Автор: Ронин

Фандом: FF7

Пейринг: мой

                                                                   Он теряет контроль, сейчас он такое

                                                                   беззащитный и весь как на ладони на последних 

                                                                   секундах к оргазму. Я уже чувствую, как с его губ

                                                                   готово сорваться имя. Не мое.

                                                                  Я закрываю его рот рукой и шепчу:

                                                                   - Нет, не надо…

 

Я слушаю, как он стонет во сне.

Ворочаюсь в постели, мысленно чертыхаюсь и никак не могу уснуть под эти звуки, раздающиеся в зеленоватой темноте моей квартиры.

Не знаю, зачем я поехал туда.

Увидел его без привычной одежды, она просто оплавилась и свисала заскорузлыми  кусками.

Я стоял и раздумывал.

Такой типичный для столицы пасмурный день, как будто небо вечно зареванная девчонка. Привычный натюрморт из железобетона и асфальта.

В лужах отображаются стальные стяжки.

Он такой же покореженный, как и все что нас окружает и такой же молчаливый.

Взгляд исподлобья.

Я открываю заднюю дверцу, и он валиться на сиденье, тут же проваливаясь в небытие.

Меня никто не останавливает, меня просто никто не может остановить. Все козыряют и вытягиваются в струнку, не понимая, что их план-перехват уже провалился и причина этого я. Врубивший на полную катушку музыку, так что наверно бока моей машины вибрируют.

Каждый из тех молодых кадетов на блокпостах наверняка неприязненно проводил меня взглядом.  Папенькин сынок возвращается с очередного пати, когда все в усилении, потому что существует реальная угроза благополучия этого придуманного корпорацией мирка.

Нет, я сквозь рев музыки слышал эти стоны. И мне было не до веселья.

Я не нянька, не сиделка….  Самое большее, я снял с него эти обрывки плаща и постелил на диван плед.

Он свалился кулем и снова потерял сознание.

Глупо было  пытаться растолкать его и спросить, что же случилось.

Конечно же, я в курсе, что произошло в ходе спецоперации. Но только в общих чертах, и с точки зрения военных.

Я хотел знать, что случилось с ним.

Но тревожить не стал.

Если захочет, сам расскажет.

Но не захочет.

Кто я?

Ему никто…

Так почему же я?

Наверно, потому что именно НИКТО.

Иногда он замолкает, и я смыкаю веки, но все же продолжаю видеть темно-зеленый свет. Проваливаюсь в короткий сон.

Снова слышу стон и снова вижу зеленый свет.

Встаю и, шлепая босыми ногами, подхожу к дивану.

За потоком спутанных волос не разглядеть лица.

Скомканный плед валяется на полу.

Я мог бы спать уже, мог бы спать не один, а не бродить по квартире в ночи. Я не нянька!

Убираю волосы с его лица.

Свет уличной неоновой рекламы не разбавляет бутылочно-зеленого мрака, скорей добавляет некую нереальную ноту в картину бытия.

Оно напряжено.

Я все равно не могу расслышать, что он говорит. Бессвязная речь, видимо, как отголосок произошедшего накануне. Оно все еще держит его в своих цепких объятьях.

Я любопытен. Да хотя бы, потому что я уже повелся на эту авантюру.

Черт, если его здесь обнаружат, меня не спасет ни мой статус ни Бог, ни Дьявол.

Я снова убираю налипшие на лицо пряди волос и чувствую на  своем запястье горячую ладонь.

Он сильно сжимает мою руку, похоже, машинально.

Мне его не разбудить. И спит ли он? Мне кажется, что он где-то в своем мире, и это совсем не сон.

У меня онемела кисть, и я сажусь рядом.

Пусть держится, если мое запястье все, что связывает его с этой реальностью.

Он больше не стонет.

Дыхание выравнивается и мне до смерти хочется спать.

Никогда не думал, что за простую физиологическую потребность организма можно быть готовым на все.

У меня просто не было возможности проверить это.

Мне холодно и неудобно сидеть на полу.

И я ненавижу сумрак. Он рисует моему воображению странные метаморфозы.  Например, что он улыбается или хмурится тут же.

Какого черта я сижу ночью около мятежника и пытаюсь рассмотреть, что же на самом деле скрывает зеленая тьма?

Попытки освободиться ни к чему не привели, он еще сильней сжал мое запястье.

Тогда я просто лег с краю.

Не слишком удобно лежать на его руке, но мои глаза непроизвольно слипаются, и я снова проваливаюсь в сон. Такой вот ночной слалом, заснуть – проснуться - снова заснуть….

Я заснул, чтоб снова проснуться со стучащим у горла сердцем.

Я это сделал? Я прижался к нему во сне?

Нет. Это он прижал меня к себе, обняв второй рукой.

Я снова пялюсь в темноту, стараясь упокоить, словно взбесившееся сердце.

Пальцы без перчаток оказываются удивительно мягкими. Они касаются моей груди, вызывая целый рой противоречивых эмоций.

Мне все это не нравится! И эта двусмысленная поза и то, что его дыхание так близко и щекочет мне шею. Разбегающиеся по телу искорки, заставляют меня  содрогнуться. Реакция моего тела меня пугает.

Я знаю прикосновение женских рук. Обычно я стряхиваю с себя назойливые объятья, отворачиваюсь, оставляю разочарованными….

Сейчас я в недоумении пытаюсь понять, почему не бегу от этих пальцев, как от огня, а сильней прижимаю к своей груди?

У меня ведь есть девушка. Ее зовут…. Зовут…Черт, мне даже не вспомнить ее имя….

Мне кажется, сердце стучит уже так громко, что способно разбудить его.

Что я делаю?

Это все сводящая с ума зеленая тьма. И моя нерешительность.

Бежать!

Но поздно.

Переплетение пальцев. Разворот и я встречаюсь с ним глазами.

Нужны ли мне слова, чтоб понять его желания? 

Но я не подчиняюсь, а всего лишь следую своим…

Да.

Я просыпаюсь в кровати, укутанный пледом и, не отрываясь, смотрю в окно, за которым серая парусина облаков образовала прореху. Сквозь нее виден нереально голубой проблеск.

Я не вскакиваю с постели, не кидаюсь к дивану.

Я просто знаю, что его там нет.

Что он ушел навсегда, оставив меня в вечно-зеленом сумраке. И я до смерти буду смотреть из него с тоской на крохотный кусочек неба.