Мы въехали в Сафи примерно в половине пятого с юга, со стороны фосфатной фабрики. Как и во всех других наших путешествиях ехали наугад, не зная заранее, где остановимся. Около полутора часов у нас заняло кружение по городу в поисках "приличной гостиницы недалеко от берега". Проезжая на машине вокруг медины, мы видели массу указателей на гостиницы, но ни как не могли углядеть их самих. Пришлось спешиться и продолжить поиски просто бродя по окрестностям, пытаясь следовать указателям, спрашивая у служащих ресторанов и кафе. Так нам посоветовали одну из гостиниц, сказав как она называется и указав примерное направление. Мы попытались найти ее, но снова никак.


На город опускались сумерки, стало холодать. Моя спутница начинала нервничать, вспоминая Марракеш. В очередной попытке отыскать гостиницу я обратился к французу (по виду и разговору), который отъезжал со своей семьей со стоянки. Но француз усиленно не хотел понимать меня, не желая разговаривать по-английски. В разговор вмешался молодой марокканец, с которым француз разговаривал раньше.

- Excuse me. Аre you looking for hotel? - спросил он меня.

Мы не хотели обращаться за помощью к местным, памятуя поездку в Марракеш, но парень довольно не плохо разговаривал по-английски, знал местность, и я решил им воспользоваться, хотя моя спутница была категорически против. Я объяснил ему, что нам нужен чистый и приличный, но не дорогой отель, где-нибудь не далеко от берега. Парень сразу уверенно предложил на вскидку пару отелей, сказав, что это как раз то, что надо, и мы пошли за ним.

Меж тем нервы у моей спутницы были уже на пределе. Она начинала замерзать в легкой одежде, которую носила днем. Накинутая пуховка не спасала, она была в шортах и тапочках, а вечерний остывающий влажный воздух выстуживал организм через ноги. Кроме того, арабы постоянно пялились на ее открытые ноги, что тоже нервировало. Все довершалось еще и тем, что Саид (так звали молодого марокканца) потащил нас через темные кварталы медины, что снова вскрыло воспоминания о Марракеше.

Меньше чем через десять минут марокканец привел нас в первую гостиницу. Гостиница была действительно совсем недорогой (порядка 25 евро за ночь за двоих) и вполне чистой, но нам она показалась не достаточно комфортной. Ее можно было бы сравнить с домом отдыха советских времен. Старая обшарпанная мебель, покрашенные стены, красные вытертые ковровые дорожки на каменном полу.

Мы сказали Саиду, но нам надо подыскать что-нибудь получше. Саид задумался, рассуждая вслух:
- Во вторую гостиницу идти смысла нет, она примерно такая же. Здесь недалеко есть еще одна, но она будет стоить дороже.
- ОК, Саид, веди нас. Мы готовы заплатить больше.
- Тогда туда лучше проехать. Далеко ваша машина?


Мы сели в машину и через 5 минут были у роскошного отеля с большим садом вокруг. Мы вошли во внутрь и спросили на ресепшен, есть ли свободные номера. Номера были, примерно, по 80 евро за ночь. Это было дороговато, но мы уже готовы были согласиться, т.к. поиски нас утомили, когда Саид вдруг сказал:
- Погоди, погоди... я вспомнил... здесь совсем рядом есть Атлантида, хороший отель и наверняка стоит дешевле. Давай сходим туда.
Мы согласились.

Атлантида нас не разочаровала. Это было огромное здание, довольно старое, построенное в колониальном стиле - высокие потолки, огромные пространства. На ресепшен нас встретил приветливый марокканец, который узнав, что мы из Москвы, попросил поговорить с его другом. Как я понял вначале, друг живет в России и учится в Воронежском университете. Я согласился. От друга я узнал, что он "жил и учился", а теперь вернулся назад в Сафи. Мы проговорили довольно долго (друг разговаривал по-русски), обсудив и наше путешествие, и другие города Марокко, и Марракеш (люди в котором, оказалось, не только нам показались сумасшедшими), и его проживание и обучение в России. Но что значит потраченные минуты в сравнении с "проявить уважение", тогда я уже настроился на "марокканскую волну".




Заплатив порядка 45 евро за номер с завтраком, мы оказались в огромной комнате с кондиционером, видом на бассейн отеля и океан. Отель был несколько запущен, отделка самого помещения несколько не соответствовала принятым сейчас стандартам, но во всем были видны следы былой роскоши и величия. От этого казалось, что ты попал в прошлое, года так в 80-е, когда была еще крепка Советская держава.

Устроившись в номере, мы решили попить кофе в баре отеля, а я - еще и выкурить сигару. Бар был набит битком, здесь вовсю разливали спиртное, никого не стесняясь. Похоже, в Марокко, чем севернее, тем к распитию спиртного относятся проще. Свободных столиков не было, и мы подсели к одинокому господину, одетому с европейском стиле. Постепенно мы разговорились, хотя господин (я прозвал его Школьный учитель) очень плохо разговаривал по-английски и, в начале, вообще сказал, что английского не знает. Но сидеть за одним столиком в баре и не разговориться - это не по-людски.


Мы проговорили долго. Через некоторое время после начала разговора к нам присоединился друг Школьного учителя, вдрызг пьяный, которого я прозвал "Марокканский Ыночкин" за поразительное сходство с одним моим знакомым. Через час моя спутница не выдержала и пошла в номер спать. Потом погасла моя Partagas P№2 (это значит прошло около 2 часов), а потом еще немного. Про что мы только не разговаривали. Марокканский Ыночкин грузил меня про парадокс Эйнштейна, но я не сплоховал и нашелся, что ответить. Мы говорили о межнациональной розни, о том, почему это происходит, о Чечне. Говорили о моих путешествиях, о других городах Марокко (снова прошлись по Марракешу, при том не я, а сами марокканцы). После чего мне объявили, что теперь Марокко - моя вторая родина и назвали "Tuareg de Russo" (т.е. русский Туарег) за тягу к кочевому образу жизни и за "крест Туарега" висящий на шее. Потом перешли на внешнюю политику России. Эти люди всерьез расстроены, что Советский режим пал. Они считают себя брошенными на произвол судьбы и растерзание американцев.



Мы разошлись, только когда бар стал закрываться. Школьный учитель угостил меня водкой на прощание и пригласил на следующий день придти к нему в гости, посмотреть, как живет марокканская семья. На том и расстались. Через полчаса я уже засыпал в теплом номере.

На следующее утро мы встали в начале девятого. Вид из окна был потрясающим. Отель находился на высоком берегу. Солнце освещало верхушки пальм и дома на берегу, ниже отеля. Из-за дымки горизонта видно не было и океан сливался с небом. Мы позавтракали и выписались из номера. Школьный учитель не брал трубку, наверное, еще спал после вчерашнего. К 11 обещал подойти Саид (мы договаривались накануне, что он сводит нас на глиняное производство), но он опаздывал. Мы подождали еще какое-то время и стали грузиться в машину, когда он, наконец, подошел, рассыпаясь в извинениях, что проспал.


С Саидом мы отправились на экскурсию по городу и небольшой гончарной фабрике, которой владел его дядя. К тому моменту отношение к местным существенно переменилось к лучшему. Маррокеш и его жители уже воспринимались, скорее, как исключение. Похоже, самому Саиду нравилось проводить время с нами. Безусловно, мы потратили некоторую сумму на глиняную посуду, которую накупили у его дяди в качестве сувениров себе, родственникам и друзьям, но мне казалось, для парня это был просто фан. После гончарного производства мы, в компании Саида, прогулялись по медине и он проводил нас в дорогу.

Мы покидали Сафи с мыслью о том, что надо будет задержаться здесь в следующий раз подольше.