Еще одна картина в «портретном» разделе – портрет Бруно Кассирера кисти Макса Слефогта.

 Издательство и галерея "Кассирер" были одними из самых известных в Германии в начале ХХ века, а братья Кассиреры - известными деятелями немецкой художественной культуры. В этой немецко-еврейской семье были выдающиеся личности: меценат и торговец произведениями искусства Пауль Кассирер, издатель Бруно Кассирер, философ Эрнст Кассирер, медик Рихард Кассирер, музыкант Фриц Кассирер и фабрикант, сенатор Шарлоттенбурга Макс Кассирер.

Кузены Пауль и Бруно Кассиреры учредили издательство «Bruno & Paul Cassirer, Kunst- und Verlagsanstalt» и художественный салон - картинную галерею-магазин, который вскоре стал одним из лучших в городе. Первая выставка состоялась в ноябре 1898 г. Братья познакомились с Либерманом и Слефогтом, которые представили их влиятельным людям Берлина. , а затем  по предложению президента Сецессиона Либермана были назначены его секретарями, что позволило Кассирерам занять высокое место не только внутри объединения, но и на художественном рынке в целом. Но Бруно и Пауль были очень разными по характеру, в соответствии с которым каждый выдвигал свою собственную эстетическую программу.

У Пауля была жилка предпринимателя, он был быстрый и решительный, ему больше нравилось торговать произведениями искусства. Недолгое время Пауль Кассирер работал редактором в авангардном журнале «Simplicissimus», на страницах которого часто разворачивалась страстная полемика. ", участвовал в литературных вечерах, на которых выступали Генрих и Томас Манны..

Бруно Кассирер, обладая замкнутым и меланхолическим характером, был его полной противоположностью. И это повлияло в дальнейшем на выбор рода их деятельности. В 1901г. Бруно и Пауль разделились, и в дальнейшем художественным салоном занимался только Пауль. Последняя выставка в салоне Пауля Кассирера состоялась в 1933 г.

Бруно не раз становился моделью для своих друзей-художников. Портрет, представленный на выставке, написан Слефогтом в 1911. году.

(Для сравнения портрет кисти Либермана, выполненный на десять лет позже, в 1921 году.) 

 Следующий раздел – «Город и окрестности». 

Здесь хочется рассказать о картинах, не слишком известных широкой публике.

Готхард Кель. "Вид Эльбы у моста Августа зимой". 

Готхардт Кель (1850 – 1915) –  представитель раннего немецкого импрессионизма, получивший известность еще при жизни.

С 1895 художник жил в Дрездене, где его творчество, проникнутое импрессионистическими идеями, стало путеводным для многих художников. Из окон студии-ателье, расположенной на крыше Дрезденской Академии художеств, была видна Эльба и мост Августа. Находясь там, он часто рисовал реку в различной технике и сам пребывая в различном настроении, в различное время  дня и при смене сезонов, при различном освещении вплоть до разрушения моста в 1908 году, подобно тому, как Клод Моне изображал Бульвар Капуцинов.

 На картинах Лессера Ури часто предстает Берлин. На выставке можно увидеть картину "Площадь Ноллендорф ночью", поражающую сочетанием световых  эффектов на фоне дождливой ночи.

 Художники издавна страстно стремились в Париж, Мекку  «служителей Аполлона», а оказавшись там,  так же горячо и увлеченно рисовали парижские улицы и здания.

Вот что пишет о своих первых днях в Париже художница Мария Славона, ставшая участницей берлинского Сецессиона в 1901 году:  

«В 1890 я прибыла в Париж. Здесь мне открылся новый мир. Первые посещения Лувра меня почти оглушили . Но я был разочарована, там мне ничего не нравилось…»

В Париже, где были созданы ее лучшие работы,  она постоянно общалась с парижским художественным миром, особенно подружилась с Камилем Писсаро, выставлялась, но под мужским псевдонимом.

Мария Славона. "Дома на Монмартре"

 Немецкие "импрессионисты" все еще сильно зависели от традиционных сюжетов. Такая популярная тема во Франции, как театр, не находила широко отклика в их произведениях. Картина Эугена Шпиро, немецко-американского живописца и графика, получившего известность, как пейзажист и портретист.„Театральная ложа в Париже“ 1907 года  - одна из  немногих на эту тему.

 Эуген Шпиро. "Театральная ложа"

Роберта Германа Штерля , урожденного дрезденца,  относят к числу наиболее известных представителей немецкого импрессионизма. После учёбы в дрезденской академии художеств, Штерль остался связан с родным городом до конца своей жизни. Почти три десятилетия, являясь профессором академии художеств, он оказывал серьёзное влияние на искусство  Саксонии. Роберт Штерль пользовался успехом как портретист.  Огромный интерес в его творчестве представляют работы, на запечатлен  известный дрезденский дирижер Эрнст фон Шук. 

Роберт Штерль. "Эрнст фон Шук дирижирует оперой Рихарда Штрауса "Кавалер роз".

 Следующий раздел – женские и детские образы.

Ловис Коринт  «Материнская любовь». 1911

 На излучающей свет картине изображены Шарлотта, жена художника и Томас, его сын. Полотно было создано во время летнего пребывания семьи в южном Тироле.

Интимное изображение безмятежно- счастливой семьи, чья обнаженность также естественна, как и любящее отношение матери к ребенку (Коринт в это же время написал картину, где Шарлотта рядом  с их дочерью Вильгельминой).

Название картине дал сам художник, полный творческих сил и не предполагавший, что вскоре его постигнет апоплексический удар.

Очаровательный детский образ на картине Ловиса Коринта «Лотта Ролл»

Излюбленную тему французских художников – сцены в кафе мы тоже встречаем на так часто. На выставке мы увидели картину Лессера Ури „В кафе. Женщина в красном “  1911 года,  на которой голубоглазая молодая дама с короткой стрижкой в свободной и смелой позе.

 Как пишут критики, многие картины, созданные берлинскими художниками в предвоенное время или уже во время первой мировой войны, полны безмятежности и спокойствия, вытесняющих повседневные трудности. Их тематика -  пивные с садом, отдых на озерах.

Например, картина Либермана 1916 года «Ресторан в саду в Хавель-Никольском», переносящая нас в беззаботную атмосферу Берлинского пригорода.

Ещё в 1909 году Либерман приобрёл земельный участок на берегу озера Ванзее,  где был построен загородный дом. Свою виллу Либерман называл «дворцом на озере» и часто рисовал.

Там же,  у  Ванзее, расположено Никольское - усадьба, построенная для русского царя Николая I и его немецкой невесты Шарлоты.

Безмятежна палитра зелени различных оттенков на картине Бернхарда Феха "Беседка"

  и на картине Макса Ута "Пивной ресторан в саду".

Наполненное светом  полотно: картина  Слефогта „Парусные лодки на Альстере “, на котором водное пространство сливается с небом.

  В последнем помещении выставки, на мой взгляд, прослеживается очень интересная экспозиционная последовательность.

Сначала перед нами полотна, на которых замки,виллы, загородные дома,  видимые из сада, с берега озера или реки в различное время дня.

Франц Скарбина. "Вечер в деревне"

Лето 1899 года Макс Либерман провёл в Зандвоорте и Шевенингене.  Художник искал новые сюжеты, которые могли бы стать основой для его новых работа в стиле  импрессионизма. По образцу «Дома в Руэле» Эдуара Мане он пишет картину «Деревенский дом в Хильверсюме»1901 , благодаря переплетению света и тени,  излучающую спокойствие и гармонию.

Здесь же картина Вальтера Лейстикова «Из Грюневальда»

 Глядя на это полотно, я еще раз с недоумением вспомнила слова кайзера Вильгельма II об одном из "грюневальдских" пейзажах Лейстикова: "Он мне замарал весь Грюневальд!"

Вильгельм Трюбнер "Замок Хемсбах"

 Макс Слефогт . Сад в Ное-Кладов

Здесь же я еще раз оценила многогранность таланта Лессера Ури и широту его тем и образов.

Мы только что любовались контрастом света и тьмы берлинской ночи И вот перед нами картина «Утреннее солнце», написанная красками совсем другой палитры: солнечные блики, зелень разных оттенков, чуть тронутая желтизной листва и проглядывающий через нее бело-розовый сельский дом.

А если мы заглянем внутрь дома, то увидим эти чудесные букеты кисти того же Ури.

Покинув комнаты дома, мы опять оказываемся во владениях  природы.

Вильгельм Трюбнер "Источник Зигфрида".

Макс Слефогт "Пейзажи Пфальца".

 

 Так случилось, что я сегодня  вернулась из командировки как раз из тех самых, любимых Слефогтом, мест, где мне, несмотря на плохую погоду,  удалось сделать несколько снимков. Предлагаю Вам взглянуть, как пейзажи Пфальца выглядят сейчас.

И еще несколько снимков - фотозарисовок нашей экскурсии.

 "Мои внимательные слушатели"

 "Минута обсуждения"

 А это я: "Перед экскурсией нужно сосредоточиться!" 

В завершение хочу познакомить Вас со статьей Корнея Ивановича Чуковского, посвященную Берлинскому Сецессиону и написанную им в 1903 году, когда он еще  был не маститым писателем, а начинающим журналистом, которому едва минул 21 год.

"Шаблонная новизна"

Воспользовавшись своим пребыванием в Берлине, я отправился на выставку сецессионистов. Их стильные голубые афиши погнали меня в это странное здание, в стенах которого произошла революция молодого духа, где было дано последнее решительное сражение и выиграна последняя победа.

Я шел к победителям. Я любил их еще тогда, когда они были всеми загнаны, всеми унижены, когда, кроме смеха и оскорбления, они не получали никакого иного отклика на свои искания, предчувствия и порывы.

Я любил их, когда они грудью пробивали себе дорогу, когда жирная сытая академия сдавила их тисками своих самодовольных традиций - и вот они освобождены, они - победители, - что за разгул вольного творчества, что за оргия свободного духа ждет меня в стенах этого странного здания!

Вот марка уплачена, и я не без трепета вбегаю туда, внутрь, "к ним". О, да! Они победители! Это видно по всему. Долговязый профессор, сопровождаемый целым хвостом белокурых и добронравных Амальхен объясняет им всю загадочную прелесть Родэна и, тщательно избегая голых статуй, много распространяется о красотах такого недавнего башибузука, как Вальтер Лейстиков. Это ли не победа!

Амальхен делают серьезные лица; о хихикании, которое считалось еще два года назад признаком хорошего тона, - нет теперь и речи, - можно ли помышлять о более решительном поражении!

А главное - шутцманы. Они стоят у входа с таким сосредоточенным лицом, на котором так ясно написано сознание важности исполняемого долга, что всякие последние сомнения должны развеяться: победа действительно одержана, одержана блестяще. Берлинские профессора и городовые - это, так сказать, официальные свидетели всякой победы, всякого торжества.

Обрадовался я страшно. Но, пройдясь по всем комнатам, я вдруг захотел, чтобы никакой победы не было, чтобы белокурые Амальхен хихикали по-прежнему, чтобы долговязые профессора продолжали пренебрежительно помахивать кисточками своих колпаков - только бы вновь повеяло свободным размахом свободного творчества, свободного, смелого, незатемненного отношения к жизни, к природе, к человеку - отношения, без которого мертво и безжизненно всякое искусство, какими бы традициями ни было бы оно воспитано.

А этого как раз и не было. При самом беглом осмотре становилось ясно - и это нужно подчеркнуть, - что новая школа, школа сецессионистов, школа врагов всякого шаблона, - сама впала в шаблон, сама подчинилась традициям, сама признала тысячу условностей. Такая победа, согласитесь, хуже всякого поражения. Такая победа предоставляет полный простор ремесленности, рыцарям перепроизводства, целой армии подражателей, имитаторов, и претенциозных бездарностей. Все они старательно подражают тем, кто имел силу отвергнуть подражательность, жмутся к каждому имени, к каждой славе, питаются крохами с чужого стола - и вот создается самая ужасная вещь в искусстве - направление. Гиганты Сецессиона - Беклин, Лейстиков, Родэн. Они создали направление, не думая о нем. Они заботились о правде, о верности себе, и совершенно неожиданно вышло - направление. Теперешние заботятся о верности направлению, и у них выходит ложь, фальшь, надуманность.

Есть некоторый общий рецепт, по которому изготовляются все нынешние картины, есть предписания, очень тонко обусловливающие всякую мелочь, всякий самостоятельный шаг художника, всякое его движение. Платья должны быть желтые, лица должны быть загадочные, цветы должны быть такие, каких нигде в природе не встретишь, и которые нужно искать в ботанических книгах. Тучи должны быть обведены черными линиями, земля должна быть по крайности фиолетовая, и так дальше до бесконечности.

Поймите, я против фиолетовой земли ничего не имею. Может быть такая минута в жизни художника, когда земля ему кажется фиолетовой. Но меня возмущает словечко: должна. Мне кажется подозрительным направление, в котором вдруг все художники стали писать фиолетовую землю. Мне кажется смертью или даже самоубийством та чисто немецкая преданность "стилю'", которую обнаруживают участники сецессиона. Мне кажется ужасным, что наши искренние, "нутряные" русские художники подвергнутся участи немцев. Я был на петербургской выставке "Мир искусства". Какая свежесть, какая непосредственность! Здесь есть несколько наших художников, и они положительно производят впечатление каких-то светлых оазисов среди целого моря надуманности, извращенности и приличной посредственности. Есть "Бабы" Малявина, есть Рериховские "Идолы", есть Серовский "Задний двор". Все это настоящая поэзия, истинное вдохновение.

Но кто знает, что ждет нас через 2-3 года?

Берлин, 6 (19) июня.

Выставка состоит из нескольких разделов. Так как фотографировать не разрешили, то расскажу о тех картинах, которые удалось найти в Интернете или сосканировать. Первый раздел посвящен портретам, и мы сразу же видим работы Макса Либермана. (Сначала я хотела тут же  рассказать о нем, но думаю, что следует и ему, и некоторым другим  художникам, чьи картины представлены здесь, посвятить отдельные посты).

 Либерман выработал свой собственный, классично-сдержанный  стиль портрета, и ему нередко заказывали свои изображения высокопоставленные и знаменитые берлинцы. Он создал портреты людей, прославивших Германию: Пауля фон Гинденбурга, Герхардта Гауптмана, Рихарда  Штрауса.  Модель (кроме автопортретов), как правило, всегда представлена сидящей, одежда – строгая и простая. Пример этому  -  портрет Эмиля Ратенау, кузена художника.  Эмиль Ратенау - выдающийся инженер и предприниматель, представитель семьи,  оставившей заметный след в немецкой и всемирной истории нашего времени,  отец Вальтера Ратенау, германского промышленника, сторонника плановой экономики военного типа, министра иностранных дел Германии, убитого ультраправыми.

Напротив выставлена картина Ловиса Коринта – «Портрет Артура Крафта в образе Цезаря Борджиа». Крафт – торговец текстилем, был близок Сецессиону и авангардному театру. Яркие цвета, непринужденная поза персонажа контрастирует с темными тонами полотна Либермана.

А вот еще одна работа Коринта – портрет художника Вальтера Лейстикова, «возмутителя спокойствия», одного из столпов и основателей Берлинского Сецессиона. Коринт очень ценил творчество Лейстикова, написал о нем книгу и создал несколько портретов своего собрата по живописному цеху. На этой картине Лейстиков изображен за работой на берегу озера Грюневальд, которое он так любил рисовать.

Рядом – картина Макса Слефогта, о котором поместил замечательный пост Парашутовhttp://www.liveinternet.ru/users/2010239/post97009876. Это портрет знаменитого португальского баритона Франциско д*Андраде, которого художник не раз запечатлел в роли Дон Жуана, коронной партии певца. Здесь же д’Андраде, cосредоточенно углубившийся в чтение газеты, ничем не напоминает дерзкого героя оперы Моцарта, бросившего вызов судьбе.

Не так давно я проводила экскурсию по выставке "Берлинский импрессионизм" в вюрцбургском музее современного искусства  и хочу поделиться впечатлениями. Но сначала о самом музее.

В феврале 2002 года в богатом традициями городе Вюрцбурге был открыт музей "Kulturspeicher", представляющий изобразительное искусство эпохи модерна и современности. Созданный на основе Городской галереи он расположился в здании бывшего портового склада, архитектурного памятника, находящегося под защитой. Построенный в 1904 году, трехэтажный склад, принадлежавший когда-то к самым прогрессивным зерновым хранилищам баварских государственных гаваней, производит впечатление, прежде всего, своей импозантной длиной достигавшей 128 метров, которая теперь, благодаря пристройкам, простирается до 160 метров. Он лежит параллельно Майну у искусственного водного пространства бывшей зимней гавани, как огромный засов с 3 необарочными фронтонами
Перестройка здания длилась 5 лет. Теперь в нем по обеим сторонам 12 выставочных помещений на 3 уровнях.
В крытом стеклом фойе высотой 12 метров были сохранены первоначальные опорные растры. (Добавлю от себя, что сочетание современного материала и старинного дерева производит удивительное впечатление.) Все это в совокупности с бережно отреставрированным фасадом и исторической формой окон и ворот свидетельствует об оживленном прошлом здания и ареала.

Перевод с сайта

http://www.kulturspeicher.de/intro.html

 На выставке "Берлинский импрессионизм" в вюрцбургском музее современного искусства представлены примерно 70 картин из собрания национальной галереи Берлина, которые демонстрируют разнообразие стилей и тем. Среди прочих работ можно увидеть полотна Ловиса Коринта, Филиппа Франка, Курта Херрманна, Вальтера Лайстикова, Макса Либерманна, Франца Скарбины, Марии Славона, Макса Слефогта, Вильгельма Трюбнера и Лессера Ури, а также картины из городской коллекции, входящие в постоянную экспозицию музея.

В конце ХIХ века ни одна из столиц Европы не росла так быстро, как Берлин. К 1900-му году это был третий по величине европейский город, столица большой военной и промышленной державы и центр нарождавшейся современной культуры. Во время правления кайзера Вильгельма II (1888 - 1918), известного как "эпоха Вильгельма", Берлин из прусского захолустья превратился в современный метрополис. Искусство и литература Берлина этих лет как раз и отражали динамику происходящего процесса. Вильгельм лично проявлял интерес к искусству, культуре и употреблял свою власть, чтобы способствовать продвижению своих националистических идей, отражающих его консерватизм. Поборник современных научных идей и технологий, Вильгельм в то же время выступал против новых движений в искусстве. Тем большее сопротивление нужно было преодолевать, когда инициаторами изменений в области культуры, апологетами модернизма в столице стали евреи. Особенно активны они были в тех областях культуры, которые бросали вызов устоявшимся вкусам: в журналистике, в оформлении больших универсальных магазинов, в театрах, кабаре, кино. Евреи все еще были отстранены от многих важных областей немецкой общественной жизни, таких как имперская военная служба, государственная бюрократия и, в значительной степени, университетское образование. Не имея доступа во многие официальные учреждения, они обратились к альтернативной общественной деятельности: формированию космополитической современной культуры. Берлин, как столица, стал средоточием большого числа евреев-модернистов. Не будучи от природы отшельниками, они собирались вместе в художественных галереях, кафе, театрах, вокруг авангардных журналов. Именно они познакомили Берлин с французским импрессионизмом, а потом кубизмом, символизмом норвежца Эдварда Мунка, итальянским футуризмом. Важно отметить, что именно они помогли найти те черты, которые стали характерными в целом для искусства и культуры ХХ века. Стоит отметить, что несмотря на интенсивную в это время культурную жизнь столицы Германии, "Меккой" для художников все же оставался Париж. Вот почему в стремящемся не отстать от него быстрорастущем Берлине легко нашли прибежище представители всевозможных новых "измов": евреи и не евреи, немцы и не немцы пытались довести новые идеи в искусстве до широкой публики.

В 1891 году в связи с Большой международной художественной выставкой, проводившейся в Берлине появились разногласия в среде берлинских художников Год спустя комиссия Союза берлинских художников отвергла картины Эдварда Мунка.
В 1898 году жюри Большой берлинской художественной выставки не приняло к участию пейзаж Вальтера Лейстикова. Это стало окончательным свидетельством тому, что «современному искусству» не стоило ожидать поддержки от существовавших организаций. В ответ на это 65 художников объединились в организованный Лейстиковом Берлинский сецессион. Макс Либерман был избран его президентом. Братья-галеристы Бруно и Пауль Кассиреры были назначены управляющими секретарями Сецессиона.
Сецессион (нем. Sezession, от лат. secessio - отход, отделение, обособление), название ряда немецких и австрийских художественных обществ конца 19 - начала 20 вв., представлявших новые течения в искусстве и возникших на почве оппозиции официально признанному академизму. Наиболее известны «Мюнхенский Сецессион», «Берлинский Сецессион» и «Венский Сецессион».
«Мюнхенский Сецессион», основанный в 1892 объединял преимущественно представителей немецкого варианта стиля «модерн» - югендстиля.
«Берлинский Сецессион», созданный в 1899, объединял в основном художников немецкого импрессионизма
Самым влиятельным противником Сецессиона стал директор Королевской академической высшей школы изобразительных искусств Антон фон Вернер, советник кайзера по вопросам современного искусства.
19 мая 1899 года в берлинском районе Шарлоттенбург открылась выставка из 330 произведений живописи и графики и 50 скульптур. На ее открытии первый президент "Сецессиона" Макс Либерман сказал: "При отборе работ для выставки решающее значение имел только талант, вне зависимости от стиля. Мы не считаем непогрешимым ни одно направление в искусстве".
В 1905 году Берлинский сецессион переехал в новое здание на Курфюрстендамм. В 1909 году в Берлинском сецессионе состояло 97 членов.
В 1910 году в Сецессионе произошёл раскол, когда его жюри отвергло работы 27 художников, преимущественно экспрессионистов и была образована новая художественная группа — Новый сецессион. Её первая выставка открылась в мае 1910 года под названием «Отказники Берлинского сецессиона 1910».. Преемником Либермана на посту президента стал Ловис Коринт. Летняя выставка 1913 года стала последним успехом Сецессиона. Из-за того, что ряду картин было отказано в участии в выставке, их авторы организовали собственную выставку, что вызвало очередной раскол в Берлинском сецессионе. После того, как они отказались выйти из Сецессиона, о своём выходе из него заявили Слефогт, Либерман, Кассирер и ещё около 40 художников.
В марте 1914 года художники, покинувшие Берлинский сецессион, организовали Свободный сецессион, почётным президентом которого был назначен Макс Либерман. Берлинский сецессион просуществовал до 1933 года. Его последним президентом был майенский художник Эмиль ван Хаут.

Материалы с сайта Википедия, а также отсюда:

http://www.vestnik.com/issues/1999/1207/win/orlov.htm

Когда  Американский киноинститут решил определить самую смешную комедию в истории кино, то по результатам опроса 1500 профессионалов киноиндустрии был выявлен бесспорный лидер. Им стала комедия Билли Уайлдера "Некоторые любят погорячее", шедшая в российском прокате под названием "В джазе только девушки".

А сегодня в последние дни марта мы со смешанным чувством отмечаем две даты.

7 лет со дня кончины замечательного режиссера и 50 лет со дня выхода в прокат его самого знаменитого фильма.

Уайлдер до последнего оставался одним из немногих современников Золотого века Голливуда и его хотя бы по классической комедии "В джазе только девушки" знают все.

 Билли Уайлдер (настоящие имя и фамилия - Сэмюэль Вильдер), знаменитый американский сценарист, кинорежиссер, продюсер родился в галицийском местечке Сака, бывшая Австро-Венгрия, в семье владельца венского отеля 22 июня 1906 года.  После трех месяцев учебы в Венском университете 18-летний будущий режиссер, к ужасу родителей, бросил университет: он выбрал себе полную приключений жизнь журналиста - сначала в Вене, а затем в Берлине.
Творческий путь в кино Билли Уайлдера начался в 1929 году, и на протяжении четырех лет по его сценариям было поставлено несколько известных фильмов (в том числе - "Эмиль и детективы").
Приход Гитлера к власти заставил Билли бежать сначала в Париж, а затем в Америку. Все его родные, оставшиеся в Европе (мать и дедушка с бабушкой) из Терезиенштадта были переведены в Освенцим и погибли там в газовых камерах.
В Голливуде Уайлдер зарекомендовал себя как хороший сценарист. В 1936 году его познакомили с Чарльзом Брэкеттом, и два сценариста на долгие годы стали соавторами. Вместе они получили три награды Американской киноакадемии за сценарии к "Ниночке" (фильму, который пресса рекламировала так: "Здесь Гарбо смеется!"), "Огненному шару" и картине "Задержите рассвет".
В 1942 году Уайлдер поставил свой первый фильм - "Майор и малютка", с Джинджер Роджерс. Затем к режиссеру пришла известность – благодаря детективу "Пять гробниц на пути в Каир", психологическому триллеру "Двойная страховка", драме "Потерянный уик-энд". Последняя лента была удостоена "Оскара", как лучший фильм, и премии Каннского кинофестиваля.

В картине "Сансет бульвар" (1950), удостоенной "Оскара" за лучший киносценарий, Уайлдер в ироничном ключе показал изнанку Голливуда. Высоким мастерством отмечены также его фильмы "Большой карнавал", "Свидетель обвинения", "Сабрина". Очередной "Оскар" режиссер получил за фильм "Квартира", в котором главные роли сыграли Ширли Маклейн и Джек Леммон. А в 1959 году выходит  комедия "В джазе только девушки" ("Некоторые любят погорячее"), в которой главные роли исполнили Мэрилин Монро, Джек Леммон и Тони Кертис.
Поздние фильмы Билли Уайлдера - "Раз, два, три" (1961), "Частная жизнь Шерлока Холмса" (1970), "Федора" (1978) - не снискали того успеха, какой выпал на долю его прежних картин.
В 1956 году студия "Парамаунт" прислала снимавшему в это время в Европе Уайлдеру письмо с сообщением о том, что Западная Германия хочет купить за большие деньги его фильм "Столаг-17". Единственное условие: изменить при дубляже национальность предателя, германского шпиона. Вместо немца сделать его, скажем, поляком. Студия спрашивала, согласен ли режиссер на это изменение. Уайлдер, которого многие поверхностные критики считали олицетворением голливудского цинизма, так ответил на письмо студийных чиновников: "У вас что, совсем не осталось стыда предлагать такое человеку, семья которого погибла в Освенциме? Если я не получу официального извинения, я разрываю свой контракт. Прощай, "Парамаунт!".
Извинений от чиновников не последовало, и Уайлдер, как и обещал, ушел со студии, на которой проработал 15 лет, потеряв при этом и солидные деньги, и приложив массу усилий при устройстве на новом месте.
На протяжении всей своей блестящей кинематографической карьеры, которая началась в 1930-х годах и продолжалась вплоть до восьмидесятых, Уайлдер остался почти непревзойденным - он номинировался на "Оскар" 21 раз и шесть раз побеждал. Самый почетный для кинорежиссера приз - за лучший фильм - был ему вручен дважды: за "Потерянный уик-энд" и "Квартиру". Билли Уайлдер получил в общей сложности 42 награды, в том числе премию Американского киноинститута (AFI) за достижения в кинематографе. Пять его картин АFI включил в сотню самых смешных фильмов XX века, а "Некоторые любят погорячее" вообще возглавили этот список. Только один режиссер прошлого столетия сделал столько же лент, вошедших в кинематографические анналы, - Альфред Хичкок.
Уайлдер добровольно отошел от дел еще в 1981 году. В Берлине, рядом с площадью имени Марлен Дитрих, находится бар "У Билли Уайлдера". Много ли вы найдется питейных заведений, названных в честь живых знаменитостей?
Скончался классик американского кино 27 марта 2002 года в пригороде Лос-Анджелеса от пневмонии и с ним  ушла целая эпоха в истории кинематографа.

" 

Ровно 50 лет назад в конце марта в прокат вышла комедия Билли Уайлдера «Некоторые любят погорячей/ Some Like it Hot», более известная у нас как «В джазе только девушки». На первый взгляд, американская пустышка, глупость с переодеванием. Но первый взгляд очень скоро сменился вторым — и стало понятно, что «В джазе» — шедевр, классика жанра.
Сегодня этот фильм не стесняются называть гениальным. Бюджет фильма составил 3 млн. 500 тыс. долларов. Сборы в США — 25 млн. долларов. По нынешним временам всего ничего, но это же по нынешним временам. А тогда?!
Действительно, в «Джазе» все на высшем уровне, все на своем месте. Всего понемногу, всего в меру — замечательный коктейль из музыкальной комедии, сладкой блондинки Монро, потешных гангстеров и двух мужиков, потерявших от страха, ни много ни мало, свой пол. Действительно, весьма горячий коктейль.
   Задумывалось, как часто бывает, все по-другому. В фильме могло не быть ни Джека Леммона, ни Тони Кертиса, ни, страшно подумать, Мерилин Монро. На роль Душечки Уайлдер предполагал пригласить Митци Гейнор, а двумя несчастными музыкантами, попавшими под горячую руку чикагской мафии, должны были стать Денни Кайе и Боб Хоуп. Более того, фильм мог быть цветным. На этом настаивала Мерилин Монро — согласно контракту, все фильмы с ее участием должны были быть цветными. Но он остался в истории черно-белым: «цветные» Леммон и Кертис совершенно не были похожи на женщин, обман раскрывался моментально, да и тесты с их костюмами показали, что на экране цветовая гамма одежды придает лицам актеров… зеленоватый оттенок. По этому поводу Мерилин в очередной раз позеленела от злости. Ее ангельская внешность с лихвой компенсировалась весьма непростым характером. Монро была недовольна всем — прежде всего тем, что ей в очередной раз пришлось изображать на экране сексапильную дурочку, вместо того чтобы изваять какой-нибудь подлинно драматический образ, сочиненный тогдашним ее мужем драматургом Артуром Миллером.
Впрочем, и других раздражающих факторов хватало. Почему Дафну играет Джек Леммон, а не Фрэнк Синатра? Почему в парных сценах Монро и Кертиса камера так часто направлена на Кертиса? Какой может быть Кертис, если рядом Монро?! Мерилин ежедневно забывала и путала текст, выплескивала шампанское на партнеров, запиралась в гримерке с какой-то книжкой в руках, а тех, кто пытался ее оттуда извлечь, посылала подальше — в общем, съемки срывались едва ли не постоянно. Она опаздывала то на два часа, то на шесть. Она не могла правильно произнести простейшую фразу, и Кертису приходилось в многочисленных дублях бесконечно откусывать ножку цыпленка (в результате он надолго возненавидел ни в чем не повинную птицу). К тому же в период работы над комедией Монро была беременна, вот и выглядела несколько потяжелевшей, что, впрочем, нам не очень заметно. По-нашему, так в самый раз. Но еще перед началом съемок Мерилин долго раздумывала: сниматься ей или сосредоточиться на беременности.
Остальные члены творческой группы молчали, стиснув зубы, насколько это было возможно. Билли Уайлдер, снимавший Монро в картине «Зуд седьмого года» (оттуда и знаменитый кадр, где ее юбка взлетает до небес), называл работу над «Джазом» пятилетней пыткой. Он вспоминал: «Мне представлялось, что мы находимся в полете, а на борту нашего авиалайнера псих». Похоже, псих был женского пола, очень аппетитный и желанный всем населением земного шара. Никто еще не знал, что через три года этот самый очаровательный «псих» уйдет из жизни, оставив неразгаданную тайну на века. А пока… пока Тони Кертис мстил Монро по-своему, заявив, что ее поцелуи «были похожи на поцелуи Гитлера». Затем он, правда, признал, что целоваться с «фюрером в юбке» было весьма приятно. Как, впрочем, исправился позднее и Уайлдер, назвав невропатическую и капризную Монро гениальной актрисой, единственной в своем роде. Наряду с Мерилин грандиозной актерской приманкой комедии был Джек Леммон, уморительно смешно сыгравший музыканта по имени Джерри. Впрочем, мало кто запомнил его мужское имя. Зато женское — Дафна — вошло в историю кино. А ведь Леммон во время съемок не котировался как звезда. Звездами были Монро и Кертис, и продюсеры, посчитав, что двух звезд для комедии достаточно, пригласили малоизвестного Леммона. Во время предварительного просмотра сцены, в которой Джек Леммон объявляет о своем свидании, зрители смеялись так долго и громко, что большая часть собственно экранного времени потерялась среди шума. После этого сцена была переснята с несколькими паузами — дескать, смейтесь на здоровье. Смеялись «нон-стоп». А вот Леммону и Кертису часто было не до смеха. Вы думаете, мужчинам легко ходить на шпильках? Да разве только это… Грим для отважной парочки искали неделю, а потом оба актера проходили суровую проверку в настоящей женской туалетной комнате. Когда дамы приняли их за своих, съемочная группа немного успокоилась.
Для актеров наняли специального учителя — актера кабаре. Но после недели обучения Леммон гордо отказался от помощи тренера: дескать, его учат ходить по-женски, а ему надо ходить на высоких каблуках нелепо, так, как ходит мужчина. Учителем, кстати, был настоящий трансвестит из Берлина, и он очень обижался, когда его наставления строптивые актеры пропускали мимо ушей.
Тони Кертис, естественно, тоже пытался выделиться. Он решил взять за основу образ известного в США миллионера Кери Гранта. Однако Грант, посмотрев фильм, заметил: «А вообще-то, я так не разговариваю». Кертису, конечно, было тяжелее. Он играл героя-любовника, что, в принципе, трудно. И не был при этом мегазвездой калибра Монро. Впрочем, все они в этом фильме на месте — и колоритный Джо И. Браун в роли маленького, да удаленького богача Осгуда Филдинга, запавшего на Дафну, и красотка Сью, и нелепый амбициозный Винсток, всегда виноватый — даже в том, чего не совершал. Да и гангстеры во главе с Коломбо Белые Гетры поданы максимально выразительно и одновременно тонко и пародийно. Понимаешь, что они ненастоящие, но с тех пор всегда, когда ешь торт, автоматически опасаешься и оглядываешься, не запоет ли кто из сидящих рядом за столом: «Мой друг хороший парень, об этом знают все».
Не все знают, кто дублировал героев Уайлдера в советском варианте комедии (а дубляж был блестящий!). Джо разговаривал голосом Ф. Яворского, Джерри-Дафну озвучивал Б. Иванов, к образу маленького миллионера прекрасно подошел голос С. Цейца, а в интонациях Коломбо Белые Гетры можно легко различить знакомые нотки М. Глузского. Озвучив Мерилин Монро, малоизвестная актриса Д. Столярская заняла свое, пусть не самое большое, место в истории Наши люди были по уши влюблены в Мерилин Монро. И сейчас, когда ее порой ругают, называют глупой и бездарной, я понимаю, что женщины ей до сих пор завидуют, а мужчины до сих пор о ней мечтают, несмотря на то, что столько лет прошло.
Сценаристы очень долго мучались над тем, как закончить фильм. Наконец, остановились на таком финале. Дафна признается миллионеру в том, что она мужчина. А Осгуд, влюбленный в нее по уши, невозмутимо отвечает: «У каждого свои недостатки».
Блистательный финал великолепной комедии, у которой, кажется, вовсе нет недостатков.

Награды

·                  Золотой глобус за лучшую мужскую роль (Джек Леммон)

·                  Золотой глобус за лучшую женскую роль (Мэрилин Монро)

·                  Золотой глобус за лучшую комедию

·                  Номинация на Премию Оскар за лучшую режиссуру (Билли Уайлдер)

·                  Номинация на Премию Оскар лучшему художнику-постановщику (Тэд Хоуорт)

·                  Номинация на Премию Оскар за лучшую работу оператора (Чарльз Лэнг)

·                  Номинация на Премию Оскар за лучший адаптированный сценарий (Билли Уайлдер, И. А. Л. Даймонд)

англ. Condemned от глагола condemn -  осуждать, порицать) от Католический легиона благопристойности, организации, известной большим количеством фильмов ^], запрещённых к показу из соображений благопристойности. Рейтинг, присваиваемый этой организацией, во многом решал прокатную судьбу фильма.

Кроме этого он был вместе с Психо Альфреда Хичкока и несколькими другими лентами помещён в конец Кодекса Хейса в середине 1960-х.

Кодекс Хейса (англ. Production Code, Hays Code) — этический кодекс производства фильмов в Голливуд, принятый в 1930 Ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов (современная Американская ассоциация кинокомпаний), ставший в 1934 неофициальным, действующим национальным стандартом США; в 1960-е годы студии отказались от соблюдения запретов устаревшего кодекса и в 1967 он был упразднён. Кодекс назван по имени политика-республиканца Уильяма Харрисона Хейса (англ. William Harrison Hays), в 1922—1945 возглавлявшего Ассоциацию.

Производители фильмов были обязаны соблюдать три основополагающих принципа:

·                  Картины, подрывающие нравственные устои зрителей, недопустимы. Следовательно, нельзя изображать преступления, злодеяния, пороки и грехопадения таким образом, чтобы они вызывали симпатию в зрительской аудитории.

·                  Следует представлять нравственно «правильные» модели жизни

·                  Нельзя издеваться над законом, писаным или неписаным. Недопустимо склонять симпатии зрителей на сторону преступников и грешников.

·                  Запрещалось издевательство над религией. Священник на экране не мог быть злодеем или комическим персонажем.

·                  Запрещалось изображать употребление наркотиков, а употребление алкоголя могло быть изображено только там, где этого требовал сюжет.

·                  Запрещалось раскрывать методы совершения преступлений. Сцены убийства должны были сняты так, чтобы не способствовать совершению подобных преступлений в реальной жизни.

·                  Запрещался показ обнажённого тела и провокационных танцев. «Сцены страсти» (т. е. просто поцелуи и объятия) допускались только в ключевых сюжетных эпизодах, их длительность и откровенность были ограничены.

·                  Брак и семейная жизнь считались высшими ценностями; внебрачные отношения, пусть и уместные по сюжету, должны были быть представлены как недостойное поведение. При этом изображение смешанных браков было под запретом.

·                  Запрещались любые, даже косвенные, ссылки на гомосексуализм и венерические заболевания. Показ человеческих родов (даже в виде силуэта) также был под абсолютным запретом.

·                  Запрещался широкий спектр «нецензурных» слов.

·                  Не приветствовался принцип «око за око»

Из-за низкой позиции в этом списке, фильм в итоге был выпущен без логотипа MPAA – Американской Ассоциации кинокомпаний в титрах.

http://jjew.ru/index.php?cnt=8194