ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Отец и два его сына  

 Жило-было в эстляндском городе Ревеле славное семейство Гау.

Старшим в семействе был Иоганн Гау, живописец. Не получив специального художественного образования, он тем не менее снискал известность как «ландшафтный художник». Немногочисленные сохранившиеся работы свидетельствуют о несомненном таланте их автора. Вот, к примеру этот вид ревельского Кадриорга…

 
У Иоганна было два сына, и они оба в живописном таланте папеньку превзошли.

Старший Эдуард Иванович Гау стал известен как виртуозный художник-интерьерист. Его кисти принадлежат многочисленные акварели с изображениями интерьеров дворцов Петербурга и пригородов, Большого Кремлевского дворца в Москве. Многие из его акварелей ложились в альбомы императорской семьи… Жил художник хорошо, в 1854 году стал академиком. 

Младший сын Владимир Иванович Гау, пойдя по стопам папеньки и старшего брата, ушёл еще дальше и поднялся ещё выше.

Поначалу он не любил писать ни ландшафты, ни интерьеры, обнаружив склонность к рисованию лиц и человеческих фигур. Но отец был против стремления сына посвятить себя портретному искусству, и отдал его учиться пейзажисту, академику Карлу фон Кюгельхену. Сохранились любопытные свидетельства о его методике обучения: старик, отличавшийся живостью нрава и жизнерадостностью, в учении ограничивался только необходимыми указаниями в отношении техники рисования, требуя от учеников «самостоятельного почина» и давая тем самым молодому таланту возможность развиваться в избранном им самим направлении.

Он сразу же оценил в юном Вальдемаре дар портретиста, а потому не мешал ему...

Как-то раз в Ревель на военном корабле «Ижора» прибыли «на морские купания» дочери императора Николая I — великие княжны Мария, Ольга и Александра.

Великая княжна Александра Николаевна.

Великая княжна Ольга Николаевна.

Юный Вальдемар каким-то образом сподобился написать их портреты. И они так понравились императрице Александре Федоровне, что она взяла юношу под свое покровительство: Гау был вызван в Петербург и зачислен учеником в Академию художеств «на счет своей высокой покровительницы».

Необычайное трудолюбие позволяло студиозу Гау совмещать обучение в Академии с работой над частными заказами. Он писал таких персон, например, как, великие князья Александр, Константин, Николай и Михаил. А потом пошли портреты их супруг… А потом портреты их детишек.

Принцесса Терезия Ольденбургская.

Прасковья Арсеньевна Бартенева.

Графиня Э. К. Мусина-Пушкина.

Ольга Эсперовна Шувалова, ур. Белосельская-Белозельская.

Дама в багряном.

Портрет дамы с розой в волосах.

Работы было много. Это позволило Владимиру Гау отказаться от стипендии, назначенной ему императрицей, так как он был уже в состоянии содержать себя своими собственными трудами. А потому обратился к покровительнице с просьбой «назначить пенсион другому бедняку из числа учащихся». Александра Федоровна, тронутая его благородным поступком, попросила молодого живописца написать и ее портрет.

После чего Гау получил возможность поехать в Рим – «для усовершенствования в живописи».

Около двух лет он пробыл за границей, где не только совершенствовал мастерство, но и продолжал работать на заказ, таким образом зарабатывая себе на жизнь и на обучение.

Автопортрет.

Он до такой степени овладел мастерством, что после возвращения в Россию стал придворным художником, а в 1849 году был избран академиком акварельной портретной живописи – на пять лет раньше старшего брата Иоганна.

Портретов им было нарисовано огромное количество. Часть их пропала в годы революции, часть была вывезена за рубеж, часть хранится в музеях и в собрании Государственного архива Российской Федерации.

Портрет Марии, Ольги и Евгении Гау, дочерей художника. 

Портрет митрополита Филарета.

Далее я остановлюсь на двух значимых для дальнейшего рассказа портретах – Н.Н.Пушкиной и С.А.Шуваловой.
Остановлюсь на них потому, что обе они – наши, ливонские дамы.

В смысле, одна наша «кровно», а вторая «имущестенно-наследственно».

Сейчас поясню, как это

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Первый портрет

Умирая, Александр Сергеевич Пушкин сказал своей жене Наталье Николаевне: «Носи по мне траур два года, а потом выходи замуж, но за порядочного человека».

Наталья Николаевна вдовствовала семь лет, пока не встретила именно такого человека – в 1844 году она вышла замуж за генерал-майора Петра Петровича Ланского.

В 1849 году Петр Петрович находился в долгой командировке в Риге. Генерал часто писал Наталье Николаевне письма, в которых рассказывал о своей жизни и о встречах с интересными людьми. Сохранилось множество писем, написанных Натальей Николаевной в ответ, в Ригу, они хранятся в Пушкинском доме в Санкт-Петербурге.

Так вот, в одном из них Наталья Николаевна пишет мужу: «В своем письме ты говоришь о некоем Любхарде, и не подозревая, что это мой дядя. Его отец должен был быть братом моей бабки — баронессы Поссе, урожденной Любхард. Если встретишь где-либо по дороге фамилию Левис, напиши мне об этом, потому что это отпрыски сестры моей матери. В общем, ты и шагу не можешь сделать в Лифляндии, не встретив моих благородных родичей, которые не хотят нас признавать из-за бесчестья, какое им принесла моя бедная бабушка».

История бесчестия такая.

Мать Натальи Николаевны — Наталья Ивановна — была незаконнорожденной дочерью баронессы Ульрики Поссе, урождённой Либхард.

Родила баронесса от гусарского полковника Ивана Александровича Загряжского, предварительно сбежав с гусаром от мужа.

Документальные источники на сей счет гласят, что 17 февраля 1782 года в городской управе Пскова получили жалобу от ротмистра Либхарда, в которой он просил о задержании дочери своей Ульрики, выданной им замуж за лифляндского барона Поссе, которая «из города Дерпта без ведома отца и мужа неведомо с какими людьми уехала, и находится ныне во Пскове».

Далее сообщается, что «означенная барона Либхарда дочь была отыскана в доме Псковского купца Сафъянщикова. Она объявила, никто ее силою не увозил, что она с мужем жить не хочет, потому едет она добровольно и подала прошение о разводе. И хотя приставлен был ко двору караул, дочка Либхардова со двора сбежала в неизвестном напралении».

Такая вот была бабка у Наталии Николаевны!

Обманутый барон снарядил погоню, но гусар Загряжский все предусмотрел – за Псковом их на каждой почтовой станции уже ждали новые экипажи, поэтому догнать беглецов так и не смогли. Да и поехали они не в сторону Петербурга, и не в сторону Москвы, а в сторону Тамбова – в родовое имение гусара. Там на губернских балах он блистал с красавицей-баронессой, выдавая ее за свою жену...

Но внезапно полк Загряжского был переведен на Кавказ. Необходимо было что-то делать с любовницей. Вести Ульрику в Петербург было опасно, дело могло получить огласку и закончиться большими неприятностями.
И Загряжский совершает необъяснимый ничем поступок: он везет возлюбленную в свое подмосковное имение, где уже много месяцев ждёт своего легкомысленного мужа его законная супруга Александра Степановна. Томившаяся в неведении, она была необычайно обрадована звоном бубенцов и тем, что из первой дорожной кареты выпрыгнул её муж. А потом подал руку какой-то красавице…

С улыбкой на устах Загряжский представил молодую женщину законной супруге… Узнав, кому её представляют, баронесса без чувтв упала к ногам своей невольной и столь же несчастной соперницы. Сам же Загряжский, не любивший таких сцен, решил так: «Бабье дело – сами разберутся». Приказал перепрячь лошадей и укатил в расположение полка... 
Таким вот был дедушка у Натальи Николаевны!

Прошло несколько месяцев, и у баронессы родилась дочь. Девочку окрестили и нарекли Натальей.
Век ее матери – красавицы-баронессы оказался недолгим. Ульрика быстро зачахла и умерла тридцати лет от роду, оставив дочку на попечение своей невольной соперницы.

Александра Степановна оказалась великодушной женщиной. Она сразу же поняла всю глубину трагедии Ульрики, а потому приняла её дочь в свою семью и «приложила все старания, чтобы узаконить рождение Натальи, дав ей все наследственные права». Девочка стала считаться полноправной Загряжской, без всяких оговорок, и очень полюбила свою приёмную мать.

Юная Наталья Ивановна вместе с единокровными сёстрами — Софьей и Екатериной — стали фрейлинами Екатерины II, а потом во фрейлины к императрице Елизавете Алексеевне – супруге Александра I.
Наталья Ивановна отличалась необыкновенной красотой, которая досталась ей, по семейным преданиям, от баронессы Поссе.

Портрета баронессы, к сожалению, нет, но есть портрет вовзрослевшей Натальи Ивановны, как говорили, была необычайно похожа на свою мать.

Хотя!

Есть легенда, что портрет Ульрики был, и при пожаре в Зимнем дворце он был спасен гвардейским офицером. На вопрос, зачем он не вынес из пламени более ценную вещь, ответил, что такую красоту невозможно отдать огню…

Действительно, в красавицу фрейлину влюблялись многие мужчины. Но когда на неё стал обращать внимание Алексей Охотников – тайный возлюбленный императрицы Елизаветы Алексеевны – жены Александра I, Наталью Ивановну вдруг и как-то очень быстро выдали замуж за Николая Гончарова...

Который и стал отцом нашей Натали Николаевны Гончаровой, в замужестве Пушкиной, во втором замужестве – Ланской.

Владимир Гау. Портрет Натальи Николаевны Пушкиной.

В заключение скажу, что в познавательной книге Валерии Бобылевой и Марата Гайнуллина «Эстонская Пушкиниана» в главе «Прибалтийские родственники Натальи Николаевны», описаны многочисленные родственные связи Натальи Николаевны Пушкиной с известными немецкими родами Лифляндии и Эстляндии.

Так что она – нашенская!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Второй портрет

Листая портреты, принадлежащие кисти Владимира Гау, обнаружил вот этот.

И он мне сильно глянулся!

На нем уже далеко не девушка, а зрелая и, судя по взгляду, умная, проницательная и при этом необычайно привлекательная женщина. Мне такие нравятся. А когда перевел взгляд на подпись, то возгордился находкой!

На рисунке Владимира Гау – Софья Андреевна Бобринская, урожденная Шувалова.

Жена графа Александра Алексеевича Бобринского – обер-гофмейстера, правнука Екатерины II.

А родителями Софьи Андреевны были граф Андрей Шувалов и Текла Шувалова, по первому мужу – Зубова.

Это именно она унаследовала от своего первого мужа, несметно богатого князя Платона Зубова, его лифляндский дворец в местечке под хорошо всем известным названием Рундале.

Там они и прожили с графом Шуваловым всю жизнь – с 1826 до 1873 года  Там в Рундале и все их дети выросли – два мальчика и две девочки. И обе девочки, став девушками, стали первыми красавицами на Руси. Вот юная Ольга Андреевна Шувалова.

А когда я уже заканчивал сбор материала для публикации, совершенно случайно открыл для себя ещё один портрет столь понравившейся мне Софьи Андреевны Шуваловой, нашей лифляндской землячки из посёлка Рундале...

Я аж замер, «благоговея богомольно перед святыней красоты», как сказал Пушкин. Стал смотреть, кто же рисовал. Нет, не Гау.

И вообще не русский художник. Признаюсь, я его работы видел впервые. Они были настолько хороши, что попозже расскажу подробно и о них, и о самом художнике. Обещаю!   :)

Автор engelgardt