Мэн, понимаешь,
она одна такая.
Вроде бы она рядом - ты
чувствуешь ее взгляд, хотя она редко смотрит на тебя, можешь уловить
каждое движение тонких пальцев, гибкая, худая, не прогибается под
других.
Она, словно вода, обволакивает тебя нежностью, красотой,
обаянием.
Она, словно огонь, обжигает, если слишком близко подойти.
Когда
она улыбается, мне хочется кричать от счастья.
Смех ее - как музыка,
она мало говорит, но каждое её слово западает тебе в душу.
Сама она
как картинка, смотришь на нее - и насмотреться не можешь. А потом
понимаешь, что она просто позволяет собой любоваться.
Она говорит
тихо, тебе надо прислушиваться, чтобы услышать ее голос, словно соловей,
одна среди других, уродливых, кричащих.
Она не обьясняет. Если ты не
понимаешь - просто улыбается и уходит.
Ей не нужна роскошь, такое
чувство, что все на ней становится роскошным, перенимая частичку нее
самой.
Она так радуется цветам, особенно ромашкам, знаешь, она не
чтит розы.
Леденец или плюшевый мишка для нее важнее дизайнерской
сумки.
Она плакала от счастья, когда я подарил ей котенка,
представляешь? Так тихо, я даже не заметил сначала.
Она не кидается
на шею, даже целует меня редко - я рад, если она протягивает мне руку.
А
руки, что за красота, эти тонкие, простые колечки на тонких пальцах.
Она
словно соткана из паутинки самой тонкой работы, мэн.
Люди для нее
ничего не значат, но все тянутся к ней, словно к солнцу.
Я так люблю
смотреть, как она читает. Все ей интересно - как ребенок, право. И
глаза светятся каким-то заманчивым огнем.
Вроде так много про нее
знаю, но иногда кажется, что впервые ее встретил, кажется, что не знаю
ничего.
Я знаю, ты понимаешь, мэн.