15 августа 2014, Дмитрий Алимкин

Когда я учился в школе, в учебниках биологии ещё излагалась старая концепция, согласно которой все виды ископаемого человека (неандертальцы, австралопитеки и т.д.) являются как бы ступеньками эволюции нашего вида. Один за другим. Переходят из одного в другой. Уже тогда в научном мире были сомнения в правильности данной концепции. Сейчас она отброшена окончательно.

Теперь считается, что это были разные биологические виды. Все они были разумными и теоретически имели те же перспективы, что и наши предки. Но наши предки выиграли эволюционное соревнование, и все другие виды разумных человекообразных исчезли. Они проиграли эволюционное соревнование.

Также и с динозаврами. Учёные выдвигают множество гипотез о причине их исчезновения. Но какой бы ни была эта причина, следует признать, что динозавры не смогли адаптироваться к изменениям окружающей среды, последовавшим за этой причиной. А млекопитающие – смогли.

Вся история эволюции биологических видов – это история триумфа тех, кто смог приспособиться к изменениям среды, и исчезновения тех, кто не смог. Перенос эволюционной теории на человеческое общество называется «социал-дарвинизмом». Его в приличном обществе принято ругать. Есть за что. Примитивный социал-дарвинизм утверждает принцип «человек человеку – волк». Понятно, что если этот принцип будут применять все, человеческое общество станет невозможным. А поскольку человек – общественное существо, человечество просто погибнет.

Но давайте посмотрим на социал-дарвинизм под немного другим углом зрения. Развитие средств транспорта и связи стремительно «уменьшает» наш мир. Просто превращает в одну маленькую деревню. Человек за пару часов преодолевает расстояния, на которые раньше могли уйти многие месяцы. Поговорить с человеком на другой стороне «шарика» - нет проблем.

Как вы считаете, нужно перевести математику на язык зулусов? Или ядерную физику на язык бушменов? При большом желании, можно, конечно. Но, зачем? Зачем людям возводить между собой искусственные языковые барьеры? Ради того, чтобы какие-то политиканы могли, прикрываясь этнократией, гарантированно обворовывать свой кусочек мира, отгороженный пограничными столбами?

Социально озабоченные люди во всём мире бьют тревогу! Исчезают целые народы! Нет, не погибают, ассимилируются. Какой ужас! Туристы не смогут больше увидеть настоящие танцы народа мумба-юмба (условно), а этнографы не смогут написать научный трактат о зависимости диаметра кольца в носу от положения человека в племени! А вы не подумали, что этим людям больше понравилось бы закончить школу, жить в квартире со всеми удобствами и ездить на автомобиле, чем ублажать вас и туристов своей «естественностью»?

«Национальность – это детская болезнь человечества». Говорят, Эйнштейн сказал. В интернете написано. Там с авторством цитат большие проблемы, значит, может и не Эйнштейн. Но какая разница? Ведь хорошо сказано, правда?

Когда-то первобытные люди жили племенами. Племена враждовали друг с другом за угодья, в которых занимались охотой и собирательством. Позже – за сельскохозяйственные. У каждого племени был свой язык и своя система представлений об устройстве мира. Система диктовала племени поведение в повседневной жизни. Если бы все племена сохранились, сейчас на Земле было бы на порядки больше языков, чем есть. Но выжить могли только те племена, смысловые системы которых были наиболее адекватны реальному миру.

К примеру, если смысловая система племени слишком агрессивна, племя, скорее всего, погибнет в нескончаемых боях с соседями. Если слишком дружелюбно – станет жертвой агрессоров. И так далее. В каждом вопросе общественной жизни надо найти некий оптимум. Племена, чья смысловая система была более совершенной, выживали, образовывали племенные союзы, позже – государства.

Огромный ареал расселения славян и их многочисленность говорят о том, что славянская цивилизация нашла свой оптимум. Славяне расселились на территории, которая кое-где своими условиями приводит в ужас другие народы. Славяне ассимилировали множество народов, не знавших сельского хозяйства. И не силой, а просто примером. Если полуголодные охотники-собиратели видели относительно сытую жизнь крестьян, их не надо было долго уговаривать стать крестьянами. Не случайно слово «крестьянин» в русском языке происходит от «христианин». На северо-восточные земли славяне одновременно принесли сельское хозяйство и христианство.

И вот к славянам пришла римская цивилизация. С юга и с запада. Западная (католическая) и Восточная (православная) империи начали «делить» славян. И поделили. Одних сделали католиками, других – православными. В славянском мире образовались два центра, которые вступили в схватку друг с другом, и уже 1000 лет ведут борьбу за лидерство среди славян. Это Русь и Польша. Несмотря на временные поражения, Русь всегда побеждает.

Можно предположить, что православие лучше «наложилось» на славянские языческие верования, чем католицизм. Во всём мире мы видим, что у разных народов христианство приобретает свои черты. Это результат синкретического наложения новых верований на старые. Иногда это наложение происходит более органично и успешно, иногда – менее. Возможно, наложение греческого православия на славянские языческие верования оказалось очень удачным, а наложение латинской веры на те же верования – менее удачным. Но на эту тему можно спорить.

Гораздо более очевидным является то, что Русь приняла эстафету Империи от погибающей Византии. И стала новым центром Империи. А Западный Рим никуда не делся – стоит где стоял. Поэтому поляки стали всего лиши мальчиками на побегушках у Запада. С интересами своих «шестёрок» Запад не считается. Это как когда старшие гопники посылают младшего нахамить человеку. Они хотят проверить его решимость. Струсит – можно лезть самим, не струсит – не полезем. А младшенький думает, что за него заступятся в любом случае. В итоге он получает люлей, а старшие так и потрясают кулаками с безопасного расстояния. Эта ситуация в многократном повторении – и есть вся история Польши.

Правда, была ещё Литва, которую Польша поглотила. Та Литва, что существует сейчас, имеет небольшое отношение к реальной, которой давно нет. Теперешняя - это Жемайтия, которая прикарманила название вымерших знаменитых родственников, и получила в подарок от Сталина их земли. Реальные литовцы позже всех в Европе приняли христианство, не отличились ничем, кроме военной доблести, и в результате были полностью ассимилированы. Простой народ был ассимилирован Русью, дворянство – Польшей. Эволюционный тупик.

А Польшу Запад не ассимилировал – нужна пока. Пока есть Русь. Не самим же с ней воевать! Поляки не понимают в чём секрет русских побед над ними. А секрет прост. В настоящей Империи все народы равноправны, их объединяет имперская наднациональная идея. А в колониальной империи один народ – господин, все остальные – рабы. Поляки хотят построить свою «Польшу от моря до моря» на принципах колониальной империи, а для этого нужно превосходство над порабощаемыми народами как минимум на два хозяйственных уклада! Винтовка против копья, трактор против мотыги! На таких условиях Запад строил свои колониальные империи! Но между Польшей и её соседями такой разницы нет. То есть, все усилия польских империалистов тщетны, тем более, что они не обладают субъектностью, а, как известно, оказывают американцам некоторые услуги интимного свойства. Опят же, цивилизационный тупик. Правда, пока неокончательный. Ведь, как поётся в самоиздевательском польском гимне, «ещё Польска не згинела».

Но польский «тупиковый» опыт не пропал даром. Эффект был замечен, и Запад в процессе борьбы с Русью принялся за конструирование искусственных цивилизационных тупиков. При помощи тех же поляков были запущены два проекта. Австрийский проект «Украина» и собственно польский проект «Белоруссия». За основу был взят тот факт, что в любом народе, расселённом на большой территории и пожившем в разных государствах, всегда имеются местные особенности. Для расчленения этого народа надо объявить эти особенности непреодолимыми признаками разных этносов. А лучше сразу «наций» - красивее звучит.

Но для того, чтобы расчленение вражеского народа прошло успешно, необходимо соблюсти ещё одно условие. Вновь создаваемые национальные идентичности должны быть гарантированно бесплодными. Чтобы никогда не смогли породить собственные смыслы и обрести субъектность. Поскольку новые идентичности создаются практически «с нуля», здесь задача их создателя проста. В них с самого начала закладываются нежизнеспособные смыслы. Дремучий провинционализм, отжившие религиозные предрассудки, признаки вымерших этносов.

Таким же образом создаётся вакцина от вируса. Вакцина – это ослабленный нежизнеспособный вирус. То есть, если бороться с русской идентичностью как с вирусом, то «украинство» и «литвинство» - это две «вакцины от русскости». Две изначально нежизнеспособные национальные идеи, апологеты которых обречены в лучшем случае чинить унитазы в Лондоне.

Почему же значительная часть населения ведётся на это? По некоторым причинам, о которых я говорил в других своих статьях, «украинство» и «белорусскость» в некоторых случаях не мешают, а даже помогают русской Империи в достижении её целей. Да и просто, раз уж существуют национальные государства Украина и Белоруссия, то многие их жители в любом случае пропитаются государственной пропагандой. На то она и пропаганда.

Мне хотелось бы сказать о более важной причине. Просто на Западе сытнее. Это и обуславливает притягательность Запада для всех, кто не хочет больше быть русским. Чисто «колбасный» выбор.

А почему там сытнее?

Как я уже говорил, мир, «уменьшается». Этносы, не преуспевшие в современном мире, обречены на исчезновение. К какому языковому «общему знаменателю» придёт мир? Сейчас этот вопрос представляется всем очевидным – к английскому. Английский язык сейчас доминирует в мире. К этому привело господство англосаксов на протяжении всей эпохи Модерна – полутысячи лет.

А что такое «Модерн»? Простите за «кургинянский» термин.

Для Модерна характерно разделение и расчленение всего и вся. Чтобы познать мир, пришлось его основательно «разрезать на кусочки». Проанализировать. И создать машины и приборы – неуклюжие имитации природных «устройств». Для этой работы как нельзя лучше подходит английский язык и англосаксонский склад ума. Английский язык – аналитический. Западная цивилизация – цивилизация всё более узких и узких специалистов. Она даст вам превосходных специалистов по десятому волоску в левой ноздре, но человека в целом уже не видит.

Эпоха Модерна заканчивается. Человечество должно было пройти этот «аналитический» этап. И оно его прошло. Россия в этом периоде, что греха таить, была аутсайдером. Лидеры Модерна – не мы. Мы всё время догоняли. Нечеловеческими усилиями. Кровавыми рывками реформ Петра и сталинской индустриализации. Жили мы намного хуже, чем люди на Западе. Но, благодаря этому, остались людьми. Не стали деградировавшими жирными пидарасами. Избежали того, что случилось с Византией. И теперь настаёт наше время. Новая эпоха будет эпохой синтеза, эпохой целостности. Русский язык – синтетический. Он ассимилирует любые иностранные слова (пиарить, копипастить и т.д.). Русские видят мир целиком, а не в деталях. Настало наше время быть мировыми лидерами. Как будет дальше, - не знаю, но сейчас – наша очередь быть образцом для всего мира. В том числе и в смысле языкового лидерства.
В целом очень интересные мысли и во многом справедливы