Мы вновь открываем недельную главу Шмини, в которой, как нам известно — несколько тем. Основные — это посвящение Аарона в должность главного служителя Храма (на иврите — коэн гадоль), указания о приношениях коэнов и законы кашрута. В обзорах прошлых лет мы рассмотрели различные аспекты обозначенных тем (см. на сайте обзоры недельной главы Шмини, первый, второй, третий, четвертый, пятый и шестой годовые циклы обсуждения). В этом году — вернемся к самому началу текста.

Начинается наша недельная глава так: «И было, на восьмой день призвал Моше Аарона, сыновей его и старейшин Израиля…» (Ваикра, гл. 9, ст. 1).

Слово шмини (в переводе — «восьмой») вынесено в название данной недельный главы. И в нем в контексте Торы заключен особый глубокий смысл.

Мы узнаем, что события, описанные здесь, произошли на восьмой день, завершающий срок, в течение которого осуществлялась процедура посвящения коэнов, подготовка к служению в Храме. Коэныреализовывали специальные приношения, очищаясь и возвышаясь, приближаясь к Творцу и как бы приобретая тем самым те качества, которые необходимы человеку для выполнения обязанностей, возложенных на коэнов в Храме (см. на сайте обзор недельной главы Шмини, первый годовой цикл обсуждения).

Еврейская традиция сообщает, что на протяжении всего этого «подготовительного периода» коэнамзапрещалось выходить за пределы храмового двора.

Анализируя недельную главу Шмини, комментаторы обращают внимание на то, что над словом шмини в первой фразе стоит знак (таг), который указывает, что оно употреблено в общем смысле и не соотносится с другими словами этого предложения.

Известно, что числительные в еврейской традиции могут обозначать не только порядковый номер или какое-либо количество, но и заключают в себе определенные понятия.

Число «семь», — пишет Маѓараль (раби Иегуда Лива; один из величайших комментаторов Торы и Талмуда, автор многих основополагающих мировоззренческих книг, главный раввин Праги — Чехия; 16-й век) в своей книге Нер мицва, — символизирует цельность, завершенность Творения, его «естественность». «Шесть» — олицетворение материи, материального мира с его шестью пространственными векторами (север, юг, восток, запад, верх и низ). «Семь» — это духовная составляющая, без которой существование материи лишено смысла. Так же, как шесть будних дней недели не имеют смысла без седьмого дня — шаббата (см. на сайте обзор недельной главы Шмини, второй годовой цикл обсуждения).

Число «семь» в его понятийном значении всегда возникает на стыке материального и духовного (семь нот в музыке, семь цветов радуги и т.п.).

Число «восемь» — прорыв за пределы естественного, предусмотренного законами природы. Это число символизирует также дни Машиаха. И в Теилим (Псалмы царя Давида) об этом сказано: «Ламнацеях аль а-шминит» — (гл. 12, ст. 1).

Речь здесь идет, — разъясняет, исследуя этот фрагмент, Раши (раби Шломо бен Ицхак — величайший комментатор Торы и Талмуда; Франция, 11-й век), — о восьмиструнном киноре (напоминающий скрипку струнный инструмент времен Храма), который появится в эпоху Машиаха.

Иную грань Истины открывает, анализируя данный псалом, известный комментатор Торы и Талмуда Авраам бен Эзра (великий комментатор Торы; Испания; конец 11-го — начало 12-го вв.).

Здесь говорится, — отмечает он, — об особом напеве «а-шминит».

Слово «а-шминит» здесь, — заключает Радак (рав Давид Кимхи; известный комментатор Танаха, Испания, конец 12-го века), — дает нам понять, что данная глава Теилим была записана царем Давидом с помощью руах а-кодеш (в особом духовном состоянии, когда он достиг как бы слияния с духовными мирами).

Так что же означает отмеченное особым знаком слово шмини в первой фразе нашей недельной главы?..

Исследуя аналогичные случаи употребления слова шмини в Торе, Учителя заключают, что число «восемь» в нашей недельной главе дает нам намек на особое качество, присущее Мишкану (переносному Храму в пустыне) и вообще — Храму.

И в самом деле. Храм (со всем тем, что было в нем) одновременно существовал как бы в «трех измерениях». С одной стороны он принадлежал материальному миру — имел определенную форму, планировку и конкретные размеры (число «шесть»). С другой — дополнял этот мир, наполняя его смыслом, придавал ему завершенность и делал его более совершенным (число «семь»). С третьей — по своей роли и сущности Храм выходил за пределы земного, материального, и занимал важное место в духовных мирах (число «восемь»).

Число «восемь» характеризует свойство, проявление которого качественно отличается от всего, что было раньше, до создания Мишкана.

К такому выводу приходят Учителя, анализируя фрагмент из Мишлей (Притчи царя Шломо), в котором сказано: «Премудрость построила (себе) дом, вытесала семь столбов его» (Мишлей, гл. 9, ст. 1).

Речь в этом отрывке, — говорит раби Ирмия бен раби Илаи — идет о Всевышнем, ибо в другом отрывке Мишлей написано: «Всевышний Мудростью создал землю…» (гл. 3, ст. 19). А «семь столбов» — это намек на семь дней Творения. Как сказано: «Ибо шесть дней Творил Всевышний небо и землю…» (Шемот, гл. 20, ст. 11). И еще, в другом месте: «И благословил Всевышний день седьмой» (Берешит, гл. 2, ст. 3)…

***

Иную грань Истины открывает в этом вопросе раби Йона (один из крупнейших Учителей Талмуда в Эрец Исраэль, середина 4-го века).

В отрывке «Мудрость построила дом…», — пишет он, — говорится о будущих временах. В первой части стиха читаем о строительстве Третьего Храма, как сказано: «Мудростью будет построен дом» (Мишлей, гл. 24, ст. 3). Что касается «семи столбов», тут подразумеваются семь лет, о которых в Танахе написано: «И выйдут обитатели городов Израиля, и разведут они огонь, и будут топить оружием: и щитом и кольчугой, луком и стрелами, дубиной и копьем, и будут разжигать ими огонь семь лет» (книга пророка Иехезкеля, гл. 39, ст. 9). То есть в целом в отрывке написано об исправлении мира в будущем.

Еще одну грань Истины находит в данном фрагменте Бар Капара (ученик редактора Мишны раби Иегуды а-Наси, начало 3-го века).

В нем речь идет о Торе, — заключает он. — Как сказано: «Ибо Всевышний дает Мудрость» (Мишлей, гл. 2, ст. 6). И далее в Мишлей есть такой текст: «Всевышний создал меня в начале пути Своего» (гл. 8, ст. 22). А «семь столбов» — это семь книг Торы.

Но ведь в Торе, как известно, всего — пять книг.

Дело в том, что Бар Капара разделяет книгу Бамидбар на три отдельные книги: первая — отрывок от начала книги до того фрагмента, который (в начале и в конце) отмечен перевернутой буквой нун, вторая — сам этот фрагмент, третья — со следующей после того фрагмента фразы и до конца всей книги Бамидбар. Так что, если мы будем считать книгу Бамидбар за три книги, вместе с остальными четырьмя книгами Торы у нас получится семь книг.

В отрывке «Мудрость построила дом…», — отмечает раби Аба бар Каѓана, — говорится о Мишкане. В первой части стиха подразумевается Бецалель (первый в еврейской истории «архитектор», которому было поручено построить переносной Храм), как сказано: «И наполнил его (Бецалеля) духом Всевышнего» (Шемот, гл. 31, ст. 3).

Но что же в данном контексте символизируют тогда «семь столбов»?..

«Семь столбов», — продолжает раби Аба бар Каѓана, — это семь дней посвящения коэнов в «таинства» служения в Храме. Как написано: «И от входа Шатра Соборного (Мишкана) не отходите семь дней, пока не закончится (процедура) вашего посвящения» (Ваикра, гл. 8, ст. 33).

Из исследования, проведенного раби Абой бар Каѓана, — отмечают Учителя, — вытекает, что семь дней посвящения коэнов и восьмой день — суть разные, качественно отличающиеся друг от друга «периоды времени».

Это открытие находит свое подтверждение и в исследованиях других Учителей.

В течение семи дней, пока коэны готовились к служению в Храме, — сообщает раби Танхум (автор Мидраша Танхума), — обязанности главного коэна (коэна гадоль) исполнял Моше Рабейну. И все это время в Мишкане не было Шехины (о значении термина — см. на сайте ответ «Шехина — святой дух…», № 533 — в разделе «Спроси у раввина»). Поэтому на восьмой день Моше призвал к себе брата своего Аарона и его сыновей, чтобы они сделали что-то, чтобы в Храме ощущалось Присутствие Всевышнего.

Но почему Шехина не спускалась в Храм, когда обязанности главного коэна выполнял Моше? Почему он выжидал именно семь дней? Почему ему пришлось обратиться к Аарону и его сыновьям?

Чтобы получить ответы на эти вопросы, — говорится в том же Мидраше, — нужно вернуться к тому фрагменту Торы (книга Шемот), где рассказывается, как Творец впервые открылся Моше Рабейну.

В этом отрывке читаем: «А Моше пас скот тестя своего, и погнал он скот на ту сторону пустыни и дошел до горы Всевышнего в Хореве. И открылся ему малах (см. на сайте ответ «Об ангелах и архангелах», № 1547 — в разделе «Спроси у раввина») Всевышнего в языке пламени из куста ежевики» (Шемот, гл. 3, ст. 1-2).

Далее в Торе говорится о том, что Творец возлагает на Моше особую миссию — вывести еврейский народ из Египта.

Устная Тора уточняет, что Всевышний семь дней уговаривал Моше взять на себя это «задание». И в седьмой день Моше сказал, обращаясь к Творцу: «Пошли (с такой миссией) того, кого Ты собираешься послать в будущем» (Шемот, гл. 4, ст. 13).

И нам уже должно быть понятно, что Моше имеет в виду. Он, пребывая в особом пророческом состоянии, позволяющем ему «общаться» с Творцом и улавливать тенденции, зарождающиеся в духовных мирах, увидел, что избавление от египетского рабства не будет окончательным, что еврейскому народу «суждено» пережить и другие изгнания. А к окончательному освобождению приведет сынов Израиля только Машиах. Поэтому он и просил Всевышнего не поручать ему «заботу» об Исходе — чтобы окончательное избавление наступило уже тогда, сразу же после рабства в Египте.

Следующая фраза в Торе описывает реакцию Творца на просьбу Моше: «И разгневался Всевышний на Моше и сказал — ведь знаю Я, что Аарон будет говорить. И выйдет он тебе навстречу и, увидев тебя, возрадуется в сердце своем» (Шемот, гл. 4, ст. 14).

В конце концов, Моше Рабейну принимает на себя выполнение данной ему Творцом миссии. Однако все еще продолжает роптать. «Ведь с тех пор, как я пришел к фараону, чтобы поговорить с ним от Имени Твоего, только хуже стало народу этому, — сетует он. — А избавления народу Твоему все нет» (Шемот, гл. 5, ст. 23).

За то, что Моше «не доверился безоговорочно Всевышнему», — разъясняют последние два фрагмента, приведенные здесь, Учителя, — был он лишен права на коэнство. Поэтому и написано, что «говорить (то есть руководить служением в Храме) будет Аарон».

Но почему же тогда именно ему, Моше, в течение семи дней пришлось исполнять обязанности главного коэна в Мишкане?

 ***

Один из основополагающих принципов еврейской традиции — мида кенегед мида (в переводе с иврита — «мера за меру»). То есть, условно говоря, наказание за ошибку соизмеряется с «ущербом», который этой ошибкой наносится.

Целых семь дней пришлось Всевышнему «уговаривать» Моше Рабейну возглавить еврейский народ и вывести его из Египта. И вот теперь, когда Мишкан готов, те же семь дней, пока коэны готовятся к тому, чтобы приступить к служению в Храме, Моше временно занимает в нем должность коэна гадоль. И за эти семь дней Шехина так и не осенила Мишкан. Храм на этот период будто бы стал просто «архитектурным сооружением». И только с момента, когда Моше призвал брата своего, и Аарон взял на себя функции главного коэна, Шехина снизошла на Мишкан и «обитала» в нем.

Случилось это на восьмой (шмини) день.

И мы убеждаемся, что слово шмини в данном контексте обозначает переход к иной реальности, принципиально отличающейся от прежней.

Число «восемь», как мы уже говорили, символизирует прорыв в высшие миры, обретение качеств, которых раньше (на уровне «семи») не было. Одно из проявлений этих качеств — кидуш а-Шем (прославление Имени Всевышнего). И это впервые произошло в Мишкане именно на восьмой день.

Речь идет в данном случае о гибели двух сыновей Аарона, Надава и Авиу, — объясняют Учителя. — О несчастье, которое случилось в первый же день (в день шмини) введения Мишкана в действие (некоторые подробности этой истории — см. на сайте, к примеру, обзоры недельной главы Шмини, первый и пятый годовые циклы обсуждения).

В Торе читаем: «Вот о чем, — сказал Моше Аарону (когда они обсуждали гибель Надава и Авиу), — говорил Всевышний: «В приближающихся ко Мне буду освящен и перед всем народом прославлюсь…» (Ваикра, гл. 10, ст. 3).

Существует несколько объяснений этого трагического случая. В дополнение к тому, что нам уже известно (см. на сайте обзоры недельной главы Шмини, первый и пятый годовые циклы обсуждения), рассмотрим еще одно исследование на данную тему.

Магид из города Дубно (магид в условном переводе — «рассказчик»; здесь — раби Яаков Кранц, автор множества поучительных историй и комментариев к Торе, собранных в книге Оѓель Яаков; вторая половина 18-го – начало 19-го вв.) доносит до нас понимание сути данной истории через притчу.

Некий правитель пригласил в свой город известнейшего врача, который умел вылечивать практически любые болезни. Но в первый же раз, когда пришлось обратиться к этому замечательному медику, его постигла неудача. Усилия врача оказались напрасными — больной скончался.

Удивился правитель и повелел провести расследование этого случая. И после тщательной проверки выяснилось, что больной умер потому, что врач не сумел принять необходимые для спасения жизни больного меры.

Призвал правитель к себе врача и потребовал от него ответа.

Не будем вдаваться в детали объяснения медика, и процитируем здесь лишь его общий «итоговый» вывод.

— Пусть этот трагический случай, — сказал правителю прославленный медик, — станет для всего населения города уроком. Люди не должны всецело и слепо полагаться лишь на врача. Им следует делать все возможное, чтобы предохранить себя от болезней...

Так — и с сыновьями Аарона. Их гибель послужила уроком для остальных. Уроком на все времена…

***

В конце цитаты «Вот о чем говорил Всевышний…», в которой передается разговор Моше с Аароном после гибели Надава и Авиу, написано: «И умолк Аарон» (Ваикра, гл. 10, ст. 3).

За то, что Аарон промолчал, не выдвинул в ответ на слова Моше никаких возражений, — отмечают Учителя, — он получил награду.

Но тут возникает вопрос: какие же возражения мог Аарон выдвинуть? Скорее всего, ему просто нечего было сказать.

Однако Устная Тора разъясняет, что у Аарона был ответ на то, что высказал ему Моше. Он мог оперировать фрагментом из Торы — «А на восьмой день пусть обрежут крайнюю плоть его» (Ваикра, гл. 12, ст. 3).

Это можно считать свидетельством желания Всевышнего, чтобы человек собственными действиями исправлял то, что требует исправления. В приведенной цитате о брит миле (обрезание) речь идет об «исправлении» тела еврея мужского пола. Но тогда и поступки требуют исправления. Надо ли было в ответ на неправильное поведение Надава и Авиу принимать столь «бесповоротное» решение?

Однако дело тут в том, что они хотели разжечь на мизбеахе (в условном переводе — «жертвенник») обычный огонь, тогда как в день открытия Мишкана огонь на мизбеах должен был спуститься с Небес. Так, чтобы народ воочию мог убедиться, что отныне Шехина пребывает в среде сынов Израиля.

Аарон прекрасно понимал, в чем ошиблись его сыновья, и принял ниспосланное ему испытание со смирением.

Кстати, о брит миле. Факт, что данную процедуру по указанию Всевышнего необходимо осуществлять на восьмой день после рождения младенца, подтверждает наличие у сынов Израиля особого качества, совершенно оторванного от материального. Это — готовность к самопожертвованию ради заповедей Всевышнего, ради Торы (месерут нефеш). Ибо всему материальному, существующему в рамках природных законов, свойственен инстинкт самосохранения.

У сынов Израиля, безусловно, тоже есть этот инстинкт, но они в определенных обстоятельствах способны заглушить его зов — ради прорыва в надъестественное, разрушая тесные «оболочки», ограничивающие возможность приблизиться к Творцу.

Одно из самых ярких свидетельств готовности к самопожертвованию во имя Торы, — пишет Талмуд (трактат Гитин, лист 57), — заповедь совершать брит милу. Ибо сказано «Ведь из-за Тебя убивают нас весь день» (Теилим — Псалмы царя Давида, гл. 44, ст. 23).

Здесь подразумевается, — объясняют Учителя, — выполнение заповеди обрезания. Это не раз в еврейской истории становилось причиной гонений на сынов Израиля со стороны их врагов и захватчиков. Брит милу запрещали греки, а много столетий спустя — советские власти. Но евреи, несмотря ни на что, все же находили способы выполнить эту заповедь.

Расскажу известный мне поразительный случай.

В 20-е годы в одном из российских городов следователь вызвал в ЧК моэля (специалист, осуществляющий процедуру обрезания) и потребовал, чтобы тот сообщил ему имена тех, кто обращался к нему за соответствующей услугой. Моэль, разумеется, отказался, сославшись на плохую память (адреса, мол, не запомнил), а имена, как он сказал следователю, ему не сообщают.

Следователь дал ему семь дней на размышления и прощание с семьей и предупредил: «Если так ничего и не «вспомнишь» — расстреляю»... На восьмой день следователь явился в квартиру моэля, и, когда тот снова, даже под страхом смерти, отказался дать требуемые сведения, велел ему собираться — взять с собой инструменты и вещи первой необходимости. К удивлению моэля следователь привел его не в ЧК, а в свою квартиру. Выяснилось, что он — еврей, и в тот день, когда он вызвал моэля в ЧК, у него родился мальчик. Следователь осознавал необходимость брит милы, но, поскольку времена были «трудные», он для начала устроил моэлю проверку, умеет ли тот держать язык за зубами…

Но вернемся к Мишкану и проясним, наконец, вопрос, почему Храм начал функционировать именно на восьмой день

Дело в том, что Храм стал для народа Израиля постоянным свидетельством существования надъестественного. В нем ежедневно наблюдались явления (чудеса), выходящие за рамки естественных законов (см. на сайте, к примеру, обзор листа 21 трактата Йома). А число восемь, как мы уже знаем, символизирует надъестественность. Поэтому и должны были коэны дождаться восьмого дня и семь дней готовиться к тому, чтобы перейти в служении Творцу на гораздо более высокий духовный уровень…

Автор текста Мордехай Вейц

Иерусалим