***
Нам не позволено любить.
Все, что с тобою связано,
мне строго-настрого забыть
судьбой моей приказано.
Но помню я всему назло
любви часы беспечные,
и встречи памятной число —
мое. На веки вечные!
И низко стелющийся дым
с мерцающими искрами,
и поле с деревом седым
под облаками низкими…
Вагон, летящий в темноту,
покачиванье мерное…
И гаснут искры на лету, —
ты помнишь их, наверное?
Так каждый миг, и час, и год
мои. На веки вечные,
пока наш поезд не придет
на станцию конечную!
 

***
Ничего уже не объяснить, 
Что случилось- мы не знаем сами... 
И еще пытаемся любить 
За зиму остывшими сердцами. 
Только вечер призрачен и тих, 
Сладко пахнет морем и цветами, 
Ты еще коснешься губ моих, 
Но уже холодными губами... 
Я еще ладонь твою сожму, 
Но сердца уже спокойно бьются, 
Не осознавая, почему 
Так нелепо люди расстаются...

***


***

***

***

Пускай лучше ты не впустишь меня,
чем я не открою двери.
Пускай лучше ты обманешь меня,
чем я тебе не поверю.

Пускай лучше я в тебе ошибусь,
чем ты ошибешься во мне.
Пускай лучше я на дне окажусь,
чем ты по моей вине.

Пока я жива,
пока ты живой,
последнего счастья во имя,
быть солнцем хочу
над твоей головой,
землёй —
под ногами твоими.
***
А ты придёшь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно,
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
неполюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата,
и будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю, что там…
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам…
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что не могу тебя я ждать,
весь день не отходя от двери.
***

Приходят осенние трезвые месяцы 

С кружением листьев, с паденьем дождей. 

Девчонки одумаются, перебесятся- 

И выдут замуж за старых друзей.

За самых верных, не предающих, 
Значения мелочам не придающих, 
Не видящих смысла в намеках и сплетнях, 
За старых друзей- двадцатипятилетних...

Друзья, поздравляю! 
Вы все заслужили! 
Другие девчонок на танцах кружили, 
В театры водили, 
До слез доводили, 
Пытались обнять, подавая пальто... 
О вас в это время девчонки судили 
Тепло и обидно:"Хорош, да не то...
 
Да, конечно, он нравится папе и маме, 
Да, конечно, он принят в семье как родной, 
В день рождения первым приходит с цветами, 
С круглым тортом, с шампанским, 

С игрушкой смешной. 
И все же - не то..."

Но осенние месяцы 
Рассудят иначе - мудрей и трезвей: 
Девчонки одумаются, перебесятся - 
И выдут замуж за старых друзей.

И где-то 
На третье семейное лето, 
Закончив посуду перетирать, 
Ужаснутся: 
-Любимый, да как же это? 
Неужто могла я 
Тебя потерять?...
/автора не знаю(((/

В зарю немецкие солдаты
Угнали маму со двора,
Совсем одна под крышей хаты
Осталась девочка. Одна!
Она запомнила едва ли,
Как ночью немцев принесло,
Как страшно женщины кричали,
А к утру вымерло село.

Нет! Если горе даже рядом,
И даже смерть недалеко,
Их разглядеть ребячьим взглядом
Не так-то просто и легко.
Котёнка за уши таская
Возилась девочка в углу,
И кукла, кукла городская
Сидела рядом, на полу.

Её, красотку в платье тонком,
В оборках с ног до головы,
Отец, на зависть всем девчонкам,
Привёз наверно из Москвы!
Итак, о немцах в день весенний
забыла девочка давно,
Как вдруг они ворвались в сени,
Прикладом вышибли окно.

Как волки рыскали по хате,
Хвалясь награбленным добром,
Сорвали простыню с кровати,
Сундук взломали топором.
Потом пошли, окончив дело.
Один, берясь уже за дверь,
Вернулся. Девочка глядела,
Ждала, ну что же он теперь?

Он к ней шагал потехи ради,
Иль так от жадности, спьяна,
Он куклу взял у ней не глядя,
Тогда она...
Она заплакала сначала
Но от обиды этой вдруг
На немца грозно закричала
И куклу вырвала из рук.

Тогда по солнечному полу,
Вином и злобой распалён
Он к ней шагнул, большой, тяжёлый,
И хрипло выругался он...
Лишь крепче стиснули ручонки
Кудрявый кукольный парик...
И был тот крик по-заячьи тонкий,
Последний крик... ребячий крик...

И стало тихо... Билась в хате
Большая муха о стекло.
На косы куклы и на платье
Немного крови натекло.
Но немец взял её обратно,
И сунул в глубину мешка.
Затем он вытер аккуратно,
До блеска лезвие штыка.

Потом он вышел..., худенькое тело
Толкнув нетвёрдою ногой.
И как бы я тогда хотела
Быть рядом, с маленькой, с тобой,
Чтоб ты могла прижаться к маме,
А я, не помня ничего,
Могла хоть голыми руками
Убить его, убить его!

/Не знаю, откуда я списала этот стих, автор не записан, в интернете тоже не нашла...../