Там было темно.
Он ждал полнолуния, чтобы не видеть звёзд.
Ему всё равно.
Глаза янтарные, раньше не видели слёз.

Бледных щёк не касалась солёная влага.
Парень сидел на подоконнике у окна.
Сильное тело ломило после боёв.
Мыслей до странности много. И не до сна.

Строгие линии рук очерчены светом.
Слабым мерцанием небезразличных светил.
Помнил шаман, тот взгляд, напоённый лавой.
Помнил и места себе не находил...

Вспышка и боль. Ладонью зажали рот.
Дикое рвение. К бою! Хранителя нет...
Кто это? Что можно сделать!?
Темно... Где он? Где комната, где лунный свет?

Цепи, подвал... Неужели поместье Тао?
Смех где-то сзади. Дрожь по голой спине.
Что за глупые шутки? Откуда, зачем, почему?
"Сколько вопросов... Ты даже не рад мне?"

"Это ты!? Асакура, твоих рук дело!?
Отпусти меня! Слышишь, немедленно отпусти!"
Пламя ярче вокруг. Дёрнулся пленник.
"У меня изменились планы. Так что прости."

В безупречно безумных глазах появился блеск.
В золотистых кошачьих - ненависть, вызов и лёд.
Плащь отбросил пленитель - в руке длинная плеть.
"Сволачь... Тело убьёшь, но душа никогда не умрёт!"

"Ну, действительно, Ренни, ты полный дурак...
Если я захотел бы, ты был бы давно уже дух.
Спросишь, что и зачем? А ответ так банален и прост...
Только я не буду кричать свои мысли вслух."

Плеть прошла по спине, оставляя кровавые полосы.
Только он не кричит. Никогда будет кричать.
"Ори, ну давай же, Тао, кричи!!! всё равно я заставлю!
Я оставлю на этом теле свою печать!"

Рен не знал тогда что это значит. И не думал. Зря.
Кожа продрана, обожжена. Кровь, царапины, раны.
Отпустили цепи. Без сил он на камни упал.
Тихий шёпот несломленный: "Я умолять не стану..."

"Станешь. Как миленький будешь просить! Ты ведь слаб."
Усмешка, издёвка и ярость. Хао понял - легко не сломать.
Он рывком приподнял Рена с пола, со злобой глядя в глаза.
"Если боли ты не боишься, почувствуй позор, твою мать!!!"

Отпечатался ужас в поблекших янтарных глазах.
Незнакомая боль пронзила юное тело шамана.
Он не знал, что бывают такие пытки. Противно...
Унизительно. Теперь на душе будут раны.

Величайшего плоть внутри, как раскалённый металл.
Пламя съедает мышцы, бросает в дрожь. Агония.
Он губу закусил... Он не должен выдать ни звука.
Бесконечная ночь. Крови и страданий симфония...

Износилован, выброшен вмиг из реальности
Он лежал на полу. В своём доме. Глядел в потолок.
Он не мог понять, почему жив до сих пор.
И осознать и признать то, что было, не мог.

Так неделя прошла. Будто всё было страшным сном.
Позабылся и жгучий стыд перед собой.
Только ночами он думал. Думал зачем, почему?
И ещё мириады вопросов, назначенных жёсткой судьбой.

Парень сидел на подоконнике у окна.
Сильное тело ломило после боёв.
Мыслей до странности много. И не до сна.
Тёмное небо его понимало без слов.

Пощёчина. Брови взметнулись. Знакомый глазам силует.
"Какого!?" - "Тао, заткнись. Я тебя ненавижу...
Ненавижу, ты слышишь? Исчезни из моей жизни!
Я не знал раньше чувства вины!!!" Придвинулся ближе.

Взмах. Но уже рука наперехват. Рен улыбнулся.
"Однако, какой же ты странный... Это я тебе должен мстить."
Поцелуй и объятия ночи. Дико и нереально.
Кто поймёт тех двоих, что для боли готовы жить?

Всё без слов, тихий слом и во льду и в огне.
Рен отпрянул. И Хао на шаг отступил.
Взгляд во взгляд. Снова ближе, словно магнитом.
Не убил. Полюбил... Всё забыл и простил.

Утром друзья верно остолбенеют. Шок.
Два сильнейших волей и ненавистью - в одной постели.
Не скрываясь и наготы не пряча лежат.
Только шёпот и приглушённый смех слышны еле-еле.