Принято считать, что слабый пол предпочитает мужчин "как за каменной стеной". Отчасти это верно. Но всегда ли более сильный, агрессивный, воинственный мужчина будет пользоваться большим успехом у окружающих его женщин? И сколько у него при этом будет детей? Ещё одну попытку разобраться в этом предприняла интернациональная команда учёных.

Этнологи исследовали племя воинов гуарани (Huaorani), проживающих на территории Эквадора. Оказалось, что не всегда самые воинственные мужчины имеют больше всего жён и детей.

Обширное исследование на эту тему было проведено в 1988 году Наполеоном Шаньоном (Napoleon Chagnon), который ныне является почётным профессором университета Калифорнии в Санта-Барбаре.

Тогда он изучил обычаи венесуэльского племени яномамо (Yanomamö) и показал, что у агрессивности есть определённые эволюционные выгоды. Более воинственные мужчины пользуются в племени большим авторитетом, чем их более спокойные собратья, утверждал Шаньон в своей статье в журнале Science. Как следствие, у них больше жён и детей.

На этот раз исследователи отправились в Эквадор, чтобы изучить племена, проживающие близ реки Напо (Napo). В 1958 году группа миссионеров обнаружила в одном из уголков этой страны поселение, состоящее из 500 индейцев гуарани. Проповедовавшие человеколюбие американцы нашли контакт с воинственным племенем. Постепенно индейцы сменили мировоззрение, и с 70-х годов кровопролитных междоусобных войн у них почти не наблюдалось.

Между тем ранее от рук не ладивших друг с другом группировок погибало ни много ни мало 54% мужчин и 39% женщин.

Всё из-за того что гуарани считали – никакой инцидент не происходит случайно. Индейцы рассуждали примерно так: "Если во время охоты упала ветка и почти ударила меня, значит, это чёрная магия, значит, кто-то навёл на меня порчу, я должен убить его самого, его жену, детей, отца и мать, всех братьев и сестёр".

Подходящего обидчика, как известно, найти можно всегда, вот и вырезали гуарани друг друга с неимоверной жестокостью. Чаще всего нападения происходили ночью.

Конфликты возникали буквально на пустом месте, поясняет антрополог Стивен Бекерман (Stephen Beckerman) из университета Пенсильвании, и раздел территорий, а также природных ресурсов (и того и другого здесь в изобилии) был далеко не самой главной их причиной.

В общем, таких любителей повоевать ещё надо поискать (на счету некоторых было до 16 набегов на соседей). Поэтому-то учёные и решили взять в качестве примера именно этот народ.

Образ мачо не даёт покоя многим мужчинам. Между тем существует множество других не менее важных для женщины качеств, чувство юмора, например. На фото вернувшийся с охоты современный индеец гуарани (фото Carole Robarchek).
 
Чтобы установить связь между агрессивностью и количеством потомков, учёные обошли 23 современных поселения и опросили 121 индейца, возраст каждого из которых превышал 50 лет. Таким образом учёные собрали истории жизни 95 живых и уже погибших воинов, оценивая агрессивность каждого по количеству набегов на соседей.

Оказалось, что "солдаты", участвовавшие в более чем половине подобных столкновений, обладали таким же, а подчас даже меньшим количеством жён и воспитывали меньше потомков, чем те, кто не проявлял особой агрессивности. В статье, опубликованной в PNAS, учёные добавляют: отчасти это было обусловлено тем, что дети свирепых отцов имели меньше шансов дожить до зрелого возраста (старше 15 лет).

"Мы были уверены, что прежние выводы Шаньона будут применимы к гуарани как ни к кому другому, а оказалось совсем наоборот", — рассказывает Бекерман.

То есть с точки зрения продолжения рода выгоднее было бы оставаться в мире с соседями (тогда их дети могли хотя бы дожить до совершеннолетия).

Получается, что очень многое зависит от того, какова культура определённого народа. Стивен предостерегает других антропологов от проведения аналогий между племенами. "В нашей статье мы показали, что результаты Шаньона нельзя распространить на всех людей", — говорит он.

Так уж сложилось, что в глазах людей (особенно слабого пола) те, кто сражаются и побеждают, выглядят априори более сильными, смелыми и удачливыми. Например, это исследование установило, что у студентов-спортсменов бывает больше партнёров, чем у обычных студентов.

Соавтор данной работы Джеймс Йост (James Yost), много лет своей жизни посвятивший изучению индейцев (сейчас он уже находится на пенсии), обращает внимание на существенные различия между южноамериканскими племенами.

Индейцы гуарани более агрессивны, чем представители яномамо. У последних была возможность "передохнуть" – так получалось, что у них между кровопролитными схватками обычно наступало перемирие, за которое успевало подрасти хотя бы одно поколение. Это давало воинам время и возможность найти себе жену и обзавестись детьми. У гуарани ничего подобного не было.

Так зачем же гуарани была нужна эта невероятная жестокость? Если она не давала никакого положительного результата (повышения личного статуса или появления страха у врагов), то и смысла в ней вроде бы не было. Бекерман полагает, что индейцы просто-напросто погрязли в циклах мести за месть. Возможно, они совсем истребили бы друг друга, если бы не пришедшие миссионеры. Не исключено, что слова инородцев о том, что Бог против братоубийственной войны, стали для индейцев примиряющими.

 

Профессор Шаньон (на фото) считает, что нынешнее исследование оперирует совершенно другими понятиями, а значит, не может ни подтвердить, ни опровергнуть его предыдущие работы (фото UCSB).

Данное исследование, по мнению антрополога Ричарда Ранэма (Richard Wrangham) из Гарварда, вносит значительный вклад в понимание процессов, которые пока мало изучены. Но при этом он добавляет, что агрессия и воинственность могут проявляться не только в виде постоянных нападений на соседей, но и просто вспышками гнева, да и о воспроизводстве можно судить по другим параметрам (а не только по числу прямых потомков). "Рановато пока делать какие-то серьёзные выводы на основе одного этого исследования", — заключает Ранэм.

А Роберт Борофски (Robert Borofsky) из университета Гавайев и вовсе считает, что судить о подобных вещах нужно не по воспоминаниям индейцев (и в этом он отчасти прав, ведь что-то могло быть забыто или рассказано неверно), а сравнивая жизнь современных солдат и гражданских лиц.

Однако авторы этой работы не ставили перед собой цели рассказать о соотношении воинственности и количества детей современного мужчины. Единственное, что можно вынести применительно к нынешнему времени, так это вывод о том, что нельзя обобщённо судить о (якобы сохранившихся) женских инстинктах в отношении к противоположному полу. Слишком уж резко может перемениться отношение людей друг к другу даже за полувековой срок.