© John Morgan Studio/Glitche

Широко распространено мнение, будто комментарий к литературному произведению вызывает подлинный интерес лишь у литературоведа, который привык не наслаждаться чтением, а препарировать книги — как Эмиль Золя, уподобившись хирургу, препарировал человеческую личность. На деле же вдумчивый, обстоятельный комментарий способен открыть книгу с новой стороны и для читателя, не претендующего на научные лавры. Более того, читать его лучше не постфактум, а параллельно с основным текстом, иначе есть риск упустить важные подробности. T&P вспоминают романы, поэмы и новеллы, сопровожденные переводческим, авторским или литературоведческим комментарием, и разбираются, каким целям он обычно служит.

Переводчик Виктор Голышев, подаривший российской аудитории Трумена Капоте, Кена Кизи и Торнтона Уайлдера, во время своего выступления для проекта «Открытая лекция» сказал, что первая издательская рецензия на русский перевод «Улисса» представляла собой «80 страниц ненависти». В СССР роман Джойса целиком увидел свет в 1989 году на страницах журнала «Иностранная литература», а спустя четыре года, уже в новом государстве, был опубликован отдельным изданием с обширным комментарием Сергея Хоружего. Вообще-то переводить «Улисса» на русский начал Виктор Хинкис, но завершить работу он не успел, и после его смерти задача объяснить чуть ли не каждую фразу в романе досталась Хоружему. Пытаться покорить «Улисса», не обращаясь ежеминутно к комментарию, не то что бы совсем бесполезно: в книге есть особая, интуитивно понятная музыка языка, и насладиться ею можно и без глубокого погружения в интеллектуальные игры Джойса. Однако Хоружий не только толкует многочисленные аллюзии на реальных исторических персонажей и другие литературные произведения, но и обозначает опорные точки композиции «Улисса» и выделяет основные темы каждого эпизода. Без их понимания джойсовский поток сознания, увы, порой кажется пустым нагромождением слов.

Значительно уступая «Улиссу» в объеме, поэма Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки» вполне сопоставима с романом Джойса с точки структуры, тематики и поэтики: автобиографический герой, мотив странствия, образ близкой, но недосягаемой возлюбленной и так далее. Правда, если понятия, которыми оперирует Джойс, порой вызывают недоумение даже у коренных ирландцев, то у Ерофеева все вроде бы предельно ясно: Кремль, одеколон, волосатые ноги Горького. Казалось бы, ну что тут комментировать? На деле же большая часть поэмы Ерофеева представляет собой пародию на другие тексты — начиная с радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву» и заканчивая газетными заметками советских времен. Хотя подробнейший комментарий Эдуарда Власова к «Петушкам» был в пух и прах раскритикован идеологом арт-группы «Война» Алексеем Плуцером-Сарно за чересчур прямолинейные интерпретации и стремление найти литературные параллели там, где их на самом деле нет, он достоин внимания потому, что раскрывает значение «Петушков» для истории развития отечественной литературы — как грандиозного памятника произаического концептуализма.

Впервые «Евгения Онегина» на английский язык перевел британец Генри Сполдинг еще в 1881 году. С тех пор англоговорящий читатель увидел не один десяток переводов пушкинского романа в стихах и его фрагментов. Самым известным на сегодняшний день считается перевод, выполненный Владимиром Набоковым и опубликованный в 1964 году в Нью-Йорке. В отличие от большинства своих предшественников, Набоков стремился не к тому, чтобы английская версия «Онегина» была складной да ладной, а к передаче точного контекстуального значения оригинала. Дабы аудитория поняла, в каких культурных, исторических и бытовых условиях жили герои Пушкина, Набоков снабдил свой перевод пространным комментарием, над которым работал 15 лет, и назвал его «кабинетным подвигом». Не отступая от образа дотошного, но ироничного критика, Набоков рассказывает о том, какие прически модно было носить в России XIX века, как девушки на Руси гадали на суженого и почему с Пушкин с таким трепетом говорит о женских ножках. Одним словом, труд Набокова и сам по себе достоин звания «энциклопедии русской жизни», которое присудил «Онегину» Белинский.

Хотя сам Валентин Катаев не раз говорил, что не считает «Алмазный мой венец» мемуарами, и утверждал, будто книга является «свободным полетом фантазии, основанным на истинных происшествиях», для последующих поколений его роман стал кладезем знаний о литераторах-современниках Катаева. Олеша, Бабель, Булгаков, Пастернак, Есенин, Мандельштам — кто только ни выведен в «АМВ» под нарочито наивными, почти детскими кличками вроде «Ключика», «Вьюна» и «Конармейца». Конечно, для того, чтобы узнать в Командоре Маяковского, большого ума не надо, но с менее известными персонажами дело обстоит значительно сложнее. Поэтому комментарий Олега Лекманова, Марии Рейкиной и Леонида Видгофа — это не только литературоведческое и культурологическое исследование, но и, с одной стороны, своеобразный ключ к роману, а с другой — попытка отделить его документальную составляющую от художественной: все–таки «Алмазный мой венец» — беллетризованные воспоминания, и местами Катаев грешил против истины. Например, по мнению исследователей, он преувеличил степень близости своих отношений с Есениным и выдал их «шапочное знакомство» за «закадычную дружбу».

Мистическая сущность Праги, которая сегодня служит отличной приманкой для сотен тысяч туристов, наиболее полное отражение нашла в романе австрийского писателя-экспрессиониста Густава Майринка «Голем», основанном на еврейской легенде о глиняном великане. Согласно преданию, он был создан раввином Иехудой Бен Бецалелем то ли для помощи по хозяйству, то ли для защиты пражского еврейского гетто от погромов. В романе Майринка Голем становится воплощением хтонического ужаса, страха человека перед неизведанным. Короткий, но обстоятельный комментарий переводчика Владимира Крюкова ценен не только тем, что в нем дается ключ к каббалистической символике романа. Прага у Майринка изображена как лабиринт темных, таинственных улиц, в котором сам черт ногу сломит. Крюков же восстанавливает географию перемещений Атанасиуса Перната по городу, давая читателю возможность пройти по следам героя и попробовать отыскать тот самый дом, где в комнате без дверей прячется Голем — мятущаяся душа гетто.

Комментарий, объем которого превышает объем самого произведения, не редкость: взять хотя бы упомянутый труд Набокова. Византийский церковный деятель, историк и писатель Евстафий Солунский, живший в XII веке нашей эры, пошел существенно дальше: его комментарий к «Одиссее» и «Идиаде» Гомера в современном издании занимает семь томов. Гомеровские тексты Евстафий рассматривает как в филологическом, так и историографическом акспекте: он анализирует лексический состав поэм, рассуждает о границах правды и вымысла в них и пытается найти доказательства тому, что некоторые события «Одиссеи» могли иметь место в действительности, поскольку память о них якобы хранит Средиземноморье. Кроме того, Солунский критикует своих коллег-ученых за то, что те обращают внимание в первую очередь на «Илиаду», а «Одиссеей» пренебрегают из–за обилия в ней сказочных мотивов. Несмотря на то, что сегодня в научном мире уже не отдается видимого предпочтения ни одному из оплотов творческого наследия Гомера, в глазах массовой аудитории «Одиссея» действительно до сих пор остается скорее книгой для детей и подростков, а «Илиада» — настольной книгой интеллектуалов.

Пожалуй, только в такой стране, как Чехия, где в утыканных древними храмами городах живут сплошь атеисты, национальной литературной классикой могла стать полная туалетных шуток книга про выпивоху, который, пользуясь своей идиотической прямотой, камня на камне не оставил от политики милитаризма. Правда, это еще большой вопрос, кто страдает идиотизмом, — сам Швейк или все, кто его окружает. Современники Гашека думали, будто популярность «Швейка» будет недолгой: мол, роман соткан из деталей, которые ни о чем не скажут тем, кто не жил в Австро-Венгрии 1910-х годов. Ну, допустим, откуда новому поколению знать, что в пражской пивной «У чаши» действительно служил некто Паливец? Тем не менее, благодаря бесконечному обаянию главного героя и великому мастерству Гашека-сатирика, «Швейк» по-прежнему бодро шагает по планете. Восполнить же пробелы в знаниях европейской истории и быта начала XX века поможет комментарий Сергея Солоуха к русскому переводу «Швейка», где есть и сведения о реальных адресах, упомянутых в книге, и анализ особенностей языка персонажей, и панорама Первой мировой войны, вдвойне актуальная еще и потому, что в наши дни это событие, похоже, наконец начало выходить из тени устроенной Гитлером бойни номер 1939.

Безусловно, переводческий комментарий необходим романам Вальтера Скотта в первую очередь для воссоздания исторических обстоятельств, в которых существуют персонажи. Вместе с тем, если поздние реалисты все–таки стремились написать объективный портрет эпохи и старались избегать оценочных суждений о своих героях и их поступках (что, впрочем, далеко не всегда получалось даже у Бальзака и Диккенса — столпов реализма), то симпатии, антипатии и сомнения Скотта, в общем-то, лежат на поверхности — особенно когда речь идет об оригиналах произведений. Перевод же естественным образом скрадывает оттенки и во многих случаях убивает языковую игру. Здесь на помощь читателю приходит комментарий, в котором отражено истинное значение той или иной характеристики, данной либо автором героям, либо героями — друг другу. В этом смысле показателен комментарий Анания Бобовича к роману «Пуритане»: именно из него мы узнаем, что «пок-пуддинг» — это обидное прозвище, данное шотландцам англичанами, а желание посадить женщину «в подобающее кресло» намекает на ее сварливость, так как раньше существовала традиция окунать склочниц в воду, предварительно посадив их на подвешенную к шесту-журавлю скамейку.

Если формально подходить к рассмотрению системы образов новеллы Проспера Мериме «Кармен», образа автора в ней вроде бы нет — зато есть два рассказчика: несчастный Хосе из Наварры, павший жертвой демонического очарования прекрасной цыганки, и странствующий ученый, этнографические заметки которого служат своего рода кратким путеводителем по цыганским обычаям. На самом деле автор в «Кармен» существует — и он отнюдь не тождествен рассказчику-этнографу, даже несмотря на то, что этот персонаж отчасти автобиографичен: Мериме занимал пост инспектора исторических памятников Франции и по долгу службы много путешествовал. Тем не менее голос автора звучит не в репликах наблюдательного ученого, а в комментариях к новелле, где он поясняет некоторые испанские традиции и рассказывает легенду об улице Кандилехо, на которой обитала Кармен. Этот хитрый прием Мериме использует, в частности, для того, чтобы показать, что рассказчик — не истина в последней инстанции, и далеко не всем его научным изысканиям стоит доверять.

Юрий Щеглов — русский и советский литературовед и лингвист, вместе с Александром Жолковским стоявший у истоков генеративной поэтики: от других областей поэтики она отличается тем, что фокусируется на изучении, понимании и анализе принципов рождения того или иного текста. Неудивительно, что в комментарии к книгам «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» Щеглов по крупицам восстанавливает источники, на которые опиралась Ильф и Петров, чьи романы изобилуют реминисценциями: здесь — отсылка в Шекспиру, там — к Пушкину, на следующей странице — к Диккенсу. В то же время монументальный труд Щеглова, написанный живым, образным языком, представляет собой увлекательный, полный неожиданных поворотов нон-фикшн. Методично, одну за другой Щеглов раскрывает тайны биографии Остапа Бендера — главного отечественного литературного афериста, чьим прототипом был то ли Чичиков, то ли Христос, то ли известный одесский мошенник Осип Шор         

материал с thtoryandpraktice.ru

Наука скоростного чтения

Насколько больше всего вы успеете сделать, если прочтёте то, что от вас требуется, в три или пять раз быстрее, чем обычно?

Перед вами краткий обзор принципов техники «PX Project» — трёхчасового познавательного эксперимента, который позволяет увеличить скорость чтения в среднем на 386%.

Он был проведён с носителями пяти языков, и даже дислексики оказались способны читать со скоростью более чем 3000 слов в минуту, или 10 страниц за минуту. Или одну страницу за шесть секунд. Для сравнения, средняя скорость чтения в США составляет 200–300 слов в минуту (от полстраницы до страницы за минуту), и только 1% населения читает более 400 слов в минуту.

Если вы усвоите несколько основных принципов работы зрительной системы человека, вы сможете ликвидировать неэффективность и повысить скорость чтения, при этом улучшая и память.

Чтобы выполнить представленные ниже упражнения и увидеть результат вам понадобится: книга (более 200 страниц), которая должна лежать, не закрываясь, ручка и таймер (секундомер с сигналом или кухонный таймер тоже подойдут). Вы должны выполнить 20-минутное упражнений за один раз.

Но для начала несколько замечаний, касающихся специфики процесса чтения:

А) Сведите к минимуму количество и длительность остановок на строчке для увеличения скорости

Вы читаете не целыми строчками, а скорее скачкообразными движениями (прыжками). Каждый из этих скачков заканчивается остановкой или временным «снимком» текста в области, на которой вы сосредоточены (приблизительно 20 см² поверхности страницы).

Каждая пауза у новичка длится от ¼ до ½ секунды. Чтобы почувствовать это, закройте один глаз, прижмите кончиком пальца веко, а затем прочитайте строчку другим глазом — вы отчётливо ощутите эти скачки и остановки.

B) Избавьтесь от возвращений и неосознанных прыжков назад

У новичка возвращения (осознанное перечитывание) и прыжки назад (неосознанное перечитывание со смещением остановок) отнимает до 30% от всего времени чтения.

C) Выполняйте упражнения на концентрацию, чтобы увеличить охват периферического зрения и количество слов, увиденных за одну остановку

Новичок во время чтения использует центральное зрение, а не периферическое, упуская до 50% слов за одну остановку, то есть то количество слов, которое может быть воспринято и прочитано за один скачок и «отснято» за одну остановку.

Теперь можно перейти непосредственно к упражнениям. Вы научитесь самой технике скоростного чтения, применению этой техники с увеличением скорости, а потом сможете проверить себя чтением на понимание.

Чтобы привыкнуть к последовательности упражнений, выполняйте их по-отдельности. Не беспокойтесь о понимании текста, если вы, например, учитесь увеличивать скорость. Последовательность упражнений следующая: на технику, на технику с увеличением скорости, проверка на понимание текста.

Общее правило: вам нужно тренировать технику на скорости, в три раза превышающей ту скорость чтения, которой вы хотите добиться. Таким образом, если сейчас вы читаете 300 слов в минуту и хотите читать 900 слов в минуту, вам нужно тренировать технику на скорости 1800 слов в минуту, или шесть страниц в минуту (10 секунд на страницу).

1. Определение исходной скорости

Чтобы определить вашу нынешнюю скорость чтения, возьмите вашу книгу для практики (которая должна лежать на столе, не закрываясь) и посчитайте количество слов в пяти строчках. Разделите это число на пять, и вы получите среднее число слов в строчке. Пример: 62 слова / 5 строк = 12,4, которые вы округляете до 12-ти слов в строчке.

Затем посчитайте количество строчек на пяти страницах и разделите на его пять, чтобы определить среднее количество строк на странице. Умножьте это число на среднее количество слов в строчке, и вы получите среднее количество слов на странице. Пример: 154 строки / 5 страниц = 30,8, округляем до 31 строчки на странице. 31×12 слов в строчке = 372 слова на странице.

Отметьте вашу первую строчку и читайте с таймером ровно одну минуту, при этом читайте, обращая внимание на смысл текста, и не быстрее, чем обычно. После одной минуты чтения умножьте количество прочитанных строчек на среднее количество слов в строчке, чтобы определить вашу скорость чтения.

2. Ориентир и темп

Возвращения, скачки и продолжительность остановок можно свести к минимуму, если вы будете использовать ориентир. Пользовались ли вы ручкой или пальцем, когда считали количество слов или строчек в предыдущих вычислениях? Если да, у вас была визуальная помощь, ориентир для эффективных и аккуратных подсчётов. В скоростном чтении, как нигде, ориентир имеет большое значение для увеличения скорости.

Для достижения вашей цели используйте ручку. Держите её в вашей доминирующей руке и подчёркивайте каждую строчку (с закрытым колпачком), следя за тем, что находится над кончиком ручки. Это будет служить не только ориентиром, но также и задавать темп для поддержания постоянной скорости и снижения длительности остановок.

Упражнение 1: техника (две минуты)

Практикуйтесь, используя ручку как ориентир и задавая ею темп. Подчёркивайте каждую строчку, фокусируя взгляд над кончиком ручки. Не беспокойтесь о понимании текста. Каждую строчку читайте не дольше одной секунды, увеличивайте скорость на каждой последующей странице. Ничто не должно задерживать вас на одной строчке дольше одной секунды.

Упражнение 2: скорость (три минуты)

Повторите предыдущее упражнение, но задерживайтесь на каждой строчке не дольше половины секунды (две строчки за секунду). Велика вероятность, что вы не поймёте смысл текста, но сейчас главное поддерживать скорость и технику — так вы тренируете ваши рефлексы восприятия. Фокусируйте взгляд над кончиком ручки и концентрируйтесь на технике и скорости. Концентрируйтесь на упражнении и не отвлекайтесь.

3. Третье — расширение восприятия

Если ваш взгляд сфокусирован на экране компьютера, вы всё ещё можете воспринимать и боковые стороны экрана. Тренируя периферическое зрение на более эффективное восприятие, вы можете увеличить скорость чтения более чем на 300%. Нетренированные чтецы уделяют до половины области периферического зрения на поля, двигаясь от первого слова к последнему и тратя 25–50% своего времени, «читая» пустые поля.

Для примера давайте возьмём строчку «Жили-были студенты, наслаждавшиеся чтением по четыре часа в день». Если вы способны начать ваше чтение со слова «были» и закончить строчку на слове «четыре», вы восприняли четыре из десяти слов периферическим зрением, увеличив вашу скорость чтения.

Упражнение 1: техника (одна минута)

Используйте ручку как ориентир и задавайте ею темп на постоянной скорости одна строчка в секунду. Начинайте с первого слова в строчке и заканчивайте последним. Не беспокойтесь о понимании текста. Каждую строчку читайте не дольше одной секунды, увеличивайте скорость на каждой последующей странице.

Упражнение 2: техника (одна минута)

Используйте ручку как ориентир и задавайте ею темп на постоянной скорости одна строчка в секунду. Начинайте со второго слова в строчке и заканчивайте вторым словом от конца строки.

Упражнение 3: скорость (три минуты)

Начинайте, по крайней мере, с третьего слова от начала строки и заканчивайте третьим словом от конца строки. Повторите упражнение на технику, задерживаясь на каждой строчке не более половины секунды.

4. Вычислите свою новую скорость чтения

Отметьте первую строчку и читайте ровно одну минуту, при этом читайте так быстро, как можете. Умножьте количество прочитанных строчек на среднее количество слов в строке, и вы получите вашу новую скорость чтения.

Поздравляем, вы окончили краткий курс по технике, которая может ускорить ваши познавательные способности.

Последние рекомендации: если вы пользуетесь этой техникой для учёбы, лучше не читайте три разных текста за то время, которое ушло бы у вас на один. Лучше прочитать один текст, но три раза, для улучшения восприятия и запоминания, в зависимости от вида тестирования.

Приятного чтения!

12 января 1976 года не стало «детективного» гения, одного из самых популярных авторов ХХ века – Агаты Кристи. Ее жизнь была полна противоречивых и неординарных эпизодов, многие из которых нашли воплощение в рассказах писательницы.

Сегодня предлагаем вспомнить яркие моменты из ее жизни и творчества.

Как зачастую случается с талантливыми людьми, Агата страдала дисграфией – неспособностью записывать текст. Все ее произведения были надиктованы.

Причиной для написания первого романа у Агаты Кристи стал спор с сестрой, которая была литератором. Спор о том, что она сможет сделать что-то более стоящее, чем сестра.

Первоначально Агата Мэри Кларисса Маллоуэн, урождённая Миллер, собиралась издаваться под псевдонимом Мартин Уэст или Мартин Грэй, полагая, что женское имя автора детектива может вызвать у читателей некоторые предубеждения, позднее она решила оставить настоящее имя и фамилию первого мужа – Кристи.

Во время Первой Мировой Войны Агата Кристи работала медсестрой в военном госпитале, затем она попала на работу в аптеку, благодаря чему стала отлично разбираться в ядовитых веществах. Возможно, поэтому, именно отравление ядом так часто встречается в ее детективах.

1926 год стал одним из самых сложных в судьбе Кристи, тогда же произошло ее загадочное исчезновение. Умерла ее мать, брат стал законченным наркоманом, издателям не понравился роман «Убийство Роджера Экройда», и в довершение всего, ее муж Арчибальд влюбился в другую женщину и потребовал развода. После этого Агата пропала, ее долго искали и даже обратились за помощью к другому британскому мастеру детективов – Артуру Конан Дойлу.

Через некоторое время Агату нашли в небольшом санаторном городке, где она представлялась всем как Тереза Нил. У нее очень сильно пострадала память: она смутно помнила мужа, не могла вспомнить имя дочери, а родную сестру узнала только через несколько дней.

Некоторые полагали, что писательница специально разыграла ситуацию со своей «пропажей», чтобы отомстить мужу.

Брайан Олдисс, знакомый Агаты Кристи, как-то рассказал о ее методах — «она дописывала книгу до последней главы, потом выбирала самого маловероятного из подозреваемых и, возвращаясь к началу переделывала некоторые моменты, чтобы подставить его».

По словам Кристи, с самого детства и до глубокой старости ей снился один и тот же сон: мужчина с обрубленными руками и страшным лицом. Она называла его Человек-убийца, хотя во сне он ни разу никого не убил.

Во время Второй Мировой Агата Кристи написала два рассказа «Занавес» (Curtain) и «Забытое убийство» (Sleeping Murder), которые должны были стать последними книгами о Эркюле Пуаро и мисс Марпл, двух ее самых популярных персонажах. По просьбе Агаты Кристи обе книги были спрятаны в банковский сейф и должны были выйти на свет, когда Агата Кристи уже не сможет писать.

Рассказы были изданы в 1974 году, когда писательнице исполнилось 84 года.

Фильм «Убийство в Восточном экспрессе» был единственной экранизацией произведений писательницы, которой Агата Кристи была полностью удовлетворена. В частности, она сказала, что исполнение Альбертом Финни роли Эркюля Пуаро было наиболее близко к созданному ею литературному персонажу. Агата Кристи много путешествовала, а роман, взятый за основу этого фильма, был написан в Стамбуле, куда писательница приехала на отдых со своим супругом.

Агата Кристи была замужем дважды, от первого мужа она родила дочь Розалинду. Второй раз она вышла замуж довольно поздно, при этом муж был моложе ее на пятнадцать лет. Он был археологом, и Агата часто шутила, что жена археолога должна быть намного старше мужа, чтобы его заинтересовать.

Ее книги изданы тиражом свыше 2 миллиардов экземпляров и переведены на 103 языка мира. Агата Кристи стала одним из символов Великобритании, ее шедевры являются самыми публикуемыми после Библии и сочинений Шекспира.

Также Агата Кристи установила рекорд по максимальному числу театральных постановок произведений, а ее пьеса «Мышеловка» (англ. Mousetrap) впервые была поставлена в 1952 году и до сих пор непрерывно демонстрируется на подмостках Лондона.

Агата Кристи является автором многих великих высказываний, самым знаменитым из которых стало: «Свобода стоит того, чтобы за неё бороться».