В колонках играет - Dark Mirror ov Tragedy - Prelude for the SphereСкажу честно, мне забавно наблюдать, как люди, несколько разочаровавшиеся
в своей текущей материальной жизни, если можно так сказать, начинают с
упорством водворяться в какие-то надматериальные сферы (классический
пример - эзотерика). в надежде, что это избавит их от разочарования и они
обретут внутреннюю гармонию. Некоторые так действительно заблуждаются,
некоторые так себя обманывают, просто потому что легче заняться чем-то
новым и вроде бы интересным, чем победить старое разочарование, с которым
давно не мог справиться.
И весьма приятно было читать, что и Маслоу думает примерно в таком же ключе:
Ценностная жизнь (духовная, религиозная, философская, аксиологическая
и т. д.) - один из аспектов человеческой биологии и находится в одном
континууме с <низшей> животной жизнью (не отделена от нее, здесь нет
дихотомии, взаимного исключения).
Все говорит за то, что так называемая духовная или <высшая> жизнь
человека протекает в той же реальности (то есть определяется теми же
качествами вещей и явлений), что и плотская, телесная жизнь, животная
жизнь, материальная и <низменная>. Духовная жизнь - лишь проявление
биологической жизни, <высшее> проявление, но не стороннее, не
<внечеловеческое>.
Духовная жизнь человека неразрывна с его сущностью. Духовное является
основной характеристикой человеческой натуры, определяет меру его
вочеловеченности. Оно является неотъемлемой частью настоящего <Я>,
частью идентичности человека, его внутреннего ядра, его видовой
принадлежности, его вочеловеченности. Насколько человек окажется
способным к самовыражению, насколько он спонтанен, настолько же он
проявит и реализует свои метапотребности. Раскрывающая, даоистичная,
экзистенциальная терапия, логотерапия, техники <онтогогики>
призваны вскрывать и усилить не только базовые потребности человека,
но и его метапотребности.
Жизнь ценностная и жизнь животная - не две отдельные реальности, как
считают религиозные Мыслители и философы, как считает классическая,
имперсональная наука. Духовная жизнь (созерцательная, <религиозная>,
философская или ценностная жизнь) находится непосредственно под
юрисдикцией человеческого разума, стремление к ней послушно
человеческой воле. Классическая безоценочная наука, следуя
физико-химическому подходу к реальности, отлучила от нее духовное.
Низшая жизнь препотентна высшей, а это
значит, что человек живет высшим во многом с позволения низшего.
Необходимые предпосылки для высшей жизни чрезвычайно многочисленны.
Речь идет не только об удовлетворении всей иерархии базовых
потребностей, но и о разнообразнейших <хороших условиях>),
необходимых для того, чтобы высшая жизнь стала реальностью. Требует
улучшения то, что мы называем <окружающей средой>, человек должен
освободиться от гнета экономических проблем, ему должна быть
предоставлена широкая свобода выбора и обеспечены условия,
способствующие реальному и эффективному выбору, необходимы более
синергичные социальные институты и т. д.
мне представляется, что
метапотребности имеют инстанктоподобную природу, то есть наследуемый,
общий для вида, характер. Но это справедливо до тех пор, пока речь
идет об их существовании в потенции, о неактуализированных
метапотребностях. В деле их актуализации роль культуры несомненна и
непреложна, но мы знаем, что культура не всегда добивается этой цели,
и это можно сказать о большинстве культур на любом отрезке истории
человечества.
Можно ли на этом основании утверждать, что каждый человек стремится к
высшей жизни, к высшим ценностям? Здесь мы сталкиваемся с
неадекватностью нашего языка. Перспективнее счесть устремление к
высшему потенциалом, заложенным в каждом младенце, чем заявлять
обратное.
Или, говоря иначе, лучше предположить, что это - потенциал, и
если он потерян, то уже после рождения.
Так называемая духовная (трансцендентная, аксиологическая) жизнь явно
уходит своими корнями в биологическую, видовую природу человека. Это
своего рода <высшая> животность, предпосылкой которой служит здоровая
<низшая> животность, <высшее> и <низшее> в данном случае определенным
образом иерархически интегрированы (а не противопоставлены). Но
высшая, духовная <животность> настолько слаба и уязвима, настолько
пуглива и уступчива перед культурными воздействиями, что ее
актуализация возможна только в такой культурной среде, где поощряется
человеческое, где общество активно способствует духовному росту.
Такой взгляд на вещи позволяет избежать множества ненужных
противопоставлений или дихотомий, вроде <духа> по Гегелю и <материи>
по Марксу, выступающие классическими определителями <идеализма> и
<материализма>. Мы сможем понять, что на самом деле имеем дело с неким
континуумом, в рамках которого природа предоставляет нам возможность
самостоятельного построения иерархии. Например, мы можем рассмотреть
низшие потребности человека (животные, природные, материальные)
и обнаружить, что они выступают как препотентные метапотребностям
(духу, идеалам, ценностям) в совершенно конкретном, эмпирическом,
операциональном, жестко определенном смысле. И мы сможем сделать
вывод, что в совершенно конкретном, узко специфичном смысле
<материальные> условия жизни важнее (то есть требовательнее, сильнее)
высших идеалов, что они препотентны идеологии, философии, религии,
культуре и прочим вещам. Но мы не станем говорить, что высшие идеалы и
ценности являются эпифеноменами низших потребностей. Мы поймем, что
они равноправны в биологической и психологической реальностях,
несмотря на то, что низшее сильнее, насущнее, главнее. Во всякой
иерархии препотентности
<высшее> и <низшее> одинаково <реальны>, равно представлены
человеческому сознанию.
Меня гораздо больше озадачивает, почему решение насущных материальных
проблем некоторых людей подталкивает к дальнейшему, духовному росту, а
некоторых не побуждает к этому, позволяя оставаться в кругу сугубо
<материалистических> забот.
