Тульпа - явление материализации, создания физически реального образа какого-либо существа. При этом материальные образы создаются моментально или постепенно. Методику образования тульпы создали тибетские монахи, в их учениях описываются символы, накапливающие энергию мысли. Тульпа может выходить из повиновения, материализовываться и даже вредить создателю и повелителю.

Поскольку люди, не участвовавшие в создании мыслеобраза, также могут видеть его, тульпа не является галлюцинацией, как принято считать. Предметы материализованного воплощения мысли бывают видимыми проявлениями воображаемых сущностей и объектов. Многие оккультисты считают, что при определенных обстоятельствах сотворенные мыслью люди или предметы могут принимать материальную форму, демонстрировать независимую индивидуальность и осуществлять целенаправленную деятельность.

Первой из европейцев довелось увидеть тульпу француженке Александре Дэвид-Нил (1868—1969). Исследовательница буддизма прожила на Тибете 12 лет, во время которых видела многие чудеса, создаваемые монахами. Ей даже удалось самой создать материальный мыслеобраз.

Книги Дэвид-Наэль «Путешествие парижанки в Лхасу» (издано в 1927 году) и «Мистики и чародеи из Тибета» (1929) подробно повествуют про многие необычные явления, в том числе и про искусство материального воспроизведения мысленных образов. По ее словам итогом специальной длительной медитации становится некий осязаемый призрак, созданный ламой или посвященным. Это может быть дерево, дом — любой предмет, животное и даже человек. Причем тульпа — не простое видение, а физический объект, способный издавать звуки, испускать запахи и т.д. «Вдалеке, кажется, разливается запах невидимого розового куста... невидимый дом дает приют реальным путешественникам...» — писала Дэвид-Наэль.



Как создать тульпу?

Считается, что эти сеансы, если так можно назвать долгие медитативные состояния, в корне отличаются от спиритических сеансов входящих в транс медиумов, которые считают себя посредниками между нашим и потусторонним миром. Тульпу можно генерировать как при солнечном свете, так и в темноте. Даже изгнанная из мыслей, она еще долгое время продолжает где-то существовать без хозяина, сама по себе, утверждают тибетцы.

Феномен возникновения тульпы гармонично увязан с религиозным учением лам. Мир, все, что нас окружает, — есть не что иное как простое представление в уме, то есть образ, а не реальность в классическом понимании. Никакое явление не существует, если оно не придумано умом. Цель же религиозного посвящения на Тибете — расширять границы умственного представления человека, увеличивать потенциал создания мыслительных образов. Для этого местных молодых лам обучают медитации, специальным техникам дыхания. Тогда они достигают необходимой ясности духа. Но медитация эта непроста: используются диаграммы, нарисованные на куске ткани или написанные на бумаге. Это настоящие миниатюрные миры, в центре которых — какой-либо персонаж. Монах учится его одушевлять, а изображенные сцены делать реальными, вызывать к жизни. Так ученик начинает понимать, что все происходящее в жизни — мираж, продукт воображения, и способен контролировать свои эмоции, чувства, ощущения. Он даже может голым сидеть в снегу (ибо жара или холод в представлении лам — это психоиллюзия). И тульпа — лишь один из элементов этого гармоничного учения.

Источник: Константин Столярчук «Тульпа, или Мысль, обретающая форму»

На языке навахо, «анасази» обозначает «древние враги». Далекие потомки из племени пуэбло называют их «хисатсином» (Hisatsinom), «праотцами». Они жили на засушливых землях Аризоны, Нью-Мексико, Юты и Колорадо, начиная примерно с 850 по 1300 гг. Затем многие поселения были покинуты по неизвестной причине. С археологической точки зрения эта культура наиболее известна своими «Большими Домами» - общинными многоэтажными зданиями, напоминающими современные многоквартирные дома. В таких домах было до 650 комнат, в которых проживали до тысячи человек. Центром культуры анасази был густонаселенный каньон Чако (Нью-Мексико), где находилось не менее девяти Больших Домов, с превосходно обработанными стенами из песчаника. На строительство полов и крыш ушло не менее 20 тысяч деревьев, причем древесина часто завозилась из мест, расположенных на расстоянии более 100 километров.

В Чако-Каньоне ученые обнаружили немало свидетельств того, как обширны были астрономические познания местных индейцев. Впрочем, большинство линий и знаков, найденных здесь, никак не связано с отысканием точек эклиптики. Они имели скорее ритуальное значение, нежели служили каменным календарем. Большинство, но не все. Отметим самые интересные из находок.



Возводя дома, индейцы умели точно ориентировать их по сторонам света. Так, стена дома в Пуэбло-Альто расположена точно вдоль линии, соединяющей запад с востоком; то же самое в Пуэб-ло-Бонито. Ось кива в Каса-Ринконада указывает точно на север. Окна и ниши во многих постройках в Чако-Каньоне ориентированы точно по положению Солнца в дни равноденствий и солнцестояний. Возможно, их ориентировали также по лунным фазам или восходу Венеры - с этим мы встречаемся в Пуэбло-Бонит и Четро-Кетле. В круглой стене, ограждающей Каса-Ринкон, имеются многочисленные ниши. В одной из них сквозь окошко, глядящее на северо-восток, видно восходящее Солнце в момент летнего солнцестояния.

Не так давно было сделано еще одно удивительное открытие – каньон Чако находится в центре сложной сети дорог, простирающейся на сотни километров. Часть дорог – просто расчищенная от камней земля, но часть – настоящие мостовые, высеченные в камне, с бордюром из глиняных кирпичей.

В 70-е годы прошлого века, когда удалось сделать аэрофотоснимки дорог, всем казалось, что они были построены в чисто экономических целях. Множество памятников культуры анасази за пределами каньона Чако имеют архитектурные элементы, сходные с Большими Домами, включая отдельно стоящие Большие Дома и Большие Киви (подземные религиозные структуры). В связи с этим археологи и предположили, что система дорог была создана с целью объединения разрозненных общин. Однако позже оказалось, что экономическая выгода играла далеко не главную роль при строительстве. Дороги шли строго по прямой, отказываясь следовать удобным изгибам местности и не отклоняясь перед встающими на пути горами, они даже не являлись кратчайшим маршрутом между двумя поселками. На некоторых участках дороги шли параллельно друг другу. Более того, подходя к каньону, они часто превращаются в лестницы, высеченные на крутых склонах, с помощью каменных молотков и зубил, что требовало титанических усилий древних рабочих. На самых крутых участках приходилось даже возводить леса, чтобы подниматься по практически отвесным кручам. И, наконец, есть дороги, которые попросту ведут в никуда, исчезают, вместо того, чтобы заканчиваться у какого-то поселения. Так что, сугубо экономическое применение, весьма сомнительно.

Впрочем, современные шаманы утверждают, что они совершают магические путешествия (часто в облике животных или птиц), когда их дух летает над землей в отдаленные места. Прямые линии, предположительно, могли служить ориентиром для таких путешествий.

Но самое загадочное в культуре анасази, это их петроглифы, которые они часто оставляли на строениях и просто на скалах и пещерах. На первый взгляд будто бы обыкновенная живопись пещерного века. При более внимательном рассмотрении оказалось что многие из этих петроглифов (особенно спиральные) служат своеобразными диаграммами. В них показывалось как должны выглядеть различные эффекты образуемые игрой света и тени при перемещении солнца над углами зданий.

На востоке каньона имеется примечательный знак: скала Фая-да-Бутте высотой 120 м. На ней выгравированы две спирали. Перед ней поставлены три каменные плиты трехметровой высоты. В день летнего солнцестояния, в 11 часов утра, узкий, кинжальный луч света падает на середину большой спирали, рассекая ее точно пополам. В дни осеннего и весеннего равноденствия один луч света падает на большую спираль, а другой — на маленькую. В день зимнего солнцестояния» в 10 часов утра, две узкие полосы света окаймляют большую спираль. Возможно, что эта спираль отмечает также крайние положения лунной орбиты. После восхода Луны в крайней, юго-восточной точке ее орбиты тень ночного светила рассекает спираль надвое, а после восхода Луны в крайней северо-восточной точке орбиты ее тень касается левого края спирали. Параллельно границе тени на скале прочерчена линия.

В восточной части Чако-Каньона, вблизи от развалины пуэбло в Влдасиджи, на скале процарапан символ, отмечающий игру света и тени в дни солнцестояний и равноденствий. Кроме того, в Ховенвипе индейцы анасази использовали естественные неровности рельефа. Так, на стене коридора, образованного двумя скалами — он вытянулся почти на пять метров, — нацарапан символ Солнца, типичный для культуры пуэбло: три концентрических круга с точкой посредине. Именно тут соединяются два узких луча Солнца примерно через час после его восхода в день равноденствия. Очевидно, индейцы регулярно наблюдали эту эффектную сцену.

Всё это работает и по сей день с безупречной точностью и бог его знает какие ещё секреты хранят эти странноватые каракули на камнях...

Источник: Ник Торп «Тайны древних цивилизаций»

В мифах индейцев Северной Америки (алгонкины) - лесные духи-людоеды, пожирающие заблудившихся путников. Это существа столь же высокие, как дерево, с безгубым ртом и острыми зубами. Тела у них полупрозрачные, ибо состоят изо льда. Несмотря на крайнюю худобу, вендиго отличаются ненасытностью. Своих жертв они заманивают свистом, который напоминает шелест ветра. Услышав этот свист, человек словно сходит с ума, и ноги сами несут его к тому дереву, у которого притаился вендиго.

Иногда вендиго не съедает человека, а обращает в себе подобного. Первым признаком превращения человека в вендиго является позыв к рвоте. Если этот позыв не прекращается, не глядя на все усилия шамана, человека уже не спасти.

Источник: Энциклопедия Сверхъестественных Существ

Пенсильвания

В глубине леса, в крошечной избушке жила старуха, собиравшая на продажу лечебные травы. Люди, живущие в ближайшем поселке, называли ее Кровавой Мэри и считали ведьмой. Никто не смел перечить старой карге, опасаясь, что она нашлет мор на скот, гниль на припасы, лихорадку на детей, либо сотворит еще какое-нибудь ужасное зло, на которое способны ведьмы, обозлившись на соседей. Как-то в округе начали одна за другой исчезать маленькие девочки. Убитые горем родители обыскивали лес, окрестные здания и фермы, но нигде не могли найти следов пропавших детей. Несколько храбрецов даже пошли в лес к Кровавой Мэри, но она отрицала свою причастность к пропаже девочек. Подозрения она не развеяла, однако доказательств против нее не было. Впрочем, соседи обратили внимание, что старая карга заметно изменилась: она выглядела гораздо моложе и привлекательней...

Однажды ночью дочь мельника встала с кровати и вышла из дома, очарованная звуком, который кроме нее никто не слышал. Той ночью у жены мельника разболелся зуб и она, сидя на кухне, готовила отвар, чтобы снять боль. Увидев, как дочь выходит из дому, она позвала мужа и выбежала следом за девочкой. Мельник выскочил из дома в одном исподнем, вместе с женой они пытались остановить девочку, но тщетно. Отчаянные крики мельника и его жены разбудили соседей. Многие выскочили на улицу, чтобы помочь отчаявшимся родителям.

Внезапно мельник вскрикнул и указал соседям на странный свет на краю леса. Там, около старого большого дуба стояла Кровавая Мэри и указывала волшебной палочкой на дом мельника. Она светилась неземным светом и насылала злые чары на дочь мельника.

Поселяне вооружились кто чем – палками, вилами – и бросились к ведьме. Услышав их приближение, ведьма прервала колдовство и попыталась скрыться в лесу. Один предусмотрительный фермер, прихвативший ружье, заряженное серебряными пулями, выстрелил в нее. Он попал ведьме в ногу и она упала. Разъяренные люди схватили ведьму, притащили на площадь, где соорудили огромный костер и сожгли Кровавую Мэри. Вскоре после ее смерти жители поселка отправились к ее дому в лесу и нашли могилы пропавших девочек. Ведьма убивала их, а их кровь использовала, чтобы омолодиться[1].

Сгорая на костре, Кровавая Мэри выкрикнула проклятие. К любому, кто упомянет ее имя перед зеркалом, придет ее мстительный дух и человек погибнет ужасной смертью. С тех пор любой, кто настолько глуп, что трижды произнесет «Кровавая Мэри» перед зеркалом, вызывает дух ведьмы. Этим несчастным уготована мучительная смерть, а их души, пойманные в зеркальную ловушку, будут вечно гореть в адском пламени, поскольку сама Кровавая Мэри однажды была сожжена.

Источник: S.E. Schlosser «American folklore»

В европейской культуре "Кровавая Мэри" ассоциируется сразу с двумя королевами, что характерно, обе были ярыми приверженками католической церкви. Первая - англичанка Мария Тюдор. Несколько сотен еретиков погибли на кострах, призванных заставить протестантскую Англию одуматься, раскаяться и встать на путь истинный. По королевскому приказу не щадили даже тех, кто в последний момент соглашался принять католичество. Не удивительно, что вскоре в народе ее прозвали "Кровавой". Личная жизнь у Марии не заладилась. Замуж пришлось выходить по расчету, уже в зрелом возрасте, ее жених, наследник испанского престола Филипп, был моложе на 12 лет и недвусмысленно высказывался о внешности своей благоверной. То, что поначалу все приняли за беременность королевы, мечтавшей о детях, оказалось опухолью. Ослабленная болезнями, Мария Тюдор скончалась.



Английская королева Мария I Тюдор (1516—1558) славившаяся своей жестокостью, получила в народе прозвище Кровавая Мэри. Ярая католичка, за 5 лет своего правления она отправила на костер более 300 людей (преимущественно протестантов), включая архиепископа Кранмера. Ходили слухи, что она использует кровь девочек-протестанток, чтобы продлить свою молодость.



Ее тезку, дочь шотландского короля, Марию Стюарт, убийства окружали в течение всей жизни. У нее на глазах клика заговорщиков во главе с ее собственным мужем убили ее фаворита личного секретаря Давида Риччо (ряд источников называет его шпионом Папы Римского). Не проходит и нескольких лет, как все заговорщики погибают, последним - умирает муж королевы. В контрзаговоре, разумеется, подозревают ее саму. Это развязывает гражданскую войну в Шотландии между сторонниками короля и поклонниками королевы. Мария вынуждена бежать в соседнюю Англию к сестре, Елизавете I. Та встречает родственницу без особого восторга: потеряв доступ к трону Шотландии, Мария вполне могла по крови претендовать на английский. Вскоре был раскрыт очередной заговор по смещению Елизаветы, Марию уличили в переписке с Энтони Бабингтоном, еще одним католическим агентом. Ее судили и обезглавили.
В 1986 Иэн Гарольд Брунвэнд, известный популяризацией термина "городские легенды" посвятил мстительнице главу под названием "Я верю в Мэри Уорт". А за 8 лет до этого фольклорист Джанет Лангло опубликовала статью, посвященную Кровавой Мэри, в ней учащиеся католической семинарии рассказывали о духе по имени Мэри Уэльс.
Поговаривали: девушка по имени Мэри умерла от потери крови - из-за того, что ей разодрали лицо. Если уж позвал ее - от повторения страшной судьбы тебя спасет только яркий свет и быстрые ноги.


И до сиих пор ходят слухи что призрак можно вызвать с помощью специального обряда.Сам призрак может быть жесток и безчеловечен к вызывателю...

Практически у всех народов земли существуют легенды о существах, способных к превращению.



Условно, оборотней можно разделить на два вида: те, что превращаются в зверей или других людей по своему желанию и те, кто болеют ликантропией (болезнью превращения в животных). Отличаются они друг от друга тем, что одни могут изменяться в любое время дня и ночи, не теряя при этом способности мыслить по-человечески разумно (как, например, боги античности или колдуны). Другие – только ночью, преимущественно в полнолуние и при этом человеческая сущность загоняется глубоко внутрь, освобождая звериное начало. При этом человек не помнит, что он делал когда был в зверином облике (вервольфы).

Особняком в рассказах об оборотнях стоят легенды о злом двойнике, Доппельгангере.

Доппельгангер - таинственное, обладающее свойствами полиморфизма существо, способное абсолютно точно скопировать человека и заменить его, лишив воли либо убив оригинал. Встречается во множестве мифологий и, конечно, представляет собой персонификацию сильных и самых первичных фобий: опасности потерять собственное Я и боязни врага, способного под видом близкого человека обойти стражу и нанести предательский удар.

Согласно поверью, появление двойника человека предвещает скорую смерть оригинала. Так, легенда гласит, что когда императрица Анна Иоанновна в октябре 1750 года лежала при смерти, призрак ее в короне и парадной мантии разгуливала по комнатам дворца и даже сидел на троне. В англо-саксонском фольклоре тема подменышей – абсолютных, но лишенных души копий человеческих младенцев – традиционно связывается с существами из нижнего мира, эльфами и троллями. Но Доппельгангер — не аналог подменыша, то есть он не ребенок эльфов либо кобольдов, подброшенный вместо похищенного человеческого младенца.

Доппельгангер копирует не детей, а только взрослых людей. И если подкидыша - подменыша распознать довольно просто, то доппельгангера невероятно сложно. Впрочем, некоторые легенды утверждают, что истинный доппельгангер не отбрасывает тени и не отражается ни в воде, ни в зеркале.

Вообще-то, ваниры или ваны – одна из двух основных групп скандинавских богов. Живут они в своей стране – Ванахейме, которая приблизительно соответствует Алвенхейму, что позволяет отождествлять ванов с альвами (эльфами), духами природы, божествами плодородия. Поначалу, ваны враждовали с асами, была длительная война. Затем асы решили заключить мир и отдали ванам в заложники Хенира, а себе взяли заложниками Ньерда и Фрейра. С тех пор асы и ваны всегда вместе.

Практика человеческого жертвоприношения имела у скандинавских и германских народов долгую историю. Тацит, Иордан, Прокопий и другие авторы часто упоминают о племенах, у которых в различные периоды – от I до VI века н. э. – захваченных в битве пленных приносили в жертву своему богу войны. Неоднократно говорится о том, что жертв, вместе с захваченным оружием и другими приношениями, вешали на деревьях; в других случаях их бросали в реки и болота, подтверждением чему служат кучи костей и доспехов, обнаруженные в торфяных болотах Дании.

Пожалуй, самый драматический рассказ современника о языческих обрядах принадлежит перу Адама Бременского и содержится в его «Истории гамбургских архиепископов», написанной около 1070 года. Хотя к тому времени Дания, Норвегия и Исландия уже были христианскими, в Швеции язычество все еще процветало бок о бок с новой религией. Центром его был покрытый золотом храм в Старой Упсале, где, согласно Адаму, стояло три идола: в середине на троне восседал Тор со «скипетром» (молотом?), рядом с ним находился вооруженный Один, а с другой стороны - Фрейр, который, как «бог мира и чувственных наслаждений», был показан с огромным фаллосом. Тору приносили жертвы в минуты опасности голода или чумы, Одину - во время войны, а Фрейру - при праздновании свадеб.

Кроме того, Адам говорит, что каждые 9 лет отмечался большой праздник, который длился 9 дней, и на него со всей Швеции собирались люди с дарами. Христианам, которые отказывались являться на этот праздник, приходилось откупаться, платя штраф. В жертву на этом празднике приносили 9 человек и по 9 самцов от многих видов животных, в том числе собак и коней; кровь приносили в жертву богам, а тела вешали на ветви деревьев в близлежащей роще, каждое дерево в которой из-за крови жертв считалось священным. Адам говорит, что один христианин, который рассказывал ему об этом, видел, как там одновременно висели 72 трупа.

Смерть – жестокая, неизбежная, беспощадная, безжалостная и беспристрастная... Одни ее боятся, другие ждут, третьи ненавидят, четвертые призывают. Для одних она кошмар, для других – спасение. Людям свойственно примерять на нее маски, придавать определенные черты, ибо гораздо страшнее оказаться перед безликим.

Одна из самых распространенных персонификаций смерти – Мрачный Жнец. Обычно он изображается в темном широком балахоне с косой. Коса – знак того, что Смерть пожинает души грешников, как крестьянин урожай. Темный цвет одежд, вероятно, напоминает сутаны монахов, присутствовавших при последних минутах умирающих в средневековье, но, может быть, так же более древний источник: Анку (Ankou), вестник смерти в кельтской мифологии, выглядел как мертвец или скелет с длинными белыми волосами, закутанный в плащ с наброшенным капюшоном, или в шляпе, надвинутой на лоб. На плече у него лежала остро заточенная коса, а рядом с грохотом и скрипом двигалась похоронная повозка, которую тащил скелет лошади. Услышать скрип повозки Анку – недобрый знак.

Одна женщина из деревни Ар Виниен, в приходе Лоренан, провела часть дня около серьезно больной соседки. Вернувшись домой, она легла в постель и тут же заснула. Вскоре ее разбудил необычный шум. Ей показалось, что она слышала скрип плохо смазанной тяжело нагруженной телеги, колеса которой постукивали на оси. Женщина тут же встала с постели, чтобы посмотреть, что творится. По плохой дороге, проходившей около двора проезжала телега, накрытая белой материей. Телега была запряжена двумя тощими лошадьми. Женщина не сомневалась, что это была телега Анку. Как только это зрелище исчезло за поворотом дороги, женщина вернулась домой говоря себе: "Через неделю соседка будет при смерти" и, действительно, меньше, чем через неделю больная умерла.

Впрочем, коса как атрибут смерти известна и в более древние времена. В эллинской мифологии Кронос, отец Зевса, часто изображался с серпом или косой. Он был божеством урожая, так же известным как Отец Времени. Кронос, пожирающий своих детей – время, уничтожающее любые вещи, ибо ничто не длится вечно.

Еще один любопытный факт: греческое слово corone (вороны, сравните с английским crow) происходит от того же Cronus. Как известно, воронье часто сопровождает Смерть.

Часто Жнец предупреждает о смерти человека или его близких с помощью разнообразных знаков (примет) или посылает вещие видения. Иногда в качестве вестника выступает посредник, например, птица, чаще всего – сорока или ворон. Чем ближе она сидит у дома больного, тем ближе его смерть. Это может быть также необычный шум, например, стук молотка на пустом чердаке (через три дня скончался обитатель дома и на чердаке стали сколачивать гроб), шум несмазанной телеги... Для своих передвижений Смерть использует особые дороги. А. Ар Браз В "Легенде о смерти" говорит о том, что тропинки, проходящие параллельно большим дорогам и использовавшиеся в дождливое время, когда большие дороги заливало водой, а после реконструкции больших дорог ставшие ненужными, считались дорогами Смерти. По местным поверьям, по старым тропинкам и души умерших отправлялись в последний путь. Часто именно этими тропинками пользовались, чтобы отвозить покойников на кладбище. Также по этим дорогам ездил Жнец, и поэтому ни в коем случае заброшенные тропинки нельзя было перегораживать.

Даэва (даива, дивы, дэвы) - в иранской мифологии злые духи, противостоящие благим духам – ахурам.Представления о Даэва восходят к эпохе индоиранской и индоевропейской общности в древнеиндийской мифологии дева - божества (как и родственные им персонажи других индоевропейских традиций), а асуры - демоны. Даэва, против которых направлена "антидэвовская надпись" Ксеркса, иранского царя 5 в. до н. э., почитались, по-видимому, в одной из областей Ирана как боги: Ксеркс уничтожил их святилище и насадил культ Аурамазды (Ахурамазды). Даэва - порождение «злой мысли, лжи», они служат Ангро-Майнью (Ахриману, Ариману). Их бесчисленное множество, но образы слабо индивидуализированы.

Представления о Дэвах сохранились в фольклоре иранских народов, чаще всего это великаны, покрытые шерстью, с острыми когтями на руках и ногах, ужасными лицами. Дэвы живут в своих логовищах (дэвлох), в диких, труднодоступных местах, или внутри гор, на дне озёр, в недрах земли. Там они стерегут сокровища земли - драгоценные металлы и камни; славятся ювелирным искусством. Обвалы в горах и землетрясения объяснялись работой дэвов в своих мастерских или тем, что «дэв бушует». Дэвы ненавидят людей, убивают их или держат в темницах в своих жилищах и пожирают каждый день по два человека - на обед и на ужин. Они бесчувственны к мольбам пленников и на заклятия именем бога отвечали богохульствами.

Согласно главной священной книге зороастризма[1] «Авесте», Ангро-Майнью сотворил демонов-дэвов, как противников ахуров. Первыми он создал семерых дэвов, призванных противоборствовать Амеша Спента (божествам, составляющим ближайшее окружение верховного бога Ахура Мазды): Ака Манна (злая мысль); Митаоха (лживая мысль); Друдж (ложь); Тарви (голод); Заири (жажда); Индра (сбивающий с праведного пути) и Айшма (ярость). Ака Манна, Друдж и Айшма образуют верховную триаду дэвов, противостоящую триаде Воху Манна – Аша Вахишта – Хшатра Вайрья. После этих семерых дэвов были созданы сонмы других дэвов, а так же паирика – дэвов женского пола и йату – злых колдунов. Легендарные иранские цари и богатыри выступают как дэвоборцы; главный дэвоборец - Рустам.

Источники: Мифологический словарь/Гл.ред. Е.М. Мелетинский; Энциклопедия Сверхъестественных существ; Энциклопедия символов

******************************************************************
↑ Зороастризм (авест. Мазда Ясна, букв. «почитание мудрости») — религия, сложившаяся на основе откровения пророка Спитамы Заратуштры (греч. форма имени — Зороастр), полученного им от бога Ахура Мазды.
Зороастризм является одной из древнейших пророческих религий, возможно первой из них. Дата и место жизни пророка Заратуштры точно не установлены. Различные исследователи датируют жизнь Заратуштры в период от начала 2 тысячелетия до н. э. до 6 века до н. э.

Проповедь пророка носила ярко выраженный этический характер, осуждала несправедливое насилие, восхваляла мир между людьми, честность и созидательный труд. Критике подвергались современные пророку ценности и практика кавиев - традиционных вождей арийских племён, совмещавших жреческие и политические функции. Заратуштра говорил о фундаментальной, онтологической оппозиции добра и зла, по этой причине зороастризм называют первой дуалистической религией, послужившей основой развитию позднейших дуалистических учений и дуалистических элеменов других религий. Все явления мира представляются в зороастризме в виде борьбы двух изначальных сил - добра и зла, бога Ахура Мазды (Ормузда) и злого демона Анхра-Майнью (Аримана). Ахура Мазда в конце времён побеждает Аримана. Зороастрийцы не считают Аримана божеством, поэтому зороастризм иногда называют асимметричным дуализмом и даже монотеизмом.

Изначально – персонажи римской мифологии, ведьмы, потомки гарпий, нападавшие ночами на младенцев в облике сов-сипух. Овидий в «Фастах» говорит:

Хищных порода есть птиц, не тех, что томили Финея
Голодом жутким, но тех, что походят от них:
Головы их велики, очи зорки, а клюв беспощаден,
В крыльях видна седина, крючьями когти торчат.
Ночью летают, хватают детей в пеленах колыбельных
И оскверняют тела тех младнцев грудных.
Клювами щиплют они, говорят, ребячьи утробы
И наполняют себе выпитой кровью зобы.

Впрочем, Петроний в «Сатириконе» утверждает, что стриги всего-навсего подменяют младенцев, оставляя родителям соломенные чучела.

Именно из мифа о стригах родились многие легенды о вампирах. Собственно, strigă (strigoi) по-румынски и есть «вампир», отсюда же произошло и албанское «штрига». В албанском фольклоре штрига уже не превращается в птицу, напротив, принимает человеческую форму (предпочитая образ старой женщины, часто вселяется в тело умершей темной ведьмы). Она питается spiritus vita (жизненной силой) человека ночью, пока он спит. Предпочитает детей, потому что в них больше жизненной силы. Если в семье несколько детей, то покончив с одним, штрига обязательно придет за другими. Жертвы штриги заболевают, впадают в кому и, в конечном счете, погибают. Однако штрига (и только она) может исцелить ребенка, чью силу забрала.

Источники: Энциклопедия Сверхъестественных Существ, Сказки Народов Мира

Ракшасы (др.-инд. राक्षसः, rākṣasaḥ «тот, кто охраняет» или «тот, от кого хоронятся»), в древне-индийской мифологии один из основных классов демонов, упоминаемый, начиная с "Ригведы". В отличие от асуров, являющихся соперниками богов, Ракшасы выступают главным образом врагами людей. В Ведах ракшасы изображаются как ночные бесы, оборотни, ночные чудовища, преследующие людей и мешающие жертвоприношениям; они либо сами имеют устрашающий вид: одноглазые, с несколькими головами, рогатые (АВ VIII 6), либо принимают обличье зловещих зверей и птиц (РВ VII 104).

Позднее о Ракшасах обычно говорится, как о великанах-людоедах, длинноруких, с огненными глазами, огромными животами, проваленными ртами, окровавленными клыками и т. п. Согласно «Махабхарате» (I 66), Р. — потомки Пуластъи, но по другим мифам, их создал Брахма, чтобы «охранять» первозданные воды. «Рамаяна» рассказывает (VII 4—34), что столицей Ракшасов был город Ланка. Во многих мифах Ракшасами, вследствие дурных деяний или по проклятию, становятся смертные люди, гандхарвы и другие полубожественные существа. Так, Рама и Лакшмана закапывают в землю неуязвимого для любого рода оружия ракшасу Вирадху. Но как только они его закопали, из могильного холма поднялся прекрасный гандхарва, объяснивший, что он стал Ракшасом по проклятию Куберы, а теперь, благодаря Раме, навсегда избавился от свое-го ужасного облика («Рамаяна» III 3-4).

Этимология слова "ракшас" связана с "ракш" - "защищать, охранять". Согласно другому толкованию "ракшасы" - "вредоносные существа, от которых следует защищаться". Другие названия ракшасов - ятудханы ("колдуны"), нишичары ("бродящие в ночи").

Источник: Мифология Индии. Иллюстрированный словарь

Согласно мусульманской традиции Аллах сотворил три рода разумных существ: Ангелов, созданных из света; джиннов, созданных из огня; и людей, созданных из земли. Джинны были сотворены из черного бездымного огня за несколько тысяч лет до Адама. Космограф Аль Казвини пишет, что «джинны - это воздушные существа с прозрачным телом, которые могут принимать различные формы». Сперва они являются в виде облаков; затем они уплотняются, и их форма становится видимой, приобретая облик человека, шакала, волка, льва, скорпиона или змеи. Одни из них правоверные, другие еретики или атеисты. Английский ориенталист Эдуард Уильям Лейн пишет, что, когда джинны принимают человеческий облик, они порой бывают гигантского размера, и «если они добрые, то, как правило, ослепительно прекрасны, а если злые, отвратительно безобразны». Говорят так же, что они могут по желанию становиться невидимыми «благодаря быстрому расширению и разжижению частиц, из которых состоят», и тогда они могут исчезнуть, растворившись в воздухе или в воде, или проникнуть сквозь прочную стену.

Джинны появляются преимущественно по ночам, и после захода солнца люди избегают садиться на ступени, а проходя по лестнице, шепчут имя Аллаха. Если ребенок, разыгравшись, шлепнулся на ступеньки, то это место кропят водой или посыпают щепоткой соли. Кропление водой связано с тем, что джиннов считают порождением адского пламени. Поэтому родители не позволяют детям прыгать через костер: в пламени живут духи, которые могут рассердиться и наслать на ребенка порчу - обычно в виде бешенства или падучей. Огонь нельзя заливать водой без предварительного извинения перед джиннами.

Джинны нередко возносятся на низшее небо, где могут подслушать беседы ангелов о грядущих событиях. Поэтому они способны помогать предсказателям и колдунам. Некоторые ученые приписывают им сооружение пирамид и, по велению Соломона, великого Иерусалимского храма.

Любимое местопребывания джиннов - развалины зданий, водяные цистерны, реки, источники, перекрестки дорог и рынки. Египтяне говорят, что столбовидные смерчи из взвихренного песка возникают в пустыне от полета злого джинни. И еще говорят, что падающие звезды - это стрелы, которые Аллах мечет в злых джиннов.

Джинны делятся на четыре вида (по количеству стихий). Это ифриты (огненные джинны), мариды (водяные джинны), силаты и гули. Ифриты – особый род джиннов. Согласно Корану, один из ифритов взялся принести Сулейману трон царицы Савской: «Сказал Ифрит из джиннов: «Я приду к тебе с ним, прежде, чем ты встанешь с места; я ведь для этого силен и верен тебе»».

В арабском фольклоре ифрит – дух умершего насильственной смертью. Считается, что из каждой капли крови убитого возникает по ифриту. Эти ифриты разыскивают убийцу и не дают ему покоя.

Обликом ифриты напоминают призраков, у них полупрозрачные тела и налитые кровью глаза. Единственный способ избавиться от ифрита – вбивать гвозди в пятна крови, пригвождая таким образом джинна к земле.

Гули – разновидность джинна, жуткое существо, как правило - женского пола, с мерзкой внешностью и запахом, гробокопатель и пожиратель разлагающихся останков, не гнушающийся, однако, и какой-либо свежатинки, например, странников из каравана, забредшего в посещаемые гулями местности. Излюбленными районами проживания гулей — а значит, и особо опасными — считаются некрополи и кладбища, руины, подземелья и лабиринты, а также колодцы и оазисы в пустынях. Представления о гулях восходят к домусульманским мифологическим представлениям древних арабов; они упоминаются, в частности, в поэме Тааббаты Шаррана (6 в. н. э.). Образ гули получил широкое распространение в фольклоре. Гули мужского пола носят название "кутруб".

Что интересно, в английском языке ghoul – обозначает «упырь», «вампир». Не отсюда ли кровожадные замашки джинна Supernatural?

Источник: Энциклопедия Сверхъестественных Существ, Мифологическая Энциклопедия

ТРИКСТЕР (англ. trickster – обманщик, ловкач), архаический персонаж ранней мифологии практически всех народов земли. Термин введен в научный обиход американским антропологом Полом Радином, впервые предпринявшим исследование архетипа трикстера в культурологическом анализе мифологии индейцев виннебаго. Впоследствии трикстер становился предметом исследования множества ученых – философов, антропологов, культурологов, фольклористов, театроведов и др. К концу 20 в. в философии и культурологии трикстер был признан одним из основополагающих персонажей человеческой культуры.
Трикстер (в мифах разных культур воплощенный в Кролике, Вороне, Пауке и т.д.) отличается лукавством, хитроумием, коварством, жестокостью, способностью к трансформациям или перевоплощению. Он всегда одновременно творец и разрушитель, обманщик и жертва обмана. У него нет сознательных желаний, его поведение определяется инстинктами и импульсами. Он не знает ни добра, ни зла, хотя и несет ответственность и за то, и за другое.

Часто трикстер выступает под маской божества или полубога: египетский Сет, скандинавский Локи, греческий Геркулес и т.д. В подавляющем большинстве мифов трикстер – «второй» творец мира; в определенном смысле он является комическим дублером культурного героя. Однако двойственность, амбивалентность заложена в самом трикстере и является его основополагающим свойством: он то остроумен, активен, находчив; то – ленив, невежествен и глуп. Трикстер – зачинщик распрей и конфликтов, которые навлекают унижения и побои на него самого. Иногда он даже меняет пол, что также имеет двоякое истолкование: во многих культурах половая травестия была символом пассивного мужеложства, но в шаманизме считалась одним из высших достижений шамана-мужчины. Любые действия трикстера не поддаются однозначной оценке, в том числе и этической, не укладываясь в рамки «положительного» или «отрицательного». Для него не существует ни моральных, ни социальных ценностей; он руководствуется лишь собственными страстями и аппетитами, и, несмотря на это, только благодаря его деяниям все ценности обретают свое настоящее значение.

Этот персонаж получил огромное развитие в традициях карнавальной культуры (травестия, ряженье, т.е. традиционные карнавальные приемы несомненно, суть продолжения способностей трикстера к превращению в разных животных и перемене пола); а позднее – в театральной культуре Ренессанса, в частности в комедии дель арте (кстати, именно здесь особенно явственно в пластике персонажей сохранены гомосексуальные и бисексуальные особенности трикстера – например, известные гравюры Ж.Калло).

Далее трикстеровская двойственность комедийных персонажей сохранялась в основном в народном театре – уличном, балаганном и особенно кукольном (по одной из версий культурологов кукла всегда в определенном смысле есть воплощение трикстера). От трикстера ведут свою родословную традиционные персонажи народного кукольного театра разных стран: Петрушка, Панч, Пульчинелла, Гансвурст, Видушака, Карагез, Палван-Качал и т.д. Они несомненно обладают трикстеровской амбивалентностью, отсутствием нравственного абсолюта, плутовством, коварством, жестокостью и простодушием; склонностью попадать в дурацкие ситуации и при этом выходить из них победителем.

В литературной же традиции феномен трикстера развивался несколько иным путем. Если в прозе, особенно крупных форм, «наследники» трикстера представлены достаточно широко (скажем, средневековые Гаргантюа и Пантагрюэль Ф.Рабле; позднее – Тиль Уленшпигель Ш.Костера и даже Швейк Я.Гашека и мн.др.), то в драматургии (а значит, и в светском театре) подобных героев не было на протяжении нескольких столетий. Развитие психологической направленности драматургии, стремившейся создавать объемные, но внутренне непротиворечивые характеры, привела к фактическому разделению единого образа трикстера на разные, условно говоря, «положительные» и «отрицательные» персонажи. Несомненно, это связано с традиционно признаваемой воспитательной функцией театрального искусства, призванного формировать высокие чувства и отстаивать нравственные идеалы. Эти традиции были одинаково сильны практически во всех эстетических направлениях постренессансного театра – классицизме, просвещении, романтизме, сентиментализме, реализме, социальной драме. Пожалуй, только театральный символизм остался в стороне от настойчиво формируемого нравственного идеала; однако вся эстетическая и идейная концепция символизма была крайне далека от трикстеровской темы.

Однако с развитием новейшего театра, особенно постмодернистского (в частности, трагикомедии с ее нравственным релятивизмом) в сценическом искусстве вновь появляются персонажи, обнаруживающие свое родство с трикстером. Конечно, их характеры создаются совсем иными изобразительными средствами; тем не менее, в трагикомических и абсурдистских произведениях самых разных авторов встречается новое развитие темы трикстера. Один из самых любопытных и неожиданных ранних примеров новой драматургии – Шарлотта в Вишневом саде А.Чехова, странное, почти бесполое существо, шут, не имеющий прямого отношения к развитию сюжета, но определяющий общую эстетику пьесы и в определенном смысле становящийся ее камертоном.

Наверное, мировому театру было насущно необходимым пройти через этап однозначных сценических амплуа, чтобы на новом витке своего развития вернуться к одному из важнейших архетипов нашей культуры – амбивалентному трикстеру.

Татьяна Шабалина

**************************************************************

Мифологические трикстеры
Мифология абенаков … Азебан
Мифология австралийских аборигенов … Бамапана
Аканская мифология … Куаку Ананси
Арабская мифология … Юха
Мифология ацтеков … Тескатлипока
Мифология Ашанти … Анаси
Мифология Банту … Заяц (Цуро или Калулу)
Мифология басков … Маленький Сен-Мартин
Болгарский фольклор … Хитър Петър (Обманщик Петр)
Бразильский фольклор … Саки-Перере
Вуду … Папа Легба
Гавайская мифология … Ива, Каулу, Купуа, Мауи, Пекои
Германо-скандинавская мифология … Локи, Один
Германский фольклор … Мефистофель
Голландский фольклор … Рейнарт-лис, Тиль Уленшпигель
Древнегреческая мифология … Эрида, Прометей, Гефест, Гермес Трисмегист, Одиссей (пример трикстера-человека, который избегает опасностей, например, смерти от рук циклопа Полифема благодаря своему уму), Сизиф (первый в истории лжец, жестоко наказанный за свои преступления), Фаэтон
Западноафриканская мифология … Ананси
Зулусская мифология … Тиколоше
Индонезийский фольклор … Канчиль
Индуизм … Дитя-Кришна похищающий масло
Иудаизм … Асмодей, Иаков, Лилит
Мифология Йоруба … Эшу
Кельтская мифология … Фэйри, Пук
Китайская мифология … Нежа, Сунь У-кун (Король Обезьян)
Мифология Кроу … Аваккуле, Маннегиши
Мифология Кунг … Мантис
Мифология лакотов … Иктоми Хейока
Мифология Леванта … Ям
Мифология мивоков … Койот
Мифология навахо … Тоненили
Фламандский и Немецкий фольклор … Тиль Эйленшпигель
Мифология нутка … Чюлен, Гугуйни
Мифология Оджибве … Нанабуш
Осетино-нартская мифология … Сосруко
Мифология олони … Койот
Полинезийская мифология … Мауи
Мифология Помо … Койот
Танцы Пуэбло … Священные клоуны — Кошары Пайякяму
Славянская мифология … Велес
Среднеазиатская мусульманская мифология … Ходжа Насреддин
Фольклор США … Братец Кролик и Тетушка Нэнси (адаптация Ананси
Тибетский фольклор … Агу Тонпа
Мифология Тумбука … Заяц Калулу
Мифология Фиджи … Досина
Французский фольклор … Ренар-лис
Мифология Хайда … Нанкил’слас (Ворон), (Койот)
Мифология Хопи и Зуни … Кокопелли
Христианство … апостол Иуда Искариот
Мифология цимши … Цаамсм, Ворон, «Виигьет» (Большой Человек)
Мифология Чиппева … Нанабожо
Чукотско-корякско-ительменская мифология … Кутх
Эскимосская мифология … Амагук
Эстонская мифология … Каваль-Антс (Вили Антс)
Мифология Юта … Цинн-ан-ев
Японская мифология … Кицунэ, Сусаноо, Каппа
Мифология Виннебаго … Ваджкункага
Мифология Манси … Куль-Отыр

Согласно поверьям индейцев Северной Америки, ачери - призрак маленькой девочки, скорей всего, умершей вследствие болезни. У нее тщедушное тельце, серое лицо, она одета в старую, изношенную замшевую одежду.

Ачери живет в горах. Ночью она спускается в поселки, поет и танцует, сопровождая танец ударами в барабан. Ее голос ужасен, он похож на вой волков. Услышать пение ачери - верный признак нависшей болезни или смерти.

Она упивается человеческими страданиями. Заражает, прежде всего, детей. Для этого ей просто нужно отбросить тень на свою жертву. Болезнь, посланная ею, скорей всего окажется неизлечимой.

Ачери практически невозможно уничтожить, однако существует поверье, что ее отпугивает красный цвет. Обычно, матери повязывают красную нитку на шее ребенка, но так же широко используются красные бусы и вышивка.

Последнее проявление ачери было не так давно в резервации Chippewa (около Leech Lake, Минессота). Была зафиксирована вспышка болезни среди детей. Местные жители утверждали, что девочка-индеанка, 20 лет назад умершая от гриппа, иногда возвращается на берег озера в виде ачери, заражая тем же гриппом живых детей.

Истории о существах, известных как ругару, столь же разнообразны и противоречивы, как написание его имени (Roux-Ga-Roux, Rugaroo, или же Rugaru), но все так или иначе связаны с легендами об оборотнях в франкоязычной культуре Луизианы. Эти истории – часть наследия французских поселенцев, прибывших в Америку несколько веков назад.

Само слово Rougarou – искаженное французское loup-garou (оборотень, вервольф). Собственно, оба слова (ругару и лу-гару) в южной Луизиане используются попеременно.

По легенде, это существо бродит среди болот и лесов, что раскинулись между Акадианой и Новым Орлеаном. Чаще всего его описывают как человека с волчьей или собачьей головой.

Очень часто истории о ругару – страшилки, призванные образумить непослушных детей. Рассказывают, что это существо охотится на католиков, не соблюдающих Великий Пост. Для того же, чтобы превратиться в ругару, нужно не блюсти Пост семь лет подряд. По другой легенде, ругару находится под заклятием 101 день. По истечении этого срока проклятие переходит к другому человеку, укушенному ругару. Другие версии указывают на колдовское происхождение ругару: только ведьма может наслать это проклятие на человека, превратив его либо в волка, либо в оборотня.

Некоторые исследователи связывают ругару с другим мифическим людоедом – вендиго, однако писатель Питер Меттисен утверждает, что эти легенды имеют не так уж много сходства. Если вендиго просто боялись, то ругару в некоторых местах поклонялись, связывая его с Матерью-Землей.

Бурубуру - японский призрак, дух страха, чье имя - звук дрожи. Он обитает в лесах и на кладбищах. Чаще всего бурубуру является в облике трясущегося старика или женщины, иногда у него только один глаз. Он прижимается к спине жертвы, посылая холод вверх и вниз по позвоночнику. Вскоре жертва погибает от неимоверного ужаса.

Сире́ны — (греч. Σειρῆνες, лат. Sirenes) — в греческой мифологии морские существа, олицетворявшие собой обманчивую, но очаровательную морскую поверхность, под которой скрываются острые утёсы или мели. Сирены миксантропичны по природе, это полуптицы-полуженщины (в некоторых источниках полурыбы-полуженщины), унаследовавшие от отца дикую стихийность, а от матери-музы — божественный голос. В микенских текстах есть слово se-re-mo-ka-ra-a-pi, которое может означать «украшенный головами сирен».

Отцом сирен считали морского бога Форкиса, или они - дети Ахелоя и одной из муз: (Мельпомены, или Терпсихоры, или Каллиопы), либо дочери Стеропы или Геи, либо дочери Форкиса и Кето.

В послегомеровских сказаниях сирены представлялись в образе крылатых дев или женщин с рыбьим хвостом, или дев с птичьим телом и куриными ногами. Существовало несколько сказаний, объяснявших, почему они приобрели такой облик.
Они были спутницами Персефоны. После похищения Персефоны блуждали и пришли в землю Аполлона, где Деметра сделала их крылатыми, ибо они не помогли Персефоне; либо боги превратили их в птиц как раз для того, чтобы они могли искать Персефону; либо их превратила в полуптиц Афродита, ибо они не хотели выходить замуж. Либо оплакивали похищение Персефоны, бежали к скале Аполлона и превратились в птиц.
По совету Геры они вступили в соревнование с музами по пению. Музы победили, ощипали перья сирен и сделали из них венки, которые впредь стали служить головным украшением муз. Состязание проходило у города Аптер (Бесперых) на Крите. Зевс выделил им остров Анфемоэссу.



Также определяли местонахождение их острова близ Сицилии и называли как таковое, или сицилийский мыс Пелор, или Капрею, или Сиренузские острова (близ Кампанского берега). Согласно Страбону, их помещают у мыса Пелориады, а другие – у Сиренусс.
В послегомеровских сказаниях. Сирены изображаются, как девы чудной красоты, с очаровательным голосом. Звуками своих песен они усыпляют путников, а затем раздирают их на части и пожирают. Аргонавты лишь благодаря тому миновали гибели от сирен, что сопутствовавший им Орфей заглушил пение сирен своим пением и игрой на форминге (или лире). Один из аргонавтов Бут бросился на их зов в море, но был спасён Афродитой, поселившей его в Лилибее.


Морские сирены. Лубок. 1866 год.

Первые сохранившиеся упоминания о сиренах имеются в Одиссее. Они обитают между землёй Цирцеи и Сциллой на скалах острова, усеянных костями и высохшей кожей их жертв. Погубили многих людей, чьи кости белели на лугу. Сирены чарующими песнями заманивают плывущих мимо путников, которые, забыв всё на свете, подплывают к волшебному острову и погибают вместе с кораблями. Сам Одиссей избег коварных сирен лишь благодаря предостережению Цирцеи: он залепил уши своих спутников воском, а самого себя велел привязать к мачте.
Сиренам было предсказано, что они погибнут, когда кто-либо из путников пройдёт мимо их острова не поддавшись искушению; поэтому, когда проплыл мимо них корабль Одиссея (по другим — Аргонавтов), они бросились в море и обратились в утёсы; либо сбросили перья и утопились.



Согласно Софоклу, они поведали ему закон Аида. Дионис назвал Софокла новой Сиреной.
В классической античности дикие хтонические сирены превращаются в сладкоголосых мудрых сирен, каждая из которых сидит на одной из восьми небесных сфер мирового веретена богини Ананке, создавая своим пением величавую гармонию космоса. Находятся в Аиде. Также они связаны с гармонией и Дельфами.

Геральдическая сирена
По истолкованию, они были гетерами и отличались игрой на музыкальных инструментах и сладостным голосом.
Сирен сближали с гарпиями и керами; они воспринимались даже как музы иного мира — их изображали на надгробных памятниках.
Им посвящены комедии Никофона и Феопомпа «Сирены».
В геральдике сирены редко бывают эмблемами в гербах, но чаще употребляются как щитодержатели.

По Гомеру, сирен было две, Гомер рассказывает о них в двойственном числе, но имен не приводит. Позднее называли трёх сирен, имена которых были Пейсиноя, Аглаофа и Телксиепия. Одна из них играла на кифаре, другая пела, третья играла на флейте.
Либо их имена: Парфенопа, Лигея и Левкосия. В южноиталийском городе Сурренте (в Кампании) существовал храм сирен, а возле Неаполя (Парфенопы) показывали гробницу сирены Парфенопы.
Музу Сирену упоминал Алкман.

Список сирен

Аглаопа (Аглаофона/Аглаофема) («с искрящимся голосом»). Сирена. Дочь Ахелоя и Мельпомены.
Ахелоиды. Прозвище сирен.
Левкосия. Одна из сирен. Ее именем назван остров напротив мыса Сиренусс. Ее тело выброшено на берег у Посейдонии.
Лигейя. Сирена, ее тело выброшено на берег у Терины в Бруттии.
Молпа (Мольпа, «Пляска»). Согласно Гигину, одна из Сирен: дочь Ахелоя и Мельпомены.
Парфенопа (Парфенопея). Сирена. Ее могилу показывали в Неаполе, который называли «постройка сирен».
Писиноя (Пейсиноя). Сирена, дочь Ахелоя и Мельпомены.
Фелксиопа (Телксиопа). «услаждающая взор». (или Фелксиноя/Телксиноя либо Фелксиепия). Сирена. Дочь Ахелоя и Мельпомены.

Банши, баньши ([ˈbænʃiː], англ. banshee от ирл. bean sí или ирл. bean sídhe — женщина из Ши) — фигура ирландского фольклора, женщина, которая, согласно поверьям, является возле дома обречённого на смерть человека и своими характерными стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок.



Банши в различных частях Ирландии называют по-разному. Общепринятым и повсеместно распространённым именем является ирл. bean sí, состоящее из bean — женщина, и sí — Ши, что вместе переводится как женщина из сидов, из потустороннего мира. Наряду с общепринятым обозначением, во многих районах острова для банши имеются и свои, локальные имена, причём в некоторых районах острова до сравнительно недавнего времени применялось только локальное название. Так, в графствах Лимерик, Типперэри и Мэйо обычным является имя ирл. an bean chaointe, что дословно обозначает плачущую женщину, плакальщицу. В юго-восточной части Ирландии имя банши образовано от ирландского слова badhbh (бадб), обозначающего агрессивную, страшную и опасную женщину. В средние века в Ирландии именем badhbh часто называли богинь войны. В графствах Лиишь, Килкенни и Типперэри распространено имя boshenta (бошента), производное от badhbh chaointe. В Уотерфорде банши называют bibe — байб. В Карлоу, Уэксфорде, а также на юге графств Килдэр и Уиклоу распространено имя bow — бау.

Банши, как полагают специалисты по ирландскому фольклору, не имеет прямых аналогов в верованиях других народов. Однако в бретонском фольклоре есть нечто схожее с банши — вестник смерти Анку, также подобные персонажи встречаются в валлийской мифологии. Это даёт основания предполагать, что образ банши уходит в древнюю кельтскую мифологию. Патриция Лайсафт, профессор Дублинского университета, посвятившая более 20 лет изучению образа банши в фольклоре, отмечает, что носители традиций практически не задумываются о происхождении банши, а воспринимают её как данность. Тем не менее, ей удалось сформулировать следующие представления о происхождении банши:
Фея
Весьма распространено мнение, что банши нечто вроде феи (fairy), такое объяснение встречается в некоторых литературных произведениях XIX и начала XX веков. Однако в настоящих народных преданиях о банши такое отождествление дается очень редко. В ирландской народной традиции феи — существа общественные, живут сообществами и ведут образ жизни, схожий с человеческим. Тогда как возвещающая о смерти банши — существо одинокое и все её отношения с человеческими существами определяются её связью со смертью.
Призрак
Большее распространение имеют следующие версии: банши не что иное, как призрак (дух) женщины-плакальщицы, так как оплакивание и рыдание одна из ее характерных черт. Некоторые ирландцы верят, что если плакальщица не выполняла свои обязанности подобающим образом, то и после смерти она продолжает оплакивать умирающих.
Покровительница рода
Одним из центральных аспектов легенд и преданий о банши является представление о том, что банши — это дух-покровитель той семьи, которую она оповещает о смерти, то есть между ними есть наследственная связь, это может быть также прародительница семьи.
По поверьям, банши есть не у всех ирландцев. В устных и литературных источниках семьи, смерть в которых возвещает банши, обозначаются как семьи с «О'» и «Мак», то есть считается, что банши сопровождает истинно ирландские семьи. Однако список фамилий таких семей гораздо шире, так как включает также семьи, происходящие от викингов и англо-норманнов, то есть семьи, которые поселились в Ирландии до XVII века.

Что касается описания внешнего вида банши, то тут мнения диаметрально противоположны. Одно остается неизменным — женский образ. Существует некий романтический образ банши, в основном в рассказах детей, что это молодая прекрасная женщина с длинными белокурыми или золотыми волосами в длинном белом плаще с капюшоном. Банши описывают также как маленькую старушку, но опять же с длинными волосами, белыми или седыми. Вообще длинные волосы — это такая же отличительная черта банши, как и её крик. Реже встречается описание черных или темных волос банши, также как и темных или цветных одежд, так как совершенно очевидно, что в сумерках или темноте, времени, когда появляется банши, её проще увидеть именно в белом плаще и с белыми, часто седыми, волосами, что также подтверждает легенду о банши-старухе. Что касается головного убора, то он упоминается крайне редко, так как он был бы неуместен ввиду длинных развевающихся волос. Так как плащ банши в основном доходит до пят, обувь также упоминается крайне редко. Некоторые носители традиции считают, что она ходит босой.

Встречающиеся легенды о встречах людей и банши весьма разнообразны по изложению, но объединены единым мотивом: встреча с потусторонним — опасна. Среди всех сказаний чётко выделяются три сюжета:
Мужчина ночью встретил банши, принял её за обычную женщину, попытался её обидеть. Банши отталкивает его и в наказание оставляет на его теле неуничтожимый след своей ладони или пальцев.
Мужчина, встретивший банши за стиркой, посмеялся над ней и сказал, чтобы она и его рубашку постирала. В результате банши может как незаметно снять с него рубашку и действительно постирать, так и задушить мужчину его же воротником.
Возвращающийся домой путник встречает банши, расчёсывающую волосы костяным гребнем. Он заполучает гребень и относит его домой, однако затем банши приходит за своей вещью и, угрожая, требует её вернуть. В итоге она получает гребень, демонстрируя при этом, что всё вполне могло закончиться куда хуже.

Как утверждают мифы, фейри готовы на все, чтобы похитить у зазевавшейся матери ребенка. Одни говорят, что это связано с тем, что человеческими детьми фейри платят подать дьяволу, другие – что они стремятся улучшить свою породу, влить свежую кровь, поэтому и похищают самых одаренных. Чаще всего похищают некрещеных детей, оставляя вместо них подменышей.

Чтобы избежать этого, нужно было обернуть ребенка в пеленки наизнанку, либо подложить к нему в колыбель какой-нибудь стальной предмет — острые ножницы или нож (нечисть боится стали). Подменыши бывают разные: например, дубовые колоды, вырезанные в форме человеческого тела; такой колоде с помощью чар придается видимость жизни. Правда, чары быстро рассеиваются и людям кажется, что их ребенок умер, его хоронят, не подозревая, что погребают обыкновенную деревяшку.

Но гораздо чаще вместо младенца оставляют юного или, наоборот, совсем старого фейри. В этом случае есть надежда вернуть ребенка. Подменышей узнавали либо по сморщенной коже на лице и теле, либо (если внешне ребенок не изменялся) по плохому характеру, либо по необычайной прожорливости. С таким «ребенком» следует жестоко обращаться: бить его, щипать, мучить, наказывать – тогда настоящие родители сжалятся над ним и заберут подменыша обратно. Если же подменыш – старый фейри, то его нужно хитростью заставить признать свой истинный возраст. Один из способов: взять две дюжины пустых яичных скорлупок, и сделать вид, что варишь из них похлебку. Подменыш прекратит хныкать, приподнимется в колыбели и воскликнет: «Я видел желуди, из которого выросли дубы в нашем лесу, но никогда не видел, чтобы из скорлупы варили похлебку!». Еще один способ вернуть похищенного ребенка – пригрозить сжечь терновник на волшебном холме, в котором живут фейри.

Источник: Энциклопедия Сверхъестественных Существ

У многих народов наряду с добрым волшебником, раздающим детям подарки на Рождество, существовал и его злой двойник, «Анти-Клаус». Жителям Индианы, Пенсильвании и Мэриленда он знаком под именем Белсникель.

Белсникель пришел в американские легенды из рассказов голландских переселенцев. Его имя имеет несколько вариантов: Bells Nickel, Belschnickle, Belsniggles, Belsh Nickle и даже Pelznickel (что в переводе обозначает «Николай, одетый в шкуры»).

По легенде, он был спутником Святого Николая. Он одевался в меховые одежды, на которые нашивались колокольчики, предупреждающие жителей о его приближении. Он всегда носил с собой розги, чтоб наказывать непослушных детей и немного сладостей – чтобы наградить тех, кто вел себя хорошо. Он объезжал свои владения и записывал в огромную книгу имена детей, их хорошие и плохие поступки. Непослушный ребенок находил рождественским утром в чулке не монетку, а кусочек угля – как предупреждение, чтоб вернуться на путь истинный. Тем, кому повезло меньше, доводилось отведать розги вместо подарков.

Белсникель наказывал и тех, кто в него не верил: если кто-то из молодых людей вслух высказывал сомнение в его существовании, Белсникель подстерегал этого Фому Неверующего и лупил своим посохом.

В каждом доме Белсникеля ждал накрытый стол. Однако, не глядя на сытное угощение, его приход чаще всего оставлял неприятные воспоминания, связанные с болезненным наказанием.

Традиция встречать Белсникеля была весьма популярна среди немецких поселенцев Пенсильвании вплоть до 1940 года. Одно из последних известных празднований в честь этого персонажа прошло в 1955 году в городе Фредриксвилль.

Источник: Ruth Reichmann

Крокотта (крокот, корокотта) – в классической мифологии чудовищный зверь, помесь волка и собаки (или гиены и льва). Крокотта отличается свирепостью и необычайной прожорливостью. У него невероятно острые клыки, пестрая шкура, а задние лапы короче передних.

Плиний в своей «Естественной Истории» писал, что нет ничего в мире, что крокотта не сумел бы разгрызть и проглотить. По его же утверждению, этот зверь обитает в Эфиопии. В других мифах крокотту описывают, как ненасытное животное, которое ночью ошивается вблизи поселков и выкапывает мертвецов из могил. Говорят, крокотта завлекает собак, имитируя крик попавшего в беду человека. Услышав крик, собака мчит на помощь, но находит только свою смерть.

Еще говорят, что зверь часто прячется в кустах на окраине леса, слушая разговоры фермеров. Тогда крокотта повторяет имя одного из фермеров, зазывая его в лес. Когда человек приближается, чудовище отбегает дальше, продолжая звать, завлекая человека все глубже в лесную чащу. И когда жертва окажется достаточно далеко от людей и помощи – набрасывается на нее и пожирает.

Еще легенды приписывают крокотте способность изменять свой окрас и даже пол. Глаза убитого крокотты – драгоценные камни, которые принесут их обладателю дар ясновиденья, если положить их под язык.