и как всегда - авторское предисловие х)

писал главу дольше обычного - вышла куда больше обычного

муз меня терроризировал все эти дни ТТ

пыталась убрать множество оборотов и сравнений, но описания большие, как всегда ТТ

устал жутко, ша пойду сяду за другую писанину...

вот всё, что я из себя вымучал...

это вам на неделю х)

Глава IV

«Танцуй со мной, сражайся со мной»

«Слишком мирно и тихо для крупномасштабного нападения, - думал про себя Вентер, несясь за исчезающим, растворяющимся в воздухе следом, запахом иной силы, перескакивая через ограды и выпрыгивая в окна, точно как новоявленный паркурщик, с той же завидной ловкостью, - неужели никто и вправду не чувствует опасности, кроме меня? Пхех, беспечность Энсея меня иногда просто поражает…»

Запах посторонней энергии, другой параллельности, сильной затягивающей силы разливался в воздухе. Он кардинально отличался от того следа, который оставляли халиа, слабые или сильные, неважно. Это даже был не акрос, Вентер был более чем уверен в этом – акрос ведь никогда не атакует исподтишка, нет, ему куда приятнее развернуться во всей своей омерзительной красе где-нибудь неподалеку, чтобы самоуверенные людишки успели подготовиться к нападению, а потом разом поглотить всё и сжечь в холодном чёрном пламени, насыщаясь болью и горем…

Акрос ли это вообще? Вентер надеялся, что да…ведь иначе, значит, есть иная темная энергия, превосходящая даже хаос по силе, а это уже не есть хорошо.

И сам этот дух, эта энергия... Каждый раз, вдыхая в её в себя, Вентер чувствовал, как раздражающе щекочет ноздри запах, как обостряется странное чувство голода, как хочется запустить зубы в эфемерное тело воображаемого врага и оторвать от него окровавленный кусок. Запах его сводил с ума, превращая просто в какого-то зверя, несомненно, хищного, преследующего свою добычу. Он даже возбуждал его, сбивая ровное дыхание, наполняя собой лёгкие. Он стирал все грани между Вентером-человеком и Вентером-халиа. Сейчас он сделал из Вентера охотника, хотя возможно, охотились в данный момент на него…

Так или иначе, след привёл его в самое сердце Академии, туда, где располагался небольшой садик-оранжерея, деревья в котором были посажены ещё самим её основателем, Энсеем, да и огромный мраморный фонтан в этом саду тоже был сделан чуть ли ни им самим собственноручно. Однако, несмотря на то, что сад являлся практически достопримечательностью Академии, он прозябал в запустении вторую сотню лет. Никто не подстригал деревья, ставшие уже огромными серыми громадами, сгнившими внутри, пробившими собою крышу оранжереи, выбившимися своими тёмно-зелеными листьями наружу. Никто не сажал цветы в оранжерее. Никто не ремонтировал стеклянную крышу, ранее сверкавшую великолепными разноцветными стёклами, точно витраж, с которой ныне эти стекла осыпались едва ли не разноцветным дождём. Никто не ремонтировал посеревший фонтан, ранее блиставший белизной, словно высеченный из лунного камня. Ныне оранжерея была скорее не местом для туристов и вообще каких-либо посещений, она даже теперь не выполняла функции «сердца» Академии, не цвела, не радовала глаз, не указывала на то, что сама Академия расцветает. Ни дать, ни взять – кладбище.

Впрочем, так оно и было. Позади старого треснувшего фонтана была могила Энсея Первого, в честь которого именовались все последующие его наследники, которые брали Академию под своё управление.

Невольно навязывался вопрос: почему же после смерти Великий Заклинатель был напрочь забыт своими потомками и учениками, почему никто не ухаживает ни за его садом, ни за его могилой, поросшей мхом и почерневшей настолько, что невозможно прочесть ни имени похороненного, ни даты смерти?

Акрос черпал силу из мёртвой ауры, такой, какая царила в этом запустевшем саду. Вполне естественно, что он решил открыть портал именно здесь: можно и насытиться горем и осквернить святыню заклинателей.

Вентер буквально ворвался в оранжерею, распугав голубей, пивших зацветшую водичку из луж в проломившемся полу. Каково же было его удивление, когда он, едва не поскользнувшись, дыша уже с трудом, заметил, что кругом пусто, нет никаких признаков присутствия иных сил. Что ничего кругом нет, кроме воркующих под крышей голубков, грозного шума могучих деревьев и уже угаснувшего следа, исчезнувшего запаха?

Сейчас больше всего Вентер напоминал опечаленного щенка, который всё это время гонялся за собственным хвостом, а когда поймал его, понял, что это было бесполезно. Для правдоподобности ему не хватало только, разве что, поскрести землю и уткнуться носом в лапы, тяжело вздохнув.

«Ракасакс, - подумал Вен про себя, сплюнув в лужу, - да что за непруха такая? Акрос…я же чувствовал, что он здесь! Это вполне подходящее место для того, чтобы начать громить Академию! Что не так? Я что…ошибся? Вот ракасакс!»

Следующим был удар по луже, расплескавший воду во все стороны, окативший вновь приземлившихся на свои места голубей холодными брызгами. После этого, Вентер устало, тяжело дыша, присел на бортик фонтана, надеясь, что он не отвалится. Ну и ради чего он, спрашивается, мчался сюда? Желал увидеть «великую тьму»? Поймать ещё одного халиа, отрубить ему голову и принести её к Главе Академии, чтобы тот наконец-таки счёл его готовым стать полноправным заклинателем, а не студентом на последнем курсе? Бессмыслица…

Отдышавшись, оглядевшись по сторонам, парень остановился взглядом на разноцветных запылённых стёклышках, которые блестели на земле, лежа прямо рядом с фонтаном. Красные крохотные осколки, словно кровяные капельки, апельсиново-жёлтые, изумрудно-зелёные, бирюзово-голубые…и среди них белоснежные лепестки? Вентер едва ли не рассмеялся: цветы? Здесь? Эти древние деревья уже целую сотню лет не цвели и вообще не подавали никаких признаков жизни…

Тогда…откуда? Вен моментально вскочил с места, приглядываясь к земле, подняв один лепесточек, насадив его на ноготь так же, как энтомолог нанизывает на иголку бабочку, внимательно изучая, оглядывая со всех сторон. Ветром его принесло что ли?..

«В любом случае, - подумал Вен, отбросив завянувший лепесток, - если даже тут и был некий гость он уже ушёл… - он проверил наушники, звук был чистым как всегда, и больше помех не было, испарился даже запах чего-то присутствия, который так его донимал,- может быть, я уже с ума начинаю сходить?..»

Вздохнув, неохотно оторвав своё седалище от бортика фонтана, отряхиваясь, Вен, сунув руки по карманам, неохотно побрёл из мёртвого сада в класс, где наверняка уже начинались во всю занятия. Наверняка лектор опять всем стал читать лекции по истории Энсема, восхвалять Энсея, рассказывать сказочки про полумифических мемория и Зодиаков всяких и прочее.

Удаляясь, огорченный юноша даже не заметил, что откуда-то сверху, сквозь остатки прозрачного стекла, всё ещё державшегося на покорёженном куполе стеклянной крыши, на него смотрели два любопытных глаза, владелец которых явно боялся, что его засекут. Но нет,…он всё же успел скрыть свою ауру от этого незнакомца и вовремя замаскировался, спрятался. И правильно, наверное, сделал, иначе бы и без того мрачноватый садик украшали его останки. Вентеру ведь нет особой разницы, кого убивать: что халиа…

…что мемория…

…- Айка, ну ты жадная ж..! – истерил Сойл, к которому были обращены все взгляды аудитории, даже профессор, читавший лекцию, замолчал, - Ну дай хоть разочек! Дай мне списааать, уааа!

Вцепившись обеими лапищами в розовенькую тетрадку девушки, сидевшей позади него, Сойл отчаянно пытался её вырвать у неё из рук. Девушка что-то невразумительно верещала, что-то про то, что она «ещё не дописала конспект», одной рукой пытаясь выхватить тетрадку, а второй шлепая наглого сида по пальцам. Сидевшие рядом студенты смотрели на них, как на сумасшедших или же вовсе как на сбежавших из зоопарка мартышек, которые поссорились из-за банана или что там лопают Энсемские мартышки, если таковые вообще существуют.

Перетягивание тетради окончилось тем, что Тоур-Ней-Сойл пальцы всё же разжал, выпустив тетрадь, и девушка, слишком сильно потянувшая её на себя, по инерции опрокинулась на спину, упав вместе со стулом. Сид не сдерживаясь, засмеялся, но его смех тут же был прерван запущенным в него ластиком, ударившим точно по темени парня. Разумеется, ластик этот запустил рассвирепевший лектор, ведь никто больше против сида не рисковал выступать: вдруг он обладает какой-нибудь колдовской силой – без труда тогда ответную гадость из воздуха сотворит или натравит какую-нибудь жуткую машину. Да и Вентер, весьма авторитетный парень, которому по пути лучше не попадаться, был на его стороне.

Смех Сойла тотчас превратился в перепуганные вопли, он схватился за голову так, словно в неё попал не ластик, а пуля:

- Аааа! Ааавлавлалпвапваплвап! – вновь какая-то неясная фраза, даже не на языке сидов, после которой паренёк стремительно закрыл голову учебником, словно ожидая очередного налёта стаи НЛЛ (неопознанных летающих ластиков), - Аппстрел!

Класс сразу же взорвался смехом – Сойл постоянно выкидывал какие-нибудь этакие трюки и выдавал забавные фразочки. Зачастую он делал это не специально, просто такова была натура сида – поступать порой по-дурацки, дурачась не специально, возможно даже, пытаясь скрыть за глупостью свой интеллект.

Однако того же самого никак не скажешь про соседку паренька, ту самую девушку, сидевшую за ним, которой он чуть не разорвал тетрадь.

Да, да, эта светловолосая девица, снова севшая на стул, поправляя причёску, и есть та самая Айка, о которой ещё утром говорили Сойл и Вентер. Вернее, не просто «Айка», а Айка Аэрлис, девушка из знатного и богатого рода.

Того, почему Айка, стоящая куда выше в классовом плане, нежели чем бездомный, лишённый семьи Вентер и Сойл деревенской закалки, стала водиться с такими вот парнями, понять нельзя. Конечно же, ответ кажется очевидным: возможно она, как и множество других девчонок Академии, влюбилась в Вентера (или в Тоур-Ней-Сойла на худой конец) и потому стала стараться быть с ним ближе. Однако это предположение было неверно: девочке просто было скучно и одиноко в компании других девочек, потому, что они были слишком избалованными и глупыми, как она считала, ничем кроме косметики, парней и бредовых журнальчиков не интересовались, трепались об этом почти постоянно. Айка же была весьма молчаливой девушкой и скромной, несмотря на то, что её родители имели огромное благосостояние, старалась никогда об этом даже не заикаться, увлекалась такими сложными науками как физиогномика, антропология и картография. Где там Сойл со своей техникой? В плане интеллекта девушка давно его переплюнула.

Естественно, ей было не о чем поговорить со своими одноклассницами, так как никто о существовании таких наук даже и не подозревал. Только с Сойлом и с Вентером ей было, по крайней мере, весело: оба они относились к Айке как к младшей сестре, так как ей было всего лишь четырнадцать, Вентер всегда защищал, не давал в обиду, а Сойл развлекал, ему для этого даже ничего особого делать не приходилось.

Сама Айка выглядела довольно просто: светлые волосы по плечи, карие глаза, смотрящие сквозь стекла очков с какой-то надеждой, аристократичные черты лица, розоватая кожа, таинственная полуулыбка на губах, всегда опрятный внешний вид и простая небогатая одежда. Вот таким вот человеком была эта девушка – Айка Аэрлис, студентка Академии Заклинателей Энсея.

Впрочем, не стоит отвлекаться.

Лекция профессора опять была прервана, и на этот раз не создавшим себе баррикаду из учебников сидом, а уже Вентером, резко распахнувшим предательски скрипнувшую дверь, не считая нужным постучаться сначала и спросить разрешения войти.

Аудитория, зала в которой проходили все занятия, встретила его своей обычной обстановкой: звонким паркетом в чёрно-белую клеточку, по которому можно было скользить как по льду, предварительно сняв обувь, высокие потолки, подвешенные на них люстры, похожие чем-то на летающие тарелки, бренчащие своими хрустальными подвесками каждый раз, когда ветер проникал в аудиторию. Ну и, конечно же, рядами, на которых сидели студенты, смотрящие на него с удивлением и восхищением: как же, ведь он же лучший воин Академии, с ним боязно сразиться даже студентам последнего курса, готовящимся пройти главный экзамен. Поэтому даже лектор не заикнулся и не сделал замечания Вентеру по поводу того, что он пришёл не вовремя. Пришёл хотя бы на первый урок – уже праздник.

Однако вот в рыжую макушку Сойла, семафорившего своему приятелю учебниками, мол, садись ко мне, я забил тебе место, полетел очередной ластик.

Неохотно пробравшись через ряды к сиду, присев на занятое специально для него место, Вентер, поздоровался с Айкой и ещё некоторыми знакомыми, и сразу же, подперев рукой щёку, стал неохотно листать учебник, явно выискивая прикольные картинки.

- Ну чегой там? – тут же тихонечко спросил заинтригованный Сойл, глянув приятелю через плечо. Судя по всему, он за весь триместр тоже учебник ни разу не открывал.

- Фигня, ложная тревога, - фыркнув, кратко пояснил сиду юноша, возвращая обратно учебник, не найдя там ничего примечательного или интересного, кроме портретов Энсеев. - я ошибся, никаких халиа не заметил. Должно быть, просто устал…или постарел и потерял хватку…

Сойл только понимающе кивнул и вновь стал с наигранным интересом слушать лекцию. Вентеру тоже не осталось никаких альтернатив, кроме того, чтобы вздремнуть пару часиков на уроке, подложив под голову руки, уставившись взглядом в тёмно-зеленое полотно доски на котором росли и множились слова, выведенные белым мелом. Зевая, парень с неохотой слушал занудную речь преподавателя, голос которого практически жужжал у него над ухом, как надоедливая муха, которую согнать просто невозможно.

«…заклинатели, я ещё раз повторюсь вам, не какая-то там группа по интересам! Заклинатели – единственные защитники Энсема с тех пор, как Зодиак и его воины создали Меморию… - донеслось до Вентера, слушавшего краем уха. Всё, что говорил лектор, он слушал как-то невнимательно и вылавливал из общей лекции только какие-то кусочки информации, - …давайте запишем!... – опять что-то забормотал, торопливо чиркая мелком по доске, - …в честь Энсея Первого был назван наш мир, Энсем. Так как он является первым правителем людей с начала Новой Эры, ознаменовавшейся расколом Грани, произошедшим в… - вновь что-то торопливо и увлеченно рассказывает, даже Айка не успевает записывать, - он основал Академию, названную в его честь, чтобы обеспечить Энсему достойную защиту… множество его потомков, чьими вторыми именами было имя их прародителя, к примеру, Алгот-Энсей или нынешний наш правитель Шагрис-Энсей… - снова что-то забормотал про нынешнего Энсея. Сойл захихикал и вновь получил ластиком по тыкве, - В отличие от других сребролюбивых правителей других народов, - этакий нехороший намек на сидов, Сойл даже нос повесил от обиды, - наш господин основал свою резиденцию здесь, в Академии…»

Вентер фыркнул, уткнувшись лбом в парту и накрывшись руками. Вот не любил он слушать эти длинные нудные речи, восхваляющие императоров, которые практически ничего для народа не сделали. Построил Энсей Первый Академию, защитил свою страну от акроса, укрепил за собой практически мировое господство и что же далее?

Он умер, но не в бою, как настоящий воин, а от старости. И был потому скоро забыт, как обычный человек, сохранившись в памяти только как полулегендарная историческая личность.

А нынешний Шагрис-Энсей и Бальтир-Энсей, сын его, восседают на троне великого повелителя, ничем даже не прославившись, кроме, наверное, того, что позволили Тоур-Ней-Сойлу, сиду, обучаться в Академии. За что их так превозносить, словно они боги? Всё, чем значима их «слава»  – имя их далекого предка, только благодаря ему отец и сын получили доступ к престолу.

Была бы воля Вентера: он бы сократил изучение истории Энсема до её первого правителя и ввел бы больше уроков сражения и самообороны в расписание, а то, изучая всех этих однообразных Энсеев и пытаясь разобраться в их политике, можно чокнуться.

Вентер почти что задремал, широко зевая, готовый встретить сон, недавно оставленный им в комнате, но этого ему сделать не дали.

Протяжный стон двери вновь обрывает «наиинтереснейшую» лекцию, спасая уставших студентов от бубнёжа профессора. Затем тишину обрывает тихое цоканье каблучков о зеркальный паркет, лёгкие и быстрые шаги. Вентер неохотно отрывает голову от парты, чтобы глянуть на посетителя.

И через несколько секунд не пожалел, что это сделал: в залу проникло неземное существо, от которого юноша просто не мог оторвать взгляда.

Длинные роскошные белоснежные волосы, переливающиеся на свету жемчужно-алмазным блеском, словно снег на солнце. Отдельные прядки, одна из которых, самая длинная, украшена заколкой, красиво обрамлявшие милое белокожее личико, от которого так и веяло свежестью и детской невинностью, лицо, точно списанное с картины. Манящие глаза цвета ясного неба с белыми пушистыми ресницами, на которых словно горели звездные искорки, тонкие черты бровей. Изящные тонкие ручки с узкими запястьями и длинными пальцами, словно бы выточенные из белого мрамора. Да и тело сложено просто идеально, грациозное и гибкое как у кошки: стройный стан, узкая талия, изящные изгибы плеч и мелово-белой шеи, открытой воротником рубашки, удивительно стройные ноги, подтянутые икры и ягодицы…

Но эта пугающая белизна волос и кожи вошедшего…Ни дать, ни взять – призрак.

У Вентера в горле встал ком, он не то, что дар речи потерял, позабыл, что надо дышать, наблюдая за походкой прекрасного существа, внимательно подмечая каждый элемент его одежды, его внешности…

- Ты чего, Вен? – перед глазами у парня, продолжавшего таращиться на прекрасное существо, замелькала рука Сойла, пытавшегося привлечь к себе внимание. – Вен, Вен, аууу, приём, приём! Куда ты так вылупился, я не пойму?! Тебе…плохо, да?

Сойл повернул голову в ту сторону, в которую смотрел Вентер, едва ли не раскрывший весь рот. Заметив посетителя, он только плечами пожал.

- Да, я вижу, что она красивая, но это не значит, что надо глазеть на неё как на восьмое чудо света! Вот если бы сюда вкатили двигатель РП-46 для грузоподъёмных механизмов ранга А - вот я бы на это засмотрелся! – лицо Сойла при этом расплылось прямо-таки в мечтательной улыбке. Какая тут девушка – не девушка, подавайте сиду двигатель али ещё какой механизм! Иначе не быть ему счастливым.

Студенты воззрились на пришедшего как на инопланетянина, чей космолёт разбился неподалёку от Академии, как на невиданное доселе существо, обреченное на существование в ряду гомосапиенсов-спинoгрызов, из племени школяров. Все напряженно зашушукались, указывая на вошедшего или же на вошедшую пальцем.

Кто-то несколько раз произнёс слово «меч», Вентер тоже заметил его: огромный меч, не то палаш, не то бастард лежал в ножнах за спиной посетителя. Точно назвать тип меча он не мог, не особо разбирался в оружии, да и формы самого клинка не видел. Но зато мог сказать точно – меч у него какой-то особенный…

- Покорнейше прошу простить меня за вторжение, - наконец раздался певучий голос неземного существа, грациозно поклонившегося лектору. Толика волнения блеснула в голубых глазах, - я имел неосторожность опоздать на урок.

И тут всё прекрасие и очарование разом растворилось, весь тот странный блеск испарился, всё то восхищение исчезло. Вот теперь Вентеру действительно поплохело, его словно обухом по голове огрели: он сказал «имел»? Это…парень? Юноша стал неторопливо сползать под парту, закрыв лицо руками. О, боги, какой позор! Он пялился на парня! Да и ещё при Сойле, который, слава богу, до сих пор не понял, что это вовсе не девушка…

Сам факт того, что он смотрел на парня и при этом восхищался, любовался им, казался ему ужасным. Вентеру становилось противно от самого себя, жутко от этой мысли. И как-то грустно…

А он-то уже, было, подумал…он-то уже понадеялся…

- Эй, чой-то ты там под столом забыл? – к нему тут же заглянул Сойл, - У, да ты весь красный, как помидорка!

-З-заткнись, ракасакс…- скорее с огорчением, чем со злобой прошипел Вентер.

Меж тем в аудиторию влетела ещё одна личность, но на этот раз менее загадочная, в отличие от беловолосого паренька: во влетевшем в зал запыхавшемся мужике сразу же узнался преподаватель боевых искусств. По крайней мере, Вентер, если бы соизволил вылезти из-под стола, мог бы узнать его, как-никак, после смерти Сакола он частенько брал у него уроки, если было желание.

Препод оглушительно протопал по залу, едва волоча ноги, обутые в тяжеленные сапоги, бывшие ему на несколько размеров велики. Догнав юношу-призрака, он, пытаясь восстановить дыхание, стал что-то запинаясь, рассказывать поражённому лектору, тыча пальцем в юношу.

- Ну и чо там такое происходит? – чрезмерно любопытный Сойл выудил из кармана некое подобие бинокля, явно самодельное и, навёл его на лектора и преподавателя, подслушивая так же их диалог.

Разговор шёл, непременно, об этом беловолосом создании, которое явилось в аудиторию, сорвало урок и теперь с тихим и мирным видом смотрело на разборку учителя и лектора. Оба они спорили насчёт него, кажется, первый отказывался пускать опоздавшего в класс, аргументируя свою точку зрения тем, что это «не их ученик», второй фыркал и отвечал, что «новичка лично просил зачислить сам Энсей», так ему сам этот паренёк сказал…

- У, Вентер, Вентер! – сид тут же стал тыкать приятеля носком сапога в колено, - Слыхал, она с нами учиться будет, так Энсей приказал! Ну круть ведь, а?

Вентер убито промолчал, не собираясь даже заводить разговоров об этой «девушке».

- Постойте, но как же Первое Испытание? – тут же поднял вопрос лектор, которому всегда было к чему придраться.

Юноша вздрогнул.

- Да, Испытание! Без него мы просто не можем принять в Академию кого попало, хоть и по приказу Энсея! – вновь начал злорадствовать старикан, - Так что, милое дитя, пааапрошу вас за дверь! – он замахал на паренька таким образом, словно сгонял птицу или ещё какое мелкое животное.

Паренёк испуганно отступил на шаг, непонимающе хлопая ресничками. Препод по боевым искусствам только пожал плечами, мол, ну я тут уже ничего сделать не могу.

- А…что это за «Первое Испытание»? – непонимающе потупив глазки, спросил парнишка.

Все студенты разом ахнули, зашептавшись активнее: поступать в Академию, становиться заклинателем и даже не знать, что такое первый экзамен и в чём он заключается?! Недопустимо.

- Только посмотрите на этого неуча! Он даже не слышал о Первом Испытании! – вновь зафыркал старикан и, картинно отвернувшись, собрался уже было продолжить лекцию.

Юноша уже было стыдливо опустил глазки, занавесившись чёлкой, обречённо вздохнув. Некоторые студенты про себя пожалели его, даже Вентеру, сидевшему под столом, было как-то обидно за него, он остро чувствовал несправедливость по отношению к этому пареньку…

- Так давайте его проведём, Испытание-тооо! – тут же возликовал Сойл, подслушивавший весь разговор от начала до конца, ненароком запустив в кого-то своим биноклем, - Нельзя прогонять прекрасную леди на улицу, дааа!

- А действительно! – тут же встрепенулся бывший грустным преподаватель боевых искусств, окидывая взглядом зал. – И обстановка как раз подходящая для проведения Первого Испытания: просторный зал и наличие оружия у испытуемого! – он раскатисто захохотал, уперев руки в боки, повернувшись к публике. Пареньку уже стало не по себе, он стал ожидать чего-то ужасного.

-Ну, малявки, - хмыкнул, утирая усы, препод провёл взглядом по рядам, - кто хочет испытать нашего новичка? Кто хочет сразиться с этим красавцем? – вновь захохотал.

С рядов аудитории уже вроде бы потянулись руки желающих сразиться, испытать на прочность прибывшего, рук таких было немало. Но вот из-под парты наконец-то вылез, вернее, даже выскочил, Вентер, весь пунцово-красный не то от перевозбуждения, не то от странной полыхающей в нём ярости и желания боя.

- Я буду твоим оппонентом!– с этими словами парень запрыгнул вдобавок ко всему и на стол, словно чтобы противник мог рассмотреть его лучше. - Ты будешь сражаться со мной! – последняя фраза прозвучала в резком повелительном тоне, как приказ, как настояние на битве, на том, что нет иного выхода.

Это скорее был вызов на дуэль: мол, изволь, дружок, меня оскорбило то, что ты не девушка – ты за это поплатишься. Ты сам виноват – зашёл в неподходящую минуту. Я тебя проучу, как врываться в мои мысли без приглашения.

Юноша повернул голову к Вентеру, посмотрел ему прямо в глаза: его голубые глаза лукаво блеснули, на губах промелькнула улыбка. Кажется, он принимает вызов, считая своего противника при этом просто обычным наглецом.

Задние ряды ахают, многие поражены: Вентер считался и по сей день считается самым опасным из студентов Академии, как никак, у него сила халиа, он способен победить, сражаясь голыми руками, врукопашную. Он авторитет во всей школе: первокурсники относятся к нему с почтением, как к самому Энсею, девушки тайком мечтают о нём (возможно Айка тоже), студенты последних курсов мечтают когда-нибудь стать такими же сильными, как и он. Поэтому пареньку реально не повезло – он попал под горячую руку самому Вентеру.

- Эээ, Вен… - тут же немного прифигевшим голосом протянул Сойл, глянув на оголенную поясницу Вентера, - ты бы это…штанцы подтянул…

Но Вентер никакого внимания на замечание сида не обратил, только фыркнул и стрелой ринулся на противника, перескакивая с ряда на ряд, с парты на парту. Его даже не беспокоило недоумение остальных студентов. Он не думал о том, что его могут не утвердить как первого серьёзного противника на Первом Испытании этого парнишки, на первом его сражении в Академии.

Ему было плевать на это, всё, чего он хотел – сразиться с ним, именно с ним, встретить достойный отпор или же повергнуть.

Ряды закончились, Вентер спрыгнул на скользкий кафель, несясь навстречу противнику, едва не поскальзываясь и не падая на пол. И вот, когда какие-то метры разделяли Вена от него, перед ним, точно черт из коробочки возник препод по боевым искусствам, в которого парень по неосторожности и врезался.

- Какой же ты всё-таки рьяный, - усмехнулся наставник, протягивая парню руку, чтобы он мог опереться на неё и подняться на ноги. Но в ответ только злобное фырканье, - будет вам бой, ребятки, будет, не спешите. А то, как я вижу, вы и без официального разрешения готовы друг друга в клочья порвать.

Он смирил пылавшего жаждой боя Вентера серьёзным взглядом, кивнув на другой конец зала, мол, хотите Первое Испытание, хотите дуэли? Хорошо, будет вам дуэль, будет сражение, только сначала займите позиции, дуэлянты уважаемые.

Вентер, фыркнув, отдалился на указанное ему расстояние. Студенты, понимая, что урок безнадёжно сорван и что вряд ли лектору придёт в голову читать свою занюханную речь во время испытания, стали, радостно галдя, перебираться на первые парты, чтобы оттуда наблюдать за ходом боя. Сойл тоже не выдержал и, сцапав свою ненаглядную Айку, всё ещё пишущую конспект, пересел вместе с ней на первый ряд. Публика предвкушала великую битву между первым драчуном школы, не проигравшим ни одного боя, даже тренировочного, и неизвестным новичком.

Преподаватель боевых искусств занял почётное место судьи-секунданта, проверяя, на нужном ли расстоянии стоят друг от друга «дуэлянты», нет ли каких нарушений. Вентер мучался от жажды наброситься на слабую жертву и одержать лёгкую победу над ней, светловолосый юноша же был смирен, словно покойник, но в его глазах читалось заметное волнение, и руки его дрожали.

- Эй, пацанчик, - наставник обернулся к голубоглазому юноше, заметив его переживание, - ты уверен, что хочешь сражаться с Веном? Может, тебе какого иного противника определить? Ну, знаешь…послабее на уровень хотя бы…

- Благодарю вас, - ответил ровным, слегка выдающим внутреннее напряжение, голосом, тот, - но я уже был выбран, - он поднял ясные глаза на Вентера. Между ними было расстояние в десять метров, но даже с такого расстояния он мог заглянуть прямо в глаза своему противнику, заметить, что они разного цвета, почувствовать на себе их алчущий жестокой схватки взгляд, - я сражусь и докажу, что я достоин быть учеником Академии Энсея. Да, я либо выиграю этот поединок, либо паду замертво…

Препод даже подавился, услышав такие не то храбрые, не то глупые слова.

-Т-ты чего, голубчик?! Не надо нам твоей смерти… - он торопливо замотал головой.

- Хватит трепаться, я весь уже изнемогаю от ожидания…

Усмехающийся Вентер с этими словами, словно зная, что юноша может всё прекрасно видеть и на таком расстоянии, как-то странно провел рукой-лапой в перчатке по своей груди, как бы словно собираясь себя расцарапать от нетерпения. А затем и вовсе показал какой-то пошлый жест, картинно облизнув средний палец. Светловолосый паренёк, поскольку был очень воспитанным, тотчас раскраснелся и отвёл глаза, увидев подобное, хотя, что обозначает сей жест не знал.

- Итак, парни, я жду от вас честного боя! – кхекнул наставник по сражениям, прервав все диспуты по поводу того, кто выиграет, - Испытание будет продолжаться до первой крови. Докажите, что вы оба достойны служить Энсею! В бой!

Пожалуй, дальнейших сигналов к началу и не требовалось. Стоило ему выкрикнуть последнее слово, как Вентер и его противник, выхвативший из ножен меч, устремились друг на друга. Через секунду великолепный клинок и шипы на перчатке Вентера уже были скрещены в ударе, прямо перед самым носом наставника. Чувствуя себя лишним, тот подсел к своим ученикам, чувствуя себя лишним: смотреть куда лучше, чем участвовать.

Замешка была секундной: через миг противники вновь сошлись.

Юноша весьма ловко и умело орудовал мечом, он буквально плясал в его руках, как марионетка, которой управлял умелый кукловод. Он жил своей собственной жизнью, перетекая из одной руки хозяина в другую, играя порой роль щита, а порой и действительно опасного оружия, особенно в те моменты, когда юноша брал его двумя руками и рубил с плеча. Но, пожалуй, с подобной галантностью, с поданной неприятелю рукой, сражались только те рыцари, о которых мы читали в сказках.

В каждом же движении Вентера, слегка пригнувшегося, присогнувшего ноги, была доля чего-то звериного. Взять хотя бы то, что сражался он врукопашную, используя только своё тело, но чаще пользуясь ногами и руками для ударов, особенно часто используя «лапу» и железные шипы на ней. Оскал на его лице, язык, частенько облизывавший зубы, горящий жаждой крови взгляд, воистину кошачьи наскоки и удары когтями – всё это заставляло сравнивать парня с животным. С самым настоящим отродьем акроса, потерявшим всю свою человечность. Но роль хищника с лукавой улыбкой на лице, порой становящейся злобным оскалом, ему, несомненно, подходила.

С первой же секунды битвы и Вентер и этот юноша были словно зациклены друг на друге, мир для них словно перестал существовать, все превратилось в слепую систему координат: земля-небо-враг. И нечего более нет. Сейчас для них существовал только их мир, который они не собирались покидать до конца Первого Испытания.

А со стороны схватка выглядела более чем впечатляюще: длинная острая грань меча юноши, отражая преломляющиеся лучи света, рассекала со свистом воздух, сшибаясь раз за разом с блокирующими удары шипами Вентера, высекая яркие искры. Ещё миг и вот уже удар наносит Вентер, когти на перчатке почти что достают до парня, но тот отпрыгивает назад и вновь, отскочив от земли, словно мячик, налетает на него, нанося очередную комбинацию ударов. Но все они летят мимо – Вентер ловко избегает любого соприкосновения с клинком парня, будучи ни разу не задетым ни лезвием, ни рукоятью меча, он кажется недосягаемым.

Публика смотрит на бой, не отрывая взгляда, многие подбадривают сражающихся криками. Зрелище действительно редкостное: Первое Испытание без присутствия Энсея, на глазах у многих студентов, которые через него уже проходили, даже не умевший сражаться Сойл через него каким-то макаром прошёл, видимо, да и скромняжка Айка.

Да и сам бой…был похож скорее на танец. Но не на такой танец как вальс или танго, разумеется, нет. На какой-то иной танец, необычный и в то же время ритмичный. Танец, в котором никто, пока что, не вёл и не играл главной роли.

И Вентер, и его противник, оба двигались, уклонялись и наносили удары в едином ритме, который будто бы точно рассчитал для них метроном, называемый сердцем. Они сражались в ритме своего дыхания, в ритме сердцебиения, в едином совпадающем ритме. Все их наскоки, удары, блоки и даже промахи были словно давным-давно согласованы, точно отработаны в процессе долгих ежедневных тренировок, отрепетированы. Словно всё это время они готовились к этому танцу, чтобы теперь предстать с ним перед публикой.

А публика была действительно поражена тому, как гармонично выглядел Вентер со своим оппонентом в бою. Тому как очарователен был голубоглазый юноша, как разлетались его белые как снег волосы, в каждом прыжке и при каждом движении, точно как крылья, как всё же изящно он управлялся с клинком. Тому, как на него нападал Вентер, словно одержимый жаждой его, именно его крови, частенько облизывая клычки, клацая по ним при этом металлической вставкой в языке.

- Давай, Вен, давай, не смей проиграть этой девке! – вопил с первых рядов Тоур-Ней-Сойл, приложив руки ко рту «рупором». – Удар слева! Нет, с другого лева! Справа! Уааа! Вен, пригнись! Вот, ну вот, так её, атата! У, прыгай, прыгай, она сзади! Прямой удар! Ай, молодец, блокировал! Давай, давай, дожми эту девку! Эх!

Но вот, юноша с мечом, в очередной раз отброшенный Вентером, чиркнул лезвием по кафельному полу, пытаясь затормозить им своё падение, всё ещё кое-как удерживаясь на ногах. Вентеру всё же удалось откинуть меченосца на три метра от себя и все эти три метра тот «пропахал» своим клинком пол, пытаясь не упасть и сохранить равновесие. Но сразу же после этого, не дав себе и секунды на передышку, парень, сжимая рукоять клинка двумя руками, вновь метнулся к заклинателю и вновь нанёс мощный удар, не рассчитав силу. К счастью, Вентер от удара смог уйти и очень этому обрадовался: грань лезвия пролетела в нескольких миллиметрах от его носа. Не отпрыгни он в сторону – лишился бы столь важной части лица!

А вот Сойлу и ещё нескольким личностям в первых рядах не повезло. Хоть парень и промахнулся, он опять задел мечом кафельный пол, который теперь уже весь зиял в царапинах и отметинах от лезвия. Куски пола, вперемешку с пылью, полетели в аудиторию. На счастье сидевших в первых рядах, крупные осколки до них не долетели, но вот чрезмерно говорливому Сойлу один небольшой, но ощутимо тяжелый кусочек пола попал аккурат промеж глаз.

Несколько секунд сид был абсолютно недвижим, даже не дышал, а потом неожиданно как завопил, схватившись за первый попавшийся учебник, закрыв им свою многострадальную голову:

- Аааааа! Авававалваавплвавав! Аппстрел! Опять! Да сколько ж можно, ёлки-палки!

Меж тем бой продолжался и приближался к концу. У обоих оппонентов силы были на исходе, особенно у меченосца, хотя тот признаков усталости пытался не подавать, но он терял надежду. Он ни разу ещё не сбил Вентера с ног: каждый раз, при броске или при ударе, заклинатель, словно кот, приземлялся на ноги.

Вентер же весь просто полыхал, для него вся эта драка была только разогревом. Он был увлечён боем, это было заметно, равно так же, как и читавшееся в его глазах желание одержать верх над противником.

Прыжок, блок, прыжок, удар, металлический звон клинка. Наконец, сбитый с ритма меченосец делает выпад, расходуя последние силы, выставив меч вперёд. Вентер не успевает уйти от удара, он явно забывает о том, что бой до первой крови, он кидается навстречу пареньку. Лезвие меча слегка задевает его шею, фыркая, Вен и вовсе выбивает его из рук противника, обезоружив его.

Вот и всё, теперь без своего клинка он лёгкая добыча, просто подарок. Не дожидаясь, пока владелец оружия услышит металлический звон упавшего на пол меча, заклинатель быстро хватает его. Цапает зазевавшегося паренька за руку своей клешнёй-перчаткой.

- Попался! – раздаётся тотчас ликующий возглас Вентера над залом.

А после этого ещё один наскок, который сбивает юношу с ног и прижимает его к земле. Ещё секунда и вот отчаянная борьба продолжается, но уже на полу. Пища что-то невразумительное паренёк пытается оттолкнуть, сбросить с себя Вентера. Тот вцепился в него, как волк в кусок сырого мяса, придавив коленом к полу, явно готового пустить ещё и зубы и когти в ход, чтобы пустить кровь. Чтобы все убедились, что он победил…

…но, что-то в ясно-голубых глазах, в испуганном взгляде, в разметавшихся по полу белоснежных волосах, в губах, судорожно ловящих воздух, в выражении этого личика заставляет Вентера остановить свою руку, занесённую для удара.

Он всего лишь мальчишка, несовершеннолетний, младше его на пять или на все шесть лет, ростом едва ли Вентеру по плечо.

Чудо что он вообще столько продержался против самого сильного студента Академии…

- Всё, всё, хватит! – опять, словно ниоткуда возникает наставник по боевым искусствам и разнимает Вентера и его противника, чуть ли не ставя второго на ноги, - Победитель определён!

И с этими словами он как-то картинно отворачивается от Вентера и пожимает тоненькую ручку светловолосому пареньку.

- Ты молодец! Ты победил почти вчистую!– заключает он, едва ли не задыхаясь от восторга, - Какая битва! Готов поклясться, за все свои годы я не видел ничего подобного! Вы сражались так страстно, с таким пылом, как будто любовники!

Поражённый Вентер едва не потерял свою нижнюю челюсть. Он был шокирован, не только приведённым сравнением, но и тем, что победителем объявили не его. Это как так? Он его почти дожал, уже чуть ли не обезглавил своей лапищей, а тут – нате, выкусите! – он проиграл!

И студенты, собирающиеся вокруг победителя, относящие ему его меч, явно тот факт, что Вентер проиграл, оспаривать не собирались. Только Айка заметно погрустнела, и Сойл бился головой о парту со словами: « Эх, Венни, Венни…»

- Да как…какого ракасакса! – тут же подал голос возмущённый заклинатель, дернув препода за плечо, заставив обернуться, - По какому праву?! Мы ещё не закончили бой!

Тот только усмехнулся, проведя по шее парня и показав ему свою окровавленную ладонь. Парень в ужасе повторил то же самое, ощупывая своё горло. На его шее была ранка, крохотная, но сильно кровоточащая, окрасившая в красный и его безрукавку, и «ошейник», и часть куртки. Должно быть, он получил её тогда, когда этот паренёк делал прямой выпад, когда лезвие вроде бы совсем легонько коснулось его шеи.

Он и вправду проиграл…

Нет смысла продолжать бой. Вот она, первая кровь. Вот он, горький вкус первого поражения. Вот он, его противник, кажется, вовсе не ликующий, окружённый бывшими почитателями и почитательницами Вентера. Вот и погрустневшие Айка и Сойл, уходящие из зала, опустившие глаза…

«Погоди, мелкий, - мысленно обратился к голубоглазому пареньку Вентер, шагая в сторону выхода, к медпункту, частенько оборачиваясь к пареньку, - я ещё с тобой не закончил. Ты ещё пожалеешь, что посмел появиться в Академии, уж поверь мне. Я приложу все усилия, чтобы каждый твой день здесь обернулся кошмаром»…