Первоначально было написано на пост Красотки 17-05:
http://www.liveinternet.ru/users/787037/post39386282/

Но потом я подумал, что прочим моим друзьям тоже не помешало бы это прочитать. Поэтому я сделал картинку, доработал кое-какие детали и публикую сейчас эту короткую серферскую сказку.

Твердые знания

Сехмет...
Женщина-львица

Ее имя можно перевести как "могучая".

В древнеегипетской мифологии она - богиня войны и палящего солнца, дочь Ра.
Ее боялись и почитали, ее нельзя было не почитать. Культ Сехмет был развит по всему Древнему Египту.

Обладая магической силой, Сехмет могла убить человека, напустить на него болезни, эпидемии, засуху или наводнение. Она могла истребить на Земле все живое, и однажды чуть этого не сделала. Но напуская на род людской несчастья, Сехмет обладала силой и исцелять от них. Именно поэтому она покровительствовала врачам, которые считались ее жрецами. Сехмет охраняла фараона, а во время битв повергала к его ногам неприятеля. Ее вид наводил ужас на противника, а огненное дыхание уничтожало все живое.

Однажды Ра разгневался на людей за их земные грехи и послал Сехмет покарать неправедных. Сехмет пришла на Землю и стала убивать провинившихся. Она наслала на людей мор и эпидемии, от которых умерли тысячи. Но этого ей показалось мало. Она стала убивать людей собственноручно, уничтожая их десятками тысяч. Люди взмолились к Ра и он их простил. Ра попытался остановить Сехмет, но та так опьянела от запаха крови и смерти, что не могла остановиться, истребляя смертных направо и налево везде, где могла их найти. Тогда Ра обратился за помощью к другим верховным богам с просьбой остановить ее. Боги разлили по земле вино. Сехмет, приняла это вино за человеческую кровь и принялась жадно пить ее, опьянела и уснула. А когда проснулась, гнев ее утих...

Сехмет изображали в виде львицы или девушки с головой львицы.

Солнышко и Тигра были знакомы уже Бог весть сколько. Познакомились, еще когда она, слабая и беззащитная, не то искала счастье в чужом городе, не то спасалась от преследовавших ее неудач. А он… он тоже искал. За внешним благополучием скрывался мятеж его духа. Он искал себя в родном городе, искал свою семью, будучи окруженным заботой родственников, искал своих друзей среди сотен знакомых.

Прошло уже много лет и они изменились. Солнышко пустила корни на чужой земле, обрела уверенность. Ее проницательные и в то же время мягкие карие глаза смотрели уже не с недоверием, как раньше, а с любопытством. Тигра тоже не терял времени, он нашел почти все, но это не истребило в нем тягу к подвижничеству и активному образу жизни. Он обрел еще большую финансовую самостоятельность и благополучие, что дало ему больше возможностей, позволяло уделять больше времени и средств своим увлечениям.

Это было странное знакомство. Их тянуло друг к другу, но они не могли существовать вместе. Они встречались и расставались, потом снова встречались. Эти странные отношения между двумя людьми, не мыслившими себе существование поврозь, и будучи неспособными ужиться вместе, продолжались не один год. Однако, когда они не были вместе, связь между ними поддерживалась незримой нитью современных средств коммуникаций, где бы они не находились. Он присылал ей свои иллюстрированные рассказы о путешествиях, спортивных событиях и просто прогулках на природе и в городе. Она с удовольствием читала их, высказывая время от времени свои едкие или, напротив, восторженные отзывы. Так они обменивались колкостями в адрес друг друга, после чего общение затихало до следующего раза.

Однажды он вернулся из очередной поездки и послал ей свой репортаж. Они не виделись и не переписывались уже долгое время. Ждать ответа долго не пришлось.

- Твои репортажи становятся все лучше и лучше, - донеслось вскоре по проводам сети. – Вот только пара моментов мне не понравилась, в иллюстрациях к репортажу… Условия как-то жестко переданы, а должны привлекать, побуждать к здоровому образу жизни.

- Соревнования были жесткими, Солнышко. И условия были жесткими. Если размажу сопли, обижу тех, кто участвовал в них и вырывал зубами победу. Обижу тех, кто не в силах был сдерживать радость, хотя колотило от холода и напряжения, кто не смог сдержать улыбку посиневших губ, на белом от холода лице. Они заслужили это, заслужили, чтобы о них было сказано без прикрас, так как есть.

- Может быть ты и прав…

- Не скучаешь по мне, Солнышко? Совсем-совсем? Со мной ведь веселее было…

- Вот что веселее было – это точно…

- А жить, Солнышко, надо весело. Жизнь скоротечна. Все вокруг меняется и мы меняемся, при этом не всегда в лучшую сторону. Уж моложе не становимся, это точно.
Жить, милая, надо весело, чтобы когда передвигаться ты будешь с усилием... когда тебя перестанут домогаться мужчины моложе 80... когда в голове окончательно затвердеют догмы о «самой мокрой воде» и «самом сладком сахаре» (что были в «твое время»), а в позвоночнике окаменеют соли... Чтобы когда произойдет все это, ты могла бы сесть в кресло-качалку (подогнанную любящими детками) и, вышивая крестиком, рассказать внукам (которые развесят уши и откроют рты от удивления и восторга) о том, как ты ломалась, делая "front-loop-360" на суровом ветру или "back-side-540" на снежных склонах. Как поехав на юг ты попала в непогоду и провела ночь почти на улице при +2 никак не ожидая таких сюрпризов от природы. Чтобы рассказать им о том, как лезла в воду +7, т.к. охота была пуще неволи, о том как на соревнованиях и фестивалях зажигала до 4-5 утра каждый день, а утром (часов в 10-11) была уже на ногах, чтобы снова лезть в воду, немного потеплевшую, но все еще достаточно холодную.
Да, ласточка, наша жизнь недопустимо коротка, и мы не можем успеть за нее все. Но пусть даже что-то ты не сможешь сделать в своей жизни, что-то не успеешь или чему-то не научишься, ты всегда можешь гордиться знакомством с парнями, которые прыгали с Останкинской башни и небоскребов в Шанхае и Куалу-Лумпуру. С теми, кто рубился неделями по отвесной стене в Пакистане и Канаде, чтобы прыгнуть от дуда один раз. Лично я хотел бы, вспоминая свою жизнь, вспоминать классный приключенческий фильм, а не занудяйство режиссера-неудачника

Она ничего не ответила на письмо.

Он набрал ее номер. "Привет!" - "Привет!", "Как дела?". Она была рада звонку. Они немного поговорили о новостях, пошутили и посмеялись.

- Что ты делаешь завтра? - спросила она.

- Ээээ… дай подумать. Завтра я встречаюсь с тобой.

Она засмеялась в ответ.

 

Они сидели в кафе в один из вечеров после рабочего дня и разговаривали о всяких пустяках, запивая все это ароматным кофе. Неожиданно речь зашла об их отношениях.

- Все было бы ничего, если бы ты не исчезал так неожиданно… - сказала она с некоторым укором.

- А я никуда не исчезаю. У меня вот уже много лет один и тот же адрес электронной почты, те же телефоны. Я не прячусь, милая, ты можешь в любой момент позвонить мне или написать… если захочешь. Но ты этого не делаешь.

- Ты это говоришь каждой новой девушке, которую бросаешь?

- Зря ты так… все, с кем я когда-то расстался, поддерживают со мной добрые, хорошие отношения. За все время могу припомнить только один случай, когда это было не так. Но там расклад особый, не люблю грубиянок…

- Какой ужас, это если я с тобой, значит, если что, всю жизнь теперь придется общаться? – съязвила Солнышко.

Тигра ухмыльнулся.

- Я никого не принуждаю, если человек хочет, он общается. А вот ты, скажем, не хотела, - пустил он ответную колкость, - и и перестала со мной встречаться, писать мне.

- Ты что хочешь сказать, это я тебя бросила? – возмутилась она.

- Конечно! А кто же? – улыбнулся Тигра.

- И почему я это сделала? – неожиданно искренне удивилась Солнышко.

- От куда мне знать…

Она на некоторое время замолчала, прихлебывая кофе. Казалось, она вспоминала.

- Надо будет это исправить… - произнесла Солнышко, наконец с улыбкой.

Они сидели в небольшой уютной кафешке в центре города, похлебывая ароматный напиток и продолжая свою милую болтовню ни о чем. За окнами кафешки светили желтые фонари, а холодный осенний ветер качал уже голые ветви деревьев московских бульваров. Жизнь делала очередной виток.

 
2007г.

Эпизод. "Несрочная весна"

Ложась спать, мы никогда не знаем, что принесет будущий день. Суждено ли нам проснуться в холодной квартире и увидеть за окном метель или будет сиять солнце и завтрашний день вернет то, что отобрал вчерашний. Все так сложно, все так просто. Нельзя контролировать то, что тебе неподвластно. Видимо, стоит просто продолжать жить, держась за свои ориентиры и помнить, куда мы хотим придти. Наверное, так правильно. Наверно, так есть хоть какой-то шанс долететь до своей звезды и не потеряться в бездонном космосе под названием Жизнь.

Но стремиться к заветной цели и достигать ее не одно и тоже. Существует ли цена для таких вещей как любовь? Существует ли сама любовь? Или быть может это химера, способная лишить покоя на всю жизнь, не позволяя останавливаться, не давая передохнуть?

Он встал затемно. Через силу выполнил утренний моцион на турнике в коридоре, умылся, выскоблил бритвой подбородок и сварил кофе. За окном пролетевшая ночь начала медленно растворяться в хмурых утренних сумерках. Наступающий день не обещал никаких надежд и, казалось, был таким же серым, как и предыдущий.

Слякотная дорога. Он вел машину флегматично, не глядя по сторонам, не пытаясь маневрировать, тупо пристроившись в хвост какой-то машины. Это называется «на автопилоте», когда вождением занят не головной мозг, а спинной, не мешая голове заниматься своими делами. Он машинально крутил руль и жал педали, не обращая внимания на живописные леса и деревеньки вокруг, между которыми петляло узкое шоссе, не обращая внимания на погоду и обгоняющие его машины, и практически никак не реагируя на неджентльменское поведение других водителей. По радио играла какая-то музыка, которую он не слышал.

Войдя в офис, он машинально предъявил пропуск охране, назвав его номер, поднялся на свой этаж, разделся и поздоровался с каждым из уже пришедших в тот час коллег.

Привычно цокнул монитор и стал постепенно светлеть, отображая картинку экранных обоев - Постепенно, как на фотобумаге проявлялось изображение – на фоне красивейших гор, по девственному склону, зависнув в карвиговом повороте всего в десятке-двух сантиметров над поверхностью, летел сноубордист, рассекая нетронутую девственную ослепительно сияющую серебром снежную гладь идеальной дугой. Высветилось приглашение системы:

Press Ctrl + Alt + Del to unlock workstation

Как и каждый день, на протяжении уже нескольких лет, пальцы привычно нажали три клавиши, и на экране появилось приглашение для ввода пароля. Плюхнувшись в кресло, он положил руки на стол, и его пальцы станцевали на клавиатуре ритуальный танец, завершив его щелчком по клавише «Enter». Система разблокировалась. На панели задач «висела» единственная запущенная программа – почтовый ящик. Он щелкнул по ней «мышью» и поглядел в строку статуса. Там жирным шрифтом горела надпись:

«31 new message(s) received»

Начав их просматривать, он уже удалил несколько сообщений от спамеров, не читая их, когда его внимание привлекло сообщение с незаполненной темой. Это было необычно для деловой корреспонденции. Письмо было направлено на его домашний адрес и автоматически переадресовано в служебный почтовый ящик.

Он открыл его, там было всего несколько строк. Казалось, за окном стало светлее. Будто бы небо разорвало грязную пелену облаков, обнажив свою синеву. Будто бы выглянуло солнце. А сердце в его груди забилось чаще, он почувствовал какой-то прилив бодрости, сил. На лице его снова появилась улыбка. Он снова чувствовал, снова жил.

 

-----Original Message-----

From:       ###@&&&.ru

Sent:       Monday, January 14, 2002 10:54

To:           ###@aha.ru

Subject: [no subject]

Привет!

Сказка красивая и печальная. Она меня очень тронула. Правда....

Я в растерянности... плюс твои слова в субботу.

Думаю, я еще не разобралась в себе…

-----End of message-----

 2002 г.

Эпизод. "Несрочная весна"

Темнота… Темно и пусто… Ни единого образа, ни единого звука. Потом появилось это – толи звезда, но очень яркая, толи зажегся какой-то фонарь и стал назойливо светить в глаз, раздражая, лишая покоя. Шевелиться не хотелось. Звезда-фонарь становился все ярче, теребя, назойливо пытаясь уколоть своим светом. Наконец ему это надоело. Он попытался разглядеть, что это было, но что-то мешало, сковывало его попытки. Но он упрямо продолжал пытаться и, спустя какое-то время, обнаружил, что спит.

Голова начала просыпаться первой. «Надо же так забыться, чтобы быть не в состоянии сообразить, спишь или нет, - пробежала в этой пустоте мысль, похожая на системную информацию, что выводится на пустой черный монитор при загрузке компьютера. – Надо попытаться открыть глаза».

Открыть глаза было не просто. Они не слушались, наотрез отказываясь открываться. Звезда-фонарь тоже противилась его попыткам, режа глаза ярким светом каждый раз, кода он открывал их немного шире. Он еще какое-то время боролся с глазами. Наконец ему удалось открыть сначала щелки, а потом еще немного шире. Наконец правый глаз открылся не до конца, однако достаточно, чтобы видеть. Звезда-фонарь оказалась окном, из которого бил серый, но все же яркий, утренний свет.

«Наверное, уже часов десять, - подумал он».

Он стал рассматривать помещение, где находился. Это была небольшая комнатка, потолок и стены которой были отделаны вагонкой. Мебели в ней почти не было. Поняв, что находится в загородном доме у Копа, он стал вспоминать события предыдущего дня.

«Хата, пьянка, дискотека до упаду, гонки по ночной Москве… Что потом? Потом мы, очевидно, за чем-то поперлись сюда. Опять пьянка… Стрельбы… Это, пожалуй, последнее, что я помню».

Лежать в постели было весьма тепло и уютно, правда, спина и левое плечо затекли. Он попытался повернуться на бок и тут обнаружил, что рядом с ним лежит какая-то девушка. Она была довольно красивой, с аккуратными чертами лица, темными волосами, растрепанными во сне. Она лежала у него на плече, обхватив его своей рукой. Он стал аккуратно высвобождаться из ее объятий, вылезая из кровати. Встав, он смог лучше ее разглядеть. Она была худенькой и небольшого роста. Единственное что на ней было надето, оказалось его рубашкой.

-Как же ее зовут? Лена? Света? И вообще, как она тут оказалась? – задумчиво пробубнил он себе под нос, глядя на спящую девушку.

-Тебе виднее… - раздался голос, полный сарказма. – Удивлен, как ты их обеих не затащил в постель, а то эта загадка была бы значительно сложнее.

Оглянувшись, он увидел на другом конце комнаты Ворчуна. Он сидел в кресле с чашкой горячего кофе в руках. На журнальном столике рядом с ним стояла еще одна чашка, испуская тонкую струйку пара.

-Кажется, теперь моя очередь поить тебя кофе, - кивнув на чашку, сказал Ворчун.

Шутник стал собирать свои вещи, разбросанные по комнате, и одеваться. Потом подошел к кровати и попытался как можно аккуратнее вытряхнуть из своей рубашки спящую девушку. Аккуратно не удалось, девушка проснулась.

-Привет, - сказала она, слегка улыбаясь и щурясь на свету. Голос у нее был сонным.

-Привет, - улыбнулся он в ответ. - Не возражаешь, если я свою рубашку возьму?

-Уже уходить собираешься? – спросила она, скидывая рубашку. Она действительно была красива. Стройная, немного худая фигура была свежа и подтянута. Небольшая, правильной формы грудь, узкая талия, крутые бедра и стройные ноги гармонировали, делая ее способной вдохновить скульптора на творческие подвиги. Все это украшала изящная головка с черным, как смоль, волосом чуть ниже плеч, собранным в хвостик, и симпатичная мордашка.

-Да, позавтракаю, и буду собираться, - он взял из ее рук рубашку, надел и стал застегивать пуговицы.

-Не возражаешь, если я с тобой попью кофейку? – спросила она, укутавшись в одеяло.

-Нет проблем. Спускайся, - еще не заправив рубашку в брюки, он повесил на шею развязанный галстук, надел поверх пиджак и направился к двери. Потом, чувствуя какую-то неловкость, оглянулся и добавил, делая в воздухе руками какие-то указывающие жесты: - Я там буду, на кухне.

-Ладно. Я скоро присоединюсь, - сказала девушка и плюхнувшись на подушку сладко потянулась.

Добравшись до ванной, он разделся по пояс и стал плескаться в горячей воде. Пригладил мокрой рукой волосы, торчащие после ночи в разные стороны, прополоскал рот с зубной пастой. Затем надел рубашку, застегнулся и заправился. Небрежно повязал галстук, не став его затягивать, взял в руки пиджак и вышел.

Ворчун уже сидел на кухне за столом и пил кофе.

-Ну что? - спросил он вошедшего Шутника. - Полегчало?

-Да. Пока не проснулся, было очень даже легко, - Шутник сел напротив и отхлебнул из стоящей на столе чашки. - Проблема только в том, что рано или поздно приходится остановиться. Иначе это прямой путь к самоубийству, а я этого не хочу. Это как алкоголизм. Ты пьешь, желая заглушить боль, и тебе становится немного легче. А потом прежние количества перестают помогать, и ты начинаешь пить чаще и больше. А еще через некоторое время просто не можешь остановиться. К твоим проблемам добавляется еще и зависимость от бутылки или сумасшедшего драйва, как вчера. Заканчивается это, как правило, либо циррозом печени и смертью, либо переохлаждением по пьяни и смертью, либо ментовской пулей или лобовой аварией и смертью. Черт, да меня Коп мог вчера ухлопать невзначай, когда я у него ствол вынул, не будь он таким пьяным.

Ворчун утвердительно кивнул головой, а потом продекламировал с сарказмом:

 

 

«Ничто в природе не боится смерти.

Замерзнув, птица падает с ветвей,

Ничуть о гибели своей не сожалея».

 

 

-Разве это не твое любимое стихотворение? – спросил Ворчун.

-Бернс… да любимое. Но это совсем другое. Это глупая смерть, совершенно дурацкая. Смерть ни за что. Я так не хочу. Не могу забыть об ответственности за людей, которые любят меня, которым я нужен. Кто тогда будет отцом моему сыну? Страшно еще и другое – не погибнуть, а остаться на всю жизнь инвалидом, не способным жить полноценно и все с той же потерей, став ко всему прочему обузой для своих близких.

-Пожалуй ты прав. И что теперь?

-Не знаю… не знаю. Когда-то я мечтал о бессмертии. Наверное, это большая дилемма для бессмертных людей, когда не можешь жить дальше, а умереть не можешь в принципе. Разница между мной и бессмертным в том, что у них есть бесконечно много времени на то, чтобы поправить все, что не так, чтобы справиться со своей болью, со своими демонами, а у меня его нет.

-Ну, не так все плохо. Сколько-то все же есть.

-Не так много, как кажется. Когда мне было двадцать, казалось, что старость не наступит никогда. Казалось, что жить будешь бесконечно долго. Теперь я чувствую, что время конечно. Вероятно, заставляет задуматься скорость, с которой пролетели последние десять лет. И меры ответственности были совершенно другими. Я помню, как едва не стал бандюком, как чуть не поехал в Югославию командиром взвода. Тогда казалось, это единственный путь найти себя или вылечиться от прошлого. И, слава Богу, что в то время рядом со мной оказались люди, сумевшие повлиять на мое решение. Сейчас их нет, но есть другое. Есть сын, которого я должен растить, о котором должен заботиться. И этой причины вполне достаточно. Так что, наверное, так больше делать не стоит. Хотя хочется повторить. Хочется этого безумия. Весь этот драйв действительно заставляет забыть беды и печали.

-Надо просто потерпеть. Ты ведь знаешь, время хоть и не вылечит, но притупит боль. Сделает краски событий более блеклыми. И тебе будет легче. Ты сможешь жить с этим дальше, и, спустя какое-то время, вероятно, начнешь снова чувствовать вкус жизни.

-Ненавижу, когда это происходит. Помню, как это было в прошлом. Постоянно ощущаю это теперь. А мне ведь дороги эти воспоминания.

***

Вскоре наш герой допил кофе и пошел разыскивать Копа. Обойдя пару комнат, он нашел его с одной из девушек крепко спящими.

-Коп, Коп… - потеребил он его.

Коп вздрогнул и потянулся было к краю кровати (наверняка под ней было что-то припрятано для незваных гостей), но, увидев его, расслабился.

-А-а… это ты. Сколько времени?

-Скоро одиннадцать.

-Твою мать… и чего тебе не спится.

-Я поеду, наверное. Как от сюда сейчас лучше выбираться?

-Да ладно тебе, чего ты задергался. Оставайся, поедим вместе, поболтаем…

Наш герой поколебался, но потом отрезал:

-Не, знаю я во что твои «поболтаем» выливаются. Неправильный опохмел может привести к длительному запою.

-Ну ладно. Пойдем.

Они вышли в коридор, Коп зашел в одну комнату, в другую. Потом вернулся с ключом на большом брелке от сигнализации и ламинированной карточкой свидетельства о регистрации автотранспорта.

-Держи, - сказал Коп, отдавая ему ключ и свидетельство. – Возьми Taurus. Оставишь у ребят на стоянке, я потом его заберу.

-Спасибо, - сказал наш герой. Взгляд его случайно упал на округлый рубец на груди Копа под распахнутой рубахой. Шрам от огнестрельного ранения тяжело перепутать с чем-нибудь. – От куда это? - ткнул он в него пальцем. - Раньше не было.

-Ага, - саркастически сказал Коп, разворачиваясь. – А еще я был на десять лет моложе. Я пошел спать. Не теряйся, звони. Посидим, погуляем, оторвемся вместе.

-ОК. Когда опять захочу покончить жизнь самоубийством, непременно гульнем и оторвемся, - съязвил он.

Коп ничего не ответил, лишь поднял руку на прощание, не оборачиваясь, и скрылся за дверью.

 

2002 г.

Посвящается всем спиди-гонщикам. Парни, это не кино, это жизнь. Вас окружают живые люди, которые не виноваты в ваших проблемах.

Эпизод. "Несрочная весна"

Темно. Слякотная дорога. Ворчун вел машину флегматично, не глядя по сторонам, не пытаясь маневрировать, тупо пристроившись кому-то в хвост.

-Ну как так можно, - сокрушался Шутник. – Как можно. Ну посмотри на себя, что с тобой происходит?

-А что со мной происходит? – флегматично спросил Ворчун.

-Был нормальный парень… Нет, нормальным ты, конечно, никогда не был. Ты ведь все время занудствовал… Но ты, по крайней мере, выглядел живым человеком. Сейчас ты больше походишь на зомби. Очнись, приятель, очнись.

-Да ладно тебе. Ты лучше на себя посмотри. Ты ведь тоже был другим, тоже ненормальным, но веселым и жизнерадостным человеком. Сейчас ты похож на отморозка с тяжелой генетической наследственностью.

-Может быть. Но я выгляжу живым…

-Перестань, Шутник. Ты будешь учить меня как переживать? Да и какое тебе дело, что происходит внутри меня. Занимайся своим миром, строй свои компромиссы с действительностью, и не мешай мне оплакивать мои потери.

-Оплакивать… - Шутник развел руками и поглядел в сторону, а потом снова повернулся к Ворчуну. – Сколько можно оплакивать? Разве уже не достаточно? Надо как-то с этим бороться…

-А я не хочу с этим бороться. Не хочу. Бороться – это значит втоптать в забвение то, что мне дорого.

-Ну зачем ты так? Кто говорит о забвении и, тем более, о том, чтобы втоптать? Надо просто изменить свое отношение к произошедшему. Неужели нельзя сохранить все просто-напросто изменив к нему отношение?

-Как ты не можешь понять, мое отношения ко всему, что меня окружает, что со мной происходит, есть часть этих событий. Если я изменю отношение, значит я подменю события вымыслом, переступлю через себя.

-Но ты все равно рано или поздно изменишь отношение. Еще старина Фрейд описывал теорию действия защитных механизмов. Человек устроен так, что не может долго терпеть боль, ни физическую, ни душевную. Рано или поздно ты перестроишь свое понимание этого мира и все события, произошедшие раньше, изменят свою значимость.

-Но до тех пор я буду вместе со своими воспоминаниями…

Шутник ничего не ответил, лишь молча развел руками и отвернулся в сторону.

Они подъезжали к Пятницкому шоссе. Ворчун то тормозил, то флегматично разгонялся со светофоров, изредка покачивая рулем, повторяя изгибы дороги. Шутник перебирал на магнитоле радиостанции, ища подходящую музыку.

Неожиданно перед ними, поперек дороги, со стороны  заправки вылетела «девятка». Ворчун среагировал, впечатав тормоз в пол машины. АБС запульсировала под педалью барабанной дробью, Ворчун успел остановиться всего за какие-нибудь десятки сантиметров от борта выехавшей перед ними машины.

-Ни хрена себе… - проговорил Ворчун, глядя в след подрезавшей их машины.

-Черт… мать твою… - взорвался бранью Шутник. – А ну вылезай на хрен из-за руля, пока ты со своим оплакиванием не проспал какой-нибудь столб, - он вылетел из машины и, оббежав ее, открыл водительскую дверь. –Пусти меня за руль… Быстро!

Ворчун, слегка опешив от такого реакции Шутника, послушно перебрался на пассажирское сиденье.

Захрапев, вздыбленные лошади под капотом с юзом сорвали машину с места, Шутник тут же бросил ее в занос, разворачиваясь, и отправился за обидчиком. Втопив газ и раскручивая двигатель почти до отсечки, он быстро набрал скорость, сокращая расстояние с ушедшей довольно далеко «девяткой».

-Ты не забыл, куда мы ехали? – спросил Ворчун. – Не надо за ним гоняться, зачем тебе это? Ну догонишь ты его, что дальше? Подрежешь? Подставишься? Только изуродуешь и нашу машину и его, а еще он в кого-нибудь невиновного влетит. Шутник, прекрати. Никто ведь не пострадал, подумаешь, чуток адреналином кровь подсластили…

-Не ной. Надо объяснить человеку, что так ездить нельзя… А то ведь он будет думать, что раз в этот раз прошло, пройдет и в следующий…

-Перестань, кому это надо… Если он отморозок, вроде тебя, то ему не возможно что-либо объяснить и растолковать…

-Некорректное сравнение. Я открыт для логических доводов. А езжу я хоть и опасно, но с соблюдением большинства правил дорожного движения и уважением к другим участникам.

-Ты бредешь? Превышение скорости, как правило, вдвое, несоблюдение разметки, несоблюдение дистанции и боковых интервалов… еще вспоминать? А что касается других участников, то ты их просто пугаешь своим стилем езды. И какая логика в том, что ты едешь за этим придурком?

Шутник довольно быстро нагнал обидчика, несмотря на большой отрыв. Превосходство по мощности двигателя раза в два с половиной было неоспоримым аргументом в этой погоне. Обидчик видел его маневр и, как только они поравнялись, даже не стал пытаться уехать от него, причалив к обочине. Шутник заглушил мотор и вышел из машины. На секунду он задержался. Взгляд его упал украшенные иероглифами буковые нунчаку, лежащие в кармане дверцы. С мыслью «надеюсь, не придется» он хлопнул дверцей, так и не дотронувшись до них, и быстро направился к «девятке». Ворчун флегматично вышел из машины и медленно пошел за ним.

-Ты что, мать твою, ох#$% так ездить? – начал он, подходя к «девятке». Обидчик опустил стекло и, похоже, не собирался выходить из машины. В машине рядом с ним сидела девушка, поэтому Шутник быстро отказался от желания начать разъяснения ПДД прямым ударом в ухо.

Обычно сдержанный в выражениях Шутник сейчас не стеснялся, используя все богатство русского языка, творчески комбинируя доступные и понятные слова, сплетая из них замысловатые конструкции. Смысл их в основном сводился к тому, что водитель «девятки» сильно не прав, нарушив правила дорожного движения и создав ситуацию, которая могла бы привести к аварии. Что избежать ДТП помогло только чудо, и что если он, не пересмотрит свое отношение к ПДД, то очень скоро может нажить массу неприятностей.

Парень слушал его довольно спокойно, время от времени приговаривая: - «Извини, я виноват, извини».

Шутник замолчал, пар был спущен. Его глаза все еще сверкали недобро, но первая реакция, самая бурная, уже прошла.

-Пойдем, - сказал Ворчун. – Он извинился, пойдем…

Шутник постоял несколько секунд с негодованием глядя на обидчика, потом повернулся и пошел к своей машине.

-Давай-давай, пи@#$% от сюда на х%$@, - донеслось вслед из открытого окна «девятки».

Ворчун не успел его удержать. Шутник в одно мгновение достиг точки кипения. Развернувшись, он сделал шаг к машине обидчика, и выбросив вперед ногу, снес ему боковое зеркало. Послышался удар о рамку двери, хруст сломанной пластмассы, звон разбитого стекла.

-Все равно ты им не пользуешься… - сказал он разворачиваясь.

-Ты что… ты что делаешь, - закричал парень, сидевший до этого безучастно в «девятке», вылетел и бросился в след за Шутником. – Ты что мне машину ломаешь?

-А чего ты ездишь как придурок?

-Я тебе машину не ломал.

-Ты пытался это сделать. Это я тебя не подрезал и не создавал аварийных ситуаций.

-Ну ведь ничего страшного не произошло, мы ведь разъехались…

-И у тебя ничего страшного не произошло, поменяешь свое сторублевое зеркало и будешь дальше ездить…

-Деньги давай, оно пятьсот рублей стоит…

-Ничего я тебе не дам. Может, ты так чуть дольше этот случай запомнишь… - с этими словами Шутник усмехнулся и стал разворачиваться в сторону своей машины.

-Никуда ты не пойдешь, деньги давай, - обидчик схватил него за ворот куртки.

-От черт… - сказал Ворчун, догадываясь, что сейчас произойдет. Но произошло это раньше, чем он успел закончить фразу.

Шутник отреагировал на жест обидчика однозначно. Его правая рука схватила парня за горло, плотно сжав пальцы на сонной артерии, он шагнул вперед, заведя ногу за обидчика, и подсек его, опрокидывая назад. Парень с размаху грохнулся на капот собственной машины, и, ударившись затылком, зажмурился от боли.

Шутник был совершенно не в себе, глаза его сверкали исподлобья, на скулах играли желваки. Казалось, он был готов свернуть бедняге шею без всякого сожаления.

От шока парень даже не пытался сопротивляться, он просто лежал на капоте, вцепившись обеими руками в руку Шутника, пытаясь высвободиться, сипло дышал. Даже в темноте было видно, как лицо его побагровело от недостатка притока крови.

-Пусти его, пусти! – закричала девушка, выскочив из машины. – Пожалуйста, отпусти его, - она вцепилась Шутнику в рукав куртки, пытаясь оттащить его от своего парня.

-Шутник, успокойся, - сказал Ворчун. – Все нормально, пока еще никто не пострадал. Прошу тебя, успокойся. Отпусти его, он все понял, и больше так не будет делать.

-Пожалуйста, - взмолилась девушка, - простите его. Он больше так не будет…

-Шутник, ты задушишь человека. По сути он ведь не сделал ничего, - продолжал урезонивать его Ворчун.

Шутник растеряно глядел то на девушку, то на ворчуна. Казалось, он не понимал, о чем они говорят, кого он должен отпустить, и почему, вообще, он здесь оказался. Затем он взглянул на парня, притихшего, сдерживающего руку, которой ему пережало горло. Его хватка ослабла. Он отступил назад и еще несколько секунд смотрел ошарашено на участников этой сцены. Затем молча развернулся и пошел к машине.

Ворчун развел руками перед ошарашенной парой, и тоже, не сказав ни слова, отправился вслед за Шутником.

 

 

Они ехали по узкому шоссе, петляющему между холмов и деревень. Шутник молча гнал машину, обгоняя по встречке попутный поток. Обгонял на пределе разъезжаясь со встречными машинами, втискиваясь практически вплотную к бамперам попутного транспорта, и снова выезжая на встречку и давя на газ.

Ворчун сидел рядом, по началу молча наблюдая за всем этим безумием.

-Перестань уже, хватит, успокойся, - начал Ворчун. – А еще лучше пусти меня за руль.

-Не пущу. Я спокоен. Машины пролетали мимо, сигналя ему, выражая свое недовольство такое его ездой.

-Тогда веди машину аккуратнее. Окружающие не готовы встретиться на дороге ни с Шумахером, ни с Барикелой.

-Я веду машину аккуратно. Я контролирую ситуацию.

-Ты пугаешь окружающих водителей. Ты ведешь на пределе. Веди так, чтобы у тебя оставался запас контроля, и чтобы окружающие это видели.

-Это окружающие пугаются. А у меня еще есть запас контроля, и это не предел.

В это время, при очередном обгоне, встречная машина не желая рисковать возможностью разъехаться, затормозила почти до остановки и съехала на обочину.

-Черт тебя дери, - возмутился Ворчун. – Посмотри вокруг, ты о других думаешь хоть чуть-чуть? Чем ты отличаешься от того зубильщика? Мы ведь тоже разъехались с ним, и ничего не произошло. Следуя твоей логике этому Гольфу сейчас тоже надо развернуться и отправиться вслед за тобой бить тебе морду.

-Хорошо, хорошо... Ты прав, - Шутник изменил характер езды, продолжая обгонять по встречке, но оставляя большие дистанции при разъезде со встречным транспортом. – Не знаю, что на меня нашло. Совсем потерял голову.

-Ничего, бывает.

-Просто когда несешься вот так на машине, когда ты вынужден сосредоточиться на вождении полностью, то не думаешь ни о чем остальном. Есть возможность не думать ни о чем больше. И вроде бы не так плохо… А когда есть запас, когда появляется возможность расслабиться за рулем, то не можешь не думать… - Шутник замолчал.

-О ней? – спросил Ворчун. – Не можешь не думать о ней?

-Да, о ней, - ответил Шутник.

-Значит, мы понимаем друг друга. Просто реагируем на потерю по-разному.

Шутник промолчал.

Очередной поворот и они выехали на широченное шоссе с разделительным газоном посередине, гораздо более прямое и пологое, чем та дорога, по которой они ехали раньше. Перестроившись в левый ряд, они заскользили еще быстрее, теперь им никто не мешал. В нескольких километрах слева горел огнями ночной город.

2002 г.

Эпизод. "Letters to sweetlove"

День одиннадцатый.

С утра лил дождь. И вчера почти целый день лил. Похолодало. В Москву пришла настоящая осень, в такие дни это особенно ясно ощущаешь. Сегодня видимость существенно улучшилась, даже сейчас, в дождь, она три-пять километров. Вчера была не более 500 – 700 метров. Дым от пожаров смешался с туманом, который всегда поднимается от сырой земли при похолодании, из окна моего дома перекресток МКАД и шоссе был едва виден.

Эту неделю я живу в Химках. Надо бы съездить на дачу, подготовить дом к длительному отсутствию, к холодам, да что-то не хочется в такую погоду туда соваться. Простота поездок на работу из Химок подкупает и расслабляет, ведь время в пути всего 15-20 минут, в пробки почти не попадаешь, заправленный в начале недели бак не израсходовался даже на четверть (живя на даче, я спускал полный бак за три – четыре поездки туда и обратно).

Мне всегда нравилась квартира здесь. Я называл ее «орлиным гнездом», вид здесь из окна просто потрясающий. С высоты пятнадцатого этажа видны все Старые Химки, пол-Москвы, Долгопрудный и Левый Берег. Вооружившись приличным биноклем от сюда можно рассмотреть много чего. Словно кошка, которая норовит забраться повыше и поглядывать сверху на окружающих, я часто завтракал, стоя у окна и осматривая окрестности. Кажется, что отсюда так близко до облаков, здесь как-то по-особому чувствуется их движение, скорее даже течение. Я, конечно, понимаю, что это иллюзия, что даже самая низкая граница облачности в суровую непогоду будет не ниже 100-150 метров от земли, но здесь все равно здорово, необычно.

Выходя по утрам к машине, я снова и снова нахожу визитную карточку осени – капот, крыша, багажник Серой Волчицы запорошены желтыми листьями. Я не сметаю их, убираю лишь те, что мешают работе дворников. Завожу мотор и жду, пока он немного прогреется, наблюдая, как тихо плачет уходящее лето. Иногда я выхожу из офиса наружу, поднимаю лицо к серым тучам, втягиваю ноздрями сырой воздух, ощущая, как на лицо мне падают редкие капли дождя – я наслаждаюсь всем этим, мне хорошо. Я знаю, что будут еще солнечные дни, выглянет солнце и порадует меня, знаю, что встретит меня с утра и теплый солнечный денек в октябре, и морозный, солнечный, с корочками льда на лужах, словно сделанный из хрусталя ноябрьский день. Я знаю, что вслед за осенью придет зима, а потом снова будет весна. С тех пор как ты со мной, малышка, меня не оставляет предвкушение радости и счастья. Я знаю, что тебя нет со мной лишь временно, лишь ненадолго, и от этого мне радостно. Я верю в то, что какая бы не была непогода на улице, как бы не лил дождь, не лютовала бы зима, весна навсегда основалась в нашем с тобой мире, и с этих пор происходящее вне его не будет иметь никакого существенного значения.

Сегодня под вечер выглянуло солнышко, установилась такая приятная погода, пусть не надолго. Я выходил подышать свежим воздухом. Прогуливаясь по офисной стоянке, я смотрел на облака, освещаемые ярким солнечным светом, чувствовал контраст температур воздуха, остывающего к ночи, и еще не потерявших силу ласковых солнечных лучей. Выглянувшее солнце подогрело мое радостное настроение еще сильнее. Уже скоро, совсем скоро… В офисе меня все пытают, силясь понять причину моей безмерной радости, а я молчу и веселюсь еще больше. Любимая, мне так хорошо с тобой.

Вечером я позвонил твоей маме. Она не сразу поняла, кто это звонит. Она рассказала мне, что ты звонила ей несколько раз, звонила в восторге, что тебе очень нравится и у тебя все хорошо. Милая, я безмерно рад за тебя. Надеюсь, твой отдых будет до самого окончания поездки безоблачным, надеюсь, что остаток твоего отпуска и возвращение пройдет гладко, ведь тебе и так досталось в начале.

Твоя мама передала от тебя привет, я улыбаюсь, ты помнишь обо мне, солнышко. Еще мы поговорили, как будем встречать тебя. Она абсолютно нормально отнеслась к моему участию. Мне даже показалось, что она ждала от меня этого предложения. Наверное, ты ее предупредила, хотя, этого не обязательно делать. Думаю, не увидеть мое отношение к тебе, милая, невозможно.

Я так жду субботы…

2002 г.

Эпизод. "Несрочная весна"

-Что-то ты сегодня не весел, - услышал он. – Сидишь всю дорогу у печки или блуждаешь с отсутствующим видом. Случилось чего?

Рядом стоял моторист Саша, помощник хозяина мастерской. Было уже далеко за полдень. Ребята разгребли основную массу работы. Трое мастеров возились с машиной нашего героя. Работы для Саши не было, поэтому он спустился вниз, где можно было поесть, отдохнуть, посидеть возле печки, глядя, как пляшут в ней языки пламени, слушая, как потрескивают дрова. В руках у него была банка пива.

Наш герой пожал плечами.

-Да нет, Саш, ничего фатального… Так, житейские проблемы… Сижу вот, думаю, вспоминаю…

-Не переживай, все будет нормально. Случается жизнь преподносит нам такие дилеммы, что по началу кажется, что решить их просто не возможно, что все – стоп машина, приехали, дальше пути нет. Ан нет, время идет, и острые углы событий сглаживаются. Не даром говорят, что утро вечера мудренее. Проходит время и все выглядит уже не таким страшным, не таким ужасным и неразрешимым. Иногда, чтобы это произошло, не достаточно одной ночи. Но в целом это верно. Так что не переживай. Возможно, завтра, когда ты проснешься, все будет выглядеть совсем по-другому. Пива хочешь?

-Не, спасибо, я чайку…

-Так чего у тебя стряслось?

-Да, много чего. В двух словах и не расскажешь. Бывало у тебя так, что жить дальше так, как жил до этого, ты не можешь, не хочешь, да и не получается, а изменить что-то, чтобы исправить все это ты тоже не в силах? Просто не знаешь как…

-Сложно ответить, когда ты загадками ты изъясняешься. Конечно, бывало мне в жизни тяжело. Было время, трудно было найти работу. Дубна ведь – не Москва. Здесь если где-то можно работать, это на заводе. А там деньги платить перестали. Бывало, что думаешь о том, как жить дальше, как кормить семью, и не можешь найти ответа. Потом кое-как стало налаживаться. Работал я в казино крупье. Работал по ночам, а жили мы вот в такой комнатушке, - он кивнул на небольшую комнату, которая была в гараже офисом и одновременно столовой. – Меньше восьми метров. Заходишь и сразу кровать, общая на всех. Приходил я с работы часов в пять утра, а в семь просыпалась жена и сын, который начинал по мне прыгать. Сам понимаешь, было тяжко. Потом стал работать у Лехи. Здесь дела идут, и жизнь потихоньку начала налаживаться. Сейчас у меня и квартира побольше, и кусок хлеба всегда есть, и есть любимая работа.

-И что, все это время не было других проблем? Наверняка, проблема существования была не единственной?

-Знаешь, сейчас уже тяжело припомнить что-то. Может другие проблемы и были, но на фоне проблемы существования они как-то терялись. Видишь, мне сейчас даже припомнить сложно, что именно было, и было ли что.

Наш герой закивал головой, уставившись на языки пламени.

-Может человек в принципе так устроен, что сам создает себе проблемы, строит их из того, что есть вокруг. Только в разных условиях это разные проблемы. Знаешь, в психологии есть такое понятие, как «пирамида потребностей Маслоу». Согласно теории этого Маслоу у человека есть некая иерархия потребностей, которую он заполняет снизу вверх. Верхние уровни этой пирамиды его не интересуют до тех пор, пока не заполнены нижние. Так внизу находятся базовые потребности, касающиеся обеспечения собственного существований, куска хлеба, крыши над головой и т.п. На них строится потребность в безопасности, в общении, уважении и самореализации. Сколько человеку не дай, ему все мало. Если у него не будет ничего, его будет заботить только кусок хлеба и крыша над головой. Если у него все это будет, то появятся новые потребности – в безопасности, в общении и так далее. Уровень самореализации насытить вообще не возможно. Так вот жизнь забавно устроена, новые достижения приносят новые потребности.

-Да, наверное, ты прав. Когда есть нечего, то готов заниматься чем угодно, лишь бы прокормить себя и семью. Как только появляется кусок хлеба, начинаешь задумываться и о том, чтобы жилье подыскать более подходящее, и чтобы работа была не просто доходная, а еще и интересная.

-Подлечили мы твою кобылку, - сказал один из мастеров, спускаясь к ним. В руках у него был рычаг подвески. – Рычаги у тебя были просто мертвые. Один еще ничего, а этот вообще труп. Смотри, - он поднял рычаг и покачал в нем шаровой палец. Вместо тугого перемещения палец болтался абсолютно свободно, да еще имел люфт вдоль своей оси. - Так что вовремя ты приехал. Не дай Бог, так оторвало бы где-нибудь… Сейчас еще верхние опоры стоек проверим. Похоже, их тоже пора менять.

-Мда, - задумчиво сказал наш герой, взяв рычаг из рук мастера. Он подергал шаровой палец. Как он держался в рычаге, было загадкой. По спине его пробежал холодок.

Мастер ушел и наш герой продолжил разговор.

-Знаешь, я ведь тебя очень хорошо понимаю. Помню, и у меня в жизни был период, когда работу по моему профилю не было, и мне приходилось заниматься чем попало, лишь бы заработать денег. Ребенка у мне, правда, тогда не было. Но жил я вполне самостоятельно и ощущал на себе ответственность за нормальное существование себя и жены. Она тогда училась, и возможность подрабатывать была весьма ограниченной. Длился этот период год-полтора. Можно было бы, конечно, сидеть и ждать, когда придет работа по специальности, но я так не мог. Брался почти за все, что приносило деньги. И ты знаешь, самое забавное, я ведь был счастлив тогда. Денег было не много, на жизнь хватало, но в притык. Никаких накоплений делать не удавалось, и будущего своего я не видел. Не было ни машин, ни мобильных телефонов, а я был счастлив. Но сейчас все по-другому. Есть неплохая работа, обеспечивающая стабильное существование, есть отдельная квартира, небольшая, но своя, есть даже кое-какие материальные излишества. Сын родился – я так счастлив, что он у меня есть. Казалось бы, что еще нужно для счастья? Но нет, не могу жить тем, что есть. Не получается жить семьей.

-Мне трудно тебе что-то посоветовать. Да ты и не ищешь совета, чтобы решить конкретную проблему. Говоришь загадками. Иногда мне кажется, что ты просто потерял самого себя, и в этом твоя главная проблема.

-Да, мне тоже так кажется. Когда-то я считал, что смысл жизни – это какая-то цель с одной стороны, с другой – это семейный очаг. Человеку важно иметь семейный очаг. Мне очень важно его иметь. Сражаться каждый день за свою цель – это здорово, это просто потрясающе, продираясь изо дня в день через тернии, идти к победе и добиваться ее. Но мне важно знать, что есть на земле место, куда всегда можно вернуться, где не будет битв, крови и потерь. А когда это место вдруг исчезает, я теряю ориентацию. Я перестаю понимать, где плохо, а где хорошо, перестаю понимать в какой стороне победа. Но помимо всего, мне просто становится страшно, что кроме этого боя в мире нет больше ничего.

2002 г.

Эпизод. "Новогодняя сказка"

А потом появилась она. Маленькая красавица, с легким хрупким станом. Ее изящная головка, стройная шейка и плечики были словно вырезанная рукой искусного мастера статуэтка. Ее волосы цвета спелой ржи будто бы все время колыхались на ветру. У нее были такие мягкие теплые нежные карие глаза изумительной красоты, что глядя в них было трудно оторваться. А когда она улыбалась, на ее маленьких щечках появлялись ямочки, которыми можно было любоваться вечность. Ее смех был похож на звон серебряного колокольчика, а голос, немного детский, на пение весеннего ручейка. Ее кроткие манеры гармонично дополняли внешность.

На свете много красивых девушек, как много красивых цветов. Они красивы по-разному. Кому-то нравится яркая роза, распустившая свой бутон, гармонично сидящий на длинном стебле, будоражащая воображение своим ярким цветом и совершенной формой. Кому-то нравится хризантема – стройная и воздушная, с пышным цветком. А кто из нас замечал красоту лесных цветов? Они растут среди гигантских соседей, часто прячась в траве на какой-нибудь маленькой полянке в чаще леса, на небольшом пригорке, освещаемые остатками солнечных лучей, не пойманными великанами-деревьями. А на рассвете и закате солнце опускается низко над горизонтом, будто чтобы поцеловать их. И тогда косые мягкие солнечные лучи пронизывают чащу янтарных стволов и гладят, и ласкают их лепестки и стебель. Вот так живут они, не похожие на все, что их окружает, но прекрасные… может от того, что засыпают каждый раз с благославлением светила и просыпаются от его нежного поцелуя. Такой она и была эта милая девушка, как лесной цветок, отличающаяся от всего, что было вокруг не длинным стеблем или пышным бутоном, а каким-то особым нежным обаянием, светом исходящим от нее.

2001 г.

Эпизод. "Новогодняя сказка"

Игорь: - «Хм, а как же быть, если она настаивает на одном, а я на противоположном, другом??? Я понимаю, что готового ответа нет и нужно в каждой ситуации смотреть по-разному, но ведь кто-то должен уступить...»

Он: - «Суть не в том, какая из двух диаметрально противоположных точек зрения будет принята. Главное это то, в какой степени ее выигрыш будет адекватен твоему проигрышу. Ты уже заставил ее задуматься о том, стоит ли вероятность сделать Карьеру такой потери, как любимый человек. А каждая конкретная ситуация может дать ответ только на вопрос поиска компромиссов. Тут уж я не знаю, какие возможности у вас есть и как далеко вы готовы зайти. Может быть, крюк в тысячу верст и неделя ожидания между встречами в какой-то момент покажется небольшой платой за то, чтобы быть вместе».

Наш герой в какой-то момент даже позавидовал этим ребятам. Трудности в их отношения, определенно, были, большие или маленькие – какое это имеет значение. Все их можно было решить, вопрос только во времени и средствах. Они сохранили самое главное – любовь друг к другу. Когда она есть, то и беда - не беда, и моря - не моря, и горы не горы.

Труднее, когда ее нет. Заглядывая в себя, больно видеть ее бездыханное тело. Ты осознаешь, что она была, что она была прекрасна, и что ее теперь нет. Нет сейчас, не будет и завтра. Есть только воспоминания о ней и больше ничего. Пустота…

Будь у него возможность, он рванул бы вперед, не думая, проделал бы крюк в тысячу верст, гоня бессонными ночами машину по пустынному шоссе ради того, чтобы 36 часов побыть со своей единственной, уснуть, положив голову на ее колени, чтобы день напролет глядеть ей в глаза, упиваясь ими, захлебываясь в них. Чтобы говорить о том, как ты ее любишь, как тоскуешь по ней, как ждешь целую неделю этих 36-ти часов рая. Чтобы видеть ее улыбки и смущение от избытка твоих чувств, чтобы она бросалась в объятья при твоем появлении и нежно смотрела в окно, провожая тебя. Чтобы знать, приезжая и уезжая, или находясь далеко и занимаясь делами, что где-то, всего в ночи пути, тебя любят, тебя ждут, по тебе скучают. Чтобы помнить, пройдет еще неделя, и ты опять увидишь ту единственную, ради 36 часов с которой ты готов нестись ночи напролет по пустынным шоссе.

2001 г.

"По легенде, в трехцветных лепестках анютиных глазок отразились три периода жизни девочки Анюты с добрым сердцем и доверчивыми лучистыми глазами. Жила она в деревне, каждому слову верила, любому поступку находила оправдание. Но на беду свою повстречала коварного обольстителя, который клятвенными заверениями разбудил в девушке первое чувство. Всем сердцем, всей жизнью потянулась Анюта к юноше, а юноша испугался: заспешил в дорогу по неотложным делам, обещая непременно вернуться к своей избраннице. Долго смотрела Анюта на дорогу, ожидая любимого, и тихо угасала от тоски. А когда погибла, на месте ее погребения появились цветы, в трехцветных лепестках которых отразились надежда, удивление и печаль."

Эпизод. "Новогодняя сказка"

            Он: - «Безусловно, если поискать, ты найдешь женщину, которая будет согласна с твоим взглядом на собственную роль в семье. Но вспомни, за что ты полюбил свою девушку? Может как раз за ее самостоятельность или за независимость мышления?»

            Игорь: - «Когда любишь - не задумываешься за что любишь...»

            Он: - «А ты задумайся. Может, тогда потемки и рассеются. Подумай, что ты ждешь от своей девушки. Я уверен, есть полно девушек, которые считают, что мужик должен работать от зари до зари, а их дело – это дом и хозяйство. Однажды я задумался, может лучше сменить пассию и решить этим проблемы взаимоотношений. Но потом понял, что люблю ее в частности и за то, что она интеллектуальна, независима в мышлении. Я как подумал, что рядом со мной будет нюрка с незаконченным средним образованием, которая ни к чему не стремится, с которой поговорить на равных невозможно, мне поплохело. Ведь физическое влечение и достоинства не вечны».

            Игорь: - «Гы... Так ведь и про то же, но сначала влюбляешься, а потом уже начинаешь понимать. Я с такой "нюркой" тоже не смог бы... Но нельзя же перегибать палку. Может быть, мы с ней сильно разные или одинаковые. Я хочу чего-то добиться в своей работе, и она хочет сделать карьеру...»

                Он: - «Вот именно. Себя ведь ты одобряешь? Отнесись и к ней с пониманием. Ты все время говоришь, что не принуждал ее ни к чему. Но пойми, часто это происходит помимо воли. Человек с более сильным характером (доминирующая личность) непроизвольно подавляет людей с более слабым характером. В результате человек, в которого ты влюблялся, увядает и умирает навсегда, становится несчастным. Это все очень печально. Особенно, когда ты осознаешь, что произошло это по твоей вине даже нехотя».

                Игорь: - «Не знаю... Может я где-то не прав, но в данной ситуации я не знаю, что можно сделать...»

Он: - «Главное пойми правильно. Я не пытаюсь тебя обвинить. Часто какие-то вещи случаются не по злому умыслу. Есть такой цветок – анютины глазки. Никогда не пробовал его сорвать? Его лепестки и стебель такие нежные, что даже небольшое усилие способно повредить их. Однажды я сорвал такой цветок. Я до сих пор не могу простить себе собственное неведение. Я не хотел ничего плохого, я всегда старался считаться с ее мнением. Но как у доминирующей личности у меня хватало энергии и упорства настаивать на своем. Так постепенно нежный стебелек надломился. Она не ушла от меня. Она и теперь рядом. Но это уже совсем не та девочка, которую я встретил восемь лет назад».

Анютины глазки… Вероятно, в каждом из нас есть такой цветок – это сама любовь. Какое же это странное существо, невероятно сильное, но так легко ранимое. Анютины глазки… У него были суровые будни, но он считал, что все это временные трудности, временные проблемы. Он считал, что его любовь так сильна, что ее хватит двоим. Тогда-то он и поставил ее под удар. Анютины глазки… недостаток взаимных чувств, безразличие, игнорирование чувств – вот неполный список смертельного оружия против нее.

Игорь: - «Наверное, ты прав... Вот и я, видно, сделал что-то не так...»

Он: - «А вот анютины глазки я научился рвать. И даже умудряюсь довезти их от дачи до дома (час с лишним езды). Это любимые цветы моей жены. Сейчас она носит под сердцем моего сына. И я снова счастлив. Это как времена года, все ходит по кругу, повторяется, но каждый раз по-новому. Две одинаковой весны не бывает. Поэтому я с благодарностью принимаю то, что есть, и с нежностью отношусь к тому, что было».

2001 г.

День седьмой.

Ездить в Дубну мне было всегда приятно. Половина пути лежит вдоль канала имени Москвы, сквозь сосновые боры и смешанный лес. Дорога не широка, но машин не много, поэтому ехать можно расслабленно и быстро, любуясь окрестностями, руслом канала, то скрывающимся в лесу, то снова показывающимся на открытом пространстве.

Вот уже сам город, перед ним тоннель с реверсивным движением – темный и узкий, набережная водохранилища, плотина. Такой тихий и приятный город. Здесь хорошо проводить выходные, отдыхать, спасаясь от московской суеты.

Я снова не рассчитал время в пути, и поэтому мне приходится ждать, пока ребята разделаются с машинами, приехавшими раньше меня. Я оставил ключи от Волчицы, решил прогуляться. От мастерской совсем не далеко до водохранилища. Путь лежит через садоводческое товарищество, потом через сосновый бор по песку, усыпанному длинной сухой хвоей и маленькими шишками. Дорога выходит к лодочным гаражам, от которых специальные транспортировочные мостки поднимаются на высокую насыпь, а от туда – к воде. Я поднимаюсь наверх.

Поднявшись на насыпь, я огляделся. Передо мной открылся огромный простор водохранилища или моря, как его называют местные. Из-за дымки или тумана противоположного берега почти не было видно, и от этого водохранилище еще больше походило на море. Влажный прохладный ветер дунул мне в лицо. Несколько минут я стоял как зачарованный, не в силах пошевелиться, оторвать взгляд от этого восхитительного и величественного зрелища. Вдалеке по волнам быстро рассекал катер, поднимая белые водные буруны, ветер уносил все звуки, оставляя только свое пение.

Слева виднелся пляж и лодочный причал. Там, недалеко от берега, ловя ветер, скользил по волнам серфер. Немного постояв, я пошел в сторону пляжа. Я шел и думал о тебе, милая, сожалея, что тебя нет рядом со мной, что ты не можешь видеть всю эту красоту. Я обязательно привезу тебя на этот берег местного моря, чтобы ты могла любоваться вместе со мной, восхищаться, упиваться видом этих водных просторов. Пусть это будет погожий солнечный денек, прохладный ветер с водохранилища будет обдувать нас и тебе не будет жарко в моих объятьях. Или не очень погожий, как сейчас. Пусть солнце скрывают тучи, или оно время от времени застенчиво выглядывает сквозь них, словно твои глаза застенчиво смотрят на меня сквозь челку. Здесь все равно красиво. А от непогоды я укрою тебя, кутая в свою куртку и поя горячим чаем из термоса.

Жаль тебя те было…Нет, ты была со мной. С мыслями о тебе я не могу расстаться ни на минуту. Я шел по берегу и представлял тебя рядом, представлял как я прижимаю тебя, крепко обняв рукой, как мы болтаем обо всем подряд, о природе вокруг, о работе, о твоей поездке в Испанию, о походах, и просто о всякой чепухе. Вот ты вырываешься и убегаешь от меня, а потом бежишь обратно и я ловлю тебя в объятья, поднимаю на руки и начинаю кружить, глядя на твое прекрасное лицо, в твои прекрасные глаза. И ты нежно смотришь на меня, а потом прижимаешь к своей груди мою голову, запускаешь свои пальцы в мои волосы, теребишь их. Я нежно ставлю тебя на землю, я чувствую вкус твоих губ… они такие нежные, такие сладкие. Я слышу в своей голове твой детский голос. Я иду дальше, я улыбаюсь.

Пляж все ближе и ближе. Вот я спускаюсь с насыпи и иду по песку, он рассыпчатый, рыхлый, идти приходится аккуратно, чтобы не набрать его в кроссовки. Пляж совершенно пуст и выглядит заброшенным. Ветер трепет полосатые матерчатые пологи, натянутые на грибках. У самой насыпи расположилось местное кафе, сейчас закрытое и абсолютно необитаемое. Глядя на весь этот антураж, физически ощущаешь, что лето ушло, все, что нужно для отдыха под солнцем и развлечений в жаркие дни, сейчас заброшено, не нужно. Наступает осень.

Я подошел к самой воде и пошел по влажному песку, слушая шум волн, наблюдая за серфером. На моих глазах он свалился в воду раз десять, не меньше, но каждый раз вставал и продолжал заново. Все же было приятно наблюдать за ним, как он ловит ветер, как меняет галсы. Легкая доска скользила по волнам, прыгая по их гребням, серфер перекладывал парус, меняя направление движения, периодически падая в воду, не удержав напор ветра.

Я вдруг подумал, что мы с тобой, как этот серфер. Столько всего было с тех пор, как мы с тобой встретились… В моей жизни впервые судьба строит столько препонов на пути отношений с любимым человеком. Но мы не менее упорны, чем он. Мы встаем снова и снова каждый раз, когда порыв обстоятельств сбрасывает нас в воду. Мы снова поднимаем парус и ловим ветер, и мы снова идем вперед. Что движет им? Может быть та же страсть, но к стихии? Малышка, я горжусь тобой, горжусь твоей стойкостью ко всем этим невзгодам. Горжусь и от этого люблю еще больше.

Я снова обвел глазами пустынный пляж, потом посмотрел на дальний берег. Эта картина, огромные водные просторы, высокий берег, образованный насыпью, усыпанной валунами, отдаленно напоминает Карелию. Я там бывал обычно в конце лета, поэтому такая погода, как сейчас, добавляет сходства с прошлыми походами.

Полоска пляжа под моими ногами усеяна мелкими речными ракушками. Я присел и взял в руку несколько легких пустых раковин, похожих на скорлупки. Давно я не выбирался в такие места, давно не видел таких простых вещей, и теперь мне приятно просто держать в руке эти маленькие ракушки. Я подбрасываю их на ладони, я улыбаюсь, мне хорошо. С тех пор, как ты со мной, Малышка, мне всегда хорошо.

Ракушки одна за другой направляются в море, падая в воду со звонким бульканьем. В моей голове звучит U-2:

All of the time

…

Обойдя пляж, я вышел к лодочному причалу. Собственно, пляж плавно переходил в причал. К песчаной полосе вплотную было пришвартовано несколько лодок, и даже небольшой баркас. В самом конце пляжа, на песке лежал еще один парус для серфинга. Проходя мимо я любовался его стремительными формами.

Я поднялся по насыпи и пошел опять вдоль дороги, надеясь найти здесь контору по прокату лодок и катеров. Было бы здорово как-нибудь отправиться с тобой на дальний остров, на день или два, поставить там палатку, пожарить шашлык, гулять днем по побережью, потягивая из термоса горячий глинтвейн, а вечерами сидеть у костра.

Конторы я так и не нашел. Пристань оказалась частной и работала на владельцев лодок, катеров и яхт, которые держали все это хозяйство для собственного удовольствия. Это подтверждалось и составом машин на автостоянке, уставленной совсем недешевыми экземплярами.

Очень забавно устроена небольшая гавань. Вход в маленький залив перегорожен баржей, посаженной на грунт. Оставлен лишь небольшой проход для лодок. Баржа гасила волны, и вода в гавани была практически спокойна. В барже со стороны гавани были вырезаны несколько ворот, что позволяло ее использовать в качестве эллинга. Баржа была очень старой, снаружи на ее корпусе были видны остатки деревянной обшивки (давненько дерево не используют для наружной обшивки судов). Эти остатки деревянной обшивки, проемы, вырезанные в борту судна, лежащего на грунте, немного накренившегося на один борт, делали ее похожей на останки разбившегося о рифы древнего корабля.

На обратном пути солнце выглянуло сквозь облака немного ярче, грея мне спину. Я шел и вспоминал наши прогулки по Москве, как мы гуляли по парку на Болотной набережной, как я кружил тебя и катал на своих плечах. Вспоминал, как мы ходили на день города, гуляли по набережной Нескучного сада, ходили в парк Горького, мочили ноги, сидя на набережной Москвы и строили планы на мосту.

Немного погуляв по насыпи, я забрался на огромную бетонную глыбу, непонятно каким образом оказавшуюся здесь, в паре метров от берега, перегораживающую один из спусков для лодок. Там, возвышаясь над водой, я стоял какое-то время, наслаждаясь тем, как греет сквозь облака солнце, наблюдая, как метрах в пятидесяти у причала рыбаки пытаются завести мотор. Даже с такого расстояния ничего не было слышно. Ветер с моря относит все звуки, и эта картинка происходит абсолютно беззвучно, как немое кино. Через бесконечное число попыток им удалось это сделать. Сначала на одной лодке, затем на другой. Я постоял еще немного, наблюдая, как они удаляются.

Было уже начало второго, хотелось чего-нибудь перекусить. Я спрыгнул с глыбы на берег и пошел назад в мастерскую, снова через сосновый бор, по песчаной дороге, усыпанной хвоей и шишками, снова через садовое товарищество. Как только я спустился на другую сторону насыпи, шум волн и ветра сразу стих. Здесь было спокойно, тихо и безветренно, по своему приятно после долгой прогулки на ветру. Я шел через бор и мурлыкал себе под нос:

«You’re in my mind

I know that’s not enough»

Садовое товарищество было большим. Оно сильно отличалось от моего дачного поселка. Бесчисленные домики на участках были совсем меленькими, похожими на скворечни, все полезное пространство участка использовалось для ведения хозяйства. Такое забавное место этот город. Где еще увидишь, как люди ходят из дома на дачу пешком или ездят на велосипедах.

Закончили с Волчицей уже затемно. Волчица заметно повеселела на ходу, мотор стал набирать обороты гораздо быстрее и ровнее, подвеска глотала кочки мягче.

Возвращаясь, я решил заехать на набережную. Дорога с укатанным гравием идет по насыпе. Ни единого фонаря, темно, хоть глаз коли. Видно лишь метров сто насыпи впереди в луче фар. Я остановился, заглушил мотор и вышел наружу. К ночи ветер заметно стих, море немного успокоилось. Я стоял на насыпи, спиной к Волчице. Слева метрах в пятистах горела ярко освещенная огнями плотина, впереди, на дальнем берегу виднелись зыбкие желтые огоньки – толи рыбаки жгли костры, толи там были домики, возможно рыбацкие избушки, освещенные светом керосиновых ламп или чем-то подобным.

Издалека, со стороны лодочной пристани ко мне ехала машина. Лучи ее фар, словно на волнах покачивались на неровностях дороги. Я постоял еще какое-то время и пошел к своей машине. Нежное теплое дыхание Серой Волчицы обволокло меня. Я приоткрыл люк, наслаждаясь контрастом температур. Выехав из Дубны и проехав неровный участок дороги, пришпоренный табун под капотом Волчицы весело понес меня к дому. Я был рад, ведь до встречи с моей малышкой оставалось всего семь дней.

2002 г.