Идти предстояло два дня. Нариэл и остальные любовались родной деревней, понимая, что еще не скоро представится возможность очутиться здесь снова. Миновав последние жилища, они вышли на узкую тропу, на которой едва умещались два менора. Широкий основной тракт начинался гораздо дальше, за Вердеелом, который сейчас только-только начинал появляться на горизонте. Этот лес считался самым опасным в Далио, поскольку там водились кровожадные валты. Через лес были протоптаны несколько довольно безопасных троп, но валты, бывало, появлялись и на них.
Далеко за полдень отряд очутился на границе Вердеела. Через густо растущие деревья исполинских размеров казалось, не проступал солнечный свет. Гонец остановил отряд и начал давать последние распоряжения перед входом в лес.
- Будьте начеку, - говорил он, - держите свои мечи наготове. Все держимся рядом друг с другом, стараемся не отставать, по одиночке мы слишком уязвимы для нападения валтов. Мекена, Сарион, держитесь в середине отряда. Нариэл, Декурр, пойдете в голове отряда, остальные будут подстраховывать сзади.
Они выстроились в колону и осторожно зашли в лес. Сразу стало как-то темнее и потянуло могильным холодом. Мрачные деревья шелестели своими листьями. Казалось, они шепчутся меж собой, обсуждая пожаловавших в их владения путников. Чем глубже меноры погружались в густую чащу Вердеела, тем отчетливей становилось впечатление, что из зарослей за ними следят множество не дружелюбно настроенных глаз. Когда они зашли весьма глубоко, в самую чащу и впереди оставалась еще почти половина Вердеела, их настигла холодная осенняя ночь. Меноры свернули с тропы, подыскали более-менее просторную поляну для ночлега и разожгли костер.
- Ночью будем дежурить по двое, - сказал гонец и откусил кусок лепешки, выданной отряду на дорогу жителями Литлгрола. – Меняться будем каждые три часа. Вы, - он указал на двоих меноров, сидевших рядом, - будете первыми. Следующие - Декурр и Нариэл, вроде бы успевшие неплохо подружиться за дорогу, а потом я и Яттеф. Детишки будут спать, - он посмотрел на Сариона и его сестру Мекену и улыбнулся.
Никто не возражал. Закончив свой ужин, все улеглись спать, после такого перехода сил на разговоры уже не оставалось. Бодрствовать остались только двое первых дежурных – Даримир и Ксентал. Даримир был добродушным голубоглазым мужиленом с белокурыми волосами, спускавшимися до плеч. Он постоянно улыбался и шутил. Ксентал же носил короткие черные волосы, был более молчалив и серьезен, но они с Даримиром, как ни странно, быстро нашли общий язык.
- Ксентал, а почему ты решил вступить в Императорскую Армию, - шепотом спросил Даримир, когда все уснули.
- Хочу быть полезным моему народу. К тому же пемполеонам не плохо платят, - усмехнулся Ксентал. – А потом, - продолжил он мечтательно, - уйду в отставку, куплю уютный домик и буду жить там со своей любимой женой и пятью детишками.
- Интересно. Пригласишь в гости когда-нибудь.
- Обязательно. А ты, почему хочешь стать пемполеоном?
- Я то? Мне просто приключений захотелось, - сказал Даримир и подмигнул в пустоту.
Остальное время своего дежурства мужилены провели в молчании, лишь изредка перекидываясь короткими фразами, проверяя, не заснул ли напарник. Так прошло три часа. Пришло время будить Нариэла и Декурра и сдавать им посты.
- Удачного дежурства! – пожелал Даримир новым стражникам и, укутавшись в походный плащ, повалился на прохладную землю.
Стоило только Декурру и Нариэлу занять свои позиции, как из темноты донесся топот множества лап. Валты, - подумал Нариэл. Да, бесшумностью они не отличались, зато брали числом, что-то подсказывало, что их было не менее полусотни.
- Тревога! – разом заорали стражники. – Подъем!
Меноры враз подскочили и ухватились за свои мечи. Когда валты появились в поле инфракрасного зрения, стало ясно, что чувства не подвели, их было примерно полсотни. Но к счастью валты не отличались особым умом и не удосужились окружить противника. Это давало небольшое преимущество.
- Нас слишком мало! – послышался чей-то голос.
- Отставить! – крикнул гонец. – Быстро, выстраиваемся в шеренгу и защищаемся. Не подпускайте их к Мекене и ее брату.
Наконец первые валты достигли воинов, и началась кровавая бойня. Мужилены защищались, как умели, ведь они еще не прошли специальной воинской подготовки, а были, по сути, еще крестьянами. За спинами воинов тихо всхлипывала Мекена. Сарион, как мог, пытался успокоить сестру, он начал гладить ее по голове и говорить, что все будет хорошо, но его руки тоже предательски дрожали от страха. Внезапно несколько валтов прорвали цепь обороны и направились к юным менорам. Они начали еще больше дрожать от страха. Страх парализовал их, они не могли даже сдвинуться с места, не то, что бежать или левитировать. Казалось, смерть неизбежна, но в последний момент, когда один из зверей был готов к смертельному прыжку, а Сарион и Мекена в ужасе зажмурились, поляна внезапно озарилась голубоватым сиянием, исходившим, казалось, от брата и сестры и валты в страхе повернулись и умчались прочь. Мужилены с недоумением на лицах смотрели на Сариона, сидящего с застывшим ужасом в глазах и плачущую на его плече сестру.
Автор: S--a--n, от 07 ноября 2007 года.
Нариэл аккуратно прикрыл открытый рот рядом стоящему Декурру и осторожно произнёс: - Что это было?
Оправившись от 10 секундного шока, гонец ответил: - это было именно то, о чём говорил нам старейшина! Потенциал этих двух малышей по праву можно назвать уникальным. Обязательно доложу об этом Замеру, главному советнику императора по непонятным вопросам. Мекена подойди, пожалуйста, ко мне.
Мекена осторожно слезла с плеча брата и покорно подошла.
- Денеточка моя, у тебя такое происходило когда-нибудь раньше? – Спросил гонец, протягивая руки и поднимая Мекену на уровень глаз.
- Нет, так сильно никогда. Правда мой братик замечал, как я иногда свечусь во сне, но я ему не верила, думала он шутит. – Ответила она с задумкой на лице.
- Понятно. Ответил гонец и поставил её рядом с братом. – Это не самое страшное, что могло с нами случиться, так что все будьте особо внимательны и наблюдательны! К тому же в этом лесу наша левитация не действует, спасать нас не кому и мы предоставлены сами себе. Нариэл, твой Хоня может как-нибудь помочь в нашем дозоре?
Гонец посмотрел на бертона незатейливо спящего возле костра, которого, по всей видимости, не волновали сложившиеся проблемы. Затем взглянул на непролазные заросли верхушек деревьев и добавил: - Хотя нет, здесь даже самый маленький берик взлететь бы не смог!
- Мой Хоня, почти умеет плавать, застенчиво сказал Нариэль и с умилением взглянул на своего бертона.
- Нет этого не может быть, даже наш Влацбур не смог заставить бертонов плавать. Да это нам и нисколько не помогло бы. Произнёс гонец.
Нариэл робко опустил глаза к земле и промолчал.
Автор: Странница_света, от 07 ноября 2007 года.
- Придётся усилить оборону, - сказал гонец, - валты еще могут вернуться, привести других, поэтому на дежурстве останутся четверо, он указал на Ксентала, Даримира и Яттефа которые в бою почти не участвовали, а так же остался сам. Остальных отправился спать.
Костёр медленно догорал, трещали получёрные поленья. Нариэл не мог заснуть и смотрел по сторонам. Яттеф подошел к костру и бросил в него несколько больших сухих веток.
- Не спится? - Спросил он, почувствовав на себе взгляд Нариэла. Тот покачал головой.
Яттеф вернулся на пост. Изредка блики пламени освещали кончики его огненно-рыжих волос, и у Нариэла создавалось ощущение, будто бы огонь продолжался на нём самом. Он изредка потягивался и острием меча касался растущего рядом векового дерева.
Шагах в десяти от Нариэла спали Сарион и Мекена. Малышка лежала, свернувшись калачиком, и брат обнял ее рукой. Во сне мирно бурчал Хоня, видно, ему снились прекрасные сны, или, может, как он поймал под водой - неслыханное дело! - небольшого гелиотера. Декурр спал на спине, подложив под голову правую руку, а левая лежала на животе. Почему же мне одному не спится, обиженно подумал Нариэл. Он смотрел на единственный пробивавшийся сверху, из зарослей, серебристо-синий луч Аттеры. Она уже была в зените, и скоро должна была показаться Сафия с её искристо-чёрными бликами, а когда небо покидает и Сафия, тогда начинается день, восходит Шеттан с солнечным блеском. Нариэл вздохнул: день должен был наступить ой как не скоро.
Он стал смотреть на пламя костра, которое лениво покрывало свежие ветки. Освещенное лучом Аттеры, оно давало магический оттенок розового, и, исчезая выше, просматривались необычные силуэты и черты. Огонь, словно паир художника, вычерчивал меноров, битвы, животных, любовь, грусть, красоту... Пламя, как зеркало бытия, контуром рисовало слова, которым нет изображения.
Нариэл разглядел свою мать, отца, Хоню... Он видел покрытого стальными паирами дорайа, пускавшего голубоватый дым из пасти, в который сверкали драгоценные зубы. В оттенках пламени виделись танцующие под музыку флейты и дилея карисы, бабочки кружили вокруг...
Нариэл и не заметил, как реальность, фантазия огня перешли в реальность фантазии сна. Ему снился Литлгрол. Даже во сне он понимал, что не скоро вернётся туда, не скоро увидит семью, разве что только Хоня будет рядом, напоминать о родном доме.
Когда Нариэла разбудили, в чащу уже пробивалось несколько утренних лучей Шеттан; отряд завтракал и собирался в дорогу. Ночью лагерь никто не беспокоил.
