Я помню солнце, ветер трепавшие мои волосы, когда я вел свой кабриолет сразу за приятелем, слева ко мне прижималась Дина. Ее разморило на солнце, и она примостилась у меня на плече, совершенно не подозревая насколько мне неудобно было вести в таком положении машину.

Он же решил ехать на одном из своих мотоциклов, коих у него было множество. Я думаю, что здесь была скорей жажда скорости, чем желание покрасоваться перед девчонками. Хотя, они были от его вида в экстазе.

Он то сбавлял скорость и ехал рядом с нами, зубоскаля на ходу, то мчался, словно сумасшедший вперед, поднимая на проселочных дорогах клубы пыли.

Это был самый необыкновенный день в моей жизни. То ли на меня так подействовало вино и я наконец то позволил себе быть самим собой, то ли я устал сдерживаться и опять же вино придало мне сил. Думаю, я многих удивил в тот день своим поведением и любовью к танцам, а главное тем, что я умею танцевать и тем, что меня можно было спровоцировать на любую безумную выходку.

Слава богам, никто не подбил меня ни на что сверхнеприличное, максимум на совместное купание голышом в бассейне, когда солнце уже стало клониться к горизонту.

У меня хватило духу сказать в тот вечер Дине «нет». Отец, конечно же, после моего своеволия устроил мне небо в алмазах и принуждал меня просить ее вернуться обратно, но тогда я и помыслить об этом не мог и был тверд в своем решении.

После нескольких тяжелых моментов во время объяснений я с легким сердцем побрел на пляж, чтоб как-то привести свои чувства в равновесие.

И наткнулся на него.

Он сидел на берегу у самой кромки воды. Теплая волна как белая кошка подбиралась к его босым ногам и лизнув их уносилась прочь. В сгущающихся сумерках я его различил лишь по белым закатанным брючинам.

- Почему ты не там? – спросил я, мотнув головой в сторону дома, откуда доносились музыка, смех, кто-то пытался весь этот гомон перекричать.

- Устал.

Я пожал плечами и собирался пойти дальше, когда он схватил меня за штанину и почти силком усадил рядом.

- Посиди со мной.

- У тебя что-то произошло? – просил я, когда молчание уже стало невыносимым.

Мы никогда с ним не были друзьями, я никогда не интересовался что там у него внутри, от чего он мог вот так уйти с вечеринки, где, несомненно, его с нетерпением ждали и сидеть в одиночестве на берегу моря.

- Нет. Все в порядке.

Я снял обувь и, закатав брюки, тоже подставил ступни под ласковые набеги волны.

Так мы и сидели, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом, оставив напоследок ярко алую полоску на бархатном небе. Завязался разговор о девчонках и я понял, что скорей всего его постигла неудача, вот он и сник. Дело в том, что слово «неудача» абсолютно не вязалось с его жизненной позицией. Он спросил, как мне удается знакомиться и поддерживать отношения без всяких напрягов. И тогда я рассмеялся. Рассмеялся и упал навзничь, зарывшись волосами в теплый песок. Я хохотал, а он смотрел на меня, ничего не понимая. Надо же, он верил этой дутой репутации. Вот уж никогда бы не подумал.

            - Наверно, тебе никогда не приходило в голову, что иногда женщины смотрят на размер кошелька, твою машину, твоих родителей, примериваясь, насколько ты крут.

Он задумался, погрузившись в себя, и мы какое-то время молчали.

            - Ладно, пойдем, нас наверно уже заждались, – наконец произнес он, вставая и подавая мне руку, чтоб помочь подняться на ноги. – Я подумаю об это после.

Я протянул ладонь, совершенно без всякой задней мысли. Я просто протянул ладонь, чтоб подняться. Прикоснуться на мгновенье и разжать пальцы, разойтись в разные стороны. Но тут наша шумная теплая компания, которую мы оставили без своего общества на произвол судьбы, решила устроить фейерверк.

Черное бархатное небо разрезала первая огненная стрела и взорвалась над нашими головами разноцветным шаром с миллионами искр.

Я с детства не люблю, когда меня трогают. До сих пор это вызывает у меня неприятные ощущения и эмоции, а тогда я просто запаниковал. Он держал меня за руку и смотрел вверх на тающие, на глазах всполохи фейерверка с поистине счастливым лицом. Зачем он держал меня за руку? Почему он меня не отпускал? Эти мысли роились у меня в голове, и я уже не замечал ни грохота, ни вспышек. Тогда я смотрел на него, будто видел впервые, потому что в этом долгом прикосновении я почувствовал новые для меня ощущения. Мне не было неприятно. Мне не было неловко. И глядя на его смеющееся лицо, мне уже не хотелось вырвать руку, а наоборот, чтоб он не выпускал ее из своей никогда.  Его смех был заразителен и я тоже рассмеялся.

К нам присоединились остальные. Откуда-то они достали факелы и двое парней из нашей компании уже сооружали костер на берегу моря.