Картина «Исихаст» представляет собой образ аскета схимника, просеявшего в преображении и экстазе непосредственного богопознания. Образ человека, путём «Умного делания» и созерцания, достигшего состояния Теосиса, то есть обожения и спасения. Воплощённая формула Православия «Бог стал человеком для того, чтобы человек стал Богом» запечатлелась в очертании, похожем на ядерный взрыв. И это конечно же взрыв, - взрыв эго, с его социальными ролями и ложными иллюзорными устремлениями «мира сего». Нить чёток в руках монаха порвана, их зерна рассыпаны, каждое из которых превратилось в звёзды и планеты, окружающего фигуру космоса. Порванная нить означает сам конец молитвы, остановку бесконечного кругового, подобного чёткам, движения дуального ума. Объединение ограниченного пространства, находившегося внутри этой движущейся окружности вервицы, с бесконечным пространством вокруг неё, символизирует ограниченный ум человека ставший бесконечным умом Христовым.

 

Эта работа имеет некий религиозный характер.
Она о мимолётности... Объятия двоих это как цветение жизни и как мгновение, на которое появляется радуга и вновь исчезает. Чистый цвет спектра тождественен семи этажам сознания, которые чудесным образом сливаются на миг в одной точке вселенной и являют воплощение человека. Возможно, это Тантрический взгляд... Радуга и горение одуванчика, как и объятия длятся мгновение, но работа названа "Вечная любовь"!  Смысл именно в этом противопоставлении. Вечная любовь не прекращается и после! В это же мимолётное мгновение она таким образом так себя выражает на нашем плане восприятия. Вечная любовь не имеет начала, но имеет выражение во временном.

 

Ключ к пониманию символизма композиции картины «Пересвет, Ослябя, Пресветлый Мрак» находится в интерпретациях «Мистического богословия» святого Дионисия Ареопагита.
http://psylib.org.ua/books/_dioar01.htm Как известно, Пресветлый Мрак – это богословский термин из Православного апофатического богословия, строящегося на «негативном» пути восприятия и поиске истины через отрицание всего того, что ею не является. http://ru.wikipedia.org/wiki/Апофатическое_богословие

В «Письме Дорофею дьякону» святой Дионисий пишет: «Божественный Мрак – это тот неприступный Свет, в котором, как сказано в Писании, пребывает Бог. А поскольку невидим и неприступен он по причине своего необыкновенно яркого сверхъестественного сияния, достичь его может только тот, кто, удостоившись боговедения и боговидения, погружается во Мрак, воистину превосходящий ведение и видение…». Пресветлый Мрак – это как бы выражение самого момента входа в окончательную реальность. В ту, по сравнению с которой любой образ и имя, включая образ святого или национального героя, это только продукт дуального человеческого ума, являющегося не чем иным, как неким условным представлением, конвенциональным понятием, существующим только на определённом уровне сознания, в относительном.

На картине изображены святые Александр Пересвет и Андрей Ослябя – два монаха-воина, жившие на Руси в четырнадцатом столетии и принимавшие участие в Куликовской битве. Оба они были учениками святого Сергия Радонежского, который сам, будучи движим Духом Святым, послал их на помощь возглавлявшему русское войско князю Дмитрию Донскому. Перед основным сражением Пересвет вступил в поединок с монгольским воином и, даже будучи смертельно ранен, всё-таки выиграл бой, оставшись не выбитым из седла, в чём выразилась высшая воля к последующей тогда победе, проводником которой ему довелось стать. Святые Александр Пересвет и Андрей Ослябя – русские национальные эпические герои, в картине их образы окружены ангелами, мистическими животными и символами. Но всё же это катафатические, конвенциональные, «позитивные» образные представления, принимаемые условно, через утверждение. Следует отметить, что катафатическое богословие основывается на «позитивном» восприятии и интерпретации мифологемы и, в отличие от апофатического, оперирует образом и описывает истину через присвоение ей тех или иных качеств. Основная же идея композиции картины – в создании ситуации встречи этих двух путей («негативного» и «позитивного») в одном визуальном пространстве для их фактической взаимной нейтрализации и тем самым возможности открытия пути тому единому, запредельному, которое не может быть выражено ни через утверждение образа и мифа, ни через его тотальное отрицание.

«Блудный сын» – это евангельская притча, рассказанная самим Христом. Вообще, почему Христос говорил притчами? Каков смысл в использовании притчи, и что это за форма передачи знания? Притча, рассказанная учителем, отличается от прямой инструкции способом постижения заложенной в ней истины. Именно в этом разница между Ветхим Заветом – законом, инструкцией, ещё не спасительным, но подготавливающим «детоводителем ко Христу» и Новым Заветом – притчей, открывающей запредельную истину и дающей освобождение. Поэтому необходимо понять, что истина, которую явил Господь Иисус Христос и о которой Он говорил притчами, не может быть осознана диалектически, а любая инструкция – это продукт диалектики, законничество, ветхозаветность. Притча же всегда содержит в себе некую долю абсурда, и именно так, через логический коллапс, открывает то, что лежит за пределами дуальной логики, за пределами понятий и представлений. Именно с этих позиций была написана картина «Блудный сын». Отношения отца и блудного сына – это отношения природы сознания, её предвечного несотворённого источника и тварного ума, вечно блуждающего и растрачивающего время и энергию – дар отца – на блудниц, т. е. на относительные истины и на суету иллюзорных представлений. Самоосознание, видение собственного бессилия, ограниченности и оторванности от источника, последующее за тем самоотвержение и раскаяние возвращают ум к его собственной неизменяемой, несозданной никем божественной природе. Блудный сын и отец – это одно, но в разных состояниях. Ум же раскаявшийся, возвратившийся реализуется и получает в наследство вечное блаженство и непрекращающуюся радость.

Как только мы произносим имя «Михаил», которое значит «Кто, как Бог?», мы задаём вопрос-вызов, который сразу же касается проблемы зла.
Добро и зло – это два концептуальных понятия  из позитивного богословия и позитивной философии. Иногда мы думаем, что такое дуальное деление это вообще единственный способ мышления, который только и может существовать. «Позитивное богословие» без подспудного «негативного» осознания очень часто создает идолов (а идолопоклонство является причиной всех войн). То есть через сужение нашего восприятия до иллюзии непрекращающегося круга конфронтации дуальности мы выстраиваем основу для всех существующих войн. Те же самые процессы проходят во всех аспектах деятельности,  включая философию, идеологию и политику. Человек верит в собственные концептуальные представления так, как если бы они были реальными вещами, через абсолютизацию идолизирует их и затем ассоциирует себя и свою позицию с собственными же ментально выстроенными «абсолютными ценностями».  Такая ассоциация приводит к ложной самоидентификации и помрачению основы и источника сознания. Это состояние постоянной несвободы (даже если человек борется на «хорошей стороне», за «хороших парней» или даже «за Бога»,  всё равно он  сражается всего лишь за собственное, очень условное представление и воображение о Боге и добре). В тотальном помрачении человек не может видеть, что конфронтация и войны существуют только в его собственном уме и больше нигде. Таким образом, я хочу дать понимание того, как я сам интерпретирую свою работу. А для большей ясности я также предложил бы вспомнить (или прочесть) текст святого Дионисия Ареопагита «Мистическое богословие». «Негативное» (Апофатическое) богословие святого Дионисия предоставляет возможность освобождения от идолов, порождаемых часто встречающимся неверным толкованием катафатических образов. Подойдя к трактовке образов через использование Апофатики, возможно, вы лучше поймёте то, как я рассматриваю ангельский чин вообще.
     Представьте ангелов в виде лучей Солнца ума – Бога. Солнце светит на нас и уничтожает темноту в нас и вокруг нас, но в то же самое время мы не должны забывать, что Бог – это абсолютная, запредельная и непостижимая основа нашего собственного сознания!
     1-е Коринфянам 13; 12. «Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Когда человек увидит, что «тусклое» – это конвенциональные границы между ним, т. е. человеком, и Богом, и что через осознание эта иллюзия исчезает, тогда он получит ответ на вопрос: «Кто, как Бог?». 

 

Представлена картина художника Олега Королёва ГЕНЕЗИС Холст, Масло 195смx120см 1997 Сайты художника Олега Королёва http://www.koro-a rt.com/ http://www.artrev iew.com/profile/Ol egKorol ev http://www.myspac e.com/oleg_korole v

 

ОБРАЗ МОЛИТВЫ

БИТВА ЛЬВА И НОСОРОГА

АРОМАТ ДАО

ДЕНЬ СВЯТОГО ВЛАДИМИРА

КРЕЩЕНИЕ