Черные штоторы. Осколки стекла. Больно.
Вера. Темный переулок.
Ты не понимаешь. НИЧТОЖЕСТВО.
Маски вместо лиц. Тени того, чему не суждено свершисться.
Размытые образы. я их когда-то знала. Проклятая память. Мрак.
Старый театр. Кровь арены. НЕТ!!!
Рана. Порезанные пальцы. Плотные шторы.
Грязь. Кваканье кроссовок. Ты удаляешься. Отчаяние.
Ветер. Бардовая краска. Крик.
Соль. Еще тёплые губы. Ветер.
Железная дверь. Облупившаяся краска. Больно.
Бегу. Ветер в лицо. НЕ РЕАЛЬНО.
Пальцы в кровь. НЕ ЗНАЮ! Не лги. Я НЕ ЗНАЮ!
Удар по лицу. Стук где-то справа. Холод к щеке.
ПРОКЛЯТЫЙ. Осколки стакана вперемежку с водой. Черные декорации. Опустевший театр.
Чья-то смерть. Не я. Не знаю. Не помню. Меня там не было.
Просто дурной сон.

В последнее время у меня появилась странная привычка: с наступлением темноты включать свет во свех комнатах, не исключая даже уборной. Я всегда любила ночь,
любила её темноту, покой, её способность изменять весь смысл прожитого дня, наполнять смыслом казалось бы совершенно незначительные поступки и нелепые слова.
Сказать по-честному, только ночью я была способна чувствовать себя на месте, в своей тарелке. Но в последнее время Царица мрака стала пугать меня, причем
настолько, что я уже неспособна совладать с таким ужасом, который охватывает меня с наступлением темноты.Не могу точно охарактеризовать причину моего страха,
чем именно меня пугает темнота, но чувство это настолько сильно, что я в буквальном смысле становлюсь неспособной дышать...
Сегодня я решила преодолеть себя, бросить вызов своим собственным призракам. Так дальше не может продолжаться, нельзя остаток жизни провести в ужасе
спрятавшись под одеяло и подушку в залитой светом квартире.Пора справляться со своими страхами, а единственный способ сделать это - бросить им вызов,
заглянуть в глаза собственные монстрам - пораждением больного рассудка."
Синеватый свет монитора медленно потух, оставляя Марину в полной темноте, нарушаемой лишь желтоватыми отблескали уличных фонарей. Девушка молча взяла со
стола пачку тонких сигарет и зажигалку и, покручивая её в правой руке, неспешной поступью направилась к единственному в комнате окну. Открыв его настежь
она села на подоконник, облокатившись спиной и мысками белоснежных кроссовой на раму, и задумчиво посмотрела в темноту комнаты. В свете уличных огней мрак,
охвативший её казался не таким уж и всеобъемлющим, без труда можно было разлечить очертания предметов, открытую дверь. Марина специально не стала закрывать
её, чтобы не отгораживаться от остальной части квартиры: если уж бороться с собой, так по полной программе.
В предательски-холодных пальцах чиркнула непривычно дешёвенькая зажигалка и медленно затлел уголёк мятной сигареты, ярко освещая своим ничтожным светом
выделяющиеся на черном фоне волосы, кроссовки и покрытые в тон белым лаком ногти девушки.
Где-то далеко, вероятно на МКАДе, заунывно скулила милицейская сирена...Внизу на подъездных лавочках о чем-то спорили уже явно не совсем трезвые подростки...
Из оконой соседской квартиры неслась непонятная пугань...Высоко в небе светила яркая полная луна, стократно откружённая милиардами звёзд... В парке
неподалёку играла медленная незнакомая музыка, стараясь вслушаться в которую Марина незаметно для самой себя обхватила коленки руками и уперлась подбородком
в них, медлеено входя в странный странс...
Казалось, ничего уже не существует, не имеет отношение к ней... Да, есть мир окруженным и окутанный тьмой, в сотни глаз смотрящий на нее из её собственной
квартиры. Есть и другой мир: тот, в котором играет незнакомый вальс, дерутся мальчишки, никак не замолчит сирена стражей правопорядка... Но ни один из этих
миров не имеет к ней самой никакого отношения, ибо она не пренадлежит ни одному из них. Для нее есть лишь один маленький, крохотный, но свой мирок,
окутанный ореолом мыслей, образов и ароматного сигаретного дыма. И в этот мир не способны проникнуть ни чудища, ни ругань, ни раздоры окружающих миров, -
ничего. Он пренадлежит только ей и недоступен никому другому, здесь можно спрятать все свои секреты и тайны, послушать тишину, вдохнуть свежий ночной воздух
И быть счастливой. И не важно, что этот мир ограничевается белой рамой пластикового окна городской многоэтажки, какая разница? Главное, что она нашла его.

Алекс размахнулся и с разбегу запустил деревяшку, что было мочи по направлению к лесу.Неистово вилявший хвостом зверь рванул следом,
на бегу чуть сбив с ног зазевавшегося на мгновение хозяина, и, догнав и перегнав за месколько секунд палку, схватил её прямо в воздухе,
успев кинуть под ноги молодому человеку раньше, чем тот смог воостановить утраченное равновесие. Затем пригнулся мордой к влажной земле,
мотая помелом-хвостом по желтой осенней траве,и, выражая недовольство промедлением, громко залаял.
Алекс души не чаял в своем Джейке: озорной серебристый пёс был настоящим верным, преданным и искренним другом, которого так сложно найти в сегодняшнем
мире. В жестоких схватках он ни раз прикрывал собой потерявшего от удара на время ориентацию хозяина, в минуту грусти клал длинную широкою мордочку на
его колени и ласково-ласково смотрел, а в холодную зимнюю стужу прижимался всем телом, грея необычайно длинным и густым мехом.Так же хорошо с ним было
делить и минуты радости: веселый, добрый и игривый нрав Джейка никогда не давал заскучать.
Крохотный щенок странной серебрянной окраски, с чистыми голубыми глазками и толстенькими лапками, доказывающими, что вырастя,он станет настоящим великаном,
был подарком Алексу на 15-летие от одного из старших братьев - Лукаса, уже много веков как обосновавшегося в Заполярье. Лишь намного позже юный хозяин узнал,
Что его ласковый, но сильный питомец является редчайшей помесью восточноевропейской овчарки и крупного полярного волка, что и одарило его столь неповторимыми
качествами.
Однажды, за несколько дней до своего 15 дня рождения, проводя каникулы в гостях у брата, Алекс пробудился ото сна из-за громкого рычания в перемажку с
душераздирающим скулением.Натянув на себя набегу свитер, мальчик понесся к двери, стараясь понять что же происходит, однако, Лукас, остановив и буквально
раздробив кость предплечья своей мертвецкой хваткой, бескопромиссно запретил выходить из дома. Когда входная дверь закрылась на улице послышались гневние
крики Лукаса и рычание разъяренного вампира, сменившиеся трусливым поскуливанием и шумум убегающих по пушистому снегу животных. Убедившись, что все стихло,
Александ тихонько приоткрыл дверь и вышел под неспешно падающию с неба оргомные хлопья снега. Сквозь снепад и бледном свете тусклой луны и почти незаметных
звезд ему удалось разглять, что приблизительно в десятке метров от дома брат сидал на коленях, скловшись над чем-то, и Алекс быстрым шагом направился сквозь
сугробы к нему. От зрелища, преставшего в следующую минуту его глазам, захотелось плакать: в алом от крови снегу, с неестественно вывернутой шеей лежала на
редкость крупная ни то собака ни то волчица.
-Что случилось? - в голосе Алекса явно слышались дрожащие нотки,- Что с ней произошло???
-На нее напали. Стая волков.
-Нужно отнести её в дом, перевязать раны! нужно ей помочь!
-Нет, Алекс. Слишком поздно, она уже мертва.- по щекам черноволосого подростка побежали горячие слёзы, он медленно опустился на снег и погладил дрожащей
рукой мягкую и все еще теплую, несмотря на мороз шесть животного.Вдруг что-то холодное и мокрое коснулось его пальцев и тут же отдёрнулось.
-Там что-то есть!
-Где? - приподня тушу животного, братья увидили маленького, еще совсем неуклюже стоящего на ногах серебристого щенка и огромными голубыми глазками и висячими
кончиками остреньких ушек, испуганно льнущего к телу матери, словно ища у нее защиты от таких больших и страшный существ, смотрящих на него.
Алекс на руках внес щенка в дом, дал ему остатки молока и супа, весь следующий день гладил и успокаивал крохотного недотрогу, а затем был вынужден вернуться
к родителям в Москву и оставить находку брату. Какова же была его радость, когда всобака день роджения прилетевшив специально для этого в столицу Лукас в качестве
подарка привёз ему того самого серебристого малыша!
С тех пор юноша и собака стали наразрывными друзьями, Алекс всегда сам кормил, купал, расчесывал Джейка, не доверяя это занятие никому другому!

«…НИЧТОЖЕСТВО….»
Марина все еще не могла понять что проснулась, кошмар никак не хотел выпускать из холодных влажных лап на волю, в мир реальности. Свернувшись калачиком на мокрой ледяной постели и крупно дрожа, она отчаянно боролась с ним за свой рассудок и в итоге победила: сон ушел, оставив её наедине с собственными мыслями.
Бледно-синее сияние будильника оповещала о том, что и в эту ночь, как и в прошлые, ей удалось поспать не больше 3 часов…
Все еще пытаясь согреться, Марина завернулась в теплый махровый халат и налила себе чашку только что вскипевшего чая, задумчиво глядя в кухонное окно.
«Наверно, нужно прогуляться» - Быстро натянув на себя черный обтягивающий свитер с высоким горлом и узкие черные брюки, девушка окинула отстраненным взглядом собственное отражение: вчерашний макияж еще не сошел, да и почти не размазался, очень хорошо… Парой резких движений расчесав волосы цвета первого снега опускающиеся чуть ниже поясницы, она накинула на себя дорогой кожаный плащ и шагнула в мерцающий свет московской ночи.
Сотни блестящих огней отражались сотнями искорок и водах ночной Москва-реки, но ни они, ни ночная прохлада, вопреки ожиданиям, не могли разогнать впечатление, оставшееся от сегодняшнего кошмара. Ведомая грустными думами, Марина уселась по-турецки на широком набережном парапете, растерянно глядя в искрящуюся, но при этом такую темную воду.
« А что, если все это правда? Что, если я и в самом деле не достойна стать одной из них? Неужели я никогда больше его не увижу? Никогда не прикоснусь к его коже, не вдохну запах его волос, не услышу его смех…Нет, не может быть. Он мой! Мой, я видела это в его глазах! Даже если нас разделят на ранги, он ведь все равно останется со мной, он найдет способ!....Или нет? Или мой Вульф выберет себе более достойную пару… Проклятье….» - по глазам Марины невольно побежали слёзы , растекаясь по щекам черными разводами теней, однако, она даже не думала прикрывать лицо или вытирать их: в конце концов кому какое дело до нее?
- Девушка, не надо!- незнакомый голос вывел её из транса. Марина никогда не боялась гулять ночью одна, что было совсем не характерно для девушки её возраста и внешности, но она всегда знала как за себя постоять да и весомый ножик на поясе придавал определенную уверенность. Поэтому она не сразу посмотрела на говорящего.
- Пожалуйста, не стоит! Что бы у вас не случилось, ничто не стоит вашей жизни. – Обернувшись, Марина увидела идущего к ней рыжеволосого юнца, с тревогой смотрящего на нее.
«Неужели он решил, что я хочу пригнуть?» - невольная улыбка скользнула по лицу девушки.
- Как вас зовут? – мальчонка облокотился на бордюр около девушки, неуклюже задев сумку и столкнув её с парапета вниз – ой… простите огромное!!!! Я нечаянно!! Я не хотел…
- Да ладно, забей. Ничего ценного там нет. Ты чего хотел-то?
- Только сказать, чтоб вы не прыгали.. – Марина не смогла сдержать смеха.
- Ну я вообще-то и не собиралась этого делать… просто решила немного полюбоваться волнами.
- Правда? – даже сквозь сумрак ночи было видно как мальчик густо покраснел…
- Честное слово! Но спасибо за заботу! Ты - настоящий друг - и Девушка одарила его лучезарной улыбкой, отчего юнец оказался на седьмом небе.
- Ну.. тогда я пойду, а то меня друзья ждут… Только не делайте глупостей!
- Не буду, обещаю.
- И вот еще, возьмите,- мальчик протянул Марине пакетик, в который было завернуто что-то круглое,- мне это обычно всегда поднимает настроение.
- Спасибо.- Марина снова улыбнулась, а мальчик развернулся и побежал через дорогу.
«Странный какой»- она аккуратно развернула пакет и взглянула на подарок незнакомца – у нее в ладошках лежал сочный спелый персик, слишком солнечный и слишком яркий, чтобы вписаться в холод осенней московской ночи…И отчего-то на душе стало так уютно и тепло… Словно в руках лежало маленькое солнышко, согревающее изнутри. И Марина была счастлива, счастлива как-то особо.. по-детски… всепоглощающе и без задних мыслей… и уже совсем не имело значения, что там, внизу, на дне ночной реки в кожаной сумке медленно умирает паспорт на имя Латышевой Марины Олеговны… Какая разница… Она была просто счастлива…

Жил был пес. Обычный такой, верный и приветливый. Звали его необычно – Пепел. Назвал так его хозяин, нашедший его щенком на заводе, где он работал главным программистом. А назвал так видимо оттого что курил по 5 пачек в день. Да и цвет шерсти немного тоже походил. В последнее время хозяин немного изменился – стал угрюмым, замкнутым и раздражительным. Пес, глядя на него из своего закутка, проводил логическую параллель между состоянием хозяина и экономическим кризисом. Перед его глазами вставали кривые графика изменения индекса ценных бумаг, и падающие значения показателей валют. Да, хозяин переживает глубокую стагнацию, даже я б сказал, рецессию, - бормотал спросонья себе пес. Но хозяин, не подозревая того, впадал в неподвижный сон, чтобы утром снова попить чайку и побрести на свой завод.
Утром Пепел обсуждал результаты своего анализа с соседними собаками по двору. Питбуль, профессорский щенок, высказал преположение об ухудшении акций Газпрома и то что их надо покупать, пока спекулянты не обрушили рынок. Ехидно усмехавшийся на это доберман скрипуче говорил о том что делать надо как раз наоборот. Словом, каждый из них обладал полной картиной экономического урегулирования страны.
Но дома пес вел себя так, чтобы его ни в чем нельзя было заподозрить – кидался под ноги хозяину, вернувшемуся с завода, поднимался на задние лапы, силясь лизнуть хозяина в его крупный мясистый нос. Хозяин снисходительно поглаживал пса, кидал его любимую косточку, приговаривая – держи, Пепелочек, глупый ты мой, как хорошо что ты родился собакой и поэтому далек от экономики….

Яркие отсветы металлических каблуков плясали дикими искрами, нарушая гармонию и покой длинного неосвещенного коридора, так что издали казалось будто сквозь мрачные тени подземелий пытается найти дорогу на волю заблудившаяся шаровая молния. В отличие от большинства своих коллег, не рискующих гулять по здешним местам в одиночестве, Марина хорошо знала расположение комнат и коридоров лабиринта и нисколько не стеснялась назначать наиболее важные встречи именно здесь.
«Ну где же он? – после безрезультатного получасового ожидания она все же решила проверить соседние помещения,- Не хватало еще, чтобы потерялся…»
Девушка нервным жестом поправила длинные белокурые волосы, которое так и не успели просохнуть после ливня на улице и, остановившись в назначенном месте, достала из кармана кожаного плаща на удивление сухую сигарету.
«Проклятье!» - зажигалка недовольно чиркнула и выпустила последние в своей жизни икры, к счастью их хватило ровно настолько, чтобы табак начал тлеть. Блаженно затянувшись ароматным дымом, Марина облокотилась спиной на холодную шершавую стену подземелья. «Если он не придет, у меня будут крупные проблемы…»
-Доброй ночи, леди Luna!,- зеленые глаза девушки, умело подчеркнутые безупречным макияжем, недоверчиво сузились, всматриваясь в темноту откуда доносился спокойной мужской голос.- Вы как всегда прекрасны, словно Ангел, упавший на эту грешную землю.
- Дмитрий Анатольевич, это вы? – отойдя от стены, Марина сделала несколько замедленных шагов в сторону собеседника и бросила сигарету на пол. Белый пепел полетел по черным плиткам пола, еще играя последними красными отблесками…- Не могли бы вы выйти на свет? Так нам будет проще.
- Разумеется, моя дорогая. – На узкой полоске света, падающего из небольшой расщелины в потолке, показался невысокий человек с немного непропорциональной головой, на фоне стройной красавицы Марины смотревшийся, мягко говоря, не очень солидно. – Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?
- Дмитрий Анатольевич, понимаете, у моего руководства возникли некоторые вопросы относительно политики, которую вы в данный момент ведете, в особенности в вопросах, касающихся религиозной и так называемой «сектантской» деятельности. Что это за законопроект, проводимой думой во втором чтении? Это недопустимо.
- Ну позвольте! Я делаю все что могу, однако поймите, моя власть не безгранична.
- Дмитрий Анатольевич, вы же – президент, а мы с вами оба знаем ЧТО это значит. В любом случае, моя задача – это передать вам предупреждение о том, что вами недовольны, а решать уж вам. Однако, советую вам не забывать благодаря кому вы занимаете сейчас нынешний пост и что с вами может стать в случае, если вы перейдёте нам дорогу.
- послушайте…
- всего хорошего, Дмитрий Анатольевич. Обратную дорогу вы, думаю, найдете. – Девушка резко развернулась на шпильках и уверенным шагом направилась в темноту бесконечных коридоров, оставляя за спиной растерянного президента…

Трое алкашей сидели на лавочке у подъезда и решали дальнейшую судьбу. Быть как говорится или не быть. Решили, что все таки быть. По единогласному решению двух наиболее старших коллег, третий нехотя приподнялся и отправился в ближайший магазин за очередной порцией «беленькой».
Триумфально возвращаясь, он с радостью сообщил что в результате экономии в пользу более потребного продукта им было приобретено 4 бутыля «родимой» вместо трех планировавшихся ранее. Правда, при этом норма закуски оказалась урезанной – всего 3 ириски.
Остальные дружно приветствовали разумное решение вернувшегося и с готовностью подули на стаканы.
Но тут случилось непредвиденное – на пороге подъезда показалась грозная тень – благоверная того самого «экономиста». Тот, увидев ее, сразу как то сжался и посерел…
- Все, это закат…. – промелькнуло в его голове, которая с бешенной скоростью обдумывала наиболее приемлемые варианты объяснения ситуации.
-Толик, милый, пойдем-ка домой, есть разговорчик – нежно пропела его женушка.
Толик съежился и, сразу уменьшившись ростом, уныло протрусил за могучей спиной. Едва дверца подъезда закрылась, сразу последовали глухие звуки, напоминавшие удары о боксерскую грушу.
- жалко Толика, напрасно она так, – пожалел ушедшего друга Михалыч, - все таки не понимают они нас, женщины то есть, не дают так сказать культурно развиться, породниться с народными массами, нет у них то самое чувство плеча...
- ничего, нам больше достанется, - с оптимизмом подмигнул третий –
Наливай!.

Метро...
"..двери закрываются..."
Прохлада металла к спине...Сняла пальто, душно... нечем дышать...
Поезд литит по тунелю...
Закрывают глаза...
Образы... как они меня замучали....стоит только закрыть глаза и опять....
Поезд литит по наклонной плоскости в бездну...... Огромное чёрное существо..даже скорее только субстанция....Она готова поглотить этот поезд...
Никто не видит этого...
Холодная дрожь бежит по спине....
Просто образы.... нереальны...
Город мёртв....
Вижу вокруг лица...страшные лица....как у зомби в старых фильмах...лмца мертвецов...
Человеческтво уже давно мертво....
Все что мы видим непеально....
Бред...
Тяжкий бред моего рассудка....
В глаза бьет ослипительный свет ламп дневного освещения....неприято...
Ватное тело движется с огромной инерцией...а мозг наоборот бьется в хаотичной агонии... на каждый шаг сотни мыслей... и образов....
Нужно просто идти...
Сстредоточение на равномерном сокращении и растяжении мыжц при ходьбе...
Движение...
Не сойти с ума, вот что главное...
Почему я? почему все это со мной?...
Люди...
Звери...
Сотн и мертвых, считающих себя живыми...
Но это лишь образы... все совсем не так...
По крайней мере в это хочется верить...

Так нелогично...

Говорим, что все хорошо, когда хочется плакать...

Хотим обнять, но одариваем лишь холодным взглядом...

Любим, но кричим и ругаемся...

Уходим без оглядки, понимая что не можем жить без этого человека...

Хотим выглядеть естественно, но накладываем черный мрачный макияж...

Хотим выглядеть ярко, но выходим на улицу даже без туши и помады...

Знаем, что нельзя пропускать занятия, и остаемся дома...

Знаем, что нас ждут и садимся на лавочку в парке...

Дрожим от холода,но идем под ливнем без зонта...

Заболеваем, но засыпаем с мокрой головой...

Говорим о Дьяволе, но наносим крестное замение...

Говорим о Боге, но рисуем пентограммы...

Идем неспешным шагом сквозь плотный поток машин...

Говорим "я тебя ненавижу", когда сердце разрывается от любви...

Идем на улицу в летих туфлях, майке и ветровке, когда градусник показывает 3 градуса тепла....

Зная, что завтра экзамен, уходим на сутки на прогулку и пивом и абсентом...

Набираем номер телефона, но бросаем трубку даже не услышав гудок...

Ругаем ребенка за то, что о есть е на кухне, неся очередную порцию макарон к компу или телевизору...

Обижаемся, что нас не понимают, хотя даже сами не можем поять себя...

Требуем к себе уважения, говоря о своей ичтожности...

Любя, проклинаем самых догрогих людей....


Почему все именно так???

H.Ludens :: Нигде
Пронзительный ветер ледяным крошевом жжет лицо. Летит, свирепо срывая с деревьев последние листья. Гонит их вдоль дороги, загоняя в трещины асфальта. Гремит ржавым железом обломков машин и киосков. Воет в пустых окнах домов. Гонит низкие тучи, сеющие снег. Треплет мои волосы, покрывая их льдом. Поздняя осень, утро: серое, холодное. Часы на перекрестке остановились без десяти шесть. Холодные дома, покореженный асфальт, пустая улица, пустой город с единственным жителем.Автобус тормозит. "Осторожнее, молодой человек! – Извините. – Выходите? – Да". Ветер обжигает лицо, обдает бензиновой гарью. Шум машин. "Лучшая мебель для офиса…" Быстрее, закрыв глаза, голову в плечи. "Куда прешь! – Извините". Вниз, где теплее. "Приглашаем на распродажу…" Пустая пачка. "Пегас, пожалуйста. – Ваша сдача". Вонь. Гул. Призрачный город с призрачными жителями.

Здесь внизу ветра нет. Мусор, грязь. Огонек зажигалки еле тлеет, газ кончается. Лед в волосах тает, каплями течет по шее, за воротник. Меня бьет озноб. Надо идти. Стеклянная дверь еле поддается и со скрипом открывается. Запах пыли. Сквозняк выносит из темноты обрывок газеты. Он хватает меня за ногу, пытаясь удержаться, но, не выдержав, летит дальше в темноту, словно спасаясь от чего-то ужасного. Я включаю фонарь и спускаюсь по ступеням. Ряды колонн уходят вдаль и теряются во мраке. По сравнению с этой необъятной тьмой, словно пожирающей свет моего фонаря, я кажусь себе еще одной пылинкой, которую вселенский сквозняк несет по вымершему миру.

"Осторожно, двери закрываются…" Давление сзади усиливается, я передаю его дальше. Возмущенное бормотание десятка глоток. Нарастающий вой. Грохот колес. Запахи парфюмерии, перегара… "Выходите? – Нет, я выпущу". Волна бросает назад, потом обратно. "Осторожнее! – Извините". Воздух насыщен дыханием сотен легких. "…Приглашает на работу учеников… Как много в этом…" Хмурые лица. Газеты, книги. "…Не забывайте свои вещи!" Я сажусь на свободное место. И какое мне дело, что молодежь наглая пошла? Разве призракам не все равно, сидеть или стоять? "…Обращаемся! Мы сами… на вокзале… документы… сколько сможете!" Когда я закрываю глаза, гул голосов сливается с гулом поезда. И нет ничего, только этот сводящий с ума гул, не прекращающийся ни на секунду, несущий меня по безумному кольцу, бесконечному в своей безысходности.

Облезлая краска домов и машин. Железные двери подъездов сорваны с петель. Ветер и вода, дизайнеры кладбищ и пустырей, поработали над щитами реклам. Теперь на проспект, пересеченный морщинами лопнувшего асфальта, смотрит лицо ужасной старухи. Слепые глаза ее молят небо о пощаде, а искаженный гримасой боли рот ветер зажимает снежным кляпом. Холод пробирается мне под одежду, замораживает кровь, сковывает мышцы. Каменная пустыня оглушает, ослепляет меня, наполняет душу ледяным отчаянием. Зачем я здесь?!..

Полутемные гулкие коридоры. Лампы горят через одну, освещая мертвенным светом морга ряды дверей. "К пятидесятой годовщине Великой…" Реактивы, приборы, дырявый халат. Белый пар вырывается изо рта, облачком улетая к обшарпанному потолку. "Здравствуйте. – Здравствуйте. Что касается вашего вчерашнего опыта…" Снег за окном. Ручка валится из окоченевших пальцев. "Ставьте чай. – Уже поставил". В голове нет мыслей. Они все унесены сквозняком, свободно гуляющим в комнате. Призрачная работа ради призрачной цели. Зачем я здесь?!

Ноги загребают мертвые листья. Ветер стих, только снег продолжает идти, уже не обжигая, а просто тая на моем лице. Умершие деревья тянут свои узловатые руки к безразличному небу. Я бреду по руслу давно мертвого ручья. Одинокий живой в этом царстве смерти, я ложусь на едва покрытую снегом землю и, закрыв глаза, чувствую, как снег тает на моих веках.

У соседей протек потолок: такова была первая мысль. Подушка была мокрой. Открыл глаза, нет, вроде наверху сухо, потом понял: слёзы. Метод пробуждения не из приятных - сырая подушка. Что же мне снилось? Нет, не вспомню. Вроде, что-то связанное с ней, а такие сны не были хорошими, что ж небольшая потеря. Сколько времени? Ага, 7:15, через пять минут заверещит будильник. Сегодня пятница, это радует. Сокращённый рабочий день, предуикэндная апатия и всё такое. Добрёл до ванной, умылся, от горячей воды стекло запотело, долго соображал, в чём же дело. После водных процедур спать хотелось меньше, но ненамного. Ещё бы, когда не удается выспаться чёрти сколько. Теперь поставить чайник и закурить. Всю жизнь, сколько себя помню, с утра аппетита не было: больше чем тарелку супа не мог съесть, а даже если и завтракал плотно, всё равно к одиннадцати утра хотелось есть. Затянулся, за окном солнце, яркое весеннее, это чувствуется, вот только снег мешает осознать весну полностью. Щелчок: чайник. Завариваю пакетик, долго смотрю в холодильник, хотя особенно смотреть не на что. «Бэушная» колбаса, которую всё забываю выкинуть, и сыр. Беру сыр, вроде не зацвёл. Сооружаю бутерброды два на завтрак и четыре с собой, перекусить.
7:48, через пятнадцать минут надо стартовать. Верчу сигарету, не надо бы, конечно, и так две пачки выкуриваю. Сажусь у окна и смотрю во двор. Внизу двигается набор пальто, шуб, дубленок, курток. Вдруг замечаю куртку голубого цвета, выворачиваю шею, вглядываясь. Нет, волосы чёрные и длинные, не она. Да и что ей делать на окраине, живет-то она в центре.
Так, время. В честь пятницы не буду надевать костюм, в будни к этому относятся строго, но по пятницам, копируя западную корпоративную культуру, терпят. Джемпер, джинсы, облако одеколона, шарф, пальто. Чуть не забыл бутерброды и надо взять что-нибудь почитать в дорогу. Текс, для философии слишком рано, вот, Батчер, подойдет. Забросил пакет, дверь на ключ и по лесенке, не доверяю лифтам.
Дотопал до трамвайной остановки. Пара остановок в не слишком забитом трамвае, если бы вышел на десять минут позже, пришлось бы изображать шпроту. Эскалатор спускает на станцию, не слишком людно, но это только кажется. С окраины набьются люди, и на моей остановке состав будет забит. Забираюсь в вагон аки варвар, штурмующий крепость, по крайней мере, вкладываю в этот процесс столько же энергии, хотя с топором или мечом было бы легче. Теснота, шум, стук вагонов, все кольцевая, меня выносит поток. Теперь переход. Поднимаюсь в толпе таких же зомби, как и я сам, в переходе ищу глазами короткую стрижку. Хотя в метро ежедневно бывает около трёх миллионов людей, может быть, повезет. На кольцевой посвободнее. Люди разъезжаются по разным направлениям на ежедневную обязаловку. Странно, с утра редко видишь улыбающиеся лица, даже парочки едут в коматозном состоянии, в отличие от вечера. Сажусь в состав, малолюдно, можно почитать, на десять минут отключаюсь от реальности.
Моя остановка, всё та же толпа. Нет, люди другие, но выражения, линии тел те же. Стеклянные двери ведут прямо на улицу, это плюс: не надо спускаться по обледенелым ступенькам. На старой работе приходилось совершать два таких спуска-подъёма.
Все - таки холодно, но при этом чувствуется весна, в солнце, в воздухе, в птицах. Затягиваюсь сигаретой, как раз успею докурить, пока дойду до работы. Вхожу, надо же, сегодня пришёл на двадцать минут раньше начала рабочего дня. Разуваюсь, включаю компьютер. Пока он раскачегаривается, просматриваю бумаги, все как обычно, как было и как наверно будет.
Экран монитора, инет. Просматриваю новости, стандартный набор, убийства, катастрофы, войны, в одном месте кого-то выбрали, в другом нет. Посмотрел форумы, нет, отвечу позже, сейчас начнёт бродить начальство. Буду работать. Вбиваю в компьютер данные, по ходу дела здороваюсь с приходящими людьми.
С непосредственным начальником повезло, адекватный мужик, тоже курит, на прошлой работе курящих было мало, а здесь с командором вместе ходим на перекуры. По офису разносится запах кофе, народ просыпается посредством допинга. Я, по-моему, единственный, кто пьёт чай. В нашу комнату тянутся паломники за кофе и сахаром.
Теперь можно пробежаться по сообщениям более вдумчиво. Эге, люди опять отстаивают идеалы, тупо и однообразно как шарманки, повторяя заученные истины не переставляя слов. Тема не играет роли: религия, события, политика; ответы и мнения в большинстве стандартны. Зачем так охотно отказываться от личности во имя идей? Жертвуя своей целостностью, запрещая себе критиковать «священных коров» (религию или политический строй), ограничивая тем самым себя, калеча личность.
Время перекусить, кладу в чашку сахар и пакетик чая. Единственный недостаток новой работы - приходиться курить на улице, летом, конечно, ничего, но не в такую погоду. Беру чашку, двигаюсь в направлении бака с водой, но не завариваю чай. Захожу к программистам, уже который день прошу поставить нормальный проигрыватель для Интернет-радио, хотя фига с два: трафик будет большой, начальство не одобрит, а скорее всего просто обрубит инет. Ладно, хоть музыки из дома натащу, что-нибудь релаксирующее. Раньше слушал много нью-эйдж, до того, как увидел её. После изменилось многое, в том числе и музыкальные вкусы. Пробираюсь в закуток, где тайком дымят немногочисленные курильщики, лень одеваться и идти на улицу. Народу нет, огонёк сигареты. Достаю фотографию. Она была сделана на корпоративной вечеринке, этого современного обряда объединения фирмы в семью, вернее в механизм. В древние времена обряды были интереснее: костер, пляски, голые танцовщицы, шаманы, галлюциногены. На фотографии она в полоборота в голубом платье, лица практически не видно. Создается впечатление, что она не отсюда, настолько совершенны линии тела и лица. Сигарета заканчивается, делаю последнюю затяжку, теперь прокрасться к туалету, чтоб выбросить бычок. Завариваю чай, медленно помешиваю, жую бутерброд. Народ в Интернете активизировался, поступают сообщения от приятелей и подруг. Тема одна, кто виноват, и что делать. Ответ на «кто виноват» очевиден: это я не могу развлечь девушку разговором, следствие «что делать» - опять же я, разговариваем. Отвечаю в меру сил и желания, отписываюсь в ряде тем. Время обеда, иду в столовую в компании начальника и завхоза. Не торопясь, уминаю обед, долго жую каждый кусок. Разговариваю о машинах, сдаче на права, дорогах, киваю, бросаю фразы, хотя от темы далёк.
Остаток дня пролетел быстро, компьютер, бумаги, перекуры, походы по кабинетам с неизменным трёпом обо всём и не о чём. Последний рабочий час, посмотрю, что нового в мире поэзии. В последнее время увлёкся стихами, но не всеми подряд, меня интересовали стихотворения, несущие эмоции, яркие, сильные. Постепенно выяснил, что такие стихи в основном пишутся на две темы: любовь и смысл жизни. Они несли в себе трогательность, боль, невозможность находиться в мире, все те эмоции, которые позволяют нам чувствовать себя живыми, а не тупыми механизмами. Только пережив их, мы можем сравнить и понять что такое счастье. Прочитал новинки, кое-что скопировал, оставил пару отзывов
Между тем рабочий день, таки, соизволил закончиться. Прощания, пожелания хороших выходных. Спускаюсь в метро. Вчера была зарплата, сегодня пятница, сама судьба указывает путь – напиться. Но сначала в книжный. Посмотреть новинки, купить пищу для размышлений. Куря очередную сигарету, пробираюсь к магазину. Радует что в отделе философии людей больше, чем у полок с надписью « любовный роман» или «детектив», хотя это скорее исключение. Обычно наоборот, у этих стеллажей не пробиться. В детективах люди находят героев стандартных как подшипники, побеждающих таких же плохих «подшипников». В отделе «любовный роман» обычно женщины пожилые, пытающиеся добрать в книгах то что не получили в жизни – любовь, страсть, роскошь, интрига и пр., и молодые девушки с коэффициентом интеллекта шимпанзе непрестанно хихикающие с бесконечными «чё?», «отпад», «потряс», прерывающимися трелями сотовых. Пока ехал до книжного, выдул пару «отвёрток», в результате в магазине меня повело, быстро расплачиваюсь и выбираюсь на воздух.
В ближайшем киоске покупаю коктейль, пока иду до метро, банка пустеет. Решаю перекурить перед спуском, у входа много народу активно расслабляющегося. Молодая компания, громко обсуждающая, в какой кинотеатр пойти, пять девушек и три парня, последних явно душит жаба - ещё бы, билеты в это время меньше чем за триста не достать, предлагают девчонкам просто погулять. Левее стоит девушка, нервно поглядывающая на часы, встречаюсь взглядом, глаза как у голодной дворняги. Докуриваю сигарету, двери, эскалатор. Когда делал пересадку, вспомнился прошлогодний случай: толпа народа вверх и вниз, массу людей несут эскалаторы непрерывным потоком, внезапно мне стало страшно. В толпе не было ни одного светлого пятна, только однородная, монолитная темная масса. Нечто. Я перестал различать отдельных людей, они объединились в единое целое, в чудовище, движущееся хаотично-слаженно, на пути которого лучше не становиться. А вот и моя станция, здесь живет она, пару раз я следил за ней и видел, что выходила она именно здесь. Это превратилось у меня в своеобразный ритуал, подъезжать на станцию и высматривать её. Зачем? Наверно я не могу ответить на этот вопрос. В сказки я не верю, просто это своеобразная награда после рабочего дня, посмотреть на неё пару секунд. Вот и сегодня все повторяется, а вот и она, что-то меня дёрнуло, раньше я просто провожал её взглядом в толпе, а сегодня решил пойти за ней. Захотелось посмотреть на, дом где она живёт. Шли недолго. На подъезде кодовый замок, но дверь за ней не захлопнулась, я успел добежать и перехватить. В подъезде остановился, услышал лифт, вот двери закрылись. Подошёл к нему, лифт оказался из новых, показал на каком этаже кабина. Решил на перегонки, постоянно притормаживая, и проверяя, где кабина. Так, шестой этаж, последний, я замер на пол пролёта ниже. Звуков доставаемых ключей я не услышал, лишь как открывается дверь, без захлопывания. Странно, поднимаюсь на этаж. Все квартиры на нем заперты. Внезапно осеняет: чердак. И точно, дверь приоткрыта. Зачем она туда пошла? Уже не думая, что скажу, если столкнусь в ней, открываю дверь. Просторная, присыпанная снегом крыша. Чуть левее меня её фигура. Решаюсь, именно сейчас скажу обо всём, как полюбил её с первого же взгляда, как изменилась моя жизнь благодаря ей, как она мне нужна. Раз и навсегда, рассказать, будь что будет. Вот сейчас, одно прикосновение и все будет по другому, у нас всё получиться, я знаю. Решаюсь взять её под руку, но рука хватает пустоту. От неожиданности я поворачиваюсь, смотрю на чердачную дверь. Что-то мне кажется странным, несоответствующим великолепию заснеженного пространства, которое я видел секунду назад. И внезапно до меня дошло: от двери ведёт только одна цепочка следов. Моя.