В детстве мама часто говорила мне: «Сынок, жизнь — это борьба. За счастье нужно бороться». Я не соглашался с ней. Протестовал. «Мам, я не хочу жить в борьбе. Не буду!» Мама переживала. Ведь характер у младшего сына и без того… молчаливый. А он еще и бороться по жизни отказывается.

В детстве я много молчал. Это молчание воспринималось мамой и остальными взрослыми как слабость. А еще как покорность, безвольность и почему-то стопроцентный прогноз прожить под каблуком сварливой жены. «О боже, с таким характером жена на его голове орехи колоть будет…»

У моей детской молчаливости не было видимой причины. Хотя… Может, благодаря молчанию я скрывал данное себе обещание. Оно созревало в молчании, обретало штрихи, контрасты, которые далеко не каждый назвал бы разумными. Каким было мое обещание? Что я проживу жизнь, а не борьбу. И, если я буду несчастливым, то только по собственному желанию.

Мне 32. И я счастлив. Честно. Как-то по-своему и чаще про себя. Почувствовать, счастлив ли ты, возможно лишь наедине с собою. Когда все вокруг затихает, ты выключаешь ночник, закрываешь глаза и ясно слышишь себя. Что именно я слышу? Свой голос и свои слова. «Я живу своей жизнью. Я выбираю сам. И я на своем месте». Вот, собственно, и моя расшифровка слова «счастье»…

Сегодня астропрогноз обещал мне сложный день. С потерями. По сути, все так и должно было быть — ведь через час мое кафе «У Хасана» в одном из шумных кварталов Кадыкёя закроется. Вывеска будет снята, табло с новинками меню унесут в подвал, а кухня превратится в безликое помещение. Всю мебель и технику завтра перевезу к товарищу за город… Но я улыбаюсь, и в глазах у меня не тревога, а спокойствие. Со стороны, если еще бороду отпустить, то я наверняка напоминаю Ошо, который учил улыбаться даже самому сильному удару судьбы — он непременно приведет к чему-то положительному.

Я не самый спокойный человек. Я не практикую йогу, не читаю книги из ряда «Обрети себя, откройся счастью» и почти привык жить в собственных сомнениях. Но именно сейчас, в день, когда я завершаю, казалось бы, главное дело своей жизни, я улыбаюсь. Потому что именно сейчас отчетливо чувствую, что вот-вот начнется что-то новое. Именно мое и именно для меня. Такое эгоистичное чувство, что ты заслужил быть счастливым как никогда прежде… Голос сердца сильнее любых астропрогнозов.

В последний день работы «У Хасана» ко мне заходит Си поболтать и поиграть со своей любимицей Айдынлыг. Си — мой талантливый друг-фотограф, с которой мы не так часто встречаемся, но при этом чувствуем друг друга на расстоянии. Когда-то она фотографировала меня для кулинарного журнала. Так и сдружились.

Си садится за столик, заказывает капучино, и я не могу не угостить ее чем-нибудь вкусненьким. И, самое главное, вегетарианским, так как она бойкая защитница прав животных, уже много лет не ест мясо. 

В холодильнике продуктов не так много. Но для мятно-картофельного салата все необходимое есть. Итак, начнем.

 Нам понадобится молодой картофель. Благо сейчас сезон, и на рынках его предостаточно. Выбираем мелкие картофелины. Промываем их и, не счищая кожуры, нарезаем на тонкие круглые ломтики. Разогреваем сковороду с толстым дном и желательно с антипригарным покрытием. Каждый ломтик окунаем в растительное масло, обжариваем по 6—7 минут с каждой стороны. Подрумянившиеся ломтики складываем на бумажную салфетку, чтобы стекли остатки масла.

Тем временем займемся соусом для нашего салата. Слегка взбиваем нежирную сметану (15% жирности), продавливаем в нее два зубчика чеснока, чайную ложку яблочного уксуса и соевого соуса. Солим, перчим. Все хорошенько смешиваем и отправляем в холодильник на полчаса.

В широкую салатницу нарезаем свежую мяту, укроп и репчатый лук тончайшими полукольцами. Можно еще пару маринованных огурчиков нарезать соломкой. К этим ингредиентам добавляем наш обжаренный картофель, поливаем сметано-чесночным соусом и аккуратно перемешиваем, чтобы картофельные ломтики не разломались. Если дома есть кунжутные семечки, то посыпьте ими наш салатик. Будет еще вкуснее…

Си говорит, что я совсем не выгляжу опустошенным. «А я и не опустошен, Си. Наоборот, сейчас я верю в лучшее сильнее, чем когда-либо. Скоро отправляюсь в путешествие. Есть, молиться и любить. Пока не решил куда и когда, но еду точно». Она достает фотоаппарат и делает несколько кадров. Я на фоне полупустого кафе. «Хватит таких одиноких кадров. Давай лучше вместе сфотографируемся, а? Мустафа снимет нас на веранде…»

Си доедает салат ,и мы идем фотографироваться. Айдынлыг, виляя хвостом, бежит за нами.

Эльчин и Си. Айдынлыг как всегда куда-то унеслась, оставшись за кадром

Завтра — это всегда лучше, чем вчера.

Фото: Legion-Media.ru, личный архив автора

      Порою так хочется исчезнуть. На время подняться выше себя и размеренно плыть по небу на дирижабле из облаков, совершенно не беспокоясь о происходящем на Земле.

   Я все еще в доме детства — все тот же чердак, все те же воспоминания и море за окном. Внутри стало тише, но мысли по-прежнему запутаны. И я ничего не собираюсь с этим делать — просто необходимо пройти этот этап, принять себя другого и еще больше полюбить жизнь.

   Жду наступления осени. Осенью мне всегда легче.

  Мы все такие странные. Живем в вечном ожидании. Зимой мысленно торопим лето, летом скучаем по осени. Слишком много надежд вкладываем во временные промежутки и никак не научимся жить мгновениями…

  Мы с мамой собираем инжир, она торопится и меня подгоняет. «Сынок, поторапливайся, под инжирным деревом нельзя долго находиться. Обессилишь. И конец тому, кто под ним заснет. Забирает жизнь из человека, хоть и делится с нами своими сладкими плодами. Ловушка природы».

  Мы возвращаемся домой с двумя полными ведерками. Сейчас будем варить варенье — инжир нельзя оставлять на завтра, быстро киснет. Мама не очищает инжир от кожицы, как это написано во многих рецептах варенья. Пусть он и останется чуть жестоковатым, но зато плоды не разварятся и будут красиво смотреться в пиале.

  «Сынок, для того чтобы стать сильнее, надо первым делом избавиться от тех страданий, которые мы сами на себя навлекаем. Людям в определенном возрасте свойственен излишний драматизм — это романтично, грациозно. Но это затягивает — драматизм может перерасти в изнуряющее нытье. Лет тридцать назад я тоже потакала своей тонкой душевной организации. Хорошо, вовремя оттолкнулась. Не следует считать неразрешимыми проблемы своей жизни, даже самые серьезные. Не стоит, оказавшись на дне, от безысходности пытаться опуститься еще ниже. Беги к счастью, сынок, и ты обязательно его догонишь!»

   Сегодня приготовление обеда я беру на себя. Сария-ханум противится. «Ты приехал домой отдыхать, а не кухарить. Тебя так долго не было… Все сам да сам! Хочу за тобой поухаживать».

   С трудом уговариваю маму, надеваю фартук и принимаюсь за готовку. В такую жаркую погоду хочется чего-нибудь легкого. Сырно-кабачковая запеканка в самый раз. Обычно для этого блюда кабачки натирают на крупной терке, что делает запеканку водянистой и кашеобразной. У нас такого не будет… Итак, приступаем.

   Первым делом очищаем кабачки от семечек. Удалив мягкую сердцевину, нарезаем их на тонкие ломтики. Отдельно нашинковываем репчатый лук и обжариваем его на сливочном масле до золотистого цвета. В жарящийся лук можно добавить и два средних помидора, но тогда жарим овощи до полного испарения жидкости. Остужаем.

   Нашу луково-помидорную массу добавляем к нарезанным кабачкам. Туда же — три-четыре дольки чеснока, мелко нарезанный укроп и пару столовых ложек муки. Взбиваем яйца до однородной массы (вкуснее будет, если добавить к ним чайную ложку сметаны) и заливаем наши ингредиенты. Солим, перчим. Не забудьте пару щепоток хмели-сунели и красного перца.

 Все перемешиваем и вываливаем в форму, застеленную пекарской бумагой и смазанную растительным маслом.

 Выпекаем в прогретой духовке 45 минут при температуре 180 градусов. За десять минут до окончания выпечки посыпаем запеканку тертым сыром (любой твердый, на ваше усмотрение).

 Инжир уже закипает в сахарном сиропе, мы поели запеканку, и сейчас мама варит кофе. Перемещаемся на веранду, где солнечный свет, прохлада с моря и яркие цвета. Дышится свободой. Облака над головой напоминают белых сказочных животных.

 Я рассматриваю небо и думаю о маленьких, но очень важных желаниях. Мироздание ведь все слышит, особенно по мелочам. Поэтому не надо посылать туда глобальные запросы. Лучше небольшие желания, которые со временем станут одним большим глобальным счастьем.

  Когда мне грустно, я ем персики. Зимой консервированные, летом — свежие. Половинки любимого фрукта, очищенные от кожуры, напоминают солнце. Именно его мне часто не хватает — вне зависимости от времени года. И речь не только о том солнце, что на небе. Погода внутри нас порой намного важнее. Здесь все более уязвимое, здесь все подчинено событиям, которые не могут предугадать даже метеорологи.

 Бабушка Лале, заполняя банки душистым персиковым вареньем, говорила, что надо ценить каждый день лета, впитывать в себя как можно больше солнца и любви, а также непременно сварить хотя бы по баночке инжирного или персикового варенья — они лучше всего согревают зимой. «Лето — это возможность заправиться солнцем перед грядущей холодной дорогой. И о самом главном не забудьте — о любви. Чистой, открытой, безвозмездной. Речь не о любви к мужчине или женщине. А к жизни, к миру вокруг. Летом ведь так много светлого, яркого. Окунайтесь в краски с головой, сынок!».

  Где бы ни проходило мое лето, в пекле мегаполиса или на лазурном берегу, я стараюсь впитать как можно больше солнца. Для этого не обязательно лежать полуголым на шезлонге. Порой достаточно пройтись ранним утром по полупустым улицам города, купить себе сочный арбуз на обед или фисташковое мороженое на вечер. Пусть и одинокий. Главное — то, что ты можешь видеть солнце над собой, можешь видеть эти краски вокруг. Все остальное — ерунда. Любовь непременно встретится снова, зарплату непременно поднимут к осени, а проблема, которая так гложет, скоро разрешится. Это уже вопрос отношения к ситуации…

  Хоть осень по календарю уже наступила, а деньки все еще солнечные и достаточно теплые, в воздухе Стамбула отчетливо ощущается мятная прохлада. Она предупреждает о том, что скоро зеленый мир вокруг окрасится в оранжевый, а безликий асфальт улиц застелется коврами из сухих листьев.

 Я люблю осень. За то чувство мира и покоя, обволакивающее сердце, когда воспоминания детства смешиваются с меланхоличными картинками родного города. Осенью спешишь домой. Укутаться в нежный трикотажный плед, заварить кофе с корицей, расположиться на подоконнике, закурить сигарету и молча наблюдать за тем, как листья со старого дерева вальсом спадают на чуть влажную землю.

 Я вспоминаю нашу первую с ней осень. Мы все лето работали, поэтому в отпуск удалось вырваться только в начале сентября. Конечно, поехали к морю. О загаре пришлось забыть, зато долгие прогулки по пустому осеннему побережью запомнились навсегда. Босиком, с закатанными джинсами, в обнимку и под разговоры о чем-то необременительном.

 Например, о том, что вчерашним утром в наш маленький съемный домик залетел птенец стрижа, видимо, из гнезда на соседнем дереве. Сетка форточки чуть отошла, так что не заглянуть на огонек было бы грешным делом. Птенец оказался красноречивым, контактным и прожорливым. Наелся крошек сладкой булочки и, как ни в чем не бывало, улетел обратно. Помню, мы его назвали Гёзупек, что с турецкого переводится как «смельчак».

 А еще мы по утрам ходили на маленький рынок на Ковровой улице, где покупали последние персики сезона. Она готовила из них мой любимый миндально-персиковый десерт…

Для его приготовления персики надо разрезать пополам, удалить косточку. После чего вынуть из каждой половинки немного мякоти — она еще пригодится.

Теперь начинка. Для нее подсушиваем в духовке горсть миндаля, измельчаем ее в ступке с любым бисквитным печеньем. Затем смешиваем с желтком одного яйца и той самой персиковой мякотью. Все ингредиенты перемешиваем и заполняем начинкой половинки наших персиков. В конце присыпаем их сахарным песком и отправляем в духовку на 10 минут.

Следите за тем, чтобы персики не сильно размякли при запекании — для этого ни в коем случае не счищайте кожуру с фруктов.

…Теперь я сам себе готовлю миндально-персиковый десерт. Теперь «нас» нет, есть я и ты — по отдельности. Если раньше я тосковал по тому времени, теперь им горжусь. Мы были друг у друга. Мы любили. Это ведь так много по сравнению с… расставанием.

 Давайте чаще себя баловать. Настолько насколько это возможно. Важно каждый день делать себе маленькие подарки – пусть это будет не правилом, а традицией. Вместо того, чтобы стать счастливыми прямо сейчас, мы ждем, так называемого «идеального времени» – вот начнется оно, тогда и схожу, решусь, отпущу, изменю... А ведь «идеальное время» может не наступить. Нельзя забывать: настоящее возврату не подлежит.

В детстве мы часто говорили себе: «Вот вырасту, и будет мне счастье». Постоянные планки, достигнув которых, надеешься обрести нечто эфемерное. Тогда как по сути многое (если не все) – в одном дне.

Эльчин в первые дни осени в городе детства

 Я вспоминаю слова бабушки Лале и понимаю, что жизнь щедро наградила меня мудрыми людьми, с уст которых я получаю ответы на свои вопросы. Мне даже не надо искать их – они, слава Всевышнему, рядом. «Не ищи абстрактного смысла жизни. Его нет, как нет вечной любви и одного верного друга на все времена. Важно наполнять себя и свой мир самым разным, достигать своих желаний и чаще улыбаться». Да, бабуль, ты как всегда права.

 «Знаешь, сынок, я много лет прожила в состояние внутренней разбросанности. Понимала, что у этой хандры нет весомых причин и что такое состояние не есть хорошо, ведь оно отражалось на моих близких. Я мучилась. Мучилась от мысли, что вокруг меня столько замечательных людей, что у меня любящий муж, чуткие братья и такие умные детки, как твоя мама и тетя, а я все равно какая-то несобранная, унылая… Со временем я стала понимать, что отношусь к тому типу людей, которые полнее и сильнее переживают печаль, нежели радость. Ну, такое свойство характера. Смирилась с ним. И как только наступило это смирение, мне полегчало, сынок. Я изменилась. Научилась ценить то, что есть, улыбаться мгновениям и перестала искать ответы на глобальные сердечные вопросы. Если ты хочешь переписать что-либо в себе, то для начала надо это принять, полюбить, а только потом попытаться изменить. Я не хочу, чтобы мой внук повторял мои ошибки».

  Похолодало. Когда за окном осень, я сажусь в своё любимое кресло на чердаке, укутываюсь в мягкий плед, завариваю горячего чаю и читаю какую-нибудь большую книгу. Сейчас на моей прикроватной тумбочке «Тишина». Новый роман Хёга. Плотное, странное, но невероятно затягивающее повествование. Так много слов в унисон моему внутреннему состоянию. «Любовь приходит, когда два человека начинают принимать друг друга без оговорок».

  На фоне этой осенней идиллии мне не хватает выпечки к кружке свежезаваренного чая. Плевать на лишние килограммы. Я же решил чаще себя баловать! Спускаюсь на кухню с целью испечь печенья, которые я назвал «Желтыми». Мой любимый цвет. Я всегда, везде добавляю желтый – он осветляет и расширяет пространство. В нем нет запутанности, неразберихи.

Для Желтого печенья необходимы самые простые ингредиенты, которые есть в каждом доме. Единственное исключение – кокосовая стружка. Но и ее легко найти в любом супермаркете.

Полпачки размягченного сливочного масла взбиваем с тремя желтками. После того, как масса станет однородной, добавляем ½ чайной ложки ванилина, две столовые ложки кокосовой стружки и 100 грамм сахарного песка. Перемешиваем массу ложкой, после чего просеиваем в нее 180 грамм муки. Еще раз смешиваем и формируем из полученного теста небольшие шарики. Застилаем противень пекарской бумагой, слегка смазываем оливковым маслом и выкладываем на него наши шарики. Чуть придавливаем их и отправляем в разогретую духовку (200°C) на минут двадцать. Желтое угощение к оранжевой осени готово!

Айдынлыг, уловив запах выпечки, несется на кухню с верхнего этажа. Здесь, вдалеке от стамбульской суеты, моя обжора счастлива и совсем не молчалива. Она почти не вспоминает обо мне: не отходит от Сарии-ханум и даже спит ее в ногах, забыв про своего печального хозяина.

Мне пишут друзья из Стамбула. Спрашивают, когда я вернусь. Отвечаю на письма коротко. Буквально одним предложением: «У меня все нормально. Обнимаю». За этой лаконичностью скрыто не отсутствие желания общаться. Просто сейчас такое время, когда ответы на вопросы пусть и сформировались внутри, но не настолько, чтобы быть озвученными.

Но, несмотря на это, сегодня, именно сейчас я верю, что наступит время, когда я раскрою объятия встречному ветру и перестану вести внутренние диалоги, с шекспировскими страстями и с главным вопросом: зачем.

Фото: Photocuisine/Fotolink, из архива автора