологию. Мифологию махаяны соединяет в единое целое не системав, не одинаковые мифологические образы и сюжеты, а общность в подходе (стремление ко всё большей мифологизации буддизма) и целый ряд общих принципов, на основе которых вырабатывались элементы мифологии.
Число будд в махаяне доведено до бесконечности, они появлялись всегда в безначальной и в беспредельной сансаре и будут появляться до конца её; но все они имеют одну сущность, которая выражена концепции дхармакаи. Также бесконечно и число бодхисатв, которые в текстах махаяны выступают или чисто мифологическими персонажами историческими лицами.
Одним из главных элементов махаяны - мифологизация обстановки создания сутр. Согласно мифологии махаяны, будда Шакьямуни проповедует дхарму не только своим ученикам. Его окружают и бодхисатвы, и боги, и наги, и другие мифологические персонажи, количество которых нередко называется неисчислимым. Одновременно неисчислимое количество будд в других мирах проповедуют ту же самую дхарму аналогичному окружению. Мифологизации подвергались также местности, связанные с деятельностью Щакьямуни. Они представлены в махаяне не столько конкретными городами, реками, горами и лесам, в которых пребывал в какое-то определённое время Шакьямуни, сколько вечными символами достижения просветления. Например, по воззрениям махаяны, Шакьямуни проповедовал на горе Коршуна (Гридхракута) возле города Раджагриха не только в годы своей жизни, он проповедует там во все времена, а сама гора Коршуна находится не только на определённого месте в Индии, но и везде.
Наряду с мифологизацией реально существующих местностей в мифологии махаяны важное место занимают описания мифологических стран и городов. В некоторых сутрах махаяны они локализуются преимущественно на Джамбудвипе нашего мира (мифический город Гандхавати, резиденция бодхисатвы Дхармодхгаты, находится, по описанию "Аштасахасрики Пражняпарамиты", где-то на востоке Джамбудвипы, а мифический город Вайрочана-вьюха-аланкара-гарбха "Гандавьюха-сутры" располагается на юге. Эти мифические города и страны со своими идеальным порядком и драгоценностями, из которых постепенны и дома, представляют собой своеобразные буддийские утопии.
К буддийским утопиям можно отнести и т.н. поля будды (буддакшетры)- целый миры, созданные умственными усилием некоторых будд и поэтому отличающиеся от прочих миров своим идеальным порядком и возможностью достичь нирваны без особых усилий ( при помощи будды, создавшего данное "поле будды"). Наиболее известны "поля будды" - абхирати и сукхавати созданы и соответственно буддами Акшобхьей и Амитабхой и находятся от нашего мира на невероятно далёкой расстоянии: между этими мирами и нашим миром располагаются целые мириады миров.



Нередко в качестве синонима махаяны служит слово " бодхисатваяна" ("колесница бодхисатв"), ибо образ бодхисатвы, как идеала человеческих стремлений, занимает центральное место не только в теории освобождения, но и мифологии махаяны, каноническая литература которого заполнена описаниями деяний мифологических и полумифологических бодхисатв. Некоторые бодхисатвы (напр., Авалокитешвара) почитаются нарвне с буддами, а в иных случаях и выше. Образ будды в мифологии махаяны также подвергся изменениям. В теории "трёх тел будды" тело дхармы (дхармакая) наделяется характером абсолюта и является в сущности единым для всех будд. В поздний махаяне на основе этого возникла концепция ади-будды, получившая особое распространение в мифологии ваджраяны.
Мифология ваджраяны. Ваджраяна (другие названия- мантраяна, тантраяна, сахаджаяна, буддийский тантризм) рассматривается или как часть махаяны, или как самостоятельное, третье направление (кроме хинаяны и махаяны) в развитии буддизма. По-видимому, как самомтоятельное течение в буддизме ваджраяна оформилась в сер. 1-го тыс. н.э. В кон. 19-нач. 20 вв. европейскими буддологми делались неоднократные попытки доказать происхождение ваджраяны из индуистского тантризма, но более убедительными представляются новейшие теории (Говинда, Гюнтер, Бхарата), которые доказывают независимое развитие ваджраяны из более древних источников.
В основе ваджраяны лежат те же общебуддийские принципы, на которые опираются хинаяна и махаяна. Но в отличие от них ваджраяна делает упор на идею возможности достичь состояния будды в теперешней жизни человека. Для этого буддист должен наряду с методами, принадлежащими к пути бодхисатвы, заниматься и определёнными йогическими упражнениями (созерцание идама, медитация, чтение мантр и т.д.). Особо важное место в ваджраяне занимает почитание гуру (духовного наставника).
Для мифологии ваджраяны характерно стремление к систематизации пантеона и прочие мифологических представлений. Пантеон мифологии ваджраяны систематизирован по пяти дхьни-буддам. Но он не представляет собой замкнутой системы, о открыт для включения новых мифологических персонажей (особенно в число бодхисатв, идамов, локапалов) из мифологии народов, находящихся в сфере распространения ваджраяны или специально созданных с целью йогической практики крупнейшими гуру (которые якобы получили эти персонажи от какого-нибудь из будд, особенно от Ваджрадхары). Наиболее характерно для пантеона ваджраяны присутствие огромного числа идамов. В мифологии ваджраяны имеется большое количество полумифологических персонажей - знаменитых йогов и учителей, создателей разных школ и направлений, основателей буддийских монастырей и т.д. Их нередко почитают наравне с наивысшими персонажами буддийского пантеона и, в сущности, их жизнеописание, заполненные мифологическими деталями, мало чем отличаются от легенд, повествующих о чисто мифологических персонажей. Особое место в мифологии ваджраяны занимают мифологические персонажи женского пола - женские бодхисатвы (напр., Тара), женские соответствия идамов и др. Мифология ваджраяны знает и свою утопию. Это - страна Шамбхала, мифическая родина мистического учения "колеса времени" (калачакры). После т.к. шамбхалинской войны между добрыми и злыми силами в мире наступит время справедливости и благодати.
В поздней ваджраяне, особенно в Тибете, наметилась своеобразная тенденция мифологизировать реальную жизнь. Так определённые люди, по большей части высокопоставленные духовные иерархи, были объявлены земными воплощениями мифических персонажей, прежде всего бодхисатв (Авалокитешвары, Манджушри и др.).



С распространением буддизма в Китае, Тибете, Корее, Японии, Монголии, Бурятии, Шри-Ланке, Бирме, Таиланде, Лаосе, Кампучии, Вьетнаме существовавшие у многих местных народов разные религиозно-мифологические испытывали существенные изменения в концепциях и догматах. При этом общая основа буддизма и Буддийской мифологии осталась такой же, как в Индии. Нововведения в Буддийской мифологии касались прежде всего переосмысления некоторых второстепенных аспектов и включения в пантеон местных божеств, которых нередко отождествляли с буддами и бодхисатвами. Из основных течений Буддийской мифологии большим изменениями подвергались мифологии махаяны и ваджраяны, распространявшиеся главным образом в старнах, которые находятся к северу и к северу-востоку от Индии. Наибольшее влияние ва Буддийскую мифологию в Китае оказали даосизм и связанные с ним народные верования. Процесс ассмиляции китайских мифологических концепций и образов шёл особенно быстрыми темпами во времена династии Сун (960-1279). Будды и бодхисатвы наделялись атрибутами местных божеств, иногда изменялся и их внешний облик и даже пол. Мифологические персонажи отчасти утратили своё религиозное значение в качестве символов достижения нирваны. Вместо этого в поклонении им вялят средство достижения земных целей. В Китае намечается стремление связывать мифологические персонажи с историей и географией Китая. Так, бог Яма был идентифицирован с неким чиновником, который умер в 592, а резиденцией бодхисатвы Манджушри была провозглашена гора Утайшань, крупный буддийский культовый центр.
В Тибете пантеон Бцддийской мифологии претерпел особенно интенсивное расширение за счёт местных божеств из мифологии религии бон и из многих локальных культов (все они были лбъявлены защитниками буддизма). Так, в пантеон были включены легендарный правитель Тибета Гесер, бог войны Талха, божество Пеха и др. В пантеон вошли постепенно в полумифологизированном виде главных буддийских школ (напр., Марпа и Миларэпа, Цзонкаба), настоятели монастырей (напр., Трунгпа) и многие другие более или менее значительные фигуры. Большинство из них связывали с мифологическими бодхисатвами и буддами. Так, далай-ламы были провозглашены воплощением Авалокитешвары, а панчен-ламы - Амитабхи. Буддийская мифология Тибета распространилась в Монголии, Бурятии, Туве и Калмыкии, где намечались те же самые тенденции в формировании пантеона.
Такие же тенденции характерны для Буддийской мифологии в Коре и Японии ( в эти страны буддизм распространился из Китая). В Японии буддизм всё время сосуществовал с национальной религией японцев синто, что оставило заметные следы в мифологии японского буддизма. Боги синто (т.н. ками) были включены в буддийский пантеон в качестве бодхисатв, а в Аматэрасу видели даже воплощение Будды Вайрочаны.
На Шри-Ланке и в странах Юго-Восточной Азии буддизм распространился главным образом в форме хиннаяны. Поскольку мифология хинаяны была менее способна к ассимиляции местных традиций, мифологии этих стран не оказывали на буддийскую мифологию заметного влияния. Но всё же и там наблюдается сосуществование местных мифологических представлений с буддизмом: на Шри-Ланке, напр., почитается двух горы Адама Махасаман, в Бирме - т.н. наты )местные духи).
Буддийская мифология - одна из самых богатых и разнообразных в истории мировой культуры. Они представляет собой интересный пример возникновения и развития мифологических образов и сюжетов во взаимодействии с глубокой философией. Способность Буддийской мифологии к систематическому расширению и обогащению сделала её одной из наиболее распространённых мифологий мира.
Образы и сюжеты Буддийской мифологии оказали влияние на развитие литературы и искусства как в Индии, так и во многих других странах Азии. Мифологическими реалиями буддизма пользовались великие поэты Индии (Ашвагхоша, Шантидева), Тибета (Миларэпа, Лонгченпа), Китая (Юй Синь, Оан Фань-чжи). Многочисленные статусы, барельефы и иконы на сюжеты Буддийской мифологии украшают древние и средневековые храмы Индии, Непала, Тибета, Китая, Японии, Шри-Ланки, Бирмы, Таиланда, Кампучии, Лаоса, Вьетнами, Бутана, Монголии, Кореи.
Буддийская мифология оказала большое влияние на мифологию многих религиозных систем (джайнизм, индуизм, бон, даосизм, синто и др.) и на народные верования.

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 6 - Притча о Будде
Часть 7 - Випассана
Часть 8 - Буддийская мифология
Часть 9 - Тибетское учение о совершенствовании повседневной жизни
Часть 10 - Буддийская притча
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Мифология":
Часть 1 - Тотемизм австралийских аборигенов
Часть 2 - Мифология австралийских аборигенов
Часть 3 - Японская мифология
Часть 4 - Буддийская мифология
Часть 5 - Без заголовка
Часть 6 - Чёрный Шак
...
Часть 21 - Ваджра - оружие древних богов
Часть 22 - Изида (Isis)
Часть 23 - Пять ступеней космического восхождения

Путем Будды была випассана;

Випассана - значит свидетельствование.

Он нашел одно из величайших из всех существующих средств, средство наблюдения дыхания - просто наблюдение за дыханием. Дыхание - это такое простое и естественное явление, и оно происходит 24 часа в сутки. Не нужно совершать никакого усилия. Если ты повторяешь мантру, тебе придется совершать усилие, тебе придется себя принуждать. Если ты говоришь: "Рама, Рама, Рама", тебе придется постоянно напрягаться. И ты обязательно много раз забудешь. Более того, слово "Рама" - снова что-то от ума, а ничто умственное никогда не может вывести тебя за его пределы.

Будда открыл совершенно другой угол зрения. Просто наблюдай дыхание - входящее дыхание, выходящее дыхание.
Есть четыре точки для наблюдения. Сидя в молчании, просто начни наблюдать дыхание, чувствовать дыхание. В первой точке дыхание входит. Затем, на мгновение, когда дыхание вошло, оно останавливается на долю секунды; это вторая точка наблюдения. Затем дыхание разворачивается и выходит наружу - это третья точка наблюдения. Тогда снова, когда дыхание вышло, на долю секунды оно останавливается. Это четвертая точка наблюдения. Затем дыхание
начинается снова... - это круг дыхания. Если ты можешь наблюдать все эти четыре точки, то будешь удивлен, изумлен чудом такого простого процесса - потому что ум в это не вовлечен.

Наблюдение - это не качество ума; наблюдение - это качество души, сознания. Наблюдение - это совершенно не умственный процесс. Когда ты
наблюдаешь, ум останавливается, прекращается.

Да, поначалу много раз ты забудешь, и ум войдет и начнет играть в старые игры. Но, каждый раз, как ты вспоминаешь, что забыл, не нужно чувствовать раскаяние, вину - просто вернись к наблюдению, снова и снова возвращайся к наблюдению за дыханием. Мало-помалу ум станет вмешиваться меньше и меньше.

И когда ты сможешь наблюдать за дыханием непрерывно 48 минут, ты станешь просветленным.

Ты удивишься - всего 48 минут? Потому что ты подумаешь, что это не слишком трудно...всего 48 минут! Это очень трудно. 48 секунд, и ты много раз становишься жертвой ума!

Попробуй это сделать, держа перед собой часы; поначалу ты не сможешь оставаться наблюдающим и 60 секунд. Всего за 60 секунд, за одну минуту, ты много раз заснешь. Ты забудешь все о наблюдении - наблюдение и наблюдатель будут забыты. Какая-то идея уведет тебя далеко, далеко прочь; затем внезапно ты осознаешь...ты посмотришь на часы и увидишь, что прошло 10 секунд. 10 секунд ты не наблюдал.

Но мало-помалу... это навык; это не практика, это навык - мало-помалу ты это впитаешь. Потому что эти несколько мгновений, когда ты наблюдал, полны такой утонченной красоты, такой безмерной радости, что, однажды испытав вкус этих мгновений, тебе захочется к ним возвращаться снова и снова - не ради того или другого мотива, но ради сущей радости быть в наблюдении, присутствовать в дыхании.

Помни: это не тот же процесс, какой выполняется в йоге. В йоге этот процесс называется пранаямой; это совршенно другой процесс, фактически противоположный тому, что Будда называет випассаной. В пранаяме ты глубоко дышишь, наполняешь грудь воздухом, больше и больше; затем ты опустошаешь грудь, как это только возможно, от углекислого газа. Это физическое упражнение - хорошее для тела, но не имеющее ничего общего с випассаной.

В випассане ты не должен менять ритм своего естественного дыхания. Ты не должен делать долгих, глубоких вдохов, не должен выдыхать ни в каком смысле по-другому, чем это делаешь обычно. Пусть дыхание будет абсолютно нормальным и естественным. Все твое сознание должно быть сосредоточено в одной точке, в наблюдении.

И если ты можешь наблюдать дыхание, ты можешь начать наблюдать и другие вещи.

Когда ты идешь, ты можешь наблюдать, что идешь, когда ты ешь, ты можешь наблюдать, что ешь. И в конце концов ты сможешь наблюдать, что спишь. В тот день, когда ты сможешь наблюдать себя спящим, ты будешь перенесен в другой мир. Тело продолжает спать, а внутри продожает ярко гореть свет. Твое наблюдение остается непотревоженным.

Тогда 24 часа в сутки продолжается подводное течение наблюдения. Ты продолжаешь делать вещи... для внешего мира ничто не изменилось, но для тебя изменилось все.

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 5 - Феномен сияния Будды
Часть 6 - Притча о Будде
Часть 7 - Випассана
Часть 8 - Буддийская мифология
Часть 9 - Тибетское учение о совершенствовании повседневной жизни
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Серия сообщений "Учителя":
Часть 1 - Визит к основателю Имидж медицины Сюй Минтану
Часть 2 - Тендзин Вангьял Ринпоче - Природа Ума
Часть 3 - Випассана
Часть 4 - Тендзин Вангьял Ринпоче - исцеление формой, энергией и светом
Часть 5 - Шаматха. Геше Джампа Тинлей
...
Часть 24 - Н.К. Рерих. «Чандогия Упанишады»
Часть 25 - Н.К. Рерих. «Шри Рамакришна»
Часть 26 - 24 Марта - День Учителя

Серия сообщений "Философия":
Часть 1 - Тендзин Вангьял Ринпоче - Природа Ума
Часть 2 - Випассана
Часть 3 - Конфуций. Притча.
Часть 4 - Раздумья Ванталы
Часть 5 - Иван Охлобыстин. О том, что будет 10 сентября в Лужниках

Окончен сезон непрерывных дождей,
В пути Гаутама с общиной своей.
Идет ниоткуда, идет никуда,
Он просто идет - он свободен всегда.

Дорога проходит деревней большой,
Живет там народ неприветливый, злой.
Учение Будды о Среднем пути,
У местных браминов не слишком в чести.

На улице люди огромной толпой,
Всех странников вмиг окружили стеной.
"Вы шудры презренные, грязная мразь,"
На Будду с монахами брань понеслась.

Ругательства злобные, крики врагов,
Сорвали с монахов смиренья покров.
И видя вокруг обезумевших рать,
Учителя стали они защищать.

Спокойно взглянул Гаутама на них,
И голос монахов тот час же затих.

"Друзья, вы совсем огорчили меня,
Я в вас разуверился с этого дня.
Со злобой вы людям ответить смогли,
Как видно, забыли уроки мои."

"Ругались они? Ну и что же с того?
Ведь я для них враг, низвергатель всего.
Нормально для них ненавидеть нас всех,
Но ваша реакция хуже, чем грех.

Подумайте - вами смогли управлять!
Не в силах вы были в ответ промолчать?
Где ваша свобода? Пропала, как дым,
Вам стоит в себе разобраться самим.

Вокруг замолчали, народ оробел,
Тогда уже Будда на них посмотрел:
"Сказали вы всё? Нам уж время идти,
Доскажите нам на обратном пути."

И двинулся дальше вперед по тропе,
Все взоры народа скрестив на себе.
"Постой, почему ты не злишься на нас"?
Раздался вдогонку растерянный глас.

"За что же мне злиться? Свободные вы,
Свободны как птицы средь буйной листвы.
Вы вправе ругать, ненавидеть, кричать,
Я вправе - внимания не обращать".

"Я также свободен в поступках своих,
Ничто вне меня не влияет на них.
Каков я внутри - такова моя речь,
А внешним не трудно совсем пренебречь".

"И раз уж беседа возникла у нас,
Позвольте вопрос - он касается вас".

"В деревне другой - где в горах перевал,
Нам фрукты и сладости люд предлагал.
Мы взять не смогли - мы не носим еду,
Вернув с благодарностью их доброту".

"Скажите, как с ними поступят они?
Куда понесут люди сласти свои"?
Ответил один, что поближе стоял:
"Я, лично, бы детям и семьям отдал."

"Все верно, и я возвращаю ваш дар.
Ваш груз оскорблений себе я не взял.
Проклятий и глупостей полный запас,
Несите домой - они снова у вас.

Алексей С. Железнов - Гримнир Татхагата.



Та же притча, но не в стихах.

Гаутама Будда проходил мимо одной деревни, в ней жили противники буддистов.
Жители выскочили из домов, окружили его и начали оскорблять. Ученики Будды начали сердиться и уже готовы были дать отпор, но присутствие Учителя действовало успокаивающе. А то, что он сказал, привело в замешательство и жителей деревни и учеников.

Он повернулся к ученикам и сказал:
— Вы разочаровали меня. Эти люди делают свое дело. Они разгневаны. Им кажется, что я враг их религии, их моральных ценностей. Эти люди оскорбляют меня, это естественно. Но почему вы сердитесь? Почему у вас такая реакция? Вы позволили этим людям манипулировать вами. Вы зависите от них. Разве вы не свободны?

Люди из деревни не ожидали такой реакции. Они были озадачены. В наступившей тишине Будда обратился к ним:
— Вы все сказали? Если вы не все сказали, у вас еще будет возможность высказать мне все, что вы думаете, когда мы будем возвращаться.

Люди из деревни сказали:
— Но мы оскорбляли тебя, почему ты не сердишься на нас?

Будда ответил:
— Вы свободные люди, и то, что вы сделали — ваше право. Я на это не реагирую. Я тоже свободный человек. Ничто не может заставить меня реагировать и никто не может влиять на меня и манипулировать мною. Мои поступки вытекают из моего внутреннего состояния.
И я хотел бы задать вам вопрос, который касается вас. В предыдущей деревне люди встречали меня, приветствовали, они принесли с собой цветы, фрукты, сладости. Я сказал им: "Спасибо, мы уже позавтракали. Заберите эти фрукты и сладости с моим благословением себе. Мы не можем нести их с собой, мы не носим с собой пищу".

А теперь я спрашиваю вас:
— Что они должны сделать с тем, что я не принял и вернул им назад?

Один человек из толпы сказал:
— Должно быть, они раздали фрукты и сладости своим детям, своим семьям.

— Что же будете делать вы со своими оскорблениям и проклятиями? Я не принимаю их и возвращаю вам. Если я могу отвергнуть те фрукты и сладости, они должны забрать их обратно. Что можете вы сделать? Я отвергаю ваши оскорбления, так что и вы уносите свой груз по домам и делайте с ним все, что хотите.

Серия сообщений "Правда Жизни":
Часть 1 - О Боге
Часть 2 - Жизнь, мысли, непривязанность, мечты
Часть 3 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 4 - Мудрость индейцев
Часть 5 - Притча о Будде
Часть 6 - Притчи
Часть 7 - Жизнь прекрасна!!!!
...
Часть 9 - Буддийская притча
Часть 10 - Конкордия Антарова - Две жизни
Часть 11 - Н.К. Рерих -Завет

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
...
Часть 4 - Чань-буддизм
Часть 5 - Феномен сияния Будды
Часть 6 - Притча о Будде
Часть 7 - Випассана
Часть 8 - Буддийская мифология
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Возникло это течение в форме эзотерической секты. Название "чань" произошло от санскритского "дхиана" (сосредоточение, медитация). Древнее буддийское направление - школа дхиана - призывала своих последователей чаще отрешаться от внешнего мира и, следуя древнеиндийским традициям, погружаться в себя, концентрировать свои мысли и чувства на чем-либо одном, сосредоточиваться и уходить в бескрайние глубины сущего и таинственного. Целью дхианы было достижение транса в процессе медитации, ибо считалось, что именно в состоянии транса человек может дойти до затаенных глубин и найти прозрение, истину, как это случилось с самим Гаутамой Шакьямуни под деревом Бо.
Сутры дхианы были переведены на китайский язык еще Дао-анем. Впоследствии они стали широко известны в китайских буддийских монастырях. Легенда повествует, что чань-буддизм возник в Китае после того, как туда переселился из Индии в начале VI в. знаменитый патриарх индийского буддизма Бодхидхарма. На вопрос принявшего его известного покровителя буддизма императора У-ди из династии Лян, как будут оценены его заслуги (строительство монастырей и храмов, копирование сутр, предоставление буддистам льгот и пожертвований), Бодхидхарма будто бы ответил, что все эти деяния ничего не стоят, все суть прах и суета. После этого патриарх покинул разочаровавшегося в нем У-ди, удалился с группой последователей и положил начало новой секте - чань.
Это легендарное предание обычно подвергают сомнению, считая, что ранний этап истории секты теряется в веках, тогда как подлинная и документированная ее история начиналась с VII в., когда после смерти пятого патриарха, имевшего свыше 500 последователей, секта распалась на северную и южную ветви. Звание шестого патриарха стали оспаривать двое - Шэнь-сю, бывший сторонником традиционной точки зрения, согласно которой просветление - это закономерный результат длительных усилий и напряженных раздумий в процессе медитации, и Хуэй-нэн, противопоставивший этому каноническому тезису идею о внезапном озарении в результате интуитивного толчка. Вскоре более каноническая северная ветвь пришла в упадок и практически заглохла, а идеи Хуэй-нэна, нашедшие отражение в известной "Сутре шестого патриарха", стали основой для последующего развития-секты в ее китайском (чань) и японском (дзэн) вариантах.
Чань буддизм был плотью от плоти Китая, так что многие авторитетные специалисты считают его китайской реакцией на индийский буддизм. Действительно, учению чань были присущи трезвость и рационализм китайцев, которые оказались напластованы на глубочайшую мистику индо-буддизма. Начать с того, что чань-буддизм низвергал все канонические буддийские ценности. Не следует стремиться к туманной нирване, учил он, едва ли там, да и вообще в будущем кого-нибудь ожидает что-либо заманчивое. Стоит ли ограничивать себя всегда и во всем во имя неопределенной перспективы стать буддой или бодисатвой? Да и зачем все это, для чего?! Надо обратить свои взоры к жизни, научиться жить, причем жить именно сейчас, сегодня, пока ты жив, пока ты можешь взять от жизни то, что в ней есть.
Казалось бы, это рационалистический эгоизм, гедонизм, вообще не имеющий отношения к религиозной мысли и к этическим идеалам. Но нет! Здесь не идет речь о чувственных наслаждениях, которые, кстати, отвергаются и буддизмом, и конфуцианством. Чань-буддизм звал к иному. Как бы воскресив в китайской мысли идеи раннего философского даосизма и многократно обогатив эти идеи за счет неисчерпаемых глубин индийской мистики, он призывал своих последователей не стремиться вперед, не искать Истину и не пытаться достичь нирваны или стать Буддой. Все это прах и суета. Главное в том, что Истина и Будда всегда с тобой, они - вокруг тебя, надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять. Истина и Будда вокруг и во всем - в пении птиц, в нежном шелесте листвы, в дивной красоте горных хребтов, в умиротворенной тиши озера, в сказочной строгости природы, в разумной сдержанности церемониала, в очищающей и просветляющей силе медитации, наконец, в радости труда, в скромном величии простой физической работы. Кто не видит Будды и Истины во всем этом, тот не сможет найти их ни на небе, ни в раю, ни сегодня, ни в отдаленном будущем. Словом, нужно уметь жить, познавать жизнь, радоваться ей, воспринимать ее во всем ее богатстве, многообразии и красоте.
Чань-буддизм ставил в центр своего внимания свободного от обязанностей и привязанностей человека, готового отрешиться от мирских забот и посвятить всего себя умению и искусству жить, но жить только для себя (в этом индийская традиция в чань-буддизме решительно восторжествовала над китайской). Познать истины чань-буддизма и принять его принципы было непросто, для этого требовалась специальная длительная подготовка. Подготовка и посвящение обычно начинались с парадоксов. Первым из них было решительное отрицание знаний, особенно книжных, канонических. Одна из основных доктрин чань гласила, что основанный на писаных догмах интеллектуальный анализ не проникает в сущность явления и не способствует успеху в постижении Истины. Зачем напрягать ум и тем более загружать его книжной мудростью, когда можно дать полный простор интуиции и самовыражению и полностью отринуть каноны и авторитеты?! Именно так следует понимать ставший хрестоматийным завет известного мастера чань-буддизма И-сюаня (IX в.):
"Убивайте всех, кто стоит на вашем пути! Если вы встретите Будду - убивайте Будду, если встретите патриарха - убивайте патриарха!" Иными словами, ничто не свято перед лицом великого сосредоточения индивида и внезапного его озарения и просветления, постижения им Истины.
Как постичь Истину? Этот вечный вопрос мыслителей чань-буддизм решал до удивления просто и парадоксально. Истина есть озарение. Оно нисходит на тебя внезапно, как интуитивный толчок, как внутреннее просветление, как нечто, что нельзя выразить словами и образами. К постижению и принятию этого озарения нужно готовиться. Однако и подготовленный человек не гарантирован, что постигнет Истину. Он должен терпеливо ждать своего часа. Еще вчера, еще минуту назад он мучительно размышлял и терзался, стремясь постичь непостижимое, но вдруг его посетило нечто - и он сразу все понял, постиг Истину.
В практике чань- и дзэн-буддизма обычно использовали различные методы искусственного стимулирования внезапного прозрения - резкие окрики, толчки, даже удары, которые неожиданно обрушивались на погруженного в транс и задумавшегося, ушедшего в себя человека. Считалось, что в этот момент человек должен особенно остро среагировать на внешнее раздражение и что именно в этот момент он может получить интуитивный толчок, на него можетснизойти озарение, просветление.
В качестве средства стимулирования мысли, поиска, напряженной работы мозга чань-буддизм широко использовал практику загадок (гунъань, яп. коан). Постичь смысл коана посредством логического анализа невозможно. Вот пример: "Удар двумя руками - хлопок, а что такое хлопок одной ладонью?" Между тем абсурдность и нелепость таких коанов для чань-буддистов были лишь кажущимися, чисто внешними. За этим внешним следовало искать глубокий внутренний смысл, находить наиболее удачный, нередко парадоксальный ответ, на что у начинающих подчас уходили долгие годы, на протяжении которых оттачивалось мастерство ученика. Готовясь к посвящению в мастера, он должен был уметь быстро раскрывать сложные логические хитросплетения.
Еще одним важным и парадоксальным методом поиска Истины и подготовки посвященного к озарению, к интуитивному толчку были диалоги-вэньда (яп. мон-до) между мастером и его учеником. В процессе этого диалога, когда обе стороны обменивались друг с другом лишь краткими репликами, зачастую внешне почти лишенными смысла, значение имели не столько сами слова, сколько общий контекст, даже внутренний подтекст диалога. Мастер и ученик вначале как бы настраивались с помощью случайных взаимных сигналов на общую волну, а затем, задав друг другу тон и код беседы, они начинали диалог. Цель его - вызвать в сознании настроенного на волну мастера ученика определенные ассоциации, резонанс, что в свою очередь служило подготовке ученика к восприятию интуитивного толчка, озарения, просветления.
Чань-буддизм оказал огромное влияние на развитие китайской, японской и всей дальневосточной культуры. Многие выдающиеся мастера литературы и искусства были воспитаны на парадоксах, коанах и идеях этой секты. Однако при всем своем огромном значении в жизни Китая чань-буддизм всегда оставался сравнительно малочисленной эзотерической сектой, располагавшей лишь несколькими известными центрами-монастырями. Более того, с течением времени китайский чань-буддизм понемногу терял свою первоначальную оригинальность и экстравагантность. Подчиняясь общему стилю монашеской жизни, буддийские монастыри-школы чань в позднесредневековом Китае ужесточили дисциплинарные нормы и стремились более строго регламентировать образ жизни чаньских монахов, что в конечном счете заметно сближало чань с иными функционировавшими в Китае сектами-школами буддизма.
©Материалы сайта - Удивительный Китай

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
Часть 3 - Распространение и китаизация буддизма
Часть 4 - Чань-буддизм
Часть 5 - Феномен сияния Будды
Часть 6 - Притча о Будде
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Распространяясь и укрепляясь, буддизм подвергался значительной китаизации. Вообще китайская конфуцианская цивилизация уникальна по степени устойчивости, приспособляемости, способности к регенерации и сопротивляемости внешним воздействиям. Всякая иноземная идеология, сколь бы мощной и всеохватывающей она ни была, проникая в Китай, неизбежно подвергалась такой сильной трансформации и китаизации, что в конце концов возникала достаточно оригинальная система идей и институтов, приспособившаяся к привычным китайским принципам, понятиям и нормам и лишь в самых общих чертах напоминавшая первоначальную идеологию. Это свойство китайской цивилизации проявилось на примере буддизма.
Уже в IV в. китайские буддисты, например Сунь Чо, пытались доказать, что Будда - это воплощение Дао. Подчеркивая, что главное в их учении - это высокие моральные стандарты (доброта, терпение, добродетель), они весьма уважительно относились к конфуцианскому принципу сяо. Соответственно изменялись, причем нередко неосознанно, автоматически, отдельные строки из сутр: например, вместо фразы "жена заботится об удобствах для мужа" писали - как на то обратил внимание японский ученый X. Накамура - более естественную для китайца "жена почитает мужа". Показательно, что китайские буддисты, воздвигавшие на свои деньги в пещерных храмах ступы или статуи в честь будд и бодисатв, как правило, сопровождали эти свои дары надписями в типично китайско-конфуцианском духе (например, "молим о спасении душ наших драгоценных предков таких-то").
Изменения коснулись и других сторон. Так, на авансцену в китайском буддизме вышли те идеи, принципы и будды, которые более всего соответствовали традиционным китайским нормам, идеалам и представлениям. Начало таким изменениям положил знаменитый Дао-ань (312-385) - первый известный китайский патриарх буддизма, основатель монастыря в Сяньяне. Образованный конфуцианец, он увлекся буддизмом и вскоре стал его блестящим знатоком и активным проповедником. На основе заповедей Винаяпитаки, многие тексты которой Дао-ань сам перевел на китайский, он собственноручно составил образцовый монастырский устав. С его именем связаны многие переводы и комментарии к китайским буддийским текстам, составление первого каталога переведенных сутр. Он ввел для китайских буддийских монахор фамильный знак Ши- из китайской транскрипции рода Гаутамы (Шакья). Однако вершина деятельности Дао-аня в ином. Он основал культ будды грядущего Майтрейи (Милэфо), с приходом которого многие поколения китайских буддистов связывали свои надежды на лучшее будущее и на всеобщее благоденствие, так же как христиане со вторым пришествием Христа, а мусульмане с Махди. Не раз вожди китайских крестьянских движений объявляли себя или своих сыновей возродившимися Маитрейями, а культ Милэфо в Китае занимал центральное место в идеологии многих тайных обществ.
Вторым после Дао-аня авторитетом китайских буддистов был Хуэй-юань (334-417), тоже конфуцианец, прошедший через увлечение даосизмом и примкнувший затем к буддизму. Основанный им монастырь Дунлинь-сы в провинции Цзянси пользовался большой известностью и влиянием, собирал в своих стенах лучшие умы страны. Однако, в отличие от Дао-аня, Хуэй-юань был скорее блестящим популяризатором буддизма, нежели ученым его знатоком. Китаизация буддизма в его деятельности проявилась в установлении культа будды Запада - Амитабы, покровителя "Западного рая", "Чистой земли", чем было положено начало китайскому, а затем и японскому амидизму. Культ Амитабы, как и культ Майтрейи, в Китае всегда тесно связывался с мечтами о светлой жизни и райском будущем. Во взаимодействии с последователями Майтрейи китайские амидисты, прежде всего сторонники секты Цзинту ("Чистая земля"), участвовали в деятельности тайных обществ и в революционных крестьянских восстаниях.
Трансформация буддизма на китайской почве заставила эту религию приспособиться к социальной структуре Китая, к нормам и запросам традиционного китайского общества. В частности, это проявилось в том, что это учение, как и другие религиозные доктрины Китая, выступало в различных своих ипостасях по отношению к образованным верхам и к крестьянским низам.
Буддизм для низов (народный) быстро стал своего рода разновидностью китайского даосизма. Буддийский монах бок о бок с даосским отправлял несложные обряды, принимал участие в ритуалах и праздниках, охранял буддийские храмы и кумирни, служил культу многочисленных будд и ботисатв, все больше превращавшихся в обычных богов и святых. Кроме будд Майтрейи и Амитабы, Ставших центральными фигурами в китайском буддизме, особой популярностью в Китае пользовалась бодисатва Авалокитешвара, знамени-, тая китайская Гуань-инь, богиня милосердия и добродетели, покровительница страждущих и несчастных. Эту богиню по ее популярности и функциям можно сравнить с девой Марией в христианских странах. Примерно с VIII в., приобретя женское обличье (ранее в Китае, как и в Индии, бодисатва Авалокитешвара считался мужчиной), Гуань-инь превратилась в богиню-покровительницу женщин и детей, материнства, богиню-подательницу детей. Это сыграло существенную роль в ее известности. Храмы в ее честь стали создаваться по всей стране, причем они никогда не пустовали, а алтари в этих храмах всегда были полны даров и приношений.
Зачислив в свой пантеон многочисленных будд, бодисатв и буддийских святых, простой народ в Китае принял главное в буддизме - то, что было связано с облегчением страданий в этой жизни и спасением, вечным блаженством в жизни будущей. Имевшие отношение к ним основные нормы и культы, буддийские праздники и чтения заупокойных сутр, а также многие элементы магии, даже эротики (тантризм)-все это вместе с армией малообразованных монахов и послушников, знакомых лишь с самыми элементарными принципами учения, легко укрепилось в жизни Китая, стало ее естественной интегральной частью и вполне удовлетворяло запросы простых китайцев.
Верхи же китайского общества, и прежде всего его интеллектуальная элита, черпали из буддизма значительно больше. Делая упор на философию этого учения, на его метафизику, они нередко пренебрегали его обрядовой стороной и магической практикой. В уединенных кельях и больших библиотеках крупных буддийских монастырей они погружались в полуистлевшие тексты, изучали сутру за сутрой, стремясь найти что-то новое, важное, сокровенное, тайное, применить это в новых условиях, приспособить к китайской действительности. На основе синтеза идей и представлений, извлеченных из философских глубин буддизма, с традиционной китайской мыслью, с конфуцианским прагматизмом и возникло в Китае одно из самых интересных и глубоких, интеллектуально насыщенных и пользующихся до сих пор немалой привлекательностью течений мировой религиозной мысли - чань-буддизм (яп. дзэн).

©Материалы сайта - Удивительный Китай

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
Часть 3 - Распространение и китаизация буддизма
Часть 4 - Чань-буддизм
Часть 5 - Феномен сияния Будды
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей

Легенда гласит, что буддизм был основан принцем Сиддхартхой Гаутамой (или Шакья-Муни, как называли его буддийские последователи) из Капила-васты, находящейся в Центральной Индии (современный Непал) между 6 и 5 вв. до н.э. У этой религии много сект, из которых три - махаяна ("большая колесница"), тантризм и хинаяна ("малая колесница") - распространены в Китае. Обычно считается, что буддизм махаяны проник в районы, заселенные ханьцами, где-то около 1 в. н.э. При династиях Вэй и Цзинь (220 - 420) буддизм распространился на довольно большой территории страны. В период Южной и Северной династий (420 - 589) правящие классы поддерживали буддизм переводами буддийских сутр, строя храмы и монастыри, создавая пещеры. Влияние буддизма чувствовалось повсеместно. В это время появилось много знаменитых монахов, ученых, преподавателей. При династиях Суй и Тан (581 - 907) буддизм достиг высшего расцвета. По мере того как буддизм пускал корни в китайском феодальном обществе, он смешивался с конфуцианством и даосизмом, становясь таким образом важной частью жизни высших слоев.
Буддизм обладал большой притягательностью, поэтому его идеи оказали существенное влияние на философию" этику, литература искусство и т.д. Буддизм широко распространился и в районах национальных меньшинств. Последователи буддийской секты, известной под названием ламаизм, проживают главным образом в местах, заселенных тибетцами, монголами, ту, цян и югурами. В 7 в. царь Сонцзэнгампо из Тубо (древнее название Тибета) под влиянием двух своих жен - принцессы Вэнь Чэн из танского императорского рода и принцессы Бхрикути из Непала - принял буддийскую веру. К 8 в. в Тибет пришли индийские монахи, распространяющие тантризм - эзотерическую форму буддидзма. Тантризм, махаяна и бон (древняя религия Тибета), перемешавшись, образовали ламаизм. В 14 в. Цзонкаба видоизменил ламаизм, а позднее во главе такой религии стали два его основных последователя - первый далай-лама и первый панчен-лама. В 14-15 вв. ламаизм проник из Тибета в Сычуань, Цинхай, Ганьсу и Монголию. Хинаяна ("малая колесница") пришла в Южный Китай из Бирмы в 13 в., и в настоящее время ее последователями являются в основном представители национальных меньшинств в провинции Юньнань - тай, буланы, бэнлуны, ва.
Постепенно буддизм усиливал свои позиции, чему немало способствовала и общая историческая ситуация эпохи Южных и Северных династий (III-VI вв.) с ее кризисами, междоусобицами и неустойчивостью бытия, В такой обстановке призывы буддистов отрешиться от земной суеты и укрыться за высокими стенами монастыря не могли не показаться привлекательными. В III-IV вв. вокруг столичных центров, Лояна и Чанани, действовало около 180 буддийских монастырей, храмов и кумирен, а к концу V в. в государстве Восточная Цзинь их было уже 1800 с 24 тыс. монахов.
Свободные от налогов и притеснений покровительствовавших им властей, буддийские монастыри притягивали к себе и крестьян, и беглых странников, изгнанных со своей земли кочевниками, и богатых аристократов, искавших покоя и уединения. Буддизм становился силой, и многие императоры как южных (китайских), так и северных (некитайских, "варварских") династий искали его поддержки, а некоторые признавали его официальной государственной идеологией.

© Материалы сайта - Удивительный Китай

Серия сообщений "Буддизм":
Часть 1 - Далай-лама XIV - О счастье, сострадании и любви
Часть 2 - Появление буддизма в Китае
Часть 3 - Распространение и китаизация буддизма
Часть 4 - Чань-буддизм
...
Часть 19 - Буддизм в Китае
Часть 20 - Буддийские святыни и божества
Часть 21 - Что хранят сокровенные тайны буддистских монастырей